— возмутился Джек. — Или ты считаешь, я сам не в состоянии решить, что для меня благо?— Женитьба на мне вызовет скандал.— Я и раньше попадал в скандальные положения, и ничего, пережил это.— Раньше ты не был герцогом.— Богу ведомо, что я не гнался за титулом. Будь честной, Мойра. Вышла бы ты за меня, если бы я оставался просто Черным Джеком?— Да, но если бы ты оставался им, то женился бы на леди Виктории. Так или иначе, ты не мог бы жениться на бедной ирландской девушке.Ее логика была неопровержимой, и Джек решил переменить тему.— Где твой медальон?Мойра взглянула на него вопросительно:— В кармане платья, а что?Джек встал, вынул из ее кармана медальон и снова сел.— Открой его.Дрожащими пальцами Мойра нажала на защелку и подняла крышку медальона, открыв миниатюрный портрет.— Ну вот, смотри. Ты доволен?— Кто изображен на портрете?Мойра глубоко втянула в себя воздух и медленно выдохнула.— Для тебя это не имеет значения.— Но держу пари, это имеет значение для тебя.— Мама говорила, что это портрет ее отца. Сейчас уже некому подтвердить ее слова, но она этому верила. Медальон принадлежал се матери, которая умерла, рожая мою маму.— А кто передал твоей маме медальон и рассказал о нем?— Монахини, которые се воспитывали. По словам матери-настоятельницы, семья бабушки отказалась от нее, когда та забеременела. Предположительно, отцом ребенка был английский военный благородного происхождения, который служил в Ирландии во время восстания. Очевидно, мой дедушка бросил мою бабушку, если вообще эта история правдива. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам. Какая разница, кто этот человек?— Огромная разница, если человек на портрете — твой дедушка.— А ты знаешь, кто он? — возбужденно спросила Мойра, щеки ее порозовели от волнения.— Думаю, что да. Ты слышала о знаменитом графе Пемброке?Мойра покачала головой:— Мой дедушка — дальний родственник знаменитого графа?— Твой дедушка и есть граф. Твоя мама была дочерью будущего графа Пемброка. В свое время он унаследовал титул, женился, и у него родился сын, который последствии умер. Сейчас сэр Герберт живет затворником в своем имении.— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Мойра.— Провел расследование, любовь моя. Я отдал медальон Спенсу и попросил его разобраться, даже не представляя, насколько это важно. Отец Спенса узнал лицо на миниатюре.— Ты уверен? Абсолютно, безусловно уверен?— В достаточной степени. После возвращения в Лондон мы первым делом попросим аудиенции у лорда Пемброка. Только он может подтвердить правдивость истории. Но, я думаю, так и было. Ну, теперь ты выйдешь за меня замуж? В твоих жилах течет кровь не менее голубая, чем у меня.— А ты не придумал все это?Джек только головой покачал, рассерженный сверх всякой меры. Ну что за женщина, ей бы только перечить! Но может, именно эта черта и делает ее такой привлекательной?— Ну подумай, стал бы я лгать тебе в таком важном деле, как чье-то происхождение?Мойра вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать правду.— Нет, думаю, не стал бы, — сказала она. — Я выйду за тебя после того, как сама поговорю с лордом Пемброком.Джек обнял ее за плечи и легонечко встряхнул.— Ты любишь меня, Мойра? Одно время я верил, что это так. Но твое упорное сопротивление вынудило меня подумать, что я ошибался.Настал момент истины. Мойра знала это так же отчетливо, как то, что солнце встает на востоке и садится па западе. Она больше не могла отрицать. Она, несомненно, пламенно любит Джека Грейстока. Даже если история с лордом Пемброком окажется ошибкой, она не может лишить ребенка его отца.— Я люблю тебя, Джек Грейсток, Я люблю тебя сверх меры и разума.Джек заморгал в изумлении, не веря своим ушам. Он всегда считал, что Мойра его любит, но и помыслить не мог, что она сама признается в этом. Подумать только, он едва не потерял ее! И потерял бы навсегда, если бы не вмешательство призрака. Кстати сказать, он вообще не встретился бы с ней, не позаботься об этом леди Амелия.