Я схватила Магдалину за руку.
Позже я осознаю ненатуральность происходящего, но сейчас мне не было дела до Человека в Плаще, в голове пульсировала одна-единственная мысль – скорее добраться до Бена! Я вытащу своего мужа из лап смерти по имени Вдовий Клуб! Что бы ни сталось с Беном после взрыва, я соберу его по кусочкам… или буду любить таким, как есть. Я всхлипнула от счастья: взрыв но разнес моего ненаглядного на куски. Любимый лежал, навалившись на сервировочный столик. Рядом стоял доктор Бордо, воздев руки, словно хирург перед операционным столом.
Человек в Плаще прокладывал дорогу в толпе. Широкополая шляпа закрывала его лицо, оставляя на виду лишь засаленные бакенбарды.
– Миссис Бентли Хаскелл, я должен отвезти вас в участок. Для нового допроса! – Он сунул руку в карман, в следующую секунду перед моим носом мелькнула кожаная книжица. – Отдел по расследованию убийств. Возьмите свекровь с собой. – Книжица ткнулась в плечо Мамули. – Вам понадобится моральная поддержка.
Я не спросила, откуда он знает, что у меня есть свекровь и как она выглядит. Карман плаща оттопыривался, словно там лежал пистолет, во рту виднелись гнилые зубы.
Я подыграла ему:
– Хорошо… но сначала мы должны отвезти домой моего мужа. Несчастный случай! Производственная травма на кухне. – Рванувшись на сцену, я схватила Бена за руку. Слава богу, теплая! Но что за странный запах? Хлороформ?
Ледяное дыхание доктора Бордо обожгло мне затылок.
– В этом нет никакой необходимости, миссис Хаскелл. Езжайте в полицию, а я позабочусь…
– Ну уж нет! – отрезала Магдалина. – Я не сдвинусь с места без своего сына!
Человек в Плаще вразвалочку направился ко мне, не вынимая рук из карманов.
– Тогда забирайте своего муженька, миссис Хаскелл. А вы, док, окажите первую помощь остальным.
Страш! Я подавила сумасшедшую радость, чтобы она не вырвалась из моего горла истерическим смехом.
– Простите, – обратилась я к подбородкам миссис Джоппинс, ухватившись за ручки сервировочного столика, – Вы идете, Магдалина?
О, до чего жуткие физиономии у этих женщин! Миссис Порридж отпрянула от меня с остолбенелым видом.
– Простите, что все так неудачно вышло, – пролепетала я, решив сделать вид, будто не произошло ничего особенного, но тут же осеклась, сообразив, как могут быть истолкованы мои слова.
* * *
Зловещая атмосфера в клубе давила почти физически. Я усомнилась, отпустят ли нас с миром. Дрожа всем телом, я выволокла сервировочный столик с Беном на улицу. Мы стояли на дорожке, старые вязы отбрасывали на наши лица зеленые тени. У моего уха жужжала пчела.
– А теперь что? – спросила я.
Человек в Плаще вынул из кармана руку с пистолетом. Почесал дулом переносицу, потом прижал пистолет к моей шее.
– А теперь, милашка, мы возьмем твою машину и уберемся отсюда.
– Так мы не едем в полицейский участок? – Магдалина натянула берет на уши.
– Еще чего! – Человек в Плаще слегка отодвинул пистолет и обнажил в ухмылке гнилые зубы. – Прости, старушка, но тебе не удастся выкинуть из машины туфлю с запиской.
Что-то в его речах было не так. Страш давно бы уже подмигнул мне, давая понять, что он – это он. Бен застонал, рука его упала со столика. Только бы он не проснулся! Наш спаситель с каждой минутой становился все неприятнее.
Магдалина молча забралась на заднее сиденье «хайнца». Человек в Плаще с ехидной ухмылкой наблюдал, как я, маневрируя сервировочным столиком, укладываю Бена рядом с Мамулей.
– Что ж, Реджи Паттерсон, – надменно заговорила моя свекровь, – должна признаться, мне стало легче. Хуже было, когда ты болтался вокруг и шпионил за мной. Мерзкий мальчишка! И не раздувайся от гордости! Я тебя не боюсь. Не хватало пугаться такого дурака, как ты! Думаешь, я не помню, как ты собирал квартирную плату для своего папаши! Вся улица шепталась, что на деньги не купишь того, чего Бог не дал. Ты трус и кретин, Реджи Паттерсон!
– Не-а, не трус…
Мамуля презрительно хмыкнула.
– Те, у кого не было денег, завидев тебя, выпускали на улицу своих собак. Ты шарахался даже от болонки миссис Роуз. Мой Бен, – она с любовью посмотрела на темнокудрую голову, лежащую на ее коленях, – очень сожалел, что мы не у твоего папаши снимали квартиру. Иначе бы он тебе задал! Ох и потешался мой мальчик над твоими трусливыми ужимками.
