Никогда об этом не слышала.
— Вас это действительно так удивило? Но ведь он член семьи, известной как «щит Англии».
Некоторое время Клио молчала, вспоминая то, что на протяжении многих лет слышала о роли Хоукфортов в защите королевства, которому они преданно служили.
— А вы, Уилл, тоже часть этого щита? — осторожно спросила она.
— Хоукфорт не одинок, — немного подумав, ответил Уилл.
— Когда-то Холихуд и Хоукфорт были единым целым, не так ли?
— Это правда, и в определенном смысле так и остается. Моего дедушку, например, считали кротким человеком, но в его жизни были случаи, которые удивили бы тех, кто полагал, что отлично его знает.
— Включая леди Констанс?
В этом я сомневаюсь. Думаю, бабушка знала все, редко что проходит мимо нее. Во всяком случае, когда Платт и Макманус поймут, что им не удается нас найти, они будут вынуждены рассказать Умбре, что произошло.
— Платт сказал, что Умбра где-то в этих местах. — Клио тихо вздохнула. — Может ли быть им Мокомбер или Девере?
— Это не исключено. — Уилл тоже думал об этом. — Во всяком случае, я должен сообщить Мельбурну, что наши усилия добраться до Умбры не увенчались успехом — на этот раз он от нас ускользнул.
— Зачем он вам нужен? Что он такого сделал, что из-за этого стоит рисковать жизнью?
Клио дошла до самого главного, и Уилл не мог больше тянуть. Нужно либо довериться ей, либо нет — жребий брошен.
Уилл сел, увлекая за собой Клио, и прислонился к стене. В пещере было темно, внизу тихо плескались волны, и воздух наполняли запахи моря. Уилл охотно предпочел бы забыть о внешнем мире и думать только о женщине, сидевшей рядом, которая очаровывала и манила его, как ни одна другая. Он хотел оградить ее от всех, владеть ею и в то же время защищать от зла и забыть обо всем, кроме нее. Первое, вероятно, было осуществимо, учитывая, что сама леди этому способствовала. Второе — безусловно, нет. Долг призывал его к серьезным делам, касавшимся ни больше ни меньше судьбы королевства.
— Умбра, кто бы он ни был, организовал заговор с целью убить новую королеву. — Уилл плотнее сомкнул объятия, стараясь защитить Клио.
— Убить Викторию? — выдохнула она и застыла рядом с Уиллом. — Вы серьезно?
— К сожалению, да. Вы понимаете, что никому не должны говорить об этом?
— Разумеется. Но что?.. Нет, не могу представить себе… Это чудовищно. Не говоря о личной трагедии, это будет ужасно для Англии. Слава Богу, Мельбурн узнал об этом. Но как ему удалось?
— Уже была одна попытка, о которой королева не знает. В ней участвовал Тоффлер, и его опознали. При обыске, тайно проведенном в его жилище, были обнаружены инструкции, подписанные именем Умбра. Почерк и стиль свидетельствуют, что они написаны образованным человеком, но, кроме этого, нам ничего не известно.
— А Тоффлера оставили на свободе в надежде, что он приведет вас к своему хозяину?
— Мне организовали встречу с ним, — кивнув, продолжал Уилл, — и представили человеком недовольным, который имеет доступ к королеве и которым можно управлять.
— Никто из тех, кто вас знает, вероятно, никогда этому не поверил бы, — безапелляционно объявила Клио.
Ее вера в него польстила Уиллу, но он быстро поправил девушку:
— Я, как мог, приносил пользу Англии, потому что твердо убежден, что человек, озабоченный только собственной выгодой, большей частью не придерживается никаких принципов.
— Леди Констанс другого мнения о вас.
Моя бабушка исключительно лояльна, и, как я говорил, мало что проходит мимо нее. Ко мне обратились непосредственно от Умбры, когда я дал понять, что осведомлен о расписании королевы. Безусловно, для успеха дела очень важно правильно выбрать время и место нападения. Первое покушение потерпело неудачу потому, что охрана появилась тогда, когда меньше всего ожидали. Во всяком случае, мой единственный контакт с Умброй был в форме письма. Я настаивал наличной встрече и устроил так, чтобы она состоялась здесь под прикрытием Дня скачек.
— Ваша бабушка, решившая вернуться в Холихуд, должно быть, явилась неприятным сюрпризом, а мое собственное присутствие здесь еще менее приятным.
— Это все усложнило, — признался он.
— И что будем делать, Уилл?
