Примерь-ка их сапоги. Мне не нужен босой оруженосец, это создает плохое впечатление. Раздень их, может, за тряпки мы сможем что-нибудь выручить. Потом спрячь трупы – ну, вон за теми мешками.
Конрад сделал, как велел Вольф.
– А как быть с той женщиной, сестрой Крейшмера? – спросил он. – Она же собиралась вас отблагодарить.
Вольф покачал головой:
– Марлене я доверяю еще меньше, чем доверял ее брату. Она пригласила меня на обед, но первым блюдом на том обеде будет порция яда. Мне жаль человека, за которым она замужем. Теперь, когда Отто нет, для него настанут трудные времена. – Он улыбнулся. – Ладно, поторапливайся, пора ехать.
– Куда?
– В твою деревню.
– Но там же ничего нет, – сказал Конрад.
Поразмыслив хорошенько, он пришел к выводу, что Вольф хочет поехать в его деревню именно из-за черного колчана. Однако, когда Конрад рассказал ему все, что произошло в деревне два дня назад, тот заторопился в путь еще сильнее.
На деньги Карла и Хайнца и полученное за их ножи Вольф купил хлеба и курицу, чтобы было чем перекусить в дороге. Сняв с мертвецов одежду и связав ее в узел, Конрад привязал его к седлу вьючной лошади.
Вольф вскочил на своего белого жеребца. Конрад взял под уздцы серую лошадь, на которую были погружены оружие и доспехи Вольфа. У Карла и Хайнца не было луков и стрел, так что Конрад пока что оставался почти безоружным. Места на серой лошади уже не было, и ему пришлось топать пешком.
Верхом Конрад ездил всего несколько раз, когда Элисса учила его держаться в седле. Тогда эта идея ему не очень понравилась, но девочка настояла на своем.
Единственный путь к деревне, который был известен Конраду, – это дорога вдоль реки, но Вольф порасспросил еще и возницу фургона, который попался Конраду по дороге в город. Конрад узнал, что такой фургон именуется дилижансом.
Однако поскольку он не мог определенно сказать, как называется его деревня, выяснить, как туда добраться, им так и не удалось.
Они выехали из города по той дороге, по которой в него прибыл Вольф. Когда страж у ворот заметил Вольфа, то немедленно распахнул их и отступил в сторону, заискивающе улыбаясь. Когда Вольф проезжал мимо, стражник отдал ему честь.
– Расскажи мне о себе все, с самого начала, – сказал Вольф, когда город остался позади.
И пока они ехали по лесу, Конрад рассказывал. Он начал с того, как решил покинуть свою деревню, как ночевал в лесу, как провел ночь в дупле, а утром услышал топот армии чудовищ и увидел их самих.
Он рассказал, как выстрелил последней черной стрелой в грудь Черепа, как убежал из усадьбы и бросился в реку.
Время от времени Вольф просил его повторить некоторые моменты или уточнить детали, но большей частью слушал молча, не прерывая.
Когда Конрад закончил рассказ, его сердце стучало, а тело покрылось потом, словно ему вновь пришлось пережить те страшные часы.
Он замолчал, ожидая, что скажет Вольф, но тот упорно молчал.
– Вы мне верите? – быстро спросил Конрад.
– В то, что ты рассказал, поверить невозможно, – ответил Вольф через пару минут молчания, – хотя кое-что вполне могло быть на самом деле. Людей-крыс, например, уже встречали, их называют скейвены. Очень немногие верят в их существование, и еще меньше людей их видели – и уж совсем немногие дожили до того дня, когда смогли о них поведать. Судя по ярким и живым картинам, которые ты мне нарисовал, все это ты видел собственными глазами – или считаешь, что видел.
– Вы думаете, что все это мне… привиделось?
– Галлюцинации? Вполне возможно.
– А как быть с этим? – спросил Конрад, показывая на свои шрамы. – Это тоже галлюцинации?
– Это может быть реакцией на увиденное.
– Как это?
Вольф усмехнулся:
– Ладно, парень, забудь, скоро мы все выясним. Так ты говоришь, что это произошло два дня назад, в день святого Сигмара?
– Да. Все в нашей деревне почитают Сигмара. В смысле – почитали.
– Рад это слышать. Я сам почитаю Сигмара. А в молодости я хотел примкнуть к ордену Анвила. Ты только подумай!
И Вольф рассмеялся. Конрад ничего не понял.
– Я в роли монаха! – продолжал Вольф. – Держу пари, ты ожидал, что я собирался стать тамплиером, одним из рыцарей Пламенного Сердца.
