Они услышали, как Молли бежит вверх по лестнице, громко гремя лапами. Такер добрался до своей двери, затем одной рукой пощупал левый карман, а другой, уверенно опустив в правый карман брюк, вытащил ключ.
Удивившись и склонив набок голову, Джоселин спросила:
– Зачем вы это сделали?
– Что сделал? – Он отомкнул дверь и толкнул ее.
– Прощупали карман, как будто хотели что-то найти. Вы ведь безошибочно знали, где лежит ключ.
– Привычка, наверное. – Такер пожал плечами и положил ключ обратно в соответствующий карман. – Люди считают меня рассеянным. И мне кажется, я оправдываю это определение. – Он прошел внутрь. – Это мой дом. Такой, какой он есть.
Джоселин не намеревалась туда заходить, но Молли просто смела ее с пути, протолкнув в комнату.
Она не представляла, как должна выглядеть квартира Такера, но не сомневалась, что там должен быть беспорядок и какие-нибудь признаки того, что в ней живет одинокий мужчина. Однако комната оказалась привлекательной – минимум вещей, уютная и милая.
На старом зеленом диване аккуратно лежало покрывало ручной работы, с зигзагообразными узорами: это были широкие ярко-зеленые полоски и узкие ярко-красные, кремовые. Рядом стояли старое кресло-качалка, торшер и стол. На столе лежала коробка для сигар и подставка с тремя сигарами. Угол комнаты был приспособлен под мини-офис: там стоял компьютер.
Полностью поглощенная осмотром комнаты, Джоселин не сразу заметила, что Такер и Молли исчезли. Откуда-то справа до нее донеслись громкие глухие звуки, сопровождаемые тяжелым дыханием и ругательствами. Когти Молли шаркали по линолеуму.
– Что вы там делаете теперь? – спросила она и пошла на разведку.
Она нашла Такера в маленькой кухне. Он пытался засунуть раненую ногу в раковину. Молли у противоположной стены лакала воду из миски.
Джоселин уставилась на Такера:
– Скажите на милость, что вы делаете?
– А на что это похоже? Я пытаюсь засунуть ногу в раковину, чтобы смыть под краном кровь и грязь с коленки.
– Но кто же так делает! Уйдите отсюда и сядьте! – Джоселин указала ему на дубовый стул и успокоилась только тогда, когда Такер опустил раненую ногу на пол и сделал шаг к стулу. – Все, что нужно, – это мыльная вода и какая-нибудь чистая материя, чтобы промыть рану.
Не долго думая, Джоселин принялась открывать дверцы шкафа и тумбочки, чтобы найти какую-нибудь подходящую миску. Такер прошел мимо стула. Джоселин нашла нужную миску и только тут увидела, что Такер уже в дверном проеме.
– Ну, куда вы теперь идете? – крикнула она озабоченно. Миска была у нее в руке.
– Переодеться, конечно, – бросил Такер через плечо и направился в маленькую спальню.
– Переодеться? Зачем? – Она стояла в дверном проеме, хмурясь от удивления.
После долгой паузы Такер пояснил:
– Но вы же не сможете хорошо промыть мою рану через дыру на брюках. Я понял это, когда меня осенила хорошая идея помыть колено под краном.
– Я знаю, но… – Тут Джоселин увидела Обедиа, входившего в квартиру. Старик держал в руках шляпу и выглядел немного запыхавшимся от долгого подъема.
Но Такер не видел, как он вошел.
– Джонс, вы же не думаете, что я совсем сниму брюки? – спросил он, немного шокированный. – Мы же еще не женаты.
От слов «еще» и «женаты» Джоселин потеряла дар речи, застыдившись своего зардевшегося лица. Она перевела взгляд на Обедиа. Старик удивленно смотрел на нее черными глазами. Пока Такер переодевался в соседней комнате, совершенно спокойный и беззаботный, Обедиа, сильно понизив голос, поинтересовался:
– Вы помолвлены?
– Боже мой! Нет! – неистово возразила Джоселин, чувствуя, что краснеет еще сильнее. – Я никогда не встречала Такера до сегодняшнего утра. Он говорит безумные вещи.
– В самом деле? А мне показалось, что он говорит серьезно, – задумчиво произнес старик, следуя за Джоселин, которая резко повернулась и направилась обратно в кухню.
– Он просто неудачно пошутил. – Она обошла Молли, которая побежала к своему хозяину, оставляя за собой следы от воды, капающей с ее морды.
– Пошутил? – повторил заинтересованно Обедиа.
Послышался поворот дверной ручки откуда-то из комнаты.
