Я ужасно боялась и думала, что, даже если нам удалось выжить в Нильфхейме, мы точно пропадем при переходе через этот проклятый мост. Но оказалось, что беспокоиться было не о чем. Олени с легкостью перетащили нас (до сих пор не понимаю как), хотя был один неприятный момент, когда сани подъехали слишком близко к краю.
Как здорово было оказаться за пределами Нильфхейма! Утих бесконечный колючий ветер, на безоблачном небе засияло солнце. Люди постепенно выходили из отупения и с любопытством озирались вокруг. Многие почти не помнили своей жизни в Ледяном дворце и были очень удивлены тем, что они путешествуют в санях по вечной мерзлоте.
По ночам мы переворачивали сани и прятались под ними, разводя маленькие костры, чтобы согреться. Мы с медведем правили разными санями, поэтому за время путешествия не оставались наедине. Только один раз.
Как-то ночью, когда все мои ездоки уснули, я переползла к нему в сани. Он не спал – стерег костер.
– Как тебя зовут? – спросила я напрямик. Как-то неловко было продолжать называть его белым медведем.
– Я не знаю, – сказал он и слегка улыбнулся одними губами.
Я кивнула, не зная, что сказать. Взглянула на него. У него было бледное и осунувшееся, но доброе лицо. Я поняла, что не знаю, что скрывается за этой улыбкой.
Он спас мне жизнь в Ледяном дворце. Нужно было поблагодарить его, но я не знала, что говорить. Я была потрясена, оглушена мыслью, что этот человек, этот незнакомец не имеет ни имени, ни дома, ни жизни, в которую можно вернуться. Он говорил, что последний раз помнил себя человеком, когда был еще мальчиком. Ему потребуется много времени, чтобы найти свое место в мире. Я не могла предположить, не должна была предполагать, что это место будет рядом со мной. Но без него я бы умерла.
Белый медведь
Она выглядела озадаченной, почти напуганной. Неужели она видела во мне только бремя? Я хотел сказать что-нибудь в свое оправдание, но не сумел найти подходящие слова. Они так медленно приходят мне в голову.
Она проделала весь этот путь, чтобы найти меня.
И при этом все время держится на расстоянии. Когда пришла, смотрела на мерцающие языки пламени, а не на меня.
Может, мне нужно поискать свою дорогу. Наверное. Я так мало о себе помню.
Но мне очень хочется жить нормальной жизнью. Ходить на двух ногах, играть на флейте, есть ложкой. Разбивать яйцо и чистить скорлупу пальцами, жарить омлет со свежей зеленью на сковороде… Пить эль. Наконец-то я свободен после стольких долгих лет!
Хочется делать это вместе с ней, с Роуз.
Но я должен быть готов делать это все один.
Я повернулся к ней, чтобы поговорить, но она уже ушла к своим саням.
Книга пятая
ВОСТОК
Они мчались прочь от дворца, который лежал к востоку от солнца и к западу от луны…
Роуз
Раз мы выбрались из Нильфхейма, то у нас, как я думала, должно быть все хорошо. Но я ошибалась.
Рядом не было Мальмо, чтобы вести нас. Пришла весна. Но это не означало, что появились зеленая трава, цветочки и птичье пение, как в Норвегии. Здесь это означало талые воды и разламывающийся под санями лед.
Правда, у меня была возможность отойти назад к мерзлому морю, которое мы с Мальмо переходили. По краю моря во всей своей красе тянулся зловещий ледяной лес, где я повстречала другого белого медведя. Трещины в льдинах стали шире и глубже, а стоны и треск звучали чаще и громче, чем тогда. Сани оказались слишком тяжелыми, и нам пришлось бросить их. Мы отвязали оленей, но они пошли за нами следом. Мы брели через ледяной лабиринт, и часто у нас под ногами неожиданно появлялись глубокие и узкие расщелины. Как в ночном кошмаре мы прыгали с льдины на льдину, танцевали среди трещин во льду, изо всех сил стараясь не упасть в темную воду. К счастью, никто не провалился, но когда мы выбрались из ледяного леса, силы наши были на исходе.
Пересекая поверхность застывшего моря, я вспоминала, чему меня учила Мальмо: нужно всегда обращать внимание на цвет луж на льду. Голубая вода означала, что лед достаточно толстый, чтобы но нему идти; темная вода говорила, что лед тонкий. Теперь на поверхности виднелось множество темных луж.
