Возможно, речь шла о страшной ошибке, но можно ли мстить за ошибки?
Когда они прибыли на пересадочную станцию, Йонас отправился на переговорный пункт и заказал разговор с Землей. При этом он воспользовался специальным кодом, известным только членам КОР-группы. Он хотел чтобы этот разговор остался в тайне.
Ответ пришел очень быстро – Лами был готов немедленно переговорить со своим агентом.
Йонас коротко сообщил шефу о том, где они с пленным сейчас находятся, и что успело произойти за последние дни. Потом он сразу перешел к главному вопросу:
– Что вы намерены делать с Хиобом?
– Это мы решим незамедлительно, – ответил Лами. – Я боюсь, что одного пленения Хиоба будет недостаточно для того, чтобы предотвратить новые террористические акты. У него много сторонников, в том числе и на Земле. Поэтому в первую очередь мы должны получить у него всю необходимую информацию. В том числе координаты его главной базы – так называемой Звезды Хиоба. Одновременно мы должны успокоить население. Они увидят своего врага поверженным, увидят, что он всего лишь человек из плоти и крови. Будет открытый суд, злодей получит заслуженную кару, а герой – заслуженную славу. Ты именно это хотел узнать?
– Не совсем, – возразил Йонас, – Меня интересует другое. У Хиоба будет возможность открыто выступать на суде?
– Открыто выступать? Что ты имеешь в виду? Ты что, тоже примкнул к врагам закона и порядка?
– Я на стороне справедливости, – твердо сказал Йонас. – Пока не состоялся суд, мы не можем говорить о том, виновен Хиоб или нет. Именно потому, что мы стоим на стороне порядка, мы сами должны соблюдать закон. Прежде чем говорить о его вине, мы должны понять, может ли он нести ответственность за свои поступки.
– Ты можешь в этом сомневаться?
– Я слышал однажды… – осторожно начал Йонас, – где-то, на одной планете, до сих пор существует тюрьма старого образца. Такие строили в незапамятные времена, когда преступников еще не лечили, а старались максимально ограничить их свободу. Тюрьма с решетками, камерами, карцером, где людей держат на хлебе и воде, куда не проникает ни один луч солнца. Тюрьма для самых страшных преступников. Ты можешь сказать мне, что это – нелепый слух или правда?
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – сухо ответил Лами.
– Ты можешь поклясться, что вы не заточите Хиоба в эту тюрьму? Что вы отправите его на лечение?
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – повторил шеф.
– Спасибо за доверие, – отозвался Йонас. – Я тоже буду с тобой честен. Я приложу все силы к тому, чтобы Хиоб получил возможность высказаться. У меня есть знания, опыт, и думаю, мое слово кое-чего стоит. Я оцениваю свои шансы довольно высоко. А ты?
Лами помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями, затем сказал сдавленным голосом:
– Ты хочешь встать на сторону Хиоба?
– Да, – твердо ответил Йонас.
– И что ты собираешься делать?
– Ничего особенного. Я собираюсь добиться, чтобы Хиоб получил приговор в соответствии с законом.
– Но ты ведь не хочешь, чтобы я дал тебе сейчас обещание, которое не смог бы исполнить?
– Я хочу, чтобы ты поступил по справедливости.
– Ну хорошо, – сказал Лами со вздохом, – Я обещаю тебе, что мы поступим с Хиобом по справедливости.
Йонас коротко кивнул и оборвал контакт. «Лами не сможет отступиться от своих слов, – подумал он. – Лами знает, что я не остановлюсь перед тем, чтобы придать эту историю гласности. Он знает, что если правительство нарушит закон, я выступлю против правительства. Он не будет так рисковать».
Йонас вернулся в свою каюту, но скоро снова вышел в коридор и принялся бесцельно бродить, погруженный в свои мысли. Пересадочная станция, на которой они сейчас находились, была по-настоящему огромна. Нужно было потратить около четверти часа только для того, чтобы обойти жилую зону. Теперь он снова ощущал неуверенность. Прав ли он был, бросая вызов своим прежним друзьям? Действительно ли для него важнее закон, чем интересы общества?
Здесь же по соседству, в одной из кают находился Хиоб. Йонас мог видеть своего пленного сквозь иллюминатор. Неожиданно ему захотелось войти, поговорить. Но Йонас подавил в себе это чувство – слова уже ничего не могли изменить. Все решения приняты. Он отправился к себе – спать.
