Оливия объяснила, что дома и выбрать было не из кого.– Ну кому может понравиться Нед Бэнди, а Реи все такие вульгарные. Остается только мистер Стиклпат, но он, конечно, в счет не идет.– Он неподходящий жених? – осмелилась спросить Китти.– Да нет! Просто он беден как церковная мышь!– Но ведь он вам нравился?– Дело не в этом, он-то с радостью женился бы на мне даже без приданого. Видите ли, недавно умерла его экономка и он остался в полной растерянности, а я умею готовить вкусно и недорого, умею шить, а глажу белье получше любой прачки.Образ бедного, но романтичного влюбленного угас, не успев возникнуть. Обескураженная, Китти спросила:– И больше никого нет? Совсем никого? Значит, у вас дома еще хуже, чем у меня, а я-то думала, что тоскливее, чем у нас, нигде и быть не может.– Вот разве что молодой мистер Дрейкмейер, – сказала Оливия. – Он хоть и толстоват, но очень благородного происхождения. Он два раза приглашал меня на танец во время бала. Но ведь Дрейкмейеры живут в замке, и леди Дрейкмейер совсем не понравилось, что он начал за мной ухаживать, вот он и не пригласил меня кататься с ним, как обещал. Мамаша очень бранила меня, но моей вины тут нет! Я вела себя с ним так, как она велела, но ничего из этого не вышло.– Иногда мне кажется, – осторожно сказала Китти, немного помолчав, – что нет ничего хуже, чем выйти замуж за человека, к которому не испытываешь сильного чувства.– Вы правы! – вздохнула Оливия.– Я бы не смогла пойти на это. Честно сказать, я куда с большей радостью осталась бы старой девой.– Правда? – тоскливо спросила Оливия. – Но посудите сами, милая мисс Чаринг, ведь наши обстоятельства так отличаются друг от друга. Вы пользуетесь всеми благами, которые предоставляет вам состояние…– Уверяю вас, что это не так! Я нахожусь в полной зависимости от щедрости своего опекуна! И я не преувеличиваю, когда говорю, что у меня и копейки своей нет.– Это верно, но ведь ваш опекун богат, не так ли? А матушка совсем не богата, да еще у меня три сестры, – на эти слова возразить было нечего. – Я должна выйти замуж. Ах, как огорчится матушка, если ей придется везти меня обратно домой и все деньги, которые она сэкономила для поездки в Лондон, пропадут впустую.Она так расстроилась, что Китти поспешила утешить ее:– Вы непременно выйдете замуж, причем за человека, достойного вашего уважения. Только не говорите мне, что у вас до сих пор нет поклонников, потому что в это невозможно поверить. Более того, по-моему каждый, кто хоть раз увидел вас, будет вами покорен, потому что вы гораздо красивее всех известных красавиц Лондона.Оливия покраснела и отвернулась.– Умоляю вас – не надо. Мужчины иногда действительно ухаживают за мной, но… ни один из них не сделал мне предложения. В том положении, в каком нахожусь я, – слишком вольные манеры моих кузин способствуют этому – я столкнулась с тем, что тому, кого я считала олицетворением благородства, изменяет чувство приличия.– Я понимаю, что вы хотите сказать, – с умным видом промолвила Китти, пребывающая в полном неведении, что означали слова мисс Броти. – Иногда вас судят по тем людям, которые вас окружают, и относятся к вам с высокомерной наглостью, что я часто замечала в Лондоне, но я вовсе не считаю это хорошим воспитанием, а наоборот, невоспитанностью. – Она доверчиво добавила: – Простите меня, но я не могла не обратить внимания на то, что вам было не очень приятно встретиться с мистером Веструтером на Беркли-сквер. Если вам показалось, что он проявил к вам недостаточное уважение, когда вы встречались раньше, поверьте мне, он не хотел вас обидеть. Иной раз он ведет себя высокомерно: леди Букхэвен подтрунивает над ним за это, говорит, что он нарочно восстанавливает людей против себя. Но он не признает официальных манер – я бы сказала, он ко всем относится одинаково.– Ах, что вы… – вырвалось у Оливии. – Я совсем не то… не надо было мне вообще говорить… Это такой замечательный человек! Его манеры и обхождение настолько… – в замешательстве она оборвала фразу и поспешила обратить внимание Китти на клумбу с крокусами.