До кухни донесся голос Такера:
– Решила присоединиться ко мне, Молли? Давай входи. – И дверь снова закрылась.
– Да, просто пошутил. – Джоселин подошла к раковине и включила горячую воду. – Именно этим Такер зарабатывает себе на жизнь – он шутит.
Обедиа удивился:
– Я думал, что вы действительно не встречали его раньше.
– Не встречала, – подтвердила она. – Но я знала его. Как и все в Вашингтоне.
– Правда? – Казалось, эта информация заинтриговала Обедиа. – И он шутит? Он юморист?
– Политический юморист. ~ Джоселин включила холодную воду. – Он очень знаменит. И его колонка пользуется большим спросом. Она называется «Мнение Такера».
– Мне кажется, вы ему понравились. – Глаза Обедиа сверкнули.
Она скова разозлилась:
– Не напоминайте мне об этом.
Джоселин положила в миску немного мыла и стала наполнять ее водой. Когда появился первый мыльный пузырь, она отдернула руку и с ужасом уставилась на старика.
– Я не смогу это сделать, – призналась она.
– Что сделать?
– Промыть его содранную коленку. Если я окуну руки в мыльную воду, то смою с них весь макияж.
– Вот незадача. – Обедиа положил шляпу и трость на кухонный стол и подошел к раковине. – Может быть, у него есть резиновые перчатки?
– Откуда у холостяка резиновые перчатки? – скептически заметила Джоселин.
– Да, это маловероятно, я знаю. Но он кажется таким домашним. Надо посмотреть под раковиной. – Он нагнулся, и Джоселин отошла, уступив ему дорогу. Вдруг Обедиа воскликнул: – Ага! Я так и знал! – И протянул ей пару желтых перчаток из латекса. – Это поможет нам легко решить проблему.
– Надеюсь, – пролепетала Джоселин, хотя не была так уверена, как Обедиа.
ГЛАВА 8
Как только дверь в спальню захлопнулась, всю преувеличенную хромоту Такера словно рукой сняло, к кровати он подошел практически ровной походкой. Скидывая с себя фланелевую полосатую куртку, бросил взгляд на Молли:
– Ну, Молли, разве я не молодец? Джонези так заботится о моей коленке! Поверила, как наивный ребенок. – Он усмехнулся и повесил куртку на спинку кровати.
Молли равнодушно фыркнула.
– Я знаю. – Такер поднял руку в знак протеста и принялся расстегивать брюки. – Я знаю, что это обман. Но в любви и на войне все средства хороши. Она собиралась осматривать достопримечательности, а я должен был что-то придумать, чтобы ее остановить. – Он стянул брюки, немного поморщившись, когда вынужден был согнуть левую ногу, чтобы вылезти из них. – Но я же действительно поранил ногу, поэтому это не такая уж абсолютная ложь.
Молли снова фыркнула и села, шлепнув хвостом о коврик.
– Конечно, кто бы мог подумать, что ты вот так вот меня столкнешь. Но ты все очень верно рассчитала. – Чуть прихрамывая, Такер подошел к комоду. – Ты, наверно, уже не помнишь, когда я в последний раз надевал свои шорты цвета хаки? – пробормотал он, обращаясь наполовину к Молли, наполовину к себе, и начал копаться в ящиках. – Знаешь, я никогда не думал, что это может случиться подобным образом – что я посмотрю на кого-то и сразу пойму: это именно тот человек, который – мне нужен. – Такер снова глянул на собаку, чтобы убедиться, что она его еще слушает. – Мой дедушка говорил, что любовь – сильнейшее из всех человеческих чувств, потому что оно одновременно овладевает всем сразу: сердцем, головой, душой. – Он достал шорты из комода и повертел их, осматривая. – И знаешь что? Мой дедушка оказался прав.
Молли увернулась, чтобы шорты ее не задели, отошла в сторону и залаяла на них.
– Успокойся, – приказал Такер и сел на кровать, чтобы натянуть шорты. – Я не собираюсь совершать никаких глупостей, как, например, поспешно жениться, чтобы потом сожалеть о своей свободе. Сначала мы должны лучше узнать друг друга. – Поднявшись, он застегнул пуговицы на поясе и молнию. – К тому же понадобится время, чтобы она смогла привыкнуть к этой мысли. Но для начала я должен придумать какую-нибудь причину, чтобы убедить ее остаться еще хоть на пару часов. – Он подошел к двери, открыл ее и пропустил вперед Молли. – Интересно, какие тарифы на звонки в Айову? – задумался он. – Наверно, не дороже, чем в Канзас.
Такер вышел в гостиную, затем направился на кухню, вспомнив в последний момент, что надо прихрамывать на «больную» ногу.
