Они сели за столик, над которым висела картина, изображавшая Баальбек в счастливые времена, когда там не было иранцев. Степа сплошь покрыта изображениями Ливана, давно не существующего.Трогательно Слащавый патрон — толстый ливанец-шиит — подошел к ним, почтительно поздоровался, тут же отчитал боя за нерасторопность, приказав ему незамедлительно принести посетителям их «Стар». Билл Ходжес наклонился к Малко:— Все лавчонки на этой улочке принадлежат Лабаки...Рядом, за другим столиком, четверо чернокожих в галстуках и пиджаках сосредоточенно объедались mezes. В баре, за стойкой перед пустым стаканом, с подавленным видом, сидел блондин, волосы стянуты лентой. Билл залпом выпил пиво и тихо сказал:— Все дела делаются здесь. Торговые сделки, предательство, фальшивые документы, черный рынок. Хотите леоне — ищите здесь, а не в Барклейз-банке.Кассирша сортировала кучи засаленных бумажек, раскладывая их толстыми пачками, и перевязывала резинками. И за каждый такой «кирпич» можно получить не более ста пятидесяти франков, и то при самом высоком курсе...Малко уже хотел было приняться за свой mezes, когда дверь отворилась, впуская нового посетителя. Малко внутренне вздрогнул. Он узнал негра, который однажды следил за ним... Негр прошел совсем близко от их столика и сел в углу в глубине зала. Малко наклонился к Биллу Ходжесу.— Вы его знаете?— Конечно! Это шпик из криминального отдела. Специалист по охране торговцев алмазами. Ему также платит и Лабаки. Он очень гордится тем, что учился стрелять на курсах ФБР. Он всегда носит «магнум-347». Но я с ним расправлюсь даже с завязанными глазами...— Он следил за мной.— По поручению Лабаки, несомненно.Человек с лентой соскользнул с табурета, перекинулся несколькими словами с патроном. Видимо, тот ему в чем-то отказал. Билл Ходжес рассмеялся.— Видите этого типа? Итальянец. Только что из казино «Битумами». У него нет ни гроша, но зато есть великолепная женщина. Патрон хочет ее у него купить, торгуется.Итальянец вышел. Билл закончил свою еду и, сощурив глаза, смотрел на Малко.— Что будем делать?Хороший вопрос. Малко казалось, что он натыкается на стену из кровавой ваты. Эдди Коннолли больше нет. С ним только Билл Ходжес и Руджи. Ирландец может быть полезен лишь для стремительной боевой атаки. А вот Руджи? Малко ломал себе голову, но никак не мог придумать, как ее использовать. Перед Малко была поставлена задача предотвратить террористический акт, обезвредив диверсионную группу ливанских шиитов. Но как? Разве что взять приступом дом Карима Лабаки. Рассчитывать на официальные власти — исключено. Реакция Шеки Сонгу красноречиво подтверждала это. Даже если правительство Сьерра-Леоне не любит ливанцев, оно покрывает их, но из соображений, которые не имеют ничего общего с политикой.— Я должен подумать, — признался он Биллу Ходжесу.Ирландец вздохнул, ковыряя в зубах.— Retaliate! Отомстите! (англ.).
— посоветовал он. — Пусть поплатится иранец или ливанец. Надо дать им понять, что мы — деловые люди.— Это ничего не даст. Моя цель — убрать этих двоих террористов, а не объявлять войну шиитам.— Тогда отделаем Лабаки и его придурков, — предложил Билл Ходжес. — У меня есть необходимые средства.— Он, может быть, уже убрал из своего дома этих шиитов, — возразил Малко. — Надо найти более мудрое решение.На лице Билла Ходжеса появилась гримаса презрения: мудрить было не по его части.— Сегодня вечером, — сказал Малко, — я приму решение.Они выпили по чашечке отвратительного кофе и вышли, очутившись снова в печке. Малко не мог забыть об иранцах и решил проехать мимо их культурного центра. Определенной цели у него не было. Поднимаясь по Хоум-стрит, он увидел перед культурным центром «мерседес» с голубым дипломатическим номером. Шофер стоял возле открытой задней дверцы. В тот момент, когда «505-я» Малко находилась напротив Центра, оттуда вышел мужчина в сером костюме, без галстука, плохо выбритый. Его сопровождала группа негров, всем своим видом выражавщая крайнюю почтительность. Маленький, толстый, как бочонок, сьерра-леонец подобострастно поцеловал ему руку, когда тот садился в «мерседес».