Мне это очень важно, старина.
– Я не уверен, имею ли я право на это. Возможно, это улика, объясняющая смерть Элен. Поэтому полиция обязана ее видеть.
– Но я же говорю тебе, я скажу, что это я ликвидировал ее. Какого же черта им еще надо! Когда ты сам посмотришь пленку, тебе все станет ясно. Полиции она не нужна. Посмотри пленку сам, а потом ее сожги. Обещаешь?
– Обещаю. Если это не вещественное доказательство, я сожгу пленку.
– Поклянись!
– Я тебе уже дал слово, не обману, не бойся.
Карло улыбнулся.
– Ты правильный парень, Мак. А теперь пусть войдут. Я им исповедаюсь. Облегчу душу на дорожку.
Я непроизвольно протянул руку.
– Прощай, Карло.
– Прощай, приятель. Было глупостью вовлекать тебя в эту историю. Но кто знал, что ты такой крепкий орешек. Зови скорее легавых, мне надо спешить.
Я вышел и сказал Карлотти, что Манчини хочет его видеть. Лейтенант сразу же прошел в палату, прихватив с собой обоих агентов.
Сначала я дожидался Карлотти в холле, расхаживая взад и вперед, потом опустился в кресло. Он появился через минут двадцать.
– Он умер, – были его первые слова. – Может, поедем к вам? Надо поговорить.
Что ж, дом не участок.
До дома мы доехали в полном молчании. Когда устроились в гостиной, я спросил:
– Может быть, чего-нибудь выпьем?
– С удовольствием.
Это было хорошим признаком. Карлотти никогда не пил при исполнении. У меня сразу же стало веселее на душе. Я поставил перед ним непочатую бутылку кампари, себе же прихватил виски с содовой, потом устроился в кресле. Он пригубил, поставил стакан и заговорил:
– Манчини подписал официальное заявление, в котором признается в убийстве синьорины Чалмерс. У меня есть основание предполагать, что вы тоже находились там в день ее смерти. Вас видели двое свидетелей. Мне бы очень хотелось выслушать ваши объяснения.
Я больше не колебался и рассказал ему все, не упомянув только то, что Джун Чалмерс наняла Сарти следить за Элен. Я дал ему понять, что подозреваю в этом самого мистера Чалмерса.
Карлотти слушал меня, не перебивая. Когда я закончил, он долго смотрел на меня, потом произнес:
– Я бы сказал, что вы вели себя очень глупо, синьор!
Это было сказано в столь мягкой форме, что я невольно рассмеялся.
– Совершенно с вами согласен, но, очутись вы на моем месте, вы поступили бы точно так же. Так или иначе, но все мои старания ни к чему не привели. Моя неприглядная роль все равно всплывет при судебном разбирательстве. И не видать мне моей новой работы.
Карлотти почесал кончик носа.
– Не обязательно. Понимаете, Манчини показал, что синьорина Чалмерс намеревалась провести с ним месяц на вилле. С какой стати мы будем оспаривать его слова. Ведь Зетти-то мы поймали только благодаря вам, да и в прошлом вы нам всегда помогали. Я верю вашему рассказу. Манчини сказал, что он застал синьорину Чалмерс в тот момент, когда она снимала виллу Зетти. Очевидно, когда сам он находился на террасе. Он понял, что снятый фильм давал прекрасную возможность мисс Чалмерс шантажировать Зетти.
Тогда Манчини побежал наверх, выхватил у синьорины камеру и вырвал из нее пленку. Чтобы научить синьорину, как надо вести себя, он влепил ей сильную пощечину. От неожиданности она отшатнулась и сорвалась со скалы. Если мы удовлетворимся данным объяснением, то и судьи будут довольны.
Я не считаю, что вы должны пострадать по прихоти подобной особы. Поэтому не советую сообщать синьору Чалмерсу ни о чем, что связывает вас с ней.
– Это не так просто. Теперь, когда Манчини мертв, никто не может помешать Сарти шантажировать меня. Он может настучать на меня Чалмерсу.
Карлотти только рукой махнул.
– Можете не беспокоиться о Сарти. Манчини настолько подробно охарактеризовал нам его деятельность, что он на долгое время попадет к нам на казенные харчи. Мы его уже задержали.
И вдруг я понял, что совершенно свободен и могу ничего не опасаться.
– Огромное вам спасибо, лейтенант! Конечно, я ничего не стану говорить Чалмерсу. Надеюсь, что мне не слишком долго придется мозолить вам глаза. Если мне и дальше повезет, я скоро уеду в Нью-Йорк.
Он встал.