— Я говорил, что никогда больше не попрошу тебя выйти за меня замуж, но вот я здесь и стою перед тобой на коленях. Я пытался убедить себя, что не люблю тебя, пытался приударить за другими женщинами, но из этого ровным счетом ничего не вышло. Ты уничтожила прежнего Черного Джека и теперь видишь на его месте совсем иного человека. Леди Амелия должна быть в высшей степени удовлетворена. Я люблю тебя, Мойра О'Тул. Я понял это в тот момент, когда осознал, что не могу жениться на леди Виктории, даже если попаду в долговую тюрьму, а Грейсток-Мэнор рухнет мне на голову. Ты единственная для меня желанная. Мы поженимся до отъезда из Ирландии. Мне не терпится сделать тебя моей герцогиней.Мойра открыла было рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла. Она воздвигла на пути у Джека больше препятствий, чем иной мужчина мог бы преодолеть за всю спою жизнь. И когда он протянул руку и сбросил одеяло с ее плеч, ей не захотелось останавливать его. В комнате было тепло, даже слишком тепло, и Мойра не заметила, как Джек тоже сбросил с себя одеяло. Она просто смотрела на него и думала, что, наверное, нет на свете более красивого мужчины. Ее радовала страсть Джека, его желание обладать ею, такое очевидное сейчас, когда он стоял перед ней обнаженный. Он заключил ее в объятия, и Мойра ощутила это желание во вполне материализованном виде.— Я ждал долго и проделал большой путь, чтобы снова сделать тебя моей, — шепнул он Мойре на ухо.Он припал к ее губам яростным и властным поцелуем, который излечил сердце Мойры и успокоил ее душу. Его поцелуй избавил ее от сомнений, вселил в нее уверенность в счастливом будущем. Глава 19 Джек целовал Мойру все крепче, все требовательнее, все с большей страстью, почти с отчаянием; его губы искали ответа — такого же пылкого и самозабвенного, как его желание. Мойра приоткрыла рот, и язык Джека прикоснулся к ее языку в предвкушении высшего наслаждения, которое ждало их обоих. Он прижимал ее к себе, ласкал грудь, большая сильная мужская рука с поразительной нежностью касалась отвердевших и набухших сосков, вызывая дрожь во всем теле Мойры, дрожь ожидания той секунды, когда Джек войдет в нее и она почувствует его в себе, ощутит соприкосновение с каждой точкой твердой мужской плоти, ответит на каждое его движение…И он вошел, и входил еще и еще — бесконечное количество раз, и лицо его было прекрасно, озаренное любовью и восторгом.— Я люблю тебя, Мойра, — задыхаясь, почти простонал Джек и замер. — Ты моя!И Мойра, повинуясь древнему, как мир, женскому инстинкту, прижала Джека изо всех сил, чтобы сохранить его присутствие в себе, в вибрирующей влажной глубине, продлить невероятное счастье соединения. А потом она вдруг унеслась куда-то в пространство и поплыла в нем, невесомая, влекомая состоянием полной гармонии, а вокруг нее вспыхивали сверкающие огни, и кровь пульсировала в жилах. Дрожащий вздох сорвался с ее губ — и видение исчезло.Джек чувствовал себя умиротворенным, но ему не хотелось покидать влажное тепло Мойры. Остаться бы навечно вот так — в ней, на ней, обнимая ее. Живи он вечно, он и тогда не насытился бы… Наконец он лег на бок рядом с Мойрой и обнял ее, размягченный и счастливый.— Теперь попробуй мне сказать, что мы не созданы друг для друга.Он явно поддразнивал ее, но Мойра только прошептала со вздохом:— Это было бы ложью… Я никогда не отступалась от тебя, Джек. Я слишком тебя люблю.— Слава Богу, — счастливо отозвался он. — Я зашел чересчур далеко, чтобы поворачивать назад. Я хочу, чтобы наш ребенок носил имя, принадлежащее ему по праву. Мы поженимся до отъезда в Англию. Твои родные будут рядом с тобой, когда мы произнесем наши обеты. Леди Амелия должна быть полностью удовлетворена, — пробормотал он, прижимаясь губами к губам Мойры.Потом он поцеловал обнаженную грудь и взял в рот алый сосок. Руки его путешествовали по всему телу Мойры, отыскивая самые укромные уголки и вызывая в ней дрожь нового желания.— Я хочу тебя снова, любимая, но только если ты не слишком устала.Как может она отказаться от близости с Джеком?— Какой же ты неутомимый, Черный Джек, — прошептала она, целуя его страстно и призывно. — Только не меняйся… никогда.— Никогда, любимая. Ты моя страсть, моя жизнь, моя любовь.Они ласкали друг друга медленно и нежно, но апофеоз был таким бурным, что Мойре показалось — душа покидает ее тело. Когда она пришла в себя, Джек лежал рядом, опершись на локоть, и смотрел на нее.— Я хочу, чтобы у тебя всегда было такое лицо.