VadikV
59
Ивлин Во: «Возвращение в
Брайдсхед»
Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед
OCR Ц Андрей Дерябкин
Оригинал: Evelyn Waugh, “Brideshead Revisited”
Перевод: Инна Максимовна Бернштейн
Аннотация
Творчество классика английск
ой литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращ
ение в Брайдсхед» (1945) Ц один из лучших романов писателя, знакомый читател
ям и по блестящей телевизионной экранизации.
Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед
СВЯЩЕННЫЕ И БОГОХУЛЬНЫЕ ВОСП
ОМИНАНИЯ ПЕХОТНОГО КАПИТАНА ЧАРЛЬЗА РАЙДЕРА
Посвящается Лауре
Я Ц это не я; ты Ц это не он и н
е она;
они Ц не они.
И. В.
Пролог.
БРАЙДСХЕД ОБРЕТЕННЫЙ
Я дошел до расположения третьей роты на вершине холма, остановился и пос
мотрел вниз, на наш лагерь, только теперь открывавшийся взгляду сквозь б
ыстро поредевший утренний туман. В тот день мы его оставляли. Три месяца н
азад, когда мы сюда входили, все было покрыто снегом; сегодня кругом проби
валась первая весенняя зелень. Тогда я подумал, что, какие бы ужасные карт
ины разорения ни ждали нас впереди, плачевнее этого зрелища я ничего не у
вижу; теперь я думал о том, что не увезу с собой отсюда ни одного мало-мальс
ки светлого воспоминания.
Здесь умерла любовь между мною и армией. Здесь кончались трамвайные пути
, так что солдаты, в подпитии возвращающиеся из Глазго, могли спокойно спа
ть на скамейках, покуда их не разбудят на конечной остановке. От трамвая д
о ворот лагеря надо было еще пройти, наверное, четверть мили, на протяжени
и которых успевали застегнуться на все пуговицы и выровнять фуражку на г
олове перед входом в караулку; четверть мили, на протяжении которых бето
н на обочине уступал место траве. Здесь проходил передний край города. Од
инаковые тесные жилые кварталы с кинотеатрами обрывались, и дальше начи
нался глубокий тыл.
На том месте, где находился наш лагерь, еще недавно были выгон и пашня; сох
ранился хозяйский дом в ложбине, служивший нам помещением батальонной к
анцелярии; кое-где, поддерживаемые плющом, еще виднелись остатки стен, не
когда ограждавших плодовый сад; пол-акра захиревших старых деревьев поз
ади душевой Ц вот все, что от него осталось. Ферма была предназначена на с
нос еще до вторжения военных. Прошел бы еще один мирный год, и службы, огра
ды, яблони были стерты с лица земли. Уже и теперь между голыми земляными на
сыпями лежало полмили недостроенного бетонированного шоссе, а в поле по
обе стороны от него осталась сеть незасыпанных канав Ц след дренажной с
истемы, заложенной муниципальными подрядчиками. Еще один мирный год, и с
юда шагнули бы соседние пригороды. Теперь и армейские бараки, в которых м
ы только что зимовали, тоже ждали здесь своей очереди на слом.
За шоссе, укрытый даже зимой в лоне густых деревьев, стоял городской сума
сшедший дом Ц предмет наших постоянных шуток, и против его чугунных огр
ад и массивных ворот смешной и жалкой казалась наша колючая проволока. В
погожие дни было видно, как на аккуратных, усыпанных гравием дорожках и ж
ивописных лужайках парка прогуливаются и резвятся сумасшедшие Ц счас
тливые коллаборационисты, отказавшиеся от неравной борьбы, люди, у котор
ых не осталось неразрешенных сомнений, которые до конца выполнили свой д
олг, законные наследники века прогресса, на досуге наслаждающиеся унасл
едованным богатством. Когда мы маршировали мимо, солдаты кричали через з
абор: «Пригрей для меня местечко, приятель. Жди меня к вам, я скоро!» Но Хупе
р, мой взводный из недавно мобилизованных, не мог простить им их беспечно
й жизни. «Гитлер свез бы их в газовую камеру, Ц говорил он. Ц По мне, так и н
ам не грех у него кой-чему поучиться».