Перед Китти начала проясняться истинная картина. Ей стало ясно, что великолепный мистер Веструтер произвел сильное впечатление на мисс Броти. Это ее нисколько не удивило; напротив, она ни за что не поверила бы, что любая женщина, побыв в обществе мистера Веструтера хотя бы десять минут, останется к нему равнодушной. Но за свое краткое пребывание в Лондоне она уже успела убедиться, что правы были те, кто называл Джека неисправимым волокитой. Конечно, этот недостаток был достоин осуждения, но он ничуть не умалял его шарма, скорее – наоборот, призналась себе Китти. Ей казалось несправедливым судить его слишком строго, когда многие дамы сами вешались ему на шею, поощряя его тем самым к дурным поступкам. Однако Китти при всей своей деревенской наивности была достаточно сообразительной и где-то в далеких уголках ее сознания зародилось убеждение в том, что никогда не пойдет на невыгодную для себя женитьбу. Она, как никто другой, знала, какое смятение способен он внести в женскую душу; было бы ужасно, если он (естественно, сам того не желая) ранил нежное сердце Оливии. Она порывисто сказала:– Вот и Фредди – то есть мистер Станден – называет его первостатейным ловеласом. Это настоящий кумир школьных учительниц – как я не раз ему говорила. Поймите меня, я знаю его всю мою жизнь: мы с ним все равно что кузены.– Вот как, – сказала Оливия, все еще разглядывая крокусы. – Тогда, когда он вошел… я не знала, что вы родственники.– Да никакие мы не родственники, – воскликнула Китти. – Всех внучатых племянников своего опекуна я называю своими кузенами. Да, какой красивый оттенок! Еще немного и мы увидим его в полном цвету. Но мы простудимся, если будем стоять на таком пронзительном ветру.Они пошли дальше по тропинке, которая вскоре вывела их на аллею, параллельную с дорогой для экипажей. Прошло немного времени, и глазам мисс Броти предстало самое неприятное для нее зрелище.– Сэр Генри Осфорд! – сказала она вполголоса. – Умоляю вас, дорогая мисс Чаринг, не оставляйте меня!У Китти не был ни малейшего желания покидать ее, приемы кузин мисс Броти были ей известны; но она не успела успокоить ее: этот видавший виды франт уже сдернул с головы шляпу и отвешивал им поклон.– Венера в сопровождении нимфы! – проговорил он. Невольный смешок, вырвавшийся из уст нимфы, привлек его внимание. С надменным видом он поднял свой лорнет, но тут же выронил его. Никакой лорнет, как бы ни были сильны его линзы, не мог сравниться с внимательными ясными глазами мисс Чаринг. Она смерила его критическим и вместе с тем снисходительным взглядом, начиная со щегольской касторовой шляпы и кончая зеркально начищенными ботинками. На одно мгновение его охватил ужас, что она может заметить, как туго затянут на нем корсет, и догадаться, что блеском и кудрявостью своих каштановых волос он обязан искусству парикмахера. Им овладела такая паника, что он не расслышал ее имени, когда мисс Броти прерывающимся голосом знакомила их. Ему помогло, как не раз бывало в его жизни, чувство самовлюбленности: он решил, что пристальный взгляд Китти объяснялся восхищением при виде столь яркого представителя бездельников, шатающихся по Бонд-стрит. Он удостоил ее легким поклоном и улыбкой, не слишком широкой, чтобы не испортить косметику, искусно скрывающую морщины, и обратил все свое внимание на мисс Броти.– Прекрасный цветок амариллиса! – воскликнул он. – Сказать, что вы украшение весны, значит не сказать ничего! Все наши красавицы меркнут перед вами!– Нет, не так, сэр, – некстати пришла на помощь начитанная мисс Чаринг. – Они «резвятся в тени с цветком амариллиса».Сэр Генри был поражен. Челюсть его отвисла, он снова полез за лорнетом и поднес его к глазам с явным намерением поставить на место знатока литературы. Широко раскрыв большие черные глаза, мисс Чаринг с интересом следила за его действиями. Лорнет упал; сэр Генри произнес, сверкнув в недоброй улыбке красивыми, хотя и искусственными зубами:– Весьма остроумно, мисс… э… Скортон!– Вы, наверное, не расслышали, – укоризненно сказала Китти. – Я мисс Чаринг, а не мисс Скортон.– О, прошу прощения! Я не сразу понял… Да, действительно! Значит, вы не кузина мисс Броти, мэм! Тысяча извинений! Дорогая мисс Броти, вы гуляете совсем одна – у вас нет ни привратника, ни горничной! Позвольте мне сопровождать вас!Оливия, в полном замешательстве, не знала, как от него отвязаться. Ее подруга оказалась потверже характером.– Как это без сопровождения, сэр Генри? Когда сами вы назвали меня сопровождающей Венеру! – воскликнула мисс Чаринг. – Не можем же мы доставлять вам столько беспокойства.Сэр Генри горячо заговорил о том, что для него нет большего удовольствия, чем прогуливаться под руку с двумя прекрасными дамами, и перемежал эти комплименты прозрачными намеками на то, чтобы Китти поскорей удалилась, так что избавиться от него не представлялось никакой возможности. Но когда они прошли по алее несколько сот ярдов, к ним явилось спасение в образе всадника. Китти, от нечего делать рассматривая экипажи и наездников, вдруг увидела среди них французского кузена, направляющегося в их сторону на вороной лошади. Она помахала ему рукой; он увидел ее и тотчас подъехал, снимая шляпу и кланяясь. – Кузина! Какая coup de bonheur! Удача.

