Ласи отскочила в сторону, я зная, что тоже должен отпустить прут, однако не допускающий возражений убийственный приказ, клокотавший во мне с момента, когда я почувствовал запах твари, мешал разжать руки. Я все оттягивал и оттягивал прут, пока он не уперся жестко в третий путь.
Из места контакта посыпался дождь искр, тело прошил сопровождающийся диким жужжанием электрический разряд, мышцы сковала хлынувшая через меня энергия — в количестве, достаточном, чтобы толкать вперед поезд подземки. Однако, несмотря на боль, я чувствовал лишь удовлетворение оттого, что червь, мой вековой враг, тоже страдал. Теперь он мерцал изнутри, под блестящей кожей пульсировала паутина красных вен.
Это наслаждение продолжалось всего миг; потом Ласи потянула меня за куртку и разорвала смертельную хватку с прутом. Снова посыпались искры, но тварь не издавала ни звука, просто бессистемно подергивалась, точно гигантская мышца, по которой снова и снова ударял докторский молоток. В конце концов она освободилась и уползла в свою дыру, оставив позади горелый запах боли и поражения.
Однако я каким-то образом понимал, что ее ранение не смертельно; для этого она слишком крепка. Я выругался и, дрожа, рухнул на рельсы.
Ласи обхватила меня руками.
— Ты в порядке? Пахнешь, словно… поджаренный. — Она открыла мои ладони, черные от обуглившейся плоти. — Господи, Кэл! Надо же было сразу отпустить прут.
— Надо было убить тварь! — с трудом выговорил я, поскольку после удара током все мышцы, в том числе и челюсти, все еще сводило.
— Успокойся, парень. Она ушла. — Ласи перевела взгляд в глубину туннеля. — И приближается поезд.
Это заставило меня собраться. Мы залезли в яму, из которой выползла тварь, едва успев до того, как фары состава показались из-за поворота. И, прижавшись друг к другу, дожидались, пока поезд промчится мимо.
— Значит, вот какое ощущение испытываешь? — прокричала Ласи, перекрывая шум. — Когда сражаешься с этими тварями?
— В жизни не видел раньше ни одной такой.
— Правда? Однако у меня возникло чувство… — Она сделала глубокий вдох, мерцая широко распахнутыми карими глазами. — Возникло чувство, будто мы делали то, что обязаны. Типа той силы, о которой ты говорил. Ну, когда мать спасает свое дитя.
Тоже слишком быстро для Ласи, но невозможно отрицать, что сражалась она замечательно. Червь и паразит связаны между собой; может, вид монстра ускорил ее изменение.
С первого же момента, как я увидел монстра, отдельные части головоломок последних дней начали складываться в цельную картину. Вот для чего требуется старый штамм, носителями которого являются коты, — чтобы остановить вторжение, остановить этих древних тварей, поднимающихся из недр земли через столетние изломы. Именно ради этого инферны появились на свет. Там, внизу, есть и другие — множество гигантских червей, с которыми человечество уже сталкивалось прежде. Ласи, Сара, Моргана и я всего лишь авангард; и нам требуется помощь.
Теперь я понимал, что делает Моргана, распространяя старый штамм паразита, собирая новую армию, которая сможет ответить на вызовы предстоящих дней. И внезапно по моему телу волной прокатился новый приказ — не слабее разряда в шестьсот двадцать пять вольт третьего пути, и касался он того, что на протяжении долгих шести месяцев я подавлял в себе.
Я взял Ласи за руку.
— У тебя тоже такое ощущение после этой схватки? Типа…
— Возбуждения? — закончила она за меня. — Странно, правда?
— А может, и нет.
Наши губы снова слились; кровь с такой силой стучала в голове, что заглушала грохот проносившегося мимо поезда.
24
ПАРАЗИТЫ-ЭТО МЫ
Итак, повторим.
Паразиты — это плохо. Они высасывают кровь из внутренних стенок вашего кишечника. Они вырастают до двухфутовых змеек и поселяются в ноге. Они инфицируют вашего кота, с него перепрыгивают вам в нос и живут в цистах мозга, делая вас зацикленным на кошках и безответственным. Они захватывают клетки вашей крови в надежде инфицировать пролетающих комаров, в результате чего печень и мозг гибнут от недостатка кислорода. Они сводят с ума иммунную систему, и та разрушает ваши глазные яблоки. Они используют улиток, птиц, муравьев, обезьян и коров, похищая их тела, их пищу, их эволюционное будущее. Они чуть не уморили голодом двадцать миллионов человек в Африке.
