Только не веди себя со мной так, как будто я твоя содержанка!
– Я не могу отпустить тебя! – с болью воскликнул Филип. – Неужели ты не понимаешь? Да нет, конечно, ты не понимаешь. Как можно понять, когда я сам себя не понимаю! Ты в моей крови, в моем мозгу. Твой запах, вкус, твои прикосновения все время со мной. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу. Ни одному другому мужчине ты больше не достанешься. Я могу ненавидеть тебя, презирать за то, что ты мне сделала, но не могу отпустить тебя! Ты питаешь мою душу и тело.
Его мучительные слова потрясли и смутили Габби. Как может быть, что Филип нуждается в ней и в то же время не любит ее?
– А как же ребенок? Как ты относишься к ребенку, который во мне? – спросила она нерешительно, зная, что его ответ может изменить всю ее жизнь.
Филип молчал так долго, что Габби решила, что он не расслышал вопроса. Наконец он заговорил, и его ответ наполнил ее душу пустотой.
– Честно говоря, я не верю, что я отец этого ребенка, – признался он. – Я буду стараться быть хорошим отцом, потому что есть некоторая вероятность, что ребенок мой. Большего я не могу тебе обещать.
От этих слов Габби похолодела. Ей невыносимо было думать, что Филип будет обращаться со своим первенцем не так, как с другими детьми, которые у них могут быть. В глубине души она поняла, что у нее нет другого выхода, как покинуть Филиппа и воспитать своего ребенка со всей любовью и вниманием, которого он заслуживал.
– А как только ребенок родится, – продолжал Филип, не замечая ее настроения, – я глаз с тебя не спущу, пока ты не забеременеешь опять, потому что только так я смогу быть уверен, что Бельфонтен достанется моему родному отпрыску, а не какому-нибудь ублюдку.
– Ты чудовище! Презренный негодяй! – закричала Габби, вскочив с кровати и стала молотить своими маленькими кулачками по груди Филиппа. Она ощущала отчаяние, растерянность, безнадежность. – Я буду любить этого ребенка больше всех других, которых ты, быть может, вынудишь меня родить.
Лицо Филиппа потемнело от гнева, и он отшвырнул ее. В его понятии слова Габби подтверждали его подозрения, что это ребенок Дюваля. Он еще более рассердился, когда понял, что, несмотря на ее измену, он по-прежнему желает ее. Филип вышел из каюты с решением, что, как только дела в Норфолке будут закончены, он даст команду «Стремительному» возвращаться на Мартинику, где поместит Габби в Бельфонтене под строгим надзором, потому что не может ей позволить погубить еще одного ребенка, кто бы ни был его отцом. Неотвязная мысль, что это может быть его ребенок, не давала Филиппу покоя. Сомнения будут мучить его всю оставшуюся жизнь.
В эту ночь Филип не вернулся в каюту, и Габби была рада этому, она полагала, что Филип ночевал в одной из свободных пассажирских кают, но, честно говоря, ее мало занимало, что он делает, лишь бы держался от нее подальше со своими губами и руками, которые ее искушали. Под его искусными ласками Габби не удавалось оставаться безразличной. И каждый раз, когда ее тело отвечало ему, она себя ненавидела.
На следующее утро, после того как с завтраком, принесенным матросом Лавилем, повторилась та же история, что и накануне, Габби стояла у борта и смотрела, как Филип спускается по трапу. Хотя шел снег и было очень холодно, Габби очень бы хотелось сойти на берег. Она по-прежнему мечтала о побеге и ждала лишь подходящей возможности. Как будто прочитав ее мысли, появился Лавиль и попросил ее вернуться в каюту.
– Погода слишком плохая, чтобы оставаться на палубе, мадам Сент-Сир, – сказал он, взяв ее за локоть, и мягко, но настойчиво повел в каюту. – Вы не больны? – спросил он обеспокоенно, заметив ее бледность. – Может быть, вам станет лучше от горячего чая?
– Нет, благодарю вас, – ответила Габби, в душе проклиная Филиппа за то, что он назначил Лавиля ее сторожевым псом.
С этой минуты, куда бы Габби ни шла, Лавиль маячил поблизости. Она проводила долгие часы в своей каюте, греясь у маленькой печки, чтобы избежать его постоянного общества. Филип не вернулся на судно, и Габби предполагала, что он вкушает прелести женщин штата Вирджиния. Позднее, нехотя ковыряясь в ужине, который принес Лавиль, Габби размышляла, почему Филип не вернулся. Внезапно послышались крики и беготня на палубе, и она распахнула дверь каюты, чтобы узнать, в чем дело. Несколько минут она наблюдала за суматохой, пока не узнала Лавиля, который пробегал мимо с двумя ведрами воды, и остановила его.
