Однако, отбросив все колебания, Дебра кивнула головой.
— Тогда я заеду за тобой около восьми, — сказал Роберт.
Его предложение вернуло ей деловое настроение, и она продолжила свою работу уже в нормальном расположении духа и с творческим настроем. Ненадолго отвлекшись от дела, она позвонила Рейчел и справилась о самочувствии Ванессы. Та постепенно поправлялась. Работая, Дебра вздрагивала при каждом телефонном звонке. Ей нестерпимо хотелось услышать голос Лоуренса. Какие неотложные дела могли заставить его поехать в Лос-Анджелес? И когда же он вернется?
— Ты вся на взводе, — прокомментировала ее состояние Линда. — Что-то случилось?
— Нет… Ничего. А Лоуренс не сказал, будет ли он звонить еще? — Она боялась смотреть на Линду, понимая, что своим вопросом выдала себя.
— Нет, не сказал, — невозмутимо ответила та, будто ничего не заметив. — Полагаю, он сообщит о себе дополнительно, если сочтет это необходимым. Рабочий день закончился, я ухожу, а ты?
— Пожалуй, я еще посижу немного. Что-то мне не нравится статья.
Отчасти это было правдой, но в основном — предлогом для того, чтобы остаться в редакции подольше, на случай если Лоуренс позвонит еще раз.
Прошло уже минут сорок после того, как ушла Линда.
— Ой! Глазам своим не верю! Наша пчелка по-прежнему трудится, вся в пене и в мыле! — задиристо произнесла Трейси, проходя мимо кабинета, и издевательски прибавила: — Везет тебе, однако. Работаешь в непосредственной близости от нашего неприступного красавца шефа. Как он, еще не гонялся за тобой вокруг стола?
— Не смеши меня! — незамедлительно парировала Дебра.
— Правильно, ведь это не в его привычках. Кроме того, я слышала, обстоятельства изменились. А может, правильнее сказать, его запросы стали намного выше? Похоже, мы, современные, старательные и исполнительные женщины, не привлекаем коллег-мужчин, использующих наши способности только во вспомогательной работе. Наши рабочие свитера и протертые джинсы не могут конкурировать с элегантными юбками и высокими каблуками…
Дебра не понимала, к чему та клонит, но знала одно: разговор с Трейси начинает раздражать ее. Последней доставляло истинное удовольствие прицепиться к очередной жертве и довести ее до белого каления.
— Что ж, мне пора, — сказала Дебра, вставая из-за стола.
— Да и мне тоже. Жаль, что Лоуренса нет на месте. У меня как раз есть два билета на “Риголетто” сегодня вечером. Хотела предложить один ему.
— Он не любит оперу. — Слова вылетели машинально, Дебра сразу же сообразила, что допустила ошибку.
— Ах вот как! Откуда ты знаешь, дорогуша? — Трейси злорадно прищурилась.
— Он просто когда-то обмолвился об этом, —как можно равнодушнее произнесла Дебра. — Послушай, мне надо идти. У меня сегодня свидание.
Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ведущая колонки светских новостей, пронырливая и вездесущая Трейси, догадалась, что она влюблена в шефа. Дебра уже имела возможность убедиться в том, что он очень неохотно рассказывает о своей личной жизни. Если он узнает, что она сплетничает об их отношениях за его спиной, то… Она покинула редакцию в подавленном настроении. Теплившаяся надежда увидеть Лоуренса или поговорить с ним по телефону уступила место горькому разочарованию.
Лос-Анджелес… Каким ветром его занесло туда? Кто рядом с ним там сейчас? Ревность и недоверие — две губительные силы, разрушающие человеческие жизни. Дебра знала и всегда помнила об этом. Но что же делать, если они являются и оборотной стороной любви, ее вечными спутницами?
На улице было промозгло, по-прежнему дул холодный ветер. А что, если ей взять отпуск?
Наверное, она устала и нуждается в отдыхе. И тут же Дебре представился теплый, уютный остров, по песчаному берегу которого бредут они с Лоуренсом, взявшись за руки, и никого нет вокруг… Да, мечты — приятная вещь. Но ох как трудно полностью абстрагироваться от действительности и забыть о том, что в данный момент она в Эдинбурге, а он в Лос-Анджелесе!
7
Роберт заехал за ней, как и обещал, в восемь. Они направились в небольшой тихий ресторанчик, специализирующийся на восточной кухне.
— Я помню, что он один из твоих самых любимых, — сказал Роберт, когда они вошли.
