Лейни отвернулась, даже не отдавая себе в этом отчета. Нельзя, чтобы ей что-нибудь напомнило о смерти отца.
Но Колли твердо взял ее за локоть, а другой рукой забрал ведро.
– Нет, Элейна. Отложи работу. Пожалуйста, удели мне этот вечер.
Он поставил ведро у двери в каменный погреб, потом выпрямился и развернул ее лицом к себе. И опять ее синие глаза встретились с парой неистово-черных.
– Когда-то я думал: пройдет время, ты забудешь, и так будет лучше для всех. Я ошибся. Ты не забыла, и лучше не стало. Значит, сегодня нам с тобой надо вспомнить. Даже если ты возненавидишь меня еще сильнее. Сегодня – мой последний шанс.
За его совершенным внешним спокойствием угадывалась буря эмоций. Ей передавалась его боль, его обида, его тоска.
– Тогда говори, – неожиданно для себя сказала Лейни. – Один раз я позволю тебе вернуть меня в прошлое. Один-единственный раз, Колли. Один раз, и все. Мне слишком больно думать о том, что я потеряла все. Не только папу, но и тебя тоже.
Колли вздрогнул: она высказала то глубинное, что таилось в его душе.
– Я убил Джона Торна.
Лейни вскрикнула, пораженная его прямотой, и его пальцы впились ей в плечо, не давая отвернуться снова.
– Вот видишь? Я сказал это вслух. Через три года.
Каким-то образом она нашла в себе силы поднять руки и прикрыть ладонями лицо.
– Я не собирался ничего говорить. Да только вот сказал. Я просто жил и вдруг оказался в крови. Чарли говорил мне как-то, что жизнь сурово обошлась с Дьяволом, и потому, мол, он так суров. В те времена, когда у меня была ты и моя река, я его не понимал. Но с тех пор я многое пережил.
– Перестань, Колли. – Лейни уткнулась лбом в его теплое плечо. – Чего ты хочешь от меня?
Он молчал и заговорил только тогда, когда она подняла на него глаза:
– Я хочу от тебя самой великой милости, которую человек может оказать человеку. – Он с мольбой заглянул ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты простила меня.
– Я могу сказать тебе, что постараюсь. Этого достаточно?
Он молчал.
– Или ты желаешь услышать, что я все еще люблю тебя?
Слишком ясно прозвучали эти простые слова в прозрачном прохладном воздухе.
– Да. Если только это правда, – ответил Колли.
– А какая тебе разница, Колли? Даже если я скажу все, чего ты хочешь, что это изменит? Мы будем так же далеки друг от друга, как и сейчас. Разве ты не понимаешь, маленький колдун? Я не могу тебя ненавидеть. Но уйти к человеку, который убил отца, это значит предать маму, мой дом. Себя.
Он резко отпустил ее. Гнев вскипал в его груди.
– Да ведь он хотел убить меня, а возможно, и тебя.
– Папа ни за что не поднял бы на меня руку.
– Этого ты не можешь знать. Он опять оказался в прошлом в тот день. Он видел свою первую дочь и другого мужчину. Того, кто в самом деле заслуживал смерти.
– Я знаю, что случилось с Бет. Мама мне рассказала. Но я не верю, что он действительно хотел…
– Убить меня?
Лейни не могла найти ответа.
– Ты так же долго страдала бы из-за меня? И так же жестоко отплатила бы ему за мою смерть?
– Не знаю. Ты убил его. Не ранил, не попытался остановить. Как же ты его ненавидел, Колли?
Ее слова обожгли его. Жар устремился внутрь, в глубины сердца.
– Во мне не было ненависти. Можешь не верить мне, но это так. Я даже хотел, чтобы он лучше ко мне относился – все из-за тебя. – Он помолчал и потер щеку, морщась от воспоминаний. – Я не могу как следует оправдаться перед тобой, Лейни, потому что почти ничего не помню. Не помню, что было после того, как он меня ударил. Я упал. Слышал, как ты кричала. Он ударил тебя. И я пытался его остановить. Нет, Лейни, не задавай мне вопросов. Я все тебе расскажу и так. Наверное, я вправду понял, что убью его, когда он ударил тебя. Я это видел. А потом – провал. Потом я помню, как Дьявол стоял надо мной и бормотал ругательства. Кровь помню. Я не сразу понял, моя это кровь или нет. А потом я увидел тебя. Ты поднималась с пола, опираясь на край кровати, и я подумал: слава богу, она жива, она идет ко мне.
Лейни прислонилась к дереву. Ее ногти судорожно царапали кору.
– Хорошо, что ты вспомнил про деда, – сказала она, видя, что Колли умолк и ждет отклика. – В тот день я тоже стала звать его Дьяволом. Я увидела то, что давно было ясно всему городу. Он сказал, что папа отправился в преисподнюю. И он был рад, что ты… что ты убил папу. Он умеет ненавидеть, проклятый старик. А ты – его кровь и плоть.