Перед гибернацией их снова тщательно обследовали медики. Йонаса немного беспокоили эти проверки. Он знал, что регенерация тканей после ожогов еще не завершена, и он пока не в форме. Что если его признают негодным к гибернации и оставят на станции поправлять здоровье? Это могло всерьез нарушить его планы.
Однако, к его облегчению, проблем не возникло.
Им предстоял путь длиной в пятьдесят световых лет. Йонас спросил себя: не потеряет ли дело Хиоба свою актуальность, когда они вернутся на Землю. Но потом подумал, что это вряд ли случится. Война с Хиобом была всего лишь частным случаем извечной битвы Добра и Зла, поэтому суд над Хиобом не был делом злобы дня – он неизбежно станет одним из поворотных пунктов в истории человечества.
Он погружался в сон медленно и смог на собственном примере убедиться, что сознание и все мыслительные процессы находятся в прямой зависимости от состояния «материального носителя» – тела и головного мозга. Мысли постепенно становились вязкими, обрывочными, исчезли эмоции, потом он потерял представление о времени и пространстве, и темные воды забвения и беспамятства подхватили его.
Как и было запланировано, корабль закончил торможение вблизи «таможенной станции», находившейся на орбите Нептуна. Раньше пункт прибытия находился вблизи Венеры, однако двигатели межпланетных кораблей могли повредить исследовательские спутники и зонды, бороздившие Солнечную систему, а также загрязнить атмосферу Земли радиоактивными частицами.
Пробуждение после гибернации прошло успешно, однако сопровождалось обычными побочными эффектами.
Дело было не только в последействии наркотических веществ, но и в том, что мозг должен было снова восстановить контроль над телом. Иногда это создавало странный психический эффект. Появлялся страх, что этот контроль будет утрачен навсегда. Иногда пробуждающихся после гибернации мучили фантомные боли в совершенно здоровых костях и мышцах. Однако интенсивные тренировки позволяли быстро вернуться в норму.
Как Йонас, так и Хиоб уже не раз сталкивались с этими неприятными последствиями межсистемных перелетов. Им было знакомо странное чувство возвращения сознания, когда тело еще покоится в противоперегрузочном коконе и гидравлические механизмы массируют мышцы, восстанавливая кровообращение. Дышать все еще помогает аппарат, а органы чувств постепенно пробуждаются от спячки, и вот ты уже начинаешь различать свет, слышать шорохи…
Эта фаза продолжалась недолго и через несколько часов Йонас ощутил, что полностью вернулся в свое тело. Это всегда приносило ему огромную радость, на некоторое время отступали все сомнения и тревоги.
В первые дни после пробуждения приходилось пользоваться помощью роботов и специального обслуживающего персонала. В это время за ним и за Хиобом ухаживали одинаково. Но позже, когда пробудившиеся стали более самостоятельными, различия обозначились: один снова стал пленником, другой – сторожем.
На этот раз все адаптационные процедуры были максимально сокращены и проводились в большой спешке – уже через три дня Йонас с Хиобом заняли места в шаттле, который должен был доставить их на Землю.
Траектория предусматривала разгон в гравитационном поле Сатурна, затем шаттл выходил за плоскость эклиптики, «перескакивая» через пояс астероидов и орбиту Марса, и вот наконец из тьмы космоса выплыл нежно-голубой шар – планета-символ, с которой человечество когда-то шагнуло во Вселенную.
Они прошли близко от Луны, сбросив скорость в ее гравитационном поле, и начали снижение по виткам огромной спирали. В верхние слоях атмосферы поверхность шаттла начала сильно нагреваться, заработала электромагнитная система защиты, и они впервые за многие годы услышали шум ветра. Хотя это все еще был не настоящий ветер – это корабль скользил в потоках плазмы.
Йонаса и Хиоба сопровождало специальное подразделение милиции – две дюжины вооруженных и готовых к любой неожиданности профессионалов, одетых в парадную темно-синюю форму и золотые шлемы. Однако, будучи профессионалами, они прекрасно сознавали, что никаких неожиданностей не предвидится.
В иллюминаторах уже можно было различить поверхность Земли – континенты, атмосферные фронты, острова и скопления кучевых облаков.
В первом ряду, лицом к остальным пассажирам, сидел командующий подразделением, его грудь была увешана орденам, на воротнике сверкали золотые звезды.
