– Значит, вы сделали по восковому отпечатку всего один ключ?
– Совершенно верно. Всего один.
– Почему Род так интересуется этой распиской?
– Не имею понятия, – лицо Гастингса дрогнуло.
– Хорошо, не буду давить на вас. Но одну вещь вы наверняка знаете. Откуда Род узнал, что расписка хранится в моей квартире?
– Я сам сказал ему об этом, – Гастингс понуро опустил голову.
– Выходит, вы сообщники?
– По крайней мере, я так думал, но… – в голосе Гастингса прозвучала горечь.
– Теперь вы пытаетесь обмануть друг друга?
– Он пытается.
– Сколько же может стоить этот кусочек бумажки? – Калверт коснулся кармана, в котором лежала расписка.
Глаза Гастингса сверкнули, но голос остался прежним – печальным и безнадежным.
– Точно не скажу, но сумма велика.
– А какова будет ваша доля?
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Сколько вы думаете сорвать, владея этой распиской?
Гастингс колебался недолго и не без труда выдавил из себя:
– Я рассчитывал тысяч на двадцать пять. Для меня это большие деньги. Но сейчас я соглашусь и на пятнадцать. Десятью тысячами я бы пожертвовал, – он многозначительно посмотрел на Калверта.
– Кто же обещал вам эти деньги? Род?
Гастингс, глядя в потолок, не проронил ни слова.
– Тут есть один нюанс, – продолжал Калверт. – Если Роду действительно нужна расписка, ему-то какая разница, кому платить – мне или вам. А ведь расписка у меня.
Гастингс глянул на Калверта так, словно видел впервые. Но ответ его прозвучал весьма неубедительно:
– Вы же ничего не знаете об этом деле. Что это за расписка, почему она стоит такие деньги…
– Зачем мне это! – фыркнул Калверт. – Хватит того, что я знаю, сколько она стоит.
– Это несправедливо! – воскликнул Гастингс. – Я столько пережил, столько сделал… И если мне ничего не достанется… – он не закончил.
– Продолжайте, – ухмыльнулся Калверт. – Что будет, если вам ничего не достанется?
– Больше я ничего не скажу. Можете взять расписку себе, – с горечью сказал он. – Берите ее и получайте деньги. Мне теперь все равно.
– Мне эти деньги не нужны. Но и вы с Родом ничего не получите.
– Как же вы поступите с распиской?
– Пока не знаю.
– Если вы не захотите с ней расстаться, то заработаете крупные неприятности, – в голосе Гастингса послышалась угроза. – За распиской идет охота.
– Я понял это. Недаром ко мне врываются в квартиру, выслеживают в городе, а один коротко остриженный тип даже напал на меня в баре.
У Гастингса вырвался сдавленный крик, настороживший Калверта.
– Я не хочу знать о нем, – Гастингс был растерян и бледен. – Он убийца.
– Рассказывайте все подробно, – резко сказал Калверт. – Откуда вам это известно?
– Он убил человека прямо у меня на глазах.
Глубокий страх исказил его лицо. Морщины сразу стали глубже, глаза запали, углы рта опустились. Калверт с жалостью наблюдал за ним, но, вспомнив о Плайере, почувствовал холодок, пробежавший по спине. Образ коротко остриженного типа сразу приобрел для него зловещую окраску.
В это время зазвонил телефон.
– Выпейте что-нибудь, – предложил Калверт Гастингсу, а сам снял телефонную трубку.
– Мистер Калверт? – услышал он голос Люси Бостон. – Я хотела бы с вами увидеться.
– Разве вы забыли, что я уехал в Филадельфию?
– Нед все мне рассказал по телефону.
– Это вы предупредили его о моей предполагаемой поездке?
– Да.
– Я был в этом заранее уверен.
– Теперь мне все понятно. Нед сказал, что…
– Кстати, как его здоровье? – перебил он девушку. – Если бы вы только слышали, как он вопил, заработав крошечную царапину.
– Вас не назовешь добряком, – помолчав, сказала она.
– Издержки плохого воспитания, ничего не поделаешь.
– Я не об этом. Я о ране Неда.
– Ах, да! Жуткая рана. Почти с дюйм величиной. Впрочем, я сам боюсь вида крови.
– Вы зря иронизируете. Нед болен гемофилией. Любая рана может оказаться для него смертельной.
Калверт долго молчал. Потом выдавил из себя:
– К сожалению, я не испытываю к нему ни жалости, ни сострадания, которые так переполняют вас.
– Не стоит язвить, мистер Калверт.
Он ясно представил ее затуманенные горем карие глаза и пальцы, машинально откидывающие со лба прядь белокурых волос. Затем голос девушки стал настойчивее:
– Мне нужно срочно увидеться с вами. Это очень важно. Не отказывайтесь.
