Понимание
церкви в результате раскола спуталось не только у рядового человека тогдашней
Руси, но и у самого Петра. Нельзя не согласиться с Львом Тихомировым, (29) что
"факт истории состоит в том, что без церковной смуты такая ломка была бы
невозможна даже и для Петра. В данную минуту она стала возможна, во-первых,
психологически — так как понимание церкви подорвалось и у самого Петра: и у
него, как у множества других стал вопрос: где церковь?"
Идее Святой Руси, — Петр I противопоставил идею светского государства и
светской культуры. С Петром пришло на Русь совершенно другое просвещение, идущее
от иного корня. В первом случае целью было небо, здесь — земля. В первом случае
законодателям был Бог, здесь — автономный человек с его силой научного разума. В
одном случае критерием поведения было мистическое начало греха, в другом —
утилитарная мораль общежития.
В "Духовном Регламенте", изданном Петром, — Никон по своему "замаху"
сравнивается с папами, добивавшимися абсолютной власти над церковью. И
действительно идея патриаршества, в том виде, как ее понимал Никон глубоко чужда
духу православия, это есть идея церковного самодержавия, при котором церковь
должна подчинить себе государство, то есть идея папства. Если бы Никон добился
чего хотел, он бы сделался православным папой. Упреки, которые делаются в
"Духовном регламенте" справедливы, но сам "Духовный регламент" есть
свидетельство величайшего насилия Петра над русской церковью.
Личности Никона и Петра очень похожи друг на друга. Похожи друг на друга
по своим методам и крайностям и реформы Никона и Петра, которые на самом деле
вовсе никакие не реформы, а самые настоящие революции, и очень жестокие
революции, оставившие ужасный след в русской истории и приведшие в конце концов
Россию к большевизму.
Никон действовал в церкви как Петр I, Петр I действовал в государстве,
как Никон.
Сходство основных черт характера Никона и Петра Первого очень ясно видно
из следующей характеристики Никона Ключевским: "У него была слабость, которою
страдают нередко сильные, но мало выдержанные люди: он скучал покоем, не умел
терпеливо выжидать, ему постоянно нужна была тревога, увлечение, смелою ли
мыслью, или широким предприятием, даже просто хотя бы ссоры с противным
человеком". Таким же человеком был и Петр I .
Что является величайшим счастьем в жизни народа? — спрашивает Достоевский
в "Дневнике писателя за 1876 год", и отвечает: "Всякому обществу, чтобы
держаться и жить, надо кого-нибудь и что-нибудь уважать непременно, и, главное,
всем обществом, а не то, чтобы каждому как он хочет про себя". "Всякая высшая и
единящая мысль и всякое верное единящее всех чувство — есть величайшее счастье в
жизни нации".
В результате раскола и возникшей, в значительной степени благодаря ему,
революции (так называемых "реформ" Петра), русское общество на целые столетия,
вплоть до наших дней, лишилось величайшего счастья в жизни нации — единящих всю
нацию чувств, когда царь думал и верил также как весь народ.
В очерке "Русские в Латвии" еврейский журналист А. Седой пишет, что для
современных русских старообрядцев в Латвии характерны: "...Тишина, строгость и
благолепие". Эти черты старообрядчества показывают, чем была бы Россия, не
исковеркай Никон и Петр национальные начала жизни.
Европейское умственное иго, которого опасался еще Александр Невский и во
имя спасения от которого добровольно пошел в физическую неволю к монголам, стало
возможно только благодаря расколу, который определил собой страстный
подражательный характер реформ Петра.
Автор "Истории древней русской литературы" проф. Гудзий в главе об
Аввакуме делает очень интересное признание, что "Проявившиеся в реформе Никона
элементы самокритики, разрушая существующее представление о непогрешимости
старины и подрывая ее устойчивый авторитет, тем самым косвенно прокладывали
дорогу для более решительного пересмотра всех традиционных основ русской жизни".
Этот решительный пересмотр всех традиционных основ русской жизни и произвел Петр
I .
Порвав все нити с 800-летней исторической традицией, Петр Первый,
конечно, не смог создать из России чисто европейское государство, а только
искалечил душу народа, заложив своей революцией сверху прочные основы для
неизбежной революции снизу, которая рано или поздно должна была уничтожить все
чужеродные начала, внесенные реформами Петра в русскую жизнь.