Человек, который был медведем, знал, как выжить в мире льда и снега в любое время года. Благодаря ему мы спаслись. Он показал нам, как идти, – так ходят белые медведи, – широко расставляя ноги, легко скользя и не останавливаясь.
На другой стороне моря у берега лед тоже разламывался. Но медведь повел нас между льдин, и мы благополучно добрались до твердой земли.
Мы шли по земле несколько дней, как вдруг нас окутало ледяным туманом. Сначала было красиво. Сияло солнце, солнечный свет отражался в ледяных кристалликах, создавая золотистую дымку, которая обвевала нас. Она напомнила мне золотое платье, которое я сшила в замке. Но потом солнце спряталось за тучами, и золотая дымка превратилась в густой белый туман. Мы не видели даже своих ног.
Мы собрались вместе и решили переждать, но время шло, и люди стали беспокоиться. Поэтому мы собрались и медленно пошли вперед, нащупывая дорогу. Так продолжалось очень долго, и я думала, что сойду с ума.
Но в конце концов туман начал рассеиваться, хотя небо было затянуто облаками. Я понятия не имела, в каком направлении мы движемся. Одна из женщин поскользнулась и упала. Больше она не встала. Мы делали для нее все, что могли, но на следующее утро она умерла. Мы опустили ее тело в одну из глубоких расщелин и молча смотрели, как оно исчезает в темной воде.
Солнце так и не выглянуло, чтобы указать нам путь. Я уже представляла, как мы будем бесконечно бродить по замерзшей земле, умирая один за другим. Белый медведь подошел ко мне.
– Мы заблудились, – сказал он.
– Да, – ответила я.
– Жаль, что у меня больше нет медвежьего нюха. Я смог бы вывести нас.
Я тоскливо кивнула. И вдруг вспомнила про магнитный камень Тора. Я сняла вещевой мешок и нашла на дне его темно-серый камень. Набрав немного талой воды в чашку, я потерла один конец иглы о магнетит и опустила ее в воду. Игла лениво покрутилась и наконец остановилась.
– Юг, – сказала я, указывая направление. Медведь с облегчением кивнул.
Теперь мы знали направление, но понятия не имели, как далеко отошли от берега. Сланк давно закончился, мы все устали и умирали с голоду. Несколько человек было при смерти. Я не знала, сколько еще мы сможем продержаться.
Однажды днем мы взобрались на ледяную гору. Я взглянула вниз и увидела незабываемый Татке-фьорд. У берега на якоре стоял корабль.
Недди
Я никогда не забуду этих людей, стоявших на фоне сверкающего голубого небосвода. Один из моряков увидел их на вершине ледяной горы и крикнул нам с мачты. Мы только что бросили якорь и собирались отправиться на поиски Роуз.
И вот она стояла там.
Матросы побежали встречать путников. Их было человек двадцать и три белых оленя. Даже издалека мы заметили, что они еле передвигают ноги.
Я добежал до сестры, обнял ее и долго не отпускал. Но подошел отец, и мне пришлось выпустить Роуз из объятий. Со слезами на глазах отец обнял ее и повторил ее имя несколько раз.
Белый медведь
Когда Роуз представляла меня своему брату и отцу, она не знала, как меня называть. Ведь у меня не было имени. А я не стал напоминать им, что мы уже встречались, правда при совсем иных обстоятельствах.
Корабль был очень хорош. Я видел, как отец и брат счастливы, что нашли Роуз. Мне не хотелось напоминать, что это из-за меня она ушла от них.
Мне должно было стать легче оттого, что путешествие закончилось, но мне не стало, поскольку я не знал, что делать дальше.
Мне было нечего предложить ей. У меня даже имени не было.
Недди
История, рассказанная сестрой, казалась невероятной. Если бы я не знал Роуз, я бы просто ей не поверил. Тролли, мягкокожие, разлетающиеся вдребезги ледяные дворцы и нечто под названием kentta murha… Один большой ночной кошмар.
Человек, который был белым медведем, выглядел спокойным. Он радовался вновь обретенной свободе, но во взгляде у него ощущалась потерянность. Им с Роуз было неловко общаться друг с другом, но я точно видел, что их связывают сильные чувства.
По пути назад мы заехали в деревушку Неяк. Мальмо и ее люди ждали нас на берегу. Это она рассказала нам, где искать Роуз.
Мы нашли Мальмо – или, скорее, она нашла нас, – когда плыли на север вдоль побережья Гренландии. Она подплыла к нашему кораблю в маленькой двухместной лодке и жестами объяснила, что мы должны следовать за ней. Когда мы бросили якорь и вышли на берег, Мальмо сразу подошла к отцу и рассказала ему, где искать Роуз.