— Скажите, сам Хусейн Форуджи, патрон культурного центра, — заметил Билл Ходжес.Взгляды иранца и Малко встретились на какой-то миг, и иранец приостановился, садясь в машину. Узнал ли он Малко? «Мерседес» тронулся и помчался по улице, громко сигналя, разгоняя толпу и распугивая коршунов. Малко повернул на Гаррисон-стрит, погруженный в свои мысли. При виде иранца в мозгу у него что-то щелкнуло. Дикий Билл Ходжес беспрестанно смотрел на часы.— Мне пора в Лакку, не хочу слишком долго оставлять Ясиру одну. С этими проклятыми иранцами...Малко высадил ирландца у «Мамми Йоко», где тот оставил свой «рейнджровер», и тотчас же уехал. Он держал путь к израильтянину. * * * За кассой сидела упитанная блондинка, в таком платье-мини, которое могло свести с ума всех ливанцев. Зал был пуст. Малко наклонился к кассирше и спросил:— Ваель здесь?— Да, у себя. Вы с контейнером?— Точно.Малко прошел через зал и постучал в дверь маленького кабинета. Ваель Афнер, в том же комбинезоне, встал из-за стола, в глазах неподдельная радость. Находившийся в комнате мускулистый брюнет сразу же вышел, оставив их одних.— Мой радист. Асс. Он проводит за прослушиванием радиобесед ливанцев всю жизнь. Говорит лучше по-арабски, чем по-еврейски... (Афнер широко улыбнулся.) До меня дошли слухи, что у вас дела идут неважно. Я вас предупредил.— Кто вам сказал?— Радист. Ливанцы много об этом говорят... А наш друг Лабаки действует не в одиночку...— Вы узнали что-то еще?Агент Моссада грыз кусок кошерной колбасы.— Да, два ваших типа вот-вот уедут. Из Тегерана пришел приказ. Что-то произошло в воскресенье, и они вынуждены изменить план операции... Что-то сделал человек Карима Лабаки. Кодовое имя его Кинг-Конг...Им вполне мог быть Эйя Каремба...— Подробностей не знаете?Израильтянин отрицательно покачал головой.— Нет, эти типы не сумасшедшие. Они говорят намеками. Так понять даже труднее, чем шифр. Не от чего отталкиваться. Они много болтали с иранцем под кодовым именем «Альфа 4X1» в Южном Бейруте. Они очень возбуждены в связи с этой операцией. Говорят, что США будут плакать кровавыми слезами, что это будет возмездие за оскорбление, нанесенное им в Персидском заливе. Естественно, надо сделать скидку на их любовь к риторике, но все же это тревожит.— А что говорят по этому поводу у вас?Ваель Афнер пожал плечами.— Нас это напрямую не касается. Я занимаюсь этим вопросом, чтобы оказать вам услугу. Моя задача здесь состоит в том, чтобы противостоять влиянию шиитов, а не играть в солдатики. Танки и «узи», — я ими сыт по горло. Но вам, если не поторопитесь, насрут на голову.Атлетический брюнет приоткрыл дверь, просунул голову и что-то сказал по-еврейски. Ваель Афнер встал, пожал руку Малко.— Извините — работа. Когда захотите хорошей колбасы — не кошерной, — приходите к нам.Малко сел в «505-ю». Что же совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье? Кто ему может об этом рассказать? Но самое главное — как остановить эту адскую машину? * * * Джим Декстер задумчиво вертел карандаш. Кондиционер опять вышел из строя, и в кабинете стояла невыносимая жара.— Пошлю срочную телеграмму заместителю директора оперативного отдела, — сказал он. — Прежде чем дать вам добро начать активные репрессивные действия на территории этой страны, я должен знать, что это согласуется с президентским указом о деятельности ЦРУ. Я также проверю надежность вашего информатора из Моссада. Иногда они нам преподносили сюрпризы...Перед встречей Малко принял решение рассказать Джиму Декстеру о своем секретном источнике. Сейчас не время было играть в прятки. Но, как всегда, приходилось считаться с бюрократическими порядками.