Мне сказали, что вся модная публика катается на лошадях в парке и вот, a grands frais, Раскошелился.

оседлал тихохода! Зато вознагражден, cependant quoi qu'il en soil! Как бы то ни было.

Он рассмеялся Китти, поднявшей на него глаза, увидел в них отчаянную просьбу, посмотрел на сэра Генри, легко соскочил с седла, бросил поводья на шею взятой напрокат вороной и сказал:– Позвольте мне сопровождать вас, кузина. Довольная тем, как он мгновенно, с чисто галльской сообразительностью все понял, Китти сказала:– О, мы будем в восторге, если вы составите нам компанию, Камилл! Вот сэр Генри – ах, позвольте мне представить вам моего кузена, шевалье д'Эврона, сэр Генри – был настолько любезен, что бросил свои дела, чтобы только сопровождать нас, но сейчас, когда появились вы, мы больше не можем злоупотреблять его добротой! – Тут она повернулась и протянула руку сэру Генри со словами: – Прощайте! Вы были так добры!Сэру Генри ничего не оставалось делать, как принять отставку со всем достоинством, на которое он был способен. Шевалье, только теперь заметивший присутствие мисс Броти, с усилием оторвал от нее взгляд, снова поклонился и проговорил с машинальной учтивостью:– Au plaisir de vous revoir, m'sieur! До свидания, месье.

Сэр Генри склонил голову, сверкнул горящим взором в сторону красивого молодого француза и удалился, изящно помахивая тростью. Китти, видя, что шевалье не может оторвать глаз от ее вспыхнувшей подруги, торопливо исправила оплошность. – Дорогая мисс Броти, позвольте мне представить вас моему кузену, шевалье д'Эврону!– Как вы поживаете? – прошептала Оливия, протягивая руку и залилась краской больше обычного.– Мадемуазель! – вздохнул шевалье, беря ее маленькую ручку в свою так, как берут в руки редкостную птичку. 13 Никогда еще любовь с первого взгляда не проявлялась так ясно. В то время как шевалье бережно держал маленькую, затянутую в перчатку руку и не отрывал глаз от нежного, как цветок, лица, Оливия подняла к нему взор, полный изумления, словно очарованная дева, пробудившаяся от долгого мертвого сна. Китти, следившая за происходящим с большим интересом, подумала, что в эту минуту они обменялись своими сердцами, и очень огорчилась, когда они, вспомнив, где находятся, отвели глаза друг от друга. Оливия отдернула руку, а шевалье в присущей ему живой манере принялся болтать с Китти. Он шел рядом с ними, ведя на поводу лошадь, и когда они должны были расстаться с ним у Стэнхопских ворот, объявил, что как раз направлялся к платным конюшням, когда встретил их, и что больше не имеет желания кататься верхом. Вместе с ними он дошел до Маунт-стрит. Китти, в восторге от своего первого выступления в роли устроительницы чужого счастья, упросила их не ждать ее, пока она будет справляться о здоровье больных у Леджервудов. Когда она догнала их, они уже беседовали так, будто давным-давно знали и понимали друг друга. Шевалье попросил позволения отвести лошадь в конюшню и пообещал после этого немедленно вернуться в дом леди Букхэвен, чтобы иметь счастливую возможность отвезти Оливию обратно в Ханс-Кресент. Китти не могла не восхититься тем рвением, с каким он принялся ухаживать за Оливией. В Англии у шевалье своего экипажа, естественно, не было, но Китти не сомневалась, что ему удастся попросить занять или нанять подходящую коляску. Он оправдал ее надежды: очень скоро он предстал в гостиной Мег, оставив грума из посещаемых им платных конюшен присматривать за изящным фаэтоном, запряженным парой лошадей.