Эдди Коннолли унес с собой в мир иной добытую информацию. Малко вел машину, как робот, не оправившись еще от шока, и воскрешал в памяти свою последнюю встречу с Эдди Коннолли. Внезапно вспомнил Бернис, черную журналистку, сидевшую рядом с Эдди Коннолли. Может, она в курсе происшедшего. А вдруг?.. Беспокойство снова овладело им. Малко рванулся вперед по направлению к «китайскому» зданию. * * * — Это из области колдовства. Они отрезают палец, чтобы убедиться, что человек действительно мертв, — объясняла потрясенная Бернис дрожащим голосом.Маленькая журналистка глотала слезы. Когда Малко поднялся в «Ньюс-Рум», Бернис сидела за пишущей машинкой. Она еще ничего не знала об ужасной гибели Эдди Коннолли. Известие потрясло ее. Она настояла на том чтобы сразу поехать на станцию Тексако. На месте уже не осталось и следов преступления. Тело увезли в полицейском фургоне. Сейчас они сидели с Малко на террасе ливанского ресторана «Джем», принадлежащего Лабаки. Бернис дала выход своему горю. Малко подождал, пока она немного успокоится, и сказал:— Я хочу отыскать убийц Эдди. Помогите мне. Вы видели его вчера вечером.Бернис всхлипывала.— Да, он зашел в бюро после обеда, примерно в пять, в пять тридцать. У него была назначена встреча в иранском культурном центре с одним из его осведомителей.— С кем он хотел встретиться? Вы его знаете?— Да, Эдди мне все говорил, — гордо заявила Бернис. — Он должен был встретиться с бывшим министром внутренних дел. С неким Фестусом М'Бомпа.— Почему в иранском культурном центре?— М'Бомпа — мусульманин. Шиит. У него связи с иранцами.— По поводу двух шиитов?— Да, Эдди был очень возбужден. Он говорил мне, что получит кучу денег.— А потом?— Он должен был идти купить кофе. У ливанцев на Ист-стрит. А потом заехать за мной.— Он не пришел?— Нет. Я подумала, что он задержался и вернулся прямо к себе.Таким образом, журналист был убит после встречи с осведомителем и до встречи с Бернис. Но истязали его не на улице. Для этого надо было его похитить, а затем отвезти в укромное место.— А где его машина?— Он поехал на ней.— Она должна где-то быть. Я бы хотел проехать по району, где у него было свидание. Может, нам удастся напасть на след.Доехав до Сиака Стивенс-стрит, они сошли, поставили машину на углу Ист-стрит и пошли пешком. Этот квартал был очень оживлен и мало подходил для похищения человека. Улица шла, спускаясь к морю.«Тойоту» Эдди Коннолли они отыскали в тупике, которым заканчивалась Хоув-стрит. Задний мост машины стоял на двух деревянных подставках, колеса уже украли! Дверцы были заперты на ключ.Бернис разрыдалась, повалилась на капот, причитала и обнимала его, будто перед ней было тело ее убитого любовника. Малко мысленно пытался воспроизвести все, что произошло с Эдди Коннолли. Вот он ставит машину и идет на встречу...Маловероятно также, что его похитили в иранском Центре, поскольку он постоянно под наблюдением криминальной полиции. Значит, похищение имело место позже. Малко взял Бернис за плечи, поднял, повернул к себе лицом.— Я хотел бы посмотреть лавку, где Эдди покупал кофе.Они спустились до Ист-стрит, и журналистка привела Малко к невзрачной бакалейной лавчонке.Малко почувствовал, как кровь остановилась у него в жилах. Это была та лавчонка, у которой останавливался «мерседес» Карима Лабаки в тот день, когда он случайно встретил его возле иранского культурного центра!Малко не успел ничего сказать, как ни о чем не подозревавшая Бернис толкнула дверь лавчонки и вошла. Малко ничего не оставалось, как последовать за ней, чтобы не вызвать подозрений.Магазинчик был завален мешками с кофе, крупой, мукой и маниокой. Коробки стояли до самого потолка. В лавке приятно пахло свежемолотым кофе, заглушающим все другие запахи. Бородатый ливанец, сидящий за кассой, при их виде поднял голову и одарил заученно коммерческой улыбкой. Бернис уже было открыла рот, чтобы задать ему этот вопрос, когда вовремя вмешался Малко.