Он усадил Клио поудобнее возле себя, стараясь не обращать внимания на неизбежное воздействие, которое оказывала на него ее близость, и в то же время надеясь, что она этого не заметит.
— Начнем с того, что нам обоим нужно немного отдохнуть.
— Не могу представить, как это у меня получится, — заявила Клио, но почти сразу же вслед за этим опять зевнула. На нее накатывала слабость, и следующие слова прозвучали довольно невнятно: — Полагаете, за всем этим стоит Огастус Фредерик?
Не думаю, что Умбра — это он. Герцог Суссекский слишком публичная фигура, чтобы вести тайную жизнь руководителя заговора с целью убийства королевы, и, честно говоря, я не верю, что при каких-то обстоятельствах у него может возникнуть такое желание. — Если Виктория умрет, не оставив ребенка, Огастус Фредерик унаследует трон. — По тому, как Клио произнесла имя человека, который в данный момент был ближайшим претендентом на корону Англии, Уиллу стало ясно, что она прекрасно осведомлена о репутации графа.
— Это так, но есть надежда, что королева вскоре выйдет замуж и произведет наследника. А до тех пор Англия в опасности.
— И возможно, не только Англия. — Усталость одолевала Клио, но ее мозг продолжал мыслить абсолютно ясно. При жизни предыдущего поколения ее любимая Акора стояла перед угрозой вторжения из Англии, готовившегося амбициозными людьми, не желавшими останавливаться ни перед чем для достижения своих целей. Опасность была предотвращена, но это не означало, что нет реальной возможности повторного возникновения такой угрозы, если трон займет Огастус Фредерик.
— То есть? — переспросил Уилл, не поняв, что она имела в виду.
Но Клио не ответила. Беспокойные события дня и ночи наконец взяли свое, и она погрузилась в сон.
Но она продолжала ощущать державшие ее руки и крепкое тело, рядом с которым отдыхала. Ее сны состояли из отрывочных фрагментов, как будто сам мозг был слишком слаб и не способен создать большее, но все они были приятными.
Глубокой ночью Клио вернулась от снов к реальности. Находясь между дремотой и бодрствованием, когда она еще не окончательно проснулась, но уже и не спала, Клио поначалу не могла понять, где находится. Ей было тепло, но она ничем не была накрыта, а ее голова покоилась на чем-то гладком и твердом. Глянув вниз, Клио увидела светившиеся Б темноте искорки, как будто небо опрокинулось и она парила над ним.
Происходило что-то страшное. И сам этот факт, а не конкретно то, что происходило, заставил ее полностью пробудиться. Остатки сна улетучились, и их место заняли воспоминания: Макманус и нацеленный в Уилла пистолет; ее страх, что следующее мгновение принесет гром выстрела и на груди мужчины, которого она любила, появится красное пятно.
Любила? Она была едва знакома с ним.
Нет, это неправда. Она знала его храбрость, честь и страсть, его приверженность долгу, нежную заботу о бабушке и преданность стране. В обычной спокойной обстановке могли бы понадобиться годы, чтобы так много узнать о человеке. Но с первого мгновения, когда Клио взглянула на него с пола подвала и поняла, что смотрит в глаза Уилла Холлистера, само время неслось вперед, увлекая за собой их обоих. Она подозревала, что Уилл так же много узнал о ней, как и она о нем, и что их никоим образом нельзя считать незнакомыми друг с другом.
И из этого возникла любовь? Клио восхищалась им — в этом нет сомнений. Она хотела его — на самом деле бессмысленно пытаться отрицать это. Но любить?
Если, выйдя из этой пещеры, она никогда больше не увидит Уилла Холлистера, она будет…
…Опустошена. Все в ней восстало при одной только мысли потерять его.
Клио решила сесть, надеясь этим прояснить свой мозг, но в тот момент, когда она пошевелилась, Уилл крепче обнял ее. Даже во сне он, видимо, хотел, чтобы она была рядом с ним, и Клио это было приятно.
Снаружи в темноте их поджидал Макманус, к которому наверняка присоединился Платт, вернувшийся из Холихуда. Мужчины не могли надолго остаться здесь, но куда бы они ни пошли, они будут представлять угрозу для Уилла и Клио, так же как и Умбра. Не исключена возможность, что Клио, или Уилл, или оба они могут умереть. И в самом деле, всего несколько часов назад смерть казалась абсолютно неизбежной.