— Когда вы получите ответ?Американец посмотрел на часы.— Если телексы пройдут хорошо и если замдиректора будет на месте, сегодня вечером.— Еще вопрос. Нельзя ли узнать, что совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье?Джим Декстер поднял глаза к небу.— Разве что спросить у него самого...— А Сонгу?— Он никогда не знает, что делают его люди. Но я попытаюсь. До скорого свидания здесь же.На улице пекло. Малко предстояло убить часа три. Поразмыслив, он решил вернуться в отель, чем болтаться по этому вонючему городу, изнывая от жары и влаги. * * * Жирный, лоснящийся ливанец пересчитывал пачки леоне так, чтобы все это видели, и исподтишка поглядывал на прекрасно сложенную официантку, которая наблюдала за ним, не теряя достоинства. В одной пачке было столько денег, сколько она получала за целый месяц работы. Малко никак не удавалось расслабиться. В сумке лежал «кольт-45», пуля оставалась в стволе, и он даже не поставил взвод на предохранитель. Он сел лицом к двери, ведущей в вестибюль отеля. Несколько женщин в купальниках резвились, словно на лужайке, на цементной площадке, окружавшей бассейн.Услышав в небе шум, Малко поднял голову. Позади отеля садился вертолет. И он сразу же подумал о том, что выехать из Сьерра-Леоне не представляет никакого труда: вертолетная компания принадлежит Лабаки. Малко снова погрузился в свои мысли. План, над которым он размышлял, основывался на многочисленных «если», но у него не было никакого выбора.Он уже намеревался уйти, как у входа в бассейн появилась женщина с роскошной фигурой.Руджи.А Малко как раз хотел отправиться на ее поиски. На молодой женщине было супермини-платье из белого трикотажа, плотно облегающее и подчеркивающее ее соблазнительные формы. Глаза скрывались за темными очками. Кинозвезда. Ливанец чуть было не проглотил свои пачки леоне. Руджи направилась прямо к Малко. Каждое движение ее источало чувственность.— Малко! Как дела?Она опустилась на подлокотник шезлонга, в котором он сидел, так, что стали видны все ее ляжки цвета кофе с молоком, и глядела на Малко влажными глазами.— Хорошо. Я хотел вас видеть. А у вас?Она улыбнулась.— Я сейчас занимаюсь фольклорным ансамблем танца, это нелегко. А потом возвращаюсь в Европу. В Сьерра-Леоне жить действительно слишком трудно. Вы видели Бамбе?— Нет.— Вы ей очень нравитесь. Она мне об этом сказала. Она славная девочка. Пригласите ее на ужин, подарите платье и вы завоюете ее.— Я бы предпочел завоевать вас, — ответил Малко, глядя ей прямо в глаза.— Это вам будет стоить дороже, чем платье.В ее тоне слышалась агрессивность, но глаза и губы улыбались. Малко воспользовался моментом.— Пока дело не дошло до платья, не согласитесь ли вы со мной поужинать? У меня есть идея, и я хочу ее обсудить с вами.Она сделала вид, что раздумывает, потом ответила:— Согласна. Только я не успею переодеться. Я живу в Кисеи, на другом конце города, а у меня нет бензина.— Вы и так великолепны.— Идет! Я забегу к парикмахеру поправить прическу, чтобы выглядеть пристойно. Ждите меня здесь к девяти.— О'кей. Если будете опаздывать, предупредите меня.Ливанец чуть не проглотил свои очки, глядя, как она удаляется, покачивая бедрами, и с ненавистью посмотрел на Малко. Малко встал. Встреча с Руджи подняла его моральный дух. Сейчас ему надо было узнать ответ из Лэнгли. * * * Джим Декстер плотно закрыл дверь кабинета. Положил на стол лист бумаги, который держал в руке, и обратился к Малко.— Все о'кей, — несколько торжественно объявил он. — Они предоставляют вам полную свободу действий, чтобы ликвидировать этих негодяев. Даже если придется пойти на политический конфликт. Глава 11 — Приказ исходит от самого Президента, — подчеркнул начальник представительства. — Он подписал новый указ. Кажется, перехваченные радиосообщения, переданные Моссадом, в значительной степени повлияли на его решение. И заместитель начальника оперативного отдела высказался за вмешательство. Нельзя позволять, чтобы тебя превращали в беззащитную жертву.