— Я хотел бы взять фунт кофе, — поспешил сказать он, взглядом приказывая Бернис молчать.Ливанец встал и исчез в комнате за лавкой. Малко разглядывал некоторое время кучу хлама, затем небрежно, как любопытный покупатель, отодвинул, занавеску, отделяющую от торгового зала помещение, где мололи кофе, и заглянул внутрь. Он успел разглядеть двух негров, насыпавших кофе в мешки, молодого человека в джинсах, по виду ливанца, который сидел на табурете и читал книгу, и хозяина, моловшего кофе для Малко. Хозяин встал и, вежливо улыбаясь, сказал:— Иду. Извините, клиентам сюда входить не разрешается.Малко сделал шаг назад. Бернис, поникшая, осевшая, сидела на мешке с крупой, шмыгая носом и вытирая слезы.Бернис и Малко вышли из лавочки с пакетом душистого кофе. На улице продолжалась жизнь, несмотря на то, что нестерпимая жара давила по-прежнему. У Малко перед глазами неотступно стояло искромсанное тело Эдди Коннолли. Кто это сделал и по каким законам колдовства, одному богу известно. Внезапно Бернис сказала:— Интересно, в этой лавке всегда висели плакаты с Хомейни. А сегодня ничего нет...Этой незначительной деталью подтверждалась жуткая гипотеза Малко. Он обернулся и долго смотрел на лавочку, ничем не отличавшуюся от других. Спросил:— Эдди часто покупал здесь кофе?— Каждый понедельник.Подошли к «505-й».— Этот Фестус М'Бомпа, где он живет?— По дороге в Лакку, на выезде из города, напротив Юба Варрак. Но он ничего не скажет.— Посмотрим, — только и произнес Малко.Зверское убийство журналиста вывело его из себя: он клокотал от гнева. Его противники ливанцы и шииты открыто насмехались над ним, уверенные в своей безнаказанности. Малко и журналистка вновь проехали через весь Фритаун. Всю дорогу Бернис была в прострации, изредка вытирая крупную слезу.Малко остановил машину возле «китайского» здания.— Убийцы поплатятся за это, — пообещал он.Бернис печально покачала головой.— Они слишком сильны. И вас они убьют. Вы должны уехать из Сьерра-Леоне.Малко промолчал, стоя вполоборота и размышляя. Безусловно, Эдди Коннолли похитили в этой лавке на Ист-стрит и там же его убили. Возле этой лавки останавливался «мерседес-500» Карима Лабаки в тот день, когда Малко встретил его у иранского культурного центра.Малко прибавил скорость. Суровое решение принято.Настало время переходить в наступление. * * * — В следующий раз разрежут на куски вас, — заключил шеф резидентуры ЦРУ.— Иранцы и Лабаки что-то готовят, и они ни перед чем не остановятся, они стремятся запугать или даже уничтожить всякого, кто слишком наступает им на хвост. Если мы отступимся, тем самым развяжем им руки.Джим Декстер обеспокоенно посмотрел на собеседника.— Малко, мы не в Чикаго. Президент рекомендовал нам провести превентивную операцию, а не устраивать резню. Я обязан докладывать о ходе операции непосредственно вице-директору оперативного отдела и ждать указаний. А пока вы должны оставить все.— Это именно то, чего желают иранцы, — парировал Малко.— Хорошо, — уступил американец. — Пойдемте к Сонгу. Может быть, нам удастся убедить его действовать. Он любил Эдди.— Он ничего не будет делать, — уверенно возразил Малко, — но, если вы настаиваете... * * * «Олдсмобиль» американца с трудом продвигался среди пешеходов, заполнявших проезжую часть шоссе. Шека Сонгу принял их без задержки. На лице застыло выражение скорби, чувствовалось, что он потрясен.— Вы пришли в связи с убийством Эдди Коннолли, — сразу же сказал полицейский.— Да, — ответил Малко. — Вчера вечером у меня с ним была назначена встреча. Я думаю, что его убили, чтобы помешать передать мне то, что он узнал. И чтобы напугать меня.В глазах чернокожего полицейского промелькнул страх. Он сел за свой письменный стол, закурил сигарету и медленно произнес:— Я думаю, вы ошибаетесь... Я видел тело моего несчастного друга. Все изуверства, проделанные с ним, — это уже второй подобный случай во Фритауне за последние месяцы. Оба убийства совершены преступниками, пришедшими из Гвинеи-Биссау.