– Почему вы решили, что «мозолите» мне глаза. Бывают моменты, когда тебе приятно сознавать, что ты еще можешь помочь своим друзьям.
После его ухода я первым делом достал коробку с пленкой. Интересно, что на ней было заснято, если Карло заключил со мной такую сделку. Я позвонил Джузеппе, у которого имелся проекционный аппарат.
– Он находится у меня дома, Эд. Приезжай и пользуйся им сколько тебе будет угодно. Привратник тебя знает и пустит без звука. У меня же столько дел, что я смогу освободиться только вечером. Постарайся сам разобраться в его устройстве и не жди меня.
– Спасибо, Джузеппе. Я знаком с этой системой.
Через полчаса я уже находился в квартире Джузеппе. Заправить пленку в проекционный аппарат и включить его было делом нехитрым. Выяснилось, что Элен была прекрасным оператором. Заснятые виды Сорренто были просто восхитительны. Как на ладони была видна вилла Зетти, заснятая с вершины скалы.
Потом я увидел двух мужчин на террасе. Телеобъектив сделал возможным дать их крупным планом. Один из них был Зетти, другой – Манчини. К ним с улыбкой подходила Мира. Значит, Карло сказал правду Карлотти. Он действительно заметил Элен, когда она снимала с вершины скалы… Пока что все соответствовало его версии. Тогда чего он боялся? Почему не хотел, чтобы полиция видела пленку? Объяснение скрывалось в следующих кадрах.
С террасы объектив вернулся на вершину скалы. Спиной к аппарату стоял Карло и смотрел на море. Неожиданно он повернулся, и лицо его засияло. Объектив переместился туда, на что был устремлен его взгляд…
По тропинке приближалась женщина. Вот она приветливо махнула рукой, увидев Карло. Он побежал к ней навстречу, порывисто прижал к себе и покрыл лицо поцелуями… Сцена продолжалась 20 секунд.
Я вскочил совершенно ошеломленный, не в силах отвести взгляд от экрана… Потому что женщина, которую сжимал в своих объятиях Карло, была Джун Чалмерс!!!
V
Шервин Чалмерс с супругой появились в «Везувии» в пятницу, незадолго до судебного разбирательства. Я провел с ними два часа.
Рассказал Чалмерсу о прошлом Элен и о ее похождениях в Риме. Дал ему прочитать досье Сарти, изъяв из него предварительно, разумеется, все, что касалось меня. Чалмерсу я сказал, что под именем Дуглас Шеррард скрывался как раз Карло Манчини.
Чалмерс все слушал с непроницаемым лицом. Дочитав рапорт Сарти, он бросил его на стол и подошел к окну.
– Вы проделали большую работу, Доусон. Вы, конечно, понимаете, что вся эта история явилась для меня страшным ударом. И в мыслях я не мог подумать, что моя дочь может так себя вести. В итоге она получила по заслугам… Теперь надо подумать о том, чтобы сделать все для устранения огласки.
Я знал, что это практически невозможно, но благоразумно промолчал.
– Конечно, я сейчас нажму на все инстанции. Первым делом повидаюсь с коронером, пусть он все спустит на тормозах. Съезжу к начальнику полиции. Немедленно сожгите все эти бумаги… Вы готовы отправиться со мной в Нью-Йорк после судебного разбирательства?
– Мне нужно закончить здесь кое-какие дела, мистер Чалмерс. Я смогу вылететь только в понедельник.
– Отлично. – Он отошел от стола и подошел ко мне. – Я доволен вашими действиями, мистер Доусон! Негодяю повезло: он вовремя умер… Сейчас я поеду к этому дураку коронеру.
Он не пригласил меня сопровождать его, чему я был несказанно рад. Проводив его до машины, я тотчас же вернулся в отель и попросил портье узнать, сможет ли миссис Джун Чалмерс принять меня на несколько минут. Разрешение было получено.
Джун Чалмерс сидела у окна и созерцала гавань. Когда я вошел, она повернула голову и вопросительно посмотрела на меня.
– Синьора, мистер Чалмерс только что сказал, что доволен мною, – начал я. – Он выразил желание, чтобы я как можно скорее отправился в Нью-Йорк и возглавил там отдел иностранной хроники.
– Примите мои поздравления, мистер Доусон. Но я не пойму, к чему вы говорите все это мне?
– Потому что заинтересован услышать ваше мнение.
Она приподняла брови.
– С чего бы это?
– По той простой причине, что, если я вам не нравлюсь, вы можете помешать мне получить это место.
Она отвела глаза, открыла сумочку и, достав сигареты, закурила.