Что-то внезапно насторожило Йонаса, он взглянул повнимательнее и не поверил своим глазам. Офицер, как и все прочие в пассажирском отсеке шаттла, был пристегнут ремнями, однако он снял с пояса лазерный пистолет и направил его прямо на Йонаса и Хиоба. В ту же секунду двое милиционеров внезапно отстегнули свои ремни, встали и мгновенно оказались за спиной Йонаса. В руках у них были пористые губки.
Йонас хотел спросить, что происходит, но не успел даже шевельнуться. Внезапно губка закрыла его нос и рот. Видимо, она была пропитана каким-то веществом паралитического действия – спецагент обнаружил, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, хотя остается в сознании. Милиционеры быстро стащили с него куртку, надели другую, руки и ноги заковали в кандалы.
Потом незнакомый голос за его спиной произнес:
– Ты – Хиоб.
Он пытался ответить, но язык и губы не слушались.
– Ты – Хиоб, – продолжал офицер. – Тебя будут судить. Ты должен будешь искупить свою вину. Ты будешь приговорен. Ты заплатишь за все.
Милиционеры схватили Йонаса за плечи и пересадили на место Хиоба. Он все еще не мог сопротивляться. Затем офицер взглянул на часы и кивнул с выражением явного удовольствия на лице. Все заняли свои места и снова пристегнулись.
Шаттл вышел на глиссаду над посадочной полосой космодрома. В иллюминаторы можно было разглядеть встречающих. Около небольшой трибуны топталась пестрая толпа людей, которую сдерживала цепь милиционеров. Над трибуной реяли голубые флаги с изображением земного шара и лаврового венка. Тысячи камер нацелились на снижающийся шаттл. Корабль коснулся земли точно в центре огромного красного круга и побежал по полосе.
Офицер снова взглянул на часы, повернулся к Йонасу и скомандовал:
– Руки на колени! Голову влево!
Тот повиновался – мышцы сами среагировали на команду, не подчиняясь больше мозгу.
Корабль выбросил парашюты и затормозил. Мелодично прозвенел гонг. Пассажиры отстегнули пояса, но остались сидеть в креслах. Снаружи послышались шорохи, скрип, негромкий стук – к шаттлу подъехал трапп, люк открылся. В лицо ударил порыв холодного ветра.
– Сначала Йонас и Хиоб! – скомандовал офицер. – Спускаетесь по трапу и медленно идете к трибуне.
Сквозь открытую дверь можно было увидеть, как от трапа до трибуны выстраиваются милиционеры – то ли оцепление, то ли почетный караул. Оркестр играл старинный торжественный марш.
Йонас с Хиобом не успели пройти и десяти шагов, когда раздался взрыв – ослепительная вспышка, пламя, черный дым.
Оркестр сыграл еще несколько тактов, затем музыка смолкла, раздались отчаянные крики. Люди бросились врассыпную, преградив дорогу пожарным машинам. Лишь корреспонденты не отрывались от камер.
Завыла сирена, в воздух поднялись пожарные и медицинские флюгботы. Взрывная волна отбросила Йонаса и Хиоба на добрую дюжину метров, и санитары без труда нашли их. Оба сильно пострадали, но остались живы.
Все, кто остался в шаттле, погибли.
Часть III.
В кромешной тьме звучал равнодушный, лишенный интонаций голос:
– Воры и грабители, разбойники и убийцы, все вы осуждены, и вам вынесен приговор.
Йонас пытался разглядеть хоть что-нибудь, но перед глазами была только темнота, лишенная цвета, или наоборот, поглотившая все цвета.
– Те, кто не подчинялся законам, те кто нарушал порядок, знайте, ваша кара будет так же тяжела, как и ваши преступления.
«Неужели я ослеп?» – подумал Йонас. Он поводил глазами из стороны в сторону, но ничего не менялось. Он хотел поднять руку, чтобы коснуться лица, но она не слушалась. Внезапно у него возникло чувство, что он куда-то движется, хотя ноги, как и руки оставались парализованными.
– Сильные и слабые, ведущие и ведомые, все должны отвечать за свои поступки. Но все заслуживают помощи. К этому обязывают нас справедливость и милосердие.
Йонас даже не мог различить с какой стороны раздается голос – казалось, он идет отовсюду, а возможно, он звучал в мозгу Йонаса. О ком шла речь? О нем самом?