– Ага, – раздался издевательский смешок, – крошке Бенни стало не до веселья после того, как я запер его в ларе с картошкой!
Я села за руль, и ледяное дуло ткнулось мне в шею. Так вот оно что! Человек в Плаще оказался сыном злобного домохозяина с Краун-стрит… Он надумал похитить Магдалину, а мы с Беном вроде как подвернулись под руку! Человек в Плаще устроился рядом со мной.
– Двигай, сестричка!
«Хайнц», миленький, не подведи! Сделай то, что ты умеешь лучше всего, – заглохни!
Пока я копалась в зажигании, Мамуля снова подала голос:
– Хотелось бы знать, Реджи, почему ты так и не появился, выманив меня ночью на кладбище? Нашел другое развлечение?
Чертов мотор завелся, как по нотам. Реджи надвинул шляпу на маленькие злобные глазки и сунул в рот сигарету.
– Уж не знаю, о чем вы там болтаете. Хотите запудрить мне мозги? Не выйдет, дорогуша! Говорю вам, я не дурак! – Он выпустил струю дыма в сторону Магдалины и помахал пистолетом. – Что вы скажете о моем дружке?
Мы выехали из кладбищенских ворот. Коварный «хайнц» упоенно урчал, словно только вчера сошел с конвейера. Ветер швырнул волосы мне в лицо.
– Папаше страшно хотелось прижать старика Хаскелла, когда нам предложили продать клоповники на Краун-стрит раз в двадцать дороже, чем они стоили. Какие-то парни вздумали снести дома, а на их месте построить супермаркет. Так нет же, все пошло коту под хвост, потому что гнусный Шейлок, супружник ваш, уперся как баран и не захотел расстаться со своей лавкой. А моему, папаше размаха не хватает. Он пару раз позвонил вашему муженьку, погрозился, а потом наложил в штаны со страху, когда ваш черномазый помощничек потребовал, чтобы папаша свои штучки бросил. Папашу потом будто сглазили. – Реджи сплюнул в окошко. – Я-то готов был поджечь поганую вашу лавчонку, но папаша сказал, что нам тогда кранты. Дескать, парни из магазинов почуют неладное и откажутся от сделки. Это я, тупица, сообразил, что самого старика Хаскелла запугивать дохлый номер. Надо действовать через его старуху. Вот я и стал приглядываться к вам, дорогуша, дал понять старикашке, что ежели он не распишется где следует, его супружнице каюк. Исчезнет!
Я смотрела на дорогу.
– Она и исчезла, но по инициативе самого мистера Хаскелла. Вы слишком долго выжидали, мистер Паттерсон. На мой взгляд, хотя вы и хорохоритесь изо всех сил, но на самом деле до дрожи боитесь Марселя Великолепного. Глядишь, он вас раздавит и не заметит!
– Не боюсь! – Глаза Реджи превратились в узкие щелочки без ресниц. – И собак не боюсь! Просто не люблю их мерзкого гавканья! А в вашем кретинском доме эта шавка могла подкрасться сзади… я бы только время потерял.
Я приободрилась, но тревога за Бена не отпускала. Я должна выжить, чтобы заботиться о нем. Надо поддержать светскую беседу с Реджи и постараться объяснить бессмысленность его грандиозных планов. Мы приближались к «Гусятнице» – низкая грязно-желтая ограда, ворота, трухлявое дерево, чьи узловатые ветви приютили огромное гнездо. Но самого мистера Дигби в помине не было.
– Полагаю, – обратилась я к Реджи, – вы собираетесь держать нас в плену, пока мой свекор не продаст свою зеленную лавку вашему отцу? Но чего вы добьетесь? Как только мы окажемся на свободе, тут же аннулируем сделку и помчимся в ближайший полицейский участок.
Реджи чернозубо ухмыльнулся:
– Не-а, никуда вы не помчитесь. Если папаша Бена даст слово, он уже никуда не денется. Всем от Краун-стрит до Букингемского дворца известно, что старикан Хаскелл скорее отправится в пекло к самому черту, чем нарушит свое слово!
Мы подъезжали к участку дороги, где я раньше никогда не бывала. Маяк высился над спокойным морем, ветер стих. Лучшего места для пленников, чем старый заброшенный маяк, просто не найти.
– Магдалина, – бодрым тоном осведомилась я, – вы давно поняли, что происходит?
– Наверное, я не такая сообразительная, как некоторые, – вздохнула свекровь. – Сначала грешила на Сидни Фаулера, думала, вдруг он затаил какую обиду. Я не догадывалась об истине до того самого вечера в ресторане. Наверное, Жизель, ты не помнишь, но я выглянула в окно и увидела на другой стороне улицы Реджи. Он стоял под фонарем и пялился на меня своими свиными глазками. Тут я все и поняла.