– Что случилось? – спросила она.
– Происшествие, – поспешно ответил Лавиль. – Загорание в трюме. Матросы зажгли печку, чтобы согреться, и от искры загорелась одежда, которая лежала поблизости. Вся команда сейчас тушит пожар, так что вам лучше не выходить из
каюты. – С этими словами он побежал дальше.
Габби не собиралась оставаться в каюте. Это была именно та возможность, о которой она молила судьбу. Она быстро надела свое самое теплое платье и самые крепкие башмаки. Из глубины сундука она достала ридикюль, который наполнила монетами перед отъездом с Мартиники, и прикрепила его к талии. Потом она надела пелерину с капюшоном и тихонько выскользнула с корабля.
Габби понятия не имела, куда она идет, но хотела уйти как можно дальше от гавани, пока не обнаружили ее отсутствие. Она надеялась отыскать приличную гостиницу или пансион подальше от порта. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться, пока она не найдет работу. А потом Габби думала, ' что, работая, скопит достаточно денег на билет до Нового Орлеана, где ей могла помочь сестра Марселя.
Пелерина Габби была покрыта влажным снегом, и башмаки промокли насквозь. Вся дрожа, она поплотнее укуталась в пелерину. Бесцельно бродя по улицам, Габби вскоре оказалась в бедной, запущенной части города. Невдалеке она увидела огни постоялого двора и с тоской подумала о горячем очаге и теплой постели.
Осторожно приблизившись к постоялому двору, Габби на минуту задержалась у открытого окна, из которого веяло теплом. До нее донеслись хриплый смех и шумные, развязные голоса, мужские и женские, и она инстинктивно поняла, что это не то место, где может остановиться одинокая дама. Разочарованная, она отправилась дальше. Внезапно чья-то рука схватило ее за плечо и сжала, как стальным обручем. Сердце Габби замерло, и она чуть не задохнулась от страха. Как мог Филип так быстро ее разыскать? – подумала она.
Собравшись с силами, она обернулась и увидела незнакомца в грубой одежде моряка, который явно сильно выпил.
– О, – сказал мужчина, увидев лицо Габби. – Я знал, что мне сегодня повезет, но не знал, что так сильно. – Он по-хозяйски положил руку на талию Габби и привлек ее к себе.
– Пожалуйста, месье, – в панике воскликнула Габби, – я не... – Но он не дал ей договорить.
– Француженка! – воскликнул мужчина. – Черт меня побери, выходит, Большому Джейку досталась француженка. Сколько, мамзель? Сколько хотите, чтоб покувыркаться как следует? – И он нетерпеливо потянул ее за одежду.
– Я не то, что вы думаете! – в отчаянии закричала Габби, вне себя от страха. – Пустите меня!
– Не играй со мной в робкую девочку, француженка, – сказал Большой Джейк и придвинул свое лицо так близко к Габби, что ей чуть не стало плохо от его пропитанного ромом дыхания. – Никакая порядочная дама не гуляет по улицам в такой час. Комната у тебя есть? Неважно, сойдет и постоялый двор, – сказал он и потащил ее ко входу.
Поняв наконец, что ее протесты не производят впечатления на верзилу, она стала сопротивляться, тщетно пытаясь вырваться. Во время этих попыток ридикюль Габби выпал на замерзшую землю, и монеты рассыпались у нее под ногами.
– Ого! – присвистнул Большой Джейк. – Француженка сегодня неплохо поработала. – Продолжая крепко удерживать Габби за талию одной рукой, Большой Джейк наклонился и стал собирать монеты обратно в сумочку. Когда Габби потянулась за ридикюлем, он сдвинул брови и спрятал ридикюль в карман, смеясь над тщетными попытками Габби отобрать его. – После того как покажешь мне какие-нибудь французские штучки, которыми вы славитесь, я подумаю насчет того, чтобы вернуть тебе сумочку. Но только если ты мне угодишь.
Он втолкнул Габби внутрь постоялого двора, и мольбы Габби совершенно не произвели никакого впечатления на мужчин и женщин, которые занимались своими делами.
– Мне комнату! – потребовал Большой Джейк и бросил монету на прилавок перед хозяином.
– Вверх по лестнице, первая дверь направо, – ответил хозяин с понимающим видом.
– Помогите мне, месье, пожалуйста, помогите! – в истерике умоляла Габби.