Сюда в разгар зимы я привел походным маршем роту бодрых, окрыленных наде
ждой людей; говорили, будто нас недаром перебросили из внутренних районо
в в предместье портового города и теперь мы наконец отправимся на Ближни
й Восток. Но дни проходили за днями, мы занялись расчисткой снега и разрав
ниванием учебного плаца, и у меня на глазах их разочарование сменилось п
олной апатией и покорностью судьбе. Они ловили запахи портовых кабачков
и прислушивались к знакомым мирным звукам заводских сирен и оркестров н
а танцплощадках. Получив увольнительную в город, они околачивались на пе
рекрестках и норовили улизнуть за угол при виде приближающегося офицер
а, чтобы, отдавая честь, не ронять себя в глазах новых подруг. В ротной канц
елярии копились докладные и рапорты об отпуске по семейным обстоятельс
твам; и каждый день в полусумраке рассвета начинался со скуления симулян
та и настойчивой скороговорки кислолицего кляузника.
А я, который по всем инструкциям должен был поддерживать в них бодрость д
уха, как мог я им помочь, когда сам был так беспомощен? Отсюда наш полковни
к, под началом которого формировался батальон, был переведен куда-то с по
вышением, и вместо него пришел другой, из чужого учебного пункта, он был мо
ложе и не так располагал к себе. Теперь в офицерской столовой не встречал
ось почти никого их старых добровольцев, вместе проходивших строевую по
дготовку в первые дни войны; все разъехались кто куда Ц одни списаны по с
остоянию здоровья, другие получили повышение и попали в чужие батальоны
, кто перешел на штабную работу, кто записался в специальные части, один бы
л убит на учениях, а один предан военно-полевому суду; их место заняли те, к
то пришел по мобилизации; в казарме теперь целый день играло радио, и пере
д обедом выпивалось море пива; все было не так, как раньше.
Здесь в возрасте тридцати девяти лет я почувствовал себя стариком. Я ста
л уставать к вечеру, и мне было лень выходить в город; у меня появились соб
ственнические пристрастия к определенным стульям и газетам; перед ужин
ом я обязательно выпивал ровно три рюмки джина и ложился спать сразу же п
осле девятичасового выпуска последних известий. А за час до побудки уже
не спал и находился в самом дурном расположении духа.
Здесь умерла моя последняя любовь. Ее смерть произошла самым банальным о
бразом. Однажды, сравнительно незадолго до нашего отъезда, когда я просн
улся, как обычно, до побудки и лежал, глядя в темноту, и под мерный храп и сон
ное бормотание остальных четырех обитателей военного домика перебирал
в мыслях заботы предстоящего дня Ц не забыл ли я назначить двух капрало
в на стрелковую подготовку, не окажется ли у меня сегодня опять самое бол
ьшое число невозвращенцев из отпуска, можно ли доверить Хуперу занятия п
о топографии с допризывниками, Ц лежа так в предрассветной тьме, я вдруг
с ужасом осознал, что привычное, наболевшее успело тихо умереть в моей ду
ше; при этом я почувствовал себя так же, как чувствует себя муж, который на
четвертом году брака вдруг понял, что не испытывает больше ни страсти, ни
нежности, ни уважения к еще недавно любимой жене; не радуется ее присутст
вию и не стремится радовать ее и совершенно не интересуется тем, что она п
одумает, сделает или скажет; и нет у него надежды ничего исправить, и не в ч
ем упрекнуть себя за то, что случилось. Я познал до конца весь унылый ход с
упружеского разочарования, мы прошли, армия и я, через все стадии Ц от пер
вых жадных восторгов до этого конца, когда из всего, что нас связывало, ост
ались только хладные узы закона, долга и привычки. Сыграны уже все сцены д
омашней трагедии Ц прежние легкие размолвки постепенно участились, сл
езы перестали трогать, примирения утратили сладость, и родились отчужде
нность и холодное неодобрение и все растущая уверенность, что всему вино
ю не я, а она, предмет моей любви. Я различил в ее голосе неискренние ноты и т
еперь ловил их в каждой фразе; увидел у нее пустой, подозрительный взгляд
непонимания и эгоистические, жесткие складки в углах ее рта. Я изучил ее, к
ак изучают женщину, с которой живут одним домом, день за днем, в продолжени
и трех с половиной лет, и я знал все ее неряшливые привычки, все искусствен
ные, затверженные приемы ее очарования, ее зависть и корысть и манеру нер
вно потирать пальцы, говоря ложь. Лишенная обаяния, она теперь предстала
передо мной как чужой и чуждый мне человек, с которым я нерасторжимо связ
ал себя в минуту неразумия.