– Наоборот, я охотно встречусь с вами.
– Тогда я жду вас через полчаса. До встречи.
Калверт вернулся в гостиную и, очистив стол от бумаг, написал на пустом конверте: «Мистеру Гарри Калверту».
Гастингс за его спиной жалобно произнес:
– А что будет со мной? Вы заявите в полицию?
– Это следовало бы сделать.
На конверте Калверт вывел адрес рекламного бюро Чарльза Мэйера. Закончив эту несложную работу, он сказал взломщику:
– Но я не сделаю это ради вашей больной матери.
– В самом деле?
– Я прощаю вас. И не в последнюю очередь из-за нашего старого студенческого братства.
Гастингс встал. Минуту он колебался, а затем в знак благодарности протянул Калверту свою руку.
– Я высоко ценю ваши добрые чувства, – сказал он.
– Забудем о случившемся, – Калверт ответил на рукопожатие. – А теперь простимся.
– Один совет на прощание. Я бы не стал держать эту расписку у себя дома.
– Постараюсь найти для нее надежное место.
– Я чувствую себя виноватым за то, что вовлек вас в столь опасное дело, – Гастингс сделал нерешительный жест рукой. – Но если вы передумаете воспользоваться распиской…
– Я сообщу вам об этом. Прощайте.
Когда Гастингс ушел, Калверт снова склонился над письменным столом. В подписанный конверт он вложил чистый лист бумаги, заклеил конверт и прилепил на него трехцентовую марку. Расписку он вложил в другой конверт и проделал с ним такую же процедуру. Затем вызвал лифт.
– Хэлло, Макс.
– Хэлло, мистер Калверт.
– Ты помнишь того типа с девушкой, которые провожали меня?
– Прекрасно помню.
– Сегодня вечером он снова приходил. Ты не заметил его?
– Нет. Может, он пришел раньше меня.
– Возможно. Но ушел-то уже после восьми.
– Не видел. Ведь он мог воспользоваться лестницей.
– Наверное, так оно и было.
Лифт опустился, и Макс предупредительно распахнул дверь.
– У меня к тебе небольшая просьба, – Калверт достал второй конверт с квитанцией. – Пусть это полежит у тебя пару дней. А вот этот, – он достал первый конверт, с пустым бланком, – опусти в почтовый ящик.
– Я рад исполнить любую вашу просьбу.
– Ну вот и прекрасно. Только никому ни слова.

Слуга Люси Бостон открыл Калверту дверь и принял пальто и шляпу. Гостиная, куда его провели, поражала воображение. Люси, улыбаясь, уже протягивала Гарри руку. Сидевший рядом с ней мужчина лишь кивнул и поправил складки на своих брюках.
– Я рада видеть вас, мистер Калверт.
На девушке было открытое коричневое платье из мягкой ткани.
– А это Фрэнк Лазарус, – представила она мужчин. – Мистер Гарри Калверт.
Мужчина встал и подал руку. Был он чуть полноват и невысок ростом, а вид имел интеллигентный. Этому во многом способствовали тяжелые очки в черепаховой оправе. Проницательно глянув на Калверта, он сказал:
– Вы случайно не художник?
– Отнюдь.
– А вот Фрэнк художник, – вмешалась Люси. – Вы, должно быть, слышали о нем.
– Боюсь, что нет.
– В галерее моего отца завтра откроется его выставка. Вы знаете «Бостон Галери»? Большая экспозиция работ Фрэнка за последние пять лет.
– Вы должны интересоваться картинами, Гарри, – сказал Фрэнк. – У вас хороший вкус. Я сужу об этом по вашему костюму.
– Спасибо.
– Могу вам предложить кое-что из моих последних работ. Я нуждаюсь в деньгах и стараюсь продать как можно больше картин. Разбогатев, я займусь бизнесом.
– Хотите тоже открыть галерею? – вежливо поинтересовался Калверт.
– Нет. Куплю магазин готовой одежды или бакалейную лавку.
– Фрэнк говорит так перед каждой выставкой, – Люси встала. – Это его любимая шутка.
– Это не шутка, – сказал Лазарус. – Это итог крушения моих жизненных планов. Надоело быть бедным, вот в чем причина.
– Хватит, Фрэнк, – мягко возразила Люси.
– Вот почему я заинтересовался вашим костюмом, Гарри, – как ни в чем не бывало продолжал Лазарус. – Как будущему бизнесмену мне потребуется деловой костюм. Приходите завтра на выставку. Может, что и купите.
– Он действительно очень хороший художник, – рассмеялась Люси.
– Я постараюсь придти.
– Отлично. Буду вас ждать.
Приобняв Люси за плечи и прижав ее к себе, он сказал:
– Значит, до завтра.