Джоселин услышала приближающиеся шаги Такера и с удивлением обнаружила, что ее сердце беспокойно забилось. Она попыталась убедить себя, что это все из-за нервов и страха оказаться узнанной. Джоселин повернулась к двери, держа в одной руке миску с мыльной водой, а в другой – резиновые перчатки.
Когда Такер, прихрамывая, вошел на кухню, она уставилась на его голые ноги, открытые благодаря шортам. Даже с ободранной коленкой Такер походил на путешественника или на опытного скалолаза. На его ногах не было ни капли лишнего жира, только крепкие накачанные мышцы. А на коже все еще сохранился летний загар.
– Ну, вот я и готов, – произнес он и перевел взгляд с Джоселин на миску с водой. – Вы, я вижу, тоже. А что это у вас в руках? Перчатки? – Он указал на них, поморщившись.
– Заметьте, Обедиа, – со зрением у него все в порядке. – Джоселин сухо посмотрела на Такера и с трудом заставила свои дрожащие ноги сдвинуться с места.
– Зачем вам перчатки? Вы панически боитесь микробов? – спросил Такер и, держась за шкаф, проковылял к кухонному стулу.
– Просто я соблюдаю гигиену, – солгала Джоселин.
– Это была моя идея, – объяснил Обедиа, снимая пальто. Под ним он был одет в ярко-красный свитер поверх белой рубашки. – Если учесть, в какое время мы живем, то я подумал, что эта мера предосторожности не будет лишней.
Такер кивнул и осторожно сел на дубовый стул.
– Я рад, что вы не боитесь микробов, – объявил он, наблюдая, как Джоселин отложила в сторону утреннюю газету, освобождая на столе место для миски с водой. – А вы не хотите снять куртку? Иначе намочите рукава даже в перчатках.
Джоселин послушно сняла куртку и повесила ее на спинку другого стула, убеждая себя, что ей действительно было жарко.
– Где вы держите аптечку? – Она начала натягивать перчатки, стараясь придать себе как можно более деловой вид. – Нам нужна марля. Мы пропитаем ее антисептиком и наложим на царапину.
– Она в платяном шкафу. Я… – Такер хотел встать. Но Обедиа остановил его:
– Сидите, сидите. Просто скажите мне, где ее найти.
– Шкаф возле холодильника. – Такер указал на высокую дверцу. – Аптечка на средней полке. – Он внимательно проследил, как Обедиа доставал медикаменты, затем перевел взгляд на Джоселин: – А перчатки вам не велики?
Это было скорее констатацией факта, чем вопросом, но она ответила:
– Немного, но мне это не мешает.
На самом деле Джоселин чувствовала себя настолько неловко и некомфортно, как если бы ей, правше, пришлось писать левой рукой. Она с трудом заставила себя взять лоскут ткани, опустила его в мыльную воду, чуть не перевернув миску, затем его выжала.
Проделав все это, Джоселин опустилась на колени и приложила мокрую ткань к ране Такера, вытирая присохшую и свежую кровь.
– Я согласен, – неожиданно произнес он.
– На что вы согласны? – Она отвела руку и поймала на себе его проказливый взгляд.
– Извините. – Он помрачнел. – Я подумал ненароком, что вы делаете мне предложение. Потому что встали на колени… – Джоселин сильно шлепнула лоскутом по ране. – Ой! Это совсем необязательно! – возмутился Такер.
– Я выразила свое мнение. – Она постаралась больше не причинять ему боли, хотя в перчатках это было затруднительно.
– Вот в чем я точно уверен, так это в том, что вы не медсестра, – заметил он и снова охнул от боли.
– А я никогда и не собиралась ею быть.
– А чем же вы занимаетесь? Как зарабатываете на жизнь? – Такер с любопытством на нее посмотрел.
– Я – учительница.
Это нельзя было назвать ложью. У нее была ученая степень и преподавательская лицензия. И если сейчас у нее были совершенно другие обязанности, то в другом случае она с удовольствием занялась бы преподавательской деятельностью.
– Учительница. Тогда почему вы сейчас не в школе? – поинтересовался он. – По-моему, в это время года нет школьных каникул.
Пока Джоселин изо всех сил пыталась придумать разумное объяснение, она сделала вид, будто медлит с ответом, потому что полностью сосредоточена на ране. И вдруг поняла, что абсолютно не знает, как ей ответить.
– Это моя профессия. Но я же не говорила, что и сейчас работаю учителем, – заявила Джоселин, умышленно придав голосу спокойный, разумный тон и мысленно поблагодарив Бога за то, что тот подсказал ей выход из этой ситуации.