Я удивился, откуда Мальмо узнала, что мы ищем сестру, откуда она знала, где сама Роуз, но мне и в голову не пришло усомниться в ее словах. Она дала нам карты побережья, вырезанные на моржовых бивнях.
(Позже папа сказал, что они предельно точные – одни из лучших, какие он когда-либо видел.) Мальмо объяснила, что мы должны свернуть в глубь материка в Татке-фьорде.
Здесь мы и нашли Роуз.
Роуз
Вернувшись в Неяк и поздоровавшись с Мальмо, я пошла навестить Тора. Он работал над своим кораблем. Ему помогали два приятеля-эскимоса, которых он научил своим любимым песням.
В полдень красивая эскимоска принесла им поесть, и они угостили меня. Я заметила, что Тора с этой женщиной связывают особенно теплые отношения.
Он честно рассказал мне, что после моего отъезда допил все пиво, оставшееся на его судне, и перешел на оленье молоко. Сначала его тошнило от молока, так как его тело не привыкло обходиться без алкоголя, но люди, с которыми он подружился, особенно женщина по имени Рекко, поверили в него и помогли пережить болезнь.
– Мне здесь нравится, – сказал Тор. – Думаю, останусь. А если починю кнорр, то, может, заведу небольшое торговое дельце между Гренландией и Исландией. Надеюсь, получится, – ухмыльнулся он.
Я рассказала Тору, что Гест спасся (ведь это благодаря Гесту отец и Недди приплыли в Гренландию). Тор был изумлен:
– Славный Один! Я и не подумал бы, что это возможно! Ну, теперь точно отправлюсь в путешествие. Найду старого мерзавца и посмотрю, вдохновит ли его моя затея.
Я улыбнулась.
Я привела к Тору белого медведя. Они мгновенно прониклись взаимной симпатией, уж не знаю почему. Может, потому, что оба, неприкаянные, так долго бродили по свету. Тор понимал медведя лучше, чем кто-либо из нас. Медведь даже предложил Тору помочь с кораблем. Раньше он ничем подобным не занимался, но хотел попробовать. Его сейчас интересовала любая работа.
Мы пробыли в Неяке недолго. Папа, Недди и Сорен пытались придумать, что делать с людьми из Нильфхейма. Осталось семнадцать человек, все они были из разных уголков мира. Проще всего было с двумя норвежцами, которые точно могли сказать, где раньше жили. То же было с тремя французами. С остальными сложнее. Мальмо помогала переводить, папа показывал карты, которые тоже очень помогли. Не смогли мы пристроить только двух женщин, молодую и пожилую, но в конце концов решили, что обеих заберем с собой (им очень понравилась наша идея), а остальных постараемся отправить по домам из Сюроя, первого крупного порта на нашем пути. Сорен охотно согласился оплатить все расходы. Я поняла, насколько щедрый он человек и как повезло нашей семье встретить его.
Я не знала, как люди, вернувшись домой, объяснят свое отсутствие. Кто поверит в такое? Даже матросы с корабля Сорена, видевшие нас в Татке-фьорде закутанными в шкуры и в компании с северными оленями, – и те с трудом нам верили.
Ну, по крайней мере, подумала я, у этих семнадцати, похоже, есть куда вернуться. И в отличие от медведя, они знали свои имена.
Белый медведь
Решено. Я уйду.
В Сюрое нам удалось подыскать корабли для всех бывших рабов, кроме четверых: трое были из Франции, а четвертый из маленькой страны внутри материка, у которой не было порта на побережье. Человек по имени Сорен оказался очень великодушным. Он напомнил мне добряка пастуха, ведущего стадо телят в родной хлев. Троих французов он решил отвезти домой на своем корабле: зайти в Ла-Рошель, перед тем как плыть в Норвегию. Человека, который жил на материке, Сорен снабдил провизией и деньгами, достаточными, чтобы добраться до дома по суше. Я уверен, что он поступил бы так же и со мной, если бы я сказал ему о своих планах. Но я не хотел, чтобы кто-то знал, что я собираюсь уходить. Особенно Роуз.
Я знал, что если взгляну в ее карие глаза, то не смогу уйти.
За то время, что я бродил по свету в шкуре белого медведя, я многое узнал о мужчинах и женщинах. Я понимал, что начинать жизнь с Роуз в неравном положении для меня будет подобно катастрофе.