И потому в то утро, когда нам предстояло сняться с лагеря, меня нисколько н
е интересовало место нашего назначения. Я продолжал делать свое дело, но
теперь не вкладывал в него ничего, кроме покорности. Приказ был в 09.15 погруз
иться в поезд на близлежащей железнодорожной ветке и иметь с собою в вещ
мешках неиспользованную часть суточного довольствия; и больше мне ни до
чего не было дела. Мой помкомроты с передовым отрядом уже выехал на место.
Ротное имущество было упаковано накануне. Хупера я назначил произвести
осмотр строя. В 07.30 роте было предписано построиться на плацу, сложив вещме
шки у входа в казарму. Нас уже много раз перебрасывали с места на место пос
ле того случая, когда в одно прекрасное многообещающее утро 1940 года мы поч
ему-то возомнили, будто нас отправляют на оборону Кале. С тех пор мы по мен
ьшей мере трижды в году меняли свое местоположение; на этот раз наш новый
полковник поднял необычайную шумиху насчет «военной тайны» и даже наст
оял на том, чтобы с наших машин и обмундирования были сняты все опознават
ельные значки. «Это будет прекрасной проверкой готовности к боевым дейс
твиям, Ц сказал батальонный. Ц Если я по прибытии к месту назначения об
наружу там кого-нибудь из гражданских лиц женского пола, обретающихся з
десь при лагере, я буду знать, что произошла утечка секретной информации
».
Дым от полковых кухонь разошелся вместе с туманом, обнажив всю территори
ю лагеря в виде лабиринта дорожек и тропинок, проложенных напрямик повер
х контуров бывшей здесь когда-то усадьбы. Похоже было, что этот лагерь рас
копали через столетия трудолюбивые археологи.
«Находки Поллока дают нам ценное звено, связывающее рабовладельческо-г
ражданские общества двадцатого столетия со сменившей их племенной ана
рхией. Здесь перед нами народ Ц обладатель развитой культуры, знавший с
ложные дренажные системы и долговечные дороги, завоеванный расой самог
о примитивного типа».
Так, быть может, напишут мудрецы будущего, подумал я и, отвернувшись, обрат
ился к старшине:
Ц Мистера Хупера не было здесь?
Ц Пока не показывался, сэр.
Мы с ним вошли в пустое помещение ротной канцелярии и я обнаружил свежер
азбитое окно, которое не значилось в описи поврежденного барачного имущ
ества, составление накануне.
Ц Сильный ветер ночью, сэр, Ц скороговоркой поясни старшина. (Все разби
тые окна проходили по этой статье ил же по статье «Саперное учение, сэр».)
Появился Хупер; это был молодой человек с нездоровы цветом лица, прямыми,
зачесанными со лба назад волосам и провинциальным выговором. В нашей рот
е он служил трети месяц.
Солдаты не любили Хупера за то, что он плохо знал сво дело, и за то, что во вр
емя перекуров он всех без разбора называл «Джонами»; но я испытывал к нем
у чувство почти любовное из-за одной истории, случившейся с ним в нашей оф
ицерской столовой в день его прибытия в часть.
Новый командир батальона тогда только с неделю как у нас появился, и мы ещ
е не знали, что он собой представляет. В то вечер он успел поставить офицер
ам по рюмке-другой джин и сам был слегка на взводе, когда взгляд его упал н
а Хупера.
Ц Вон тот молодой офицер Ц это ваш, Райдер? Ц обратился он ко мне. Ц Ему
надо постричься.
Ц Да, сэр, Ц ответил я. Он был прав. Ц Я прослежу, чтоб это было сделано.
Полковник выпил еще и, не в силах отвести от Хупера глаз, стал бормотать вп
олголоса, но вполне отчетливо: Ц Бог мой, ну и офицеров теперь присылают!
Образ Хупера, по-видимому, преследовал его весь вечер. После ужина он вдру
г громко произнес, ни к кому не обращаясь:
Ц В моем прежнем батальоне, если бы молодой офицер позволил себе появит
ься в таком виде, остальные младшие офицеры обкорнали бы его сами, будьте
уверены.
Никто не выказал интереса к такому развлечению, и подобная неотзывчивос
ть воспламенила командира батальона.
Ц Вы! Ц рявкнул он, обращаясь к одному нашему товарищу из первой роты. Ц
Подите принесите ножницы и обстригите этого офицера.
Ц Это приказ, сэр?
Ц Это желание вашего командира, и какой вам еще приказ нужен, я не знаю.
Ц Очень хорошо, сэр.
Среди всеобщего хмурого смущения Хупера усадили в кресло и два-три раза
щелкнули ножницами у него на затылке. Я вышел из буфетной до начала экзек
уции и позднее извинился перед Хупером за оказанный ему прием.