Войдя, он обнаружил, что в гостиной вместе с Китти и Оливией находится ее старшая сестра, мисс Скортон. Китти чуть было не рассмеялась вслух, когда заметила огорчение, промелькнувшее в его глазах. Но Элиза, кузина Оливии, добрая, простоватая, романтически настроенная старая дева неопределенного возраста, и не думала портить им компанию. Она пришла только для того, чтобы проводить Оливию домой. Одного взгляда на костюм для верховой езды, облачавший шевалье, и его общего вида состоятельного человека было достаточно, чтобы она поняла, что перед ней возможный претендент на руку ее очаровательной младшей кузины, который к тому же соединял в себе достаток с качествами, соблазнительными для женского сердца; не теряя времени, она пустилась в пространные объяснения сразу нескольких причин, по которым она никак не могла вести Оливию домой в течение, по крайней мере, целого часа. Затем она попрощалась с мисс Чаринг и удалилась, но, к сожалению, не успела уйти до прихода леди Букхэвен. Мег отнеслась к ее объяснениям учтиво, но прохладно; и когда они с Китти наконец остались одни, сказала, надувшись, чтобы Китти впредь не приглашала в дом такую вульгарную особу.Китти покаялась, но заверила свою хозяйку, что у мисс Скортон и в мыслях не было ничего предосудительного.– Она пришла только затем, чтобы проводить Оливию домой. Ах, Мег, что вы скажете о моем кузене? Клянусь, только он взглянул на Оливию – и влюбился в нее по уши. Как это замечательно!Но Мег ничего замечательного в этом не усмотрела.– Конечно, я обратила внимание на вашего кузена и должна сказать вам, Китти, нет ничего глупее и непростительнее, чем поощрять это знакомство! Шевалье и девушка такого низкого происхождения! Вы просто сошли с ума, если вам в голову пришла подобная мысль!– Чепуха! – сказала Китти. – Вы не можете отрицать, что происхождение у нее вполне приличное, а что касается ее родственников, так Камилл увезет ее во Францию, и там им никогда не будут докучать ни миссис Броти, ни семейство Скортонов.– Если вы так думаете, значит, вы ничего не смыслите в родственниках, – язвительно сказала Мег. – Боже мой, удивляюсь, как это Фредди допустил, чтобы вы сотворили подобную глупость.Мисс Чаринг воздержалась от объяснений того, что не во власти мистера Стандена контролировать все ее поступки. Она догадывалась, что Мег при первой же возможности все расскажет Фредди и приготовилась дать отпор, если с его стороны последуют упреки. Но Фредди, потирая кончик носа, как всегда, когда оказывался с растерянности, сказал задумчиво:– Не удивлюсь, если вы попадете под холодный душ, Кит.– Что? Я не понимаю.– Ничего из этого не выгорит, – сказал Фредди.– А, вы имеете в виду этих ужасных Скортонов, да? Признаюсь, если бы Камилл был англичанином, из этого действительно ничего бы не вышло, но, посудите сами, – он приехал сюда на короткое время, а вряд ли миссис Броти и ее сестра когда-нибудь захотят путешествовать во Франции. Более того, я бы очень удивилась, если они вообще туда попадут. А какие могут быть возражения против самой Оливии?– Подозреваю, что против будет миссис Броти, – сказал Фредди.Она в изумлении уставилась на него.– Но почему она будет против? Кроме того, мне известно, что она приняла Камилла, когда он проводил Оливию в тот день, и ее любезность превосходила все границы.С огорченным видом Фредди еще сильнее стал тереть свой нос.– Ну скажите мне, Фредди…В кармане Фредди лежала короткая записка от лорда Леджервуда, извещающая о том, что ему не удалось обнаружить дворянскую французскую семью, носящую родовое имя Эвронов. «Что же касается «моего дядюшки маркиза», – писал лорд Леджервуд, то никаких следов его даже не просматривается. Остается только думать, что этот пэр – плод воображения. Более того, можно осмелиться предположить, что ваш шевалье вполне может оказаться фальшивым…»Фредди посмотрел на мисс Чаринг, чьи невинные глаза пристально и вопросительно глядели ему в лицо, и покраснел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36