— тихо спросила она.
Он раздраженно сжал губы.
«Ничего не случилось, кроме того, что роль злодея не по мне. Я слишком хочу овладеть тобою! — ответил себе на вопрос Лауры Сандро, но вслух произнес совсем другое:
— Я думаю, как сделать так, чтобы ты честно отработала уплаченное за тебя состояние.
— О… — Лаура изящно повела плечами. — Ну тогда… почему бы нам не лечь в постель?
Постель!.. у Сандро даже во рту пересохло. Его взгляд метнулся к величественной кровати с высоким балдахином и искусной драпировкой. Сверкающее белизной атласное покрывало напоминало облако.
— Ах, да, — язвительно промолвил он. — Ведь именно там покоятся ваши таланты, верно?
Лаура остановилась, полуобернувшись к кровати. Да, ему удалось ее унизить — это читалось во взгляде. Нижняя губа девушки задрожала, и она прикусила губу.
— Мои таланты — в живописи. Вы, господин, купили девственницу, и о том, талантлива ли я в постели, мне пока неизвестно.
Сандро сжал зубы, чтобы не рассыпаться в извинениях. Будь она проклята! Цель его прихода в Дом Свиданий — показать ошибочность ее выбора. А что вместо этого? Ему хочется взять ее на руки, шептать на ухо нежности и целовать — лишь бы изгнать боль из этих милых глаз.
— Иди сюда! — приказал он, словно отдавал распоряжение одному из нерасторопных стражников.
Его повелительный тон возымел действие — девушка насторожилась. Ее присутствие духа порадовало Сандро. Он принимал любое настроение Лауры, опасаясь лишь боли в глазах и добиваясь возмущения.
— Повинуюсь, господин, — улыбнулась девушка, правда, очень натянуто и подошла к нему.
Она честно старалась отработать уплаченные за нее деньги.
— Ближе!
Расстояние, разделявшее их, уже не превышало длины руки.
— Еще ближе!
Она сделала шаг, потом другой.
— Ближе!
Девушка стояла совсем рядом, подойти ближе просто было уже невозможно. Сандро чувствовал нежный аромат жасмина и тепло ее кожи, слышал порывистое нервное дыхание, видел, как на шее бьется тонкая жилка. Но этого было ему недостаточно.
— Поцелуй меня!
Она едва слышно сглотнула.
— Я думала, что… первый шаг к близости будет сделан господином.
— Этот господин выложил за тебя кучу денег, — напомнил еще раз Сандро, — и вправе требовать от тебя, что угодно. Так поцелуй меня. Докажи, что ты стоишь уплаченного за эту ночь состояния.
Лицо Лауры залилось краской.
— Мне полагается сделать так, чтобы вы забыли о деньгах.
Он натянуто рассмеялся.
— Ах, да, все эти сказки куртизанок! Но я не забуду, Лаура! Не смогу. Какие бы наставления не давала тебе мадонна дель Рубия!
— Будь ты проклят, Сандро! — прошептала девушка. Кавалли заморгал от удивления, услышав свое имя — она впервые обратилась к нему на «ты» и по имени. Лаура положила ладони ему на грудь, поводя ими, и от жара этой откровенной, но в то же время какой-то сдержанной ласки у него захватило дыхание. Ее безжалостные, ловкие, нежные руки скользнули к его плечам и обвили шею. Лаура подняла к нему лицо и облизнула губы, затем поднялась на цыпочки и коснулась губами его рта.
Поцелуй был мягким, неторопливым, но взволновал Сандро до глубины души. Ее язык проник ему в рот, легонько скользнув между губ, и тут же отступил. Чувственный порыв захватил Стража Ночи, заставив позабыть обо всем. Руки, словно освободившись от цепей, обняли девушку, пальцы нежно пронеслись мягкими касаниями по спине.
Казалось, сама Венера — опасная, грешная, ожила перед ним. А может, Сирена, отвращающая его от намеченной цели? Или злая колдунья? А он-то считал ее чистой и невинной! Однако, ласки девушки показались ему опытными, как у куртизанки, отдававшей свое тело множеству мужчин.
Открытие потрясло его — жгучие, горькие слезы текли по щекам Лауры.
Он немедленно отшвырнул ее от себя, как кубок с отравленным напитком, дурман, который успел вкусить, едва прикоснувшись к нему губами.
— Нет. Ты не смеешь плакать!
Тыльной стороной ладони девушка вытерла слезы.
— Я старалась сдержаться, но…
— Ложь! — сказал Сандро, зная, что это правда. — И если ты надеешься избежать испытания, играя на моих добрых чувствах, то глубоко заблуждаешься!
