— Когда Джалиль будет тебе тут все показывать, ты должна сказать ему это. Хотя, к сожалению, он не сможет этого сделать еще несколько дней. Сегодня утром он звонил твоему дедушке и сказал, что ему надо срочно уехать по делам королевской семьи… Другой проект, над которым он работает в пустыне.
— Он? Работает? — Амели даже не пыталась скрыть свое удивление.
Из того, что рассказал ей Ахмад, она поняла, что ее так называемый жених был слишком богатым, чтобы заниматься чем-то столь земным, как работа.
— Конечно, — уверила ее тетя. — Помимо того, что он является одним из владельцев этого отеля, он еще и спроектировал его. Он очень талантливый архитектор. И его работы пользуются большим спросом неспроста, он с отличием закончил Оксфорд.
Итак, архитектор! Амели поморщилась. Она никак не желала уважать человека, которого уже решила всеми силами презирать.
— Похоже на то, что он очень занятой человек, — сказала она тете. — Ему вовсе необязательно тратить драгоценное время на то, чтобы показать мне отель. Я могу прекрасно справиться сама.
— Нет. Не надо этого делать, — запротестовала тетя.
— Нет? Может быть, тогда Ахмад составит мне компанию? — Амели не смогла справиться с желанием немного подразнить свою тетю.
— Нет, нет! Лучше будет, если тебе здесь все покажет Джалиль. В конце концов, это он спроектировал отель.
— А его жена? — невинно спросила Амели. — Разве она не будет против того, что я отниму так много его драгоценного времени?
— О, нет, конечно, — поспешно успокоила ее тетя. — Разве я не говорила тебе, что он не женат? Он обязательно тебе понравится, — с энтузиазмом продолжила она. — У вас так много общего и…
В этот момент к ним подошел служащий отеля и попросил тетю ответить на телефонный звонок. Амели видела, как по мере разговора лицо тети становится все более и более взволнованным.
— Что случилось? — Спросила она, как только тетя вернулась от стойки портье обратно к ней. — Что-то с дедушкой? Он…
Амели прикусила губу и не стала продолжать. Она почувствовала досаду от того, что неожиданно для самой себя проявила беспокойство о здоровье деда.
— Звонил твой дядя, — ответила та. — У дедушки рецидив. Он знает, что ему надо лежать в постели и отдыхать, но не желает мириться с этим! Я должна возвращаться домой, Амели. Извини меня.
В какой-то миг Амели была готова умолять, чтобы ей тоже разрешили поехать. Она хотела увидеть дедушку, самого близкого своего родственника, но быстро взяла себя в руки, совладав с неуместными эмоциями. Этот человек для меня ничего не значит, подумала она. Ведь и я для него ничего не значу! Я не могу забыть прошлое и его сегодняшние планы на мой счет. Нет, конечно же, я не буду умолять о встрече с ним. Моя мама просила и даже умоляла, но все, что получила в ответ — это боль от того, что на ее мольбы не обратили ни малейшего внимания. Я не позволю, чтобы со мной поступили так же, угрюмо подумала Амели, глядя, как уходит ее тетя.
Итак, в ее распоряжении был целый день. Она могла пойти и посмотреть на ремесленников, которые прямо на глазах способны сотворить маленькое чудо, которое просто невозможно не купить. Потом можно сесть в гондолу и совершить прогулку по рукотворным каналам, окружающим отель, или побродить в спокойствии и тишине садов. А можно пойти поплавать в один из великолепных бассейнов или даже на море.
К бассейнам и пляжу можно было дойти по причудливо украшенному подземному туннелю.
Как Амели уже знала, на пляже или у бассейна услужливый работник отеля сразу принесет ей полотенце и устроит на понравившемся шезлонге, подвинет зонтик от солнца под нужным углом и даже вызовет официанта, если она захочет сока или фруктов.
Благодаря прекрасной организации и великолепно обученному персоналу любое желание гостя удовлетворялось почти мгновенно. С родителями, а йотом с крестной Амели исколесила полмира, и все же этот отель был лучшим из того, что она видела.
Разглядывая женщин, одетых по последней моде, которые гордо проплывали мимо нее, Амели вспомнила о четырех чемоданах одежды, которые привезла сюда.
Но уж я-то здесь не на отдыхе, и не собираюсь менять наряды каждые пять минут, подумала Амели, и зачем я только все это сюда тащила. Все благодаря подругам! Они основательно потрудились над моим гардеробом до отъезда.
