— Мамино письмо? — переспросила Клио. — Нет, я ничего не получала.
— А как же ты узнала? — слегка нахмурился ее отец.
— Это не имеет значения. — Мать Клио, спустившись по лестнице, обняла сначала дочь, а затем леди Констанс. У леди Брайанны были такие же рыжие волосы, как у дочери, у нее на лице еще не появились морщины, а фигура была почти такой же стройной, как у молодой девушки, но в ее ясных голубых глазах светилась мудрость, которой не обладали многие, гораздо старше ее. — Достаточно того, что она здесь. Клио, дорогая, я очень надеюсь, что Холихуд оказался замечательным. Ты должна рассказать мне о нем все. Леди Констанс, я очень рада, что смогла увидеться с вами перед отъездом.
— Перед отъездом? — удивилась леди Констанс и бросила короткий взгляд на Клио. — Вот как, вы уезжаете?
— Нам пора возвращаться в Акору, — ответил Атреус. — Но я тоже очень рад, что имею возможность увидеться до этого с вами. — Предложив руку леди Констанс, он вместе с ней поднялся по ступенькам и вошел в дом.
Клио подавила короткий вздох, увидев, что ее здесь ожидало. Просторный, в три этажа вестибюль был очищен от живых цветов, которые обычно стояли у пьедесталов статуй, расположенных в многочисленных нишах зала. Через распахнутые двустворчатые двери парадной столовой виднелся длинный стол, за которым могло уместиться шестьдесят человек, и все стулья вокруг него были накрыты чехлами от пыли. Пока Клио разглядывала все это, мимо нее по винтовой лестнице спустилась цепочка слуг с сундуками и корзинами.
— Мы уезжаем? — обернувшись к матери, спросила Клио. — Но почему? Я думала, вы собираетесь остаться в Англии на все лето. — Она попыталась скрыть разочарование, но сомневалась, что ей это удастся. Уже говоря это, Клио подумала, что никто на самом деле не обсуждал, как долго они намеревались здесь пробыть. Поездка в Англию, чтобы нанести официальный визит новой королеве, явилась неожиданностью. Первоначально ее родители собирались поехать только на коронацию, которая должна состояться только через несколько месяцев, и Клио полагала, что, оказавшись здесь, они останутся надолго.
— Дела в Акоре призывают нас обратно, — тихо ответил ей отец.
Он не стал больше ничего объяснять, а провел их в семейную гостиную, большую элегантную комнату, которая, несмотря на ее размер, была значительно менее официальной, чем остальные комнаты для приемов.
— Как досадно, — сказала леди Констанс, занимая место рядом с Брайапной. — Мне так понравилось общество Клио.
— Мы будем рады, если вы захотите поехать с нами, — предложила Брайанна.
— О, благодарю вас, дорогая. Я с удовольствием посещала Акору и буду рада снова там побывать, но только не сейчас… У меня много дел в Холихуде и в других местах. Надеюсь, вы понимаете?
— Да, конечно. Теперь, когда Клио здесь, мы можем уехать через несколько дней, а тем временем, надеюсь, мы…
— Мама, я не поеду.
— В чем дело? — спросил отец, который стоял у открытого окна, глядя в сад. Его тон был удивленным, но не особенно заинтересованным. — Разумеется, поедешь. Зачем тебе здесь оставаться?
— Дорогой, я уверена, что у нее есть основательная причина, — вмешалась Брайанна, недоуменно глядя на дочь.
— Да, я…
Но что на самом деле могла сказать Клио? Что она влюблена или по крайней мере ее влечет к мужчине, с которым она знакома всего несколько дней? Что она отдалась ему на каменном выступе в пещере и отвергла его предложение? Ничего из этого она не могла сказать. Господи, это же ее родители, и один из них был закаленным воином, считавшим битву на мечах лучшим отдыхом.
Или она могла сказать: «У меня были видения прошлого, а вы знаете, что когда с женщинами в нашем роду начинают происходить подобные странные вещи, то надвигается нечто ужасное». О да, это убедит ее родителей разрешить ей остаться одной в Лондоне.
Клио еще размышляла над ответом, когда леди Констанс — добрая, замечательная леди Констанс — сказала за нее:
— Клио обещала остаться и помочь мне. Знаете, после того, как умер мой дорогой Уильям, я очень многое все откладывала, а в моем возрасте… — Она выразительно помолчала. — Так вот, я просто решила, что больше нельзя тянуть, а Клио, — леди Констанс похлопала девушку по руке, — Клио была так добра, что предложила свою помощь.