Мойра покраснела:— Ты неисправим.— Да. Я совершенно измучил тебя. Засни, милая. Мне нужно заняться делами. Я разбужу тебя, чтобы ты успела приготовиться к свадьбе.Он поцеловал Мойру в лоб и встал с кровати. Из-под полуприкрытых век она смотрела, как Джек одевается. Она словно впервые видела, какие широкие у него плечи, какая тонкая талия, узкие бедра, стройные ноги. Джек почувствовал ее взгляд и обернулся.— Продолжай глазеть на меня вот так, и мы никогда не выйдем из этой комнаты.Мойра сонно улыбнулась:— Я даже не сознавала, что глазею. Но ты такой красивый!Джек покраснел. Но пока он подыскивал подходящий ответ, обнаружил — без особого, впрочем, удивления, — что Мойра крепко уснула. Он потихоньку вышел в коридор и о чем-то довольно долго разговаривал с хозяином гостиницы. Тот был, мало сказать, изумлен этой просьбой, но тем не менее обещал ее выполнить, когда Джек дал ему достаточно денег, чтобы получить желаемое.Отец Шон более чем охотно согласился совершить обряд, когда узнал правду. Священник не одобрял добрачных связей и приветствовал стремление Джека искупить грех. Будущий ребенок — веская причина для того, чтобы его мать и отец соединились священными узами. Джек договорился о венчании на четыре часа дня, после чего расспросил о дороге на ферму О’Тулов.Джек проклинал чертов дождь все время, пока ехал по грязной дороге на ферму. Зато как он был счастлив, завидев вначале дымок из трубы, а потом и дом в отдалении. Здание весьма нуждалось в побелке и выглядело особенно запущенным в этот серый туманный день. Джек добрался до ворот, спешился, отворил их и, снова забравшись в седло, въехал во двор. Он заметил, что занавеска на окне шевельнулась, когда он спрыгнул на землю, а вслед за тем распахнулась дверь.Воинственно выставив вперед нижнюю челюсть, Кевин загородил вход:— Где моя сестра, милорд? Что вы с ней сделали?— Мойра в полной безопасности. Она в моем номере в гостинице. Там тепло и сухо. Согласитесь, что неразумно было бы везти ее сюда в такую скверную погоду, особенно в ее деликатном положении. Можно мне войти?Кевин продолжал стоять. Появившаяся за его спиной Кэти бросила на мужа яростный взгляд и решительно отпихнула его в сторону.— Пожалуйста, входите, милорд, обогрейтесь и обсушитесь, у нас тепло. Я уверена, что нам стоит посидеть и потолковать.Кевин отошел от двери с подчеркнутой неохотой, и Джек переступил порог. Бедно обставленный дом тем не менее сверкал чистотой и казался очень уютным, из чего можно было сделать вывод: обитатели живут в любви и согласии. Джек улыбнулся ребятишкам, которые вертелись вокруг него и улыбались в ответ, а глаза их были полны любопытства. Но Кэти быстро выставила их в кухню.— Садитесь, милорд, — пригласила хозяйка. — Кевин и я очень хотим услышать, что вы с Мойрой решили.— Пожалуйста, называйте меня просто Джеком. Мойра чувствует себя отлично. Когда я уходил, она спала. Я приехал пригласить вас на свадьбу.— Как вам удалось уговорить ее выйти за вас? — ощетинился Кевин.Джек спокойно встретил его взгляд.— Неужели вы думаете, что я принуждал ее? Господи, да поймите же, что я люблю Мойру. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы уговорить ее выйти за меня замуж.— Прошу прощения, милорд, но ведь Мойра не хотела выходить за вас, — вмешалась в разговор Кэти, заметив, что Кевин снова готов вспылить.Джек лучезарно улыбнулся.— Я могу быть очень убедительным, когда хочу чего-то добиться.— Что верно, то верно, — сухо вставил Кевин. — Вы соблазнили мою невинную сестру.Джек не стал это отрицать:— Когда-нибудь я расскажу вам о нашем знакомстве с Мойрой. Грозившая ей опасность исходила не от меня, но теперь не время вдаваться в подробности. Венчание назначено на четыре часа. Мойра и я были бы рады, если бы вы с Кэти стали нашими свидетелями.Но Кевин не сдавался:— А что скажут ваши знатные друзья, если вы возьмете в жены ирландскую крестьянку?— Мне плевать на то, что они скажут. Не их дело, на ком я женюсь. Кроме того, вы, я полагаю, знаете, что в ваших жилах также течет голубая кровь.Кевин насторожился:— Что вы об этом знаете? Это могло оказаться просто фантазией брошенной женщины. У моей матери не было доказательств, что ее отец — джентльмен.