Все это не мешало мне быстро поглощать еду, чтобы держать своего зверя под контролем.
— Значит, ты одна из этих якобы вегетарианок? — спросил я.
— Нет, не якобы. Я не ем мясо… м-м-м… сколько? Примерно год. — Хмуро глядя на тарелку с поджаренным беконом, она выложила на стол картонную упаковку картофельного салата и новенькую зубную щетку. — Но вся эта вампирская история оказалась такой волнующей, а запах мяса действует так успокаивающе. Типа, как будто мамочка приготовила большой завтрак. Этот запах поможет мне прийти в себя.
— Естественно. По мере развития человечества нюхательной части наших обезьяньих мозгов была поручена функция запоминания. Поэтому все наши воспоминания окрашены запахами.
— Что? Наверное, поэтому любая раздевалка всегда наводит меня на мысль о средней школе.
Я кивнул, вспоминая свой спуск в подземный мир и поразивший меня мощный запах прятавшейся там огромной твари. Пусть до этого мне никогда в жизни не приходилось чувствовать подобный запах, однако некоторые древние страхи уходят корнями глубже памяти. Так глубоко, как признаки паразита, затаившегося в моем костном мозгу.
Эволюция — удивительная вещь. Где-то в доисторические времена некоторым людям, скорее всего, нравился запах львов, тигров и медведей. Однако именно эти люди чаще всего оказывались съеденными, как и их дети. Наши с вами предки, учуяв запах хищников, удирали без оглядки.
Ласи открыла упаковку с картофельным салатом и принялась есть его пластиковой вилкой. Жуя, она спросила:
— Ну и что случилось с твоим лицом?
— Ах, это… — Я непринужденно прикоснулся к пластырю. — Помнишь, как я предостерегал тебя насчет кошек?
Ласи кивнула.
— Ну, сегодня днем я спустился в подземный мир через ваш плавательный бассейн. И сумел поймать… Эй, что такое?
Ласи смотрела на меня с таким выражением, словно ей на зуб попался таракан.
— Прости, Кэл, но у тебя на футболке Гарт Брукс?
Я посмотрел на свою грудь. Из-под грязи и следов когтей на меня глядело его улыбающееся лицо. Вернувшись домой, я был слишком голоден, чтобы принять душ или хотя бы переодеться.
— А-а… Ну да.
— Сначала Эшли Симпсон, а теперь Гарт Брукс?
— Это вовсе не то, что ты думаешь. На самом деле это… ну, защита, что ли.
— От чего? От попыток затащить тебя в постель?
Я закашлялся, непрожеванные куски бекона застряли в горле, однако я ухитрился их проглотить.
— Ну это имеет отношение к паразиту.
— Кто бы спорил, Кэл. Все имеет отношение к паразиту.
— Ну не совсем. Однако с инфернами дело обстоит вот как: они ненавидят все, что прежде любили.
Она замерла, не донеся вилку с салатом до рта.
— Они что?
— Ладно, давай предположим, что ты инферн. И до того, как заразиться, обожала шоколад. Паразит химически изменит твой мозг таким образом, что тебе станет невыносимо даже глядеть на «Поцелуйчики». «Поцелуйчики» — товарный знак шоколадных конфет в форме капельки.

Типа, как киношные вампиры боятся креста.
— Черт, при чем тут все это?
— Это эволюционная стратегия — так инферны прячутся. Вот почему они живут под землей — чтобы убежать от любых признаков человечности и от солнца тоже. Большинство из них действительно боятся креста, потому что раньше были религиозны.
— Хорошо, Кэл. — Она медленно кивнула. — Теперь переходи к тому, при чем тут Гарт Брукс.
Я схватил кусок бекона, уже начавший жирно поблескивать по мере охлаждения, и быстро сжевал его.
— Архив — в смысле, отдел, помогающий нам с расследованиями, — выяснил, что некоторые люди, жившие на твоем этаже, были фанатами Гарта Брукса. Ну, они и дали мне эту рубашку на случай столкновения в подземелье. Что и произошло.
Она широко распахнула глаза.
— Парень! Это инферн разукрасил тебе лицо?
— Да, вот эта царапина от инферна, но лицо — от кота. Кота Морганы, скорее всего, который пытался бороться.
— Ты выглядишь так, точно проиграл.
— Эй, я сегодня ночую дома. Кот — нет.
Ее лицо окаменело.
— Кэл, ты ведь не убил его?
