Перебита линия желез
ной дороги, поезда в Дибуны не ходили до утра. Радио передавало, что Америк
а предъявила ультиматум Финляндии о заключении мира с СССР.
Вот бы!.. Обсуждаем все это…
В ПУЛЕМЕТНОМ ГНЕЗДЕ
5 ноября. 20 часов
Когда Иониди ушел, сказав, что «надо поработать с разведчиками», в команд
ной половине блиндажа я, в сущности остался один, потому что замещающий к
омбата Волков непрерывно висел на телефоне, слушая и пытаясь разобратьс
я в обстановке. Мне показалось ненужным сидеть здесь, когда весь центр со
бытий, относящихся к батальону. Переместится туда, на левый фланг его, в 1-ю
роту, ведущую бой. В три часа дня оттуда пришел Ероханов за биноклем и каки
ми-то бумагами Трепалина, я спросил его:
Ц Вы сейчас опять в роту?
Ц Ага, туда комбат там, Ц ответил он.
Ц Проведете меня туда? Ц спросил я.
И он ответил:
Ц А что ж?.. Пойдемте. Тут недалеко. Только… Ц Он глянул на опоясывающие ме
ня ремни: Ц У вас, товарищ командир, оружия нету?
Пистолета у меня действительно не было: в середине августа. Уезжая по выз
ову Политуправления из Петрозаводска, я должен был сдать выданный мне в
Ухте пистолет, Ц там оружия не хватало. С тех пор получить личное оружие
мне было негде. Иногда я брал с собой только две ручные гранаты.
Ц А у меня вот гранаты есть! Ц кивнул я на сумку с двумя гранатами, висевш
ую на стене.
При этом я подумал, что, по сути дела, мне вовсе не обязательно идти туда, гд
е они могут понадобиться. Но такие нечаянно возникающие мысли я уже давн
о привык подавлять в себе, а потому, быстро надев шинель, опоясавшись пове
рх нее ремнями, я вышел с адъютантом из блиндажа. Мы сразу же вступили в гл
убокий ров, присыпанный свежим снежком, и по мерзлым комьям земли пошли б
ыстрым шагом.
Ров проходил по лесу, от него ответвлялись ходы сообщения. Мы миновали не
сколько землянок и блиндажей, перед которыми стояли в укрытиях часовые.
Они наклонялись ко мне, и я, не сбавляя шага, вполголоса произносил сообще
нный мне адъютантом пропуск.
Ц Теперь вправо, сюда! Ц сказал мне Ероханов, из вежливости к старшему к
омандиру шедший сзади. Ц Теперь поглядывать надо!..
Направо был ход сообщения глубиной мне примерно по пояс. Лес поредел, Ц э
то была опушка, за которой вперед простирался тоненький молоднячок впер
емежку с кустарником. Вся местность тут была изрыта ходами сообщения и т
раншеями, в которых не было никого, и я шел в их лабиринте, поворачивая по у
казаниям моего спутника то влево, то вправо. Ожесточенные шквалы разрыво
в теперь слышались громко и Ц казалось мне Ц всюду вокруг. Но впереди, ле
вее, там, откуда доносилась частая чечетка пулеметных очередей, мины рва
лись с особенной густотой, как будто лопающиеся волны какого-то металли
ческого прибоя. Только по ним и можно было определить направление, Ц ход
ы сообщения в кустарнике так перепутались, что найти здесь нужный мог то
лько человек, излазивший их все и давно изучивший их…
Ц Можно бы идти левее, по опушке, Ц сказал Ероханов, Ц да там больно дал
еко!.. Ничего, болото теперь замерзло!
Небо, сумрачно-серое, уже набухающее вечерней тьмой, озарялось здесь и та
м сполохами: со свистом, волнуя воздух, казалось, шурша в нем, над головой п
роносились снаряды наших дальнобойных орудий.
Ц Бронепоезд Андреева старается! Ц заметил мой спутник, когда мы перес
екли насыпь железной дороги. Ц Вот оттуда, из-под Дибунов! А это Ц корнет
овский.
Свист снарядов Корнетова был гораздо хлеще и тоньше, и я начинал разбира
ться во всей этой музыке. Дальше мы шли молча. Я разглядывал разбросанные
невдалеке разбитые и прогорелые здания Белоострова, а потом, споткнувши
сь, следил, чтоб нога моя не подвернулась на беспорядочно нагроможденных
комьях земли. Мы вышли в траншею, в которой каждые три Ц пять метров были
по брустверу нарыты ячейки, в них с винтовками, обращенными в сторону вра
га, лежали бойцы в шинелях, но не стреляли. Какой-то притулившийся на ящик
е командир хотел остановить нас, но, узнав адъютанта комбата, только сказ
ал:
Ц Ходишь, ходишь, нет того, чтоб бутылочку занести!