— У нее был медальон с портретом отца.— Мойра его потеряла, и у нас теперь нет и этого доказательства.— Мойра оставила медальон в Лондоне. Я его нашел. После недолгого расследования отец моего друга опознал человека на портрете. Вы когда-нибудь слышали о лорде Пемброке?— Нет.— Возможно, что лорд Пемброк, граф Монтгомери, ваш дедушка. Его род восходит к временам Вильгельма Завоевателя. Одно время он занимал самые высокие должности, но после того как ушел в отставку, живет затворником в своем имении. Он потерял единственного сына, который не успел обзавестись наследником. Жена лорда Пемброка скончалась, и он не женился второй раз. Графский титул некому унаследовать.Кевин смерил Джека испытующим взглядом.— А с чего это вы так уверены, что граф — наш дедушка? Вы с ним говорили?— Я еще не связывался с графом. Намереваюсь сделать это по возвращении в Англию. Только сам лорд Пемброк может окончательно рассеять наши сомнения. Кстати, как звали вашу бабушку?— Шейла Мэлоун. А мать — Мэри. Так вы из-за этого хотите жениться на Мойре? Потому что она внучка графа?— Черт побери, О'Тул, я женился бы на Мойре, если бы она даже была посудомойкой! Как мне это доказать вам?Кевин пробормотал какие-то извинения, все еще не убежденный в нежных чувствах лорда к его сестре.— Мне пора ехать, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе. Вы будете присутствовать, О'Тул? Для Мойры это очень важно.— Разумеется, мы там будем, — вмешалась Кэти. — Что касается меня, то я очень рада, что Мойра согласилась стать вашей женой.— В церкви, в четыре часа, — напомнил Джек, посылая Кэти благодарный взгляд.— В четыре часа, — повторил Кевин хотя и вежливо, но без малейшего расположения.Джек ушел, довольный достигнутым. Он понимал, что брат Мойры все еще не доверяет ему, но надеялся, что в будущем заслужит его полное одобрение.Когда Джек вошел в комнату, Мойра еще спала. Ему очень не хотелось будить ее, но еще больше не хотелось, чтобы они опоздали к венчанию. Он осторожно тронул Мойру за плечо, чтобы не испугать, и с веселым любопытством наблюдал, как она потягивается, открывает глаза и с улыбкой смотрит на него. Джеку понадобилась вся его сила воли, чтобы не нырнуть к ней в постель: когда она подняла руки, одеяло сползло и груди Мойры обнажились.— Вставай, лентяйка, пора собираться на свадьбу.— Так скоро? — еще шире улыбнулась Мойра, потянувшись к нему.— У нас нет времени, любовь моя. Твой брат и его семья уже на пути в церковь.— Ты ездил к Кевину, и он согласился присутствовать на нашей свадьбе? — Джек кивнул. — Я люблю тебя, Джек Грейсток, и если ты ляжешь рядом со мной, я покажу тебе, как сильно.Джек, похоже, исчерпал все аргументы.— Вот уж не знал, что женюсь на такой распутной девчонке. Хочешь опоздать на собственную свадьбу?— Мы ждали так долго, что можем подождать еще чуть-чуть.И Джек не устоял. Да и как было устоять: Мойра была так хороша — розовая после сна, с блестящими глазами, такая желанная и соблазнительная…Венчание началось на полчаса позже. Любому из присутствующих было ясно, чем вызвано опоздание жениха и невесты — стоило взглянуть на покрасневшее лицо Мойры и смущенную, но довольную улыбку Джека. К счастью, все были слишком хорошо воспитаны, чтобы как-то прокомментировать это, но уже одна с трудом сдерживаемая усмешка Кэти многого стоила.Церемония оказалась замечательно короткой. Дети вели себя примерно. Джек не сводил напряженного взгляда с Мойры. Он не мог, никак не мог поверить в происходящее, пока отец Шон не объявил их мужем и женой. Но вот все кончилось; Мойра теперь принадлежит ему, и никто на свете их не разлучит.Сдержанное поздравление Кевина тем не менее обрадовало Джека: он понимал, как дорожит им Мойра. После венчания он пригласил всех, включая отца Шона, в гостиницу на свадебный ужин, о котором договорился с хозяином.Угощение оказалось великолепным, блюда были приготовлены прекрасно, особенно если учесть, за какой короткий срок их приготовили. Увидев, как счастлива сестра, Кении малость оттаял. Дети уснули за столом, а поскольку час был поздний, Джек договорился с хозяином гостиницы о комнатах для семейства О'Тул. Мойра первой улизнула к себе;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32