Конрад решил, что лучше промолчать.
– Так ты говоришь, что в вашей деревне поклонялись Сигмару?
– Кажется, да.
– Странно. В вашей местности почти все поклоняются Ульрику. Центр его культа находится в Миденхейме, самом крупном городе здешних мест, – хотя до него отсюда далеко.
– Конечно, – ответил Конрад, окончательно сбитый с толку.
– Ты, наверное, думал, что я тоже почитаю Ульрика, ведь он бог войны и покровитель волков. Его знак – голова волка. Но на моем щите ничего не написано, я предпочитаю быть… волком-одиночкой.
Вольф усмехнулся, обнажив свои острые зубы.
Имя Ульрика Конрад уже слышал во время разговора между Вольфом и бароном Крейшмером.
Однако впервые он узнал об Ульрике от Элиссы. Наверное, это другой бог.
– Это не совпадение, что все события, о которых ты рассказал – если, конечно, все это правда, – произошли в день святого Сигмара, потому что совпадений не существует.
Сказав это, Вольф погрузился в молчание. Конрад ждал продолжения, но напрасно.
– Насчет Сигмара… – сказал Конрад, прождав несколько минут.
– Что насчет Сигмара?
– Он бог?
– Да.
– И он основал Империю?
– Да.
– Тогда, – сказал Конрад, облизав пересохшие губы, – кто такой этот Сигмар и что такое Империя?
Вольф остановил лошадь и изумленно уставился на Конрада.
– Ты что, дурака валяешь, парень? – сердито сказал он. – Если да, то…
– Нет, – заверил его Конрад. – Я действительно не знаю. То есть я вообще ничего не знаю о Сигмаре, честное слово.
– Будь это кто другой, – сказал Вольф, – я бы подумал, что он врет. Но…
Он провел рукой по белым волосам и вздохнул. Затем спрыгнул с лошади, отхлебнул воды из своей фляги и показал Конраду на пятачок травы у дороги.
– Присядем. Пора дать тебе образование.
Они сели на траву. Вольф глотнул воды, затем протянул фляжку Конраду, и тот также сделал большой глоток.
– Сигмар, – начал Вольф, – жил две с половиной тысячи лет назад. В те времена люди, населяющие эту часть мира, были куда более примитивными и дикими, чем сейчас, но, если бы ты побывал там, где пришлось побывать мне, ты бы в этом усомнился. Землю никак не могли поделить между собой люди и гоблиноиды – гоблины, тролли, орки. Судя по твоим описаниям, в футбол играли именно орки. Все они были исконными врагами дварфов, которые, как и орки, появились на земле гораздо раньше людей. Сигмар был сыном вождя, предводителя унберогенов. Согласно легенде, в день его появления на свет в небе сверкнула молния с раздвоенным хвостом и разразилась страшная буря. Эта молния, или комета, – один из знаков Сигмара. Когда ему было пятнадцать лет, Сигмар в одиночку разогнал шайку гоблинов и спас их пленников, дварфов. Среди них оказался Карган Железная Борода, предводитель одного из кланов. За свой подвиг Сигмар получил из рук Каргана боевой молот. На языке дварфов такое оружие называется Гхалмараз, или Череполом. Это магическое оружие помогло Сигмару стать самым знаменитым и могущественным из всех людей-воинов и собрать огромную армию. После смерти отца Сигмар стал вождем и однажды в страшной битве одолел своего главного соперника, вождя тевтогенов. После этого Сигмар смог объединить восемь племен людей – и вот тебе еще один его знак: восьмиконечная звезда в двух пересекающихся квадратах, что означает восемь единых племен. Сигмар повел свое войско против армии гоблинов, намереваясь изгнать их и занять их земли. И это ему удалось.
Великая битва произошла в графстве Стирланд. Это далеко отсюда, на юге, парень, но географией мы займемся потом. Впрочем, гоблиноиды не были побеждены окончательно, поскольку их армия развернулась, двинулась на дварфов и разбила их. Дварфам пришлось вернуться на свою древнюю родину, оставив несколько сотен воинов в арьергарде. Узнав об этом, Сигмар немедленно послал свои легионы в Черные горы. И тогда в ущелье Черного Огня произошла битва; орки и гоблины были зажаты между армией людей и арьергардом дварфов. Сигмар шел впереди войска, размахивая своим боевым молотом и круша головы направо и налево. Враг был разбит, а Сигмар в тот день получил еще одно имя – Победивший Гоблинов, то есть Сигмар Молотодержец. Благодаря Сигмару столетняя война между гоблинами и дварфами закончилась. Сигмар получил возможность создать Империю; со дня ее основания и начинается наш календарь – год первый. Сигмара короновали и провозгласили Императором в городе Рейкдорф, который потом был переименован в Альтдорф и стал нашей столицей. Кстати, это мой родной город. Спустя полвека после того, как он стал Императором, Сигмар внезапно исчез. Он отправился к дварфам возвращать им Гхалмараз, их боевой молот. В ущелье Черного Огня он въехал совсем один. Больше его никогда не видели – ни люди, ни дварфы; никто не мог сказать, что с ним стало – если, конечно, кто-то об этом знал. Вот кто такой Сигмар, парень.