Ц А вы к нам приходите, найдется! Ц весело ответил Ероханов, и мы прошли д
альше, мимо низких землянок, в которые можно было забираться только полз
ком.
Сразу за землянками оказалось открытое место, и тут я почувствовал близк
ий, шелестящий свист пуль.
Ц Да вы пригнитесь, пригнитесь, товарищ командир! Ц торопливо крикнул с
зади Ероханов. Ц Это же нас заметили!
Я сразу пригнулся, глянул вперед Ц далеко ли еще тянется открытое место?
До кустарников было не меньше ста метров. Оглянулся на адъютанта Ц он пр
исел на корточки. И в тот же миг, не свистя, а надсадисто воя, позади и чуть в
стороне, рванула, разрываясь, мина, сразу за ней вторая, третья… Мы оба рас
простерлись плашмя. Комья мерзлой земли застучали вокруг вслед за взвиз
гнувшими осколками.
Ц Не зацепило, товарищ командир? Ц услышал я голос.
Ц Нет, проехало… А вы как?
Ц Ничего… Теперь даст он жару… Позагорать тут придется…
Еще три мины разорвались недолетом, и я подумал, что в ход сообщения врагу
не попасть, потому что Ц узкий, земля и осколки перелетают поверху. И толь
ко подумал Ц две из трех следующих мин взрыли самый ход сообщения, там, вп
ереди. Вместе с брызнувшими веточками кустов. Ероханов крепко выругался
и добавил:
Ц Пожалуй, лучше было леском идти!
Я сказал:
Ц Ничего, два раза в наш ход ему не попасть!
И в душе выругал Ероханова: какого, в самом деле, черта он не повел меня по л
есу?
Еще три или четыре залпа грохнули вокруг нас, потом все вблизи замолкло, а
когда услышали новый шквал, но уже рухнувший метрах в двухстах позади, по
опушке, поняли, что враг перенес огонь, и ползком поспешили вперед, к куста
м, пригнувшись, перескочили через две свежие воронки. Тут в кустах со стор
оны врага нас трудно было заметить. Ход вывел нас в глубокий окоп с низким
и нарами, населенный бойцами морской пехоты.
Ц Комбат здесь? Ц живо спросил Ероханов, сунув голову в низенькую дверц
у дзота, откуда пахнуло теплом и табачным дымом.
Ц Ушли они. К минометчикам! Ц отозвался кто-то. Ц С комиссаром вместе! С
коро воротятся, сказали!
Кругом в мрачноватом предсумеречье перекатывался треск винтовок и авт
оматов. Я, отряхнувшись, пролез на четвереньках в дверь дзота. Ероханов вл
ез за мной, оглядел скорчившихся под низким накатом, сидящих на нарах бой
цов, нюхнул махорочный дух, сказал: «А ну, у кого есть бумажка?» Ц и, приняв
на ладонь горсть сунутой ему махорки, торопливо свернул цигарку. Затянул
ся два-три раза, отдал недокуренную цигарку тому, кто его угостил, и, кивну
в мне: «Вы тут, товарищ командир, посидите, а я сейчас…» Ц выбрался из дзот
а. Я понял, что он уходит искать комбата.
Я провел часа полтора в этом дзоте со станковым, глядящим в щель амбразур
ы пулеметом, за которым, не отрываясь от всего, что было в поле зрения, полу
лежал пулеметчик Васильев. Такой же усталый, как и все, с лицом землистым,
небритым, но очень спокойным и даже, я бы сказал, равнодушным.
А в поле зрения было следующее…
Окоп, как и все, зигзагообразный, в котором я находился, был правым флангом
расположения роты. Самой роты, за исключением пулеметных заслонов, неск
ольких мелкокалиберных минометов и небольшого количества людей, здесь
не было. Она находилась впереди, на занесенном снегом кочковатом болоте
с торчащими кое-где кустами да пнями старой порубки. Болото простиралос
ь до хорошо видной отсюда реки Сестры, отделенной от нас только чуть выда
ющейся дорогой. Залегшая за дорогой у минного поля рота находилась, надо
сказать, в положении очень тяжелом, даже критическом. Бойцы лежали за пня
ми, за кочками и в воронках, не смея подняться: во всякого, кто приподнимал
голову, сыпались пули. Фашистские автоматчики простреливали продольны
м огнем все поле. В свежевырытых ячейках они залегли впереди, вдоль самог
о берега, в углу, образованном излукой реки (на участке у погранзнака No 16), Ц
там их скрывал кустарник. Между передовыми моряками и фашистами было не
больше двадцати Ц тридцати метров, поэтому наша артиллерия по фашистам
бить не могла, рискуя накрыть своих. Враг сыпал из-за реки минами и снаряд
ами, которые разрывались здесь, вокруг блиндажей роты, а также впереди и п
озади нас. Я видел впереди себя убитых и видел раненых, которые не могли вы
ползти назад, потому что мгновенно попали бы под автоматную очередь. Нек
оторые все-таки ползли, обрушивая на себя огонь автоматов и минометов. Вс
е пространство передо мной было в черных пятнах от разрывов, и эти пятна п
осле новых минометных шквалов на наших глазах умножались.