Обстановка в ресторане была спокойная и приветливая, кухня почти домашняя и изысканная. Но, несмотря на все это, за столом чувствовалось напряжение. После нескольких неудачных попыток Роберту удалось наконец выяснить причину нервозно-депрессивного состояния Дебры, деликатно заставив ее поделиться с ним своими опасениями и переживаниями.
— Ни на минуту не сомневаюсь, что Лоуренс не недооценивает твои способности, — успокоил он. — Возможно, он обеспокоен тем, что ты можешь надорваться. Я видел его в минувшее воскресенье, и он не произвел на меня впечатления человека, обеспокоенного твоей работой. А как у вас складываются отношения в личном плане?
— В личном? — Дебра метнула испытующий взгляд на собеседника и решилась: — Думаю, я влюбилась в него. По-настоящему влюбилась, не так как в Брайана. Забавно, да? Я ничего не знаю о нем, и вот…
— Понимаю, о чем ты. Так было и у нас с Жеки. Она олицетворяла для меня все, что претило мне: и дочь шефа, и цельная натура, волевая и умная — словом, все, что я не любил в женщинах. Я сам создал себя и, честно говоря, знаю почем фунт лиха. В первый раз, когда я увидел ее, она показалась мне страшным снобом и делала все для того, чтобы выглядеть в моих глазах именно такой.
— И как же так случилось, что вы оказались вместе? — не выдержала заинтригованная Дебра.
— Шон приложил к этому руку, — усмехнулся Роберт. — Он упорно сводил нас вместе, пока все не прояснилось.
— Ты обожаешь свою жену до сих пор? — поинтересовалась она.
— Да, и с каждым днем люблю все сильнее и сильнее. Я не думал, что можно так безоглядно влюбиться. Мои чувства к Жаклин коренным образом изменили мой характер. До этого момента я относился к женщинам предвзято и был крайне сдержан в проявлении эмоций. Когда мне было очень мало лет, мои родители развелись и… Но хватит обо мне. Ты сказала, что влюбилась в Лоуренса…
— Он говорит, что тоже испытывает ко мне нежные чувства.
— И что же беспокоит тебя?
— Я совсем не знаю его! — с жаром воскликнула девушка. — Он всегда отгораживается от меня, замыкается в себе, когда я спрашиваю его о прошлом. Такое впечатление, что он специально напускает туман.
— И ты надеешься, что я помогу тебе рассеять его? — спросил Роберт, качая головой. — Прости, Дебра, это не в моих силах. И ты должна понять меня.
— Да… Я понимаю. Скажи хоть, это правда, что его воспитал твой тесть?
— Дорогая, тебе надо обо всем спросить самого Лоуренса, — твердо ответил Роберт.
— Я пыталась несколько раз, но он все время уходит от ответа или умышленно меняет тему разговора.
— Ты очень эмоциональная натура, может быть, слишком эмоциональная для того, что бы стать хорошим журналистом, — задумчиво сказал Роберт, глядя на собеседницу и подыскивая нужные слова. — Ты должна уметь отделять чувства других людей от своих личных. Лоуренс же, напротив, привык отгораживать себя не только от чужих переживаний, но и от своих собственных. — Услышав ее горькое восклицание, он мотнул головой. — Боюсь, это правда. И если ты действительно любишь его, то с этим придется считаться. Я не вправе раскрыть для тебя чужие секреты.
Он на мгновение задумался, а потом продолжил:
— Ты говоришь, что влюбилась в него, и я не сомневаюсь в твоих словах. Он из породы тех людей, которые легко привлекают женщин. Но любишь ли ты его по-настоящему? Надеюсь, что да, потому что Лоуренс как никто нуждается в сильной и чистой любви. Все зависит только от тебя, Дебра. Сможешь ли ты безболезненно для него преодолеть или сломать воздвигнутые им барьеры? Уверен, он просто так не сдастся. Иногда события в нашей жизни оставляют незаживающую рану в наших сердцах на многие годы…
— Ты говоришь сейчас о Лоуренсе? В его жизни была трагедия…
— Я уже и так много рассказал тебе о нем. Подумай хорошенько, прежде чем решишься связать свою жизнь с ним. — Роберт сочувственно посмотрел на нее. — Устранение барьеров займет много времени и сил, дорогая.
— У меня все получится, — хвастливо заверила девушка, наивно полагая, что одного ее страстного желания быть с ним вместе будет достаточно, чтобы заставить Лоуренса вмиг сдаться.
Они проговорили не один час, и в ресторане уже почти не осталось посетителей. Холодный резкий ветер на улице заставил их поскорее забраться в машину.