Клио охватила дрожь, но решимость поборола ее. Жизнь не дает гарантий, она предоставляет только возможности, и сейчас Клио получила одну из них.
То, что она обдумывала, выходило за рамки приличий. Махнуть рукой на осторожность и пристойность и последовать за своим сердцем? А что скажет ее семья?
Ее родители поженились через несколько месяцев после знакомства и последовавшего за ним ухаживания, которое правильнее всего было бы назвать бурным. Клио были точно известны некоторые подробности этого, и она помнила, как мать обычно улыбалась, предаваясь воспоминаниям о тех днях. И ее родителей окутывало постоянное яркое сияние любовной страсти, освещавшее всю их жизнь.
То же самое можно сказать и о браке ее тети Кассандры с Ройсом Хоукфортом, и о женитьбе ее дяди Алекса на Джоанне Хоукфорт.
А что касается ее кузины Амелии, то достаточно сказать, что, вернувшись в Акору и снова встретившись с Найлзом Вулфсоном, мужчиной, который готов был стать ее мужем, она по секрету призналась Клио, что как бы она ни представляла себе любовные удовольствия, действительность превзошла все ее ожидания.
Короче говоря, Клио происходила не из семьи поблекших фиалок.
Но при всем этом обстановка вряд ли была верхом романтичности, во всяком случае, в ее обычных проявлениях, а кроме того, сам мужчина, возможно, этого не хотел.
Но это еще вопрос! Когда он целовал Клио у двери ее спальни, он довольно откровенно проявлял желание. Правда, тогда Уилл сразу же ушел.
А действительно ли Клио хотела сделать прыжок из мира невинности в царство страсти? На самом деле она не знала, но, лежа в объятиях Уилла на каменном выступе и глядя на мерцающее отражение звезд в темной воде прилива, она испытывала большой соблазн это выяснить.
Но только как к этому приступить? Теоретические знания были хороши и полезны, но когда дело дойдет до их практического применения…
Протянув руку, Клио чрезвычайно неуверенно коснулась мощной мужской груди и ощутила под льняной рубашкой гладкую и теплую кожу. Осмелев, она двинулась чуть дальше и прижала ладонь к тому месту, где почувствовала равномерное, спокойное биение его сердца.
Уилл не проснулся, и Клио не знала, радоваться этому или нет. Пока мужество не изменило ей, она немного приподнялась и легким поцелуем коснулась его губ.
Никакой реакции с его стороны, абсолютно никакой.
Что ж, его, должно быть, утомили события, произошедшие в последние часы, а иначе он вообще не уснул бы. Клио решила, что для нее совершенно безопасно еще раз поцеловать его более уверенно, и, делая это, она погладила его мускулистое бедро, находившееся совсем близко от ее бедра.
Клио никогда еще не прикасалась так к мужчине, хотя представляла себе, как это делать. Касаясь его, она ощущала, как у нее покалывает кончики пальцев, и внезапно почувствовала нечто большее, чем просто тепло.
Возможно, это была не очень хорошая идея, а быть может — самая лучшая в жизни Клио. Не зная, что из этого ближе к истине, Клио слегка отстранилась, вернее, попыталась это сделать. В тот момент, когда она пошевелилась, Уилл тоже шевельнулся, и не успела она вздохнуть, как он изменил позу.
Взяв в ладони лицо Клио, он смотрел на нее, и в слабом свете она различила, что Уилл улыбается.
— Я сплю?
— По-моему, нет, — покачав головой, слегка дрожащим голосом ответила Клио, с опозданием осознав, что он полностью проснулся.
— Значит, мы оба не спим?
— Видимо, так.
— И вы отдаете себе отчет в том, что делаете?
— Ну… да, конечно… — Было не самое подходящее время признаваться в собственной растерянности.
Он, возможно, не спал — во всяком случае, был уверен, что не спит, — но при этом видел сон. Во всем происходившем было что-то нереальное: спасение от смерти, опасность, преследовавшая их. Здесь, в пещере, казалось, время остановилось, однако Уилл знал, что враждебный мир существует, и не мог позволить себе забывать о нем.
В тридцать лет Уилл уже получил свою порцию знаний о женщинах, и, возможно, немного больше положенного. Ему нравились женщины, они доставляли неподдельное удовольствие, но он всегда смотрел на слабый пол только как на великолепный источник наслаждения.
Так было до настоящего времени. Где-то в глубинах подсознания он знал — или, правильнее сказать, надеялся, — что в один прекрасный день встретит совершенно иную женщину: женщину, которую он не сможет забыть, встав с постели; женщину, которая оставит в его жизни такой же заметный след, как и он в ее.