Хозяин развязно засмеялся и ответил:
– Насколько я вижу, Большой Джейк в помощи не нуждается, маленькая леди, но, если он вам не понравится, я с довольствием приду вам на помощь. Всегда питал слабость к француженкам.
– Ты прав, – фыркнул Большой Джейк, – помощь не нужна. Все, что мне нужно теперь, вот эта маленькая французская шлюшка и большая кровать. – Не тратя больше слов, он перекинул Габби через плечо и пошел по лестнице, перешагивая через две ступеньки под улюлюканье сидевших за столами.
Почти не осознавая происходящего, в страхе Габби колотила маленькими кулачками по широкой спине Большого Джейка.
– Пожалуйста, месье, отпустите меня, – молила она. – Я... я не то, что вы думаете.
Одна из дверей коридора внезапно распахнулась, и появился высокий, хорошо одетый мужчина.
– Что происходит? – спросил он удивленно.
– Помогите мне, месье, помогите! – закричала Габби, протягивая к нему руки.
– Не вмешивайтесь, мистер, – проворчал Большой Джейк. – Я тут нашел себе француженку на вечер, а она из тех, которым нравится грубое обращение. Как только Большой Джейк ею займется, она быстро присмиреет.
– Нет! Нет! – кричала Габби. – Я не то, что он говорит. Я порядочная женщина!
– А ну-ка отпусти даму, Джейк! – приказал мужчина, на которого Габби стала смотреть уже с надеждой.
– Черта с два! – заорал разъяренный Джейк. – Она моя. Иди найди себе собственную шлюху.
Отбросив Габби на пол, не успев ничего сообразить, Большой Джейк получил сильный удар в челюсть и растянулся на лестничной площадке, раскинув руки. Джейк тотчас вскочил и с яростью дикого зверя, у которого отбирают добычу, бросился на нападавшего. Но он слишком много выпил и не мог противостоять точно рассчитанным ударам своего противника. Во время драки Большой Джейк гораздо чаще оказывался на полу, чем на ногах.
– Ну что, достаточно? – спросил незнакомец, тяжело дыша.
Видимо, Большому Джейку и впрямь было достаточно. Он, пошатываясь, встал на ноги и удалился, успев бросить на прощание: «Ты и твоя шлюха еще услышите о Большом Джейке».
Уже забыв о Джейке, незнакомец занялся Габби.
– Вы не ушиблись, моя дорогая? – спросил он заботливо, помогая ей подняться.
– Со мной ничего не случилось благодаря вам, месье, – произнесла Габби, покачнулась и потеряла сознание.
Очнувшись и настороженно оглядевшись, она увидела, что находится в небольшой и скудно обставленной, но зато теплой и уютной комнатке, и еще плотнее укуталась одеялом.
– Вижу, что вы проснулись, дорогая.
Габби увидела перед собой худое, аскетическое лицо с глубоко посаженными карими глазами. В эту минуту она сразу все вспомнила. Улыбающийся ей мужчина был тот самый, который спас ее от Большого Джейка.
– Вам не холодно? – спросил мужчина.
– Нет, – ответила Габби нерешительно. –
Я просто думала о том, что едва не произошло. – Потом она устремила свои огромные фиалковые глаза на мужчину и с интересом изучала его. По какой-то причине он отпрянул от ее простодушного взгляда.
– Мерси, месье, я не знаю, как мне вас благодарить, но я не буду вас больше утруждать.
Габби приподнялась, вставая, и вдруг испуганно застыла, увидев, что на ней нет одежды.
– Месье! – воскликнула Габби, прикрываясь одеялом. – Что это значит?
– Не бойтесь, милочка, – сказал мужчина примирительным тоном, – и не воображайте ничего плохого. Ваше платье промокло, и я решил, что вы можете простудиться, если его не просушить. Уверяю вас, я не причинил вам никакого вреда, – прибавил он быстро, заметив ее подозрительный взгляд. Его ответ не смягчил неловкости, которую испытывала Габби, и не успокоил ее страхов.
– Если вы будете так добры вернуть мне одежду и выйти из комнаты, я оденусь и пойду.
– А куда вы пойдете? При вас не было никаких денег.
– О Боже мой, – закричала Габби в отчаянии, – мой ридикюль, мои деньги! Большой Джейк украл мои деньги! – Она заплакала, и рыдания сотрясали ее тело. Что ей теперь делать? Куда она пойдет без денег?
– У вас есть родственники в Норфолке? Габби покачала головой.
– А друзья?
Снова отрицательный жест.
– Видно, что вы не американка. Откуда вы приехали? Мне кажется, я имею право на объяснение, раз уж я спас вас от изнасилования или чего похуже.