По существу, они хотят править миром и готовы расплющить любой другой биологический вид, словно бумажный шарик, а потом переформировать его, приспособив для осуществления своих планов. Они превращают своих «хозяев» в ходячих мертвецов, единственная цель которых — способствовать их воспроизведению.
Значит, они плохие. Но…
Паразиты — это одновременно и хорошо.
Они приучают обезьян-ревунов жить в мире друг с другом. Их жалкие гены помогают отследить историю человечества как вида. Они удерживают коров от превращения пастбищ в гигантские пустыни. Они дрессируют вашу иммунную систему таким образом, чтобы она не разрушала внутреннюю оболочку кишечника. А потом они идут и спасают двадцать миллионов человек в Африке, откладывая яйца в тех, других паразитах, которые стремятся уморить их голодом.
И все это совсем неплохо, если разобраться.
Выходит, паразиты и плохие и хорошие. Мы зависим от них, как и от всех других сдержек и противовесов мира природы: хищник и жертва, вегетарианцы и плотоядные, паразиты и «хозяева» — все нуждаются друг в друге, чтобы выжить.
Важно вот что: они — часть системы. Подобно всем этим бюрократам-управленцам с их формами, которые требуется заполнить в трех экземплярах, они могут быть головной болью, но мы неразрывно связаны с ними. Если в один прекрасный день все паразиты внезапно исчезнут с лица земли, произойдет гораздо более страшная катастрофа, чем вы, возможно, думаете. Нарушится естественный порядок вещей.
Коротко говоря, паразиты должны оставаться с нами, что на самом деле хорошо. Мы то, что едим, а их мы едим каждый день — в кусках мяса с кровью обитают глисты, из ящика кошачьего туалета к нашему носу поднимаются споры токсоплазмы. И паразиты тоже едят нас каждый день — от сосущих кровь клещей до микроскопических захватчиков, перестраивающих наши клетки. Изменения продолжаются без конца — это так же бесспорно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца.
Иными словами, паразиты — это мы. Примите это как данность.
25
АРМИЯ МОРГАНЫ
Все шарахались от нас, когда мы вылезали на платформу подземки.
И вряд ли людей можно было за это винить. Нас с головы до ног покрывала пыль, ладони покраснели от ржавчины, выражение на лицах безумное. И самое забавное, мы были поглощены друг другом. Сражение с червем вздрючило мои обычно подавляемые желания и каким-то образом аналогично подействовало на Ласи. Мы то и дело останавливались, просто чтобы почувствовать запах, крепче сжать руку, ощутить вкус губ друг друга.
— До чего же странно… — сказала она.
— Да. Но здорово.
— М-м-м… Давай пойдем куда-нибудь, где можно уединиться.
— Куда?
— Куда угодно.
Мы взбежали по лестнице на станцию «Юнион-сквер» и пошли через парк, не имея никакого определенного плана. Город вокруг выглядел странно расплывчатым. Моя новая связь с Ласи была настолько сильна, что все остальное казалось далеким и блеклым. Внутри неистово, настойчиво вопил безапелляционный приказ паразита (плюс шесть месяцев воздержания).
Мелькнула мысль рискнуть и отправиться к ней — в конце концов, ей все равно придется зайти домой за кое-какой одеждой, — и я потянул было Ласи в сторону Гудзона. Однако вскоре они стали попадаться то здесь, то там, а их запах на улицах все сильнее пробивался сквозь человеческий. Хищники.
Они мелькали повсюду в толпе, и хотя ходили не быстрее обычных людей, но в чем-то по-другому. Прямо как леопарды — когда те скользят по высокой траве, она едва шевелится. Их было, может, полтора десятка или чуть больше, все примерно моего возраста.
Никто, казалось, не замечал их, но у меня их сверхъестественная манера двигаться вызывала тяжелую пульсацию в голове. Никогда прежде я не видел в одном месте так много носителей. Охотники Ночного Дозора всегда работают в одиночку, но это была настоящая стая.