Ц Не думайте, пожалуйста, что у нас в батальоне такие развлечения в поряд
ке вещей, Ц заверил я его.
Ц Да я не обиделся, Ц ответил Хупер. Ц Разве я шуток не понимаю?
У Хупера не было иллюзий касательно армии Ц вернее, не было на этот счет о
тдельных ошибочных понятий, выделяющихся из общего тумана, сквозь котор
ый он воспринимал вселенную. Он попал в армию против воли, по принуждению,
употребив все свои тщедушные усилия на то, чтобы получить отсрочку. Для н
его армия была неизбежным злом Ц «как корь», по его собственному выраже
нию. Хупер не был романтиком. Он не скакал мальчиком с конницей принца Руп
ерта и не сидел у лагерных костров на берегу Ксанфа; в том возрасте, когда
глаза мои оставались сухи ко всему, кроме поэзииЦ во время краткой стои
ческой предзимней интерлюдии, которую вводят наши школы, отделяя легкие
детские слезы от мужских, Ц Хупер много плакал, но не над речью Генриха в
день святого Криспина и не над Фермопильской эпитафией. В истории, котор
ой его обучали, было мало битв, зато изобиловали подробности о демократи
ческих законах и новейшем промышленном прогрессе. Галлиполи, Балаклава,
Квебек, Лепанто, Бан-нокберн, Ронсеваль и Марафон, а также битва на холмах
Запада, где пал Артур, и еще сотня таких же трубных имен, которые и ныне, в мо
и преклонные неправедные лета, звучали мне через всю прошедшую жизнь вла
стным, чистым голосом отрочества, для Хупера оставались немы.
Он редко жаловался. Сам такой человек, которому опасно доверить простейш
ую работу, он питал безграничное уважение к хорошей организации дела и, о
глядываясь на свой скромный коммерческий опыт; часто говорил про армейс
кие порядки в снабжении, выплате жалованья и в использовании рабочей сил
ы: «Не-ет, в бизнесе бы им такое с рук не сошло». Он крепко спал, когда я лежал
без сна. За то недолгое время, что мы провели вместе, Хупер стал для меня во
площением Молодой Англии, так что, встречая в газетах рассуждения о том, ч
его ждет Молодежь от Будущего и в чем долг человечества перед Молодежью,
я всегда проверял эти общие положения, подставляя на место «Молодежи» «Х
упера» и наблюдая, не утратили ли они от этого убедительность. Так, в темны
е часы перед побудкой я размышлял о «Прогрессивном движении Хупера» и об
«Общежитиях для Хупера», о «Солидарности Хуперов во всем мире» и о «Хупе
ре и религии». Он был кислотной пробой для всех этих сплавов.
Если он в чем и изменился со дня выхода из офицерской школы, то разве тольк
о стал за эти месяцы еще меньше похож на бравого вояку. В то утро, сгибаясь
под полной выкладкой, он показался мне вообще утратившим облик человече
ский. По-танцорски шаркнув подошвой, он замер в стойке «смирно» и растопы
рил у лба пятерню в шерстяной перчатке.
Ц Старшина, мне нужно поговорить с мистером Хупером… Ну, где вас черти но
сят? Я же приказал вам провести осмотр личного состава.
Ц А что, я опоздал? Извините. Укладывался как проклятый.
Ц Для этого у вас есть денщик.
Ц Так-то оно так, строго говоря. Да ведь знаете, как получается. Ему свои в
ещи надо было укладывать. Если с этими людьми раз не поладишь, они потом в
чем-нибудь да на тебе отыграются.
Ц Ну хорошо, ступайте теперь и проведите осмотр.
Ц Есть. Железно.
Ц И бога ради не говорите «железно».
Извините. Я все стараюсь не забывать. Да из головы выскакивает.
Хупер отошел, и возвратился старшина.
Ц Батальонный идет сюда, сэр, Ц сообщил он мне.
Я зашагал навстречу.
На рыжей свиной щетине его усиков осели капельки тумана.
Ц Как у вас здесь? Все в порядке?
Ц Думаю, что в порядке, сэр.
Ц Думаете? Должны знать.
Его взгляд упал на разбитое окно.
Ц Внесено в опись поврежденного имущества?
Ц Нет еще, сэр.
Ц Нет еще? Интересно, когда бы вы собрались его внести, не попадись оно мн
е на глаза.
Он чувствовал себя со мной неловко и шумел главным образом из робости, но
мне от этого он приятнее не стал.