Фашистские автоматчики сами находились в положении безнадежном. Уйти з
а реку они не могли, потому что моряки не давали им шевельнуться и наши пул
еметы только и дожидались, чтоб кто-либо из фашистов высунулся. Минометы
Сафонова, посылавшие мины через наши головы, вздымали землю в тылу автом
атчиков по самым берегам реки.
Обе стороны, понеся большие потери и уже осознав бессмысленность попыто
к атаковать противника, ждали в непрерывной перестрелке наступления но
чи. Фашисты надеялись в темноте либо получить из-за Сестры подкрепления
и, сбив нашу первую роту, ворваться сюда, либо поодиночке отступить за рек
у. Моряки также рассчитывали в темноте либо сразу сбросить фашистов в ре
ку, либо отползти сначала в свои окопы, а затем, перегруппировавшись и пол
учив подкрепление из стрелкового полка, вновь подобраться с флангов к фа
шистам, навалиться и уничтожить их. Где-то впереди среди залегших балтий
цев находился и их командир Ц Педин, заменивший Мехова и политрука роты.
Комбат Трепалин с комиссаром, побывавшие здесь, сейчас находились в стре
лковом подразделении, организуя к ночи взаимодействие и подмогу.
Все здесь было наполнено трескотней и весьма противным свистом, воем и р
аздирающим воздух хлопаньем разрывов. Комья земли и осколки время от вре
мени тарабанили по дзоту. Бойцы в нем находились в настроении тоскливого
ожидания, были невеселы, молчаливы и прислушивались к доносившимся поро
й до нас стонам раненых.
Не отрываясь от пулемета, не поворачивая головы в низко надвинутой на ло
б каске, изредка давая короткие очереди, Васильев объяснил мне, что вся эт
а «петрушка» получилась, мол, потому, что ночью, когда Мехов второй раз пов
ел роту на прочистку думая, что фашисты уже убрались за реку, то был внезап
но обстрелян фланговым кинжальным огнем. Никто не знал, что фашисты засе
ли здесь, у излучины реки, и они подпустили наших вплотную, не обнаруживая
себя. Назад Мехову отходить было поздно Ц все оказались бы перестреляны
, перебегая обратно дорогу. Мехов поднял бойцов в атаку, но был убит пулей
в голову, пробившей каску навылет. Все кинулись дальше, продолжая атаку у
же под командой замполитрука Педина, но вынуждены были залечь.
Ц Так вот и ждем до вечера… Ночь-то Ц она все покажет!
Васильев указал мне кусты, где сидели фашисты, и я минут двадцать провел з
а пулеметом в ожидании, что покажется какая-либо цель. И, заметив в кустах
шевеленье каких-то пятен, дал несколько очередей. Не знаю, уложил ли я ког
о-нибудь там, но чувство удовлетворения испытал полное…
Позже, вернувшись сюда, на командный пункт батальона, я выяснил, что роты п
ротивника, уничтожив во тьме наше боевое охранение, скрытно перешли вдол
ь реки Сестры от пограничного знака No 15, ближе в Белоострову Ц к погранзна
ку No 16, и затаились там в углу, образованном излучиной реки. Подразделение к
апитана Полещука (1025 сп), заблудившись во тьме в болоте, не поддержало моряк
ов потому, что в тот час не оказалось на назначенном месте. В действительн
ости после первой «прочески» мехов был обстрелян не «по ошибке подразде
лением 1025-го полка», а противником, засевшим именно там, где предполагалос
ь местонахождение Полещука. Получив от 1025-го полка неправильную информац
ию о местонахождении Полещука (там находился противник), мехов не выслал
разведку и при вторичной атаке, уже перейдя линию железной дороги и шосс
е был убит фланговым огнем противника. Оба взвода его роты у минного поля
были вынуждены залечь и, ведя перестрелку, лежать здесь до ночи. Подразде
ление 1025-го полка все это время, заняв позицию правее, ближе к Белоострову (
дабы оборонять его с юга), также до ночи не могло бы подняться в атаку…
…Быстро темнело. Не дождавшись Трепалина, я перешел в землянку связистов
и решил возвратиться в Каменку с первым же знающим дорогу попутчиком. Та
ким попутчиком оказался раненый связист стрелкового полка. Он был ранен
в тот момент, когда его товарищ, боец Торощенко, разведывая с ним минное по
ле за насыпью железной дороги, первым вступил на него и погиб, взорвавшис
ь на мине. Два осколка зацепили связисту плечо и руку у локтя. Прежде чем п
ойти в санбат, он взялся привести сюда от штаба полка саперов с миноулови
телями.