Уилл просто никогда не представлял себе, что может встретить такую женщину среди опасностей или что она окажется принцессой из чужой страны, окутанной тайнами и легендами.
Но случилось именно так. Ему хотелось, чтобы все сложилось иначе, но он не мог потерять ее, не хотел, чтобы она передумала, и не хотел давать волю другим наполнявшим его страхам. Внезапно Уилл почувствовал себя беззащитным, как никогда прежде, и его интуиции пришлось прийти ему на помощь.
Каменный выступ в темной пещере? Клио заслуживала атласа и шелка, свечей и романтики, она заслуживала того, чтобы ее добивались.
Однако жизнь непредсказуема, и возможность быть счастливым приходит не часто. Когда они выберутся из пещеры, жизнь разведет их, и Уилл не мог сказать, когда им вновь доведется встретиться. Он сопротивлялся своим желаниям, хотел бы отрицать их, но не мог. Оставался только этот единственный миг, чтобы заявить свои права на Клио и не оставить ни у одного из них никаких сомнений в том, кому она принадлежит.
Уилл слегка дотронулся до ее рта своими губами один раз, потом еще, оценивая ее ответ, — ответ был неуверенным, но пылким и, несомненно, добровольным. Продолжая горячо целовать Клио, он поднял ей юбки, обнажив длинные стройные ноги. От его прикосновения она вздрогнула и тихо застонала от удовольствия. Уилл не почувствовал в ней ни страха, ни нерешительности, иначе он моментально отодвинулся бы, а так последние жалкие барьеры, удерживавшие его страсть под контролем, рассыпались в прах.
С горячей благодарностью за блаженство разделенной страсти Уилл перевернулся спиной на твердую скалу, Клио, упираясь руками ему в плечи, оказалась сидящей на нем, и Уилл услышал ее вздох, когда она ощутила, как его плоть натягивает ткань брюк.
— О Боже… — Ее изумленный голос был хриплым.
— Не спеши, дорогая, я уже слишком близок к концу, — слабо усмехнулся Уилл, тяжело дыша.
— К концу?.. — Клио не договорила, потому что он, положив руку ей на затылок, решительно потянул ее вниз и нырнул языком ей в рот.
Одновременно Уилл потянулся рукой к застежке на спине ее платья, которая оказалась из тех замысловатых, которые так нравятся женщинам. Он долго возился, Клио помогала ему, их руки путались, касаясь друг друга, но в конце концов платье соскользнуло с ее плеч и осталось на талии, а под ним осталась лишь шелковая нижняя сорочка.
Глухо застонав, Уилл снял с нее сорочку через голову, бросил на камень и жесткими ладонями провел по затвердевшим бутонам сосков. Охваченная страстью, Клио уже трепетала, и он сквозь брюки ощущал ее жар. Не отрываясь от его губ, Клио решительно потянулась к его рубашке.
«Не спеши… медленно… расправь крылья и лети…» Уилл чувствовал, что способен и на то, и на другое, такого с ним не было и в пятнадцать лет — черт возьми, он никогда так себя не чувствовал. У него перед глазами вспыхивали искры, его снедало желание, и только ничтожные остатки разума и твердая уверенность в том, что наступит утро, удерживали его от того, чтобы оторвать пуговицы застежки на брюках. Ни один мужчина не хотел бы предстать перед всеми с… Довольно. Освободив возбужденную плоть, Уилл почувствовал облегчение, но кровь продолжала бешено стучать у него в висках.
Просунув руку под нижнюю юбку Клио, он погладил ее. Вскрикнув, она выгнула спину, и Уилл, осторожно приподняв девушку, опустил ее на себя. Она была горячая, скользкая и чрезвычайно напряженная. Стиснув зубы, он боролся с желанием, пульсировавшим внутри его и подталкивавшим его все глубже и глубже в забвение экстаза.
Преодолев преграду ее невинности, Уилл, казалось, уже ничего не мог с собой поделать, но внезапное осознание истинного значения того, что он, точнее, они делали, настолько поразило его, что к нему вернулась малая доля самоконтроля, и ему удалось, правда, с трудом, остановиться, чтобы дать Клио время приспособиться. Когда она начала двигаться, он медленно глубоко погрузился в нее, увлекая ее за собой, и ее тихие возгласы были кнутом, подгонявшим его продолжать, не останавливаться, дать ей все и еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Вас это действительно так удивило? Но ведь он член семьи, известной как «щит Англии».