Человек в Плаще выбросил окурок и дулом пистолета почесал сальные бакенбарды.
– Я одолел пол-лестницы этого вонючего жральника, когда два придурка-официанта выкинули меня на улицу. А то бы я сцапал вас еще той ночью!
– Как же! – огрызнулась Магдалина. – Со мной была сторожевая собака! – Она хлопнула меня по плечу, и «хайнц» выбил кусок из скалы. – Жизель, знаю, ты не поймешь, почему я не сказала Исааку, что разгадала его маневр. Теперь-то мне понятно, зачем он притворялся влюбленным в эту миссис Клюке. Но он вел себя так самоотверженно, так мужественно, что мне не хотелось его разочаровывать… Я хотела, чтобы он продолжал считать, будто ему удалось меня обмануть.
– Я все прекрасно понимаю, – отозвалась я. – Кроме одного – вашей наивности.
– Как я только могла поверить, что между Исааком и миссис Клюке… ну, ты знаешь, Жизель…
– Вы имеете в виду, что она выше его ростом?
– Не только. Исаак терпеть не может маринованную селедку.
– Что это вы разгалделись! – встрял Человек в Плаще. – Закадычные подружки исповедуются?
Мы не обратили на него ни малейшего внимания.
– Чтобы убедиться, что я не рехнулась на старости лет, – вздохнула Магдалина, – я написала Марселю и попросила его ответить, права я или нет. Его письмо подтвердило мою правоту. Марсель рассказал, что Исаак решил опередить события. Когда-нибудь этот идиот собрался бы с духом и похитил меня. Так что лучше с этим покончить. Исаак заплатит выкуп, вернет меня и потом пойдет в полицию. Уж тут они не посмеют говорить, что это пустые угрозы, правильно?
– Ага! Только мой гениальный мозг перехитрил твоего старикана!
Я преодолела еще один поворот. Письмо из-за границы, которое Рокси принесла для Магдалины, пришло не из Марселя, а от Марселя. Бен всхрапнул. Я с облегчением вздохнула. Звук свидетельствовал о смертельном здоровье. Чего нельзя было сказать о стенаниях «хайнца».
Реджи уставился на меня злобными глазками. Грязной лапой он ухватил меня за рукав.
– Ты чего тормозишь?
– Педаль газа выжата почти до пола, – успокоила его я. Мы приближались к развилке прямо напротив маяка.
«Хайнц» проехал еще несколько метров и остановился. Я крепко стиснула руль.
– Прости, Реджи, дальше мы не поедем. Мотор сдох.
– Кое-кто и впрямь сдохнет, сестричка, если ты не возьмешься за ум. – Голос его стал ласковым и вкрадчивым, а рука вцепилась в мои волосы.
– Ты нас не убьешь. Иначе у тебя не останется козырей.
– Я могу убить кого-нибудь одного.
– Тогда вряд ли твои супермаркетные ребята…
Над нашими головами пролетела чайка. Заросли боярышника на склоне слева и мирный плеск волн справа делали пейзаж безжалостно мирным. В самый раз для убийства.
– Жизель, не подумай, что я придираюсь, – жалобно произнесла Мамуля, – но прошу ради моего сына, заведи машину!
– Вот это настоящая любящая мамочка! – Реджи плотоядно облизал шелушащиеся губы. – Глядишь, крошка Бенни перестанет любить свою женушку, если я сверну ей нос на затылок.
Я повторяла снова и снова, пока до Реджи не дошло, что капризничает мотор, а не я. Реджи сидел, ковыряя в зубах и размышляя, последнее ему явно давалось с трудом. Наконец он рявкнул:
– Вы обе! Выметайтесь! А малыш Бенни останется тут. Чтобы нас растерзали дикие собаки и стихии? Настала моя очередь упереться:
– И что нам делать? Ловить попутку?
Я запнулась. Реджи и Магдалина уже стояли на дороге.
Я вылезла из машины и внезапно услышала самый сладостный в мире звук. Более того, звук был мне хорошо знаком. Навстречу неспешно полз катафалк. Я разглядела Страша, сидевшего за рулем, но пассажиров не узнала – две одинаковые фигуры в кожаных куртках и помятых мотоциклетных шлемах. Однако ковровая сумка, расшитая бисером, и бежевый шарфик расставили все по местам. Брызжа от ярости слюной, Реджи сделал катафалку знак проезжать. Должно быть, забыл, что в руке у него пистолет.
