Лард медленно обернулся. Неподалеку, в окружении десятка Тихих воинов стояли Борис и Дайлана. «Клети сумрака», накинутые на них Древними, мешали применить магию, а лезвия мечей, упирающиеся в спины обоим дархам, предупреждали возможность побега. Ведьма держалась неплохо, яростно сверкая глазами, а вот Хранитель едва стоял на ногах. Он еще не научился ускорять процессы регенерации и ужасно страдал от полученных ран.
– Вы-то как попались? – с легкой усмешкой в голосе осведомился Инквизитор.
– Случайно, – мрачно отозвалась Дайлана.
Она лучше Бориса ощущала перемену, произошедшую в дэве. И понимала, чем все это может закончиться.
– Глупцы, – щелкнул клювом василиск.
– Святоши, – поправил его асур. – Они всего лишь пытались помочь тебе. Неудачно. Столько стараний, и все зря.
– Я почти остановил тебя, – заметил Лард, не оборачиваясь к асуру.
– Почти не считается. Я не люблю полумер. Как, кстати, и неопределенности. Твое тело сейчас наполняет Тьма, но чтобы она смогла утвердиться в тебе, нужно сделать еще кое-что.
– Почему ты думаешь, что мне это понравится? – спросил дэв, не сводя глаз с Дайланы.
Ведьма в свою очередь тоже неотрывно смотрела на Инквизитора, пытаясь отыскать в его душе хоть один лучик Света. И не находила его!
– Понравится. Будь уверен. Ведь однажды ты уже испытывал нечто подобное, – заверил его лорд Тьмы.
Подобрав с земли секиру Ларда, обычную стальную секиру, Ангот протянул ее Инквизитору.
– Соверши маленький обряд осквернения. Убей святош.
– Нет, Лард! – прошептала Дайлана.
Она не боялась за свою жизнь. Но если Лард убьет их, его трансформация станет необратимой. И тогда это Творение обречено.
– Замолчи, ведьма! – жестко оборвал ее дэв, принимая оружие из рук асура. – Ты мне мешаешь!
– Браво!
Ангот поаплодировал Инквизитору сразу двумя парами рук. Василиск перехватил секиру поудобнее, кивком головы показал Тихим воинам, чтобы они отступили. Удар полутораметрового лезвия мог перерубить их обоих одним махом. Понимая это, колдуны послушно расступились.
– Даже не знаю, что и сказать, – вздохнул дэв, медленно отводя руку для удара. – Ты прав, Ангот. Совершенно прав. Эти людишки заслуживают такой участи… – Внезапно стальная секира вспыхнула алым, а рукоять снова покрылась инеем. – Но только решать это будем не мы!
Даже Дайлана не успела понять, что произошло. Резко развернувшись, Лард наотмашь ударил стоящего рядом асура. Огненное лезвие вошло в плоть не ожидавшего такого поворота событий Ангота возле левой ключицы, рассекло грудь и живот лорда Тьмы и вышло у правого бедра, попутно смахивая еще одну руку-клешню. Черная кровь, становящаяся дымом раньше, чем достигнет земли, ударила из рассеченной груди фонтаном. Асур взревел, отталкивая от себя дэва и пытаясь сплести защитное заклинание. Но Лард опередил его. Отбросив секиру, он взмахнул руками и опустил на поляну гигантскую «Клеть сумрака», какой еще не создавал, должно быть, никто в этом мире, запечатывая тем самым любое проявление магии в радиусе нескольких сотен метров. Даже кровь Ангота перестала испаряться, брызнув на землю и растекаясь большим смолянистым пятном. Инквизитору не нужна была магия. Теперь он мог расправиться с противником и без нее.
Лард с великой ненавистью набросился на асура. Ангот попытался ответить, но лишенный магии, он ничего не смог противопоставить ярости василиска. Дэв рвал его тело, словно бешеный зверь, используя весь арсенал, которым наградил его Творец. Когти, шипы, хвост, клюв. Ошметки плоти летели во все стороны, рев умирающего асура заполнил пространство. Крови, черной и чужеродной, было столько, что, казалось, из нее образуется целое озеро. Тихие Воины, наблюдавшие за происходящим, оторопели. Они были готовы к чему угодно, но только не к этому. И Борис с Дайланой тоже. Они просто стояли и смотрели на схватку двух монстров, не в силах отвести взгляд.
Когда сопротивление Ангота стало совсем слабым, Инквизитор остановился. Медленно поднялся на ноги и обернулся к дархам.
– Убирайтесь прочь, – проговорил он тоном, не терпящим возражений.
И это относилось ко всем. И к светлым и к темным Никто и не посмел спорить с Инквизитором. Первыми ретировались Тихие Воины. Они понимали, что это у них последний шанс сохранить себе жизнь. Следом отступили Дайлана и Борис.
– Ты прав, Ангот, – проговорил Лард, оборачиваясь к беспомощно лежащему перед ним асуру. Тот был еще жив, но уже не пробовал даже подняться. – Я действительно однажды уже уходил во Тьму. Ты ошибся только в одном – мне это и тогда не понравилось!