— Так вы называете нашу ночь… испытанием, — спросила она?
— Ты знала, Лаура, что тебе придется отдаться тому, кто выиграет торг, и когда выставляла свое тело на продажу, кажется, не очень-то интересовалась, кто же именно лишит тебя девственности.
— Но я же не предполагала, что это будете вы! Ему показалось, он понял, что она хотела сказать: Лаура, видимо, плакала оттого, что ей приходилось отдаваться Сандро Кавалли, человеку намного старше нее, потрепанному сражениями воину, уставшему от жизни мужчине. Она явно питала к нему отвращение!
— В этом и заключается один из недостатков жизни куртизанок — сказал он. — Ты не можешь сама выбирать себе любовников. Если старик захочет лечь в твою постель, тебе остается только подчиниться и надеяться, что…
— Наверное, вы правы.
Повернувшись, Лаура направилась к кровати. Более совершенных ягодиц не вылепил бы и сам Донателло! Сандро последовал, за ней. Она прилегла на атласную простыню. «Падший ангел на облаке», — подумалось ему.
— Другой недостаток, — продолжал он, опускаясь рядом, — это то, что ты не имеешь никаких прав. Все свершается помимо твоей воли.
Девушка согнула ногу, коснувшись его бедра.
— Что вы имеете в виду?
Кавалли припоминалась судьба Империи, умиравшей теперь мучительной смертью в грязной больнице. С самого дна колодца горечи, заполнявшего его душу, он собрал жестокие слова и бросил их Лауре:
— Я имею в виду, мадонна, что, будучи с проституткой, мужчина свободен удовлетворять любые пороки своей натуры. С честной женщиной он обязан вести себя с подобающим уважением.
Она вздрогнула и отстранилась.
Сандро запустил пальцы в ее волосы и сжал их в кулак.
«Знаешь ли ты, Лаура, как это тяжело? Как тяжело причинять тебе боль?» — пронеслось в его голове.
Подавив сочувствие, он наклонился и запечатлел на ее губах жадный, до крови, поцелуй, заставивший девушку застонать от боли. «Это пойдет ей на пользу! — убеждал себя Сандро, грубо обнимая Лауру и сгорая при этом от стыда. — После сегодняшней ночи ей не захочется больше продавать свое тело». Но хотя вся его бравада и была лишь частью дешевого фарса, предназначенного для того, чтобы показать Лауре, во что она вляпалась, решив стать куртизанкой, Сандро вдруг ощутил, что его тело воспринимает происходящее всерьез. Оно ожило не постепенно, как это обычно бывало, но внезапным порывом, от которого захватило дух, а кровь застучала в висках и пришпорила сердце, забившееся, как у съедаемого желанием юнца. Шнуровка рейтузов натянулась. Дыхание сделалось прерывистым. Рот устремился к розовому соску, который под его пальцами уже налился и затвердел. Милая и нежная, сладкая и бархатистая… Ему хотелось продлить это наслаждение, смаковать его, заставить и Лауру стонать от удовольствия.
Но у него была другая цель. Сандро укусил девушку — не сильно, но Лаура все же тихо вскрикнула. Его рука подобралась к бедрам и заставила их разойтись в стороны. Девушка не сопротивлялась.
«Попроси меня остановиться — молча умолял Сандро. — Пожалуйста, не дай мне причинить тебе боль! Попроси же!»
Просьба не последовала, Лаура молчала. На свой извращенный манер она придерживалась общепринятого среди куртизанок мнения, согласно которому уплативший за удовольствие крупную сумму мужчина, имеет право на все.
Именно ее мужество и молчаливым страданием разбуженное в сердце Сандро чувство жалости к ней отвратило его от цели. В конце концов, он просто больше не мог продолжать причинять ей боль.
В душе Сандро Кавалли — Лаура была права — оставался всегда добрым, чутким и отзывчивым человеком, так что даже его решимость доказать Лауре, как она ошиблась, продав свое тело, не могла поколебать глубинные основы его натуры, обычно успешно скрываемые за внешней суровостью.
Сандро оторвался от ее груди, приподнялся на локти и заглянул в лицо девушки. Она отчаянно пыталась сдержать слезы, губы опухли, глаза затуманились.
— Лаура…
Он хотел нежно коснуться ее губ и рассказать, почему до этого мгновения так необъяснимо жестоко с ней обращался, но забыл обо всем и поцеловал — впервые так, как хотел: провел языком по изгибу губ и коснулся рта, медленно покачивая головой.