Катафалк затормозил. Страш вынырнул из машины, стремительно обогнул катафалк и распахнул дверцу со стороны пассажиров. Примула мелкой трусцой устремилась ко мне, концы ее шали развевались по ветру.
– Дорогая Элли! Мы с Гиацинтой надумали прокатиться по живописным местам. До чего ж приятная встреча! А это, наверное, ваша свекровь, о которой мы столько слышали! Вы тоже остановились полюбоваться видом? – Примула вгляделась в глубины «хайнца». – О, бедный мистер Хаскелл! Укачало! – Она грозно уставилась на Реджи с его пистолетом. – Молодой человек, разве вас не учили, что тыкать в людей пальцами и прочими предметами невежливо?
Ухмыльнувшись, Реджи игриво пощекотал Примулу дулом пистолета.
– Эй, старушка, когда ты родилась, мозги, видать, выдавали по карточкам! – Он обдал Примулу смрадным дыханием. – Выбирай, дорогуша! Или садись в свою трупо-возку и вали отсюда вместе с этой чернявой уродиной, или давай с нами! Только учти, красотуля, услаждать вас у меня времени не будет! Я тут нарасхват!
Я потрясенно глянула на Страша. Он как ни в чем не бывало стоял у катафалка; беззаботно поглядывал на облака и, судя по всему, от души забавлялся происходящим. На помощь нам ринулась Гиацинта – вихрем пронеслась мимо меня, Мамули и бесчувственного Бена. Накидка а-ля Шерлок Холмс хлопала на ветру.
– Да как вы смеете! – Гиацинта отпихнула Примулу и коршуном налетела на Реджи. – Как вы смеете называть мою сестру красотулей! Я требую сатисфакции, сэр! Выбор оружия за вами!
Ее рука описала дугу, острый кулачок врезался Реджи в скулу, локтем Гиацинта выбила пистолет, который весело запрыгал вниз по камням. Возможно, у меня слишком буйное воображение, но я отчетливо услышала, как море удовлетворенно чавкнуло, проглотив железяку.
Из протоколов Вдовьего Клуба. Суббота, 16 мая
Секции вязания крючком и виста отменили свои собрания, назначенные на вышеуказанный день по причине того, что после крайне неудачного урока кулинарного искусства большинство членов данных секций чувствуют себя не в состоянии предаваться беззаботному общению. На следующем собрании Правление Клуба рассмотрит вопрос о прекращении ежегодных дотаций в Фонд добровольной помощи полиции. Также следует обсудить проблему, нравственно ли воспользоваться рецептом мистера Бентли Хаскелла на Летнем ужине.
Помимо упомянутых вопросов следующее собрание Правления, назначенное на 1 июня, рассмотрит вопрос об утерянных клубных значках. Будут установлены санкции за подобные нарушения Устава. В прошлом провинившиеся члены Клуба лишались права участия в экскурсиях на три месяца, но с учетом инфляции и роста стоимости значков данная мера представляется недостаточной.
Глава XXIII
– Давно мечтала познакомиться с Человеком в Плаще! – Примула сдвинула мотоциклетные очки на лоб и, прищурившись, наблюдала, как Реджи трусливо скачет по каменистой насыпи.
– Я не сдаюсь! Я еще вернусь!
– Буду молиться за тебя! – торжествующе прокричала Магдалина ему вдогонку.
Я бы гаркнула ей «ура!», если бы не перехватило горло. Страш почтительно кашлянул.
– Как все-таки тесен мир, мадам. Этот гад… простите, этот малый не кто иной, как Реджи Паттерсон. В свое время мы с ним на пару пощипывали карманы.
– Право, Страш, как вам не стыдно связываться с подобными типами! – упрекнула Гиацинта.
– Согласен, мадам, работать со столь неквалифицированным напарником зазорно. – Страш размял пальцы. – Позвольте взглянуть на вашу машину, миссис Хаскелл. Нет на свете такой колымаги, которую я не смогу завести, с мотором или без…
Пошел дождь. Первые редкие капли вскоре превратились в моросящую дымку, колыхавшуюся словно занавеска на ветру. Сестрицы Трамвелл погрузились в беседу с Мамулей, сочувственные вскрики перемежались возгласами профессионального восторга.
– Где я, черт возьми? – раздался сонный голос с заднего сиденья.
Запоздалый ужас наконец-то навалился на меня всей своей липкой тяжестью. Я схватила Бена за руку, радуясь, что он не видит моего лица.
– Мы едем домой, дорогой! Со скороваркой стряслась маленькая авария.
Странное дело, но Бен выглядел довольным.
– Правда? Ты ведь знаешь, какого я мнения об этих штуковинах. Мне приснился жуткий кошмар, будто меня заживо запихнули в гроб.
– Ты будешь жить! – пылко пообещала я.