И самое забавное, они были удивительно сексапильны.
— Кэл? — негромко окликнула меня Ласи.
— Да, я вижу их.
— Кто это?
— Такие же, как мы. Инфицированные.
— Ночной Дозор?
— Нет. Это что-то другое.
Я заметил Моргану Райдер, лишь когда она возникла прямо впереди, преградив нам дорогу. Вся в черном, с выражением легкого удивления на лице.
— Что будем делать? — Ласи с силой сжала мою руку.
Я вздохнул и заставил ее остановиться.
— Поговорим с ними.
— Как вы нашли нас?
Моргана улыбнулась и отпила глоток воды. Она привела нас в бар отеля на «Юнион-сквер». Остальные продолжали расхаживать, за исключением одного, ожидающего у двери с сотовым телефоном в руке. Время от времени он бросал взгляд на Моргану и подавал какие-то сигналы.
Несмотря на присутствие рядом Ласи, мне с трудом удавалось не пялиться на Моргану. Воспоминания о той ночи, когда я заразился, нахлынули на меня. Глаза у нее зеленые, в конце концов, вспомнил я. А волосы черные, контрастно оттеняемые очень бледной кожей.
— Мы не нашли вас, — ответила она. — В смысле, мы искали не вас, а кое-кого из-под земли.
— «Червя», — сказала Ласи.
— Вы почувствовали его запах? — спросила Моргана.
— Мы видели его, — ответила Ласи. — И даже оторвали от него приличный кусок.
— Это произошло на старой станции «Восемнадцатая улица», — добавил я.
Моргана махнула рукой носителю у двери, и он заговорил в свой сотовый телефон. Принесли наше пиво.
— Ну отлично, раз так. — Моргана вскинула руки.
— Что происходит? — спросил я.
— Что? Ты в конце концов дозрел до того, чтобы выслушать меня, Кэл? Не бросишься удирать со всех ног?
— Выслушаю. И нам уже известно о старом и новом штаммах, а также о том, что наше назначение — сражаться с червями. Но то, что ты делаешь, — безумие. Инфицировать людей наобум — не способ справиться со всем этим.
— Не так уж и наобум, как тебе кажется, Кэл. — Моргана откинулась на плюшевой кушетке. — Иммунная система — коварная штука. Она может причинить много вреда.
Я кивнул, вспомнив, как вольбахия сводит с ума Т- и Б-клетки и иммунная защита пожирает наши собственные глазные яблоки. Однако Ласи не потратила шесть месяцев на изучение паразитологии и потому задала естественный вопрос:
— Что ты имеешь в виду?
Моргана приложила к щеке холодный стакан с пивом.
— Предположим, у тебя жар, температура зашкаливает за пределы, такая высокая, что может пострадать мозг. Таким образом твоя иммунная система старается справиться с болезнью до того, как болезнь справится с тобой. Убить «захватчика» стоит потери нескольких мозговых клеток.
Ласи удивленно уставилась на нее.
— Эй, какое отношение все это имеет к монстрам?
— Мы — иммунная система своего вида, Ласи. Человечеству нужно, чтобы нас стало как можно больше, и быстро. «Черви» гораздо хуже, чем несколько новых инфернов, и хаос — честный обмен за нашу защиту. Типа потери нескольких мозговых клеток, когда поднимается температура. — Моргана перевела взгляд на меня. — И все происходит вовсе не наобум, Кэл. На самом деле даже изящно. Когда «черви» устремляются ближе к поверхности, это создает панику в «семьях» подземного мира. Крысы, в чьей крови сохраняется старый штамм, начинают нервничать и вылезают наружу через канализационные трубы, туннели подземки и водостоки плавательных бассейнов. Потом они кусают некоторых особо везучих людей — вроде меня, — и те начинают распространять болезнь. Прямо сейчас это происходит по всему миру.
— И какова во всем этом роль Ночного Дозора? В смысле, кто избрал тебя королевой носителей?
— Я командую, потому что мои родные знали, что делать, когда поняли, кем я стала. Когда я почувствовала, что подвал зовет меня, притягивает к себе. — Она сделала долгий, медленный вдох, наполовину прикрыла глаза, веки затрепетали. — Я поняла, что вся планета в опасности… и меня охватило такое возбуждение.
Мы с Ласи обменялись взглядами.
