– Пришли! – констатировала пожилая женщина. – А я уже начала волноваться. – Она пригляделась к вошедшим и хмуро сдвинула брови. – Чем вы обсыпаны?
Только сейчас Гейвин заметил, что их волосы, кожа и одежда покрыты мелким белым порошком. Видимо, он просыпался с потолка пещеры во время землетрясения.
– Пылью, – коротко ответил он и оглядел комнату.
Хотя некоторым, особенно Сайде, Гейвин казался неорганизованным, он прекрасно знал местоположение каждой своей вещи. Сейчас же его книги, бумаги, инструменты, даже мебель – все казалось немного сдвинутым. Большинство людей даже не заметили бы, но Гейвин сразу углядел беспорядок.
– Что здесь случилось? – спросил он.
– Не имею понятия, – отозвалась Сайда. – Я принесла свежий виноград, – она указала на вазочку, стоявшую на столе, – и обнаружила, что все ваши вещи слегка сместились. Конечно, совсем не похоже на кавардак, какой вы обычно устраиваете, но все же странно.
– Вы тоже ничего не почувствовали? – спросила Персефона.
Сайда выгнула бровь:
– Что именно я должна почувствовать?
– Нет-нет, ничего, – поспешно вставил Гейвин. – Спасибо за виноград и за то, что вы расставили книги.
– Ну, я пошла. – Сайда поняла, что Гейвин ждет ее ухода. Уже открыв дверь, она добавила: – Вас искал Нестор.
– Зачем я ему понадобился? – поинтересовался Гейвин.
– Он не сказал.
– Если увидишь его, передай, что я здесь.
Сайда кивнула и вышла из комнаты. Персефона немного постояла и тоже повернулась к двери.
– Не уходи, – то ли попросил, то ли приказал Гейвин.
– Мне надо принять ванну.
– Мне тоже. Мы можем помыться вместе.
– Я не думаю…
– Вот и хорошо, не надо думать, – усмехнулся он и подошел к ней.
За окнами текла обычная городская жизнь. Люди деловито сновали по улицам, не подозревая, что творится в подземных пещерах. Однако в данный момент Гейвин ничего не мог поделать.
И он решил дать волю своим желаниям.
– Ты уже испробовала душ? – спросил он. Настороженно глядя на него (он подозревал, что она так смотрит на все новое и опасное), Персефона покачала головой.
– Я вполне могу помыться в своей собственной комнате.
– Конечно, можешь.
Но он не собирался ее отпускать. Его кровь бурлила, а самому ему очень хотелось дотронуться до Персефоны.
Быстро загородив ей дорогу к двери, он начал теснить ее к ванной комнате. Она прошла несколько шагов, потом остановилась и посмотрела на него в упор.
– Гейвин… – строго начала она, но он пренебрег ее тоном.
– Ты назвала меня гораздо лучше, чем «принц Атрейдис» или «дурачок».
Она слегка покраснела и заявила:
– Я пойду к себе.
Он обнял ее за талию, прижал к своей груди и прошептал, касаясь губами ее гладкой теплой щеки:
– Доставь мне удовольствие, Персефона. И позволь мне сделать то же самое тебе.
Когда, в какой момент она потеряла свою независимость и самодостаточность? А ведь она относилась к женщинам, довольным своей одинокой жизнью.
Ну хорошо, допустим, она никогда не чувствовала себя по-настоящему довольной, но она прекрасно обходилась без людей.
Сейчас же все изменилось.
Ее голова откинута назад, волосы выбились из косы и спадали до самой талии. Она стояла нагая под струями теплой воды, в нежных объятиях мужчины, полностью отдавшись во власть своим упоительным ощущениям.
Белая пыль пещеры, кружась, исчезала в сливной трубе у них под ногами. Руки Гейвина, скользкие от мыла с запахом сандалового дерева, ласкали грудь Персефоны.
– Потрясающе, – пробормотал он, повернул ее лицом к стене и принялся мыть ей спину, ягодицы и ноги.
Он так старался, что ей пришлось прислониться к стене душевой кабинки, чтобы сохранить равновесие.
Засмеявшись, он выпрямился и опять повернул ее лицом к себе. Его палец скользнул у нее между ног и начал ласкать самое чувствительное место.
Она раскинула руки и уперлась ими в стены, чувствуя, как внутри ее медленно вскипает страсть.
– Дай себе волю, – прошептал Гейвин и опустился перед ней на колени.
Персефона испуганно охнула. Нет, он так не сделает… Но он сделал, и эффект оказался незамедлительным.
Гейвин сжал ее в объятиях, дожидаясь, когда она придет в себя.