— Смотрю, ты превратился в добропорядочного семьянина, — по-дружески подтрунивая над ним, сказала Дебра, оглядывая просторный салон семейного автомобиля.
— Знаешь, до того как я встретил Жаклин, мне импонировал спортивный стиль журналиста-трудяги, но потом… — Он застенчиво улыбнулся и покачал головой, иронизируя над собой. — Прошло меньше месяца после моего увольнения, но уже сейчас, приезжая в Эдинбург, я всякий раз чувствую себя неотесанной деревенщиной и начинаю ненавидеть этот город. За последние недели я провел с детьми больше времени, чем за все предшествующие годы. И если бы кто-нибудь раньше сказал мне, что моя жизнь будет протекать спокойно и размеренно в кругу семьи, я бы не поверил. Понимаешь, я хочу сказать тебе, что человек может меняться и никто не знает всех его способностей.
— То есть все-таки можно накормить волка так, что он не будет смотреть в лес?
— Многое зависит от стимула.
Они подъехали к ее дому, Роберт остановил машину. Наклонившись к Дебре, он запечатлел братский поцелуй у нее на щеке.
— Хочу воодушевить тебя на прощание. Шон Мак-Манус предпочитает семейных сотрудников, он говорит, что это повышает у них чувство ответственности и сильнее привязывает к месту работы, чем что-либо другое. Он прав: человек, обремененный семьей, сто раз подумает, прежде чем оставить насиженное место.
— Спасибо за намек, — съехидничала Дебра. — Даже если мои отношения с Лоуренсом зайдут далеко, то меньше всего меня будет интересовать мнение начальства по вопросу брака и семьи.
— Но Лоуренс не тот человек, который позволит манипулировать собой, — засмеялся Роберт. — Однако мне пора ехать. Я обещал Жеки позвонить, когда приеду домой.
— Спасибо за все! — Дебра порывисто обняла его.
Он не годился ей в отцы по возрасту, слишком молод. Но именно дочерние чувства она испытывала к этому спокойному, рассудительному мужчине. Судьба распорядилась так, что девушка не имела ни матери, ни отца. И именно в отношениях с Робертом и проявлялась нерастраченная дочерняя благодарность и любовь.
— Тебе будет нелегко, — напутствовал он. — Иногда будет казаться, что ты одна тянешь весь этот тяжелый воз, и поначалу так оно и будет на самом деле. С человеком, так глубоко прячущим свои чувства, как Лоуренс, очень сложно. Терпения тебе, Дебра.
За весь вечер прозвучало много намеков, но тем не менее тайна по-прежнему оставалась тайной. Что же это такое? О чем именно Лоуренс отказывался говорить? Ясно лишь одно: это нечто сильно повлияло на его дальнейшую жизнь. Дебра понимала, что был один-единственный способ все прояснить… Войдя в дом, она вдруг почувствовала, что сейчас как никогда нуждается в его присутствии, его сильных объятиях, прогоняющих прочь все волнения и сомнения. Часы били полночь, пора спать. Где ты сейчас, Лоуренс, что делаешь?
Кто-то постучал в дверь. Ее сердце подпрыгнуло от радости, когда, открыв, Дебра увидела на пороге своего возлюбленного. Она замерла на месте от неожиданности, не зная, что ей делать, броситься ли ему на шею или просто стоять.
— Так вот, значит, как все кончено между тобой и твоим женатым любовником?! — прогрохотал он, проходя в дом и хлопая дверью.
Его лицо было искажено от ярости. Несмотря на это, Дебра заметила, что вид у него усталый и измученный.
— Не могла дождаться, когда увидишь его, когда наконец прыгнешь к нему в объятия? Ты совсем потеряла совесть! Неужели тебе не стыдно за свои грязные козни, лишающие законную жену мужа, а детей отца?
— Лоуренс… — перебила она.
— Прекрати притворяться и разыгрывать невинность! — взорвался он. — Это до добра не доведет! Я все видел собственными глазами, тебя и его вместе, в его машине. Ты, двуликая потаскуха, надеялась одурачить меня?
— Лоуренс, о чем ты говоришь? — В ее голове все перемешалось.
— Ты прекрасно знаешь, о чем речь! О твоих шашнях с Робертом! Как только Жаклин сказала мне, что опасается за свою семью, я понял, что происходит. В принципе все в порядке вещей, не так ли? Молодая талантливая журналистка и опытный шеф, старше ее. Уверен, ты даже не задумывалась, что станет с его женой и детьми. Тебе нет до них никакого дела, так ведь?