1 2 3 4 5 6 7
59
Ивлин Во: «Возвращение в
Брайдсхед»
Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед
OCR Ц Андрей Дерябкин
Оригинал: Evelyn Waugh, “Brideshead Revisited”
Перевод: Инна Максимовна Бернштейн
Аннотация
Творчество классика английск
ой литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращ
ение в Брайдсхед» (1945) Ц один из лучших романов писателя, знакомый читател
ям и по блестящей телевизионной экранизации.
Ивлин Во
Возвращение в Брайдсхед
СВЯЩЕННЫЕ И БОГОХУЛЬНЫЕ ВОСП
ОМИНАНИЯ ПЕХОТНОГО КАПИТАНА ЧАРЛЬЗА РАЙДЕРА
Посвящается Лауре
Я Ц это не я; ты Ц это не он и н
е она;
они Ц не они.
И. В.
Пролог.
БРАЙДСХЕД ОБРЕТЕННЫЙ
Я дошел до расположения третьей роты на вершине холма, остановился и пос
мотрел вниз, на наш лагерь, только теперь открывавшийся взгляду сквозь б
ыстро поредевший утренний туман. В тот день мы его оставляли. Три месяца н
азад, когда мы сюда входили, все было покрыто снегом; сегодня кругом проби
валась первая весенняя зелень. Тогда я подумал, что, какие бы ужасные карт
ины разорения ни ждали нас впереди, плачевнее этого зрелища я ничего не у
вижу; теперь я думал о том, что не увезу с собой отсюда ни одного мало-мальс
ки светлого воспоминания.
Здесь умерла любовь между мною и армией. Здесь кончались трамвайные пути
, так что солдаты, в подпитии возвращающиеся из Глазго, могли спокойно спа
ть на скамейках, покуда их не разбудят на конечной остановке. От трамвая д
о ворот лагеря надо было еще пройти, наверное, четверть мили, на протяжени
и которых успевали застегнуться на все пуговицы и выровнять фуражку на г
олове перед входом в караулку; четверть мили, на протяжении которых бето
н на обочине уступал место траве. Здесь проходил передний край города. Од
инаковые тесные жилые кварталы с кинотеатрами обрывались, и дальше начи
нался глубокий тыл.
На том месте, где находился наш лагерь, еще недавно были выгон и пашня; сох
ранился хозяйский дом в ложбине, служивший нам помещением батальонной к
анцелярии; кое-где, поддерживаемые плющом, еще виднелись остатки стен, не
когда ограждавших плодовый сад; пол-акра захиревших старых деревьев поз
ади душевой Ц вот все, что от него осталось. Ферма была предназначена на с
нос еще до вторжения военных. Прошел бы еще один мирный год, и службы, огра
ды, яблони были стерты с лица земли. Уже и теперь между голыми земляными на
сыпями лежало полмили недостроенного бетонированного шоссе, а в поле по
обе стороны от него осталась сеть незасыпанных канав Ц след дренажной с
истемы, заложенной муниципальными подрядчиками. Еще один мирный год, и с
юда шагнули бы соседние пригороды. Теперь и армейские бараки, в которых м
ы только что зимовали, тоже ждали здесь своей очереди на слом.
За шоссе, укрытый даже зимой в лоне густых деревьев, стоял городской сума
сшедший дом Ц предмет наших постоянных шуток, и против его чугунных огр
ад и массивных ворот смешной и жалкой казалась наша колючая проволока. В
погожие дни было видно, как на аккуратных, усыпанных гравием дорожках и ж
ивописных лужайках парка прогуливаются и резвятся сумасшедшие Ц счас
тливые коллаборационисты, отказавшиеся от неравной борьбы, люди, у котор
ых не осталось неразрешенных сомнений, которые до конца выполнили свой д
олг, законные наследники века прогресса, на досуге наслаждающиеся унасл
едованным богатством. Когда мы маршировали мимо, солдаты кричали через з
абор: «Пригрей для меня местечко, приятель. Жди меня к вам, я скоро!» Но Хупе
р, мой взводный из недавно мобилизованных, не мог простить им их беспечно
й жизни. «Гитлер свез бы их в газовую камеру, Ц говорил он. Ц По мне, так и н
ам не грех у него кой-чему поучиться».