Он был прав, но Габби не собиралась говорить ему правду. Ей ничего не было известно об этом человеке, хотя он и оказал ей огромную услугу, она не знала, каковы его намерения.
– Начнем с вашего имени, – сказал он мягко.
– Мое имя? Лиза... Лиза Ла Фарж.
– Хорошее начало, Лиза. Откуда вы? Акцент у вас явно французский.
– Да, я француженка, – призналась Габби. – Я прибыла в Норфолк из... Франции только сегодня.
– Если у вас нет друзей или родственников в Норфолке, как же вы собираетесь жить? Почему вообще вы, одинокая женщина, решили покинуть Францию? И как вы оказались с таким человеком, как этот Большой Джейк? – Его вопросы казались бесконечными.
– Я искала себе пристанище на ночь, когда появился этот тип. – Габби опять вздрогнула. – Он принял меня за... за...
– За «ночную бабочку»? – подсказал незнакомец, который еще не назвал своего имени.
– Да, – прошептала Габби еле слышно, и ее бледные щеки порозовели. – Что касается того, чтобы заработать себе на жизнь, – быстро заговорила она, чтобы скрыть смущение, – я надеялась получить место гувернантки.
– Я прекрасно вижу, что вы хорошего происхождения, моя дорогая, но из-за этого ваше положение еще труднее. Вы не из таких женщин, которые могут жить самостоятельно. – Он вдруг обратил внимание на бледное лицо Габби и на тени под глазами. – Вы же совершенно без сил! – воскликнул он озабоченно. – Я тут донимаю вас вопросами, а вам нужно просто выспаться. Это слишком большое потрясение. Вы должны провести ночь здесь.
– Нет, я не могу! – воскликнула Габби огорченно. – Я даже не знаю, как вас зовут, вообще ничего о вас не знаю, месье...
– Майк, моя дорогая. Майк Ренфро. А теперь, когда мы познакомились, я настаиваю на том, чтобы вы отдохнули.
– Я не могу здесь остаться, месье Рен...
– Майк, – повторил он.
– Хорошо, Майк. Если я останусь здесь, это будет неправильно. Ведь это ваша комната.
– По-вашему, будет правильно вернуться на улицу, где вас опять примут за проститутку? – Его слова смутили Габби, но, по крайней мере, она осознала наконец свое положение. Габби колебалась, думая о том, есть ли у нее выбор. Деньги забрал Большой Джейк, , так что придется возвращаться на «Стремительный» к Филиппу. Разве этого она хочет?
– Обещаю, что буду вести себя как безупречный джентльмен, а утром я помогу вам найти какую-нибудь работу.
Габби должна была признать, что предложение звучало заманчиво. Она была совершенно измучена, а Майк казался заслуживающим доверия. Он обращался с ней гораздо мягче, чем стал бы обращаться Филип.
– А где вы собираетесь спать? – спросила она, устремив на него свои фиалковые глаза.
– Положу тюфяк прямо здесь, на полу, – ответил Майк, – на тот случай, если Большому
Джейку взбредет в голову вернуться. – Почти рассеянно он подошел к комоду и достал из ящичка бутылку. – А теперь, милая Лиза, я считаю полезным выпить немного бренди, чтобы вы успокоились и уснули.
– Нет, месье Майк, – запротестовала Габби. – Я не думаю...
– Вы слишком хороши собой, чтобы думать, – ответил Майк, наливая в рюмку немного янтарной жидкости. Повернувшись спиной к Габби, он некоторое время был занят рюмкой, прежде чем протянул бренди ей. – Пейте залпом, – сказал он голосом строгого отца.
Габби послушно поднесла рюмку к губам и осушила ее, а потом закашлялась, когда жидкость обожгла ей горло. Почти сразу она ощутила тепло во всем теле. Она заморгала, фигура Майка начала расплываться в ее глазах и отдаляться все дальше и дальше, а ее веки опускались ниже, ниже, и наконец глаза закрылись совсем.
– Устала, – пробормотала она сонным голосом, – я так устала.
– Спи, моя дорогая Лиза, спи, – тихонько произнес Майк.
Прошел час. Глядя на Габби, Майк испытывал двоякое чувство – он намеревался совершить то, что задумал, но почему-то ее доверчивость смущала его. Неожиданный стук в дверь прервал его размышления.