— Почему? — скептически спросил Малко.— Это работа колдунов, — стал объяснять Сонгу. — Им нужны некоторые части человеческого тела для приготовления волшебных снадобий, которые они затем продают очень дорого в деревнях.— Но почему Эдди Коннолли?— Он был журналистом, возможно, он вел расследование об их делах. Возможно, он встречал этих людей, они испугались. Я сделаю все, чтобы их отыскать.— Итак, вы не считаете, что это дело рук ливанцев, убийство по заказу и под руководством Карима Лабаки? — в упор спросил Малко.Он был твердо уверен, что полицейский врет. Если бы Эдди Коннолли занимался расследованием дел колдунов. Бернис знала бы об этом. Шека Сонгу криво улыбнулся.— Человек, чье имя вы сейчас упомянули, не занимается колдовством.Малко понял, что спорить бесполезно: полицейский не отступит от своей версии. Джим Декстер и Малко вышли из его кабинета. Едва ступив на лестницу, американец взорвался:— Мерзкий лгун! Он прекрасно знает, почему убили Коннолли. Просто он до смерти напуган. Карим Лабаки причастен к этому делу. Они ликвидировали Коннолли таким образом, чтобы все думали, что это ритуальное убийство. Иначе убийство журналиста могло наделать много шума, и тогда...Малко тоже кипел от бешенства. Они сели в «олдсмобиль» и Джим Декстер спросил:— Что вы теперь собираетесь предпринять?— Сменить методы, — угрюмо ответил Малко.Он склонялся к тому, что Билл Ходжес был прав. С ливанцами можно было вести диалог только языком огнемета. Глава 10 — Это здесь, — объявил Дикий Билл.Дом Фестуса М'Бомпа выглядел убого. Оцинкованное железо, глинобитные стены, глина, пропитанная мочой, куры кудахчут вокруг новенького «мерседеса» — признак благосостояния. Малко и Билл вышли из «505-й». Выражение лица Билла Ходжеса говорило о том, что он не в лучшем настроении. Красные пятна на лице выступали еще ярче.Одна дверь вела в кухню, грязную до отвращения, заваленную немытой посудой. Билл Ходжес щелкнул по голове невысокого негра, лениво занимающегося уборкой.— Где шеф М'Бомпа?— Спит, патрон.— Иди разбуди. Мы ждем в гостиной.Они вошли в большую комнату, в которой царил невообразимый беспорядок. Уселись в продавленные кресла, Дикий Билл отыскал бутылку виски «Джи энд Би» и налил себе, не скупясь.— Вы его знаете? — спросил Малко.— Да, у нас было два-три общих дела... — уклончиво ответил ирландец. — Один из самых продажных типов.Минут через десять на пороге появилось толстокожее существо. Огромный негр, глазки заплыли жиром, серая бородка, ляжки, как огромные свиные окорока... Френч, какие носил Мао, почти такого же цвета, как его кожа, отчего он казался голым.Расплылся в радостной улыбке при виде ирландца.— Вчера устроил праздник! — объявил он. — Поэтому беспорядок немного. Как семья?— Нормально, — угрюмо ответил ирландец.Некоторое время обменивались банальностями по-африкански, затем, отхлебнув изрядный глоток виски, хозяин бухнулся в кресло с лопнувшими пружинами и, казалось, задремал.Билл Ходжес с ходу накинулся на него.— Ты видел вчера моего друга, Эдди Коннолли?Фестус М'Бомпа слегка вздернул тяжелое веко, как у ящерицы.— Эдди? Нет.Билл Ходжес даже бровью не повел. Молча достал из сумки старый «маузер П-08» с длинным, как Эйфелева башня, стволом. Раздался металлический короткий щелчок — Билл Ходжес взвел курок, положил оружие к себе на колени, направив ствол на хозяина.— Фестус, ты меня знаешь. Когда речь идет о деле, я не шучу. А это — бизнес. Не говори мне, что ты не боишься. Потому что ты боишься. Я с удовольствием начиню пулями твою жирную тушу из этой штуковины, выпущу всю обойму.Фестус М'Бомпа, окончательно проснувшись, выпрямился и визгливо, как это свойственно всем африканцам, когда они чем-то сильно потрясены, произнес:— Билл, я твой друг, ты же знаешь.— Знаю, Фестус, поэтому я жду ответа на свой вопрос.