Сюда в разгар зимы я привел походным маршем роту бодрых, окрыленных наде
ждой людей; говорили, будто нас недаром перебросили из внутренних районо
в в предместье портового города и теперь мы наконец отправимся на Ближни
й Восток. Но дни проходили за днями, мы занялись расчисткой снега и разрав
ниванием учебного плаца, и у меня на глазах их разочарование сменилось п
олной апатией и покорностью судьбе. Они ловили запахи портовых кабачков
и прислушивались к знакомым мирным звукам заводских сирен и оркестров н
а танцплощадках. Получив увольнительную в город, они околачивались на пе
рекрестках и норовили улизнуть за угол при виде приближающегося офицер
а, чтобы, отдавая честь, не ронять себя в глазах новых подруг. В ротной канц
елярии копились докладные и рапорты об отпуске по семейным обстоятельс
твам; и каждый день в полусумраке рассвета начинался со скуления симулян
та и настойчивой скороговорки кислолицего кляузника.
А я, который по всем инструкциям должен был поддерживать в них бодрость д
уха, как мог я им помочь, когда сам был так беспомощен? Отсюда наш полковни
к, под началом которого формировался батальон, был переведен куда-то с по
вышением, и вместо него пришел другой, из чужого учебного пункта, он был мо
ложе и не так располагал к себе. Теперь в офицерской столовой не встречал
ось почти никого их старых добровольцев, вместе проходивших строевую по
дготовку в первые дни войны; все разъехались кто куда Ц одни списаны по с
остоянию здоровья, другие получили повышение и попали в чужие батальоны
, кто перешел на штабную работу, кто записался в специальные части, один бы
л убит на учениях, а один предан военно-полевому суду; их место заняли те, к
то пришел по мобилизации; в казарме теперь целый день играло радио, и пере
д обедом выпивалось море пива; все было не так, как раньше.
Здесь в возрасте тридцати девяти лет я почувствовал себя стариком. Я ста
л уставать к вечеру, и мне было лень выходить в город; у меня появились соб
ственнические пристрастия к определенным стульям и газетам; перед ужин
ом я обязательно выпивал ровно три рюмки джина и ложился спать сразу же п
осле девятичасового выпуска последних известий. А за час до побудки уже
не спал и находился в самом дурном расположении духа.
Здесь умерла моя последняя любовь. Ее смерть произошла самым банальным о
бразом. Однажды, сравнительно незадолго до нашего отъезда, когда я просн
улся, как обычно, до побудки и лежал, глядя в темноту, и под мерный храп и сон
ное бормотание остальных четырех обитателей военного домика перебирал
в мыслях заботы предстоящего дня Ц не забыл ли я назначить двух капрало
в на стрелковую подготовку, не окажется ли у меня сегодня опять самое бол
ьшое число невозвращенцев из отпуска, можно ли доверить Хуперу занятия п
о топографии с допризывниками, Ц лежа так в предрассветной тьме, я вдруг
с ужасом осознал, что привычное, наболевшее успело тихо умереть в моей ду
ше; при этом я почувствовал себя так же, как чувствует себя муж, который на
четвертом году брака вдруг понял, что не испытывает больше ни страсти, ни
нежности, ни уважения к еще недавно любимой жене; не радуется ее присутст
вию и не стремится радовать ее и совершенно не интересуется тем, что она п
одумает, сделает или скажет; и нет у него надежды ничего исправить, и не в ч
ем упрекнуть себя за то, что случилось. Я познал до конца весь унылый ход с
упружеского разочарования, мы прошли, армия и я, через все стадии Ц от пер
вых жадных восторгов до этого конца, когда из всего, что нас связывало, ост
ались только хладные узы закона, долга и привычки. Сыграны уже все сцены д
омашней трагедии Ц прежние легкие размолвки постепенно участились, сл
езы перестали трогать, примирения утратили сладость, и родились отчужде
нность и холодное неодобрение и все растущая уверенность, что всему вино
ю не я, а она, предмет моей любви. Я различил в ее голосе неискренние ноты и т
еперь ловил их в каждой фразе; увидел у нее пустой, подозрительный взгляд
непонимания и эгоистические, жесткие складки в углах ее рта. Я изучил ее, к
ак изучают женщину, с которой живут одним домом, день за днем, в продолжени
и трех с половиной лет, и я знал все ее неряшливые привычки, все искусствен
ные, затверженные приемы ее очарования, ее зависть и корысть и манеру нер
вно потирать пальцы, говоря ложь. Лишенная обаяния, она теперь предстала
передо мной как чужой и чуждый мне человек, с которым я нерасторжимо связ
ал себя в минуту неразумия.