– Я вас не понимаю, мистер Доусон. Я не имею решительно никакого отношения к делам мужа.
– Дело в том, что вы знаете, что Дугласом Шеррардом Элен называла меня. И мне бы хотелось от вас услышать, что вы ничего не скажете об этом мистеру Чалмерсу.
Ее пальцы сжались в кулаки.
– Я занимаюсь лишь собственными делами, мистер Доусон. Элен мне всегда была безразлична, как и ее любовники.
– Я никогда не был ее любовником. Должен ли я понять, что эта тайна останется между нами?
– Да.
Я вынул из кармана коробку с пленкой.
– Вы, несомненно, захотите ее собственноручно уничтожить?
Она сразу же повернулась ко мне, и лицо ее побледнело.
– Почему я должна этого хотеть?
– Ну, могу и я этим заняться. Это поручение Карло. Но я решил, что будет спокойнее, если вы получите ее в свои руки.
Она глубоко вздохнула.
– Выходит, эта потаскуха действительно нас засняла?
Вскочив с места, она принялась ходить в волнении по комнате.
– Вы его видели?
– Да. Карло просил меня посмотреть этот фильм.
Она взглянула на меня. Лицо ее было таким же бледным, но она сумела выдавить из себя улыбку.
– Выходит, что мы знаем кое-что друг о друге, мистер Доусон. Не беспокойтесь, я не намерена выдавать вас. Но каковы ваши планы?
Я снова протянул ей коробку.
– Вам будет нелегко уничтожить ее. Эта пленка плохо горит. Советую лучше разрезать ее на мелкие куски и спустить в унитаз.
Она взяла коробку.
– Спасибо. Я вам крайне признательна… Муж сказал, что Карло признался, будто это он убил Элен?
– Совершенно верно.
– В действительности, ее никто не убивал. Признался он только для того, чтобы полиция перестала копаться в этом деле и не узнала бы про нашу связь. Наверное, вы догадались, что он был моим любовником. Я говорю об этом без ложного стыда. Я уверена, что была единственным человеком на свете, с которым он был нежным, робким и любящим…
Мы познакомились в Нью-Йорке, когда я еще пела в клубе Палм-Гроув. Это было задолго до того, как я узнала своего будущего мужа. Я знала, что Карло груб, жесток и даже опасен, но у него было много и хороших черт. И я его очень любила. Я сходила по нему с ума… Писала глупые письма… Потом произошла неприятная история, когда Менотти подставил Зетти. Карло был вынужден бежать в Италию вместе с Зетти. Я не надеялась с ним больше встретиться. Вот тут-то и принялся за мной ухаживать Шервин. Я вышла за него замуж потому, что мне надоело петь в кабаках и считать каждый цент… Я из тех жалких, испорченных существ, которые не могут жить без больших денег. Короче говоря, я продалась. И до сих пор держусь за Чалмерса, хотя неоднократно жалела о потерянной свободе с тех пор, как стала его женой. – С минуту она молчала, потом тихо спросила: – Надеюсь, что вы меня не слишком презираете. Порой я сама себе бываю гадка.
Я промолчал.
– Вы догадались, конечно, что Элен была любовницей Менотти. Когда Карло выяснил, что Элен пристрастилась к наркотикам, он заявил Зетти, что до Менотти можно будет добраться через Элен. Зетти отправил Карло в Нью-Йорк. Я, конечно, не могла удержаться и договорилась с ним о встрече. Элен видела нас вместе. Когда Карло пришел к ней, чтобы договориться относительно Менотти, она ответила согласием. Для уточнения деталей ей пришлось пару раз сходить к Карло. Уж не знаю, как, но ей попали в руки четыре моих письма… Мы обнаружили это значительно позднее…
За две тысячи долларов Элен впустила Карло к Менотти. Про все это я узнала много позже, когда встретила Карло на той скале. Элен сама мне сказала про это…
– Вы вовсе не обязаны мне все рассказывать, мисс Чалмерс. Меня интересуют подробности смерти Элен.
– Неприятно копаться в грязи, но подробности важны. Элен хотела заставить меня плясать под ее дудку. Она всегда нуждалась в деньгах. Начала она с того, что похвасталась, что украла у Карло четыре моих письма, и потребовала за молчание 100 долларов в неделю. Мне это было нетрудно, и я подчинилась. Вот тут-то мне и пришло в голову познакомиться поближе, при помощи частных детективов, с образом жизни этой развратной девицы. Я надеялась, что, располагая конкретными фактами, сумею вернуть себе письма.