* * *
Я сидела в гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Позже я осознаю ненатуральность происходящего, но сейчас мне не было дела до Человека в Плаще, в голове пульсировала одна-единственная мысль – скорее добраться до Бена! Я вытащу своего мужа из лап смерти по имени Вдовий Клуб! Что бы ни сталось с Беном после взрыва, я соберу его по кусочкам… или буду любить таким, как есть. Я всхлипнула от счастья: взрыв но разнес моего ненаглядного на куски. Любимый лежал, навалившись на сервировочный столик. Рядом стоял доктор Бордо, воздев руки, словно хирург перед операционным столом.
Человек в Плаще прокладывал дорогу в толпе. Широкополая шляпа закрывала его лицо, оставляя на виду лишь засаленные бакенбарды.
– Миссис Бентли Хаскелл, я должен отвезти вас в участок. Для нового допроса! – Он сунул руку в карман, в следующую секунду перед моим носом мелькнула кожаная книжица. – Отдел по расследованию убийств. Возьмите свекровь с собой. – Книжица ткнулась в плечо Мамули. – Вам понадобится моральная поддержка.
Я не спросила, откуда он знает, что у меня есть свекровь и как она выглядит. Карман плаща оттопыривался, словно там лежал пистолет, во рту виднелись гнилые зубы.
Я подыграла ему:
– Хорошо… но сначала мы должны отвезти домой моего мужа. Несчастный случай! Производственная травма на кухне. – Рванувшись на сцену, я схватила Бена за руку. Слава богу, теплая! Но что за странный запах? Хлороформ?
Ледяное дыхание доктора Бордо обожгло мне затылок.
– В этом нет никакой необходимости, миссис Хаскелл. Езжайте в полицию, а я позабочусь…
– Ну уж нет! – отрезала Магдалина. – Я не сдвинусь с места без своего сына!
Человек в Плаще вразвалочку направился ко мне, не вынимая рук из карманов.
– Тогда забирайте своего муженька, миссис Хаскелл. А вы, док, окажите первую помощь остальным.
Страш! Я подавила сумасшедшую радость, чтобы она не вырвалась из моего горла истерическим смехом.
– Простите, – обратилась я к подбородкам миссис Джоппинс, ухватившись за ручки сервировочного столика, – Вы идете, Магдалина?
О, до чего жуткие физиономии у этих женщин! Миссис Порридж отпрянула от меня с остолбенелым видом.
– Простите, что все так неудачно вышло, – пролепетала я, решив сделать вид, будто не произошло ничего особенного, но тут же осеклась, сообразив, как могут быть истолкованы мои слова.
* * *
Зловещая атмосфера в клубе давила почти физически. Я усомнилась, отпустят ли нас с миром. Дрожа всем телом, я выволокла сервировочный столик с Беном на улицу. Мы стояли на дорожке, старые вязы отбрасывали на наши лица зеленые тени. У моего уха жужжала пчела.
– А теперь что? – спросила я.
Человек в Плаще вынул из кармана руку с пистолетом. Почесал дулом переносицу, потом прижал пистолет к моей шее.
– А теперь, милашка, мы возьмем твою машину и уберемся отсюда.
– Так мы не едем в полицейский участок? – Магдалина натянула берет на уши.
– Еще чего! – Человек в Плаще слегка отодвинул пистолет и обнажил в ухмылке гнилые зубы. – Прости, старушка, но тебе не удастся выкинуть из машины туфлю с запиской.
Что-то в его речах было не так. Страш давно бы уже подмигнул мне, давая понять, что он – это он. Бен застонал, рука его упала со столика. Только бы он не проснулся! Наш спаситель с каждой минутой становился все неприятнее.
Магдалина молча забралась на заднее сиденье «хайнца». Человек в Плаще с ехидной ухмылкой наблюдал, как я, маневрируя сервировочным столиком, укладываю Бена рядом с Мамулей.
– Что ж, Реджи Паттерсон, – надменно заговорила моя свекровь, – должна признаться, мне стало легче. Хуже было, когда ты болтался вокруг и шпионил за мной. Мерзкий мальчишка! И не раздувайся от гордости! Я тебя не боюсь. Не хватало пугаться такого дурака, как ты! Думаешь, я не помню, как ты собирал квартирную плату для своего папаши! Вся улица шепталась, что на деньги не купишь того, чего Бог не дал. Ты трус и кретин, Реджи Паттерсон!
– Не-а, не трус…
Мамуля презрительно хмыкнула.
– Те, у кого не было денег, завидев тебя, выпускали на улицу своих собак. Ты шарахался даже от болонки миссис Роуз. Мой Бен, – она с любовью посмотрела на темнокудрую голову, лежащую на ее коленях, – очень сожалел, что мы не у твоего папаши снимали квартиру. Иначе бы он тебе задал! Ох и потешался мой мальчик над твоими трусливыми ужимками.