Однако Такера не удовлетворил ее ответ, и он продолжил выпытывать:
– Но если вы не работаете учителем, то что же вы тогда делаете?
Ей на помощь пришел Обедиа:
– У вас творческий отпуск?
Она взглянула на него с облегчением и благодарностью.
– Я никогда не считала его таковым, но да, так оно и есть.
– А что вы преподаете? – не унимался Такер.
К счастью, этот вопрос не мог выбить ее из колеи. Это был ее конек.
– Историю Америки.
– Именно поэтому вы решили посетить Вашингтон? – заключил он.
– Да. – Джоселин ополоснула лоскут в воде.
– В этом есть смысл. Может, это прозвучит банально, но Вашингтон именно тот город, на который стоит равняться, – признался Такер, продолжая следить за каждым движением Джоселин. – В конце концов, это столица нашей страны. Многие наши лидеры именно здесь вошли в историю. Одни, конечно, вполне оправданно, другие – не очень…
Это забавное замечание было типичным для стиля Такера, которым велась его колонка. Джоселин не могла сдержать улыбки на эти умные, хотя и немного циничные слова – они отражали печальную правду. Это был недоброжелательный юмор.
Однако сейчас ей не хотелось говорить ни о государственных лидерах, ни о столице вообще.
– Обедиа, вы нашли какое-нибудь антисептическое средство в той аптечке? – поинтересовалась она. – Я уже закончила, теперь нужно наложить немного антисептика на рану.
– Позвольте, я проверю. – Обедиа поставил ящик с медикаментами на стол, рядом с миской и щелкнул металлическими защелками. Открыв его, он окинул взглядом содержимое. Аптечка была крупных размеров и битком набита всевозможными бинтами, марлей, ватой, мазями, спреями и разными таблетками.
– Вот это да! Да вы готовы практически к любому несчастному случаю!
– Всегда готов, – кивнув, подтвердил Такер.
– Дайте-ка я угадаю, – произнесла Джоселин, бросив на него любопытный взгляд. – Вы были бойскаутом!
– У меня даже есть значки в качестве доказательства. – И с серьезнейшим выражением лица, почти как у верховного судьи, Такер поднял вверх три пальца, символизирующие бойскаутский девиз. Однако глаза его сияли теплым, веселым блеском. – Я – справедливый, полезный и абсолютно надежный.
– Что-то подсказывает мне, что Бенедикт говорил Джорджу то же самое. – Рана на коленке была промыта, и Джоселин опустила лоскут в воду.
Такер нахмурился и чуть-чуть побледнел:
– Кто такой Бенедикт? Это ваш молодой человек?
– Нет. Бенедикт Арнольд, конечно, – пояснила Джоселин. – Так вы нашли антисептик, Обедиа?
– Вот есть какой-то спрей…
Но Такер его перебил:
– А, этот Бенедикт! А я и не подумал.
– …и тюбик с противовоспалительным кремом, – закончил Обедиа.
– Уверена, вы и не предполагали, – скептически произнесла Джоселин, потянувшись за тюбиком. – Подайте мне вот это, – обратилась она к Обедиа. – Мы намажем немного крема на марлю, приложим ее к ране и перебинтуем.
– У вас есть молодой человек? – прямо спросил Такер.
– А вам не кажется, что это не ваше дело? – огрызнулась Джоселин с холодной вежливостью.
– Может, и не мое. Все зависит от того, насколько серьезные у вас отношения.
– И если я скажу, что есть, что тогда? – Тюбик зашипел, когда она потрясла его и выдавила струйку крема.
– Все будет зависеть от того, насколько он большой. Но обручального кольца на вас нет. – Такер посмотрел на ее левую руку.
Хотя резиновые перчатки довольно свободно держались на ее руках, можно было точно сказать, что кольца на пальце нет.
– А может быть, я сняла его. – Тюбик опять зашипел, когда Джоселин выдавила крем на рану и влажную кожу.
– Если вы на самом деле его сняли, то правильно поступили, – заявил Такер, как всегда умея отыскать положительную сторону в любом деле.
– Почему? Может, я просто боюсь его потерять. – Джоселин закрутила тюбик.
– Может быть, – медленно протянул он. – И все-таки что-то подсказывает мне, что вы не носите кольца, потому что у вас его нет. А если у вас его нет, то, значит, на горизонте все спокойно. Вы не гуляли бы в одиночку по Вашингтону, а проводили бы выходные вместе с вашим парнем.
Лишь одного маленького намека на существование молодого человека оказалось достаточно, чтобы Такер занервничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26