Некоторое время Клио молчала, вспоминая то, что на протяжении многих лет слышала о роли Хоукфортов в защите королевства, которому они преданно служили.
— А вы, Уилл, тоже часть этого щита? — осторожно спросила она.
— Хоукфорт не одинок, — немного подумав, ответил Уилл.
— Когда-то Холихуд и Хоукфорт были единым целым, не так ли?
— Это правда, и в определенном смысле так и остается. Моего дедушку, например, считали кротким человеком, но в его жизни были случаи, которые удивили бы тех, кто полагал, что отлично его знает.
— Включая леди Констанс?
В этом я сомневаюсь. Думаю, бабушка знала все, редко что проходит мимо нее. Во всяком случае, когда Платт и Макманус поймут, что им не удается нас найти, они будут вынуждены рассказать Умбре, что произошло.
— Платт сказал, что Умбра где-то в этих местах. — Клио тихо вздохнула. — Может ли быть им Мокомбер или Девере?
— Это не исключено. — Уилл тоже думал об этом. — Во всяком случае, я должен сообщить Мельбурну, что наши усилия добраться до Умбры не увенчались успехом — на этот раз он от нас ускользнул.
— Зачем он вам нужен? Что он такого сделал, что из-за этого стоит рисковать жизнью?
Клио дошла до самого главного, и Уилл не мог больше тянуть. Нужно либо довериться ей, либо нет — жребий брошен.
Уилл сел, увлекая за собой Клио, и прислонился к стене. В пещере было темно, внизу тихо плескались волны, и воздух наполняли запахи моря. Уилл охотно предпочел бы забыть о внешнем мире и думать только о женщине, сидевшей рядом, которая очаровывала и манила его, как ни одна другая. Он хотел оградить ее от всех, владеть ею и в то же время защищать от зла и забыть обо всем, кроме нее. Первое, вероятно, было осуществимо, учитывая, что сама леди этому способствовала. Второе — безусловно, нет. Долг призывал его к серьезным делам, касавшимся ни больше ни меньше судьбы королевства.
— Умбра, кто бы он ни был, организовал заговор с целью убить новую королеву. — Уилл плотнее сомкнул объятия, стараясь защитить Клио.
— Убить Викторию? — выдохнула она и застыла рядом с Уиллом. — Вы серьезно?
— К сожалению, да. Вы понимаете, что никому не должны говорить об этом?
— Разумеется. Но что?.. Нет, не могу представить себе… Это чудовищно. Не говоря о личной трагедии, это будет ужасно для Англии. Слава Богу, Мельбурн узнал об этом. Но как ему удалось?
— Уже была одна попытка, о которой королева не знает. В ней участвовал Тоффлер, и его опознали. При обыске, тайно проведенном в его жилище, были обнаружены инструкции, подписанные именем Умбра. Почерк и стиль свидетельствуют, что они написаны образованным человеком, но, кроме этого, нам ничего не известно.
— А Тоффлера оставили на свободе в надежде, что он приведет вас к своему хозяину?
— Мне организовали встречу с ним, — кивнув, продолжал Уилл, — и представили человеком недовольным, который имеет доступ к королеве и которым можно управлять.
— Никто из тех, кто вас знает, вероятно, никогда этому не поверил бы, — безапелляционно объявила Клио.
Ее вера в него польстила Уиллу, но он быстро поправил девушку:
— Я, как мог, приносил пользу Англии, потому что твердо убежден, что человек, озабоченный только собственной выгодой, большей частью не придерживается никаких принципов.
— Леди Констанс другого мнения о вас.
Моя бабушка исключительно лояльна, и, как я говорил, мало что проходит мимо нее. Ко мне обратились непосредственно от Умбры, когда я дал понять, что осведомлен о расписании королевы. Безусловно, для успеха дела очень важно правильно выбрать время и место нападения. Первое покушение потерпело неудачу потому, что охрана появилась тогда, когда меньше всего ожидали. Во всяком случае, мой единственный контакт с Умброй был в форме письма. Я настаивал наличной встрече и устроил так, чтобы она состоялась здесь под прикрытием Дня скачек.
— Ваша бабушка, решившая вернуться в Холихуд, должно быть, явилась неприятным сюрпризом, а мое собственное присутствие здесь еще менее приятным.
— Это все усложнило, — признался он.
— И что будем делать, Уилл?
