– Мы много с ним говорили, – сказала Сетра, – но он полон решимости держать эту душу в плену. Она для него – источник информации, а его работа – это все, что его интересует. Он завладел ею вскоре после конца Междуцарствия, и не в его интересах с ней расставаться. Мы пытаемся убедить его продать или обменять ее уже несколько недель, как только нам стало известно ее местонахождение. Мы ищем ее уже более двухсот лет.
Я начал представлять себе общую картину, и мне это вовсе не понравилось. Однако я сказал:
– Ладно, продолжай. При чем здесь я?
– Мы хотим, чтобы ты проник в его замок и похитил жезл.
– Я пытаюсь придумать, как повежливее сказать: «А не пошли бы вы…»– сказал я, – и никак не могу.
– Обойдемся без вежливых слов, – сказала Сетра с улыбкой, от которой у меня по спине пополз холодок! – Я умерла еще до Междуцарствия. Берешься за работу?

ГЛАВА 4

Я взял в руки нож, который носил при себе так долго и которым пользовался так редко, – с рукояткой из черного дерева, украшенной рубинами, и тонким тупым лезвием из чистого серебра. Он был не столь дорогим, как выглядел, но тогда он выглядел очень дорогим.
Я взялся за нож около острия, крепко, сжав его между большим и указательным пальцами, потом опустился на колени так медленно, что почувствовал дрожь в ногах. Столь же медленно я коснулся концом кинжала земли. На мгновение остановился, разглядывая пыль. Она была черной, сухой и мелкой, и я удивился, почему не замечал ее раньше. Я коснулся ее левой рукой и растер между пальцами. Она была очень мелкой и очень холодной.
Достаточно. Я снова сосредоточился на ноже, и очень медленно нарисовал руническое изображение глагола «получать». Руны, естественно, волшебный язык, что в данное время и в данном месте не имело значения. Но это дало мне возможность сосредоточить на чем-то свое внимание, что и требовалось. Я очертил вокруг руны круг и отложил нож в сторону. Затем опустился на колени и стал изучать рисунок, ожидая подходящего момента для продолжения.
Я постоянно ощущал присутствие Лойоша, крепко стиснувшего когтями мое правое плечо, – в большей степени давление, чем вес. Казалось, ни одно из событий последних дней никак на нем не отразилось, что, как я знал, было не так. Он был стеной спокойствия, ледяной колонной, моей прочной опорой. Если вы думаете, что это не столь важно, вы еще больший глупец, чем я.
Проведя несколько мгновений в созерцании, я приступил к следующему шагу.

В комнате не было окон, однако, вероятно, от внешнего мира нас отделяло не слишком большое расстояние, поскольку я мог слышать отдаленные крики воронов, и время от времени – рык охотящегося тсера. Интересно, подумал я, есть ли на этой горе драконы, разумеется, если не считать присутствующую здесь компанию. Почему в комнате, стена которой выходит наружу, нет окна? Кто знает? Мне нравятся окна, но, может быть, Сетра Лавоуд придерживается иного мнения. Как известно, окна столь же хорошо позволяют видеть происходящее внутри, как и выглядывать наружу.
Огонь свечи качнулся, и на стенах заплясали тени.
– Ладно, – сказал я. – Давайте вернемся немного назад. Если вам так нужен этот жезл, почему бы вам с лордом Мароланом просто не проникнуть в замок Лораана и не забрать его?
– Нам бы этого очень хотелось, – сказал Маролан. Сетра Лавоуд кивнула.
– В замок чародея-атиры невозможно так просто проникнуть. Возможно, если бы я могла покинуть… но это не важно.
– Что ж, прекрасно, – сказал я. – Но послушайте: я не знаю, что вам известно обо мне или кажется, что известно, но я не вор. Я ничего не знаю о том, как вламываться в чужие дома и красть чужие вещи. Я не знаю, почему вы решили, что я могу это сделать…
– Мы много о тебе знаем, – сказала Чародейка. Я облизнул губы.
– Ладно, тогда вы знаете, что я не…
– Достаточно близко, – сказал Маролан.
– Суть заключается, – сказала Сетра Лавоуд, прежде чем я успел ответить, – в своеобразной охранной системе Лораана.
– Гм… ладно, – сказал я. – Расскажи мне о ней.
– Он наложил на весь свой замок заклятия, которые позволяют следить за каждым человеческим существом, так что любой незваный гость будет немедленно обнаружен. Ни Маролан, ни я не в силах преодолеть эту охрану.
Я коротко рассмеялся.
– И вы думаете, я смогу?
– Ты плохо слушал, – сказал Маролан. – Его заклятия обнаруживают человеческие существа, но не восточников.
– О, – сказал я, – вы уверены?
– Да, – сказала Сетра. – И мы также знаем, что он вполне уверен в своей охране, поэтому вряд ли у него есть еще что-то, что могло бы обнаружить тебя.
– Вы знаете, как его замок выглядит изнутри? – спросил я.
– Нет. Но я уверена, у тебя есть возможности…
– Да, может быть.
– Маролан будет готов помочь тебе, – продолжала Сетра, – как только ты окажешься внутри.
Мой внутренний голос отметил, что Сетра явно, предполагает, будто я намерен совершить подобное безумие, и что ей может не понравиться, когда она узнает, что я нежелаю принимать в этом никакого участия. Но мне стало любопытно, может быть, лучше сказать, интересно.
– Ну? – спросил Маролан.
– Что – ну? – спросил я.
– Берешься?
Я покачал головой.
– Извини, я не вор. Как я уже сказал, я только все испорчу.
– Ты справишься, – сказал Маролан.
– Ну конечно.
– Ты с Востока.
Я окинул взглядом свое тело, ноги и руки.
– Нет, в самом деле? Вот не знал.
– Та, чья душа живет в этом жезле, – сказала Сетра Лавоуд, – наш друг.
– Прекрасно, – сказал я. – Но это не…
– Семь тысяч золотых империалов, – сказала она.
– О, – помолчав, сказал я. – Наверное, хороший друг, а? Она ответила мне улыбкой.
– Деньги вперед, – сказал я.