Лаура расслабилась, вздохнула, словно долго ждала именно такого поцелуя. «Вряд ли ей понравится, если однажды ее изнасилуют, — решил Сандро, нежно целуя ее. — У Лауры нет извращенной наклонности получать удовольствие от боли; однако он знал, что некоторые мужчины именно так заставляют куртизанок отрабатывать выложенные за них деньги, Не дай Бог когда-либо столкнуться с одним из них!
Лаура уже почти достигла своей цели: заставила его забыть о том, какую сумму он за нее заплатил. Почти! У нее просто талант губить самые лучшие намерения! Но как бы там ни было, больше боли он ей не причинит! В этой девушке заложены Создателем талант, хрупкость, ранимость, и эти качества рано или поздно заставят любого отказаться поверить, что она самая обыкновенная проститутка. Узнав ее ближе, всякий поймет, какова в действительности эта женщина.
— Боже, Лаура, ты прекрасна! Даже слишком… — признание высвободило, наконец, всю его так долго сдерживаемую нежность.
— Лаура…
Он ласкал ее мягко, с любовью. Прижимая к себе девушку, Сандро видел странные, несколько наивные картины: они едят апельсины в постели, дремлют после обеда, он уклоняется от всех своих обязанностей и забот Стража Ночи, чтобы проводить с возлюбленной все свое время…
— Одно прикосновение твоих губ, — пробормотал он, — и моя душа пылает! Боже, Лаура! Мне хочется взлететь с тобой в небо и умчаться туда, где никогда не заходит солнце. Теперь я понял, что никогда в жизни ни одну женщину не желал по настоящему… пока не встретил тебя.
Она потянулась к нему, и в этот момент что-то как будто взорвалось в нем: это хлынули чувства, томившиеся годами в его сердце. Сандро хотел поднять Лауру на руки и унести подальше от этого борделя, чтобы надежно запереть в таком месте, где бы никто ее не коснулся пальцем.
От окончательного безумия Стража Ночи спас стук в дверь. Сандро застыл; как ни был он охвачен страстью, ему все же удалось узнать сигнал Джамала: три удара — пауза, два удара.
Ясмин что-то шептала по-арабски, вероятно, пыталась помешать секретарю потревожить хозяина. Стук повторился.
«Спасен от грехопадения!» — подумал Сандро, с некоторым облегчением вскакивания с постели и укрывая Лауру одеялом. Но Джамал не мог спасти его от самой страшной напасти, жертвой которой он чуть было стал: от любви. Все же теперь Кавалли имел возможность взять себя в руки. Он распахнул дверь. Ясмин, похоже, была раздражена, а Джамал выглядел таким же расстроенным, каким чувствовал себя и Сандро.
— В чем дело?
Джамал жестом подозвал человека, стоявшего в коридоре. Кавалли узнал одного из своих людей, которому было предписано охранять в больнице раненого браво.
— Мой господин, — человек поклонился, — Винченте Ла Бокка ненадолго пришел в себя.
— Отлично, — сказал Сандро. — Я допрошу его ут…
— Прошу прощения, мой господин, но боюсь, утром это будет уже невозможно.
Ярость железной цепью сковала Кавалли грудь.
— Почему же?
— Его вновь ранили, мой господин. Доктор полагает, к утру он умрет.
Сандро не стал выяснять, как удалось убийце проскользнуть мимо охранника, с этим он разберется позже.
— Ждите меня внизу, — приказал он и захлопнул дверь. Затем подошел к кровати и отдернул полог.
Лаура сидела укрывшись простыней и поджав колени к груди. Ее огромные грустные глаза смотрели на него с отчаянием.
— Я не хотела, чтобы он умирал.
Сандро страстно желал обнять ее и успокоить.
— Это не твоя вина! — резко сказал он и коснулся легким поцелуем щеки девушки. — Жди меня, Лаура. Я вернусь.
Глава 9
В больничном коридоре горели масляные лампы. Кавалли быстро прошел в палату, в которой умирал Винченте Ла Бокка.
Вокруг низкой кровати стояли доктора и его помощники, две монахини, священник и охранник.
Лицо умирающего пожелтело, приобретя цвет пергамента. Лоб блестел от оливкового масла, которым смазал его священник. Глаза смотрели невидящим взглядом.
Ни жалости, ни сострадания к этому браво Сандро не испытывал, но этот человек мог помочь ему отыскать ключ к загадке зловещих преступлений. Помимо прочих многочисленных прегрешений, Винчетте Ла Бокка дважды пытался убить Лауру, так что ничего, кроме досады, Кавалли сейчас не чувствовал.