Осторожно ступая, Майк открыл дверь. Появилась женщина, чья яркая красота сразу приковывала внимание. Огненно-рыжие волосы обрамляли лицо с мелкими, красиво вылепленными чертами и блестящими глазами, чей необычный цвет напоминал янтарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Я не могу отпустить тебя! – с болью воскликнул Филип. – Неужели ты не понимаешь? Да нет, конечно, ты не понимаешь. Как можно понять, когда я сам себя не понимаю! Ты в моей крови, в моем мозгу. Твой запах, вкус, твои прикосновения все время со мной. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу. Ни одному другому мужчине ты больше не достанешься. Я могу ненавидеть тебя, презирать за то, что ты мне сделала, но не могу отпустить тебя! Ты питаешь мою душу и тело.
Его мучительные слова потрясли и смутили Габби. Как может быть, что Филип нуждается в ней и в то же время не любит ее?
– А как же ребенок? Как ты относишься к ребенку, который во мне? – спросила она нерешительно, зная, что его ответ может изменить всю ее жизнь.
Филип молчал так долго, что Габби решила, что он не расслышал вопроса. Наконец он заговорил, и его ответ наполнил ее душу пустотой.
– Честно говоря, я не верю, что я отец этого ребенка, – признался он. – Я буду стараться быть хорошим отцом, потому что есть некоторая вероятность, что ребенок мой. Большего я не могу тебе обещать.
От этих слов Габби похолодела. Ей невыносимо было думать, что Филип будет обращаться со своим первенцем не так, как с другими детьми, которые у них могут быть. В глубине души она поняла, что у нее нет другого выхода, как покинуть Филиппа и воспитать своего ребенка со всей любовью и вниманием, которого он заслуживал.
– А как только ребенок родится, – продолжал Филип, не замечая ее настроения, – я глаз с тебя не спущу, пока ты не забеременеешь опять, потому что только так я смогу быть уверен, что Бельфонтен достанется моему родному отпрыску, а не какому-нибудь ублюдку.
– Ты чудовище! Презренный негодяй! – закричала Габби, вскочив с кровати и стала молотить своими маленькими кулачками по груди Филиппа. Она ощущала отчаяние, растерянность, безнадежность. – Я буду любить этого ребенка больше всех других, которых ты, быть может, вынудишь меня родить.
Лицо Филиппа потемнело от гнева, и он отшвырнул ее. В его понятии слова Габби подтверждали его подозрения, что это ребенок Дюваля. Он еще более рассердился, когда понял, что, несмотря на ее измену, он по-прежнему желает ее. Филип вышел из каюты с решением, что, как только дела в Норфолке будут закончены, он даст команду «Стремительному» возвращаться на Мартинику, где поместит Габби в Бельфонтене под строгим надзором, потому что не может ей позволить погубить еще одного ребенка, кто бы ни был его отцом. Неотвязная мысль, что это может быть его ребенок, не давала Филиппу покоя. Сомнения будут мучить его всю оставшуюся жизнь.
В эту ночь Филип не вернулся в каюту, и Габби была рада этому, она полагала, что Филип ночевал в одной из свободных пассажирских кают, но, честно говоря, ее мало занимало, что он делает, лишь бы держался от нее подальше со своими губами и руками, которые ее искушали. Под его искусными ласками Габби не удавалось оставаться безразличной. И каждый раз, когда ее тело отвечало ему, она себя ненавидела.
На следующее утро, после того как с завтраком, принесенным матросом Лавилем, повторилась та же история, что и накануне, Габби стояла у борта и смотрела, как Филип спускается по трапу. Хотя шел снег и было очень холодно, Габби очень бы хотелось сойти на берег. Она по-прежнему мечтала о побеге и ждала лишь подходящей возможности. Как будто прочитав ее мысли, появился Лавиль и попросил ее вернуться в каюту.
– Погода слишком плохая, чтобы оставаться на палубе, мадам Сент-Сир, – сказал он, взяв ее за локоть, и мягко, но настойчиво повел в каюту. – Вы не больны? – спросил он обеспокоенно, заметив ее бледность. – Может быть, вам станет лучше от горячего чая?
– Нет, благодарю вас, – ответила Габби, в душе проклиная Филиппа за то, что он назначил Лавиля ее сторожевым псом.
С этой минуты, куда бы Габби ни шла, Лавиль маячил поблизости. Она проводила долгие часы в своей каюте, греясь у маленькой печки, чтобы избежать его постоянного общества. Филип не вернулся на судно, и Габби предполагала, что он вкушает прелести женщин штата Вирджиния. Позднее, нехотя ковыряясь в ужине, который принес Лавиль, Габби размышляла, почему Филип не вернулся. Внезапно послышались крики и беготня на палубе, и она распахнула дверь каюты, чтобы узнать, в чем дело. Несколько минут она наблюдала за суматохой, пока не узнала Лавиля, который пробегал мимо с двумя ведрами воды, и остановила его.