– Ага, – раздался издевательский смешок, – крошке Бенни стало не до веселья после того, как я запер его в ларе с картошкой!
Я села за руль, и ледяное дуло ткнулось мне в шею. Так вот оно что! Человек в Плаще оказался сыном злобного домохозяина с Краун-стрит… Он надумал похитить Магдалину, а мы с Беном вроде как подвернулись под руку! Человек в Плаще устроился рядом со мной.
– Двигай, сестричка!
«Хайнц», миленький, не подведи! Сделай то, что ты умеешь лучше всего, – заглохни!
Пока я копалась в зажигании, Мамуля снова подала голос:
– Хотелось бы знать, Реджи, почему ты так и не появился, выманив меня ночью на кладбище? Нашел другое развлечение?
Чертов мотор завелся, как по нотам. Реджи надвинул шляпу на маленькие злобные глазки и сунул в рот сигарету.
– Уж не знаю, о чем вы там болтаете. Хотите запудрить мне мозги? Не выйдет, дорогуша! Говорю вам, я не дурак! – Он выпустил струю дыма в сторону Магдалины и помахал пистолетом. – Что вы скажете о моем дружке?
Мы выехали из кладбищенских ворот. Коварный «хайнц» упоенно урчал, словно только вчера сошел с конвейера. Ветер швырнул волосы мне в лицо.
– Папаше страшно хотелось прижать старика Хаскелла, когда нам предложили продать клоповники на Краун-стрит раз в двадцать дороже, чем они стоили. Какие-то парни вздумали снести дома, а на их месте построить супермаркет. Так нет же, все пошло коту под хвост, потому что гнусный Шейлок, супружник ваш, уперся как баран и не захотел расстаться со своей лавкой. А моему, папаше размаха не хватает. Он пару раз позвонил вашему муженьку, погрозился, а потом наложил в штаны со страху, когда ваш черномазый помощничек потребовал, чтобы папаша свои штучки бросил. Папашу потом будто сглазили. – Реджи сплюнул в окошко. – Я-то готов был поджечь поганую вашу лавчонку, но папаша сказал, что нам тогда кранты. Дескать, парни из магазинов почуют неладное и откажутся от сделки. Это я, тупица, сообразил, что самого старика Хаскелла запугивать дохлый номер. Надо действовать через его старуху. Вот я и стал приглядываться к вам, дорогуша, дал понять старикашке, что ежели он не распишется где следует, его супружнице каюк. Исчезнет!
Я смотрела на дорогу.
– Она и исчезла, но по инициативе самого мистера Хаскелла. Вы слишком долго выжидали, мистер Паттерсон. На мой взгляд, хотя вы и хорохоритесь изо всех сил, но на самом деле до дрожи боитесь Марселя Великолепного. Глядишь, он вас раздавит и не заметит!
– Не боюсь! – Глаза Реджи превратились в узкие щелочки без ресниц. – И собак не боюсь! Просто не люблю их мерзкого гавканья! А в вашем кретинском доме эта шавка могла подкрасться сзади… я бы только время потерял.
Я приободрилась, но тревога за Бена не отпускала. Я должна выжить, чтобы заботиться о нем. Надо поддержать светскую беседу с Реджи и постараться объяснить бессмысленность его грандиозных планов. Мы приближались к «Гусятнице» – низкая грязно-желтая ограда, ворота, трухлявое дерево, чьи узловатые ветви приютили огромное гнездо. Но самого мистера Дигби в помине не было.
– Полагаю, – обратилась я к Реджи, – вы собираетесь держать нас в плену, пока мой свекор не продаст свою зеленную лавку вашему отцу? Но чего вы добьетесь? Как только мы окажемся на свободе, тут же аннулируем сделку и помчимся в ближайший полицейский участок.
Реджи чернозубо ухмыльнулся:
– Не-а, никуда вы не помчитесь. Если папаша Бена даст слово, он уже никуда не денется. Всем от Краун-стрит до Букингемского дворца известно, что старикан Хаскелл скорее отправится в пекло к самому черту, чем нарушит свое слово!
Мы подъезжали к участку дороги, где я раньше никогда не бывала. Маяк высился над спокойным морем, ветер стих. Лучшего места для пленников, чем старый заброшенный маяк, просто не найти.
– Магдалина, – бодрым тоном осведомилась я, – вы давно поняли, что происходит?
– Наверное, я не такая сообразительная, как некоторые, – вздохнула свекровь. – Сначала грешила на Сидни Фаулера, думала, вдруг он затаил какую обиду. Я не догадывалась об истине до того самого вечера в ресторане. Наверное, Жизель, ты не помнишь, но я выглянула в окно и увидела на другой стороне улицы Реджи. Он стоял под фонарем и пялился на меня своими свиными глазками. Тут я все и поняла.