– Однако вы – те, кто отверг закон и порядок, – вы не заслуживаете милосердия. Вы отвергли закон, и он не защитит вас. Готовьтесь узнать силу нашего гнева.
Все оставалось прежним – ощущение движения, непроглядная тьма, голос. Однако чувство направления подсказывало ему, что он опускается все глубже и глубже. Потом пришло ощущение головокружения, тошноты. Вероятно, мозг медленно пробуждался из того странного ступора, в который он был погружен.
К рукам вернулась чувствительность, и Йонас осознал, что сжимает в ладони что-то мокрое, покрытое слизью. Он снова попытался открыть глаза, и на этот раз ему удалось это сделать.
Он увидел тусклый, сумеречный свет.
Он лежал на земле лицом вниз.
На его ладони что-то шевелилось.
Йонас повернул голову и увидел, что по руке ползет огромная улитка. Сморщившись от отвращения, он отбросил ее в сторону, потом сел и осмотрелся.
Он находился в огромном подвале; откуда-то сверху пробивались узкие лучи света.
Вокруг на земляном полу лежали другие люди. Они дышали, их руки и ноги подергивались. Внезапно один из них – самый рослый и мускулистый – рывком сел и уставился на Йонаса темными блестящими глазами.
Не раздумывая, Йонас встал и шагнул ему навстречу. Силач тоже вскочил на ноги, в его руке блеснул стальной кастет. Не сказав ни слова, дикарь обрушил его Йонасу на голову. Йонас успел увернуться, но в другой руке у силача был стальной крюк. Ударив Йонаса под колени, силач свалил его на землю и уселся сверху, прижав шею Йонаса рукоятью крюка к полу.
– Меня зовут Маньяк, – сообщил он, похрюкивая от удовольствия. – И ты будешь делать все, что я прикажу. Ты, я смотрю, большой франт, твоя куртка мне как раз подойдет. Стягивай ее. Остальное я оставляю вам.
Он сделал широкий жест, и Йонас увидел, что вокруг стоит еще дюжина подонков с жадным блеском в глазах.
Маньяк соскочил с груди Йонаса, и по его знаку остальные разбойники бросились стаскивать с новичка одежду.
Пока они делили добычу, маньяк критически осмотрел Йонаса:
– Ты выглядишь довольно сильным. – сказал он наконец. – Это твое счастье, я беру тебя к себе. Вот там лежит куча тряпья. Подбери себе что-нибудь, но не слишком наряжайся, а то, глядишь, бабы передерутся из-за тебя!
И он громко расхохотался над собственной шуткой.
Йонас последовал его совету. Большинство тряпок были рваными, грязными и заляпанными остатками еды, однако через некоторое время Йонасу удалось обнаружить балахон из плотной и довольно теплой ткани. Это было кстати – воздух здесь был холодным, и Йонас уже начал стучать зубами. Потом он нашел пару сандалий с ремешками и решил, что для первого раза это уже неплохо.
Весь следующий день он старался держаться поближе к Маньяку. Нужно было приспособиться к новым условиям, а этот тип, похоже, был асом в таких делах. Йонас не сомневался, что попал именно туда, куда стремился, – в тайную тюрьму, где содержали самых опасных преступников. О существовании подобного места ходили упорные слухи. Существовали якобы даже видеокассеты, отснятые здесь. Нелегальные торговцы предлагали их любителям пощекотать нервы за огромные деньги. Впрочем, никто не мог сказать, не являются ли эти кассеты обыкновенной подделкой.
Место, где сейчас находился Йонас, представляло собой лабиринт из пещер. Пещеры располагались в несколько этажей и соединялись узкими тоннелями и лестницами. Было здесь также несколько клеток, в которых содержались заключенные, уже полностью потерявшие разум и человеческий облик.
Впрочем, и остальных обитателей этого места едва ли можно было назвать людьми.
Это были всевозможные подонки, которых отвергло чистое и здоровое общество. Возможно, они были жертвами генетических аномалий, возможно, получили мозговые травмы, но так или иначе им не было места среди нормальных законопослушных граждан.