Амели знала, что на Востоке от женщины ждут скромности, и потому, несмотря на протесты подруг, выбирала рубашки с длинными рукавами и юбки ниже колена. Но, как выяснилось, приезжие совершенно не придерживались местных обычаев, и никто от них этого не требовал. Поэтому, надень она даже бикини, и то оказалась бы более одета, чем некоторые туристки.
Но дома, в Париже, она предпочла выбрать прохладные льняные костюмы и скромные закрытые купальники. Правда, она все же не устояла и купила брючный костюм из шелка матового кремового цвета.
К брюкам прилагался облегающий блейзер с таким глубоким вырезом, что открывал большую часть груди. Но напрасно продавщица и подружки убеждали ее купить именно его.
— У вас прекрасная фигура, — настаивала продавщицу.
Но Амели вместо этого купила строгий френч со стоячим воротничком из той же коллекции.
Теплая улыбка появилась на ее губах при воспоминании о том, как две самые отчаянные из ее подруг наперебой убеждали ее купить костюм в восточном стиле, состоящий из топа, не доходящего до талии и украшенного бахромой и кисточками, и шелковых брюк, низко сидящих на бедрах. Такой наряд оставлял бы ее пупок открытым, и великолепно подошел бы для исполнения танца живота. Но они зря старались.
Внезапно вспомнив о дедушке, Амели поморщилась. Был ли он настолько болен, как тетя пыталась представить? Или это просто ложь, очередная попытка заставить меня плясать под его дудку? Она нахмурилась. Я не собираюсь сдаваться! Мама рассказывала, что дедушка большой любитель поиграть с людьми в «кошки-мышки». Скорее всего, этот мнимый приступ — всего лишь продолжение его игры. Если это правда, он от меня доброго слова не дождется! Но что, если я ошибаюсь, вдруг он действительно очень болен?
Хотя Амели тронули доброта и внимание, с которыми ее встретили дядя и тетя, ее неприязнь к дедушке со временем только усилилась. У меня есть все основания не любить его и не доверять ему, сказала она себе. Так почему же мне так пусто и одиноко оттого, что меня до сих пор не приняли в его семье? Отчего меня так волнует все, что там происходит?
Пока она сидела в холле, мимо нее прошла большая семья: все три поколения, счастливо болтающие друг с другом. Внезапно Амели почувствовала зависть и попыталась изо всех сил подавить это чувство. Ей на ум невольно пришли воспоминания детства, ощущение того, что она не такая, как все, боль ее матери и чувство бессилия от невозможности что-нибудь изменить. Она завидовала другим детям, которые на Рождество показывали подарки от любящих бабушек и дедушек.
Я, кажется, расчувствовалась, подумала Амели. Дедушка пригласил меня сюда по одной единственной причине, и к любви она не имеет никакого отношения! Я просто ценная фигура в его игре, ведь он любит играть чужими жизнями, чтобы увеличить свое влияние и власть.
Но что, если… если он серьезно болен? Что, если произойдет что-то непоправимое до того, как мы с ним встретимся?
Проглотив комок в горле и сморгнув непрошеные слезы, Амели пошла к лифтам. Лучше она отправится в номер и там решит, как провести остаток дня.
Номер, в котором ее поселили, был роскошным, элегантным, здесь легко могла бы разместиться целая семья. В нем была огромная ванная с душевой кабинкой, а также отдельная гардеробная и спальня с самой большой кроватью, на которой она когда-либо спала. Кроме того, там был огромный балкон с шезлонгом, выходящий на один из внутренних двориков отеля.
Войдя в номер, Амели подошла к туалетному столику и поставила на него сумочку. Взглянув в зеркало, она застыла, не веря своим глазам. В зеркале отражалась кровать и… мужчина, который на ней лежал. Ее будущий соблазнитель у сообщник. Его руки были свободно заложены за голову, а тело почти полностью обнажено, если не считать полотенца, обернутого вокруг бедер. Капли воды блестели на его коже, как будто он только вышел из душа… Из моего душа, гневно напомнила себе Амели, не в силах скрыть потрясения от увиденного. Она повернулась и недоверчиво уставилась на него.
В ее номер, так же, как и в другие номера на этом этаже, можно было попасть только на лифте, войти в который можно было только при помощи личного ключа! Но для этого мужчины, похоже, не было ничего невозможного.