По ходам сообщения, пригибаясь и припадая к земле, потому что с темнотой ф
ашисты усилили минометный огонь, мы двинулись Ц во тьме кромешной и неп
роглядной. И вот без всяких на сей раз приключений я оказался здесь, в блин
даже Трепалина, на прежнем месте, полный впечатлений. Пью чай, отдыхаю. Тре
палин только что звонил, сказал, что «дела налаживаются», но что сам он зад
ерживается, ибо сейчас пойдет в расположение 1-й роты, где и будет «до побе
дного конца».
Каким уютным, спокойным и безопасным показался мне этот блиндаж, когда я
пришел сюда, скинул с себя шинель, прогрел руки у печки-времянки, раскален
ной, как всегда, докрасна. И вот сейчас, сидя за столом, размышляю о том, как
все чувства и мысли людей поглотило в наши дни одно только трудное, жесто
кое, но необходимое для спасения мира дело Ц война, которую мы ведем!
В КАНУН ПРАЗДНИКА
6 ноября. 11 часов утра
В 6 часов утра мина разорвалась у самого блиндажа, осыпав его весь. От разр
ыва мы все проснулись. Вырвало крюк из запасной двери, у которой я спал на
кровати начальника штаба. Другие мины легли поблизости от блиндажа. Разб
ило наш умывальник. Часовой успел прыгнуть в щель и остался невредим. Обс
треливают нас снарядами и минами во все остальное время изредка, но залп
ами. Вся Каменка снова в воронках, разметанный снег, черные пятна.
Сегодня в восемь утра Ц подъем, после предупреждения по телефону команд
иру караула: быть бдительным и в полной готовности. Все гранаты, розданны
е вчера, израсходованы.
Утром прошли мимо еще два танка.
Только что, в 11 часов, пришел комиссар. Сказал, что операция в целом не выпол
нена. Неуспех объясняется плохой подготовкой и неумением некоторых ком
андиров ориентироваться в ночной темноте. Фашисты за реку Сестру не выби
ты. Выбить их помешало второе минное поле, обнаруженное за дорогой. Частн
ые задачи, возложенные на моряков, выполнены, некоторые из них, например р
абота минометчиков, блестяще. Наши хорошо укрепились за дорогой, окопали
сь, зорко охраняют рубеж и корректируют огонь минометов. Комбат организо
вал и посылает сейчас разведку Ц с саперами и связистами, Ц лучших люде
й под командой командира пулеметного расчета Федотова и политрука Арис
това. Идут пять моряков, четыре сапера и два связиста…
День
Измученный, черный от бессонницы, забот и усталости, пришел сюда, в блинда
ж, на свой КП, комбат Трепалин, сразу лег спать, но выспаться ему не пришлос
ь. Его разбудили, потому что в батальон явилась группа бойцов пополнения
и Трепалин должен был произвести опрос каждого из этой группы.
После этой группы комбат и комиссар принимают «батальонную самодеятел
ьность» Ц джаз под руководством Глазунова, состоящий из тринадцати чел
овек. Сей Глазунов Ц краснофлотец, отличный стрелок и отличный саксофон
ист, а кроме того, еще и исполнитель «Яблочка». Все люди джаза собраны из в
зводов, занимающих оборону на самой передовой. Подготовлялись к праздни
чному концерту в боевой обстановке, подготовили и сольные номера. В конц
ерте будут участвовать и девушки-санитарки: Валя Потапова Ц петь соло и
дуэтом с начхимом батальона исполнит «Парень кудрявый…»
Мы прослушали джаз и сольные номера, мне пришлось быть консультантом, а п
отом, когда программа была всеми одобрена, а музыканты и певцы ушли, явилс
я краснофлотец Сметанин Ц редактор «Боевого листка No 1» со своим ярко рас
крашенным и тщательно выписанным чернилами листом бумаги.
В общем подготовка к 7 ноября идет полным ходом. В батальон приезжают деле
гаты от ленинградских рабочих, будут выступать во всех подразделениях и
распределять подарки лучшим бойцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
ной дороги, поезда в Дибуны не ходили до утра. Радио передавало, что Америк
а предъявила ультиматум Финляндии о заключении мира с СССР.