Колли вздрогнул.
– Я ничего этого не знал. Целую неделю я не вставал с постели и целый месяц не выходил из дома, потому что если бы кто-нибудь из города увидел меня, то сложил бы два и два и многое понял. Дьявол сказал, что тебе хотелось, чтобы правда выплыла наружу. Я не мог ему не поверить, ведь ты так и не пришла, не поинтересовалась, жив я или умер. Послушай, разве надо тебе говорить, что я отдал бы правую руку, лишь бы не было того дня? Лейни, милая, разве я хотел, чтобы смерть твоего отца встала между нами?
«Что-то здесь неправильно, – думала Лейни. – Это я пострадала, пострадала несправедливо, я, а не он».
Она поднесла руку к горлу, говорить было все труднее.
– Мы с мамой лишились тогда всего. Сначала папы, потом дома. Нашей привычной жизни. И с каждой новой утратой я ненавидела тебя все сильнее. – Помолчав, она добавила: – Ты больше не мой, Колли. Оставайся с той женщиной, с которой ты пришел в «Магнолию».
Она обязана была высказать все до конца, даже если слова подобны смерти.
– Мне не нужна Рейчел.
«А мне не нужен Престон, – подумала Лейни, – да только нет у меня выбора».
Колли шагнул к ней, пошатнулся; его рука задела ее плечо, и ее словно бы пронзил электрический разряд. Каждая клеточка ее тела трепетала. Отчаянным усилием Лейни заставила себя не закрывать глаза, не прикасаться к нему, двигать губами, чтобы говорить, а не целовать его, позабыв обо всем. – Лейни, я многое могу для тебя сделать, – продолжал Колли осипшим от волнения голосом. – У меня есть деньги. Они твои. Как всегда. Я знаю, у тебя много проблем с «Магнолией». Я все могу уладить. Дай мне шанс. Прости меня. И полюби опять.
– Нет.
У него перехватило дыхание. Лейни захотелось, чтобы он вышел из себя: с ним проще иметь дело, когда он бушует от ярости и не владеет собой.
– Мои деньги ничем не хуже денег Престона! – рявкнул он.
– С деньгами Престона не связана память о прошлом, – возразила Лейни.
Ей в голову не пришло отрицать, что за ее отношениями с Престоном стоят именно деньги.
– Со мной тебе будет лучше, чем с ним.
– Где будет лучше? В постели?
– Везде. И в постели тоже. – Колли тоже говорил с трудом, он задыхался. – Когда мы с тобой до конца узнаем друг друга, то забудем о пропасти, которая почему-то легла между нами. – Он протянул руки, чтобы обнять ее; она отпрянула, и Колли окончательно потерял голову. – Не убегай. Ты столько лет убегаешь от меня. Ты бежишь от меня к нему ! Я…
Он не договорил, а обхватил ее крепкими руками, прижал к себе и со звериной страстью впился в ее губы.
Лейни знала, что нужно бороться, нужно сражаться за себя…
Она не стала.
Колли был силен, а отчаяние и злость учетверили его силу. Он был груб. А ведь когда-то, например, в карьере Ло-Джо и еще раньше, в грезах Лейни, он был нежен. А сейчас он предстал перед ней другим. Ее губы заныли от боли, и он не дал ей возможности оттолкнуть его язык.
Ее кожа горела везде, где к ней прикасались его губы, его руки, его тело.
Лейни уже не знала, где она. Она просто с Колли, а значит, посреди кружащегося в бешеной пляске мира.
Этого мало, мало. Бери ее всю, думал Колли, когда был еще способен думать.
Он прервал поцелуй, но сжал ее так, что, кажется, захрустели ребра. Он целовал теперь ее глаза, щеки, шею. Она извивалась у него в руках, запрокинув голову назад и крепко зажмурившись.
Он не отпустит ее.
Но где же ее ненависть? Лейни касается его и почему-то жмется к нему, а не отталкивает.
Ее рука легла ему на затылок, пальцы взъерошили волосы. Он опустил голову, потерся щекой о ее подбородок, глаза их, пылающие негасимым огнем, встретились, и его дыхание обдало ее жаром.
К нему, только к нему…
– Колли… Колли…
Здесь же, у этого погреба, он впервые целовал ее три года тому назад. И сейчас земля уже царапала ей спину, а горячее тяжелое тело накрыло ее целиком.
Ему нужно место, куда он сможет отнести ее и сделать своей. Слиться с ней. Войти в нее.
И в этом сладком забытьи он найдет мир и любовь. Она будет принадлежать ему.
Колли поднял ее, не отрывая губ от ее груди.