— Надеюсь, вы понимаете? — улыбнулась Клио родителям и облегченно вздохнула. До конца дней она будет в долгу перед леди Констанс.
— Разумеется… — все еще с недоуменным видом начала Брайанна.
Атреус, однако, остался невозмутимым. Отойдя от окна, он подошел к дивану, на котором сидели дамы, и, став лицом к Клио и леди Констанс позади жены, положил руки на плечи Брайанны.
— Значит, дочка, твое желание — остаться в Лондоне?
Клио взглянула в глаза человеку, которого она никогда в жизни не обманывала, проглотила образовавшийся в горле комок и кивнула:
— Да, папа, именно так.
— Мы закрываем дом, — сказал Атреус.
— О, я буду очень рада, если Клио остановится у меня, — быстро сказала леди Констанс. — Уверяю вас, она не останется без должного внимания.
— В этом я не сомневаюсь, — чуть улыбнулся Атреус. — Как поживает ваш внук, леди Констанс? Не уверен, что наши дороги пересекались с тех пор, как он был ребенком.
— Уилл всегда очень занят, конечно. — Леди Констанс была явно напугана вопросом, но быстро оправилась. — У него голова занята делами, и он постоянно в разъездах.
— Он сейчас в Лондоне?
— Да… думаю, да.
— Он друг нашего племянника Дэвида Хоукфорта, не так ли? — спросила Брайанна, обменявшись с мужем взглядом, который Клио не могла расшифровать, но который непонятно почему в то же время насторожил ее.
— Уилл упоминал о Дэвиде, я уверена, — ответила леди Констанс.
— Очень приятно, — улыбнулась Брайанна. — Клио, дорогая, конечно, ты можешь остаться, чтобы помочь леди Констанс в… в том, что ей потребуется сделать. Но, прошу тебя, давай нам о себе знать. Амелия, проводя свадебное путешествие в Америке, и то удосуживается время от времени писать родным.
— Конечно, я буду писать. — Клио уже была готова соглашаться на все. — И я сделаю все, что могу, чтобы помочь вам подготовиться к отъезду. Когда вы уезжаете?
— Довольно скоро, — сухо ответил Атреус, — есть еще пара дел, которыми я должен заняться до отплытия. — Он не разъяснил, что это задела, и через некоторое время оставил леди одних.
Служанка принесла поднос с чаем и сандвичами, и дамы еще немного посидели, пока леди Констанс не отправилась к себе домой, получив заверения, что Клио прибудет через день-другой, как только закончит помогать матери и решит, что из собственных вещей отправить обратно в Акору, а что оставить здесь.
— Еще чаю? — предложила Брайанна, оставшись наедине с дочерью.
— Да, пожалуйста.
Клио расправила плечи и молча напомнила себе, что она уже взрослая женщина. Мать всегда останется матерью, но Брайанна отлично понимала, что Клио уже не ребенок. Понимал ли это Атреус?
— Мне не приходило в голову, что ты захочешь остаться в Англии, — сказала Брайанна, протягивая Клио чашку. — Тебе не хотелось покидать Акору и ехать сюда. Это вполне понятно, если иметь в виду работу, которой ты занималась дома.
В течение нескольких месяцев Клио вела раскопки в одном из древнейших домов в столице Акоры Илиусе недалеко оттого места, где она жила с родителями. Совсем недавно девушка решила, что обнаружила доказательство того, что, возможно, в доме, хотя и короткое время, жила пара, которая была основателем их рода и в огромной степени — самой Акоры.
Известие, что родители собираются в Англию и хотят, чтобы она поехала с ними, явилось для нее неприятной неожиданностью. Клио воспротивилась, желая остаться в Акоре и продолжить работу, но отец по необъяснимой причине отказал ей, и теперь Клио понимала, насколько странным кажется то, что она не ухватилась за возможность вернуться.
— Я надеюсь, что еще продолжу те раскопки. — Клио понимала, что это одновременно и правда, и еще одно осложнение. — Но, думаю, в данный момент мне лучше остаться здесь.
— Чтобы помочь леди Констанс?
— Я очень люблю ее.
— И я тоже, — невозмутимо откликнулась Брайанна и придвинула к дочери блюдо с сандвичами.
Ванакс Акоры отправился верхом в Уайтхолл, где у него была назначена встреча с лордом Мельбурном. Они были старыми знакомыми и иногда союзниками, отлично понимавшими друг друга, и, когда Атреус уезжал от него, они оба улыбались.