Вот бы!.. Обсуждаем все это…
В ПУЛЕМЕТНОМ ГНЕЗДЕ
5 ноября. 20 часов
Когда Иониди ушел, сказав, что «надо поработать с разведчиками», в команд
ной половине блиндажа я, в сущности остался один, потому что замещающий к
омбата Волков непрерывно висел на телефоне, слушая и пытаясь разобратьс
я в обстановке. Мне показалось ненужным сидеть здесь, когда весь центр со
бытий, относящихся к батальону. Переместится туда, на левый фланг его, в 1-ю
роту, ведущую бой. В три часа дня оттуда пришел Ероханов за биноклем и каки
ми-то бумагами Трепалина, я спросил его:
Ц Вы сейчас опять в роту?
Ц Ага, туда комбат там, Ц ответил он.
Ц Проведете меня туда? Ц спросил я.
И он ответил:
Ц А что ж?.. Пойдемте. Тут недалеко. Только… Ц Он глянул на опоясывающие ме
ня ремни: Ц У вас, товарищ командир, оружия нету?
Пистолета у меня действительно не было: в середине августа. Уезжая по выз
ову Политуправления из Петрозаводска, я должен был сдать выданный мне в
Ухте пистолет, Ц там оружия не хватало. С тех пор получить личное оружие
мне было негде. Иногда я брал с собой только две ручные гранаты.
Ц А у меня вот гранаты есть! Ц кивнул я на сумку с двумя гранатами, висевш
ую на стене.
При этом я подумал, что, по сути дела, мне вовсе не обязательно идти туда, гд
е они могут понадобиться. Но такие нечаянно возникающие мысли я уже давн
о привык подавлять в себе, а потому, быстро надев шинель, опоясавшись пове
рх нее ремнями, я вышел с адъютантом из блиндажа. Мы сразу же вступили в гл
убокий ров, присыпанный свежим снежком, и по мерзлым комьям земли пошли б
ыстрым шагом.
Ров проходил по лесу, от него ответвлялись ходы сообщения. Мы миновали не
сколько землянок и блиндажей, перед которыми стояли в укрытиях часовые.
Они наклонялись ко мне, и я, не сбавляя шага, вполголоса произносил сообще
нный мне адъютантом пропуск.
Ц Теперь вправо, сюда! Ц сказал мне Ероханов, из вежливости к старшему к
омандиру шедший сзади. Ц Теперь поглядывать надо!..
Направо был ход сообщения глубиной мне примерно по пояс. Лес поредел, Ц э
то была опушка, за которой вперед простирался тоненький молоднячок впер
емежку с кустарником. Вся местность тут была изрыта ходами сообщения и т
раншеями, в которых не было никого, и я шел в их лабиринте, поворачивая по у
казаниям моего спутника то влево, то вправо. Ожесточенные шквалы разрыво
в теперь слышались громко и Ц казалось мне Ц всюду вокруг. Но впереди, ле
вее, там, откуда доносилась частая чечетка пулеметных очередей, мины рва
лись с особенной густотой, как будто лопающиеся волны какого-то металли
ческого прибоя. Только по ним и можно было определить направление, Ц ход
ы сообщения в кустарнике так перепутались, что найти здесь нужный мог то
лько человек, излазивший их все и давно изучивший их…
Ц Можно бы идти левее, по опушке, Ц сказал Ероханов, Ц да там больно дал
еко!.. Ничего, болото теперь замерзло!
Небо, сумрачно-серое, уже набухающее вечерней тьмой, озарялось здесь и та
м сполохами: со свистом, волнуя воздух, казалось, шурша в нем, над головой п
роносились снаряды наших дальнобойных орудий.
Ц Бронепоезд Андреева старается! Ц заметил мой спутник, когда мы перес
екли насыпь железной дороги. Ц Вот оттуда, из-под Дибунов! А это Ц корнет
овский.
Свист снарядов Корнетова был гораздо хлеще и тоньше, и я начинал разбира
ться во всей этой музыке. Дальше мы шли молча. Я разглядывал разбросанные
невдалеке разбитые и прогорелые здания Белоострова, а потом, споткнувши
сь, следил, чтоб нога моя не подвернулась на беспорядочно нагроможденных
комьях земли. Мы вышли в траншею, в которой каждые три Ц пять метров были
по брустверу нарыты ячейки, в них с винтовками, обращенными в сторону вра
га, лежали бойцы в шинелях, но не стреляли. Какой-то притулившийся на ящик
е командир хотел остановить нас, но, узнав адъютанта комбата, только сказ
ал:
Ц Ходишь, ходишь, нет того, чтоб бутылочку занести!