И потому в то утро, когда нам предстояло сняться с лагеря, меня нисколько н
е интересовало место нашего назначения. Я продолжал делать свое дело, но
теперь не вкладывал в него ничего, кроме покорности. Приказ был в 09.15 погруз
иться в поезд на близлежащей железнодорожной ветке и иметь с собою в вещ
мешках неиспользованную часть суточного довольствия; и больше мне ни до
чего не было дела. Мой помкомроты с передовым отрядом уже выехал на место.
Ротное имущество было упаковано накануне. Хупера я назначил произвести
осмотр строя. В 07.30 роте было предписано построиться на плацу, сложив вещме
шки у входа в казарму. Нас уже много раз перебрасывали с места на место пос
ле того случая, когда в одно прекрасное многообещающее утро 1940 года мы поч
ему-то возомнили, будто нас отправляют на оборону Кале. С тех пор мы по мен
ьшей мере трижды в году меняли свое местоположение; на этот раз наш новый
полковник поднял необычайную шумиху насчет «военной тайны» и даже наст
оял на том, чтобы с наших машин и обмундирования были сняты все опознават
ельные значки. «Это будет прекрасной проверкой готовности к боевым дейс
твиям, Ц сказал батальонный. Ц Если я по прибытии к месту назначения об
наружу там кого-нибудь из гражданских лиц женского пола, обретающихся з
десь при лагере, я буду знать, что произошла утечка секретной информации
».
Дым от полковых кухонь разошелся вместе с туманом, обнажив всю территори
ю лагеря в виде лабиринта дорожек и тропинок, проложенных напрямик повер
х контуров бывшей здесь когда-то усадьбы. Похоже было, что этот лагерь рас
копали через столетия трудолюбивые археологи.
«Находки Поллока дают нам ценное звено, связывающее рабовладельческо-г
ражданские общества двадцатого столетия со сменившей их племенной ана
рхией. Здесь перед нами народ Ц обладатель развитой культуры, знавший с
ложные дренажные системы и долговечные дороги, завоеванный расой самог
о примитивного типа».
Так, быть может, напишут мудрецы будущего, подумал я и, отвернувшись, обрат
ился к старшине:
Ц Мистера Хупера не было здесь?
Ц Пока не показывался, сэр.
Мы с ним вошли в пустое помещение ротной канцелярии и я обнаружил свежер
азбитое окно, которое не значилось в описи поврежденного барачного имущ
ества, составление накануне.
Ц Сильный ветер ночью, сэр, Ц скороговоркой поясни старшина. (Все разби
тые окна проходили по этой статье ил же по статье «Саперное учение, сэр».)
Появился Хупер; это был молодой человек с нездоровы цветом лица, прямыми,
зачесанными со лба назад волосам и провинциальным выговором. В нашей рот
е он служил трети месяц.
Солдаты не любили Хупера за то, что он плохо знал сво дело, и за то, что во вр
емя перекуров он всех без разбора называл «Джонами»; но я испытывал к нем
у чувство почти любовное из-за одной истории, случившейся с ним в нашей оф
ицерской столовой в день его прибытия в часть.
Новый командир батальона тогда только с неделю как у нас появился, и мы ещ
е не знали, что он собой представляет. В то вечер он успел поставить офицер
ам по рюмке-другой джин и сам был слегка на взводе, когда взгляд его упал н
а Хупера.
Ц Вон тот молодой офицер Ц это ваш, Райдер? Ц обратился он ко мне. Ц Ему
надо постричься.
Ц Да, сэр, Ц ответил я. Он был прав. Ц Я прослежу, чтоб это было сделано.
Полковник выпил еще и, не в силах отвести от Хупера глаз, стал бормотать вп
олголоса, но вполне отчетливо: Ц Бог мой, ну и офицеров теперь присылают!
Образ Хупера, по-видимому, преследовал его весь вечер. После ужина он вдру
г громко произнес, ни к кому не обращаясь:
Ц В моем прежнем батальоне, если бы молодой офицер позволил себе появит
ься в таком виде, остальные младшие офицеры обкорнали бы его сами, будьте
уверены.
Никто не выказал интереса к такому развлечению, и подобная неотзывчивос
ть воспламенила командира батальона.
Ц Вы! Ц рявкнул он, обращаясь к одному нашему товарищу из первой роты. Ц
Подите принесите ножницы и обстригите этого офицера.
Ц Это приказ, сэр?
Ц Это желание вашего командира, и какой вам еще приказ нужен, я не знаю.
Ц Очень хорошо, сэр.
Среди всеобщего хмурого смущения Хупера усадили в кресло и два-три раза
щелкнули ножницами у него на затылке. Я вышел из буфетной до начала экзек
уции и позднее извинился перед Хупером за оказанный ему прием.