– Что случилось? – спросила она.
– Происшествие, – поспешно ответил Лавиль. – Загорание в трюме. Матросы зажгли печку, чтобы согреться, и от искры загорелась одежда, которая лежала поблизости. Вся команда сейчас тушит пожар, так что вам лучше не выходить из
каюты. – С этими словами он побежал дальше.
Габби не собиралась оставаться в каюте. Это была именно та возможность, о которой она молила судьбу. Она быстро надела свое самое теплое платье и самые крепкие башмаки. Из глубины сундука она достала ридикюль, который наполнила монетами перед отъездом с Мартиники, и прикрепила его к талии. Потом она надела пелерину с капюшоном и тихонько выскользнула с корабля.
Габби понятия не имела, куда она идет, но хотела уйти как можно дальше от гавани, пока не обнаружили ее отсутствие. Она надеялась отыскать приличную гостиницу или пансион подальше от порта. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться, пока она не найдет работу. А потом Габби думала, ' что, работая, скопит достаточно денег на билет до Нового Орлеана, где ей могла помочь сестра Марселя.
Пелерина Габби была покрыта влажным снегом, и башмаки промокли насквозь. Вся дрожа, она поплотнее укуталась в пелерину. Бесцельно бродя по улицам, Габби вскоре оказалась в бедной, запущенной части города. Невдалеке она увидела огни постоялого двора и с тоской подумала о горячем очаге и теплой постели.
Осторожно приблизившись к постоялому двору, Габби на минуту задержалась у открытого окна, из которого веяло теплом. До нее донеслись хриплый смех и шумные, развязные голоса, мужские и женские, и она инстинктивно поняла, что это не то место, где может остановиться одинокая дама. Разочарованная, она отправилась дальше. Внезапно чья-то рука схватило ее за плечо и сжала, как стальным обручем. Сердце Габби замерло, и она чуть не задохнулась от страха. Как мог Филип так быстро ее разыскать? – подумала она.
Собравшись с силами, она обернулась и увидела незнакомца в грубой одежде моряка, который явно сильно выпил.
– О, – сказал мужчина, увидев лицо Габби. – Я знал, что мне сегодня повезет, но не знал, что так сильно. – Он по-хозяйски положил руку на талию Габби и привлек ее к себе.
– Пожалуйста, месье, – в панике воскликнула Габби, – я не... – Но он не дал ей договорить.
– Француженка! – воскликнул мужчина. – Черт меня побери, выходит, Большому Джейку досталась француженка. Сколько, мамзель? Сколько хотите, чтоб покувыркаться как следует? – И он нетерпеливо потянул ее за одежду.
– Я не то, что вы думаете! – в отчаянии закричала Габби, вне себя от страха. – Пустите меня!
– Не играй со мной в робкую девочку, француженка, – сказал Большой Джейк и придвинул свое лицо так близко к Габби, что ей чуть не стало плохо от его пропитанного ромом дыхания. – Никакая порядочная дама не гуляет по улицам в такой час. Комната у тебя есть? Неважно, сойдет и постоялый двор, – сказал он и потащил ее ко входу.
Поняв наконец, что ее протесты не производят впечатления на верзилу, она стала сопротивляться, тщетно пытаясь вырваться. Во время этих попыток ридикюль Габби выпал на замерзшую землю, и монеты рассыпались у нее под ногами.
– Ого! – присвистнул Большой Джейк. – Француженка сегодня неплохо поработала. – Продолжая крепко удерживать Габби за талию одной рукой, Большой Джейк наклонился и стал собирать монеты обратно в сумочку. Когда Габби потянулась за ридикюлем, он сдвинул брови и спрятал ридикюль в карман, смеясь над тщетными попытками Габби отобрать его. – После того как покажешь мне какие-нибудь французские штучки, которыми вы славитесь, я подумаю насчет того, чтобы вернуть тебе сумочку. Но только если ты мне угодишь.
Он втолкнул Габби внутрь постоялого двора, и мольбы Габби совершенно не произвели никакого впечатления на мужчин и женщин, которые занимались своими делами.
– Мне комнату! – потребовал Большой Джейк и бросил монету на прилавок перед хозяином.
– Вверх по лестнице, первая дверь направо, – ответил хозяин с понимающим видом.
– Помогите мне, месье, пожалуйста, помогите! – в истерике умоляла Габби.