Холодно посмотрев на умирающего, Сандро склонился над ним.
— Он что-то сказал? Назвал человека, повторно ранившего его? Говорил ли о причинах, побудивших кого-то пытаться его убить?
— Что-то он бормотал, мой господин, звал свою мать, — доложил охранник.
Доктор покачал головой:
— Все умирающие зовут матерей.
Кавалли дотронулся до плеча Винченте.
— Ла Бокка, ты слышишь меня?
Стекленеющие глаза закрылись и открылись снова.
— Можешь говорить? — Сандро подождал, не ответит ли ему браво.
В палате стоял сильный, хорошо знакомый Стражу Ночи незабываемый запах смерти — дурной запах впустую растраченной жизни.
Голова несчастного качнулась в сторону, в горле забулькало.
Сандро посмотрел на охранника.
— Где ты был, когда на него напали?
— Вот это и странно, мой господин! Конти и я неотлучно находились вот здесь, — охранник указал на деревянную скамью. — Как только бедняга очнулся, мы позвали доктора. Прошло какое-то время, не больше часа, и я заметил под его постелью лужу крови.
Кавалли осмотрел повязку на боку умирающего.
— Я хочу видеть рану!
Доктор склонился и снял набухшую от крови повязку. Свежая открытая рана.
— Нож! — заключил Сандро. — Лезвие ножа было небольшое… Такой нож легко можно спрятать в рукав или же башмак. Но кто мог это сделать?
Ни охранник, ни монахиня, ни священник, ни доктор с помощником этого не знали.
— Кто заходил в палату после того, как больной очнулся? — осведомился Кавалли. — Я ведь дал указание никого постороннего к нему не пускать!
— Все было обычно, — ответил охранник. — В палату заходили лишь доктор и его помощник, монахини и священник, — перечислил человек Кавалли всех присутствующих. — Кое к кому из больных заходили родственники, но никто не спрашивал о Ла Бокка.
Сандро потер подбородок. Тяжесть прожитых лет внезапно навалилась на плечи. Странно, пока он был с Лаурой, ничего подобного не ощущал, хотя она относилась к его возрасту с отвращением.
— Подайте мне список всех, кто заходил в больницу, — раздраженно приказал он.
— У нас нет таких сведений, — заметил доктор. — Составлять список не было необходимостью…
Пациент шумно задышал, пытаясь что-то сказать. В груди у него как-то зловеще захлюпало. Священник начал читать молитву, а монахини стали вторить ему. В этот момент заговорил Винченте.
Потеряв самообладание, Сандро заорал:
— Замолчите!
Священник ошеломленно уставился на Стража Ночи и повиновался. Сестры тоже затихли и набросили на головы капюшоны. Кавалли наклонился к умирающему.
— Все из-за дела… но я не… не знал… безумие… другие… — в горле уже клокотала смерть, он вздрогнул и застыл в неподвижности.
«Все кончено, — думал Сандро, глядя на замершее тело. — Браво умер и все свои секреты унес с собой. Или нет? Можно ли установить, что скрывается за невнятными словами, произнесенными им? Ничего непонятно: „все из-за дела… но я не знал… безумие… другие…“ Бессмыслица какая-то!»
Страж Ночи еще раз посмотрел на только что умершего человека.
«Все из-за дела»… Многолетний опыт подсказывал Сандро, что «дело» означало заговор против дожа. Но кто сочтет убедительной уликой невнятное бормотание умирающего преступника? Во всяком случае, Андреа Гритти наверняка станет утверждать, что заговор против него существует лишь в голове Сандро. Страж Ночи отдал короткое указание доктору:
— Если к Ла Бокка кто-то придет, не зная, что тот умер, пусть меня незамедлительно известят об этом!
Прозвучал удар колокола.
— Ночь еще только началась, — сказал доктор, опуская рукава своего одеяния пониже.
Кавалли очнулся от мрачных мыслей. Ему захотелось поскорее покинуть эту обитель болезней и смерти. Он намеревался закончить начатое в Доме Свиданий занятие, прерванное стуком в дверь. Его сердце стремилось к Лауре.
* * *
Лаура, не отрываясь, смотрела на последнюю догоревшую свечу. Другие уже оплыли и погасли, а эта, оставшаяся, отмеряла прошедшие после ухода Сандро минуты, казавшиеся ей часами. Девушка не вставала с кровати и за то время, пока его не было, успела обнаружить все складки и бугорки, а также морщинки на простыни ложа; кровать явно не была удобной.
Лауру никто не тревожил, наверное, все полагали, что Сандро все еще с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он раздраженно сжал губы.