— Ты… Ты считаешь, что у меня роман именно с Робертом? — Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть от потрясения.
— Я не думаю, я знаю это! Я видел вас в машине. Боже! Стоило мне только отвернуться и ты уже в его объятиях! Ты, видимо, считала меня полным дураком. Все твои робкие протесты, стеснительность, и тем не менее, — он бросил на Дебру испепеляющий взгляд, — полагаю, ты догадалась о моих намерениях?
— Твоих намерениях? — эхом повторила Дебра. Она не понимала, почему он считает их с Робертом любовниками. Все ее попытки объяснить ему и рассказать правду прерывались грозными криками и новыми обвинениями.
— Ох, только не разыгрывай невинную деву! По всей вероятности, ты поняла, что я собирался положить конец вашему роману, притворясь влюбленным в тебя.
Она застыла на месте, его слова, словно молния, поразили ее. Сердце сжалось от острой боли, она едва могла дышать.
— Не пытайся разыгрывать уязвленное достоинство, — недовольный ее реакцией, хмуро бросил он.
Но Дебра не слышала его. Жизнь постепенно возвращалась к ней, и она робко спросила:
— Ты хочешь сказать, что притворялся?
Ее голос звучал глухо. Она посмотрела на Лоуренса полными страдания глазами, губы мученически подрагивали.
— Ой, да ладно тебе! Спектакль окончен! Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Нет… Боюсь, что нет.
Его секундное замешательство и сомнение сменились враждебностью и холодностью.
— У тебя роман с Робертом, — обвиняющим тоном произнес Лоуренс. — Когда Жаклин умоляла меня принять этот пост, предложенный ее отцом, она сказала, что от этого зависит счастье их семьи. Жаклин мне как сестра, и она никогда ни о чем прежде не просила меня.
Дебра закрыла глаза, стараясь собраться с силами и попытаться мыслить трезво.
— Это она сказала тебе, что у нас с Робертом роман? — с недоверием спросила она.
— Не в таких выражениях. Этого и не требовалось. Едва она упомянула семейные проблемы, как я сразу понял, что тут замешана другая женщина. Для этого особого ума не требуется. Перед тем как вступить в должность, я заехал к ним и слышал, как Роберт поет дифирамбы в твой адрес.
— А тогда… на вечере… ты сразу догадался, кто я такая?
— Нет, не сразу. Но у меня появились подозрения.
Это был какой-то кошмар, не иначе! Дебра хотела сказать ему, что он ошибается, поведать всю правду, но не могла: мешала боль, которая жгла ее изнутри.
— И ты с самого начала решил встать между мной и Робертом?
— Я намеревался во что бы то ни стало сломить тебя, — безжалостно подтвердил он.
— А… А прошлый уик-энд? Все твои слова и чувства, значит, были притворством?
Лоуренс опустил глаза и отвернулся.
— Мне показалось, что ты увлеклась мною, — со зловещей усмешкой произнес он, пожав плечами, — И я решил тебе подыграть, будто бы твое чувство взаимно, надеясь тем самым отвлечь твое внимание от Роберта, Но ты хитрее, чем я думал. Скажи мне, — грозно потребовал он, схватив ее за плечи и сильно встряхнув, — ты рассказала ему о наших с тобой любовных утехах?
Нет, этого кошмара не может быть на самом деле! Но все обстояло именно так. Дебра была ошеломлена и не знала, как защитить себя от его несправедливых обвинений. Да разве это важно теперь, когда он признался, что она безразлична ему? Ведь он сам только что сказал об этом.
— Ну, ты сказала?
Господи, о чем? Она ничего не понимала.
— Неужели даже сейчас ты не можешь не разыгрывать невинность? — с горечью выдохнул он. — Знаешь, в прошедший уик-энд ты почти убедила меня, что я был первым мужчиной, который касался твоего тела… Сколько денег тебе надо, чтобы ты оставила Роберта в покое? Сколько?
Лишившись дара речи, Дебра мученически застонала.
— Хорошо, подойдем к этому с другой стороны. Возможно, будет легче заставить его бросить тебя. Интересно, как он отреагирует, — глаза Лоуренса безжалостно сверкнули, — если узнает, что ты занималась любовью с другим мужчиной? Например, со мной?
С этими словами он поднял ее на руки и отнес на кровать, намереваясь исполнить свою угрозу. Дебра видела перед собой черные от злости, бездонные глаза, но не могла и пальцем пошевелить.