Для начала нужно было хотя бы узнать, как меня зовут.
Я начну поиски с Франции. Я знал про себя только одно: я был принцем. Однажды бледная королева сказала мне:
– В тебе королевская кровь. В Зеленых Землях ты был принцем.
Принцем во Франции. Больше сотни лет назад.
Я думал, что смогу найти кого-нибудь, кто знал бы о короле, жившем давным-давно, сын которого преждевременно «умер». Чем дальше на юг мы продвигались, тем чаще у меня вспыхивали в памяти отдельные картинки. Я думал, что, возможно даже, узнаю места, где родился и вырос.
У меня не было намерения возвращать королевский титул. Люди решат, что я просто лунатик в бреду, если я попытаюсь убедить их, что я принц такой-то из прошлого века. В Ульдре у меня была возможность почувствовать себя королевской особой, и я понял там, что меня не привлекают королевские почести. Что бы жизнь у меня ни украла, я хотел быть простым человеком.
Я решил пойти к замку в горе, хотя вряд ли замок до сих пор существовал. Возможно, королева троллей не очень далеко увела меня от того места, где я раньше жил. Так это было или нет, но мне показалось правильным начать именно с замка.
Мой план заключался в том, чтобы ускользнуть с корабля в Ла-Рошели. Я уйду ночью, пока все спят. Я хотел оставить Роуз записку, но, когда пришло время, не смог ее написать. Что я мог сказать? «Дорогая Роуз! Я отправляюсь на поиски своего имени. Надеюсь, что вернусь через год или два. Твой навеки, человек, который был медведем».
Нет, лучше просто уйти. Может, ей станет от этого легче.
Я плохо спал в ту ночь, поэтому мне было нетрудно встать до рассвета. Я собрал скудные пожитки, которые решил взять с собой – включая флейту, – и пробрался по спящему кораблю к трапу.
Роуз
Я проснулась на рассвете с необычным чувством, как будто меня поцеловали в щеку.
Я выскочила из кровати и мигом оделась. Я не понимала, куда так спешу. Выбежала из каюты и помчалась по коридору. Потом остановилась, не зная, куда идти дальше. Я стояла, как охотничья собака, пытающаяся понять, куда направиться за добычей.
Вдруг я поняла. Побежала к каюте, где спал человек-медведь, и тихонько приоткрыла дверь. В мутном свете от иллюминатора я разглядела двух спящих моряков. Но кровать белого медведя была пуста.
Я почему-то ожидала этого. Но все равно на меня накатило отчаяние. Он ничего мне не сказал – даже «до свидания».
Затем я увидела, что на стопке аккуратно сложенных одеял что-то блестело.
Я вошла в каюту. Это было серебряное кольцо с надписью Valois. Кольцо, которое я не снимала с пальца все свое путешествие. Он оставил его мне.
Я схватила его, надела на палец и вылетела из комнаты.
Вернулась в свою каюту, взяла плащ и отправилась на поиски.
В порту уже сновали люди, но никто из них не видел юношу с золотыми волосами в белой шубе. Когда он ушел? Неужели вечером, когда все разошлись по своим каютам? Мне вдруг стало холодно, и я поплотнее закуталась в плащ.
Неужели мне нужно будет снова искать его? Я даже разозлилась. Почему он исчез вот так, посреди ночи, не попрощавшись и ничего не объяснив?
Я остановилась. Может, нужно дать ему уйти?
Потом я вспомнила его лицо, в последнее время уставшее и бледное. Злость улетучилась. Наверное, ему нужно было так поступить.
Белый медведь
По дороге из Ла-Рошели я встретил старого фермера с сыном, которые ехали в повозке и предложили меня подвезти. Оказалось, что они едут в том направлении, куда мне было нужно, и я был им очень благодарен за доброту.
Чем дальше на юг мы продвигались, тем более знакомым казался пейзаж. Воспоминания возвращались необычайно быстро. Хорошо, что я уселся сзади, иначе фермер и его сын наверняка подумали бы, что я сумасшедший: я все время радостно вскрикивал, когда что-нибудь вспоминал. Большинство воспоминаний относились к тем бесконечным годам, когда я бродил по свету в белой шкуре и искал ту, которая освободила бы меня. Кое-что я вспоминал и из детства. Но как я превратился из маленького мальчика в медведя, мне было никак не вспомнить.