Он усадил Клио поудобнее возле себя, стараясь не обращать внимания на неизбежное воздействие, которое оказывала на него ее близость, и в то же время надеясь, что она этого не заметит.
— Начнем с того, что нам обоим нужно немного отдохнуть.
— Не могу представить, как это у меня получится, — заявила Клио, но почти сразу же вслед за этим опять зевнула. На нее накатывала слабость, и следующие слова прозвучали довольно невнятно: — Полагаете, за всем этим стоит Огастус Фредерик?
Не думаю, что Умбра — это он. Герцог Суссекский слишком публичная фигура, чтобы вести тайную жизнь руководителя заговора с целью убийства королевы, и, честно говоря, я не верю, что при каких-то обстоятельствах у него может возникнуть такое желание. — Если Виктория умрет, не оставив ребенка, Огастус Фредерик унаследует трон. — По тому, как Клио произнесла имя человека, который в данный момент был ближайшим претендентом на корону Англии, Уиллу стало ясно, что она прекрасно осведомлена о репутации графа.
— Это так, но есть надежда, что королева вскоре выйдет замуж и произведет наследника. А до тех пор Англия в опасности.
— И возможно, не только Англия. — Усталость одолевала Клио, но ее мозг продолжал мыслить абсолютно ясно. При жизни предыдущего поколения ее любимая Акора стояла перед угрозой вторжения из Англии, готовившегося амбициозными людьми, не желавшими останавливаться ни перед чем для достижения своих целей. Опасность была предотвращена, но это не означало, что нет реальной возможности повторного возникновения такой угрозы, если трон займет Огастус Фредерик.
— То есть? — переспросил Уилл, не поняв, что она имела в виду.
Но Клио не ответила. Беспокойные события дня и ночи наконец взяли свое, и она погрузилась в сон.
Но она продолжала ощущать державшие ее руки и крепкое тело, рядом с которым отдыхала. Ее сны состояли из отрывочных фрагментов, как будто сам мозг был слишком слаб и не способен создать большее, но все они были приятными.
Глубокой ночью Клио вернулась от снов к реальности. Находясь между дремотой и бодрствованием, когда она еще не окончательно проснулась, но уже и не спала, Клио поначалу не могла понять, где находится. Ей было тепло, но она ничем не была накрыта, а ее голова покоилась на чем-то гладком и твердом. Глянув вниз, Клио увидела светившиеся Б темноте искорки, как будто небо опрокинулось и она парила над ним.
Происходило что-то страшное. И сам этот факт, а не конкретно то, что происходило, заставил ее полностью пробудиться. Остатки сна улетучились, и их место заняли воспоминания: Макманус и нацеленный в Уилла пистолет; ее страх, что следующее мгновение принесет гром выстрела и на груди мужчины, которого она любила, появится красное пятно.
Любила? Она была едва знакома с ним.
Нет, это неправда. Она знала его храбрость, честь и страсть, его приверженность долгу, нежную заботу о бабушке и преданность стране. В обычной спокойной обстановке могли бы понадобиться годы, чтобы так много узнать о человеке. Но с первого мгновения, когда Клио взглянула на него с пола подвала и поняла, что смотрит в глаза Уилла Холлистера, само время неслось вперед, увлекая за собой их обоих. Она подозревала, что Уилл так же много узнал о ней, как и она о нем, и что их никоим образом нельзя считать незнакомыми друг с другом.
И из этого возникла любовь? Клио восхищалась им — в этом нет сомнений. Она хотела его — на самом деле бессмысленно пытаться отрицать это. Но любить?
Если, выйдя из этой пещеры, она никогда больше не увидит Уилла Холлистера, она будет…
…Опустошена. Все в ней восстало при одной только мысли потерять его.
Клио решила сесть, надеясь этим прояснить свой мозг, но в тот момент, когда она пошевелилась, Уилл крепче обнял ее. Даже во сне он, видимо, хотел, чтобы она была рядом с ним, и Клио это было приятно.
Снаружи в темноте их поджидал Макманус, к которому наверняка присоединился Платт, вернувшийся из Холихуда. Мужчины не могли надолго остаться здесь, но куда бы они ни пошли, они будут представлять угрозу для Уилла и Клио, так же как и Умбра. Не исключена возможность, что Клио, или Уилл, или оба они могут умереть. И в самом деле, всего несколько часов назад смерть казалась абсолютно неизбежной.
Клио охватила дрожь, но решимость поборола ее. Жизнь не дает гарантий, она предоставляет только возможности, и сейчас Клио получила одну из них.