«Ничего не случилось, кроме того, что роль злодея не по мне. Я слишком хочу овладеть тобою! — ответил себе на вопрос Лауры Сандро, но вслух произнес совсем другое:
— Я думаю, как сделать так, чтобы ты честно отработала уплаченное за тебя состояние.
— О… — Лаура изящно повела плечами. — Ну тогда… почему бы нам не лечь в постель?
Постель!.. у Сандро даже во рту пересохло. Его взгляд метнулся к величественной кровати с высоким балдахином и искусной драпировкой. Сверкающее белизной атласное покрывало напоминало облако.
— Ах, да, — язвительно промолвил он. — Ведь именно там покоятся ваши таланты, верно?
Лаура остановилась, полуобернувшись к кровати. Да, ему удалось ее унизить — это читалось во взгляде. Нижняя губа девушки задрожала, и она прикусила губу.
— Мои таланты — в живописи. Вы, господин, купили девственницу, и о том, талантлива ли я в постели, мне пока неизвестно.
Сандро сжал зубы, чтобы не рассыпаться в извинениях. Будь она проклята! Цель его прихода в Дом Свиданий — показать ошибочность ее выбора. А что вместо этого? Ему хочется взять ее на руки, шептать на ухо нежности и целовать — лишь бы изгнать боль из этих милых глаз.
— Иди сюда! — приказал он, словно отдавал распоряжение одному из нерасторопных стражников.
Его повелительный тон возымел действие — девушка насторожилась. Ее присутствие духа порадовало Сандро. Он принимал любое настроение Лауры, опасаясь лишь боли в глазах и добиваясь возмущения.
— Повинуюсь, господин, — улыбнулась девушка, правда, очень натянуто и подошла к нему.
Она честно старалась отработать уплаченные за нее деньги.
— Ближе!
Расстояние, разделявшее их, уже не превышало длины руки.
— Еще ближе!
Она сделала шаг, потом другой.
— Ближе!
Девушка стояла совсем рядом, подойти ближе просто было уже невозможно. Сандро чувствовал нежный аромат жасмина и тепло ее кожи, слышал порывистое нервное дыхание, видел, как на шее бьется тонкая жилка. Но этого было ему недостаточно.
— Поцелуй меня!
Она едва слышно сглотнула.
— Я думала, что… первый шаг к близости будет сделан господином.
— Этот господин выложил за тебя кучу денег, — напомнил еще раз Сандро, — и вправе требовать от тебя, что угодно. Так поцелуй меня. Докажи, что ты стоишь уплаченного за эту ночь состояния.
Лицо Лауры залилось краской.
— Мне полагается сделать так, чтобы вы забыли о деньгах.
Он натянуто рассмеялся.
— Ах, да, все эти сказки куртизанок! Но я не забуду, Лаура! Не смогу. Какие бы наставления не давала тебе мадонна дель Рубия!
— Будь ты проклят, Сандро! — прошептала девушка. Кавалли заморгал от удивления, услышав свое имя — она впервые обратилась к нему на «ты» и по имени. Лаура положила ладони ему на грудь, поводя ими, и от жара этой откровенной, но в то же время какой-то сдержанной ласки у него захватило дыхание. Ее безжалостные, ловкие, нежные руки скользнули к его плечам и обвили шею. Лаура подняла к нему лицо и облизнула губы, затем поднялась на цыпочки и коснулась губами его рта.
Поцелуй был мягким, неторопливым, но взволновал Сандро до глубины души. Ее язык проник ему в рот, легонько скользнув между губ, и тут же отступил. Чувственный порыв захватил Стража Ночи, заставив позабыть обо всем. Руки, словно освободившись от цепей, обняли девушку, пальцы нежно пронеслись мягкими касаниями по спине.
Казалось, сама Венера — опасная, грешная, ожила перед ним. А может, Сирена, отвращающая его от намеченной цели? Или злая колдунья? А он-то считал ее чистой и невинной! Однако, ласки девушки показались ему опытными, как у куртизанки, отдававшей свое тело множеству мужчин.
Открытие потрясло его — жгучие, горькие слезы текли по щекам Лауры.
Он немедленно отшвырнул ее от себя, как кубок с отравленным напитком, дурман, который успел вкусить, едва прикоснувшись к нему губами.
— Нет. Ты не смеешь плакать!
Тыльной стороной ладони девушка вытерла слезы.
— Я старалась сдержаться, но…
— Ложь! — сказал Сандро, зная, что это правда. — И если ты надеешься избежать испытания, играя на моих добрых чувствах, то глубоко заблуждаешься!