Мой дед религиозен, хотя никогда этого не подчеркивал. Мой отец отрекся от восточных богов так же, как от всего восточного. Естественно, что я очень много времени тратил на расспросы деда о восточных богах.
– Но, Нойш-па, некоторые драгейриане тоже поклоняются Вирре.
– Не называй ее так, Владимир. Ее следует называть Богиня Демонов.
– Почему?
– Если произнести вслух ее имя, она может обидеться.
– Она же не сердится на драгейриан.
– Они не поклоняются ей так, как мы. Многие из них знают о ней, но думают, что это просто некто, обладающий силой и могуществом. Они не понимают сущность богини так, как мы.
– Чтр, если они правы, а мы ошибаемся?
– Владимир, это не «правда»и «неправда». Это различие между нашим и их родом – и родом богов.
Я задумался, но не так и не смог этого осмыслить.
– Но какая она? – спросил я.
– Ее настроение часто меняется, но на хорошее отношение она отвечает тем же. Она может защитить тебя, когда тебе угрожает опасность.
– Она как Барлан?
– Нет, Барлан – ее противоположность во всех отношениях.
– Но они же любовники.
– Кто тебе это сказал?
– Некоторые драгейриане.
– Что ж, возможно, это правда, но это не касается ни меня, ни тебя.
– Почему ты поклоняешься Вир… Богине Демонов, а не Барлану?
– Потому что она покровитель нашей земли.
– Это правда, что она любит кровавые жертвоприношения? Мне про это сказали драгейриане. Он ответил не сразу.
– Есть другие способы поклоняться ей и привлечь ее внимание. В нашей семье мы не совершаем кровавых жертвоприношений. Ты понял?
– Да, Нойш-па.
– Ты никогда не принесешь в жертву живую душу ни ей, ни какому-либо другому божеству.
– Ладно, Нойш-па. Обещаю.
– Ты клянешься своей силой, как колдун, и своей кровью, как мой внук?
– Да, Нойш-па. Клянусь.
– Хорошо, Владимир.
– Но почему?
Он покачал головой.
– Когда-нибудь ты поймешь.
Это был один из тех немногих случаев, когда мой дед ошибался: я так никогда этого и не понял.
Телепортация обратно в контору доставила мне не больше удовольствия, чем любая другая. День клонился к вечеру, и игра в шаребу в соседней комнате была в самом разгаре. Мелестав уже ушел, так что я подумал было, что в конторе никого нет, пока не заметил Крейгара, сидящего за столом Мелестава. Лойош слетел мне на плечо и потерся головой о мое ухо.
– Как дела, босс?
– Ну, в общем…
– Что такое?
– Это трудно объяснить, Лойош. Хочешь стать вором?
– Как дела, Влад?
– Хорошая новость состоит в том, что никто не пострадал.
– И?
– И Сетра Лавоуд существует на самом деле. Он уставился на меня, но ничего не сказал.
– Ну, так что случилось, босс?
– Придется мне за это взяться, Лойош.
– Крейгар, – сказал я, – дело осложняется. – Я сделал паузу. – Ладно, сядь и расслабься. Я все тебе расскажу.
Было бы неплохо точно определить момент, когда я перестал бояться драгейриан и начал давать сдачи, но я не могу этого сделать. Это наверняка было до смерти отца, а он умер, когда мне исполнилось четырнадцать. Он довольно долго болел, так что его смерть не стала для меня неожиданностью и, собственно, не слишком меня расстроила. Он подхватил какую-то заразу и не позволил деду его лечить, поскольку считал это колдовством, а отец хотел быть драгейрианином. Он ведь купил себе титул Джарега, не так ли?
Дерьмо.
Так или иначе, я не могу в точности сказать, когда я начал ненавидеть драгейриан в большей степени, чем боялся их, но я, помню время – думаю, тогда мне было лет двенадцать или тринадцать, – когда я ходил везде с лепипом в кармане. Лепип? Это тяжелый кусок металла, покрытый кожей. Кожа предохраняет от порезов – это на тот случай, если не хочешь оставлять шрамов, а нужно сделать кому-нибудь больно. Я хорошо умел обращаться с рапирой, но дед настоял, чтобы я не носил ее. Он сказал, что с ней человек сам напрашивается на неприятности и что, когда вытаскиваешь рапиру, это означает сигнал к смертельной схватке. Казалось, он считал, что ни у кого нельзя без необходимости отнимать жизнь, даже у животного.