Нелегко было сказать, сколько заключенных содержится в этой тюрьме. Меньшинство, сохранившее остатки интеллекта, сбивалось в банды, где царило право силы. Стихийные лидеры, вроде Маньяка, могли некоторое время удержаться наверху пирамиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Когда они прибыли на пересадочную станцию, Йонас отправился на переговорный пункт и заказал разговор с Землей. При этом он воспользовался специальным кодом, известным только членам КОР-группы. Он хотел чтобы этот разговор остался в тайне.
Ответ пришел очень быстро – Лами был готов немедленно переговорить со своим агентом.
Йонас коротко сообщил шефу о том, где они с пленным сейчас находятся, и что успело произойти за последние дни. Потом он сразу перешел к главному вопросу:
– Что вы намерены делать с Хиобом?
– Это мы решим незамедлительно, – ответил Лами. – Я боюсь, что одного пленения Хиоба будет недостаточно для того, чтобы предотвратить новые террористические акты. У него много сторонников, в том числе и на Земле. Поэтому в первую очередь мы должны получить у него всю необходимую информацию. В том числе координаты его главной базы – так называемой Звезды Хиоба. Одновременно мы должны успокоить население. Они увидят своего врага поверженным, увидят, что он всего лишь человек из плоти и крови. Будет открытый суд, злодей получит заслуженную кару, а герой – заслуженную славу. Ты именно это хотел узнать?
– Не совсем, – возразил Йонас, – Меня интересует другое. У Хиоба будет возможность открыто выступать на суде?
– Открыто выступать? Что ты имеешь в виду? Ты что, тоже примкнул к врагам закона и порядка?
– Я на стороне справедливости, – твердо сказал Йонас. – Пока не состоялся суд, мы не можем говорить о том, виновен Хиоб или нет. Именно потому, что мы стоим на стороне порядка, мы сами должны соблюдать закон. Прежде чем говорить о его вине, мы должны понять, может ли он нести ответственность за свои поступки.
– Ты можешь в этом сомневаться?
– Я слышал однажды… – осторожно начал Йонас, – где-то, на одной планете, до сих пор существует тюрьма старого образца. Такие строили в незапамятные времена, когда преступников еще не лечили, а старались максимально ограничить их свободу. Тюрьма с решетками, камерами, карцером, где людей держат на хлебе и воде, куда не проникает ни один луч солнца. Тюрьма для самых страшных преступников. Ты можешь сказать мне, что это – нелепый слух или правда?
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – сухо ответил Лами.
– Ты можешь поклясться, что вы не заточите Хиоба в эту тюрьму? Что вы отправите его на лечение?
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – повторил шеф.
– Спасибо за доверие, – отозвался Йонас. – Я тоже буду с тобой честен. Я приложу все силы к тому, чтобы Хиоб получил возможность высказаться. У меня есть знания, опыт, и думаю, мое слово кое-чего стоит. Я оцениваю свои шансы довольно высоко. А ты?
Лами помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями, затем сказал сдавленным голосом:
– Ты хочешь встать на сторону Хиоба?
– Да, – твердо ответил Йонас.
– И что ты собираешься делать?
– Ничего особенного. Я собираюсь добиться, чтобы Хиоб получил приговор в соответствии с законом.
– Но ты ведь не хочешь, чтобы я дал тебе сейчас обещание, которое не смог бы исполнить?
– Я хочу, чтобы ты поступил по справедливости.
– Ну хорошо, – сказал Лами со вздохом, – Я обещаю тебе, что мы поступим с Хиобом по справедливости.
Йонас коротко кивнул и оборвал контакт. «Лами не сможет отступиться от своих слов, – подумал он. – Лами знает, что я не остановлюсь перед тем, чтобы придать эту историю гласности. Он знает, что если правительство нарушит закон, я выступлю против правительства. Он не будет так рисковать».
Йонас вернулся в свою каюту, но скоро снова вышел в коридор и принялся бесцельно бродить, погруженный в свои мысли. Пересадочная станция, на которой они сейчас находились, была по-настоящему огромна. Нужно было потратить около четверти часа только для того, чтобы обойти жилую зону. Теперь он снова ощущал неуверенность. Прав ли он был, бросая вызов своим прежним друзьям? Действительно ли для него важнее закон, чем интересы общества?
Здесь же по соседству, в одной из кают находился Хиоб. Йонас мог видеть своего пленного сквозь иллюминатор. Неожиданно ему захотелось войти, поговорить. Но Йонас подавил в себе это чувство – слова уже ничего не могли изменить. Все решения приняты. Он отправился к себе – спать.