Малко посмотрел на только что расшифрованную телеграмму, предоставлявшую ему, как руководителю тайной операции, крайне обширные полномочия. Джим Декстер ехидно посмотрел на него.— Вы представляете себе, что будете делать?— Думаю, да, — сказал Малко. — Но это может вызвать резонанс...Американец жестом изобразил обреченность.— Президент хорошо подумал об этом, подписывая свой указ. В случае неудачи нам не составит большого труда вывезти вас из страны. Особенно с помощью Дикого Билла.Американец посмотрел в окно, из которого была видна плоская крыша советского посольства с кольцевой антенной, где какая-то русская бегала трусцой.— Вы узнали что-нибудь о воскресном распорядке дня Эйи Карембы?— Да. Мне повезло. В воскресенье Каремба работал на отдел уголовного розыска. Он дежурил в аэропорте Лунги. Провел там весь день.Значит, его не было с Каримом Лабаки. Малко попытался угадать, что черный полицейский мог делать в аэропорту.— Выли ли в этот день международные рейсы? — спросил он.— Да, был один рейс ДС-10 из Парижа. Самолет вылетел затем в Европу. Как каждую неделю.— Вы можете достать список прилетевших и улетевших пассажиров?— Думаю, да.— Это все?— Да. Возможно, был рейс «Гана Эрлайнз», если он совершил посадку. Они очень капризны.— А внутренние сьерра-леонские рейсы?Американец иронически улыбнулся.— Таких больше нет. У авиакомпании «Сьерра-Леоне Эрлайнз» был только один самолет, который ей предоставляла иорданская авиакомпания «Алиа». Поскольку они никогда ничего не платили, иорданцы отобрали самолет. С тех пор, если вам надо отправиться в джунгли, остаются только пода-пода и пироги. Ни одного частного самолета в Сьерра-Леоне нет.— А вертолеты?— Три выполняют челночные рейсы Лунги — Фритаун. Плюс два президентских, но один из них неисправен.Малко встал. Джим Декстер, несколько обеспокоенный, посмотрел на него.— Держите меня в курсе. Чтобы я успел предотвратить нежелательные последствия...— Я пока наведу справки, — сказал Малко. — Сколько я могу предложить Биллу Ходжесу?— Как можно меньше, — сказал Декстер, расчетливый как всегда. — Он гурман. Расскажите мне немного о вашем плане.— Не сейчас, — сказал Малко. — Сегодня вечером я о нем буду знать больше. А вы до тех пор проверьте списки пассажиров.— О' кей. Удачи и честной игры, — сказал шеф отделения ЦРУ с несколько кривой улыбкой. * * * Охрана изобразила нечто вроде стойки «смирно» перед «мерседесом-500» Карима Лабаки, выезжавшим из резиденции президента Жозефа Момо. Утонув в своих подушках, ливанец их даже не заметил. Он задыхался от бешенства. С тех пор как он был в Сьерра-Леоне, с ним впервые обошлись как с мальчишкой. Президент был вне себя.Он шагал по своему кабинету, цедя сквозь зубы угрозы в адрес Лабаки и всех иранцев в целом. Дрожа от ярости. Все это из-за дерьмового, ничтожного журналиста... Ливанец только не знал того, что Жозеф Момо принадлежал к тому же тайному обществу, что и Эдди Коннолли. Убийство Эдди его глубоко потрясло.Шофер обернулся:— Едем домой?— Нет, — сказал Карим Лабаки. — В Мюррей Таун. В иранское посольство.Его иранские друзья начинали ему надоедать. Кроме того, посол только что сообщил президенту, что новая партия нефти поступит с большим опозданием. Впрочем, эту нефть Лабаки уже перепродал с прибылью в десять долларов за баррель, чтобы опять купить сырую нигерийскую нефть. И он был обязан доставлять... Шутка, которая могла стоить ему десятка миллионов долларов.Часовой почтительно открыл решетку перед «мерседесом» с затемненными стеклами. Ливанец относился к тем немногочисленным посетителям, которые могли быть приняты послом Ирана без предварительной записи на прием.