Ц А вы к нам приходите, найдется! Ц весело ответил Ероханов, и мы прошли д
альше, мимо низких землянок, в которые можно было забираться только полз
ком.
Сразу за землянками оказалось открытое место, и тут я почувствовал близк
ий, шелестящий свист пуль.
Ц Да вы пригнитесь, пригнитесь, товарищ командир! Ц торопливо крикнул с
зади Ероханов. Ц Это же нас заметили!
Я сразу пригнулся, глянул вперед Ц далеко ли еще тянется открытое место?
До кустарников было не меньше ста метров. Оглянулся на адъютанта Ц он пр
исел на корточки. И в тот же миг, не свистя, а надсадисто воя, позади и чуть в
стороне, рванула, разрываясь, мина, сразу за ней вторая, третья… Мы оба рас
простерлись плашмя. Комья мерзлой земли застучали вокруг вслед за взвиз
гнувшими осколками.
Ц Не зацепило, товарищ командир? Ц услышал я голос.
Ц Нет, проехало… А вы как?
Ц Ничего… Теперь даст он жару… Позагорать тут придется…
Еще три мины разорвались недолетом, и я подумал, что в ход сообщения врагу
не попасть, потому что Ц узкий, земля и осколки перелетают поверху. И толь
ко подумал Ц две из трех следующих мин взрыли самый ход сообщения, там, вп
ереди. Вместе с брызнувшими веточками кустов. Ероханов крепко выругался
и добавил:
Ц Пожалуй, лучше было леском идти!
Я сказал:
Ц Ничего, два раза в наш ход ему не попасть!
И в душе выругал Ероханова: какого, в самом деле, черта он не повел меня по л
есу?
Еще три или четыре залпа грохнули вокруг нас, потом все вблизи замолкло, а
когда услышали новый шквал, но уже рухнувший метрах в двухстах позади, по
опушке, поняли, что враг перенес огонь, и ползком поспешили вперед, к куста
м, пригнувшись, перескочили через две свежие воронки. Тут в кустах со стор
оны врага нас трудно было заметить. Ход вывел нас в глубокий окоп с низким
и нарами, населенный бойцами морской пехоты.
Ц Комбат здесь? Ц живо спросил Ероханов, сунув голову в низенькую дверц
у дзота, откуда пахнуло теплом и табачным дымом.
Ц Ушли они. К минометчикам! Ц отозвался кто-то. Ц С комиссаром вместе! С
коро воротятся, сказали!
Кругом в мрачноватом предсумеречье перекатывался треск винтовок и авт
оматов. Я, отряхнувшись, пролез на четвереньках в дверь дзота. Ероханов вл
ез за мной, оглядел скорчившихся под низким накатом, сидящих на нарах бой
цов, нюхнул махорочный дух, сказал: «А ну, у кого есть бумажка?» Ц и, приняв
на ладонь горсть сунутой ему махорки, торопливо свернул цигарку. Затянул
ся два-три раза, отдал недокуренную цигарку тому, кто его угостил, и, кивну
в мне: «Вы тут, товарищ командир, посидите, а я сейчас…» Ц выбрался из дзот
а. Я понял, что он уходит искать комбата.
Я провел часа полтора в этом дзоте со станковым, глядящим в щель амбразур
ы пулеметом, за которым, не отрываясь от всего, что было в поле зрения, полу
лежал пулеметчик Васильев. Такой же усталый, как и все, с лицом землистым,
небритым, но очень спокойным и даже, я бы сказал, равнодушным.
А в поле зрения было следующее…
Окоп, как и все, зигзагообразный, в котором я находился, был правым флангом
расположения роты. Самой роты, за исключением пулеметных заслонов, неск
ольких мелкокалиберных минометов и небольшого количества людей, здесь
не было. Она находилась впереди, на занесенном снегом кочковатом болоте
с торчащими кое-где кустами да пнями старой порубки. Болото простиралос
ь до хорошо видной отсюда реки Сестры, отделенной от нас только чуть выда
ющейся дорогой. Залегшая за дорогой у минного поля рота находилась, надо
сказать, в положении очень тяжелом, даже критическом. Бойцы лежали за пня
ми, за кочками и в воронках, не смея подняться: во всякого, кто приподнимал
голову, сыпались пули. Фашистские автоматчики простреливали продольны
м огнем все поле. В свежевырытых ячейках они залегли впереди, вдоль самог
о берега, в углу, образованном излукой реки (на участке у погранзнака No 16), Ц
там их скрывал кустарник. Между передовыми моряками и фашистами было не
больше двадцати Ц тридцати метров, поэтому наша артиллерия по фашистам
бить не могла, рискуя накрыть своих. Враг сыпал из-за реки минами и снаряд
ами, которые разрывались здесь, вокруг блиндажей роты, а также впереди и п
озади нас. Я видел впереди себя убитых и видел раненых, которые не могли вы
ползти назад, потому что мгновенно попали бы под автоматную очередь. Нек
оторые все-таки ползли, обрушивая на себя огонь автоматов и минометов. Вс
е пространство передо мной было в черных пятнах от разрывов, и эти пятна п
осле новых минометных шквалов на наших глазах умножались.