— Как ты думаешь, ему понравятся следы поцелуев на твоем нежном теле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Тогда я заеду за тобой около восьми, — сказал Роберт.
Его предложение вернуло ей деловое настроение, и она продолжила свою работу уже в нормальном расположении духа и с творческим настроем. Ненадолго отвлекшись от дела, она позвонила Рейчел и справилась о самочувствии Ванессы. Та постепенно поправлялась. Работая, Дебра вздрагивала при каждом телефонном звонке. Ей нестерпимо хотелось услышать голос Лоуренса. Какие неотложные дела могли заставить его поехать в Лос-Анджелес? И когда же он вернется?
— Ты вся на взводе, — прокомментировала ее состояние Линда. — Что-то случилось?
— Нет… Ничего. А Лоуренс не сказал, будет ли он звонить еще? — Она боялась смотреть на Линду, понимая, что своим вопросом выдала себя.
— Нет, не сказал, — невозмутимо ответила та, будто ничего не заметив. — Полагаю, он сообщит о себе дополнительно, если сочтет это необходимым. Рабочий день закончился, я ухожу, а ты?
— Пожалуй, я еще посижу немного. Что-то мне не нравится статья.
Отчасти это было правдой, но в основном — предлогом для того, чтобы остаться в редакции подольше, на случай если Лоуренс позвонит еще раз.
Прошло уже минут сорок после того, как ушла Линда.
— Ой! Глазам своим не верю! Наша пчелка по-прежнему трудится, вся в пене и в мыле! — задиристо произнесла Трейси, проходя мимо кабинета, и издевательски прибавила: — Везет тебе, однако. Работаешь в непосредственной близости от нашего неприступного красавца шефа. Как он, еще не гонялся за тобой вокруг стола?
— Не смеши меня! — незамедлительно парировала Дебра.
— Правильно, ведь это не в его привычках. Кроме того, я слышала, обстоятельства изменились. А может, правильнее сказать, его запросы стали намного выше? Похоже, мы, современные, старательные и исполнительные женщины, не привлекаем коллег-мужчин, использующих наши способности только во вспомогательной работе. Наши рабочие свитера и протертые джинсы не могут конкурировать с элегантными юбками и высокими каблуками…
Дебра не понимала, к чему та клонит, но знала одно: разговор с Трейси начинает раздражать ее. Последней доставляло истинное удовольствие прицепиться к очередной жертве и довести ее до белого каления.
— Что ж, мне пора, — сказала Дебра, вставая из-за стола.
— Да и мне тоже. Жаль, что Лоуренса нет на месте. У меня как раз есть два билета на “Риголетто” сегодня вечером. Хотела предложить один ему.
— Он не любит оперу. — Слова вылетели машинально, Дебра сразу же сообразила, что допустила ошибку.
— Ах вот как! Откуда ты знаешь, дорогуша? — Трейси злорадно прищурилась.
— Он просто когда-то обмолвился об этом, —как можно равнодушнее произнесла Дебра. — Послушай, мне надо идти. У меня сегодня свидание.
Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ведущая колонки светских новостей, пронырливая и вездесущая Трейси, догадалась, что она влюблена в шефа. Дебра уже имела возможность убедиться в том, что он очень неохотно рассказывает о своей личной жизни. Если он узнает, что она сплетничает об их отношениях за его спиной, то… Она покинула редакцию в подавленном настроении. Теплившаяся надежда увидеть Лоуренса или поговорить с ним по телефону уступила место горькому разочарованию.
Лос-Анджелес… Каким ветром его занесло туда? Кто рядом с ним там сейчас? Ревность и недоверие — две губительные силы, разрушающие человеческие жизни. Дебра знала и всегда помнила об этом. Но что же делать, если они являются и оборотной стороной любви, ее вечными спутницами?
На улице было промозгло, по-прежнему дул холодный ветер. А что, если ей взять отпуск?
Наверное, она устала и нуждается в отдыхе. И тут же Дебре представился теплый, уютный остров, по песчаному берегу которого бредут они с Лоуренсом, взявшись за руки, и никого нет вокруг… Да, мечты — приятная вещь. Но ох как трудно полностью абстрагироваться от действительности и забыть о том, что в данный момент она в Эдинбурге, а он в Лос-Анджелесе!
7
Роберт заехал за ней, как и обещал, в восемь. Они направились в небольшой тихий ресторанчик, специализирующийся на восточной кухне.
— Я помню, что он один из твоих самых любимых, — сказал Роберт, когда они вошли.