Восшествие на престол Петра знаменует собой начало развития в России
формы западного абсолютизма и конец русской национальной формы монархии. А в
ряде случаев Петр действует даже не как абсолютный монарх западного типа, а как
революционный диктатор, который источник свой неограниченной власти видит только
в своей личной воле и личных принципах, не имеющих никакой опоры в национальных
традициях страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
церкви в результате раскола спуталось не только у рядового человека тогдашней
Руси, но и у самого Петра. Нельзя не согласиться с Львом Тихомировым, (29) что
"факт истории состоит в том, что без церковной смуты такая ломка была бы
невозможна даже и для Петра. В данную минуту она стала возможна, во-первых,
психологически — так как понимание церкви подорвалось и у самого Петра: и у
него, как у множества других стал вопрос: где церковь?"
Идее Святой Руси, — Петр I противопоставил идею светского государства и
светской культуры. С Петром пришло на Русь совершенно другое просвещение, идущее
от иного корня. В первом случае целью было небо, здесь — земля. В первом случае
законодателям был Бог, здесь — автономный человек с его силой научного разума. В
одном случае критерием поведения было мистическое начало греха, в другом —
утилитарная мораль общежития.
В "Духовном Регламенте", изданном Петром, — Никон по своему "замаху"
сравнивается с папами, добивавшимися абсолютной власти над церковью. И
действительно идея патриаршества, в том виде, как ее понимал Никон глубоко чужда
духу православия, это есть идея церковного самодержавия, при котором церковь
должна подчинить себе государство, то есть идея папства. Если бы Никон добился
чего хотел, он бы сделался православным папой. Упреки, которые делаются в
"Духовном регламенте" справедливы, но сам "Духовный регламент" есть
свидетельство величайшего насилия Петра над русской церковью.
Личности Никона и Петра очень похожи друг на друга. Похожи друг на друга
по своим методам и крайностям и реформы Никона и Петра, которые на самом деле
вовсе никакие не реформы, а самые настоящие революции, и очень жестокие
революции, оставившие ужасный след в русской истории и приведшие в конце концов
Россию к большевизму.
Никон действовал в церкви как Петр I, Петр I действовал в государстве,
как Никон.
Сходство основных черт характера Никона и Петра Первого очень ясно видно
из следующей характеристики Никона Ключевским: "У него была слабость, которою
страдают нередко сильные, но мало выдержанные люди: он скучал покоем, не умел
терпеливо выжидать, ему постоянно нужна была тревога, увлечение, смелою ли
мыслью, или широким предприятием, даже просто хотя бы ссоры с противным
человеком". Таким же человеком был и Петр I .
Что является величайшим счастьем в жизни народа? — спрашивает Достоевский
в "Дневнике писателя за 1876 год", и отвечает: "Всякому обществу, чтобы
держаться и жить, надо кого-нибудь и что-нибудь уважать непременно, и, главное,
всем обществом, а не то, чтобы каждому как он хочет про себя". "Всякая высшая и
единящая мысль и всякое верное единящее всех чувство — есть величайшее счастье в
жизни нации".
В результате раскола и возникшей, в значительной степени благодаря ему,
революции (так называемых "реформ" Петра), русское общество на целые столетия,
вплоть до наших дней, лишилось величайшего счастья в жизни нации — единящих всю
нацию чувств, когда царь думал и верил также как весь народ.
В очерке "Русские в Латвии" еврейский журналист А. Седой пишет, что для
современных русских старообрядцев в Латвии характерны: "...Тишина, строгость и
благолепие". Эти черты старообрядчества показывают, чем была бы Россия, не
исковеркай Никон и Петр национальные начала жизни.
Европейское умственное иго, которого опасался еще Александр Невский и во
имя спасения от которого добровольно пошел в физическую неволю к монголам, стало
возможно только благодаря расколу, который определил собой страстный
подражательный характер реформ Петра.
Автор "Истории древней русской литературы" проф. Гудзий в главе об
Аввакуме делает очень интересное признание, что "Проявившиеся в реформе Никона
элементы самокритики, разрушая существующее представление о непогрешимости
старины и подрывая ее устойчивый авторитет, тем самым косвенно прокладывали
дорогу для более решительного пересмотра всех традиционных основ русской жизни".
Этот решительный пересмотр всех традиционных основ русской жизни и произвел Петр
I .
Порвав все нити с 800-летней исторической традицией, Петр Первый,
конечно, не смог создать из России чисто европейское государство, а только
искалечил душу народа, заложив своей революцией сверху прочные основы для
неизбежной революции снизу, которая рано или поздно должна была уничтожить все
чужеродные начала, внесенные реформами Петра в русскую жизнь.
Восшествие на престол Петра знаменует собой начало развития в России
формы западного абсолютизма и конец русской национальной формы монархии. А в
ряде случаев Петр действует даже не как абсолютный монарх западного типа, а как
революционный диктатор, который источник свой неограниченной власти видит только
в своей личной воле и личных принципах, не имеющих никакой опоры в национальных
традициях страны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10