Фашистские автоматчики сами находились в положении безнадежном. Уйти з
а реку они не могли, потому что моряки не давали им шевельнуться и наши пул
еметы только и дожидались, чтоб кто-либо из фашистов высунулся. Минометы
Сафонова, посылавшие мины через наши головы, вздымали землю в тылу автом
атчиков по самым берегам реки.
Обе стороны, понеся большие потери и уже осознав бессмысленность попыто
к атаковать противника, ждали в непрерывной перестрелке наступления но
чи. Фашисты надеялись в темноте либо получить из-за Сестры подкрепления
и, сбив нашу первую роту, ворваться сюда, либо поодиночке отступить за рек
у. Моряки также рассчитывали в темноте либо сразу сбросить фашистов в ре
ку, либо отползти сначала в свои окопы, а затем, перегруппировавшись и пол
учив подкрепление из стрелкового полка, вновь подобраться с флангов к фа
шистам, навалиться и уничтожить их. Где-то впереди среди залегших балтий
цев находился и их командир Ц Педин, заменивший Мехова и политрука роты.
Комбат Трепалин с комиссаром, побывавшие здесь, сейчас находились в стре
лковом подразделении, организуя к ночи взаимодействие и подмогу.
Все здесь было наполнено трескотней и весьма противным свистом, воем и р
аздирающим воздух хлопаньем разрывов. Комья земли и осколки время от вре
мени тарабанили по дзоту. Бойцы в нем находились в настроении тоскливого
ожидания, были невеселы, молчаливы и прислушивались к доносившимся поро
й до нас стонам раненых.
Не отрываясь от пулемета, не поворачивая головы в низко надвинутой на ло
б каске, изредка давая короткие очереди, Васильев объяснил мне, что вся эт
а «петрушка» получилась, мол, потому, что ночью, когда Мехов второй раз пов
ел роту на прочистку думая, что фашисты уже убрались за реку, то был внезап
но обстрелян фланговым кинжальным огнем. Никто не знал, что фашисты засе
ли здесь, у излучины реки, и они подпустили наших вплотную, не обнаруживая
себя. Назад Мехову отходить было поздно Ц все оказались бы перестреляны
, перебегая обратно дорогу. Мехов поднял бойцов в атаку, но был убит пулей
в голову, пробившей каску навылет. Все кинулись дальше, продолжая атаку у
же под командой замполитрука Педина, но вынуждены были залечь.
Ц Так вот и ждем до вечера… Ночь-то Ц она все покажет!
Васильев указал мне кусты, где сидели фашисты, и я минут двадцать провел з
а пулеметом в ожидании, что покажется какая-либо цель. И, заметив в кустах
шевеленье каких-то пятен, дал несколько очередей. Не знаю, уложил ли я ког
о-нибудь там, но чувство удовлетворения испытал полное…
Позже, вернувшись сюда, на командный пункт батальона, я выяснил, что роты п
ротивника, уничтожив во тьме наше боевое охранение, скрытно перешли вдол
ь реки Сестры от пограничного знака No 15, ближе в Белоострову Ц к погранзна
ку No 16, и затаились там в углу, образованном излучиной реки. Подразделение к
апитана Полещука (1025 сп), заблудившись во тьме в болоте, не поддержало моряк
ов потому, что в тот час не оказалось на назначенном месте. В действительн
ости после первой «прочески» мехов был обстрелян не «по ошибке подразде
лением 1025-го полка», а противником, засевшим именно там, где предполагалос
ь местонахождение Полещука. Получив от 1025-го полка неправильную информац
ию о местонахождении Полещука (там находился противник), мехов не выслал
разведку и при вторичной атаке, уже перейдя линию железной дороги и шосс
е был убит фланговым огнем противника. Оба взвода его роты у минного поля
были вынуждены залечь и, ведя перестрелку, лежать здесь до ночи. Подразде
ление 1025-го полка все это время, заняв позицию правее, ближе к Белоострову (
дабы оборонять его с юга), также до ночи не могло бы подняться в атаку…
…Быстро темнело. Не дождавшись Трепалина, я перешел в землянку связистов
и решил возвратиться в Каменку с первым же знающим дорогу попутчиком. Та
ким попутчиком оказался раненый связист стрелкового полка. Он был ранен
в тот момент, когда его товарищ, боец Торощенко, разведывая с ним минное по
ле за насыпью железной дороги, первым вступил на него и погиб, взорвавшис
ь на мине. Два осколка зацепили связисту плечо и руку у локтя. Прежде чем п
ойти в санбат, он взялся привести сюда от штаба полка саперов с миноулови
телями.