— Что же касается Ночного Дозора, — Моргана закатила глаза, — они всегда были не больше чем временной мерой. Подумай сам, Кэл. Если бы вы реально боролись за то, чтобы спасать мир от вампиров, то вряд ли держали бы это в секрете, верно?
— Да, именно это я и говорила, — сказала Ласи. — Нужно не замалчивать болезни, а уведомлять о них общественность. И в конце концов кто-нибудь изобретет лекарство.
Моргана кивнула.
— Именно этого старые носители всегда больше всего и опасались: науки. Лекарство от паразита убило бы и инфернов, и носителей. А это означало бы, что в следующий раз, когда «черви» полезут из подземного мира, защищать человечество будет некому… это все равно что взять и отключить свою иммунную систему. — Она засмеялась и отпила большой глоток пива. — Есть только одно логическое объяснение, зачем может существовать тайная правительственная организация охотников на вампиров: если на самом деле вы хотите, чтобы вампиры выжили.
— Ничего себе!
Я крепко сжал стакан с пивом, чувствуя, как привычный мир вокруг разваливается на части.
Мысленным взором я видел ряды пыльных шкафов с документами, древние пневматические тубусы, груды бесконечных форм. Доведенная до совершенства неэффективность.
— Значит, все, ради чего я трудился, просто мыльный пузырь?
— Нечего скулить, Кэл. У Ночного Дозора есть свои достижения. Он держит новый штамм под наблюдением и тем самым позволяет происходить тому, что происходит. — Она кивнула на запруженную людьми улицу за окном. — Большие старые города похожи на карточные домики. Это гигантские котлы с инфекцией, только и ждущей, чтобы заявить о себе. Такие огромные скопища людей всегда рассматривались как потенциальная армия носителей, способных одолеть любого древнего врага. — Глаза Морганы вспыхнули. Она допила свое пиво. — Мы — это только начало.
Она со стуком поставила стакан на стол и рассмеялась, явно гордясь тем, что избрана стать вестником судьбы. И я чувствовал, как паразит играет в ней, заставляя всех в зале бросать взгляды в нашем направлении, а их ладони покрываться потом. Не отдавая себе в этом отчета, все жаждали влиться в ряды армии Морганы.
Возбуждение витало в воздухе, однако я хотел прояснить еще кое-что, не дававшее мне покоя.
— Зачем нужно было держать все это в секрете от меня? В конце концов, я носитель старого штамма.
Моргана, казалось, почувствовала неловкость.
— Ты представлял собой в некотором роде… несчастный случай.
— Что?
— Мой неблагоразумный поступок. Это, знаешь ли, нелегко — быть сексуально одержимым переносчиком болезни.
— Об этом мне можешь не рассказывать. Но… несчастный случай. В каком смысле?
Моргана вздохнула.
— Нам не хотелось, чтобы ученые типы из Ночного Дозора догадались, в чем дело, до того, как наша численность достигнет критической массы. Поэтому поначалу мы действовали способом, который поддается контролю, — с домашними котами и несколькими молодыми людьми из старых семей. Ты — единственное исключение, Кэл. — Моргана вздохнула. — Той ночью мне всего лишь захотелось выпить, но у тебя был такой очаровательный акцент.
— Значит, ты из-за него заразила меня? — Я закрыл глаза, слышать такое было не очень-то приятно.
Моргана снова вздохнула.
— В итоге все обернулось большими неприятностями. Когда родители узнали, они отослали меня в Бруклин. Я думала, в гей-баре мне ничто не грозит, понимаешь? Интересно, а как ты-то там оказался?
Ласи бросила на меня косой взгляд.
— Где ты был?
Я отпил глоток пива.
— Я… м-м-м… тогда только… приехал… в город. И понятия не имел, что это за бар.
— А-а… Первокурсник. Слава богу, что ты оказался естественным носителем. — Моргана с улыбкой похлопала меня по колену. — Так что в общем все обошлось.
— Конечно, тебе легко говорить, — проворчал я. — А не могла ты хотя бы рассказать мне всю правду чуть раньше?
— Эти чокнутые из Ночного Дозора нашли тебя раньше меня, и, раз уж это произошло, мы не могли вот так сразу взять и выложить тебе правду. Это только сбило бы тебя с толку.