Человек в Плаще выбросил окурок и дулом пистолета почесал сальные бакенбарды.
– Я одолел пол-лестницы этого вонючего жральника, когда два придурка-официанта выкинули меня на улицу. А то бы я сцапал вас еще той ночью!
– Как же! – огрызнулась Магдалина. – Со мной была сторожевая собака! – Она хлопнула меня по плечу, и «хайнц» выбил кусок из скалы. – Жизель, знаю, ты не поймешь, почему я не сказала Исааку, что разгадала его маневр. Теперь-то мне понятно, зачем он притворялся влюбленным в эту миссис Клюке. Но он вел себя так самоотверженно, так мужественно, что мне не хотелось его разочаровывать… Я хотела, чтобы он продолжал считать, будто ему удалось меня обмануть.
– Я все прекрасно понимаю, – отозвалась я. – Кроме одного – вашей наивности.
– Как я только могла поверить, что между Исааком и миссис Клюке… ну, ты знаешь, Жизель…
– Вы имеете в виду, что она выше его ростом?
– Не только. Исаак терпеть не может маринованную селедку.
– Что это вы разгалделись! – встрял Человек в Плаще. – Закадычные подружки исповедуются?
Мы не обратили на него ни малейшего внимания.
– Чтобы убедиться, что я не рехнулась на старости лет, – вздохнула Магдалина, – я написала Марселю и попросила его ответить, права я или нет. Его письмо подтвердило мою правоту. Марсель рассказал, что Исаак решил опередить события. Когда-нибудь этот идиот собрался бы с духом и похитил меня. Так что лучше с этим покончить. Исаак заплатит выкуп, вернет меня и потом пойдет в полицию. Уж тут они не посмеют говорить, что это пустые угрозы, правильно?
– Ага! Только мой гениальный мозг перехитрил твоего старикана!
Я преодолела еще один поворот. Письмо из-за границы, которое Рокси принесла для Магдалины, пришло не из Марселя, а от Марселя. Бен всхрапнул. Я с облегчением вздохнула. Звук свидетельствовал о смертельном здоровье. Чего нельзя было сказать о стенаниях «хайнца».
Реджи уставился на меня злобными глазками. Грязной лапой он ухватил меня за рукав.
– Ты чего тормозишь?
– Педаль газа выжата почти до пола, – успокоила его я. Мы приближались к развилке прямо напротив маяка.
«Хайнц» проехал еще несколько метров и остановился. Я крепко стиснула руль.
– Прости, Реджи, дальше мы не поедем. Мотор сдох.
– Кое-кто и впрямь сдохнет, сестричка, если ты не возьмешься за ум. – Голос его стал ласковым и вкрадчивым, а рука вцепилась в мои волосы.
– Ты нас не убьешь. Иначе у тебя не останется козырей.
– Я могу убить кого-нибудь одного.
– Тогда вряд ли твои супермаркетные ребята…
Над нашими головами пролетела чайка. Заросли боярышника на склоне слева и мирный плеск волн справа делали пейзаж безжалостно мирным. В самый раз для убийства.
– Жизель, не подумай, что я придираюсь, – жалобно произнесла Мамуля, – но прошу ради моего сына, заведи машину!
– Вот это настоящая любящая мамочка! – Реджи плотоядно облизал шелушащиеся губы. – Глядишь, крошка Бенни перестанет любить свою женушку, если я сверну ей нос на затылок.
Я повторяла снова и снова, пока до Реджи не дошло, что капризничает мотор, а не я. Реджи сидел, ковыряя в зубах и размышляя, последнее ему явно давалось с трудом. Наконец он рявкнул:
– Вы обе! Выметайтесь! А малыш Бенни останется тут. Чтобы нас растерзали дикие собаки и стихии? Настала моя очередь упереться:
– И что нам делать? Ловить попутку?
Я запнулась. Реджи и Магдалина уже стояли на дороге.
Я вылезла из машины и внезапно услышала самый сладостный в мире звук. Более того, звук был мне хорошо знаком. Навстречу неспешно полз катафалк. Я разглядела Страша, сидевшего за рулем, но пассажиров не узнала – две одинаковые фигуры в кожаных куртках и помятых мотоциклетных шлемах. Однако ковровая сумка, расшитая бисером, и бежевый шарфик расставили все по местам. Брызжа от ярости слюной, Реджи сделал катафалку знак проезжать. Должно быть, забыл, что в руке у него пистолет.