То, что она обдумывала, выходило за рамки приличий. Махнуть рукой на осторожность и пристойность и последовать за своим сердцем? А что скажет ее семья?
Ее родители поженились через несколько месяцев после знакомства и последовавшего за ним ухаживания, которое правильнее всего было бы назвать бурным. Клио были точно известны некоторые подробности этого, и она помнила, как мать обычно улыбалась, предаваясь воспоминаниям о тех днях. И ее родителей окутывало постоянное яркое сияние любовной страсти, освещавшее всю их жизнь.
То же самое можно сказать и о браке ее тети Кассандры с Ройсом Хоукфортом, и о женитьбе ее дяди Алекса на Джоанне Хоукфорт.
А что касается ее кузины Амелии, то достаточно сказать, что, вернувшись в Акору и снова встретившись с Найлзом Вулфсоном, мужчиной, который готов был стать ее мужем, она по секрету призналась Клио, что как бы она ни представляла себе любовные удовольствия, действительность превзошла все ее ожидания.
Короче говоря, Клио происходила не из семьи поблекших фиалок.
Но при всем этом обстановка вряд ли была верхом романтичности, во всяком случае, в ее обычных проявлениях, а кроме того, сам мужчина, возможно, этого не хотел.
Но это еще вопрос! Когда он целовал Клио у двери ее спальни, он довольно откровенно проявлял желание. Правда, тогда Уилл сразу же ушел.
А действительно ли Клио хотела сделать прыжок из мира невинности в царство страсти? На самом деле она не знала, но, лежа в объятиях Уилла на каменном выступе и глядя на мерцающее отражение звезд в темной воде прилива, она испытывала большой соблазн это выяснить.
Но только как к этому приступить? Теоретические знания были хороши и полезны, но когда дело дойдет до их практического применения…
Протянув руку, Клио чрезвычайно неуверенно коснулась мощной мужской груди и ощутила под льняной рубашкой гладкую и теплую кожу. Осмелев, она двинулась чуть дальше и прижала ладонь к тому месту, где почувствовала равномерное, спокойное биение его сердца.
Уилл не проснулся, и Клио не знала, радоваться этому или нет. Пока мужество не изменило ей, она немного приподнялась и легким поцелуем коснулась его губ.
Никакой реакции с его стороны, абсолютно никакой.
Что ж, его, должно быть, утомили события, произошедшие в последние часы, а иначе он вообще не уснул бы. Клио решила, что для нее совершенно безопасно еще раз поцеловать его более уверенно, и, делая это, она погладила его мускулистое бедро, находившееся совсем близко от ее бедра.
Клио никогда еще не прикасалась так к мужчине, хотя представляла себе, как это делать. Касаясь его, она ощущала, как у нее покалывает кончики пальцев, и внезапно почувствовала нечто большее, чем просто тепло.
Возможно, это была не очень хорошая идея, а быть может — самая лучшая в жизни Клио. Не зная, что из этого ближе к истине, Клио слегка отстранилась, вернее, попыталась это сделать. В тот момент, когда она пошевелилась, Уилл тоже шевельнулся, и не успела она вздохнуть, как он изменил позу.
Взяв в ладони лицо Клио, он смотрел на нее, и в слабом свете она различила, что Уилл улыбается.
— Я сплю?
— По-моему, нет, — покачав головой, слегка дрожащим голосом ответила Клио, с опозданием осознав, что он полностью проснулся.
— Значит, мы оба не спим?
— Видимо, так.
— И вы отдаете себе отчет в том, что делаете?
— Ну… да, конечно… — Было не самое подходящее время признаваться в собственной растерянности.
Он, возможно, не спал — во всяком случае, был уверен, что не спит, — но при этом видел сон. Во всем происходившем было что-то нереальное: спасение от смерти, опасность, преследовавшая их. Здесь, в пещере, казалось, время остановилось, однако Уилл знал, что враждебный мир существует, и не мог позволить себе забывать о нем.
В тридцать лет Уилл уже получил свою порцию знаний о женщинах, и, возможно, немного больше положенного. Ему нравились женщины, они доставляли неподдельное удовольствие, но он всегда смотрел на слабый пол только как на великолепный источник наслаждения.
Так было до настоящего времени. Где-то в глубинах подсознания он знал — или, правильнее сказать, надеялся, — что в один прекрасный день встретит совершенно иную женщину: женщину, которую он не сможет забыть, встав с постели; женщину, которая оставит в его жизни такой же заметный след, как и он в ее.