Когда он ушел, Люси сказала:
– Лазарус очень талантливый художник… Забежал совсем неожиданно.
Она уселась на кушетку, заложив ногу за ногу, и Калверт непроизвольно отметил их безупречную форму.
– Завтра постараюсь зайти в галерею и полюбоваться его картинами.
– Приходите в шесть. В это время соберется маленькая компания на коктейль.
– Ради этого надену свой лучший костюм.
Улыбка сбежала с ее лица, уступив место если не хмурому, то серьезному выражению.
– Вы догадываетесь, почему я попросила вас придти сюда?
– Конечно.
– Я хочу узнать, у вас ли расписка, которую отец выдал Мартину Ван дер Боглю?
– У меня. Ваш друг Род недавно пытался отобрать ее силой.
– С его стороны это было глупо, – она покачала головой. – Но Нед такой романтик. Куда лучше было бы, если… – не выдержав пристального взгляда Калверта, она опустила глаза. – Нам лучше поговорить откровенно, мистер Калверт.
– Давайте так и сделаем. Я весь внимание, мисс Бостон.
– Отец уполномочил меня предложить за эту расписку двадцать пять тысяч.
– Мало.
– Тогда назовите свою цену, – глаза ее блеснули гневом.
– Вы не разбираетесь в том, о чем говорите.
– Я и не хочу в этом разбираться. Мне это не нравится.
– Нередко приходится делать вещи, которые тебе не нравятся. Но при этом желательно разбираться в том, что ты делаешь. Говорю вам на основе своего опыта, – все это Калверт постарался сказать как можно мягче. – Вот и сюда я пришел без малейшего желания со своей стороны.
– Зачем же вы это сделали? – с горечью произнесла Люси.
– Я пришел на встречу со своей юностью. Вернее, с ее иллюзией.
– Мне это ничуть не польстило.
– Я льщу не вам, а себе.
– Мистер Калверт, этот разговор не имеет смысла, – резко сказала девушка.
– Это точно. Но мне он, представьте, приятен. Раньше я черпал удовольствия со дна бутылки. Это тоже нечто вроде иллюзии. Но когда бутылка пустеет, ты возвращаешься в суровую действительность.
– Ваши интимные признания уводят нас от цели разговора.
– Тогда берите быка за рога.
– Вы готовы назвать свою цену? Какая сумма может удовлетворить вас?
– Я еще не подсчитал. Во сколько, скажем, можно оценить удар Плайера? Или налет Гастингса? Или наглость Рода, размахивающего пистолетом перед моим лицом? Согласитесь, мне причинен серьезный моральный ущерб, – он мрачно улыбнулся.
– Разрешите дать вам совет, мистер Калверт. Нельзя быть одновременно вымогателем и моралистом. Это взаимоисключающие вещи. Держитесь чего-нибудь одного.
– Разумно, – Калверт сел, чувствуя, как гнев наполняет его сердце. – Вот что я скажу вам. Когда я был на войне, то нередко попадал под обстрел. Это злило меня и одновременно пугало. На войне как на войне. Смерть подстерегает тебя там каждую секунду. Но здесь, в мирном городе, когда на меня навели пистолет, я испугался еще больше. Я чуть ли не дрожал от страха. Зачем мне такие переживания?
Он вытащил сигареты и закурил, не спрашивая разрешения. Гнев медленно угасал в нем.
– Если бы вы попросили расписку до того, как на меня напал Род, я бы отнесся к вашей просьбе совсем иначе, – закончил он. – Я бы мог отдать ее просто так.
Люси усмехнулась с горечью и недоверием.
– Вы становитесь сентиментальным.
– Я говорю вполне серьезно. Еще и сейчас не поздно. Почему бы вам не попробовать?
Она резко вскочила, и в ее голосе прозвучало высокомерие:
– Итак, мистер Калверт, назовите свою цену!
– Вам не надоело торговаться, Люси? Я готов уступить расписку за один ваш поцелуй. – Он подошел к ней почти вплотную. – И, по-моему, вы почти согласны.
– Почти, – она отступила.
– Никаких «почти». Это коммерческое предложение. Двадцать пять тысяч или один поцелуй.
Тело Люси напряглось, в глазах вспыхнуло презрение.
– Я отказываюсь. У меня свои представления о ценностях, и я не собираюсь их менять из-за вас. Мое предложение остается в силе…
Она говорила, но в ее глазах стояло безрассудство. Глаза выдавали. Что-то словно надломилось в ней. Люси шагнула вперед с такой порывистостью, что Калверт даже отшатнулся. Ее руки обняли его плечи, а губы прижались к губам. Он вдохнул аромат волос, напомнивший об ушедшем лете. Он рванулся к ней изо всех сил, но было уже поздно. Люси отпрянула, оставив его с распростертыми объятиями и раскрытым ртом. Теперь вся ее поза выражала безразличие и презрение, а в голосе звучала насмешка:
– Вы получили свой поцелуй, мистер Калверт, а цена за расписку остается прежняя – двадцать пять тысяч.