«Клеть сумрака» медленно рассыпалась. Заклинание такой мощности не могло долго удерживать стабильную структуру без подпитки извне. А так как ее создатель находился внутри нее самой, лишенный возможности использовать магию, она была обречена на быстрое разрушение.
– Ты хитер, Инквизитор, – проговорил асур. – Я помню битвы, длившиеся сутками. Я помню миры, испепеленные в результате схватки Высших. Я помню каждого из вас, воинов сумерек, отправленных мною на встречу с Творцом. Я погрузил во Тьму сотни миров. Я всегда побеждал. И тут появился ты. Падший, невоплощенный, посланный на эту Инквизицию, как ягненок на заклание. И ты победил. Не поделишься секретом?
Дэв вплотную приблизился к асуру, склонился над ним так, чтобы Ангот увидел Тьму в его глазах.
– Если бы я знал ответ на этот вопрос, – проговорил он, – я бы уже давно был в Свете.
– «Неисповедимы пути Господни», – усмехнулся асур. – Любимая фраза святош. Думаешь, у Творца особые планы на твой счет? Или на это Творение?
– Неисповедимы пути Господни, – повторил Лард. – Однако теперь позволь мне завершить начатое. Ты прав, Ангот, в этом Творении слишком много Тьмы. А с тобой, даже мертвым, ее станет еще больше. Этого я допустить не могу.
Инквизитор встал на колени, впитывая столько энергии Творения, сколько только могла вместить его Суть. Затем он поднял руки над головой, закрыл глаза.
– Что он делает? Молится, что ли? – спросил Борис, оглянувшись.
Они отошли на довольно приличное расстояние, но Ларда, застывшего в молитвенной позе со вскинутыми вверх руками, видели хорошо. Дайлана тоже оглянулась, присмотрелась повнимательней. Несколько секунд ничего не происходило. Затем вдруг между руками Инквизитора ударила толстая белая молния. Следом еще одна. А когда последовал третий разряд, над головой дэва появилась маленькая светящаяся точка, которая стала быстро увеличиваться в размерах.
– Дьявольщина! – прошептала ведьма. – А еще пару минут он потерпеть не мог?
– Что это? – спросил Борис, готовясь испугаться.
– Ничего хорошего, если мы сейчас не уберемся отсюда как можно дальше! – отозвалась ведьма и перешла на бег.
Забыв про боль в едва успевшем срастись колене, Борис последовал за ней.
Тем временем точка уже достигла размеров футбольного мяча, превратившись в сияющий плазменный шар.
– «Белая звезда», – прошептал Ангот, зачарованно глядя на формирующееся заклинание дэва. – Наслышан. Но никогда не думал, что увижу его.
Лард не ответил, продолжая накачивать заклинание энергией. Для «Белой звезды» ее требовалось необычайно много. Но только это заклинание высшего уровня могло выжигать чистую Тьму, коей являлся Ангот. Растворять ее без следа. Это было необходимо, иначе после смерти асура его тело распадется, и Тьма, из которой соткана его плоть, сольется с Творением и сделает этот мир еще более мрачным, местом, которое однажды уже не надо будет защищать, ибо оно окажется погруженным во Тьму само по себе.
Медленно вращаясь, шар поднялся выше, все быстрее и быстрее увеличиваясь в размерах. Теперь он был уже несколько метров в диаметре. На его поверхности стали появляться маленькие протуберанцы, делая шар похожим на миниатюрное солнце. Жар стал невыносимым. Чешуя на теле Ларда раскалилась докрасна, но он этого не замечал. Его собственное заклинание не могло принести Инквизитору вреда. А вот Тьма, что была скрыта в его теле, начала беспокойно трепыхаться, почувствовав, как очистительный свет «Белой звезды», проникая в самые потаенные уголки души дэва, выжигает ее. И Тьма корчилась в агонии, сжимаясь и уступая место чистому Сумраку. Поднялся ветер, воздух наполнили рев и треск горящего пространства. Тело асура задымилось, а затем полыхнуло, ярко и яростно.
– Господи, будь ты проклят, как же это больно! – захохотал умирающий Ангот.
Неожиданно занявшая уже половину небосвода звезда взорвалась и разлилась по лесу волной смертоносной всеочищающей плазмы. Инквизиция завершилась. Начало Тьмы так и не состоялось в эту ночь.
35
Хрустальные врата закрылись, медленно и бесшумно. В их золотом свечении Борис вдруг различил обрывистые тени, услышал голоса. Но так в итоге и не смог разобрать, что сейчас шепчет ему Поток. Возможно, потом у него еще будет время выслушать все его песни, увидеть все его образы. Сейчас Поток открылся для другого. В последний миг, перед тем как створки Врат сомкнулись окончательно, Инквизитор, вновь принявший человеческий облик и уже стоявший по ту сторону реальности, обернулся, печально посмотрел на Хранителя, улыбнулся. Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал, поднял руку в прощальном жесте и провалился в свет. Золотой туман за хрустальной дверью померк, дверь дрогнула, потемнела. Сквозь нее проступили контуры книжного шкафа. Одна реальность вытесняла другую, возвращаясь в свое изначальное состояние.