Во всяком случае, я помню, что преднамеренно гулял по районам, где любили болтаться крутые ребята из Дома Орка, и, конечно же, они начали задирать меня, и, конечно же, я их хорошенько отделал. Думаю, они просто не ожидали, что парень с Востока способен дать сдачи, а тяжелая железная палка – хорошее подспорье в драке.
Но это было не впервые, так что… Впрочем, какая разница?
Я откинулся на спинку кресла и сказал:
– Крейгар, у меня есть для тебя еще одна работа. Он поднял глаза к небу.
– Великолепно. Что на этот раз?
– Есть один чародей по имени Лораан, из Дома Атиры.
– Никогда о нем не слышал.
– Тогда займись. Мне нужно полное описание его замка, включая план, и место, где он, предположительно, может заниматься своим делом.
– План? Замка чародея-атиры? Откуда я его возьму?
– Ты никогда не посвящал меня в свои методы, Крейгар, откуда я могу знать?
– Влад, почему каждый раз, когда тебе светят деньги, я должен рисковать своей шкурой?
– Потому что в этот раз ты получишь десять процентов.
– От какой суммы?
– От очень большой.
– Это даже больше, чем «немало», верно?
– Не будь легкомысленным.
– Кто, я? Ладно, когда тебе это нужно? И если ты скажешь «вчера», мне…
– Вчера.
– …придется спешить. Лимит расходов?
– Никакого.
– Я так – и думал.
Не знаю, когда я впервые убил драгейрианина. Когда я дрался с ними, я был достаточно небрежен в отношении того, куда и насколько сильно наношу удары, и знаю, что не однажды один или двое из них оставались лежать на земле. Учитывая, как я бил их по макушке лепипом, я бы очень удивился, если никто из них не умер. Но я никогда об этом не узнал.
Время от времени это меня беспокоит. Я имею в виду, есть нечто пугающее в том, что ты не знаешь, убил ли кого-нибудь. Я вспоминаю некоторые из своих драк и думаю о том, где сейчас эти люди, если они вообще сейчас где-нибудь. Однако мысли об этом занимают меня не слишком долгое время. Проклятие.
Впервые я узнал, что убил кого-то, когда мне было тринадцать.
Это очень интересная история – как Крейгар сумел добыть нужную мне информацию, но пусть он рассказывает об этом сам. У него есть ряд весьма своеобразных друзей. За те два дня, что на это потребовались, я прикрыл одно игорное заведение, чего давно добивался, убедил одного типа, который был должен деньги моему другу, что следовало бы заплатить хотя бы из приличия, и отказался от одного выгодного предложения, для которого требовались три недели и кинжал Морганти.
Ненавижу ото оружие.
. Когда Кройгар вернулся с чертежами, мы провели целый день, изучая их и выдвигая самые абсурдные идеи. Мы были просто не в состоянии что-либо придумать. Пришлось отложить эту затею на день и попробовать еще раз, с тем же результатом. Наконец Крейгар сказал:
– Послушай, босс, глупо пытаться вломиться в замок атиры силой. Естественно, любая идея насчет того, как это сделать, будет столь же глупой.
– Гм… да, – сказал я.
– Тогда закрой глаза и выбери одну из них.
– Ладно, – сказал я.
И именно так и поступил.
Мы потратили еще несколько часов, пытаясь сделать нашу идею как можно менее идиотской. Когда Крейгар вышел, чтобы отдать ряд распоряжений, я закрыл глаза и подумал о Сетре Лавоуд. Я мысленно представил себе ее лицо, попытался услышать голос и мысленно позвал ее. Сетра Лавоуд? Где ты, Сетра? Алло? Это я, Влад…
– Контакт оказался удивительно легким.
– Кто это ? – спросила она.
– Влад Талтош.
– Ах, это ты. Что ты хочешь?
– У меня есть план, как проникнуть в замок. Мне нужно договориться с тобой и Мароланом о времени, поддержке и тому подобном.
– Очень хорошо, – сказала она.
На это потребовалось около часа, по прошествии которого я чувствовал себя не более уверенно, чем до разговора с ней. Но приказы были отданы, распоряжения сделаны, завещание переписано. Все как положено.