Хозяин развязно засмеялся и ответил:
– Насколько я вижу, Большой Джейк в помощи не нуждается, маленькая леди, но, если он вам не понравится, я с довольствием приду вам на помощь. Всегда питал слабость к француженкам.
– Ты прав, – фыркнул Большой Джейк, – помощь не нужна. Все, что мне нужно теперь, вот эта маленькая французская шлюшка и большая кровать. – Не тратя больше слов, он перекинул Габби через плечо и пошел по лестнице, перешагивая через две ступеньки под улюлюканье сидевших за столами.
Почти не осознавая происходящего, в страхе Габби колотила маленькими кулачками по широкой спине Большого Джейка.
– Пожалуйста, месье, отпустите меня, – молила она. – Я... я не то, что вы думаете.
Одна из дверей коридора внезапно распахнулась, и появился высокий, хорошо одетый мужчина.
– Что происходит? – спросил он удивленно.
– Помогите мне, месье, помогите! – закричала Габби, протягивая к нему руки.
– Не вмешивайтесь, мистер, – проворчал Большой Джейк. – Я тут нашел себе француженку на вечер, а она из тех, которым нравится грубое обращение. Как только Большой Джейк ею займется, она быстро присмиреет.
– Нет! Нет! – кричала Габби. – Я не то, что он говорит. Я порядочная женщина!
– А ну-ка отпусти даму, Джейк! – приказал мужчина, на которого Габби стала смотреть уже с надеждой.
– Черта с два! – заорал разъяренный Джейк. – Она моя. Иди найди себе собственную шлюху.
Отбросив Габби на пол, не успев ничего сообразить, Большой Джейк получил сильный удар в челюсть и растянулся на лестничной площадке, раскинув руки. Джейк тотчас вскочил и с яростью дикого зверя, у которого отбирают добычу, бросился на нападавшего. Но он слишком много выпил и не мог противостоять точно рассчитанным ударам своего противника. Во время драки Большой Джейк гораздо чаще оказывался на полу, чем на ногах.
– Ну что, достаточно? – спросил незнакомец, тяжело дыша.
Видимо, Большому Джейку и впрямь было достаточно. Он, пошатываясь, встал на ноги и удалился, успев бросить на прощание: «Ты и твоя шлюха еще услышите о Большом Джейке».
Уже забыв о Джейке, незнакомец занялся Габби.
– Вы не ушиблись, моя дорогая? – спросил он заботливо, помогая ей подняться.
– Со мной ничего не случилось благодаря вам, месье, – произнесла Габби, покачнулась и потеряла сознание.
Очнувшись и настороженно оглядевшись, она увидела, что находится в небольшой и скудно обставленной, но зато теплой и уютной комнатке, и еще плотнее укуталась одеялом.
– Вижу, что вы проснулись, дорогая.
Габби увидела перед собой худое, аскетическое лицо с глубоко посаженными карими глазами. В эту минуту она сразу все вспомнила. Улыбающийся ей мужчина был тот самый, который спас ее от Большого Джейка.
– Вам не холодно? – спросил мужчина.
– Нет, – ответила Габби нерешительно. –
Я просто думала о том, что едва не произошло. – Потом она устремила свои огромные фиалковые глаза на мужчину и с интересом изучала его. По какой-то причине он отпрянул от ее простодушного взгляда.
– Мерси, месье, я не знаю, как мне вас благодарить, но я не буду вас больше утруждать.
Габби приподнялась, вставая, и вдруг испуганно застыла, увидев, что на ней нет одежды.
– Месье! – воскликнула Габби, прикрываясь одеялом. – Что это значит?
– Не бойтесь, милочка, – сказал мужчина примирительным тоном, – и не воображайте ничего плохого. Ваше платье промокло, и я решил, что вы можете простудиться, если его не просушить. Уверяю вас, я не причинил вам никакого вреда, – прибавил он быстро, заметив ее подозрительный взгляд. Его ответ не смягчил неловкости, которую испытывала Габби, и не успокоил ее страхов.
– Если вы будете так добры вернуть мне одежду и выйти из комнаты, я оденусь и пойду.
– А куда вы пойдете? При вас не было никаких денег.
– О Боже мой, – закричала Габби в отчаянии, – мой ридикюль, мои деньги! Большой Джейк украл мои деньги! – Она заплакала, и рыдания сотрясали ее тело. Что ей теперь делать? Куда она пойдет без денег?
– У вас есть родственники в Норфолке? Габби покачала головой.
– А друзья?
Снова отрицательный жест.
– Видно, что вы не американка. Откуда вы приехали? Мне кажется, я имею право на объяснение, раз уж я спас вас от изнасилования или чего похуже.