Амели, словно в трансе, смотрела, как он опускает ноги на пол и встает. Если полотенце, которое он обернул вокруг бедер, упадет…
Она нервно облизнула пересохшие губы. И внезапно почувствовала жар, заметив на его нижней губе маленький свежий шрам. Она застыла, как зачарованная, безуспешно пытаясь отвести глаза от шрама и… от него.
Кто выключил кондиционер? — не к месту подумала Амели. В номере стало невыносимо жарко…
Он уже шел к ней, и через несколько секунд… Она стала пятиться назад.

3
Амели с удивлением услышала собственный голос, дрожащий и полный неприкрытой паники:
— Что ты здесь делаешь?
Она могла поклясться, что ее нервозность его забавляет. В его глазах блестел огонек, когда он непринужденно ответил:
— Жду тебя, разумеется.
— Здесь и… и в таком виде? — Амели не смогла сдержать негодующей нотки в голосе. — А что, если бы со мной кто-нибудь пришел, моя тетя, например?
Он легкомысленно пожал плечами.
— Тогда ты сразу достигла бы своей цели, разве не так? Кроме того, нам надо было поговорить, а мне к тому же принять душ, поэтому я решил убить двух зайцев сразу.
Он настолько естественно смотрелся здесь, что Амели почувствовала, будто это она вторглась к нему, а не наоборот. Она даже забыла спросить, как он очутился в ее номере.
— Ты мог принять душ у себя, — чопорно сказала она ему. — А что касается нашего разговора, я собиралась спуститься на пляж позднее.
— Позднее было бы слишком поздно, — сказал он. — Это мой единственный свободный день. А мое жилье… — Он искоса взглянул на нее. — Неужели ты думаешь, что у персонала такие же роскошные апартаменты, как у гостей отеля?
В горле у Амели внезапно пересохло. Нет, нет, заверила она себя, совсем не потому, что в голове возник непрошеный образ этого мужчины, стоящего под теплым душем… Его обнаженное тело блестит темным золотом, пока он намыливает свой атлетический торс, который она сейчас наблюдает во всем великолепии…
Амели смотрела, как он ходит туда-сюда по комнате, совершенно не заботясь о том, что полотенце может упасть!
— Как тебе удалось найти меня? Я не сказала тебе мое имя, а ты мне — свое.
— Узнать твое имя было нетрудно. Твой дедушка очень известен.
Глаза Амели расширились.
— Ты с ним знаком?
Темные брови насмешливо поднялись.
— Разве может простой работник быть знаком с миллионером?
— Но как зовут тебя? — продолжала настаивать Амели.
Ей показалось, или он действительно колебался дольше обычного?
— Лейн, — коротко ответил он.
— Лейн? — Амели уставилась на него.
— Что-то не так? Амели покачала головой.
— Нет, я просто думала, что ты из Южной Европы, итальянец или испанец, или даже грек. Но твое имя…
— У моей матери были корнуоллские корни, — резковато ответил он.
— Корнуоллские? — повторила заинтересованная Амели.
— Да, — подтвердил он. Скука снова появилась в его голосе, когда он продолжил объяснять: — Согласно рассказам моей матери, ее предки были пиратами.
Пираты. Так вот почему от него веет безрассудством и опасностью, подумала Амели, припоминая, что корнуоллские пираты нападали на галеоны испанцев, забирая у них не только золото, но и женщин, которые плыли на судах вместе с мужьями.
Лейн. Это имя ему подходило.
— Теперь, когда мы вежливо расшаркались друг перед другом, может быть, займемся делом? Этот твой план…
— Я не хочу обсуждать его сейчас, — прервала его Амели. — Пожалуйста, оденься и уходи…
Ей становилось все более и более неуютно, она чувствовала, как волнение все более охватывает ее при виде этого почти обнаженного мужского тела.
— Что случилось? — резко спросил он. — Ты передумала? Твоя семейка смогла убедить тебя принять этого человека? Ну что же, бывает и похуже, чем выйти замуж за толстосума.
— Это не для меня, — пылко ответила Амели. — Я не могу представить ничего отвратительнее, чем брак без любви.