«Магнолия» – гостиница. Значит, в ней полно комнат, и в каждой из них есть кровать. На которую можно положить Лейни. Чтобы лечь рядом с ней.
Он не помнил, как пересек двор и нашел в давно сгустившейся темноте заднее крыльцо. Важно то, что он все же вошел в дом с Лейни на руках, озираясь, как лев, готовый драться за законную добычу.
Колли не думал о том, что он – в «Магнолии», что этот дом враждебен ему, этот дом готов обрушиться на него всеми стенами. Колли вошел без колебаний.
А она уцепилась за его шею, и уже ее язык скользнул между его губ, и пальцы ее мяли воротник его рубашки…
– Боже, – выдохнул он, остановившись возле ближайшей двери на верхнем этаже.
Стоило ему нажать на ручку, как дверь открылась.
И тут Лейни опомнилась.
Она содрогнулась и соскочила с рук Колли. А он смотрел на нее, слепой от страсти.
Она рвалась к нему так долго, что собственный голос, как ножом, ударил ее по сердцу:
– Не надо.
Он не понял слов. Его бешеные глаза все так же пожирали ее.
– Колли, не могу я, – прошептала она, собирая все свои силы.
Его надо остановить. Необходимо.
– Я уезжаю с Престоном, – выпалила Лейни. – Ты понимаешь, Колли? Я с ним сплю.
Лицо Колли перекосилось, словно он неожиданно для себя сделал большой глоток неразбавленного спирта.
– Так я и знал, что Престон тебя не оставит, – просипел он. – Говорил я Дьяволу, что от запретов он только распаляется. Но ты же не любишь его, Лейни. Ты меня любишь, меня. – Он резко оттолкнул ее, и она ухватилась за дверной косяк, чтобы сохранить равновесие. Глаза Колли сверкали в темноте, как у кошки. Он тяжело дышал. – Ты расходуешь жизнь, обвиняя меня, хотя знаешь, что я был бессилен. Между нами стоит не один твой отец. Господи, да будь между нами тысяча отцов! Нет, Лейни, ты просто убиваешь и себя, и меня.
– Колли, я не в силах забыть. Это мой отец. И он всегда будет стоять между нами. Я не могу не помнить, что он не хотел видеть нас вместе.
Он прошел в комнату, оперся рукой о стену и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь взять себя в руки.
– Лейни, он мертв.
– И я помогла его убить! – выкрикнула она, не замечая, что плачет в голос. – Я не должна была приходить к тебе. Я не послушалась его, и из-за этого он убит.
Колли выпрямился, но, поколебавшись, опустил голову и заговорил медленно и проникновенно:
– Лейни, разве мы с тобой уже не наказаны? Я предлагаю тебе выход. Будь со мной. Я буду любить тебя, а потом ты сама поймешь, что мы с тобой – всего лишь два человека, которые не могут быть в этой жизни счастливы друг без друга. Произошел несчастный случай. Если бы он не нашел нас тогда, мы полюбили бы друг друга до конца. Мы были бы вместе.
– Но так не вышло, – возразила Лейни шепотом. – А теперь все по-другому. Колли, вон в той комнате… – Она указала в дальний конец коридора. – В той комнате я отдамся Престону.
– Ты отдаешь ему себя без любви? Почему?
– Послушай, Колли, у меня есть свои причины поступать именно так, как я поступаю. Наши с тобой отношения здесь ни при чем. Я могу лечь в постель с Престоном, если захочу.
Она говорила, как сильная женщина, уверенная в себе, не запинаясь и не подбирая слов. Но это были чужие слова.
Оба они долго молчали, не глядя друг на друга.
– В чем причина, Лейни? Деньги? Или тебе просто нужен мужчина? А может быть, ты хочешь сделать мне больно? – По его голосу Лейни поняла, что он сломлен. – Хорошо, Лейни. Если так, делай то, что задумала. Делай, не останавливайся. Может быть, ты поймешь, что не права, когда увидишь меня истекающим кровью. Может быть, тогда ты простишь и мне, и себе смерть Торна. Может быть, после этого ты опять захочешь быть со мной. Ты придешь тогда ко мне, как я сейчас пришел к тебе, покончив с другой женщиной. Я шел к тебе и думал о том, как буду умолять тебя: прости, что другая…
Голос его оборвался.
– Это невозможно. Меня здесь не будет. Я уеду. С ним, Колли.
Наверное, только теперь он посмотрел правде в глаза.
– Ты не сможешь жить вдали от «Магнолии». Ты ведь такая же, как Дебора и Оливия.