Карим Лабаки поднялся на крыльцо, направившись прямо на первый этаж, и толкнул дверь кабинета директора Культурного центра. Хусейн Форуджи как раз делал себе маникюр. Он отложил пилку и с угодливой улыбкой встал.— Доктор Лабаки! Какой приятный сюрприз!— Пора бы прекратить ваши глупости, — проворчал ливанец, опускаясь в кресло.Иранец не расставался со своей масляной улыбкой.— Хотите чаю?— Нет, — сказал ливанец, — я хочу свою нефть.— Она прибудет... Уже в пути, — подтвердил иранец.— Когда?Форуджи жестом выразил бессилие.— Мы воюем с безжалостным врагом, доктор Лабаки. Танкеры часто опаздывают.— Он должен был быть здесь два месяца назад, — заметил ливанец. — С меня довольно. Кроме того, история с журналистом получила огласку. Президент со мной говорил об этом.Хусейн Форуджи развел руками, изображая полную невинность.— Но ведь этим делом занимался один из ваших людей...Лабаки едва не разбил бюро. С искаженным от ярости лицом он завопил:— Это вы просили меня убрать этого беспутного негра! Потому что он становился опасным.Иранец отступил.— Да, конечно, но это было в интересах исламской революции. Имам будет вам очень признателен.— Я хочу свою нефть.— Я сейчас же телеграфирую в Тегеран, — сказал Форуджи.Немного успокоившись, Карим Лабаки презрительно посмотрел на него.— Вы знаете девушку по имени Бамбе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— посоветовал он. — Пусть поплатится иранец или ливанец. Надо дать им понять, что мы — деловые люди.— Это ничего не даст. Моя цель — убрать этих двоих террористов, а не объявлять войну шиитам.— Тогда отделаем Лабаки и его придурков, — предложил Билл Ходжес. — У меня есть необходимые средства.— Он, может быть, уже убрал из своего дома этих шиитов, — возразил Малко. — Надо найти более мудрое решение.На лице Билла Ходжеса появилась гримаса презрения: мудрить было не по его части.— Сегодня вечером, — сказал Малко, — я приму решение.Они выпили по чашечке отвратительного кофе и вышли, очутившись снова в печке. Малко не мог забыть об иранцах и решил проехать мимо их культурного центра. Определенной цели у него не было. Поднимаясь по Хоум-стрит, он увидел перед культурным центром «мерседес» с голубым дипломатическим номером. Шофер стоял возле открытой задней дверцы. В тот момент, когда «505-я» Малко находилась напротив Центра, оттуда вышел мужчина в сером костюме, без галстука, плохо выбритый. Его сопровождала группа негров, всем своим видом выражавщая крайнюю почтительность. Маленький, толстый, как бочонок, сьерра-леонец подобострастно поцеловал ему руку, когда тот садился в «мерседес».— Скажите, сам Хусейн Форуджи, патрон культурного центра, — заметил Билл Ходжес.Взгляды иранца и Малко встретились на какой-то миг, и иранец приостановился, садясь в машину. Узнал ли он Малко? «Мерседес» тронулся и помчался по улице, громко сигналя, разгоняя толпу и распугивая коршунов. Малко повернул на Гаррисон-стрит, погруженный в свои мысли. При виде иранца в мозгу у него что-то щелкнуло. Дикий Билл Ходжес беспрестанно смотрел на часы.— Мне пора в Лакку, не хочу слишком долго оставлять Ясиру одну. С этими проклятыми иранцами...Малко высадил ирландца у «Мамми Йоко», где тот оставил свой «рейнджровер», и тотчас же уехал. Он держал путь к израильтянину. * * * За кассой сидела упитанная блондинка, в таком платье-мини, которое могло свести с ума всех ливанцев. Зал был пуст. Малко наклонился к кассирше и спросил:— Ваель здесь?— Да, у себя. Вы с контейнером?— Точно.Малко прошел через зал и постучал в дверь маленького кабинета. Ваель Афнер, в том же комбинезоне, встал из-за стола, в глазах неподдельная радость. Находившийся в комнате мускулистый брюнет сразу же вышел, оставив их одних.