— Ты когда-нибудь кого-нибудь любила? — спросил он, а затем сам ответил на свой вопрос: — Конечно же, нет. Иначе…
Он запнулся. В его глазах было что-то, что заставляло сердце Амели быстро-быстро биться. Она еще не справилась с потрясением от того, что он оказался в ее номере. Но хуже всего было то, как совершенно расслабленно и даже высокомерно он вел себя в ее присутствии. Вот и сейчас, когда он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, она не могла отвести зачарованного взгляда от того, как выделяются мускулы на его руках.
— Была я когда-нибудь влюблена или нет, к делу это никак не относится, — сурово ответила Амели.
— Как ты думаешь, когда тебя представят Джалилю?
Амели пожала плечами.
— Понятия не имею. Знаешь, ведь в настоящий момент я вообще ничего не должна бы знать о планах дедушки. Моя тетя несколько раз вскользь упоминала Джалиля. Рассказала о том, что он близкий друг семьи, который предложил показать мне отель и его окрестности, но…
Заметив, как у Лейна вопросительно поднялись брови, она, почти оправдываясь перед ним, объяснила:
— Похоже, он не только является совладельцем отеля, но и помогал проектировать его. Он, оказывается, еще и талантливый архитектор.
Интересно, нервно подумала Амели, догадывается ли Лейн, что ее смущение вызвано вовсе не достоинствами ее так называемого нареченного, а близостью самого Лейна.
— И когда же назначена ваша экскурсия? Амели. покачала головой.
— Я пока не знаю. Тетя сказала, что Шейх Джалиль уехал куда-то по делам королевской семьи.
— И ты, конечно же, надеешься, что к тому времени, как он вернется, твоя репутация уже будет так безнадежно испорчена, что ему и в голову не придет делать тебе предложение? Что ж, если таковы твои планы, нам нельзя терять время, — сказал ей Лейн, даже не став дожидаться ответа. — Сегодня все, кто хоть что-нибудь значат в Марокко, будут выставляться друг перед другом в свете. Особенно популярен здешний французский ресторан, который называется «Суфль дю Ван».
«Дуновение ветра», подумала Амели, хорошее название.
— У них даже есть отдельный зал для танцев. Думаю, нам с тобой стоит впервые засветиться именно там. Форма одежды вечерняя, пускают туда не всех, но, поскольку ты гость отеля и женщина, у тебя не будет никаких проблем!
— Похоже, ресторан очень дорогой, — нерешительно сказала Амели.
— Да, — согласился он. — Но разве это проблема? Ты мне говорила, что остановилась в отеле за счет своей семьи, в качестве их гостьи. Стоимость ужина может быть включена в счет оплаты твоего номера в отеле.
— Нет! Я не могу этого сделать, — немедленно запротестовала Амели, не скрывая отвращения от подобной мысли.
Но, вместо того, чтобы выглядеть уязвленным, Лейн, наоборот, просто лучился довольством.
— Почему нет? Тебе надо есть, в конце концов.
— Есть мне надо, — согласилась Амели. — Но моя семья не должна платить за…
Она сделала паузу, затрудняясь найти подходящие для этой ситуации слова. Лейн пожал плечами и сказал без обиняков:
— Послушай, ты серьезно намерена воплотить этот план или уже жалеешь о своем импульсивном решении? Если так, то мы напрасно теряем время.
— Я настроена серьезно, — быстро ответила Амели.
— Хорошо. Ужин в ресторане подают довольно поздно, поэтому я буду ждать тебя в холле на первом этаже в половине десятого. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я поднялся в твой номер и забрал тебя пораньше, что даст нам достаточно времени для…
— Нет, — твердо сказала Амели.
Ее лицо опять залилось краской, когда он кинул на нее насмешливый взгляд.
— Послушай, ты сейчас просто воплощение робкой девственницы. Ты еще девушка?
Амели покраснела еще больше и резко сказала ему:
— Ты забываешься.
Лейн мягко рассмеялся и покачал головой.
— Кто бы мог подумать? Вот теперь ты меня действительно удивила! Девственница, которая хочет, чтобы ее сочли совершенно доступной. Воистину, ты не хочешь этого брака!
— Я тебе только что сказала, что не собираюсь обсуждать с тобой мою… мою личную жизнь.
— Как же тогда я смогу убедить достопочтенную публику в том, что являюсь большой частью этой твоей личной жизни?
В его глазах было странное выражение, которое заставляло Амели дрожать от напряжения и негодования. Как он смеет смеяться над ней? Ей вдруг пришло в голову, что каким-то непонятным образом ему удалось так поставить себя в этих отношениях, что теперь он контролировал ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16