Катафалк затормозил. Страш вынырнул из машины, стремительно обогнул катафалк и распахнул дверцу со стороны пассажиров. Примула мелкой трусцой устремилась ко мне, концы ее шали развевались по ветру.
– Дорогая Элли! Мы с Гиацинтой надумали прокатиться по живописным местам. До чего ж приятная встреча! А это, наверное, ваша свекровь, о которой мы столько слышали! Вы тоже остановились полюбоваться видом? – Примула вгляделась в глубины «хайнца». – О, бедный мистер Хаскелл! Укачало! – Она грозно уставилась на Реджи с его пистолетом. – Молодой человек, разве вас не учили, что тыкать в людей пальцами и прочими предметами невежливо?
Ухмыльнувшись, Реджи игриво пощекотал Примулу дулом пистолета.
– Эй, старушка, когда ты родилась, мозги, видать, выдавали по карточкам! – Он обдал Примулу смрадным дыханием. – Выбирай, дорогуша! Или садись в свою трупо-возку и вали отсюда вместе с этой чернявой уродиной, или давай с нами! Только учти, красотуля, услаждать вас у меня времени не будет! Я тут нарасхват!
Я потрясенно глянула на Страша. Он как ни в чем не бывало стоял у катафалка; беззаботно поглядывал на облака и, судя по всему, от души забавлялся происходящим. На помощь нам ринулась Гиацинта – вихрем пронеслась мимо меня, Мамули и бесчувственного Бена. Накидка а-ля Шерлок Холмс хлопала на ветру.
– Да как вы смеете! – Гиацинта отпихнула Примулу и коршуном налетела на Реджи. – Как вы смеете называть мою сестру красотулей! Я требую сатисфакции, сэр! Выбор оружия за вами!
Ее рука описала дугу, острый кулачок врезался Реджи в скулу, локтем Гиацинта выбила пистолет, который весело запрыгал вниз по камням. Возможно, у меня слишком буйное воображение, но я отчетливо услышала, как море удовлетворенно чавкнуло, проглотив железяку.
Из протоколов Вдовьего Клуба. Суббота, 16 мая
Секции вязания крючком и виста отменили свои собрания, назначенные на вышеуказанный день по причине того, что после крайне неудачного урока кулинарного искусства большинство членов данных секций чувствуют себя не в состоянии предаваться беззаботному общению. На следующем собрании Правление Клуба рассмотрит вопрос о прекращении ежегодных дотаций в Фонд добровольной помощи полиции. Также следует обсудить проблему, нравственно ли воспользоваться рецептом мистера Бентли Хаскелла на Летнем ужине.
Помимо упомянутых вопросов следующее собрание Правления, назначенное на 1 июня, рассмотрит вопрос об утерянных клубных значках. Будут установлены санкции за подобные нарушения Устава. В прошлом провинившиеся члены Клуба лишались права участия в экскурсиях на три месяца, но с учетом инфляции и роста стоимости значков данная мера представляется недостаточной.
Глава XXIII
– Давно мечтала познакомиться с Человеком в Плаще! – Примула сдвинула мотоциклетные очки на лоб и, прищурившись, наблюдала, как Реджи трусливо скачет по каменистой насыпи.
– Я не сдаюсь! Я еще вернусь!
– Буду молиться за тебя! – торжествующе прокричала Магдалина ему вдогонку.
Я бы гаркнула ей «ура!», если бы не перехватило горло. Страш почтительно кашлянул.
– Как все-таки тесен мир, мадам. Этот гад… простите, этот малый не кто иной, как Реджи Паттерсон. В свое время мы с ним на пару пощипывали карманы.
– Право, Страш, как вам не стыдно связываться с подобными типами! – упрекнула Гиацинта.
– Согласен, мадам, работать со столь неквалифицированным напарником зазорно. – Страш размял пальцы. – Позвольте взглянуть на вашу машину, миссис Хаскелл. Нет на свете такой колымаги, которую я не смогу завести, с мотором или без…
Пошел дождь. Первые редкие капли вскоре превратились в моросящую дымку, колыхавшуюся словно занавеска на ветру. Сестрицы Трамвелл погрузились в беседу с Мамулей, сочувственные вскрики перемежались возгласами профессионального восторга.
– Где я, черт возьми? – раздался сонный голос с заднего сиденья.
Запоздалый ужас наконец-то навалился на меня всей своей липкой тяжестью. Я схватила Бена за руку, радуясь, что он не видит моего лица.
– Мы едем домой, дорогой! Со скороваркой стряслась маленькая авария.
Странное дело, но Бен выглядел довольным.
– Правда? Ты ведь знаешь, какого я мнения об этих штуковинах. Мне приснился жуткий кошмар, будто меня заживо запихнули в гроб.
– Ты будешь жить! – пылко пообещала я.
* * *
Я сидела в гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42