– Теперь моя очередь, – сказал он. Персефона густо покраснела, неправильно истолковав его слова. Он засмеялся и протянул ей мыло.
– Успокойся, милая. Просто делай то, что тебе хочется.
Получив столь опрометчивое разрешение, Персефона принялась обследовать его тело. Гейвин был очень крупный мужчина. Только сейчас она получила возможность по достоинству оценить его фигуру. Ее намыленные руки прошлись по его теплой, гладкой и упругой коже. Прядь мягких каштановых волос упала ему на грудь. Она отвела ее в сторону, и тут ее пальцы наткнулись на тонкий шрам у него под ребрами.
– Откуда он у тебя? – тихо спросила она.
– Споткнулся на тренировочном поле.
Она нахмурилась, представив его в такой опасной ситуации.
– Ты серьезно пострадал?
– Серьезно пострадала только моя гордость.
– Ты поразительно красив.
Он удивленно вскинул брови. Она даже заметила, что он покраснел.
Принц Атрейдис краснеет? Не может быть!
– Красива ты, – поправил он и поднял руки, словно собираясь ее обнять, но увидел ее вызывающий взгляд и сдержался, – а я мужчина.
Она улыбнулась:
– Я заметила.
– Я хочу сказать, что мужчинам не нужно быть красивыми.
– Это написано в тех книгах, которые я не читала? Плюнь на них! Ты гораздо красивее меня. Я обыкновенная. А ты… нет.
– Наверное, мы по-разному понимаем красоту.
– Хм-м.
Персефону уже не интересовал разговор. Она продолжала с увлечением исследовать тело Гейвина, восторгаясь его реакцией на ее прикосновения.
Оказывается, мужчины так уязвимы! В отличие от женщин они не могут скрыть свои желания и потребности…
– Персефона… – простонал он, запустив пальцы в ее волосы.
Она грациозно опустилась на колени, желая узнать его запах и вкус.
Он не возражал, но через несколько мгновений потянул ее кверху.
– Хватит, – прохрипел он. – Я больше не выдержу. Она припала губами к его губам, вобрав в себя его дыхание и саму его жизнь. Вода текла по их обнаженным телам. Подходил к концу еще один чудесный день на Акоре.
Некоторое время спустя они вышли из ванной, закутанные в пушистые банные халаты. Халат, который дал Персефоне Гейвин, доходил ей до пят. Руки полностью скрывались в рукавах. В последнее время она слишком часто стала чувствовать себя маленькой и хрупкой – ощущение, которого она ни разу не испытывала с тех пор, как окончательно выросла. Жизнь дарила ей все новые волнующие открытия.
И очередное открытие состояло в том, что они не могли и дальше прятаться от мира. Услышав стук, Гейвин открыл дверь. На пороге стоял Нестор.
– Надеюсь, я не помешал? – спросил он с улыбкой, оглядев обоих.
– Нисколько, – заверил его Гейвин. – Входи.
Персефона поборола волну смущения, которая грозила затопить ее с головой, и нашла в себе силы сохранить невозмутимость. Тем временем старый библиотекарь вытянул из-под своей робы небольшой свиток и протянул его Гейвину.
– Когда вы ушли, – объяснил Нестор, – я подумал, что он может вас заинтересовать. Свиток хранился на одном из нижних этажей библиотеки. Я спустился туда, чтобы его найти, и тут случилась престранная вещь.
– Ты почувствовал землетрясение, – догадался Гейвин, разворачивая свиток и быстро пробегая его глазами.
– Совершенно верно. Но откуда вы знаете? Кажется, больше его никто не заметил.
– Мы находились в пещерах, – ответила Персефона. – Там трясло гораздо сильнее.
Нестор нахмурился.
– Понятно… – протянул он. – В таком случае хорошо, что я его нашел. – Он указал на свиток.
Персефона подошла к Гейвину и заглянула в текст, составленный на незнакомом ей языке.
– Что там? – спросила она.
– Письмо, – ответил библиотекарь. – Разумеется, копия – на латинском, как и оригинал. Письмо датировано первым веком нашей эры. Его автор – молодой человек по имени Плиний, римлянин. Он свидетель извержения вулкана, которое разрушило Помпею.
Гейвин оторвался от свитка. Его взгляд не выражал никаких чувств.
– Плиний пишет, что за несколько дней до извержения в том районе произошли землетрясения, – пробормотал он. – Извини, Нестор, но я не могу понять, как к тебе пришла мысль, что мне может понадобиться письмо, принесенное тобой.