– Я знаю. – Лейни сокрушенно кивнула. – Я думала об этом. И тем не менее я уеду. Я научусь жить иначе, ведь я еще молода. И я не вернусь, разве что буду приезжать в гости. Уезжать всегда тяжко, правда, Колли? Но одному из нас необходимо уехать. Когда ты вернулся, я поняла, что не смогу видеть тебя и безнадежно стремиться к тому, чего у меня никогда не будет. А когда я уеду с Престоном, у меня будет все, что мне нужно.
Наступило мертвое молчание. Лишь много времени спустя Колли прижался лбом к стене. И неожиданно рассмеялся.
– Наверное, я должен был его убить там, у карьера. Он не увезет тебя, Лейни. Он не получит того, на что рассчитывает. Знаешь, сколько у него было женщин? Не счесть! Завтра утром его уже не будет в Спрингсе, я тебе обещаю. И ты останешься одна. А еще буду я. Ты и я. Мы останемся здесь умирать.
– Перестань, Колли, – вздохнула она. – Ты так ничего и не понял. Он предложил мне выйти за него замуж. Может быть, он многим до меня делал предложение?
К этой новости Колли не был готов. Лейни видела, как глубоко поразила его, но… Что ж, если нужно быть безжалостной, чтобы остановить его…
– Этого не будет, – пробормотал Колли.
Он уже ни в чем не был уверен. Престон упрям и настырен. Может, он и впрямь решился сделать предложение, лишь бы досадить кузену. А полюбить Лейни легко. Это Колли мог утверждать по собственному опыту.
– Ты боишься, что он на мне женится, – медленно произнесла Лейни.
Колли сдался.
– Да, боюсь. А знаешь, почему? Меня в Спрингсе называют зверенышем и дикарем; это, наверное, правда. И все-таки тебе, Лейни, было бы лучше со мной, а не с ним.
Глава 12
– Ты никуда не уйдешь.
Престон замер у двери кухни и удивленно оглянулся.
– Колли?
Он окинул насмешливым взглядом кузена, поднявшегося рывком с шезлонга, стоявшего в углу задней веранды. На белой майке Колли темнели пятна пота, а джинсы были перепачканы землей.
– Как дела на табачных полях, братец?
Колли проигнорировал издевательский вопрос.
– До сих пор я работал как вол, чтобы забыться и все забыть, – проговорил он, глядя Престону в глаза. – Но теперь я передумал.
Его решительные черные глаза были похожи на кусочки угля. Престон отступил на полшага.
– Что именно ты собирался забыть?
Его слова отдались зловещим эхом в кухне, которую Надин до блеска отмыла перед выходными.
– Я слышал, что у тебя есть определенные планы насчет Лейни.
Тщательно обдумав услышанное, Престон решил засмеяться. Когда-то этот самодовольный смех заставил бы Колли броситься на двоюродного брата с кулаками, но он за последнее время научился владеть собой. Он уже не был наивным диковатым мальчишкой, которого так легко выводил из себя умный, роскошный Престон, старший брат. На этот раз Колли решил сыграть по тем правилам, по каким играл бы на его месте сам Престон или его отец Джеймс.
– Ну да, у меня есть некоторые планы, и они касаются твоей подружки. Сегодня вечером она ляжет со мной в койку.
Невидимая рука сжала горло Колли.
– Кстати, хочешь оказать мне услугу, братец? Что нравится этой малышке? Ах да… – Престон щелкнул пальцами, как будто внезапно припомнив. – Я забыл. У вас ведь до этого не доходило?
Колли до боли стиснул кулаки.
– И у тебя до этого не дойдет, – сказал он. – Я не допущу. Ты над ней не надругаешься. Ты даже не дотронешься до нее.
– Дурак ты, Колли. Какого черта ты бесишься из-за женщины, которой ты не нужен?
– Престон, я лучше тебя знаю Лейни; я знаю, кто ей нужен, а кто нет. И мне плевать, если я кажусь тебе дураком. Я не верю, что у тебя хватит благородства, чтобы повести себя как должно. Благородства в тебе нет ни на грош. Но я сейчас объясню тебе, почему тебе лучше оставить Лейни в покое. В Джорджии я узнал о тебе гораздо больше, чем мне хотелось знать. Я наткнулся на одного букмекера, который, как выяснилось, довольно близко был с тобой знаком. Дьявол тогда рвал и метал по поводу девушки, так что у меня не было резона открывать ему глаза на твои проигрыши на скачках. Тому букмекеру мне тоже пришлось заплатить. Он, кстати, обошелся мне гораздо дороже, чем скандал с девушкой.
Щека Престона дернулась. К такому повороту дела он явно не был готов.
– Выходит, ты в те две недели в Атланте зря времени не терял? От души за мной шпионил, да?
– На тебя мне плевать, Престон. А вот Лейни – иное дело. Она мне небезразлична. Ты ее не любишь, это сразу видно. Поэтому ты немедленно уберешься из Спрингса и не притронешься к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36