Перед гибернацией их снова тщательно обследовали медики. Йонаса немного беспокоили эти проверки. Он знал, что регенерация тканей после ожогов еще не завершена, и он пока не в форме. Что если его признают негодным к гибернации и оставят на станции поправлять здоровье? Это могло всерьез нарушить его планы.
Однако, к его облегчению, проблем не возникло.
Им предстоял путь длиной в пятьдесят световых лет. Йонас спросил себя: не потеряет ли дело Хиоба свою актуальность, когда они вернутся на Землю. Но потом подумал, что это вряд ли случится. Война с Хиобом была всего лишь частным случаем извечной битвы Добра и Зла, поэтому суд над Хиобом не был делом злобы дня – он неизбежно станет одним из поворотных пунктов в истории человечества.
Он погружался в сон медленно и смог на собственном примере убедиться, что сознание и все мыслительные процессы находятся в прямой зависимости от состояния «материального носителя» – тела и головного мозга. Мысли постепенно становились вязкими, обрывочными, исчезли эмоции, потом он потерял представление о времени и пространстве, и темные воды забвения и беспамятства подхватили его.
Как и было запланировано, корабль закончил торможение вблизи «таможенной станции», находившейся на орбите Нептуна. Раньше пункт прибытия находился вблизи Венеры, однако двигатели межпланетных кораблей могли повредить исследовательские спутники и зонды, бороздившие Солнечную систему, а также загрязнить атмосферу Земли радиоактивными частицами.
Пробуждение после гибернации прошло успешно, однако сопровождалось обычными побочными эффектами.
Дело было не только в последействии наркотических веществ, но и в том, что мозг должен было снова восстановить контроль над телом. Иногда это создавало странный психический эффект. Появлялся страх, что этот контроль будет утрачен навсегда. Иногда пробуждающихся после гибернации мучили фантомные боли в совершенно здоровых костях и мышцах. Однако интенсивные тренировки позволяли быстро вернуться в норму.
Как Йонас, так и Хиоб уже не раз сталкивались с этими неприятными последствиями межсистемных перелетов. Им было знакомо странное чувство возвращения сознания, когда тело еще покоится в противоперегрузочном коконе и гидравлические механизмы массируют мышцы, восстанавливая кровообращение. Дышать все еще помогает аппарат, а органы чувств постепенно пробуждаются от спячки, и вот ты уже начинаешь различать свет, слышать шорохи…
Эта фаза продолжалась недолго и через несколько часов Йонас ощутил, что полностью вернулся в свое тело. Это всегда приносило ему огромную радость, на некоторое время отступали все сомнения и тревоги.
В первые дни после пробуждения приходилось пользоваться помощью роботов и специального обслуживающего персонала. В это время за ним и за Хиобом ухаживали одинаково. Но позже, когда пробудившиеся стали более самостоятельными, различия обозначились: один снова стал пленником, другой – сторожем.
На этот раз все адаптационные процедуры были максимально сокращены и проводились в большой спешке – уже через три дня Йонас с Хиобом заняли места в шаттле, который должен был доставить их на Землю.
Траектория предусматривала разгон в гравитационном поле Сатурна, затем шаттл выходил за плоскость эклиптики, «перескакивая» через пояс астероидов и орбиту Марса, и вот наконец из тьмы космоса выплыл нежно-голубой шар – планета-символ, с которой человечество когда-то шагнуло во Вселенную.
Они прошли близко от Луны, сбросив скорость в ее гравитационном поле, и начали снижение по виткам огромной спирали. В верхние слоях атмосферы поверхность шаттла начала сильно нагреваться, заработала электромагнитная система защиты, и они впервые за многие годы услышали шум ветра. Хотя это все еще был не настоящий ветер – это корабль скользил в потоках плазмы.
Йонаса и Хиоба сопровождало специальное подразделение милиции – две дюжины вооруженных и готовых к любой неожиданности профессионалов, одетых в парадную темно-синюю форму и золотые шлемы. Однако, будучи профессионалами, они прекрасно сознавали, что никаких неожиданностей не предвидится.
В иллюминаторах уже можно было различить поверхность Земли – континенты, атмосферные фронты, острова и скопления кучевых облаков.
В первом ряду, лицом к остальным пассажирам, сидел командующий подразделением, его грудь была увешана орденам, на воротнике сверкали золотые звезды.