Вольф глотнул воды из фляги.
У Конрада голова шла кругом от всего услышанного. Гоблины, орки, дварфы, легендарные события, мифические герои, древние битвы…
– А я и не знал, – сказал он.
– Что же ты делал всю жизнь?
Конрад пожал плечами, не зная, что ответить.
– И родители никогда тебе об этом не рассказывали?
– У меня нет родителей, в общем, я о них ничего не знаю. Поэтому у меня и родового имени нет – неизвестно, из какого я рода. Я всю жизнь проработал в таверне.
– Ну, бывает и хуже, – заметил Вольф.
– Не бывает.
– Ладно, – сказал Вольф, – пошли дальше. Это была история, теперь займемся географией. Ты знаешь, где мы находимся?
– Между Ферлангеном и моей деревней, – ответил Конрад. В этом он был уверен, поскольку слышал разговор Вольфа с возницей дилижанса – В Империи.
– Точно?
– Точно, – кивнул Конрад.
– Дай-ка мне какую-нибудь палочку.
– Палочку?
– Да, палочку, ты знаешь, что это такое?
В палочках Конрад разбирался прекрасно. Он сбегал в лес и вернулся с веткой фута два в длину. Вольф принялся чертить на земле линии.
– Точную карту я тебе нарисовать не могу, но все-таки кое-что ты поймешь. Мы живем в едином мире, так? – И он начертил большой квадрат.
– Так, – сказал Конрад.
– Старый Свет – это маленькая часть целого мира. – И Вольф начертил в большом квадрате квадрат поменьше. – Так?
– Так.
– А Империя – это маленькая часть Старого Света. – Он начертил еще один квадрат. – Так?
– Так.
Вольф стер ногой рисунок и вместо квадратов нарисовал круг.
– Империя, – сказал он. – Вот здесь находится юг, здесь восток, здесь запад. С этих сторон Империя окружена горами. На северо-востоке лежит Кислев, а на севере находится Море Когтей. Альтдорф, наша столица, вот здесь, на западе. А это – Миденхейм.
– Вы сказали, что он рядом?
– Рядом – понятие растяжимое. Рядом, но не настолько рядом, как твоя деревня, скажем так. В Миденхейме я останавливался на ночь. Должен сказать, что мне там понравилось – может быть, потому, что его называют город Белого Волка! Миденхейм – крупнейший город в этой части Империи, хотя он относится не к твоей провинции. А здесь – Остланд, смотри. – Вольф показал палочкой на северо-восток, в сторону Кислева. – Столица Великого княжества Остланд – город Вольфенбург. Неплохое название, верно? Он меньше, чем Миденхейм, и, возможно, находится дальше отсюда. Но Миденхейм – столица государства, а не провинции.
Конрад изо всех сил пялился на линии и черточки, пытаясь разобраться, что к чему, но у него плоховато получалось.
– А вот здесь находимся мы, – сказал Вольф, втыкая палочку в землю, – между Срединными горами и побережьем, в Лесу Теней. Понятно?
– Да, – кивнул Конрад, хотя ничего не понял.
– Хорошо. – Вольф отбросил палочку в сторону. – Вот и все. Давай-ка перекусим.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
До деревни они добрались на удивление быстро – вернее сказать, до того места, где недавно была деревня.
Теперь там не было ничего. Захватчики сожгли все, что можно, но огонь все же не мог вызвать таких опустошений.
Там, где раньше были дома, постройки, сараи, теперь была пустота.
Конечно, дерево и солома сгорают без остатка, но где же камни и кирпичи? Их тоже не было, как не было и дороги, вымощенной булыжником.
Вся деревня была начисто стерта с лица земли; остались только пыль, пепел да борозды на земле в тех местах, где жили сотни людей – и где они погибли.
Не осталось ни одного тела зверочеловека и их жертв. В тот день погибли сотни людей и монстров. Но где же их останки? Конечно, здесь наверняка побывали хищники из ближайшего леса, но не могли же они растащить трупы так быстро. На это им потребовалось бы несколько недель.