В Риме за ней было организовано круглосуточное наблюдение. Когда мне донесли, что она наняла под Сорренто виллу под именем миссис Дуглас Шеррард, я решила, что настал мой час. Я планировала отправиться на виллу, поймать ее с поличным и потребовать вернуть мои письма, с угрозами все рассказать отцу. Мужу я объяснила, что собираюсь в Париж за обновками. Сам он терпеть не может ходить по магазинам, да и работы у него всегда выше головы. Поэтому он отпустил меня одну, пообещав прилететь через несколько дней.
Я немедленно улетела в Париж, а оттуда в Неаполь. Когда я пришла на виллу, там никого не было. Я пошла по дорожке и попала на скалу. Там я наткнулась на Карло…
По всей вероятности, Элен тоже была где-то поблизости со своим аппаратом. Вот она и засняла нашу встречу, не так ли?
– Да, ваша встреча показана в фильме, на протяжении 20 секунд. Это были последние кадры в пленке. Элен, вероятно, вернулась на виллу, чтобы перезарядить камеру. Потом она запаковала отснятый фильм и опустила его в почтовый ящик, который находился как раз позади виллы. Пакет ушел в Рим на обработку.
– Да, должно быть, так все и происходило. Карло услышал стрекотание кинокамеры и обнаружил Элен. Произошла отвратительная сцена. Тут-то Элен мне и сообщила, что это Карло убил Менотти…
Она угрожала пойти и все рассказать полиции. Далее добавила, что засняла Зетти на террасе соседней виллы, так что, если он не хочет неприятностей, ему придется раскошелиться…
Вы бы видели, как она вопила и топала ногами. Совсем как уличная торговка. Карло влепил ей оплеуху, чтобы она прекратила истерику. Элен выронила камеру и пустилась наутек по тропинке. Это было ужасно. Она не видела, куда бежит. Совсем потеряла голову, ну и… Нет, она не кончила жизнь самоубийством, поверьте, и Карло не убивал ее…
Я провел рукой по волосам.
– Я вам верю. Карло вырвал пленку из аппарата, а вот заглянуть в почтовый ящик не догадался.
– Мы об этом даже не подумали. Вернувшись в Неаполь, я не переставала беспокоиться. У нее могли быть другие пленки, на которых я была заснята с Карло.
Когда Карло позвонил мне вечером, я попросила его отправиться на виллу и уничтожить все пленки, которые он там найдет. Он сделал это и, кстати, нашел четыре моих письма.
Поверьте мне, я не подозревала, что он пытался свалить вину на вас. Карло со мной был исключительно добр, но я знала, что с другими он настоящий зверь… Я не могла ничего поделать, так как любила… На свое несчастье… – Она отвернулась к окну.
Наступило молчание.
– Я вам очень благодарен за то, что вы мне все рассказали. Мне понятно все то, что вам пришлось пережить. Элен вовлекла меня в грязную историю… Вас тоже… – Я поднялся. – Разумнее всего немедленно уничтожить эту пленку. Я не знаю, что откроется во время дознания. Впрочем, за дело взялся ваш муж. Насколько я его знаю, он добьется того, что скандал будет замят. Но я хотел еще раз повторить: с моей стороны вы можете ничего не опасаться.

Чалмерсу и вправду удалось добиться невозможного. Судья зафиксировал убийство мисс Элен Чалмерс, совершенное неким Тони Аманди, известным также под именем Карло Манчини, с целью ограбления… Журналистам намекнули, что нечего искать другого объяснения. Они поняли…
Карлотти молчал, и скандал не состоялся.
В Неаполе я больше не встречался с Джун Чалмерс. Она сразу же после окончания дознания уехала с мужем в Нью-Йорк. Я же поспешил в Рим. И, приехав туда, с вокзала отправился к себе в контору. Там не было никого, кроме Джины.
– Все кончено! – закричал я, подбегая к ней. – Я чист, как младенец. В воскресенье я улетаю в Нью-Йорк.
Слабая улыбка появилась у нее на губах.
– Это то, о чем вы так мечтали, не так ли?
– Точно, но при условии, что я поеду туда не один. Я намерен увезти из Рима один сувенир.
У нее зарделись щеки.
– Что за сувенир?
– Самое очаровательное и самое умное на свете создание… Ты хочешь поехать со мной, Джина?
Она бросилась ко мне.
– Да, да, любимый!
Я целовал ее в тот момент, когда в кабинет вошел Максвелл.
– Так вот оно что? И как это я не догадался сделать то же самое, – проворчал он с кислой миной.
Я махнул ему рукой, чтобы он убирался.
– Ты что – не видишь, что мы заняты? – сказал я, прижимая к себе Джину еще крепче.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20