Что-то внезапно насторожило Йонаса, он взглянул повнимательнее и не поверил своим глазам. Офицер, как и все прочие в пассажирском отсеке шаттла, был пристегнут ремнями, однако он снял с пояса лазерный пистолет и направил его прямо на Йонаса и Хиоба. В ту же секунду двое милиционеров внезапно отстегнули свои ремни, встали и мгновенно оказались за спиной Йонаса. В руках у них были пористые губки.
Йонас хотел спросить, что происходит, но не успел даже шевельнуться. Внезапно губка закрыла его нос и рот. Видимо, она была пропитана каким-то веществом паралитического действия – спецагент обнаружил, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, хотя остается в сознании. Милиционеры быстро стащили с него куртку, надели другую, руки и ноги заковали в кандалы.
Потом незнакомый голос за его спиной произнес:
– Ты – Хиоб.
Он пытался ответить, но язык и губы не слушались.
– Ты – Хиоб, – продолжал офицер. – Тебя будут судить. Ты должен будешь искупить свою вину. Ты будешь приговорен. Ты заплатишь за все.
Милиционеры схватили Йонаса за плечи и пересадили на место Хиоба. Он все еще не мог сопротивляться. Затем офицер взглянул на часы и кивнул с выражением явного удовольствия на лице. Все заняли свои места и снова пристегнулись.
Шаттл вышел на глиссаду над посадочной полосой космодрома. В иллюминаторы можно было разглядеть встречающих. Около небольшой трибуны топталась пестрая толпа людей, которую сдерживала цепь милиционеров. Над трибуной реяли голубые флаги с изображением земного шара и лаврового венка. Тысячи камер нацелились на снижающийся шаттл. Корабль коснулся земли точно в центре огромного красного круга и побежал по полосе.
Офицер снова взглянул на часы, повернулся к Йонасу и скомандовал:
– Руки на колени! Голову влево!
Тот повиновался – мышцы сами среагировали на команду, не подчиняясь больше мозгу.
Корабль выбросил парашюты и затормозил. Мелодично прозвенел гонг. Пассажиры отстегнули пояса, но остались сидеть в креслах. Снаружи послышались шорохи, скрип, негромкий стук – к шаттлу подъехал трапп, люк открылся. В лицо ударил порыв холодного ветра.
– Сначала Йонас и Хиоб! – скомандовал офицер. – Спускаетесь по трапу и медленно идете к трибуне.
Сквозь открытую дверь можно было увидеть, как от трапа до трибуны выстраиваются милиционеры – то ли оцепление, то ли почетный караул. Оркестр играл старинный торжественный марш.
Йонас с Хиобом не успели пройти и десяти шагов, когда раздался взрыв – ослепительная вспышка, пламя, черный дым.
Оркестр сыграл еще несколько тактов, затем музыка смолкла, раздались отчаянные крики. Люди бросились врассыпную, преградив дорогу пожарным машинам. Лишь корреспонденты не отрывались от камер.
Завыла сирена, в воздух поднялись пожарные и медицинские флюгботы. Взрывная волна отбросила Йонаса и Хиоба на добрую дюжину метров, и санитары без труда нашли их. Оба сильно пострадали, но остались живы.
Все, кто остался в шаттле, погибли.
Часть III.
В кромешной тьме звучал равнодушный, лишенный интонаций голос:
– Воры и грабители, разбойники и убийцы, все вы осуждены, и вам вынесен приговор.
Йонас пытался разглядеть хоть что-нибудь, но перед глазами была только темнота, лишенная цвета, или наоборот, поглотившая все цвета.
– Те, кто не подчинялся законам, те кто нарушал порядок, знайте, ваша кара будет так же тяжела, как и ваши преступления.
«Неужели я ослеп?» – подумал Йонас. Он поводил глазами из стороны в сторону, но ничего не менялось. Он хотел поднять руку, чтобы коснуться лица, но она не слушалась. Внезапно у него возникло чувство, что он куда-то движется, хотя ноги, как и руки оставались парализованными.
– Сильные и слабые, ведущие и ведомые, все должны отвечать за свои поступки. Но все заслуживают помощи. К этому обязывают нас справедливость и милосердие.
Йонас даже не мог различить с какой стороны раздается голос – казалось, он идет отовсюду, а возможно, он звучал в мозгу Йонаса. О ком шла речь? О нем самом?