— И когда же вы собирались посвятить меня? — воскликнул я.
— Ты что, Кэл? Забыл, что происходило последние два дня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Из места контакта посыпался дождь искр, тело прошил сопровождающийся диким жужжанием электрический разряд, мышцы сковала хлынувшая через меня энергия — в количестве, достаточном, чтобы толкать вперед поезд подземки. Однако, несмотря на боль, я чувствовал лишь удовлетворение оттого, что червь, мой вековой враг, тоже страдал. Теперь он мерцал изнутри, под блестящей кожей пульсировала паутина красных вен.
Это наслаждение продолжалось всего миг; потом Ласи потянула меня за куртку и разорвала смертельную хватку с прутом. Снова посыпались искры, но тварь не издавала ни звука, просто бессистемно подергивалась, точно гигантская мышца, по которой снова и снова ударял докторский молоток. В конце концов она освободилась и уползла в свою дыру, оставив позади горелый запах боли и поражения.
Однако я каким-то образом понимал, что ее ранение не смертельно; для этого она слишком крепка. Я выругался и, дрожа, рухнул на рельсы.
Ласи обхватила меня руками.
— Ты в порядке? Пахнешь, словно… поджаренный. — Она открыла мои ладони, черные от обуглившейся плоти. — Господи, Кэл! Надо же было сразу отпустить прут.
— Надо было убить тварь! — с трудом выговорил я, поскольку после удара током все мышцы, в том числе и челюсти, все еще сводило.
— Успокойся, парень. Она ушла. — Ласи перевела взгляд в глубину туннеля. — И приближается поезд.
Это заставило меня собраться. Мы залезли в яму, из которой выползла тварь, едва успев до того, как фары состава показались из-за поворота. И, прижавшись друг к другу, дожидались, пока поезд промчится мимо.
— Значит, вот какое ощущение испытываешь? — прокричала Ласи, перекрывая шум. — Когда сражаешься с этими тварями?
— В жизни не видел раньше ни одной такой.
— Правда? Однако у меня возникло чувство… — Она сделала глубокий вдох, мерцая широко распахнутыми карими глазами. — Возникло чувство, будто мы делали то, что обязаны. Типа той силы, о которой ты говорил. Ну, когда мать спасает свое дитя.
Тоже слишком быстро для Ласи, но невозможно отрицать, что сражалась она замечательно. Червь и паразит связаны между собой; может, вид монстра ускорил ее изменение.
С первого же момента, как я увидел монстра, отдельные части головоломок последних дней начали складываться в цельную картину. Вот для чего требуется старый штамм, носителями которого являются коты, — чтобы остановить вторжение, остановить этих древних тварей, поднимающихся из недр земли через столетние изломы. Именно ради этого инферны появились на свет. Там, внизу, есть и другие — множество гигантских червей, с которыми человечество уже сталкивалось прежде. Ласи, Сара, Моргана и я всего лишь авангард; и нам требуется помощь.
Теперь я понимал, что делает Моргана, распространяя старый штамм паразита, собирая новую армию, которая сможет ответить на вызовы предстоящих дней. И внезапно по моему телу волной прокатился новый приказ — не слабее разряда в шестьсот двадцать пять вольт третьего пути, и касался он того, что на протяжении долгих шести месяцев я подавлял в себе.
Я взял Ласи за руку.
— У тебя тоже такое ощущение после этой схватки? Типа…
— Возбуждения? — закончила она за меня. — Странно, правда?
— А может, и нет.
Наши губы снова слились; кровь с такой силой стучала в голове, что заглушала грохот проносившегося мимо поезда.
24
ПАРАЗИТЫ-ЭТО МЫ
Итак, повторим.
Паразиты — это плохо. Они высасывают кровь из внутренних стенок вашего кишечника. Они вырастают до двухфутовых змеек и поселяются в ноге. Они инфицируют вашего кота, с него перепрыгивают вам в нос и живут в цистах мозга, делая вас зацикленным на кошках и безответственным. Они захватывают клетки вашей крови в надежде инфицировать пролетающих комаров, в результате чего печень и мозг гибнут от недостатка кислорода. Они сводят с ума иммунную систему, и та разрушает ваши глазные яблоки. Они используют улиток, птиц, муравьев, обезьян и коров, похищая их тела, их пищу, их эволюционное будущее. Они чуть не уморили голодом двадцать миллионов человек в Африке.