Затем он отправился на Сент-Джеймс-стрит в древний «Палладиан», приютивший членов Уайтхолла, старейший и самый престижный из мужских клубов. Появление Атреуса вызвало бурю восторга, проявившуюся в истинно клубной манере: раздалось шуршание газет в читальном зале на первом этаже и редкие покашливания.
Атреус не состоял членом клуба, а, как правило, не членам клуба не разрешалось проходить дальше вестибюля, но он был кем-то более достойным — королевской особой, и ему нельзя было отказать.
— Конечно, ваше величество, разумеется, ваше величество, — залепетал старший портье, услышав его просьбу. — Вот сюда, ваше величество.
У двери в курительную комнату Атреус помедлил и сделал глубокий вдох. Как известно, он время от времени не мог отказать себе в дорогих сигарах, и если существовало что-то, чем могли гордиться члены Уайтхолла, то это отсутствием дешевого табака. Над бильярдными столами висела приятная голубая дымка, но она не помешала Атреусу разглядеть в дальнем углу комнаты двух мужчин, и он направился прямо к ним.
— Вот так сюрприз, дядя, — приветствовал его Дэвид Хоукфорт, высокий темноволосый юноша. — Не хотите сыграть? — кивнул он на покрытый зеленым сукном стол.
— Нет, спасибо, — ответил Атреус, глядя на спутника своего племянника. — Полагаю, вы Холлистер?
Глава 12
Уилл медленно опустил кий, который держал в руках, и, встретившись лицом к лицу с отцом. Клио, сделал то, что сделал бы любой великолепно воспитанный и сообразительный человек — оглянулся в поисках пути к отступлению. Но пока еще ничего не было ясно, и, кроме того, нужно было проявить уважение.
— Сэр. — Он наклонил голову, не сводя глаз с Атреуса, чтобы иметь возможность предвосхитить любое движение, которое тот мог предпринять.
Главе Акоры, вероятно, было уже за пятьдесят, но по его виду можно было сказать, что он способен одолеть большинство мужчин на несколько десятков лет моложе себя. С другой стороны, он не производил впечатления разъяренного человека.
Но как же все-таки он мог обо всем узнать? Уилл уехал из Холихуда три дня назад и на следующее утро прибыл в Лондон. Он отказывался понимать, чем вызвана эта встреча, если только Клио немедленно не отправила матери письмо и не решила рассказать родителям о том, что произошло. Или он неправильно истолковал ситуацию? Человек, который управляет островным государством, славящимся своей военной мощью, пришел явно безоружным и определенно не выражал намерения в ближайшее время лишить Уилла жизни.
— Мельбурн сказал, что я могу найти вас здесь. — Атреус, видимо, несколько растерялся, но был начеку.
— Правда? Что я могу сделать для вас, сэр? — спросил Уилл.
Всегда находчивый Дэвид воспользовался возможностью подозвать официанта и заказал три бренди.
— Премьер-министр сказал, что вы недавно были в Шотландии, — снова заговорил Атреус, когда официант отошел.
— У меня там деловые интересы. — Уилл оперся о стол и, следуя примеру Умбры, который завел всех в тупик, изо всех сил старался не проявить ничего, кроме вежливой отзывчивости.
— У нас в Акоре есть фабрики, и мы собираемся позаимствовать кое-что из новых технологий. Мне хотелось бы знать, что вы об этом думаете.
Ванакс Акоры — отец Клио — разыскивал его, чтобы обсудить деликатный вопрос ткацкого производства? Королевские особы имеют собственные прерогативы и собственные чудачества — но эта показалась Уиллу сверхстранной, однако он подумал, что даже при всем этом должен быть благодарен, что причина встречи оказалась столь прозаичной.
Взяв бренди, мужчины не спеша вышли на террасу с видом на задний сад, и там Уилл обнаружил, что из него вытягивают практически все подробности работы фабрики, включая источники поставки сырья, наилучший вид энергии и условия работы рабочих. Атреус задавал короткие и точные вопросы, и через некоторое время разговор вернулся к финансовой стороне. Как и любой человек на его месте, Уилл был осторожен в таких делах, но вскоре понял, что полностью раскрывает Атреусу свое финансовое положение, ко все большему изумлению Дэвида, который, потягивая свое бренди, слушал их обоих.