– Мне свойственно задавать вопросы, – спокойно объяснил старик, – и искать на них ответы. Например, я спросил себя, зачем вам понадобился отчет столетней давности о высотах точек местности, расположенных в разных частях Акоры. И чем такой отчет мог заинтересовать ванакса. Почему он изъял его из библиотеки, не оставив никаких записей?
– И куда завели вас такие вопросы? – осведомилась Персефона.
– К новым вопросам. – Нестор виновато пожал плечами. – В отличие от ванакса вы, принц Гейвин, не можете брать книги без соответствующей записи. Мне не составило труда выяснить, что предмет вашего всепоглощающего интереса – вулканы.
Гейвин скатал свиток и вернул его старику.
– Надеюсь, ты ни с кем не поделился своим открытием.
– Нет. Да я и не собирался. Однако мне захотелось вам помочь. Насколько я понял, вы прочитали множество материалов, посвященных данной теме. Заметив, что вы пропустили Плиния, я пошел его искать… и пережил землетрясение. Напрашивается вопрос: ваш интерес к вулканам не является чисто академическим?
Гейвин молча отошел к окну и стал смотреть на город, повернувшись спиной к своим гостям.
Персефона отодвинула кресло от стола и предложила Нестору сесть. Старый библиотекарь с благодарной улыбкой принял ее приглашение.
– Пойду оденусь, – бросила Персефона, чувствуя, как пылают ее щеки, и быстро выскользнула из комнаты.
Гейвин обернулся, чтобы ее остановить, но передумал. Ей пришлось пережить слишком много волнений за такое короткое время. Он понимал ее желание уединиться – хотя бы только для того, чтобы восстановить спокойствие духа. И он не возражал. Однако очень скоро она должна будет признать, что теперь ее жизнь неразрывно связана с его жизнью.
Между тем ему следовало разобраться с библиотекарем.
– Спасибо, что принес мне свиток, Нестор, – кивнул ему Гейвин.
Старик наклонил голову:
– Плиний напомнил мне, что наши старинные летописи содержат воспоминания тех, кто выжил в катаклизме. Думаю, на них стоит взглянуть.
– Я их уже просматривал. Там очень мало полезной информации.
– Наверное, люди, которые строили новый мир, не обременяли себя мемуарами. И все же я немного пороюсь в их записях. – Он встал с кресла. – Позвольте узнать, что вы намерены делать дальше?
Гейвин понял, что своим вопросом Нестор хотел подчеркнуть деликатность сложившейся ситуации и необходимость принятия срочных мер. Он опять представил себе, как отреагируют сотни тысяч людей, узнав, что их мир вот-вот погибнет. В большинстве своем акоранцы обладали мужеством и самодисциплиной, но даже такие качества едва ли могли спасти народ от паники.
– Для начала я поговорю с Полонусом.
Нестор кивнул:
– Хороший выбор, принц. Твой дядя знает настроение Совета.
– На что я и рассчитываю.
Гейвин простился с библиотекарем и быстро надел простую небеленую тунику и сандалии. Выйдя в коридор, он взглянул в ту сторону, где располагались комнаты Персефоны, но не стал ее беспокоить, а отправился к Полонусу один.
День клонился к вечеру, и Гейвин нашел своего дядю там, где и предполагал. В опустевшей дворцовой школе стояла тишина. Здесь осталось лишь несколько студентов. Проходя мимо классных комнат, в стенах которых он учился во время своих визитов на Акору, Гейвин разрывался между милыми сердцу воспоминаниями и тревогой о будущем. Ему по-прежнему казалось непостижимым, что образ жизни, наработанный тысячелетиями, может в одночасье разрушиться, между тем как опасность пугала своей неизбежностью.
С такими мыслями Гейвин зашел в кабинет дяди. Полонус заканчивал беседу с молодым человеком, который, судя по его виду, чувствовал себя гораздо свободнее на тренировочном поле, чем в учебной аудитории.
– Ваша последняя работа значительно лучше предыдущих, – мягко говорил Полонус. – Я вижу, что вы размышляли над предметом на более глубоком уровне.
– Я старался, – отвечал юноша. – Как только я начал входить в тему, она стала казаться мне все более интересной.
– Так обычно и бывает, когда работаешь головой.
Паренек кивнул, вежливо поклонился Гейвину и вышел из класса. Оставшись наедине с племянником, Полонус изрек:
– Вот ради чего я занимаюсь преподавательской деятельностью.
– Ради момента прозрения? – с улыбкой спросил Гейвин.
– Совершенно верно. Полгода назад Джейсон производил впечатление человека, у которого вместо мозгов деревянная чурка.