Обстановка в ресторане была спокойная и приветливая, кухня почти домашняя и изысканная. Но, несмотря на все это, за столом чувствовалось напряжение. После нескольких неудачных попыток Роберту удалось наконец выяснить причину нервозно-депрессивного состояния Дебры, деликатно заставив ее поделиться с ним своими опасениями и переживаниями.
— Ни на минуту не сомневаюсь, что Лоуренс не недооценивает твои способности, — успокоил он. — Возможно, он обеспокоен тем, что ты можешь надорваться. Я видел его в минувшее воскресенье, и он не произвел на меня впечатления человека, обеспокоенного твоей работой. А как у вас складываются отношения в личном плане?
— В личном? — Дебра метнула испытующий взгляд на собеседника и решилась: — Думаю, я влюбилась в него. По-настоящему влюбилась, не так как в Брайана. Забавно, да? Я ничего не знаю о нем, и вот…
— Понимаю, о чем ты. Так было и у нас с Жеки. Она олицетворяла для меня все, что претило мне: и дочь шефа, и цельная натура, волевая и умная — словом, все, что я не любил в женщинах. Я сам создал себя и, честно говоря, знаю почем фунт лиха. В первый раз, когда я увидел ее, она показалась мне страшным снобом и делала все для того, чтобы выглядеть в моих глазах именно такой.
— И как же так случилось, что вы оказались вместе? — не выдержала заинтригованная Дебра.
— Шон приложил к этому руку, — усмехнулся Роберт. — Он упорно сводил нас вместе, пока все не прояснилось.
— Ты обожаешь свою жену до сих пор? — поинтересовалась она.
— Да, и с каждым днем люблю все сильнее и сильнее. Я не думал, что можно так безоглядно влюбиться. Мои чувства к Жаклин коренным образом изменили мой характер. До этого момента я относился к женщинам предвзято и был крайне сдержан в проявлении эмоций. Когда мне было очень мало лет, мои родители развелись и… Но хватит обо мне. Ты сказала, что влюбилась в Лоуренса…
— Он говорит, что тоже испытывает ко мне нежные чувства.
— И что же беспокоит тебя?
— Я совсем не знаю его! — с жаром воскликнула девушка. — Он всегда отгораживается от меня, замыкается в себе, когда я спрашиваю его о прошлом. Такое впечатление, что он специально напускает туман.
— И ты надеешься, что я помогу тебе рассеять его? — спросил Роберт, качая головой. — Прости, Дебра, это не в моих силах. И ты должна понять меня.
— Да… Я понимаю. Скажи хоть, это правда, что его воспитал твой тесть?
— Дорогая, тебе надо обо всем спросить самого Лоуренса, — твердо ответил Роберт.
— Я пыталась несколько раз, но он все время уходит от ответа или умышленно меняет тему разговора.
— Ты очень эмоциональная натура, может быть, слишком эмоциональная для того, что бы стать хорошим журналистом, — задумчиво сказал Роберт, глядя на собеседницу и подыскивая нужные слова. — Ты должна уметь отделять чувства других людей от своих личных. Лоуренс же, напротив, привык отгораживать себя не только от чужих переживаний, но и от своих собственных. — Услышав ее горькое восклицание, он мотнул головой. — Боюсь, это правда. И если ты действительно любишь его, то с этим придется считаться. Я не вправе раскрыть для тебя чужие секреты.
Он на мгновение задумался, а потом продолжил:
— Ты говоришь, что влюбилась в него, и я не сомневаюсь в твоих словах. Он из породы тех людей, которые легко привлекают женщин. Но любишь ли ты его по-настоящему? Надеюсь, что да, потому что Лоуренс как никто нуждается в сильной и чистой любви. Все зависит только от тебя, Дебра. Сможешь ли ты безболезненно для него преодолеть или сломать воздвигнутые им барьеры? Уверен, он просто так не сдастся. Иногда события в нашей жизни оставляют незаживающую рану в наших сердцах на многие годы…
— Ты говоришь сейчас о Лоуренсе? В его жизни была трагедия…
— Я уже и так много рассказал тебе о нем. Подумай хорошенько, прежде чем решишься связать свою жизнь с ним. — Роберт сочувственно посмотрел на нее. — Устранение барьеров займет много времени и сил, дорогая.
— У меня все получится, — хвастливо заверила девушка, наивно полагая, что одного ее страстного желания быть с ним вместе будет достаточно, чтобы заставить Лоуренса вмиг сдаться.
Они проговорили не один час, и в ресторане уже почти не осталось посетителей. Холодный резкий ветер на улице заставил их поскорее забраться в машину.