— Так вы называете нашу ночь… испытанием, — спросила она?
— Ты знала, Лаура, что тебе придется отдаться тому, кто выиграет торг, и когда выставляла свое тело на продажу, кажется, не очень-то интересовалась, кто же именно лишит тебя девственности.
— Но я же не предполагала, что это будете вы! Ему показалось, он понял, что она хотела сказать: Лаура, видимо, плакала оттого, что ей приходилось отдаваться Сандро Кавалли, человеку намного старше нее, потрепанному сражениями воину, уставшему от жизни мужчине. Она явно питала к нему отвращение!
— В этом и заключается один из недостатков жизни куртизанок — сказал он. — Ты не можешь сама выбирать себе любовников. Если старик захочет лечь в твою постель, тебе остается только подчиниться и надеяться, что…
— Наверное, вы правы.
Повернувшись, Лаура направилась к кровати. Более совершенных ягодиц не вылепил бы и сам Донателло! Сандро последовал, за ней. Она прилегла на атласную простыню. «Падший ангел на облаке», — подумалось ему.
— Другой недостаток, — продолжал он, опускаясь рядом, — это то, что ты не имеешь никаких прав. Все свершается помимо твоей воли.
Девушка согнула ногу, коснувшись его бедра.
— Что вы имеете в виду?
Кавалли припоминалась судьба Империи, умиравшей теперь мучительной смертью в грязной больнице. С самого дна колодца горечи, заполнявшего его душу, он собрал жестокие слова и бросил их Лауре:
— Я имею в виду, мадонна, что, будучи с проституткой, мужчина свободен удовлетворять любые пороки своей натуры. С честной женщиной он обязан вести себя с подобающим уважением.
Она вздрогнула и отстранилась.
Сандро запустил пальцы в ее волосы и сжал их в кулак.
«Знаешь ли ты, Лаура, как это тяжело? Как тяжело причинять тебе боль?» — пронеслось в его голове.
Подавив сочувствие, он наклонился и запечатлел на ее губах жадный, до крови, поцелуй, заставивший девушку застонать от боли. «Это пойдет ей на пользу! — убеждал себя Сандро, грубо обнимая Лауру и сгорая при этом от стыда. — После сегодняшней ночи ей не захочется больше продавать свое тело». Но хотя вся его бравада и была лишь частью дешевого фарса, предназначенного для того, чтобы показать Лауре, во что она вляпалась, решив стать куртизанкой, Сандро вдруг ощутил, что его тело воспринимает происходящее всерьез. Оно ожило не постепенно, как это обычно бывало, но внезапным порывом, от которого захватило дух, а кровь застучала в висках и пришпорила сердце, забившееся, как у съедаемого желанием юнца. Шнуровка рейтузов натянулась. Дыхание сделалось прерывистым. Рот устремился к розовому соску, который под его пальцами уже налился и затвердел. Милая и нежная, сладкая и бархатистая… Ему хотелось продлить это наслаждение, смаковать его, заставить и Лауру стонать от удовольствия.
Но у него была другая цель. Сандро укусил девушку — не сильно, но Лаура все же тихо вскрикнула. Его рука подобралась к бедрам и заставила их разойтись в стороны. Девушка не сопротивлялась.
«Попроси меня остановиться — молча умолял Сандро. — Пожалуйста, не дай мне причинить тебе боль! Попроси же!»
Просьба не последовала, Лаура молчала. На свой извращенный манер она придерживалась общепринятого среди куртизанок мнения, согласно которому уплативший за удовольствие крупную сумму мужчина, имеет право на все.
Именно ее мужество и молчаливым страданием разбуженное в сердце Сандро чувство жалости к ней отвратило его от цели. В конце концов, он просто больше не мог продолжать причинять ей боль.
В душе Сандро Кавалли — Лаура была права — оставался всегда добрым, чутким и отзывчивым человеком, так что даже его решимость доказать Лауре, как она ошиблась, продав свое тело, не могла поколебать глубинные основы его натуры, обычно успешно скрываемые за внешней суровостью.
Сандро оторвался от ее груди, приподнялся на локти и заглянул в лицо девушки. Она отчаянно пыталась сдержать слезы, губы опухли, глаза затуманились.
— Лаура…
Он хотел нежно коснуться ее губ и рассказать, почему до этого мгновения так необъяснимо жестоко с ней обращался, но забыл обо всем и поцеловал — впервые так, как хотел: провел языком по изгибу губ и коснулся рта, медленно покачивая головой.