– Твое упорство принесло свои плоды, и могу засвидетельствовать, что не в первый раз.
– Ну, с тобой мне приходилось гораздо легче. – Полонус принялся складывать свои бумаги. – Так что тебя сюда привело?
Гейвин заколебался. Пока о его страхах знали только Персефона и Нестор. Как только он расскажет о них Полонусу, который являлся членом Совета, путь к отступлению будет отрезан.
Однако молчать больше нельзя.
– Мне надо с тобой поговорить, – тихо произнес он.
Полонус выгнул бровь. Еще совсем стройный мужчина среднего роста пятидесяти с небольшим лет, довольно приятной внешности, он мог бы показаться незаметным, если бы не его добрые карие глаза, в которых отражались внимание и участие.
– Но не здесь, – добавил Гейвин. – Давай прогуляемся.
Они вышли из школы и пересекли внутренний двор перед дворцом. Плохо утоптанная тропинка вела к берегу. Полонус молчал, до тех пор пока они не дошли до воды, где Гейвин остановился и устремил взгляд на море.
– Зачем ты привел меня сюда? – спросил его дядя.
– У меня к тебе два вопроса. Один личный, другой нет.
– С какого же ты начнешь?
– С первого. Полонус… – Гейвин замялся, подбирая слова. – Ты знал предателя Дейлоса.
Учитель слегка нахмурился.
– Слабо сказано. Как тебе известно, какое-то время я находился среди его обманутых сторонников.
– Ты давно исправил свою ошибку. У меня нет желания будить неприятные воспоминания, но я хотел бы… – Гейвин замолчал, вдруг засомневавшись, стоит ли продолжать разговор. Подобная нерешительность иногда одолевала его, но он не собирался ей потворствовать. – Я хотел бы побольше узнать о Дей-лосе. Например, был ли он женат?
– Женат? – Вопрос явно удивил Полонуса. – Нет. Он хотел жениться на твоей маме, а когда она ему отказала, он попытался ее убить.
– И он никогда не имел жены?
Полонус пристально посмотрел на Гейвина.
– Я не берусь утверждать наверняка, но я ничего не слышал о его жене. – Он поморщился. – Видишь ли, мы по своей наивности боготворили Дейлоса: он предлагал очень простые ответы на сложные жизненные вопросы. Во всяком случае, все, что с ним связано, служило пищей для сплетен. Мы обсуждали, что он ел, что пил, что говорил по поводу самых обычных вещей, как выглядел в тот или иной момент. Если бы у него была жена, мы бы знали.
– Значит, он не имел детей?
– Детей? Тут совсем другое. Для того чтобы завести детей, не обязательно жениться.
– Конечно, но на Акоре дети редко рождаются вне брака.
– Дейлос уезжал в Англию. Ты хочешь знать, был ли у него ребенок там?
Гейвин отрывисто покачал головой:
– Нет.
– Значит, тебя интересует его акоранский ребенок. Который, если он есть, сейчас уже далеко не ребенок, а взрослый мужчина… – Взгляд Полонуса стал острым. – Или женщина?
Но Гейвин ушел от прямого ответа и задал новый вопрос:
– Ты когда-нибудь слышал о существовании такого человека?
– Нет, не слышал, но Дейлос зарекомендовал себя как человек высоких моральных принципов. Знаю, в такое трудно поверить, учитывая его жестокие поступки, но тем не менее так. Если бы у него появился ребенок, тем более внебрачный, он сделал бы все возможное, чтобы сохранить это в тайне.
– Однако кто-то должен был помочь ему в этом, не так ли?
– Да, пожалуй.
– Дейлос имел семью: маму и сестру.
– Две сестры. Его мать давно умерла, а сестры до сих пор живы.
– Ты о них что-нибудь знаешь? Полонус задумался.
– Я знаю, что им не вменили в вину его преступления. Помнится, Дейлос оставил после себя весьма внушительное состояние. Его сестер признали наследницами, и имущество поделили между ними.
– Но они никогда не вступали во владение Дейматосом?
– Верно. Остров принадлежал семье Дейлоса на протяжении многих поколений, но после ужасных событий, которые там разыгрались, сестры решили передать его государству. Я думаю, они были только рады от него избавиться.
– И их можно понять, – мрачно изрек Гейвин.
– Конечно. Какой еще вопрос ты хотел со мной обсудить?
Гейвин медленно, спокойно и обстоятельно изложил Полонусу все, что ему удалось выяснить относительно ситуации на Акоре.
Учитель внимательно слушал, время от времени задавая необходимые вопросы, что следовало ожидать от человека, который учил других делать то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25