Уилл просто никогда не представлял себе, что может встретить такую женщину среди опасностей или что она окажется принцессой из чужой страны, окутанной тайнами и легендами.
Но случилось именно так. Ему хотелось, чтобы все сложилось иначе, но он не мог потерять ее, не хотел, чтобы она передумала, и не хотел давать волю другим наполнявшим его страхам. Внезапно Уилл почувствовал себя беззащитным, как никогда прежде, и его интуиции пришлось прийти ему на помощь.
Каменный выступ в темной пещере? Клио заслуживала атласа и шелка, свечей и романтики, она заслуживала того, чтобы ее добивались.
Однако жизнь непредсказуема, и возможность быть счастливым приходит не часто. Когда они выберутся из пещеры, жизнь разведет их, и Уилл не мог сказать, когда им вновь доведется встретиться. Он сопротивлялся своим желаниям, хотел бы отрицать их, но не мог. Оставался только этот единственный миг, чтобы заявить свои права на Клио и не оставить ни у одного из них никаких сомнений в том, кому она принадлежит.
Уилл слегка дотронулся до ее рта своими губами один раз, потом еще, оценивая ее ответ, — ответ был неуверенным, но пылким и, несомненно, добровольным. Продолжая горячо целовать Клио, он поднял ей юбки, обнажив длинные стройные ноги. От его прикосновения она вздрогнула и тихо застонала от удовольствия. Уилл не почувствовал в ней ни страха, ни нерешительности, иначе он моментально отодвинулся бы, а так последние жалкие барьеры, удерживавшие его страсть под контролем, рассыпались в прах.
С горячей благодарностью за блаженство разделенной страсти Уилл перевернулся спиной на твердую скалу, Клио, упираясь руками ему в плечи, оказалась сидящей на нем, и Уилл услышал ее вздох, когда она ощутила, как его плоть натягивает ткань брюк.
— О Боже… — Ее изумленный голос был хриплым.
— Не спеши, дорогая, я уже слишком близок к концу, — слабо усмехнулся Уилл, тяжело дыша.
— К концу?.. — Клио не договорила, потому что он, положив руку ей на затылок, решительно потянул ее вниз и нырнул языком ей в рот.
Одновременно Уилл потянулся рукой к застежке на спине ее платья, которая оказалась из тех замысловатых, которые так нравятся женщинам. Он долго возился, Клио помогала ему, их руки путались, касаясь друг друга, но в конце концов платье соскользнуло с ее плеч и осталось на талии, а под ним осталась лишь шелковая нижняя сорочка.
Глухо застонав, Уилл снял с нее сорочку через голову, бросил на камень и жесткими ладонями провел по затвердевшим бутонам сосков. Охваченная страстью, Клио уже трепетала, и он сквозь брюки ощущал ее жар. Не отрываясь от его губ, Клио решительно потянулась к его рубашке.
«Не спеши… медленно… расправь крылья и лети…» Уилл чувствовал, что способен и на то, и на другое, такого с ним не было и в пятнадцать лет — черт возьми, он никогда так себя не чувствовал. У него перед глазами вспыхивали искры, его снедало желание, и только ничтожные остатки разума и твердая уверенность в том, что наступит утро, удерживали его от того, чтобы оторвать пуговицы застежки на брюках. Ни один мужчина не хотел бы предстать перед всеми с… Довольно. Освободив возбужденную плоть, Уилл почувствовал облегчение, но кровь продолжала бешено стучать у него в висках.
Просунув руку под нижнюю юбку Клио, он погладил ее. Вскрикнув, она выгнула спину, и Уилл, осторожно приподняв девушку, опустил ее на себя. Она была горячая, скользкая и чрезвычайно напряженная. Стиснув зубы, он боролся с желанием, пульсировавшим внутри его и подталкивавшим его все глубже и глубже в забвение экстаза.
Преодолев преграду ее невинности, Уилл, казалось, уже ничего не мог с собой поделать, но внезапное осознание истинного значения того, что он, точнее, они делали, настолько поразило его, что к нему вернулась малая доля самоконтроля, и ему удалось, правда, с трудом, остановиться, чтобы дать Клио время приспособиться. Когда она начала двигаться, он медленно глубоко погрузился в нее, увлекая ее за собой, и ее тихие возгласы были кнутом, подгонявшим его продолжать, не останавливаться, дать ей все и еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27