Лаура расслабилась, вздохнула, словно долго ждала именно такого поцелуя. «Вряд ли ей понравится, если однажды ее изнасилуют, — решил Сандро, нежно целуя ее. — У Лауры нет извращенной наклонности получать удовольствие от боли; однако он знал, что некоторые мужчины именно так заставляют куртизанок отрабатывать выложенные за них деньги, Не дай Бог когда-либо столкнуться с одним из них!
Лаура уже почти достигла своей цели: заставила его забыть о том, какую сумму он за нее заплатил. Почти! У нее просто талант губить самые лучшие намерения! Но как бы там ни было, больше боли он ей не причинит! В этой девушке заложены Создателем талант, хрупкость, ранимость, и эти качества рано или поздно заставят любого отказаться поверить, что она самая обыкновенная проститутка. Узнав ее ближе, всякий поймет, какова в действительности эта женщина.
— Боже, Лаура, ты прекрасна! Даже слишком… — признание высвободило, наконец, всю его так долго сдерживаемую нежность.
— Лаура…
Он ласкал ее мягко, с любовью. Прижимая к себе девушку, Сандро видел странные, несколько наивные картины: они едят апельсины в постели, дремлют после обеда, он уклоняется от всех своих обязанностей и забот Стража Ночи, чтобы проводить с возлюбленной все свое время…
— Одно прикосновение твоих губ, — пробормотал он, — и моя душа пылает! Боже, Лаура! Мне хочется взлететь с тобой в небо и умчаться туда, где никогда не заходит солнце. Теперь я понял, что никогда в жизни ни одну женщину не желал по настоящему… пока не встретил тебя.
Она потянулась к нему, и в этот момент что-то как будто взорвалось в нем: это хлынули чувства, томившиеся годами в его сердце. Сандро хотел поднять Лауру на руки и унести подальше от этого борделя, чтобы надежно запереть в таком месте, где бы никто ее не коснулся пальцем.
От окончательного безумия Стража Ночи спас стук в дверь. Сандро застыл; как ни был он охвачен страстью, ему все же удалось узнать сигнал Джамала: три удара — пауза, два удара.
Ясмин что-то шептала по-арабски, вероятно, пыталась помешать секретарю потревожить хозяина. Стук повторился.
«Спасен от грехопадения!» — подумал Сандро, с некоторым облегчением вскакивания с постели и укрывая Лауру одеялом. Но Джамал не мог спасти его от самой страшной напасти, жертвой которой он чуть было стал: от любви. Все же теперь Кавалли имел возможность взять себя в руки. Он распахнул дверь. Ясмин, похоже, была раздражена, а Джамал выглядел таким же расстроенным, каким чувствовал себя и Сандро.
— В чем дело?
Джамал жестом подозвал человека, стоявшего в коридоре. Кавалли узнал одного из своих людей, которому было предписано охранять в больнице раненого браво.
— Мой господин, — человек поклонился, — Винченте Ла Бокка ненадолго пришел в себя.
— Отлично, — сказал Сандро. — Я допрошу его ут…
— Прошу прощения, мой господин, но боюсь, утром это будет уже невозможно.
Ярость железной цепью сковала Кавалли грудь.
— Почему же?
— Его вновь ранили, мой господин. Доктор полагает, к утру он умрет.
Сандро не стал выяснять, как удалось убийце проскользнуть мимо охранника, с этим он разберется позже.
— Ждите меня внизу, — приказал он и захлопнул дверь. Затем подошел к кровати и отдернул полог.
Лаура сидела укрывшись простыней и поджав колени к груди. Ее огромные грустные глаза смотрели на него с отчаянием.
— Я не хотела, чтобы он умирал.
Сандро страстно желал обнять ее и успокоить.
— Это не твоя вина! — резко сказал он и коснулся легким поцелуем щеки девушки. — Жди меня, Лаура. Я вернусь.
Глава 9
В больничном коридоре горели масляные лампы. Кавалли быстро прошел в палату, в которой умирал Винченте Ла Бокка.
Вокруг низкой кровати стояли доктора и его помощники, две монахини, священник и охранник.
Лицо умирающего пожелтело, приобретя цвет пергамента. Лоб блестел от оливкового масла, которым смазал его священник. Глаза смотрели невидящим взглядом.
Ни жалости, ни сострадания к этому браво Сандро не испытывал, но этот человек мог помочь ему отыскать ключ к загадке зловещих преступлений. Помимо прочих многочисленных прегрешений, Винчетте Ла Бокка дважды пытался убить Лауру, так что ничего, кроме досады, Кавалли сейчас не чувствовал.
