По установившейся традиции само собой разумело
сь, что Лаборатория Ц вся целиком Ц идет в одной упряжке, взнузданной об
щей целью, а вожжи, не слишком натягивая, но твердой рукой держит директор
. Эта идея вполне удачно работала у Браша. Но там он руководил научно-иссл
едовательской лабораторией, занимавшейся общей научной темой. А как при
кажете управлять «упряжкой», когда твои сотрудники заняты десятком сам
ых разных тем, используют собственные подходы и методы и сами отвечают з
а полученные результаты? В конце концов каждому из них приходится в один
очку защищать свою правоту там, где только и может по-настоящему оценива
ться качество работы ученого-судмедэксперта: на свидетельском месте в с
удебном заседании. Не на свете другого такого места, где человек чувство
вал бы себя более одиноким. А он, Хоуорт сам в этой роли никогда не бывал.
Он знал, что старый доктор Мак, его предшественник, время от времени брал р
асследование какого-нибудь дела в свои руки Ц чтобы не утратить сноров
ки, как он говорил. Он чуть ли не бегом отправлялся на место преступления,
с удовольствием принюхиваясь к полузабытым запахам, словно старая гонч
ая, и в конце концов появлялся на свидетельском месте этаким библейским
пророком. Судьи приветствовали его суховатыми, чисто судейскими компли
ментами, а члены местного совета шумно поздравляли его потом в баре, как с
тарого завсегдатая пирушек, которого всем так недоставало и который так
неожиданно к ним вернулся. Но все это было не в его, Хоуарта, стиле. Его назн
ачили руководить этой Лабораторией, и он будет руководить ею по-своему. С
ейчас, пытаясь в холодном свете зари заглянуть в собственную душу, он мра
чно задумался о причинах, побудивших его следить за расследованием этог
о убийства с начала и до конца, от вызова на место преступления до самого с
уда. Было решение вызвано желанием все увидеть собственными глаза или вс
его лишь стремлением произвести впечатление? Или, хуже того, попыткой ра
сположить к себе своих сотрудников, продемонстрировать, как он ценит их
знания и опыт, как хочет идти с ними в одной упряжке? Если так, то ему следуе
т добавить еще один неверный шаг к суровому подсчету совершенных им со в
ремени нового назначения ошибок. Похоже было, что на площадке дело идет к
концу. Застывшие пальцы убитой осторожно отцепили от ее сумочки, и тепер
ь Дойл, надев резиновые перчатки, выкладывал содержимое сумочки на полиэ
тилен, расстеленный на капоте машины. Хоуарт смог разглядеть что-то, по фо
рме похожее на кошелек, тюбик губной помады, сложенный вчетверо листок б
умаги. Скорее всего любовное письмо, полученное несчастной. Интересно, а
Лорример писал Доменике письма? Хоуарт всегда первым оказывался у двери
, когда приходила почта, и сам относил сестре письма. Возможно, Лорример зн
ал об этом. Но ведь он просто должен был ей писать. Нужно же было как-то назн
ачать свидания. Лорример вряд ли рискнул бы звонить из Лаборатории в раб
очие часы или даже вечером из дома, когда Хоуарт мог взять трубку.
На площадке готовились увозить труп. Перевозка подъехала поближе к впад
ине, и теперь санитары устанавливали носилки на место. Из полицейского ф
ургона вытаскивали пластиковые щиты Ц огораживать место убийства. Ско
ро здесь соберется кучка досужих зрителей; взрослые станут отгонять люб
опытных ребятишек; явятся фоторепортеры. Хоуарт видел, как чуть поодаль,
спинами к нему, сблизив черноволосые головы, беседуют Лорример и Керрисо
н. Дойл, захлопнув свой блокнот, наблюдал за переносом тела так, словно опа
сался, что этот драгоценный экспонат вот-вот разобьют. Свет нарастал.
Он дождался, пока Керрисон взберется к нему по склону, и они вместе направ
ились к стоящим в стороне машинам. По дороге Хоуарт задел ногой жестянку
из-под пива, она со звоном подкатилась к остаткам детской коляски и удари
лась о железную раму с грохотом пистолетного выстрела. Хоуарт вздрогнул.

Ц Ну и местечко, Ц произнес он раздраженно. Ц Господи, надо же в таком м
есте умереть! Где мы, в сущности, находимся? Я-то ведь ехал вслед за полицей
скими машинами.