— Мой радист. Асс. Он проводит за прослушиванием радиобесед ливанцев всю жизнь. Говорит лучше по-арабски, чем по-еврейски... (Афнер широко улыбнулся.) До меня дошли слухи, что у вас дела идут неважно. Я вас предупредил.— Кто вам сказал?— Радист. Ливанцы много об этом говорят... А наш друг Лабаки действует не в одиночку...— Вы узнали что-то еще?Агент Моссада грыз кусок кошерной колбасы.— Да, два ваших типа вот-вот уедут. Из Тегерана пришел приказ. Что-то произошло в воскресенье, и они вынуждены изменить план операции... Что-то сделал человек Карима Лабаки. Кодовое имя его Кинг-Конг...Им вполне мог быть Эйя Каремба...— Подробностей не знаете?Израильтянин отрицательно покачал головой.— Нет, эти типы не сумасшедшие. Они говорят намеками. Так понять даже труднее, чем шифр. Не от чего отталкиваться. Они много болтали с иранцем под кодовым именем «Альфа 4X1» в Южном Бейруте. Они очень возбуждены в связи с этой операцией. Говорят, что США будут плакать кровавыми слезами, что это будет возмездие за оскорбление, нанесенное им в Персидском заливе. Естественно, надо сделать скидку на их любовь к риторике, но все же это тревожит.— А что говорят по этому поводу у вас?Ваель Афнер пожал плечами.— Нас это напрямую не касается. Я занимаюсь этим вопросом, чтобы оказать вам услугу. Моя задача здесь состоит в том, чтобы противостоять влиянию шиитов, а не играть в солдатики. Танки и «узи», — я ими сыт по горло. Но вам, если не поторопитесь, насрут на голову.Атлетический брюнет приоткрыл дверь, просунул голову и что-то сказал по-еврейски. Ваель Афнер встал, пожал руку Малко.— Извините — работа. Когда захотите хорошей колбасы — не кошерной, — приходите к нам.Малко сел в «505-ю». Что же совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье? Кто ему может об этом рассказать? Но самое главное — как остановить эту адскую машину? * * * Джим Декстер задумчиво вертел карандаш. Кондиционер опять вышел из строя, и в кабинете стояла невыносимая жара.— Пошлю срочную телеграмму заместителю директора оперативного отдела, — сказал он. — Прежде чем дать вам добро начать активные репрессивные действия на территории этой страны, я должен знать, что это согласуется с президентским указом о деятельности ЦРУ. Я также проверю надежность вашего информатора из Моссада. Иногда они нам преподносили сюрпризы...Перед встречей Малко принял решение рассказать Джиму Декстеру о своем секретном источнике. Сейчас не время было играть в прятки. Но, как всегда, приходилось считаться с бюрократическими порядками.— Когда вы получите ответ?Американец посмотрел на часы.— Если телексы пройдут хорошо и если замдиректора будет на месте, сегодня вечером.— Еще вопрос. Нельзя ли узнать, что совершил Эйя Каремба в прошлое воскресенье?Джим Декстер поднял глаза к небу.— Разве что спросить у него самого...— А Сонгу?— Он никогда не знает, что делают его люди. Но я попытаюсь. До скорого свидания здесь же.На улице пекло. Малко предстояло убить часа три. Поразмыслив, он решил вернуться в отель, чем болтаться по этому вонючему городу, изнывая от жары и влаги. * * * Жирный, лоснящийся ливанец пересчитывал пачки леоне так, чтобы все это видели, и исподтишка поглядывал на прекрасно сложенную официантку, которая наблюдала за ним, не теряя достоинства. В одной пачке было столько денег, сколько она получала за целый месяц работы. Малко никак не удавалось расслабиться. В сумке лежал «кольт-45», пуля оставалась в стволе, и он даже не поставил взвод на предохранитель. Он сел лицом к двери, ведущей в вестибюль отеля. Несколько женщин в купальниках резвились, словно на лужайке, на цементной площадке, окружавшей бассейн.Услышав в небе шум, Малко поднял голову. Позади отеля садился вертолет. И он сразу же подумал о том, что выехать из Сьерра-Леоне не представляет никакого труда: вертолетная компания принадлежит Лабаки. Малко снова погрузился в свои мысли. План, над которым он размышлял, основывался на многочисленных «если», но у него не было никакого выбора.