Холодно посмотрев на умирающего, Сандро склонился над ним.
— Он что-то сказал? Назвал человека, повторно ранившего его? Говорил ли о причинах, побудивших кого-то пытаться его убить?
— Что-то он бормотал, мой господин, звал свою мать, — доложил охранник.
Доктор покачал головой:
— Все умирающие зовут матерей.
Кавалли дотронулся до плеча Винченте.
— Ла Бокка, ты слышишь меня?
Стекленеющие глаза закрылись и открылись снова.
— Можешь говорить? — Сандро подождал, не ответит ли ему браво.
В палате стоял сильный, хорошо знакомый Стражу Ночи незабываемый запах смерти — дурной запах впустую растраченной жизни.
Голова несчастного качнулась в сторону, в горле забулькало.
Сандро посмотрел на охранника.
— Где ты был, когда на него напали?
— Вот это и странно, мой господин! Конти и я неотлучно находились вот здесь, — охранник указал на деревянную скамью. — Как только бедняга очнулся, мы позвали доктора. Прошло какое-то время, не больше часа, и я заметил под его постелью лужу крови.
Кавалли осмотрел повязку на боку умирающего.
— Я хочу видеть рану!
Доктор склонился и снял набухшую от крови повязку. Свежая открытая рана.
— Нож! — заключил Сандро. — Лезвие ножа было небольшое… Такой нож легко можно спрятать в рукав или же башмак. Но кто мог это сделать?
Ни охранник, ни монахиня, ни священник, ни доктор с помощником этого не знали.
— Кто заходил в палату после того, как больной очнулся? — осведомился Кавалли. — Я ведь дал указание никого постороннего к нему не пускать!
— Все было обычно, — ответил охранник. — В палату заходили лишь доктор и его помощник, монахини и священник, — перечислил человек Кавалли всех присутствующих. — Кое к кому из больных заходили родственники, но никто не спрашивал о Ла Бокка.
Сандро потер подбородок. Тяжесть прожитых лет внезапно навалилась на плечи. Странно, пока он был с Лаурой, ничего подобного не ощущал, хотя она относилась к его возрасту с отвращением.
— Подайте мне список всех, кто заходил в больницу, — раздраженно приказал он.
— У нас нет таких сведений, — заметил доктор. — Составлять список не было необходимостью…
Пациент шумно задышал, пытаясь что-то сказать. В груди у него как-то зловеще захлюпало. Священник начал читать молитву, а монахини стали вторить ему. В этот момент заговорил Винченте.
Потеряв самообладание, Сандро заорал:
— Замолчите!
Священник ошеломленно уставился на Стража Ночи и повиновался. Сестры тоже затихли и набросили на головы капюшоны. Кавалли наклонился к умирающему.
— Все из-за дела… но я не… не знал… безумие… другие… — в горле уже клокотала смерть, он вздрогнул и застыл в неподвижности.
«Все кончено, — думал Сандро, глядя на замершее тело. — Браво умер и все свои секреты унес с собой. Или нет? Можно ли установить, что скрывается за невнятными словами, произнесенными им? Ничего непонятно: „все из-за дела… но я не знал… безумие… другие…“ Бессмыслица какая-то!»
Страж Ночи еще раз посмотрел на только что умершего человека.
«Все из-за дела»… Многолетний опыт подсказывал Сандро, что «дело» означало заговор против дожа. Но кто сочтет убедительной уликой невнятное бормотание умирающего преступника? Во всяком случае, Андреа Гритти наверняка станет утверждать, что заговор против него существует лишь в голове Сандро. Страж Ночи отдал короткое указание доктору:
— Если к Ла Бокка кто-то придет, не зная, что тот умер, пусть меня незамедлительно известят об этом!
Прозвучал удар колокола.
— Ночь еще только началась, — сказал доктор, опуская рукава своего одеяния пониже.
Кавалли очнулся от мрачных мыслей. Ему захотелось поскорее покинуть эту обитель болезней и смерти. Он намеревался закончить начатое в Доме Свиданий занятие, прерванное стуком в дверь. Его сердце стремилось к Лауре.
* * *
Лаура, не отрываясь, смотрела на последнюю догоревшую свечу. Другие уже оплыли и погасли, а эта, оставшаяся, отмеряла прошедшие после ухода Сандро минуты, казавшиеся ей часами. Девушка не вставала с кровати и за то время, пока его не было, успела обнаружить все складки и бугорки, а также морщинки на простыни ложа; кровать явно не была удобной.
Лауру никто не тревожил, наверное, все полагали, что Сандро все еще с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36