Он был прав, но Габби не собиралась говорить ему правду. Ей ничего не было известно об этом человеке, хотя он и оказал ей огромную услугу, она не знала, каковы его намерения.
– Начнем с вашего имени, – сказал он мягко.
– Мое имя? Лиза... Лиза Ла Фарж.
– Хорошее начало, Лиза. Откуда вы? Акцент у вас явно французский.
– Да, я француженка, – призналась Габби. – Я прибыла в Норфолк из... Франции только сегодня.
– Если у вас нет друзей или родственников в Норфолке, как же вы собираетесь жить? Почему вообще вы, одинокая женщина, решили покинуть Францию? И как вы оказались с таким человеком, как этот Большой Джейк? – Его вопросы казались бесконечными.
– Я искала себе пристанище на ночь, когда появился этот тип. – Габби опять вздрогнула. – Он принял меня за... за...
– За «ночную бабочку»? – подсказал незнакомец, который еще не назвал своего имени.
– Да, – прошептала Габби еле слышно, и ее бледные щеки порозовели. – Что касается того, чтобы заработать себе на жизнь, – быстро заговорила она, чтобы скрыть смущение, – я надеялась получить место гувернантки.
– Я прекрасно вижу, что вы хорошего происхождения, моя дорогая, но из-за этого ваше положение еще труднее. Вы не из таких женщин, которые могут жить самостоятельно. – Он вдруг обратил внимание на бледное лицо Габби и на тени под глазами. – Вы же совершенно без сил! – воскликнул он озабоченно. – Я тут донимаю вас вопросами, а вам нужно просто выспаться. Это слишком большое потрясение. Вы должны провести ночь здесь.
– Нет, я не могу! – воскликнула Габби огорченно. – Я даже не знаю, как вас зовут, вообще ничего о вас не знаю, месье...
– Майк, моя дорогая. Майк Ренфро. А теперь, когда мы познакомились, я настаиваю на том, чтобы вы отдохнули.
– Я не могу здесь остаться, месье Рен...
– Майк, – повторил он.
– Хорошо, Майк. Если я останусь здесь, это будет неправильно. Ведь это ваша комната.
– По-вашему, будет правильно вернуться на улицу, где вас опять примут за проститутку? – Его слова смутили Габби, но, по крайней мере, она осознала наконец свое положение. Габби колебалась, думая о том, есть ли у нее выбор. Деньги забрал Большой Джейк, , так что придется возвращаться на «Стремительный» к Филиппу. Разве этого она хочет?
– Обещаю, что буду вести себя как безупречный джентльмен, а утром я помогу вам найти какую-нибудь работу.
Габби должна была признать, что предложение звучало заманчиво. Она была совершенно измучена, а Майк казался заслуживающим доверия. Он обращался с ней гораздо мягче, чем стал бы обращаться Филип.
– А где вы собираетесь спать? – спросила она, устремив на него свои фиалковые глаза.
– Положу тюфяк прямо здесь, на полу, – ответил Майк, – на тот случай, если Большому
Джейку взбредет в голову вернуться. – Почти рассеянно он подошел к комоду и достал из ящичка бутылку. – А теперь, милая Лиза, я считаю полезным выпить немного бренди, чтобы вы успокоились и уснули.
– Нет, месье Майк, – запротестовала Габби. – Я не думаю...
– Вы слишком хороши собой, чтобы думать, – ответил Майк, наливая в рюмку немного янтарной жидкости. Повернувшись спиной к Габби, он некоторое время был занят рюмкой, прежде чем протянул бренди ей. – Пейте залпом, – сказал он голосом строгого отца.
Габби послушно поднесла рюмку к губам и осушила ее, а потом закашлялась, когда жидкость обожгла ей горло. Почти сразу она ощутила тепло во всем теле. Она заморгала, фигура Майка начала расплываться в ее глазах и отдаляться все дальше и дальше, а ее веки опускались ниже, ниже, и наконец глаза закрылись совсем.
– Устала, – пробормотала она сонным голосом, – я так устала.
– Спи, моя дорогая Лиза, спи, – тихонько произнес Майк.
Прошел час. Глядя на Габби, Майк испытывал двоякое чувство – он намеревался совершить то, что задумал, но почему-то ее доверчивость смущала его. Неожиданный стук в дверь прервал его размышления.
Осторожно ступая, Майк открыл дверь. Появилась женщина, чья яркая красота сразу приковывала внимание. Огненно-рыжие волосы обрамляли лицо с мелкими, красиво вылепленными чертами и блестящими глазами, чей необычный цвет напоминал янтарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37