Я спрашивал фермера про королей прошлого века, но они с сыном не интересовались историей. Они знали только свою жизнь на ферме: какие нынче высокие налоги, какая дождливая весна и так далее. Мне придется пойти в какой-нибудь город, чтобы найти ученых, изучающих прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Как здорово было оказаться за пределами Нильфхейма! Утих бесконечный колючий ветер, на безоблачном небе засияло солнце. Люди постепенно выходили из отупения и с любопытством озирались вокруг. Многие почти не помнили своей жизни в Ледяном дворце и были очень удивлены тем, что они путешествуют в санях по вечной мерзлоте.
По ночам мы переворачивали сани и прятались под ними, разводя маленькие костры, чтобы согреться. Мы с медведем правили разными санями, поэтому за время путешествия не оставались наедине. Только один раз.
Как-то ночью, когда все мои ездоки уснули, я переползла к нему в сани. Он не спал – стерег костер.
– Как тебя зовут? – спросила я напрямик. Как-то неловко было продолжать называть его белым медведем.
– Я не знаю, – сказал он и слегка улыбнулся одними губами.
Я кивнула, не зная, что сказать. Взглянула на него. У него было бледное и осунувшееся, но доброе лицо. Я поняла, что не знаю, что скрывается за этой улыбкой.
Он спас мне жизнь в Ледяном дворце. Нужно было поблагодарить его, но я не знала, что говорить. Я была потрясена, оглушена мыслью, что этот человек, этот незнакомец не имеет ни имени, ни дома, ни жизни, в которую можно вернуться. Он говорил, что последний раз помнил себя человеком, когда был еще мальчиком. Ему потребуется много времени, чтобы найти свое место в мире. Я не могла предположить, не должна была предполагать, что это место будет рядом со мной. Но без него я бы умерла.
Белый медведь
Она выглядела озадаченной, почти напуганной. Неужели она видела во мне только бремя? Я хотел сказать что-нибудь в свое оправдание, но не сумел найти подходящие слова. Они так медленно приходят мне в голову.
Она проделала весь этот путь, чтобы найти меня.
И при этом все время держится на расстоянии. Когда пришла, смотрела на мерцающие языки пламени, а не на меня.
Может, мне нужно поискать свою дорогу. Наверное. Я так мало о себе помню.
Но мне очень хочется жить нормальной жизнью. Ходить на двух ногах, играть на флейте, есть ложкой. Разбивать яйцо и чистить скорлупу пальцами, жарить омлет со свежей зеленью на сковороде… Пить эль. Наконец-то я свободен после стольких долгих лет!
Хочется делать это вместе с ней, с Роуз.
Но я должен быть готов делать это все один.
Я повернулся к ней, чтобы поговорить, но она уже ушла к своим саням.
Книга пятая
ВОСТОК
Они мчались прочь от дворца, который лежал к востоку от солнца и к западу от луны…
Роуз
Раз мы выбрались из Нильфхейма, то у нас, как я думала, должно быть все хорошо. Но я ошибалась.
Рядом не было Мальмо, чтобы вести нас. Пришла весна. Но это не означало, что появились зеленая трава, цветочки и птичье пение, как в Норвегии. Здесь это означало талые воды и разламывающийся под санями лед.
Правда, у меня была возможность отойти назад к мерзлому морю, которое мы с Мальмо переходили. По краю моря во всей своей красе тянулся зловещий ледяной лес, где я повстречала другого белого медведя. Трещины в льдинах стали шире и глубже, а стоны и треск звучали чаще и громче, чем тогда. Сани оказались слишком тяжелыми, и нам пришлось бросить их. Мы отвязали оленей, но они пошли за нами следом. Мы брели через ледяной лабиринт, и часто у нас под ногами неожиданно появлялись глубокие и узкие расщелины. Как в ночном кошмаре мы прыгали с льдины на льдину, танцевали среди трещин во льду, изо всех сил стараясь не упасть в темную воду. К счастью, никто не провалился, но когда мы выбрались из ледяного леса, силы наши были на исходе.
Пересекая поверхность застывшего моря, я вспоминала, чему меня учила Мальмо: нужно всегда обращать внимание на цвет луж на льду. Голубая вода означала, что лед достаточно толстый, чтобы но нему идти; темная вода говорила, что лед тонкий. Теперь на поверхности виднелось множество темных луж.
Человек, который был медведем, знал, как выжить в мире льда и снега в любое время года. Благодаря ему мы спаслись. Он показал нам, как идти, – так ходят белые медведи, – широко расставляя ноги, легко скользя и не останавливаясь.