– Однако вы – те, кто отверг закон и порядок, – вы не заслуживаете милосердия. Вы отвергли закон, и он не защитит вас. Готовьтесь узнать силу нашего гнева.
Все оставалось прежним – ощущение движения, непроглядная тьма, голос. Однако чувство направления подсказывало ему, что он опускается все глубже и глубже. Потом пришло ощущение головокружения, тошноты. Вероятно, мозг медленно пробуждался из того странного ступора, в который он был погружен.
К рукам вернулась чувствительность, и Йонас осознал, что сжимает в ладони что-то мокрое, покрытое слизью. Он снова попытался открыть глаза, и на этот раз ему удалось это сделать.
Он увидел тусклый, сумеречный свет.
Он лежал на земле лицом вниз.
На его ладони что-то шевелилось.
Йонас повернул голову и увидел, что по руке ползет огромная улитка. Сморщившись от отвращения, он отбросил ее в сторону, потом сел и осмотрелся.
Он находился в огромном подвале; откуда-то сверху пробивались узкие лучи света.
Вокруг на земляном полу лежали другие люди. Они дышали, их руки и ноги подергивались. Внезапно один из них – самый рослый и мускулистый – рывком сел и уставился на Йонаса темными блестящими глазами.
Не раздумывая, Йонас встал и шагнул ему навстречу. Силач тоже вскочил на ноги, в его руке блеснул стальной кастет. Не сказав ни слова, дикарь обрушил его Йонасу на голову. Йонас успел увернуться, но в другой руке у силача был стальной крюк. Ударив Йонаса под колени, силач свалил его на землю и уселся сверху, прижав шею Йонаса рукоятью крюка к полу.
– Меня зовут Маньяк, – сообщил он, похрюкивая от удовольствия. – И ты будешь делать все, что я прикажу. Ты, я смотрю, большой франт, твоя куртка мне как раз подойдет. Стягивай ее. Остальное я оставляю вам.
Он сделал широкий жест, и Йонас увидел, что вокруг стоит еще дюжина подонков с жадным блеском в глазах.
Маньяк соскочил с груди Йонаса, и по его знаку остальные разбойники бросились стаскивать с новичка одежду.
Пока они делили добычу, маньяк критически осмотрел Йонаса:
– Ты выглядишь довольно сильным. – сказал он наконец. – Это твое счастье, я беру тебя к себе. Вот там лежит куча тряпья. Подбери себе что-нибудь, но не слишком наряжайся, а то, глядишь, бабы передерутся из-за тебя!
И он громко расхохотался над собственной шуткой.
Йонас последовал его совету. Большинство тряпок были рваными, грязными и заляпанными остатками еды, однако через некоторое время Йонасу удалось обнаружить балахон из плотной и довольно теплой ткани. Это было кстати – воздух здесь был холодным, и Йонас уже начал стучать зубами. Потом он нашел пару сандалий с ремешками и решил, что для первого раза это уже неплохо.
Весь следующий день он старался держаться поближе к Маньяку. Нужно было приспособиться к новым условиям, а этот тип, похоже, был асом в таких делах. Йонас не сомневался, что попал именно туда, куда стремился, – в тайную тюрьму, где содержали самых опасных преступников. О существовании подобного места ходили упорные слухи. Существовали якобы даже видеокассеты, отснятые здесь. Нелегальные торговцы предлагали их любителям пощекотать нервы за огромные деньги. Впрочем, никто не мог сказать, не являются ли эти кассеты обыкновенной подделкой.
Место, где сейчас находился Йонас, представляло собой лабиринт из пещер. Пещеры располагались в несколько этажей и соединялись узкими тоннелями и лестницами. Было здесь также несколько клеток, в которых содержались заключенные, уже полностью потерявшие разум и человеческий облик.
Впрочем, и остальных обитателей этого места едва ли можно было назвать людьми.
Это были всевозможные подонки, которых отвергло чистое и здоровое общество. Возможно, они были жертвами генетических аномалий, возможно, получили мозговые травмы, но так или иначе им не было места среди нормальных законопослушных граждан.
Нелегко было сказать, сколько заключенных содержится в этой тюрьме. Меньшинство, сохранившее остатки интеллекта, сбивалось в банды, где царило право силы. Стихийные лидеры, вроде Маньяка, могли некоторое время удержаться наверху пирамиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15