Неожиданно ожило радио. Сквозь треск и шипение эфира пробились слова: «…Причина сильного взрыва, уничтожившего около пяти квадратных километров лесных угодий близ поселка Тиясово, до сих пор не ясна, но, по нашим сведениям, в этом районе не было предприятий, которые…»
Борис взглянул на радио, попробовал заставить его умолкнуть. Что-то щелкнуло, и из динамика потянулась тоненькая струйка дыма. С магией пока было туго. Требовались тренировки. Впрочем, теперь у Хранителя было полно времени, чтобы отточить свое мастерство. Не дожидаясь завершения процесса трансформации реальности, Борис вышел из дома. Больше его не удивляли чудеса. В последние дни их было слишком много. Молодой человек просто устал от них. Олега нигде не было. Ему еще нужно было придумать достойное оправдание своего отсутствия на работе. Возле крыльца, глядя на встающее из-за леса солнце, стояла Дайлана. Спокойная и умиротворенная.
– Он ушел? – спросила девушка, не оборачиваясь, хотя Хранитель был уверен, что ведьма знает все.
Она чувствовала любые перемены значительно лучше Бориса.
– Ушел, – подтвердил Хранитель. – А ты с ним даже не попрощалась.
– Не люблю прощаться, – объяснила ведьма. – Говорить «прощай» – значит расставаться навсегда. А сказать дэву «до свидания» – значит, ожидать, что он придет вновь. Придет, когда мир снова будет готов погрузиться во Тьму. Разве это радостный повод для встречи?
– Пожелай ему хорошего пути, – предложил Борис.
– Не столь уж долог его путь. Нет, лучше вот так. Без слов. Лард поймет.
– Да, он тоже не знал, что сказать перед уходом.
– Вот видишь. – Дайлана помолчала, затем позвала: – Подойди ко мне.
Борис подошел. Неуверенно обнял девушку за талию и, не почувствовав сопротивления, прижал к себе, положил голову ей на плечо.
– Видишь, солнце встает, – произнесла Дайлана.
– Вижу.
– Разве этот рассвет не стоит того, чтобы сражаться за него? – спросила ведьма.
– Не надо, – прошептал Борис – Мне больше не надо объяснять, почему ты приняла сторону Света. Я все понял еще вчера, когда заглянул в глаза Ларда, наполненные Тьмой. И еще я, кажется, понял кое-что о Творце.
– Что же?
– Помнишь, ты сказала, что не знаешь, слышит ли Он нас. Так вот, я теперь думаю, что Он все же слышит. Только иначе. Не так, как слушаем мы. Но это не самое главное.
– Есть еще что-то? – спросила Дайлана.
Она знала. Она знала все. Но она предоставила Борису шанс понять все самому. И это было правильно. Он должен был почувствовать Истину, а не просто услышать ее из чужих уст.
– Творец не добрый и не злой, Он даже не безразличный, – проговорил Борис – Он такой, каким Его делаем мы. Именно мы – несчастные создания, способные растить в себе Свет. Он лишь Сила. Могущественная, запредельная. Способная создавать и разрушать. Карать и миловать. Но у Него нет того, что есть у нас – души. Возможно, когда-то Он был другим. Но Он хотел измениться. И Он создал нас. Чтобы наша суть изменила Его. И стало так. Мы умираем и сливаемся с Ним. Нас очищают, но выжигается только чистая Тьма. Наши эмоции, наши мысли, наши мечты – все то, что успел накопить человек за свою жизнь, Творец впитывает в себя. И смотрит после этого на мир нашими глазами. И если это глаза ненависти, Он начинает ненавидеть, если это глаза любви – любить. Он дал нам душу, чтобы в итоге мы стали Его душой. И только от нас самих зависит, каким будет наш Создатель завтра – злым тираном или благодушным повелителем. А Тьма здесь совершенно ни при чем. Она всего лишь болезнь. И как с любой болезнью, с ней можно бороться. Главное, не опускать руки.
– Вот теперь ты понял все, – удовлетворенно произнесла Дайлана. – Тебя не пугает Истина?
– Немножко. Мне по-прежнему не по себе от мысли, что даже сейчас Он наблюдает за нами, – ответил Борис.
– И что ты будешь делать?
Дайлана повернулась к Борису, лукаво заглядывая в его глаза. Она по-прежнему чувствовала все гораздо раньше, чем Борис это осознавал. Ведьма как-никак.
Хранитель улыбнулся, посмотрел в безоблачное небо, словно надеялся увидеть там всевидящее око Всевышнего. Затем снова перевел взгляд на Дайлану.
– Буду просто жить. А Он… Пускай завидует! И нежно поцеловал девушку в губы.
2004 г.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51