На другой стороне моря у берега лед тоже разламывался. Но медведь повел нас между льдин, и мы благополучно добрались до твердой земли.
Мы шли по земле несколько дней, как вдруг нас окутало ледяным туманом. Сначала было красиво. Сияло солнце, солнечный свет отражался в ледяных кристалликах, создавая золотистую дымку, которая обвевала нас. Она напомнила мне золотое платье, которое я сшила в замке. Но потом солнце спряталось за тучами, и золотая дымка превратилась в густой белый туман. Мы не видели даже своих ног.
Мы собрались вместе и решили переждать, но время шло, и люди стали беспокоиться. Поэтому мы собрались и медленно пошли вперед, нащупывая дорогу. Так продолжалось очень долго, и я думала, что сойду с ума.
Но в конце концов туман начал рассеиваться, хотя небо было затянуто облаками. Я понятия не имела, в каком направлении мы движемся. Одна из женщин поскользнулась и упала. Больше она не встала. Мы делали для нее все, что могли, но на следующее утро она умерла. Мы опустили ее тело в одну из глубоких расщелин и молча смотрели, как оно исчезает в темной воде.
Солнце так и не выглянуло, чтобы указать нам путь. Я уже представляла, как мы будем бесконечно бродить по замерзшей земле, умирая один за другим. Белый медведь подошел ко мне.
– Мы заблудились, – сказал он.
– Да, – ответила я.
– Жаль, что у меня больше нет медвежьего нюха. Я смог бы вывести нас.
Я тоскливо кивнула. И вдруг вспомнила про магнитный камень Тора. Я сняла вещевой мешок и нашла на дне его темно-серый камень. Набрав немного талой воды в чашку, я потерла один конец иглы о магнетит и опустила ее в воду. Игла лениво покрутилась и наконец остановилась.
– Юг, – сказала я, указывая направление. Медведь с облегчением кивнул.
Теперь мы знали направление, но понятия не имели, как далеко отошли от берега. Сланк давно закончился, мы все устали и умирали с голоду. Несколько человек было при смерти. Я не знала, сколько еще мы сможем продержаться.
Однажды днем мы взобрались на ледяную гору. Я взглянула вниз и увидела незабываемый Татке-фьорд. У берега на якоре стоял корабль.
Недди
Я никогда не забуду этих людей, стоявших на фоне сверкающего голубого небосвода. Один из моряков увидел их на вершине ледяной горы и крикнул нам с мачты. Мы только что бросили якорь и собирались отправиться на поиски Роуз.
И вот она стояла там.
Матросы побежали встречать путников. Их было человек двадцать и три белых оленя. Даже издалека мы заметили, что они еле передвигают ноги.
Я добежал до сестры, обнял ее и долго не отпускал. Но подошел отец, и мне пришлось выпустить Роуз из объятий. Со слезами на глазах отец обнял ее и повторил ее имя несколько раз.
Белый медведь
Когда Роуз представляла меня своему брату и отцу, она не знала, как меня называть. Ведь у меня не было имени. А я не стал напоминать им, что мы уже встречались, правда при совсем иных обстоятельствах.
Корабль был очень хорош. Я видел, как отец и брат счастливы, что нашли Роуз. Мне не хотелось напоминать, что это из-за меня она ушла от них.
Мне должно было стать легче оттого, что путешествие закончилось, но мне не стало, поскольку я не знал, что делать дальше.
Мне было нечего предложить ей. У меня даже имени не было.
Недди
История, рассказанная сестрой, казалась невероятной. Если бы я не знал Роуз, я бы просто ей не поверил. Тролли, мягкокожие, разлетающиеся вдребезги ледяные дворцы и нечто под названием kentta murha… Один большой ночной кошмар.
Человек, который был белым медведем, выглядел спокойным. Он радовался вновь обретенной свободе, но во взгляде у него ощущалась потерянность. Им с Роуз было неловко общаться друг с другом, но я точно видел, что их связывают сильные чувства.
По пути назад мы заехали в деревушку Неяк. Мальмо и ее люди ждали нас на берегу. Это она рассказала нам, где искать Роуз.
Мы нашли Мальмо – или, скорее, она нашла нас, – когда плыли на север вдоль побережья Гренландии. Она подплыла к нашему кораблю в маленькой двухместной лодке и жестами объяснила, что мы должны следовать за ней. Когда мы бросили якорь и вышли на берег, Мальмо сразу подошла к отцу и рассказала ему, где искать Роуз.