Ц Это место здесь называют «меловое поле». Тут до недавнего времени бра
ли известняк. Добывать его здесь начали еще в средние века. Во всей округе
не найти другого камня для строительства, так что здесь все строят из туф
а Ц местные называют его мелом. Даже церкви внутри им отделывают. Наприм
ер, придел Богоматери в Или. Почти у каждой деревни был меловой карьер. Теп
ерь, правда, они заросли. Некоторые очень красивы весной и летом Ц настоя
щие оазисы зелени и цветов.
Керрисон сообщил все это тусклым голосом, словно добросовестный гид, наи
зусть затвердивший официально одобренный текст. Вдруг он покачнулся и у
хватился за дверцу своей машины. «Болен? Ц подумал Хоуарт. Ц Или утомле
н до предела?» Но патанатом выпрямился и с натужной бодростью произнес:
Ц Аутопсию проведу завтра утром, в девять. В больнице Святого Луки. Вахте
р вам объяснит, как пройти. Я его предупрежу.
Заставив себя улыбнуться, он кивнул на прощание, опустился на сиденье ма
шины и захлопнул дверцу. «Ровер» медленно, подпрыгивая на камнях и ухаба
х, стал выбираться на дорогу.
Хоуарт вдруг заметил, что Дойл и Лорример стоят рядом с ним. Дойл был возбу
жден до предела. Обернувшись, он посмотрел вдаль, через меловое поле, на ро
вную линию домов: теперь их стены из желтоватого камня и подслеповатые о
кна были вполне различимы.
Ц Он сейчас где-то там. Может, в постели лежит. То есть, конечно, если он не о
дин живет. Не очень-то хорошо, если ты слишком рано на ногах оказался, верн
о ведь? Нет, он будет лежать и раздумывать, как бы ему себя пообыкновеннее
вести; будет поджидать, когда незнакомая машина к дому подъедет, когда в д
верь позвонят. Ну, конечно, если он один, тогда все по-другому. Будет в потем
ках бродить да решать, сжечь ему костюм свой или нет, да грязь с ботинок от
скребать. Да только все ему никак не отскрести. Следы все равно останутся.
И топки такой большой, чтоб костюм сжечь, у него все равно нет. А если б и был
а, что он скажет, когда мы у него костюм потребуем? Так что, может, он ничего
такого и не делает вовсе. Лежит и ждет. Он же всю прошлую ночь не спал. Да теп
ерь ему еще долго спать не придется. Хоуарта подташнивало. Накануне он по
обедал слишком рано и не слишком сытно, и теперь был голоден. Тошнота на го
лодный желудок особенно неприятна. Тщательно следя за своим голосом, что
бы не выказать ничего, кроме обычной заинтересованности, он спросил:
Ц Так вы полагаете, случай достаточно ясный? В случае бытовых убийств вс
е бывает довольно ясно.
Я так считаю, что это Ц убийство бытовое. Девочка замужняя, корешок билет
а на танцы в Оддфеллоуз,
ОДДФЕЛЛОУЗ (от англ. Oddfellows Ц чудаки) Ц общество взаимопомощи
с тайным ритуалом масонского типа, имеющее сеть клубов в сельской местно
сти.
и письмо в сумке с угрозами, если, мол, она другого парня в покое не ос
тавит, то… Чужак про это место и не знал бы. А и знал бы, так она с ним ни за что
бы сюда не пошла. А по ее виду судить, так они вполне уютно тут устроились, п
еред тем как он ее за горло схватил. Вопрос только в том, вместе они с танце
в ушли или он раньше и здесь ее дожидался.
Ц И вам известно, кто она такая?
Ц Пока нет. Дневничка в сумке нету. Такие, как она, дневничков не ведут. Но
я выясню Ц через полчасика.
Дойл повернулся к Лорримеру:
Ц Вещдоки будут в Лаборатории к девяти или около того. Вы первым делом им
и займетесь?
Лорример ответил довольно резко:
Ц Первым делом. Вы же знаете, убийство имеет приоритет над всем остальны
м.
Довольный, даже торжествующий смешок Дойла действовал Хоуарту на нервы.

Ц Слава Богу, хоть что-то у вас имеет приоритет! Вы и так затянули с делом
Гаттериджа. Я вчера был в Отделе биологических исследований, и Брэдли ск
азал, что докладная еще не готова. Он, мол, работает на защиту. Мы, конечно, в
се знаем про эту лажу, что, мол, Лаборатория от полиции независима, я и сам э
то всегда готов повторять где надо. Да только старик Хоггат ее создавал к
ак полицейскую лабораторию, такой она и остается. Так что давайте сделай
те все по-срочному, будьте добреньки. Я хочу этого парня горяченьким взят
ь, как можно скорее.