Он уже намеревался уйти, как у входа в бассейн появилась женщина с роскошной фигурой.Руджи.А Малко как раз хотел отправиться на ее поиски. На молодой женщине было супермини-платье из белого трикотажа, плотно облегающее и подчеркивающее ее соблазнительные формы. Глаза скрывались за темными очками. Кинозвезда. Ливанец чуть было не проглотил свои пачки леоне. Руджи направилась прямо к Малко. Каждое движение ее источало чувственность.— Малко! Как дела?Она опустилась на подлокотник шезлонга, в котором он сидел, так, что стали видны все ее ляжки цвета кофе с молоком, и глядела на Малко влажными глазами.— Хорошо. Я хотел вас видеть. А у вас?Она улыбнулась.— Я сейчас занимаюсь фольклорным ансамблем танца, это нелегко. А потом возвращаюсь в Европу. В Сьерра-Леоне жить действительно слишком трудно. Вы видели Бамбе?— Нет.— Вы ей очень нравитесь. Она мне об этом сказала. Она славная девочка. Пригласите ее на ужин, подарите платье и вы завоюете ее.— Я бы предпочел завоевать вас, — ответил Малко, глядя ей прямо в глаза.— Это вам будет стоить дороже, чем платье.В ее тоне слышалась агрессивность, но глаза и губы улыбались. Малко воспользовался моментом.— Пока дело не дошло до платья, не согласитесь ли вы со мной поужинать? У меня есть идея, и я хочу ее обсудить с вами.Она сделала вид, что раздумывает, потом ответила:— Согласна. Только я не успею переодеться. Я живу в Кисеи, на другом конце города, а у меня нет бензина.— Вы и так великолепны.— Идет! Я забегу к парикмахеру поправить прическу, чтобы выглядеть пристойно. Ждите меня здесь к девяти.— О'кей. Если будете опаздывать, предупредите меня.Ливанец чуть не проглотил свои очки, глядя, как она удаляется, покачивая бедрами, и с ненавистью посмотрел на Малко. Малко встал. Встреча с Руджи подняла его моральный дух. Сейчас ему надо было узнать ответ из Лэнгли. * * * Джим Декстер плотно закрыл дверь кабинета. Положил на стол лист бумаги, который держал в руке, и обратился к Малко.— Все о'кей, — несколько торжественно объявил он. — Они предоставляют вам полную свободу действий, чтобы ликвидировать этих негодяев. Даже если придется пойти на политический конфликт. Глава 11 — Приказ исходит от самого Президента, — подчеркнул начальник представительства. — Он подписал новый указ. Кажется, перехваченные радиосообщения, переданные Моссадом, в значительной степени повлияли на его решение. И заместитель начальника оперативного отдела высказался за вмешательство. Нельзя позволять, чтобы тебя превращали в беззащитную жертву.Малко посмотрел на только что расшифрованную телеграмму, предоставлявшую ему, как руководителю тайной операции, крайне обширные полномочия. Джим Декстер ехидно посмотрел на него.— Вы представляете себе, что будете делать?— Думаю, да, — сказал Малко. — Но это может вызвать резонанс...Американец жестом изобразил обреченность.— Президент хорошо подумал об этом, подписывая свой указ. В случае неудачи нам не составит большого труда вывезти вас из страны. Особенно с помощью Дикого Билла.Американец посмотрел в окно, из которого была видна плоская крыша советского посольства с кольцевой антенной, где какая-то русская бегала трусцой.— Вы узнали что-нибудь о воскресном распорядке дня Эйи Карембы?— Да. Мне повезло. В воскресенье Каремба работал на отдел уголовного розыска. Он дежурил в аэропорте Лунги. Провел там весь день.Значит, его не было с Каримом Лабаки. Малко попытался угадать, что черный полицейский мог делать в аэропорту.— Выли ли в этот день международные рейсы? — спросил он.— Да, был один рейс ДС-10 из Парижа. Самолет вылетел затем в Европу. Как каждую неделю.— Вы можете достать список прилетевших и улетевших пассажиров?— Думаю, да.— Это все?