Я удивился, откуда Мальмо узнала, что мы ищем сестру, откуда она знала, где сама Роуз, но мне и в голову не пришло усомниться в ее словах. Она дала нам карты побережья, вырезанные на моржовых бивнях.
(Позже папа сказал, что они предельно точные – одни из лучших, какие он когда-либо видел.) Мальмо объяснила, что мы должны свернуть в глубь материка в Татке-фьорде.
Здесь мы и нашли Роуз.
Роуз
Вернувшись в Неяк и поздоровавшись с Мальмо, я пошла навестить Тора. Он работал над своим кораблем. Ему помогали два приятеля-эскимоса, которых он научил своим любимым песням.
В полдень красивая эскимоска принесла им поесть, и они угостили меня. Я заметила, что Тора с этой женщиной связывают особенно теплые отношения.
Он честно рассказал мне, что после моего отъезда допил все пиво, оставшееся на его судне, и перешел на оленье молоко. Сначала его тошнило от молока, так как его тело не привыкло обходиться без алкоголя, но люди, с которыми он подружился, особенно женщина по имени Рекко, поверили в него и помогли пережить болезнь.
– Мне здесь нравится, – сказал Тор. – Думаю, останусь. А если починю кнорр, то, может, заведу небольшое торговое дельце между Гренландией и Исландией. Надеюсь, получится, – ухмыльнулся он.
Я рассказала Тору, что Гест спасся (ведь это благодаря Гесту отец и Недди приплыли в Гренландию). Тор был изумлен:
– Славный Один! Я и не подумал бы, что это возможно! Ну, теперь точно отправлюсь в путешествие. Найду старого мерзавца и посмотрю, вдохновит ли его моя затея.
Я улыбнулась.
Я привела к Тору белого медведя. Они мгновенно прониклись взаимной симпатией, уж не знаю почему. Может, потому, что оба, неприкаянные, так долго бродили по свету. Тор понимал медведя лучше, чем кто-либо из нас. Медведь даже предложил Тору помочь с кораблем. Раньше он ничем подобным не занимался, но хотел попробовать. Его сейчас интересовала любая работа.
Мы пробыли в Неяке недолго. Папа, Недди и Сорен пытались придумать, что делать с людьми из Нильфхейма. Осталось семнадцать человек, все они были из разных уголков мира. Проще всего было с двумя норвежцами, которые точно могли сказать, где раньше жили. То же было с тремя французами. С остальными сложнее. Мальмо помогала переводить, папа показывал карты, которые тоже очень помогли. Не смогли мы пристроить только двух женщин, молодую и пожилую, но в конце концов решили, что обеих заберем с собой (им очень понравилась наша идея), а остальных постараемся отправить по домам из Сюроя, первого крупного порта на нашем пути. Сорен охотно согласился оплатить все расходы. Я поняла, насколько щедрый он человек и как повезло нашей семье встретить его.
Я не знала, как люди, вернувшись домой, объяснят свое отсутствие. Кто поверит в такое? Даже матросы с корабля Сорена, видевшие нас в Татке-фьорде закутанными в шкуры и в компании с северными оленями, – и те с трудом нам верили.
Ну, по крайней мере, подумала я, у этих семнадцати, похоже, есть куда вернуться. И в отличие от медведя, они знали свои имена.
Белый медведь
Решено. Я уйду.
В Сюрое нам удалось подыскать корабли для всех бывших рабов, кроме четверых: трое были из Франции, а четвертый из маленькой страны внутри материка, у которой не было порта на побережье. Человек по имени Сорен оказался очень великодушным. Он напомнил мне добряка пастуха, ведущего стадо телят в родной хлев. Троих французов он решил отвезти домой на своем корабле: зайти в Ла-Рошель, перед тем как плыть в Норвегию. Человека, который жил на материке, Сорен снабдил провизией и деньгами, достаточными, чтобы добраться до дома по суше. Я уверен, что он поступил бы так же и со мной, если бы я сказал ему о своих планах. Но я не хотел, чтобы кто-то знал, что я собираюсь уходить. Особенно Роуз.
Я знал, что если взгляну в ее карие глаза, то не смогу уйти.
За то время, что я бродил по свету в шкуре белого медведя, я многое узнал о мужчинах и женщинах. Я понимал, что начинать жизнь с Роуз в неравном положении для меня будет подобно катастрофе.
Для начала нужно было хотя бы узнать, как меня зовут.