Дойл тихонько покачивался с носка на пятку и улыбался, подняв лицо к разг
орающейся заре, радостно принюхиваясь к утренним запахам, словно охотни
чий пес в азарте гона. Как странно, думал Хоуарт, он вовсе и не слышит холод
ной угрозы в тоне Лорримера.
Ц Лаборатория Хоггата время от времени действительно проводит исслед
ования для защиты, если нас об этом просят и если вещественные доказател
ьства правильно упакованы и должным образом переданы в Лабораторию. Так
ова принятая в Отделе практика. Но мы не являемся полицейской лаборатори
ей, хотя вы и можете приходить туда и уходить, когда нам заблагорассудитс
я, как на свою собственную кухню. И в этой моей Лаборатории я решаю, что име
ет приоритет, а что нет. Вы получите заключение не раньше, чем оно будет го
тово. И между прочим, если у вас имеются вопросы, извольте обращаться ко мн
е, а не к моим подчиненным. И пока вас не пригласили, держитесь от моей Лабо
ратории подальше.
Не дожидаясь ответа, Лорример пошел к своей машине. Дойл смотрел ему всле
д, сердитый и растерянный.
Ц Черт возьми! Его Лаборатория! Какая муха его укусила? Он в последние дн
и дергается, как сука во время течки. Того и гляди к психоаналитику угодит
или загремит прямо в психушку, если в руки себя не возьмет.
Ц Он тем не менее прав, Ц холодно ответил Хоуарт. Ц Любые запросы, относ
ящиеся к работе его Отдела, должны направляться к нему, а не к его сотрудни
кам. А когда кто-то захочет войти в Лабораторию, принято просить разрешен
ия.
Дойл почувствовал себя уязвленным и нахмурился. Лицо его застыло, стало
жестким. Хоуарт испытал замешательство, разглядев едва сдерживаемую аг
рессивность под маской привычного добродушия.
Ц Старый доктор Мак всегда приветствовал появление полицеских в своей
Лаборатории, Ц сказал Дойл. Ц У него было такое странное представление
, что Лаборатория и су-ществует-то для того, чтоб полиции помогать. Но если
мы у вас нежеланные гости, поговорите с начальством. Не сомневаюсь, оно вы
даст необходимые инструкции.
Инспектор повернулся на каблуках и направился к машине дожидаясь, пока Х
оуарт ответит. "Черт бы побрал этого Лорримера, Ц подумал Хоуарт. Ц Все, к
чему он имеет хоть малейшее касательство, идет у меня неперекосяк".
Он прямо-таки физически ощутил прилив столь яростной ненависти, что тош
нота подступила к самому горлу. Если бы только Лорример лежал мертвым на
дне мелового карьера! Если бы это его труп оказался завтра утром на фаянс
овом покрытии лабораторного стола во время аутопсии! Хоуарт понимал, что
с ним происходит. Диагноз был настолько же прост, насколько унизителен: т
от самовозгорающийся жар в крови, что так долго и обманчиво дремлет, ника
к не проявляясь, и вдруг вспыхивает обжигающим, мучительным огнем. Ревно
сть. У нее те же, чисто физиологические симптомы, что у страха: та же сухост
ь во рту, то же гулко бухающее сердце, волнение, лишающее покоя и аппетита.
И теперь, на этот раз он, знал Ц его болезнь неизлечима. Не имело значения
даже то, что роман давно закончился, что Лорример тоже страдает. Разумные
доводы здесь не помогали, и он подозревал, что не помогут ни расстояние, ни
время. Покончить с этим могла лишь смерть Ц Лорримера или его собственн
ая.

Глава 4

В половине седьмого утра в фасадной спальне дома № 2 по улице Акейша Клоус
, что в Чевишеме, проснулась Сюзан Брэдли, жена старшего научного сотрудн
ика Отдела биологических исследований. Ее приветствовал чуть слышный, ж
алобный плач их двухмесячной дочки, требовавшей первого в этот день корм
ления. Сюзан включила ночник Ц розовый свет лампы под оборчатым шелковы
м абажуром, протянула руку за халатиком и, босая и сонная, прошла в ванную
Ц дверь туда открывалась прямо из спальни, а потом Ц в детскую. Это была
маленькая, чуть больше телефонной будки, комната в задней части дома, но к
огда Сюзан зажгла низковольтный Ц специально для детской Ц светильни
к, она снова, в который уже раз, ощутила прилив материнской собственничес
кой гордости. Даже в утренней тяжкой полудреме одного взгляда на детскую
было достаточно, чтобы придать Сью бодрости и улучшить настроение. Здес
ь было все, что нужно: кресло для кормления младенца, на спинке кресла Ц о
рнамент из танцующих зайчиков; такой же орнаменту стола для пеленания, и
поле Ц ящики для детских вещичек; плетеная кроватка, которую она обшила
изнутри ситчиком в белых, розовых и голубых цветочках, под стать оконным
занавескам; яркий бордюр из фигурок героев детских сказок и стихов, кото
рым Клиффорд украсил стены.