Но если сверхъестественные силы способны уничтожать камни и горы, то что им человеческая плоть и кости?
Деревянный мост через реку сохранился, словно монстры не сочли его частью деревни.
Переехав на ту сторону реки, они остановились. Вольф молча смотрел на картину полного опустошения.
– Знаешь, я тебе верю, – сказал он.
Но теперь Конрад не верил сам себе. Куда все подевалось?
Остался только пепел от пожарищ. Если бы не он, то можно было бы сказать, что здесь вообще никогда и ничего не было.
Конрад изумленно качал головой и шептал: «Как…»
– Ты видел нападение зверолюдей, парень, зверолюдей и их мерзких приспешников. И здесь поработали не только они. С ними пришли твари, которые вырезают не только людей, но и скот. А когда со всем живым было покончено, они и сами исчезли, уничтожив все, что могли. На вашу деревню напали великие и могущественные силы зла.
Конрад провел с Вольфом всего несколько часов; и еще не научился его понимать, но сейчас ему было ясно: он понял, что случилось с его деревней. Он прожил в ней всю свою жизнь. Он видел, как началось ее уничтожение. И все же Конрад спросил:
– Какие силы?
– Мне трудно тебе это объяснить, – ответил Вольф, – я даже и пытаться не буду, потому что и сам толком не знаю.
А знал он очень много, гораздо больше Конрада, ведь он путешествовал по миру и многое повидал.
– Кто они такие, эти зверолюди? – спросил Конрад. – Откуда они пришли?
– Это воплощение абсолютного зла. Им уже никогда не искупить свою вину. Те, кто пришел сюда, – это остатки злых сил, которые напали на Империю двести лет назад, но были отброшены Магнусом Благочестивым. Те из чудовищ, кто выжил в той битве, а потом их потомки попрятались в самых глухих уголках Леса Теней. Постепенно они становились смелее и стали нападать на людей. Но такого я никогда не видел. А я повидал достаточно, могу тебя заверить. – Вольф глотнул воды и посмотрел в сторону бывшей деревни. – Империю снова атакуют со всех сторон, изнутри и снаружи. Те, кто засел изнутри, действуют хитро, исподтишка. Вот эти-то опаснее всего – их не одолеешь в открытом бою, с оружием в руках, когда холодная сталь проливает горячую кровь. Чтобы расправиться с этим врагом, воин должен выйти за пределы Империи, пересечь ее границы. Туда я, собственно, и направлялся, когда повстречался с тобой. – Вольф сжал рукоять своего меча. – Я потому и решил уехать. Мне показалось, что стало что-то уж очень тихо. – Он невесело улыбнулся, показав острые зубы. – А где, ты говоришь, жила девушка, которая дала тебе колчан со стрелами?
– Вон там, – ответил Конрад, – на холме.
Вольф пришпорил Миднайта, и они двинулись по пустынной местности дальше. От домов остались только следы на земле, словно их начертила палочка Вольфа.
Скоро не будет и этого. Ветер, дождь и снег сделают свое дело, и в этом месте не останется ни единого свидетельства человеческого пребывания. Пройдет время – и здесь вырастет лес, вернув себе землю, что когда-то была у него отвоевана.
Конрад взглянул туда, где стояла таверна. Не было больше ни постоялого двора, ни хлеба за ним. Они исчезли, как исчезла его прежняя жизнь, уйдя в небытие вместе с деревней.
Странно, но его это радовало.
Оставив деревню, он начал новую жизнь. До того дня он не жил, он существовал. Деревни не стало – и вместе с ней не стало его прошлого; он начал жить заново.
От усадьбы осталось не больше, чем от деревни, иначе говоря, ничего. Там, где стояли стены, лежали угли, словно кто-то собирался начертить ими план былых построек.
– Расскажи-ка мне еще раз, кто здесь жил, – сказал Вольф.
– Владельца усадьбы звали Вильгельм Кастринг. У него была дочь – Элисса. Однажды в старой кладовке она нашла колчан, лук и десять стрел и отдала все это мне в награду за то, что я спас ее от зверочеловека. Со временем лук сломался, стрелы пошли на дело, и остался один колчан. А почему вы спрашиваете?
Не ответив, Вольф протянул руку, и Конрад вложил в нее свой черный колчан. Вольф еще раз внимательно осмотрел черную кожу и золотой знак в виде перекрещенных стрел и кулака в железной перчатке.
– Не врешь? – спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17