— Смотрю, ты превратился в добропорядочного семьянина, — по-дружески подтрунивая над ним, сказала Дебра, оглядывая просторный салон семейного автомобиля.
— Знаешь, до того как я встретил Жаклин, мне импонировал спортивный стиль журналиста-трудяги, но потом… — Он застенчиво улыбнулся и покачал головой, иронизируя над собой. — Прошло меньше месяца после моего увольнения, но уже сейчас, приезжая в Эдинбург, я всякий раз чувствую себя неотесанной деревенщиной и начинаю ненавидеть этот город. За последние недели я провел с детьми больше времени, чем за все предшествующие годы. И если бы кто-нибудь раньше сказал мне, что моя жизнь будет протекать спокойно и размеренно в кругу семьи, я бы не поверил. Понимаешь, я хочу сказать тебе, что человек может меняться и никто не знает всех его способностей.
— То есть все-таки можно накормить волка так, что он не будет смотреть в лес?
— Многое зависит от стимула.
Они подъехали к ее дому, Роберт остановил машину. Наклонившись к Дебре, он запечатлел братский поцелуй у нее на щеке.
— Хочу воодушевить тебя на прощание. Шон Мак-Манус предпочитает семейных сотрудников, он говорит, что это повышает у них чувство ответственности и сильнее привязывает к месту работы, чем что-либо другое. Он прав: человек, обремененный семьей, сто раз подумает, прежде чем оставить насиженное место.
— Спасибо за намек, — съехидничала Дебра. — Даже если мои отношения с Лоуренсом зайдут далеко, то меньше всего меня будет интересовать мнение начальства по вопросу брака и семьи.
— Но Лоуренс не тот человек, который позволит манипулировать собой, — засмеялся Роберт. — Однако мне пора ехать. Я обещал Жеки позвонить, когда приеду домой.
— Спасибо за все! — Дебра порывисто обняла его.
Он не годился ей в отцы по возрасту, слишком молод. Но именно дочерние чувства она испытывала к этому спокойному, рассудительному мужчине. Судьба распорядилась так, что девушка не имела ни матери, ни отца. И именно в отношениях с Робертом и проявлялась нерастраченная дочерняя благодарность и любовь.
— Тебе будет нелегко, — напутствовал он. — Иногда будет казаться, что ты одна тянешь весь этот тяжелый воз, и поначалу так оно и будет на самом деле. С человеком, так глубоко прячущим свои чувства, как Лоуренс, очень сложно. Терпения тебе, Дебра.
За весь вечер прозвучало много намеков, но тем не менее тайна по-прежнему оставалась тайной. Что же это такое? О чем именно Лоуренс отказывался говорить? Ясно лишь одно: это нечто сильно повлияло на его дальнейшую жизнь. Дебра понимала, что был один-единственный способ все прояснить… Войдя в дом, она вдруг почувствовала, что сейчас как никогда нуждается в его присутствии, его сильных объятиях, прогоняющих прочь все волнения и сомнения. Часы били полночь, пора спать. Где ты сейчас, Лоуренс, что делаешь?
Кто-то постучал в дверь. Ее сердце подпрыгнуло от радости, когда, открыв, Дебра увидела на пороге своего возлюбленного. Она замерла на месте от неожиданности, не зная, что ей делать, броситься ли ему на шею или просто стоять.
— Так вот, значит, как все кончено между тобой и твоим женатым любовником?! — прогрохотал он, проходя в дом и хлопая дверью.
Его лицо было искажено от ярости. Несмотря на это, Дебра заметила, что вид у него усталый и измученный.
— Не могла дождаться, когда увидишь его, когда наконец прыгнешь к нему в объятия? Ты совсем потеряла совесть! Неужели тебе не стыдно за свои грязные козни, лишающие законную жену мужа, а детей отца?
— Лоуренс… — перебила она.
— Прекрати притворяться и разыгрывать невинность! — взорвался он. — Это до добра не доведет! Я все видел собственными глазами, тебя и его вместе, в его машине. Ты, двуликая потаскуха, надеялась одурачить меня?
— Лоуренс, о чем ты говоришь? — В ее голове все перемешалось.
— Ты прекрасно знаешь, о чем речь! О твоих шашнях с Робертом! Как только Жаклин сказала мне, что опасается за свою семью, я понял, что происходит. В принципе все в порядке вещей, не так ли? Молодая талантливая журналистка и опытный шеф, старше ее. Уверен, ты даже не задумывалась, что станет с его женой и детьми. Тебе нет до них никакого дела, так ведь?