Потрясенный Калверт подумал: «Не хватало мне еще потерять голову и влюбиться». Вслух же он произнес:
– Вы удивительная девушка.
– Весьма оригинальное наблюдение, – ответила она, явно наслаждаясь ситуацией.
– А целуетесь вы просто великолепно.
– Не забывайте о моем предложении, мистер Калверт. Если придете к какому-нибудь решению, позвоните. До свидания.
– До свидания, мисс Бостон, – он слегка поклонился.
По ворсистому мягкому ковру Калверт направился к двери, все еще неся в себе аромат волос и вкус губ мисс Бостон. Ему стоило огромного труда выйти, не обернувшись. Принимая от слуги шляпу и пальто, Калверт заметил, как дрожат его руки.
Он не успел еще дойти до лифта, как из него вышли двое. Один – чрезвычайно массивный, невысокого роста – выглядел настоящим атлетом. А рядом с ним, склонив свою коротко стриженную голову и вперив взгляд в пол, шагал Том Плайер.
Калверта они не заметили.
Глава 6
Бетти Клеменз, секретарша, сидела за столом орехового дерева. Девушка с фиалковыми глазами и ярко-рыжими волосами, по мнению Калверта, заслуживала лучшей участи.
– Здравствуйте, мистер Калверт, – воскликнула она. – Надеюсь, вам уже лучше?
– Привет, Бетти, – ответил он. – Скучала без меня?
– Конечно. Без вас здесь так пусто и одиноко.
– Ты прелесть. Всегда знаешь, чем согреть одинокую душу, – он направился в своей кабинет.
– Да, совсем забыла. – встрепенулась Бетти. – Кто-то приходил к вам недавно. Назвался вашим старым другом. Вот только его имя я, к сожалению, забыла.
– Он в моем кабинете?
– Да. Я разрешила ему туда зайти.
– Разрешила или предложила?
– Он сам попросил разрешения подождать в вашем кабинете. Как-никак, старый друг. Я не возражала.
В кабинете Гарри застал полный разгром. Все бумаги были вывернуты из стола на пол. Калверт быстро просмотрел утреннюю почту. Конверт, который он накануне послал сам себе, отсутствовал. Сняв пальто и шляпу, Калверт вернулся в приемную.
– У меня никого нет, – сказал он Бетти. – А как выглядел этот тип? Высокий и коротко стриженный?
– Точно! Очень похож на одного паренька из моего родного города. Его звали Эзра Бухдуз, и он отлично играл в футбол. Интересно, я даже не заметила, как он ушел.
– Ничего страшного.
– Вы очень добры, мистер Калверт, – она улыбнулась. – Наверное, в тот момент, когда он уходил, я повернулась к дверям спиной.
– Твоей вины здесь нет, цыпленок. Этот человек прямо-таки летучий голландец. Мистер Мэйер у себя?
– Конечно.
Калверт направился в кабинет шефа, по пути не забыв поздороваться с Молли. Она вскинула голову.
– Вот и наш больной!
В открытую дверь было слышно, как Мэйер разговаривает с кем-то по телефону.
– Важный разговор? – осведомился Калверт.
– Ничего серьезного. Заходите.
Калверт вошел в кабинет и бесцеремонно уселся в огромное мягкое кресло. Мэйер закончил разговор и сказал:
– Привет, Гарри, – после чего сразу погрузился в чтение бумаги, лежащей перед ним на столе.
– Извини, Чарли, я несколько дней не выходил на работу, – сказал Калверт.
– Разве? – Мэйер с удивлением глянул на него. – А я даже не заметил.
– Опять болело горло, – начал Калверт, но тут же решительно добавил. – Это, конечно, отговорка. Я просто пьянствовал все это время.
– Гарри, я не собираюсь читать тебе мораль, – Мэйер выразительно глянул на него. – Но женщин на свете больше, чем мужчин. Улавливаешь? Скажу проще: куда легче найти хорошую жену, чем хорошую работу.
– Это все? – Калверт встал.
– Не сердись, – смущенно добавил Мэйер, – я не хотел тебя обидеть.
– Я и не обиделся. Пойду к себе, поработаю.
– Скажу еще кое-что. Я стал хорошо зарабатывать лишь после того, как меня покинула жена. И тогда я понял, что мне мешало все эти годы…
– О'кей, Чарли. Ты вселил в меня надежду. Большое спасибо.
– Позавтракаем вместе? Мне нужно поговорить с тобой. Из чисто эгоистических побуждений хочу помочь тебе спастись от самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12