Когда в конце концов ванакс, по-видимому, был удовлетворен, он встал и кивнул племяннику.
— Приходите на обед, — сказал он Уиллу и, чтобы его правильно поняли, уточнил: — сегодня вечером. — И ушел, провожаемый подобострастным старшим портье.
— Нет, он не правит, он просто служит, — пробормотал Уилл и, глубоко вздохнув, откинулся в кресле.
— Не знаю, где ты это слышал, — рассмеялся Дэвид, — но это в определенной степени правда. По представлению моего дяди, служение своему народу состоит в том, чтобы быть уверенным, что все идет именно так, как, по его мнению, должно идти.
— Могу сделать вывод, что он весьма преуспел в этом.
— Это его долг. — Немного помедлив, Дэвид спросил: — Ты знаешь что-нибудь о том, как выбирают ванакса Акоры?
— Я полагал, что это место наследуется, — покачал головой Уилл.
Нет. Существует некий… ритуал, пожалуй, так можно его назвать. Я не знаю всех деталей, и почти никто их не знает, но, очевидно, любой мужчина, который хочет стать ванаксом и не подходит на это место, не может оставаться в живых после этого ритуала.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Во всяком случае, Атреус выжил. Он ванакс уже более тридцати лет и за это время привел Акору от очень ограниченных и осторожных контактов с остальным миром к тому, что она представляет собой сегодня. Он очень рисковал, но это того стоило. — Замолчав, Дэвид в упор посмотрел на Уилла. — Единственное, чем никогда не рисковал мой дядя, — это своей семей.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Это было ложью, но при сложившихся обстоятельствах Уилл считал ее вполне уместной. И потом, если ты не можешь обмануть своего друга, то кого ты сможешь обмануть?
— Правда? Я написал Клио и предложил ей приехать в Хоукфорт, если она устала от Лондона. В ответном письме она поблагодарила меня и сказала, что вместе с твоей бабушкой едет в Холихуд, а в это время ты как раз был там.
Это была причина, по которой Уилл никогда не заводил любовные интриги, которыми некоторые так увлекались, — из них совершенно невозможно было выпутаться.
— Дэвид…
— Уилл, мы дружим уже много лет. Ты прикрываешь мою спину, я — твою, и мы оба еще в состоянии рассказывать людям сказки, только не тем, кто может их знать. Черт, я даже люблю тебя! Но если ты обидишь Клио… Что я могу сказать? Лучше не попадайся мне на глаза.
Достаточно откровенно, и именно то, что сказал бы сам Уилл, если бы они поменялись местами. Но проблема в том, что каждый оставался на своем месте. Они с Дэвидом были близки, как могут быть близки братья, и Дэвид только что пригрозил убить его. Проклятие!
— Я полагаю, тебе не пришло в голову, что она может меня обидеть?
Молодой человек долго смотрел на друга, и постепенно его выражение менялось от нормального выражения человека, который, вероятно, должен сделать что-то, чего ему на самом деле не хотелось бы делать, до выражения глубокой благодарности за то, что ему не придется делать ничего подобного.
— Вот так, да? Ну и паршивец! — Подняв руку, Дэвид подозвал официанта и заказал еще бренди.
К тому времени как Уилл добрался до своего лондонского дома, ему пришла мысль, не слишком ли много он выпил. Три порции бренди на пустой желудок — или их было четыре? — это была не самая лучшая идея. Однако у него еще оставалось несколько часов до того, как его ожидали на обеде, и этого было вполне достаточно, чтобы принять горячую ванну и выпить чашку кофе.
Войдя в шикарный дом, расположенный всего в нескольких кварталах от резиденции Атрейдисов, Уилл очень удивился, увидев, что в гостиной горят лампы. Он никогда не пользовался этой комнатой, и слугам это было прекрасно известно. Комнату любила его бабушка, но Уилл был уверен, что она в Холихуде.
Поднявшись по лестнице через две ступеньки, Уилл позвонил и, когда вошел его камердинер, попросил приготовить ванну и кофе — кофе обязательно.
— Милорд вечером уходит? — спросил камердинер с неподдельно расстроенным видом. Его звали Матер, и, несмотря на то что он проработал здесь всего несколько месяцев, он уже понимал, почему камердинеры не задерживались у графа Холлистера. Должность камердинера требовала признательности за то, что ее обладатель неустанно следил за модой. Обычно даже самых пренебрегающих модой хозяев можно было заставить понять, что покрой шейного платка действительно имеет большое значение — но только не его милость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27