— Да. Возможно, был рейс «Гана Эрлайнз», если он совершил посадку. Они очень капризны.— А внутренние сьерра-леонские рейсы?Американец иронически улыбнулся.— Таких больше нет. У авиакомпании «Сьерра-Леоне Эрлайнз» был только один самолет, который ей предоставляла иорданская авиакомпания «Алиа». Поскольку они никогда ничего не платили, иорданцы отобрали самолет. С тех пор, если вам надо отправиться в джунгли, остаются только пода-пода и пироги. Ни одного частного самолета в Сьерра-Леоне нет.— А вертолеты?— Три выполняют челночные рейсы Лунги — Фритаун. Плюс два президентских, но один из них неисправен.Малко встал. Джим Декстер, несколько обеспокоенный, посмотрел на него.— Держите меня в курсе. Чтобы я успел предотвратить нежелательные последствия...— Я пока наведу справки, — сказал Малко. — Сколько я могу предложить Биллу Ходжесу?— Как можно меньше, — сказал Декстер, расчетливый как всегда. — Он гурман. Расскажите мне немного о вашем плане.— Не сейчас, — сказал Малко. — Сегодня вечером я о нем буду знать больше. А вы до тех пор проверьте списки пассажиров.— О' кей. Удачи и честной игры, — сказал шеф отделения ЦРУ с несколько кривой улыбкой. * * * Охрана изобразила нечто вроде стойки «смирно» перед «мерседесом-500» Карима Лабаки, выезжавшим из резиденции президента Жозефа Момо. Утонув в своих подушках, ливанец их даже не заметил. Он задыхался от бешенства. С тех пор как он был в Сьерра-Леоне, с ним впервые обошлись как с мальчишкой. Президент был вне себя.Он шагал по своему кабинету, цедя сквозь зубы угрозы в адрес Лабаки и всех иранцев в целом. Дрожа от ярости. Все это из-за дерьмового, ничтожного журналиста... Ливанец только не знал того, что Жозеф Момо принадлежал к тому же тайному обществу, что и Эдди Коннолли. Убийство Эдди его глубоко потрясло.Шофер обернулся:— Едем домой?— Нет, — сказал Карим Лабаки. — В Мюррей Таун. В иранское посольство.Его иранские друзья начинали ему надоедать. Кроме того, посол только что сообщил президенту, что новая партия нефти поступит с большим опозданием. Впрочем, эту нефть Лабаки уже перепродал с прибылью в десять долларов за баррель, чтобы опять купить сырую нигерийскую нефть. И он был обязан доставлять... Шутка, которая могла стоить ему десятка миллионов долларов.Часовой почтительно открыл решетку перед «мерседесом» с затемненными стеклами. Ливанец относился к тем немногочисленным посетителям, которые могли быть приняты послом Ирана без предварительной записи на прием.Карим Лабаки поднялся на крыльцо, направившись прямо на первый этаж, и толкнул дверь кабинета директора Культурного центра. Хусейн Форуджи как раз делал себе маникюр. Он отложил пилку и с угодливой улыбкой встал.— Доктор Лабаки! Какой приятный сюрприз!— Пора бы прекратить ваши глупости, — проворчал ливанец, опускаясь в кресло.Иранец не расставался со своей масляной улыбкой.— Хотите чаю?— Нет, — сказал ливанец, — я хочу свою нефть.— Она прибудет... Уже в пути, — подтвердил иранец.— Когда?Форуджи жестом выразил бессилие.— Мы воюем с безжалостным врагом, доктор Лабаки. Танкеры часто опаздывают.— Он должен был быть здесь два месяца назад, — заметил ливанец. — С меня довольно. Кроме того, история с журналистом получила огласку. Президент со мной говорил об этом.Хусейн Форуджи развел руками, изображая полную невинность.— Но ведь этим делом занимался один из ваших людей...Лабаки едва не разбил бюро. С искаженным от ярости лицом он завопил:— Это вы просили меня убрать этого беспутного негра! Потому что он становился опасным.Иранец отступил.— Да, конечно, но это было в интересах исламской революции. Имам будет вам очень признателен.— Я хочу свою нефть.— Я сейчас же телеграфирую в Тегеран, — сказал Форуджи.Немного успокоившись, Карим Лабаки презрительно посмотрел на него.— Вы знаете девушку по имени Бамбе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21