— Конечно нет. — Я вскинул руки, как бы сдаваясь. — Я не убиваю, если могу поймать. Когда снимали этот фильм, ни один вампир не пострадал. Ох уж эти мне вегетарианцы!
Я схватил с тарелки еще кусок.
— И где же теперь этот инфицированный кот? Ласи бросила взгляд на чулан, где прошлую ночь провела ВНШ.
— Где надо, — ответил я, жуя. — Я оставил его специалистам. Они хотят выяснить, мог ли он распространить болезнь среди других котов. Есть и хорошая новость — команда Ночного Дозора уже истребляет крыс под твоим домом. Через несколько дней плавательный бассейн опечатают, и ты сможешь вернуться домой.
— Правда?
— Да. Они профессионалы с тысяча шестьсот пятьдесят третьего года.
— Ну, ты нашел Моргану?
— Не ее. Однако о Моргане можешь не беспокоиться. Она исчезла.
Ласи скрестила на груди руки.
— Кто бы сомневался. Я пожал плечами.
— Ну, скажем, нам не удается ее найти.
— И в моей квартире действительно будет безопасно? Ты говоришь это не просто, чтобы избавиться от меня?
— Конечно нет. — Я помолчал. — То есть там будет безопасно. И я говорю это не ради того, чтобы избавиться от тебя. В смысле, можешь оставаться здесь, сколько захочешь… хотя нужды в этом не будет, поскольку дома станет безопасно и все такое.
В конце концов я ухитрился заткнуться.
— Замечательно. — Ласи потянулась через стол и взяла меня за руку. Этот физический контакт, первый с тех пор, как я перетягивал ее с балкона на балкон, подействовал на меня как электрический разряд. Увидев выражение моего лица, она улыбнулась. — Не могу сказать, что все так уж ужасно, парень. Конечно, здесь нет моих вещей, и тащиться приходится из Бруклина, и на мне всю ночь лежал толстозадый кот. Но в остальном это, типа… приятно. Так что спасибо.
Она отпустила мою руку, и я даже сумел улыбнуться, соскребая с тарелки остатки бекона. Я все еще ощущал ее прикосновение — что-то вроде прилива крови, как от солнечного ожога.
— Что же, я рад.
Ласи уныло посмотрела на свой салат и уронила вилку.
— Знаешь что? От этой хреновины никакого проку, и я по-прежнему голодна как волк.
— Я тоже. Просто умираю от голода.
— Не хочешь сходить куда-нибудь?
— Полностью за.
Ласи дождалась, пока я принял душ и переоделся, а потом повела меня в Борум-хилл, один из этих оригинальных районов по соседству с Бруклином. Элегантные старые особняки перемежались многоквартирными домами, по тротуарам змеились трещины от корней деревьев, но здесь все еще остро ощущался старый дух. Улицы были не пронумерованы, а названы по фамилиям голландских семей — Вискоф, Берген и Борум.
— Моя сестра живет неподалеку, — сказала Ласи. — Я знаю здесь парочку приятных мест.
Неуверенно сверяясь с уличными вывесками, она старалась припомнить, как идти, но я ничего не имел против того, чтобы сколько угодно долго бродить тут вместе с ней. Лучи лунного света пробивались сквозь плотную листву старых деревьев, в холодном воздухе ощущался сильный запах гниющих листьев. Мы шли близко друг к другу, иногда соприкасаясь плечами и, точно животные, делясь друг с другом теплом. На открытом воздухе это не вызывало такого напряжения — находиться рядом с ней.
В итоге мы оказались в итальянском ресторанчике с белыми скатертями, свечами на столиках и официантами с галстуком-бабочкой и в фартуке. Здесь замечательно пахло мясом, копченым, жареным и свисающим с потолка. Куда ни глянь, повсюду мясо.
Это было так похоже на свидание, просто фантастика. Даже до того, как паразит перекрыл мне всякую дорогу к романтической жизни, водить женщин в подобные необычные рестораны — это был не мой стиль. Я неотступно думал о том, что все, кто видит нас, уверены — это свидание. И на время притворился, что они правы, загнав ужасную правду в глубь сознания.
Появился официант, и я заказал груду острых сосисок — прекрасное блюдо, чтобы наесться до отвала и держать паразита в подчинении. Прошлой ночью я в конце концов по-настоящему глубоко уснул, пусть на это и ушла целая вечность. Может, сегодня получится легче.
— Что, парень, тебя эта штука не беспокоит?