По существу, они хотят править миром и готовы расплющить любой другой биологический вид, словно бумажный шарик, а потом переформировать его, приспособив для осуществления своих планов. Они превращают своих «хозяев» в ходячих мертвецов, единственная цель которых — способствовать их воспроизведению.
Значит, они плохие. Но…
Паразиты — это одновременно и хорошо.
Они приучают обезьян-ревунов жить в мире друг с другом. Их жалкие гены помогают отследить историю человечества как вида. Они удерживают коров от превращения пастбищ в гигантские пустыни. Они дрессируют вашу иммунную систему таким образом, чтобы она не разрушала внутреннюю оболочку кишечника. А потом они идут и спасают двадцать миллионов человек в Африке, откладывая яйца в тех, других паразитах, которые стремятся уморить их голодом.
И все это совсем неплохо, если разобраться.
Выходит, паразиты и плохие и хорошие. Мы зависим от них, как и от всех других сдержек и противовесов мира природы: хищник и жертва, вегетарианцы и плотоядные, паразиты и «хозяева» — все нуждаются друг в друге, чтобы выжить.
Важно вот что: они — часть системы. Подобно всем этим бюрократам-управленцам с их формами, которые требуется заполнить в трех экземплярах, они могут быть головной болью, но мы неразрывно связаны с ними. Если в один прекрасный день все паразиты внезапно исчезнут с лица земли, произойдет гораздо более страшная катастрофа, чем вы, возможно, думаете. Нарушится естественный порядок вещей.
Коротко говоря, паразиты должны оставаться с нами, что на самом деле хорошо. Мы то, что едим, а их мы едим каждый день — в кусках мяса с кровью обитают глисты, из ящика кошачьего туалета к нашему носу поднимаются споры токсоплазмы. И паразиты тоже едят нас каждый день — от сосущих кровь клещей до микроскопических захватчиков, перестраивающих наши клетки. Изменения продолжаются без конца — это так же бесспорно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца.
Иными словами, паразиты — это мы. Примите это как данность.
25
АРМИЯ МОРГАНЫ
Все шарахались от нас, когда мы вылезали на платформу подземки.
И вряд ли людей можно было за это винить. Нас с головы до ног покрывала пыль, ладони покраснели от ржавчины, выражение на лицах безумное. И самое забавное, мы были поглощены друг другом. Сражение с червем вздрючило мои обычно подавляемые желания и каким-то образом аналогично подействовало на Ласи. Мы то и дело останавливались, просто чтобы почувствовать запах, крепче сжать руку, ощутить вкус губ друг друга.
— До чего же странно… — сказала она.
— Да. Но здорово.
— М-м-м… Давай пойдем куда-нибудь, где можно уединиться.
— Куда?
— Куда угодно.
Мы взбежали по лестнице на станцию «Юнион-сквер» и пошли через парк, не имея никакого определенного плана. Город вокруг выглядел странно расплывчатым. Моя новая связь с Ласи была настолько сильна, что все остальное казалось далеким и блеклым. Внутри неистово, настойчиво вопил безапелляционный приказ паразита (плюс шесть месяцев воздержания).
Мелькнула мысль рискнуть и отправиться к ней — в конце концов, ей все равно придется зайти домой за кое-какой одеждой, — и я потянул было Ласи в сторону Гудзона. Однако вскоре они стали попадаться то здесь, то там, а их запах на улицах все сильнее пробивался сквозь человеческий. Хищники.
Они мелькали повсюду в толпе, и хотя ходили не быстрее обычных людей, но в чем-то по-другому. Прямо как леопарды — когда те скользят по высокой траве, она едва шевелится. Их было, может, полтора десятка или чуть больше, все примерно моего возраста.
Никто, казалось, не замечал их, но у меня их сверхъестественная манера двигаться вызывала тяжелую пульсацию в голове. Никогда прежде я не видел в одном месте так много носителей. Охотники Ночного Дозора всегда работают в одиночку, но это была настоящая стая.
И самое забавное, они были удивительно сексапильны.
— Кэл? — негромко окликнула меня Ласи.
— Да, я вижу их.
— Кто это?