— Ты… Ты считаешь, что у меня роман именно с Робертом? — Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть от потрясения.
— Я не думаю, я знаю это! Я видел вас в машине. Боже! Стоило мне только отвернуться и ты уже в его объятиях! Ты, видимо, считала меня полным дураком. Все твои робкие протесты, стеснительность, и тем не менее, — он бросил на Дебру испепеляющий взгляд, — полагаю, ты догадалась о моих намерениях?
— Твоих намерениях? — эхом повторила Дебра. Она не понимала, почему он считает их с Робертом любовниками. Все ее попытки объяснить ему и рассказать правду прерывались грозными криками и новыми обвинениями.
— Ох, только не разыгрывай невинную деву! По всей вероятности, ты поняла, что я собирался положить конец вашему роману, притворясь влюбленным в тебя.
Она застыла на месте, его слова, словно молния, поразили ее. Сердце сжалось от острой боли, она едва могла дышать.
— Не пытайся разыгрывать уязвленное достоинство, — недовольный ее реакцией, хмуро бросил он.
Но Дебра не слышала его. Жизнь постепенно возвращалась к ней, и она робко спросила:
— Ты хочешь сказать, что притворялся?
Ее голос звучал глухо. Она посмотрела на Лоуренса полными страдания глазами, губы мученически подрагивали.
— Ой, да ладно тебе! Спектакль окончен! Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Нет… Боюсь, что нет.
Его секундное замешательство и сомнение сменились враждебностью и холодностью.
— У тебя роман с Робертом, — обвиняющим тоном произнес Лоуренс. — Когда Жаклин умоляла меня принять этот пост, предложенный ее отцом, она сказала, что от этого зависит счастье их семьи. Жаклин мне как сестра, и она никогда ни о чем прежде не просила меня.
Дебра закрыла глаза, стараясь собраться с силами и попытаться мыслить трезво.
— Это она сказала тебе, что у нас с Робертом роман? — с недоверием спросила она.
— Не в таких выражениях. Этого и не требовалось. Едва она упомянула семейные проблемы, как я сразу понял, что тут замешана другая женщина. Для этого особого ума не требуется. Перед тем как вступить в должность, я заехал к ним и слышал, как Роберт поет дифирамбы в твой адрес.
— А тогда… на вечере… ты сразу догадался, кто я такая?
— Нет, не сразу. Но у меня появились подозрения.
Это был какой-то кошмар, не иначе! Дебра хотела сказать ему, что он ошибается, поведать всю правду, но не могла: мешала боль, которая жгла ее изнутри.
— И ты с самого начала решил встать между мной и Робертом?
— Я намеревался во что бы то ни стало сломить тебя, — безжалостно подтвердил он.
— А… А прошлый уик-энд? Все твои слова и чувства, значит, были притворством?
Лоуренс опустил глаза и отвернулся.
— Мне показалось, что ты увлеклась мною, — со зловещей усмешкой произнес он, пожав плечами, — И я решил тебе подыграть, будто бы твое чувство взаимно, надеясь тем самым отвлечь твое внимание от Роберта, Но ты хитрее, чем я думал. Скажи мне, — грозно потребовал он, схватив ее за плечи и сильно встряхнув, — ты рассказала ему о наших с тобой любовных утехах?
Нет, этого кошмара не может быть на самом деле! Но все обстояло именно так. Дебра была ошеломлена и не знала, как защитить себя от его несправедливых обвинений. Да разве это важно теперь, когда он признался, что она безразлична ему? Ведь он сам только что сказал об этом.
— Ну, ты сказала?
Господи, о чем? Она ничего не понимала.
— Неужели даже сейчас ты не можешь не разыгрывать невинность? — с горечью выдохнул он. — Знаешь, в прошедший уик-энд ты почти убедила меня, что я был первым мужчиной, который касался твоего тела… Сколько денег тебе надо, чтобы ты оставила Роберта в покое? Сколько?
Лишившись дара речи, Дебра мученически застонала.
— Хорошо, подойдем к этому с другой стороны. Возможно, будет легче заставить его бросить тебя. Интересно, как он отреагирует, — глаза Лоуренса безжалостно сверкнули, — если узнает, что ты занималась любовью с другим мужчиной? Например, со мной?
С этими словами он поднял ее на руки и отнес на кровать, намереваясь исполнить свою угрозу. Дебра видела перед собой черные от злости, бездонные глаза, но не могла и пальцем пошевелить.
— Как ты думаешь, ему понравятся следы поцелуев на твоем нежном теле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15