Она снова смотрела на мою раненую щеку. Повязка доктора Крысы соскочила, когда я принимал душ, и я не потрудился заменить ее. Рубец придавал мне беспутный вид незнакомого с бритвой человека.
— Кровь ведь не течет? — Я промокнул рану салфеткой.
— Нет, вид не такой уж плохой. Но что, если ты… заразишься?
— Действительно. — Ласи, конечно, понятия не имела, что мне нечего волноваться из-за паразита, поскольку он уже у меня есть. Я пожал плечами. — Через царапину это заболевание не подцепишь. Только через укус.
Что более или менее соответствовало действительности.
— А если он облизал лапы? — задала она совершенно разумный вопрос.
Я снова пожал плечами.
— Ничего, обойдется как-нибудь.
Ласи, однако, по-видимому, не чувствовала себя убежденной.
— Я просто не хочу, чтобы ты превратился в вампира и набросился на меня посреди ночи… Ладно, это звучит дико.
Она опустила взгляд и принялась нервно перекладывать приборы на белой льняной скатерти. Я засмеялся.
— Об этом можешь не беспокоиться. Стадия убивания и поедания людей наступает по крайней мере через несколько недель. А очень многим штаммам требуется даже еще больше.
Она подняла взгляд и прищурилась.
— Ты видел, как это происходит, верно? Я молчал, собираясь с мыслями.
— Парень, не ври мне, мы же договорились. Помнишь?
— Хорошо, Ласи. Да, я видел, как человек изменяется.
— Друг?
Я кивнул. На лице Ласи возникло удовлетворенное выражение.
— Так ты и затесался в этот Ночной Дозор, верно?
— Да.
Я оглянулся, проверяя, не прислушивается ли кто-нибудь к нашему разговору за соседними столиками, и от всей души надеясь, что Ласи не зайдет слишком далеко со своими расспросами. Я не мог даже признаться ей, что мой первый опыт общения с инферном был результатом любовной связи; она знала, что паразит передается половым путем.
— Мой друг заболел. Я видел, как она меняется.
Ох! Неужели я сказал «она»?
— Ну, получается, все так и есть, как ты говорил вначале, — ты отслеживаешь цепочку заболеваний. Всех людей, которые подхватили болезнь от этого твоего друга. Моргана спала с кем-то, кто спал с кем-то, кто спал с твоим другом, так?
Теперь настала моя очередь двигать туда-сюда столовые приборы.
— Более или менее.
— Это имеет смысл. Сегодня мне пришло в голову, что некоторые люди наверняка узнают об этом заболевании самостоятельно, чисто случайно, как я, например. Поэтому, чтобы сохранить тайну, Ночной Дозор должен вербовать их. Вот как к вам, должно быть, попадают новые служащие. Вряд ли вы размещаете объявление в «Требуются работники».
— Истинная правда, Шерлок. — Я попытался усмехнуться. — Но ты ведь не ищешь работу?
Она помолчала, не отвечая на шутку, что заставило меня занервничать. Официант принес две тарелки, изящным движением снял с них крышки, повалил пар. Он порхал над нами — посыпал перцем спагетти Ласи, налил мне еще воды. Над моей тарелкой поднимался умопомрачительный запах сосисок, и все еще голодное тело скрутило в тугой узел. Я набросился на них, как только официант ушел; вкус жареного мяса и специй заставил меня блаженно содрогнуться.
Я надеялся, что с неприятными вопросами покончено. Ласи наматывала спагетти на вилку — процесс, который, казалось, полностью завладел ее вниманием. Молчание продолжалось, калории поступали в кровеносную систему, и я посоветовал себе успокоиться.
Ничего удивительного, что весь сегодняшний день Ласи думала об откровениях прошлой ночи. И вовсе нечего так заводиться из-за нескольких очевидных вопросов. Сосиски наполняли энергией мой организм, умиротворяли паразита, и я начал расслабляться.
Потом Ласи заговорила снова:
— Нет, я не хотела бы такой работы, как у тебя. Бродить по грязным туннелям и все такое прочее. Ни за что.
Я раскашлялся в кулак.
— М-м-м, Ласи…
— Но у вас есть парни, которые дали тебе эти строительные планы, верно? Из архива, как ты говорил? И вам приходится изучать историю канализационных трубопроводов, и подземки, и всего такого прочего. Вот о чем я сегодня думала. Видишь ли, как раз из-за этого я и занялась журналистикой.
— Чтобы изучать канализационные трубопроводы?