При звуке ее шагов плач усилился. Она подняла из кроватки теплый, пахнущи
й молоком кокон и заворковала успокаивающе. Плач немедленно прекратилс
я, и влажный ротик Дебби, раскрываясь и закрываясь, словно у рыбки, отыскал
сосок; крохотные сморщенные кулачки высвободились из одеяла, раскрылис
ь, пальчики ухватились за смятую ночную сорочку матери. В книжках пишут, ч
то сначала надо ребенка перепеленать, ноу Сюзан не хватало духа заставля
ть Дебби ждать. К тому же была и другая причина: стены новых домов такие то
нкие, она не хотела, чтобы плач разбудил Клиффа.
Неожиданно Клифф появился в дверях детской. Он слегка покачивался, расст
егнутая пижама на груди раскрыта. Сердце у Сюзан упало. Она постаралась, ч
тобы ее голос звучал бодро, будто ничего не случилось:
Ц Я так надеялась, что она тебя не разбудила, дорогой. Но ведь уже больше п
оловины седьмого. Она проспала больше семи часов. Явно поправляется.
Ц Я все равно не спал.
Ц Отправляйся-ка в постель, Клифф. Можешь еще часок поспать.
Ц Я не могу спать.
Он оглядел детскую, озадаченно хмурясь, будто его огорчило, что здесь нет
еще одного стула. Сюзан сказала:
Ц Принеси табурет из ванной. И надень халат, ты простудишься.
Клиффорд поставил табурет у стены и скорчился там, сердитый и несчастный
. Сюзан подняла голову Ц она сидели, прижавшись щекой к теплой, пушистой г
оловке дочери. Маленькое курносое существо, пиявкой присосавшееся к ее г
руди, сжимало и разжимало пальчики в эйфории наслаждения. Сюзанн убеждал
а себя, что должна сохранять спокойствие, ведь нельзя допустить, чтобы ее
нервы и мышцы сейчас снова напряглись от привычной боли и беспокойства.
Все говорят, это очень плохо для молока. Что-нибудь не и порядке, дорогой?
Ц спокойно спросила она.
Но она знала, что именно не в порядке. Знала, что он ответит. И почувствовал
а до сих пор незнакомую и пугающую неприязнь к нему: ведь он не дает ей спо
койно покормить Дебби! И пижаму не может застегнуть. Сидит там сгорбивши
сь, полуголый… Распустился. «Что это со мной делается», Ц подумала она. О
на никогда раньше так к нему не относилась. До рождения Дебби.
Ц Я больше не могу. Не могу сегодня пойти в Лабораторию.
Ц Ты болен?
Но она знала Ц он не болен. Пока еще не болен. Только это обязательно случ
ится, если все оставить, как есть, с Эдвином Лорримером. Ее охватил давний
страх Ц предчувствие надвигающейся беды. В книгах пишут о черном бремен
и беспокойства, и это правда, именно так она и ощущала это бремя Ц постоян
ную физическую тяжесть, словно давящую на плечи ноту, гнетущую сердце, ли
шающую радости, и даже Ц подумала она горько Ц губящую счастье, которое
дает им Дебби. Может быть, со временем это бремя погубит и их любовь. Сюзан
молча прижала к себе другую, теплую и маленькую, ношу, устроила девочку по
удобнее у себя на руках.
Ц Придется бросить эту работу. Все бесполезно, Сью. Я больше не могу. Он ме
ня до того довел, что я и вправду стал таким ничтожеством, каким он меня сч
итает.
Ц Но, Клифф, ты же знаешь, что это неправда. Ты прекрасный работник. В старо
й лаборатории никто никогда не мог на тебя пожаловаться.
Ц Я тогда ведь не был старшим научным. Лорример считает, что меня и не сле
довало повышать. Он прав.
Ц Он не прав. Дорогой, не позволяй ему лишить тебя уверенности. Это тебя п
огубит. Ты Ц надежный и добросовестный судебно-медицинский биолог. И те
бя не должно беспокоить, что ты работаешь не так быстро, как другие. Это со
вершенно не важно. Доктор Мак всегда говорил: самое важное Ц это точност
ь и аккуратность. Ну и что, если работа занимает у тебя больше времени? Ты ж
е всегда в конце концов получаешь правильный ответ.
Ц Теперь не всегда.
1 2 3 4 5 6 7