По ходам сообщения, пригибаясь и припадая к земле, потому что с темнотой ф
ашисты усилили минометный огонь, мы двинулись Ц во тьме кромешной и неп
роглядной. И вот без всяких на сей раз приключений я оказался здесь, в блин
даже Трепалина, на прежнем месте, полный впечатлений. Пью чай, отдыхаю. Тре
палин только что звонил, сказал, что «дела налаживаются», но что сам он зад
ерживается, ибо сейчас пойдет в расположение 1-й роты, где и будет «до побе
дного конца».
Каким уютным, спокойным и безопасным показался мне этот блиндаж, когда я
пришел сюда, скинул с себя шинель, прогрел руки у печки-времянки, раскален
ной, как всегда, докрасна. И вот сейчас, сидя за столом, размышляю о том, как
все чувства и мысли людей поглотило в наши дни одно только трудное, жесто
кое, но необходимое для спасения мира дело Ц война, которую мы ведем!
В КАНУН ПРАЗДНИКА
6 ноября. 11 часов утра
В 6 часов утра мина разорвалась у самого блиндажа, осыпав его весь. От разр
ыва мы все проснулись. Вырвало крюк из запасной двери, у которой я спал на
кровати начальника штаба. Другие мины легли поблизости от блиндажа. Разб
ило наш умывальник. Часовой успел прыгнуть в щель и остался невредим. Обс
треливают нас снарядами и минами во все остальное время изредка, но залп
ами. Вся Каменка снова в воронках, разметанный снег, черные пятна.
Сегодня в восемь утра Ц подъем, после предупреждения по телефону команд
иру караула: быть бдительным и в полной готовности. Все гранаты, розданны
е вчера, израсходованы.
Утром прошли мимо еще два танка.
Только что, в 11 часов, пришел комиссар. Сказал, что операция в целом не выпол
нена. Неуспех объясняется плохой подготовкой и неумением некоторых ком
андиров ориентироваться в ночной темноте. Фашисты за реку Сестру не выби
ты. Выбить их помешало второе минное поле, обнаруженное за дорогой. Частн
ые задачи, возложенные на моряков, выполнены, некоторые из них, например р
абота минометчиков, блестяще. Наши хорошо укрепились за дорогой, окопали
сь, зорко охраняют рубеж и корректируют огонь минометов. Комбат организо
вал и посылает сейчас разведку Ц с саперами и связистами, Ц лучших люде
й под командой командира пулеметного расчета Федотова и политрука Арис
това. Идут пять моряков, четыре сапера и два связиста…
День
Измученный, черный от бессонницы, забот и усталости, пришел сюда, в блинда
ж, на свой КП, комбат Трепалин, сразу лег спать, но выспаться ему не пришлос
ь. Его разбудили, потому что в батальон явилась группа бойцов пополнения
и Трепалин должен был произвести опрос каждого из этой группы.
После этой группы комбат и комиссар принимают «батальонную самодеятел
ьность» Ц джаз под руководством Глазунова, состоящий из тринадцати чел
овек. Сей Глазунов Ц краснофлотец, отличный стрелок и отличный саксофон
ист, а кроме того, еще и исполнитель «Яблочка». Все люди джаза собраны из в
зводов, занимающих оборону на самой передовой. Подготовлялись к праздни
чному концерту в боевой обстановке, подготовили и сольные номера. В конц
ерте будут участвовать и девушки-санитарки: Валя Потапова Ц петь соло и
дуэтом с начхимом батальона исполнит «Парень кудрявый…»
Мы прослушали джаз и сольные номера, мне пришлось быть консультантом, а п
отом, когда программа была всеми одобрена, а музыканты и певцы ушли, явилс
я краснофлотец Сметанин Ц редактор «Боевого листка No 1» со своим ярко рас
крашенным и тщательно выписанным чернилами листом бумаги.
В общем подготовка к 7 ноября идет полным ходом. В батальон приезжают деле
гаты от ленинградских рабочих, будут выступать во всех подразделениях и
распределять подарки лучшим бойцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32