— Такие же, как мы. Инфицированные.
— Ночной Дозор?
— Нет. Это что-то другое.
Я заметил Моргану Райдер, лишь когда она возникла прямо впереди, преградив нам дорогу. Вся в черном, с выражением легкого удивления на лице.
— Что будем делать? — Ласи с силой сжала мою руку.
Я вздохнул и заставил ее остановиться.
— Поговорим с ними.
— Как вы нашли нас?
Моргана улыбнулась и отпила глоток воды. Она привела нас в бар отеля на «Юнион-сквер». Остальные продолжали расхаживать, за исключением одного, ожидающего у двери с сотовым телефоном в руке. Время от времени он бросал взгляд на Моргану и подавал какие-то сигналы.
Несмотря на присутствие рядом Ласи, мне с трудом удавалось не пялиться на Моргану. Воспоминания о той ночи, когда я заразился, нахлынули на меня. Глаза у нее зеленые, в конце концов, вспомнил я. А волосы черные, контрастно оттеняемые очень бледной кожей.
— Мы не нашли вас, — ответила она. — В смысле, мы искали не вас, а кое-кого из-под земли.
— «Червя», — сказала Ласи.
— Вы почувствовали его запах? — спросила Моргана.
— Мы видели его, — ответила Ласи. — И даже оторвали от него приличный кусок.
— Это произошло на старой станции «Восемнадцатая улица», — добавил я.
Моргана махнула рукой носителю у двери, и он заговорил в свой сотовый телефон. Принесли наше пиво.
— Ну отлично, раз так. — Моргана вскинула руки.
— Что происходит? — спросил я.
— Что? Ты в конце концов дозрел до того, чтобы выслушать меня, Кэл? Не бросишься удирать со всех ног?
— Выслушаю. И нам уже известно о старом и новом штаммах, а также о том, что наше назначение — сражаться с червями. Но то, что ты делаешь, — безумие. Инфицировать людей наобум — не способ справиться со всем этим.
— Не так уж и наобум, как тебе кажется, Кэл. — Моргана откинулась на плюшевой кушетке. — Иммунная система — коварная штука. Она может причинить много вреда.
Я кивнул, вспомнив, как вольбахия сводит с ума Т- и Б-клетки и иммунная защита пожирает наши собственные глазные яблоки. Однако Ласи не потратила шесть месяцев на изучение паразитологии и потому задала естественный вопрос:
— Что ты имеешь в виду?
Моргана приложила к щеке холодный стакан с пивом.
— Предположим, у тебя жар, температура зашкаливает за пределы, такая высокая, что может пострадать мозг. Таким образом твоя иммунная система старается справиться с болезнью до того, как болезнь справится с тобой. Убить «захватчика» стоит потери нескольких мозговых клеток.
Ласи удивленно уставилась на нее.
— Эй, какое отношение все это имеет к монстрам?
— Мы — иммунная система своего вида, Ласи. Человечеству нужно, чтобы нас стало как можно больше, и быстро. «Черви» гораздо хуже, чем несколько новых инфернов, и хаос — честный обмен за нашу защиту. Типа потери нескольких мозговых клеток, когда поднимается температура. — Моргана перевела взгляд на меня. — И все происходит вовсе не наобум, Кэл. На самом деле даже изящно. Когда «черви» устремляются ближе к поверхности, это создает панику в «семьях» подземного мира. Крысы, в чьей крови сохраняется старый штамм, начинают нервничать и вылезают наружу через канализационные трубы, туннели подземки и водостоки плавательных бассейнов. Потом они кусают некоторых особо везучих людей — вроде меня, — и те начинают распространять болезнь. Прямо сейчас это происходит по всему миру.
— И какова во всем этом роль Ночного Дозора? В смысле, кто избрал тебя королевой носителей?
— Я командую, потому что мои родные знали, что делать, когда поняли, кем я стала. Когда я почувствовала, что подвал зовет меня, притягивает к себе. — Она сделала долгий, медленный вдох, наполовину прикрыла глаза, веки затрепетали. — Я поняла, что вся планета в опасности… и меня охватило такое возбуждение.
Мы с Ласи обменялись взглядами.