— Нет, парень. Чтобы понимать, что на самом деле происходит, проникнуть за кулисы. В смысле, существует, оказывается, целый мир, о котором никто даже не подозревает. Разве это не круто?
Я решительно положил вилку и нож.
— Послушай, Ласи. Не знаю, говоришь ли ты серьезно, но это не тема для обсуждения. Люди, работающие в архиве, родом из старинных семей; они выросли бок о бок с этой тайной. Они могут говорить на среднеанглийском Среднеанглийский язык — язык конца XI — конца XV века.

и голландском языках, по почерку идентифицировать писарей, живших столетия назад. Они знают друг друга на протяжении многих поколений. Ты не можешь просто так заявиться к нам и попросить работу.
— Очень впечатляет. — Она ухмыльнулась. — Но вот чего они не умеют делать — это находить людей.
— Прости?
Ласи ухмыльнулась еще шире, снова намотала на вилку спагетти, положила в рот, медленно прожевала и наконец проглотила.
— Я сказала, что они не умеют находить людей.
— Что ты имеешь в виду?
— Давай-ка я кое-что покажу тебе, парень. Она вытащила из кармана куртки несколько сложенных фотокопий и протянула их мне. Я отодвинул в сторону пустую тарелку и развернул их на белой скатерти. Это оказались поэтажные планы большого дома. Пометки были сделаны от руки, ровным почерком, и фотокопии имели серый оттенок. Это означало, что оригиналы были на старой, пожелтевшей бумаге.
— Что это?
— Дом Морганы Райдер.
Я удивленно уставился на Ласи.
— Ее что?
— На самом деле дом ее семьи, но сейчас она там.
— Невозможно.
— Это так, парень.
Я покачал головой.
— Наши архивисты уж всяко нашли бы ее.
Ласи пожала плечами, вращая вилку по тарелке и вместе с ней последние оставшиеся нити спагетти; зрелище напоминало картину урагана со спутника.
— Это даже оказалось не слишком трудно. Все, что мне понадобилось, это проглядеть телефонный справочник и обзвонить всех Райдеров, спрашивая Моргану. Первые десять с лишним человек сказали, что у них нет никого с таким именем. Потом один запаниковал и начал допытываться, кто я, черт побери, такая. — Ласи засмеялась. — Я занервничала и отключилась.
— Это ничего не доказывает.
Ласи кивнула на лежащие передо мной бумаги.
— Вот этот дом, согласно адресу в телефонном справочнике. Он даже есть в перечне исторических зданий. Принадлежал Райдерам с тех самых пор, как был построен.
Я смотрел на планы, качая головой. Это никак не могло пройти мимо архива; из офиса Мэра семью Морганы могли проверить напрямую.
— Но ее там нет. Она исчезла, я же тебе сказал.
— Говоришь, бледная? Темные волосы, готического типа?
Я открыл рот, но поначалу оттуда не вырвалось ни звука.
— Ты ходила туда?
Ласи кивнула, снова гоняя по тарелке спагетти.
— Конечно, я не стала стучаться в дверь. Я пришла, чтобы расследовать, а не вступать ни с кем в перепалку. Однако в доме есть большие эркеры. И знаешь, что самое странное? Моргана вовсе не выглядела безумной. Просто скучающей. Она сидела на подоконнике и читала книгу. Инферны читают, парень?
Я вспомнил фотографии, которые дал мне Чип, и достал их из кармана. Ласи хватило одного взгляда, чтобы узнать Моргану.
— Вот эта девушка.
— Немыслимо. — Голова у меня шла кругом. Не может Ночной Дозор так напортачить. Если бы Моргана рассиживалась там вот так, не таясь, кто-нибудь да заметил бы ее. — Может, у нее есть сестра, — забормотал я, но темные мысли уже закопошились в сознании.
Райдеры — старинная семья. Может, они нажали на какие-то тайные пружины, использовали свои связи, чтобы сохранить ее местопребывание в тайне. Или, может, в архиве побоялись преследовать старых друзей Мэра.
Или, может, я неправильно заполнил какую-нибудь дурацкую форму.
Что бы на самом деле ни произошло, я чувствовал себя полным идиотом. У нас есть такая ходячая шутка — что мы, охотники, ленимся сами проводить изыскания, ждем, пока «кроты» из архива или отдела здравоохранения сообщат нам, где обретается инферн. Мне никогда даже в голову не пришло бы открыть телефонный справочник и самому поискать Моргану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28