Я начну поиски с Франции. Я знал про себя только одно: я был принцем. Однажды бледная королева сказала мне:
– В тебе королевская кровь. В Зеленых Землях ты был принцем.
Принцем во Франции. Больше сотни лет назад.
Я думал, что смогу найти кого-нибудь, кто знал бы о короле, жившем давным-давно, сын которого преждевременно «умер». Чем дальше на юг мы продвигались, тем чаще у меня вспыхивали в памяти отдельные картинки. Я думал, что, возможно даже, узнаю места, где родился и вырос.
У меня не было намерения возвращать королевский титул. Люди решат, что я просто лунатик в бреду, если я попытаюсь убедить их, что я принц такой-то из прошлого века. В Ульдре у меня была возможность почувствовать себя королевской особой, и я понял там, что меня не привлекают королевские почести. Что бы жизнь у меня ни украла, я хотел быть простым человеком.
Я решил пойти к замку в горе, хотя вряд ли замок до сих пор существовал. Возможно, королева троллей не очень далеко увела меня от того места, где я раньше жил. Так это было или нет, но мне показалось правильным начать именно с замка.
Мой план заключался в том, чтобы ускользнуть с корабля в Ла-Рошели. Я уйду ночью, пока все спят. Я хотел оставить Роуз записку, но, когда пришло время, не смог ее написать. Что я мог сказать? «Дорогая Роуз! Я отправляюсь на поиски своего имени. Надеюсь, что вернусь через год или два. Твой навеки, человек, который был медведем».
Нет, лучше просто уйти. Может, ей станет от этого легче.
Я плохо спал в ту ночь, поэтому мне было нетрудно встать до рассвета. Я собрал скудные пожитки, которые решил взять с собой – включая флейту, – и пробрался по спящему кораблю к трапу.
Роуз
Я проснулась на рассвете с необычным чувством, как будто меня поцеловали в щеку.
Я выскочила из кровати и мигом оделась. Я не понимала, куда так спешу. Выбежала из каюты и помчалась по коридору. Потом остановилась, не зная, куда идти дальше. Я стояла, как охотничья собака, пытающаяся понять, куда направиться за добычей.
Вдруг я поняла. Побежала к каюте, где спал человек-медведь, и тихонько приоткрыла дверь. В мутном свете от иллюминатора я разглядела двух спящих моряков. Но кровать белого медведя была пуста.
Я почему-то ожидала этого. Но все равно на меня накатило отчаяние. Он ничего мне не сказал – даже «до свидания».
Затем я увидела, что на стопке аккуратно сложенных одеял что-то блестело.
Я вошла в каюту. Это было серебряное кольцо с надписью Valois. Кольцо, которое я не снимала с пальца все свое путешествие. Он оставил его мне.
Я схватила его, надела на палец и вылетела из комнаты.
Вернулась в свою каюту, взяла плащ и отправилась на поиски.
В порту уже сновали люди, но никто из них не видел юношу с золотыми волосами в белой шубе. Когда он ушел? Неужели вечером, когда все разошлись по своим каютам? Мне вдруг стало холодно, и я поплотнее закуталась в плащ.
Неужели мне нужно будет снова искать его? Я даже разозлилась. Почему он исчез вот так, посреди ночи, не попрощавшись и ничего не объяснив?
Я остановилась. Может, нужно дать ему уйти?
Потом я вспомнила его лицо, в последнее время уставшее и бледное. Злость улетучилась. Наверное, ему нужно было так поступить.
Белый медведь
По дороге из Ла-Рошели я встретил старого фермера с сыном, которые ехали в повозке и предложили меня подвезти. Оказалось, что они едут в том направлении, куда мне было нужно, и я был им очень благодарен за доброту.
Чем дальше на юг мы продвигались, тем более знакомым казался пейзаж. Воспоминания возвращались необычайно быстро. Хорошо, что я уселся сзади, иначе фермер и его сын наверняка подумали бы, что я сумасшедший: я все время радостно вскрикивал, когда что-нибудь вспоминал. Большинство воспоминаний относились к тем бесконечным годам, когда я бродил по свету в белой шкуре и искал ту, которая освободила бы меня. Кое-что я вспоминал и из детства. Но как я превратился из маленького мальчика в медведя, мне было никак не вспомнить.
Я спрашивал фермера про королей прошлого века, но они с сыном не интересовались историей. Они знали только свою жизнь на ферме: какие нынче высокие налоги, какая дождливая весна и так далее. Мне придется пойти в какой-нибудь город, чтобы найти ученых, изучающих прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27