— Что же касается Ночного Дозора, — Моргана закатила глаза, — они всегда были не больше чем временной мерой. Подумай сам, Кэл. Если бы вы реально боролись за то, чтобы спасать мир от вампиров, то вряд ли держали бы это в секрете, верно?
— Да, именно это я и говорила, — сказала Ласи. — Нужно не замалчивать болезни, а уведомлять о них общественность. И в конце концов кто-нибудь изобретет лекарство.
Моргана кивнула.
— Именно этого старые носители всегда больше всего и опасались: науки. Лекарство от паразита убило бы и инфернов, и носителей. А это означало бы, что в следующий раз, когда «черви» полезут из подземного мира, защищать человечество будет некому… это все равно что взять и отключить свою иммунную систему. — Она засмеялась и отпила большой глоток пива. — Есть только одно логическое объяснение, зачем может существовать тайная правительственная организация охотников на вампиров: если на самом деле вы хотите, чтобы вампиры выжили.
— Ничего себе!
Я крепко сжал стакан с пивом, чувствуя, как привычный мир вокруг разваливается на части.
Мысленным взором я видел ряды пыльных шкафов с документами, древние пневматические тубусы, груды бесконечных форм. Доведенная до совершенства неэффективность.
— Значит, все, ради чего я трудился, просто мыльный пузырь?
— Нечего скулить, Кэл. У Ночного Дозора есть свои достижения. Он держит новый штамм под наблюдением и тем самым позволяет происходить тому, что происходит. — Она кивнула на запруженную людьми улицу за окном. — Большие старые города похожи на карточные домики. Это гигантские котлы с инфекцией, только и ждущей, чтобы заявить о себе. Такие огромные скопища людей всегда рассматривались как потенциальная армия носителей, способных одолеть любого древнего врага. — Глаза Морганы вспыхнули. Она допила свое пиво. — Мы — это только начало.
Она со стуком поставила стакан на стол и рассмеялась, явно гордясь тем, что избрана стать вестником судьбы. И я чувствовал, как паразит играет в ней, заставляя всех в зале бросать взгляды в нашем направлении, а их ладони покрываться потом. Не отдавая себе в этом отчета, все жаждали влиться в ряды армии Морганы.
Возбуждение витало в воздухе, однако я хотел прояснить еще кое-что, не дававшее мне покоя.
— Зачем нужно было держать все это в секрете от меня? В конце концов, я носитель старого штамма.
Моргана, казалось, почувствовала неловкость.
— Ты представлял собой в некотором роде… несчастный случай.
— Что?
— Мой неблагоразумный поступок. Это, знаешь ли, нелегко — быть сексуально одержимым переносчиком болезни.
— Об этом мне можешь не рассказывать. Но… несчастный случай. В каком смысле?
Моргана вздохнула.
— Нам не хотелось, чтобы ученые типы из Ночного Дозора догадались, в чем дело, до того, как наша численность достигнет критической массы. Поэтому поначалу мы действовали способом, который поддается контролю, — с домашними котами и несколькими молодыми людьми из старых семей. Ты — единственное исключение, Кэл. — Моргана вздохнула. — Той ночью мне всего лишь захотелось выпить, но у тебя был такой очаровательный акцент.
— Значит, ты из-за него заразила меня? — Я закрыл глаза, слышать такое было не очень-то приятно.
Моргана снова вздохнула.
— В итоге все обернулось большими неприятностями. Когда родители узнали, они отослали меня в Бруклин. Я думала, в гей-баре мне ничто не грозит, понимаешь? Интересно, а как ты-то там оказался?
Ласи бросила на меня косой взгляд.
— Где ты был?
Я отпил глоток пива.
— Я… м-м-м… тогда только… приехал… в город. И понятия не имел, что это за бар.
— А-а… Первокурсник. Слава богу, что ты оказался естественным носителем. — Моргана с улыбкой похлопала меня по колену. — Так что в общем все обошлось.
— Конечно, тебе легко говорить, — проворчал я. — А не могла ты хотя бы рассказать мне всю правду чуть раньше?
— Эти чокнутые из Ночного Дозора нашли тебя раньше меня, и, раз уж это произошло, мы не могли вот так сразу взять и выложить тебе правду. Это только сбило бы тебя с толку.
— И когда же вы собирались посвятить меня? — воскликнул я.
— Ты что, Кэл? Забыл, что происходило последние два дня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28