Ц Не думайте, пожалуйста, что у нас в батальоне такие развлечения в поряд
ке вещей, Ц заверил я его.
Ц Да я не обиделся, Ц ответил Хупер. Ц Разве я шуток не понимаю?
У Хупера не было иллюзий касательно армии Ц вернее, не было на этот счет о
тдельных ошибочных понятий, выделяющихся из общего тумана, сквозь котор
ый он воспринимал вселенную. Он попал в армию против воли, по принуждению,
употребив все свои тщедушные усилия на то, чтобы получить отсрочку. Для н
его армия была неизбежным злом Ц «как корь», по его собственному выраже
нию. Хупер не был романтиком. Он не скакал мальчиком с конницей принца Руп
ерта и не сидел у лагерных костров на берегу Ксанфа; в том возрасте, когда
глаза мои оставались сухи ко всему, кроме поэзииЦ во время краткой стои
ческой предзимней интерлюдии, которую вводят наши школы, отделяя легкие
детские слезы от мужских, Ц Хупер много плакал, но не над речью Генриха в
день святого Криспина и не над Фермопильской эпитафией. В истории, котор
ой его обучали, было мало битв, зато изобиловали подробности о демократи
ческих законах и новейшем промышленном прогрессе. Галлиполи, Балаклава,
Квебек, Лепанто, Бан-нокберн, Ронсеваль и Марафон, а также битва на холмах
Запада, где пал Артур, и еще сотня таких же трубных имен, которые и ныне, в мо
и преклонные неправедные лета, звучали мне через всю прошедшую жизнь вла
стным, чистым голосом отрочества, для Хупера оставались немы.
Он редко жаловался. Сам такой человек, которому опасно доверить простейш
ую работу, он питал безграничное уважение к хорошей организации дела и, о
глядываясь на свой скромный коммерческий опыт; часто говорил про армейс
кие порядки в снабжении, выплате жалованья и в использовании рабочей сил
ы: «Не-ет, в бизнесе бы им такое с рук не сошло». Он крепко спал, когда я лежал
без сна. За то недолгое время, что мы провели вместе, Хупер стал для меня во
площением Молодой Англии, так что, встречая в газетах рассуждения о том, ч
его ждет Молодежь от Будущего и в чем долг человечества перед Молодежью,
я всегда проверял эти общие положения, подставляя на место «Молодежи» «Х
упера» и наблюдая, не утратили ли они от этого убедительность. Так, в темны
е часы перед побудкой я размышлял о «Прогрессивном движении Хупера» и об
«Общежитиях для Хупера», о «Солидарности Хуперов во всем мире» и о «Хупе
ре и религии». Он был кислотной пробой для всех этих сплавов.
Если он в чем и изменился со дня выхода из офицерской школы, то разве тольк
о стал за эти месяцы еще меньше похож на бравого вояку. В то утро, сгибаясь
под полной выкладкой, он показался мне вообще утратившим облик человече
ский. По-танцорски шаркнув подошвой, он замер в стойке «смирно» и растопы
рил у лба пятерню в шерстяной перчатке.
Ц Старшина, мне нужно поговорить с мистером Хупером… Ну, где вас черти но
сят? Я же приказал вам провести осмотр личного состава.
Ц А что, я опоздал? Извините. Укладывался как проклятый.
Ц Для этого у вас есть денщик.
Ц Так-то оно так, строго говоря. Да ведь знаете, как получается. Ему свои в
ещи надо было укладывать. Если с этими людьми раз не поладишь, они потом в
чем-нибудь да на тебе отыграются.
Ц Ну хорошо, ступайте теперь и проведите осмотр.
Ц Есть. Железно.
Ц И бога ради не говорите «железно».
Извините. Я все стараюсь не забывать. Да из головы выскакивает.
Хупер отошел, и возвратился старшина.
Ц Батальонный идет сюда, сэр, Ц сообщил он мне.
Я зашагал навстречу.
На рыжей свиной щетине его усиков осели капельки тумана.
Ц Как у вас здесь? Все в порядке?
Ц Думаю, что в порядке, сэр.
Ц Думаете? Должны знать.
Его взгляд упал на разбитое окно.
Ц Внесено в опись поврежденного имущества?
Ц Нет еще, сэр.
Ц Нет еще? Интересно, когда бы вы собрались его внести, не попадись оно мн
е на глаза.
Он чувствовал себя со мной неловко и шумел главным образом из робости, но
мне от этого он приятнее не стал.
1 2 3 4 5 6 7