ГЛАВА 5

Я чувствовал, что мы с Лойошом начинаем составлять почти единое целое. Оказалось, что я сижу, скрестив ноги, перед волшебным руническим знаком, который нарисовал, я все еще не имел понятия, почему нарисовал его, но он казался вполне на месте.
Было тихо. Почти незаметный ветерок нашептывал мне на ухо тайные мысли. Я мог отчетливо слышать шуршание ткани, когда Лойош слегка шевелился у меня на плече.
Затем я начал ощущать ритмичную пульсацию – причем именно ощущать, а не слышать, что привело меня в некоторое замешательство. Я попытался определить ее источник и смог лишь заключить, что она исходит изнутри меня.
Странно.
Я мог попытаться не обращать на это внимания, или попытаться понять, что происходит, или попробовать с ним соединиться. Я выбрал последнее и начал сосредоточиваться на странном ритме. Драгейрианина его простота вывела бы из равновесия, но на меня это действовало довольно приятно и успокаивающе. Дед рассказывал мне, что на его родине при заклинаниях часто использовались барабаны. Могу в это поверить. Я позволил себе погрузиться в ритм, пока моя кожа, казалось, не начала вибрировать с ним в унисон.
Потом я протянул правую руку медленно и осторожно к снадобьям и амулетам, которые положил с этой стороны. Рука коснулась какого-то предмета, и я взял его и поднес к глазам, не поворачивая головы. Это оказалась веточка петрушки. Я положил ее в центре руны. Повторил то же действие левой рукой, и на этот раз в ней оказался ком земли с родины моих предков.
Земля должна означать успешное прибытие на место и безопасность – я понятия не имел, что в данном контексте должна означать петрушка. Позади руны я поставил белую свечу, которую тоже взял не глядя. Осторожно зажег ее с помощью кремня и клочка бумаги. Одна свеча горит достаточно ярко, когда это единственный источник света, если не считать тусклого зарева на ночном небе.
Именно в этот момент я заметил перед собой горизонт, который начал мерцать и колебаться, словно танцуя в ритме несуществующих барабанов, и решил, что это не должно меня чрезмерно отвлекать.
Я начал обдумывать свое следующее действие.

Фургон поднимался по склону холма, приближаясь к замку – сооружению из красноватого камня, половина которого находилась под землей, а вторая половина имела форму единственной башни.
Существует распространенное заблуждение, что в домах Дома Атиры нет дверей – если не умеешь телепортироваться, туда не попасть. Это почти правда, за исключением того, что атиры не требуют от своих слуг, чтобы те владели телепортацией. Всегда есть одна или две двери для доставки разных тривиальных вещей вроде еды, напитков и наемных убийц. Все это доставляется фургонами на специальную площадку позади замка, откуда затем и забирается по назначению.
Естественно, наемных убийц, как правило, не ждут и, хочется надеяться, не замечают. Их участь тяжела – ни один слуга в замке не объявит об их прибытии. Собственно, они не могут объявить о себе и сами, будучи укрыты в бочке с надписью «Вино с Зеленых Холмов, 637».
Определенно не объявит об их прибытии и очень богатый и столь же перепуганный текла, который доставляет их на место и, вероятнее всего, хочет жить и наслаждаться своим новоприобретенным богатством.
Вокруг не было никого, кто мог бы стать свидетелем многочисленных унижений, которые я испытал в процессе разгрузки и складирования, так что воздержусь от упоминания об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20