Гробовое молчание.Негр, казалось, снова впал в оцепенение. Прозвучал выстрел. Малко от неожиданности подскочил. Фестус М'Бомпа, несмотря на свой вес, молниеносно соскочил с кресла. Билл Ходжес, не двигаясь с места, послал пулю в стену, пролетевшую не так уж далеко от головы негра.Бывший министр плюхнулся опять в свое кресло и запричитал:— Билл, ты с ума сошел! Да, я видел твоего друга. Ну и что? Это мои дела.— Фестус, — спокойно сказал Билл Ходжес, — Эдди Коннолли мертв. Грязная смерть. И я хочу знать, кто его убил.— Мертв?— Да.Ирландец красочно описал ему то, что они нашли на заправочной станции Тексако. Фестус М'Бомпа посерел.— Я здесь ни при чем, клянусь, Билл.Слуга-негр, встревоженный выстрелом, просунул голову в дверь, но, убедившись, что джентльмены мирно беседуют, исчез успокоенный.— А зачем ты встречался с Эдди? — продолжал ирландец.На этот раз ответа долго ждать не пришлось. Дуло «П-08» все еще было направлено в живот бывшего министра. Последний отхлебнул виски и ответил сдавленным голосом:— Он хотел кое-что знать.— Что?Вопрос прозвучал, как пистолетный выстрел. М'Бомпа закатил глаза, так что были видны одни белки, и вздохнул:— Кое-что, что я не мог ему сказать.В глазах ирландца он прочел свой приговор и поспешно добавил:— Это пустяк. Когда выезжаешь из страны, ты знаешь, надо предъявить сертификат об уплате налогов. Ждать его выдачи надо очень долго, надо давать взятки...— А у тебя есть друзья в иммиграционной службе, — прервал ирландец. — Так что Эдди хотел знать?Бывший министр внутренних дел заерзал в кресле, ему было не по себе.— Он говорил мне о двух типах, которые хотели выехать из страны по фальшивым документам. У них уже были паспорта, но им не хватило сертификатов. Кто-то ему сказал, что я должен был достать их.— И это правда?— Да.— Почему?— На сертификатах ставится имя и номер паспорта.Малко напрягал слух, чтобы услышать. Негр говорил едва слышно. Цель была близка.— Так вот, приятель, ты назовешь их имена, и мы в расчете. Эдди не может этого сделать.Фестус М'Бомпа вжался еще больше в кресло.— Я не мог ничего сообщить Эдди. Тот, кто заказывал сертификаты, требовал, чтобы они были не заполнены. Конечно, это стоило дороже.Он переводил взгляд с Билла на Малко, пытаясь угадать, верят они ему или нет. Малко разом успокоился. Опять стена.Наступило молчание. Бедный Эдди Коннолли погиб ни за что... Но он был на верном пути. Билл Ходжес потянулся к столику, сделал глоток виски. Словно оцепенев, Малко безучастно наблюдал за происходящим. Вся подготовка операции проходила у него на глазах. Ирландец поставил на место бутылку и чересчур сладким голосом произнес:— Последний вопрос, Фестус. Для кого нужны были сертификаты?Бывший министр скорчился, держа руки на животе, будто хотел защититься от пули. Покачал головой, бормоча что-то себе под нос, и сказал умоляющим голосом, униженно, обреченно:— Билл, умоляю, не спрашивай об этом.— Для Лабаки. Карима Лабаки, — вмешался Малко.Негр стремительно повернул голову в сторону Малко, в его больших глазах был ужас. Пот стекал со лба. Он проглотил слюну, застонал, прокаркал:— Я вам ничего не сказал, ничего. Уходите.На него было жалко смотреть. Билл Ходжес встал, спрятав пистолет в сумку. Негр оторвал зад от кресла. Казалось, что огромные ноги с трудом держали его.— И еще один вопрос, — ирландец в упор посмотрел да бывшего министра. — Когда ты расстался с Эдди, куда он поехал?М'Бомпа ответил заикаясь:— Он сказал, что едет купить кофе.— Он пошел пешком?— Да.Дикий Билл Ходжес и Малко вышли, оставив бывшего министра в полной прострации.В машине они подвели итоги.— Ясно, — заключил Малко, — что сертификат нужен человеку, если у него есть сьерра-леонский паспорт или если он иностранец и проживает в стране. Ясно, что Лабаки достал паспорта для этих террористов и ему нужны были еще соответствующие бумаги. Для того, чтобы они смогли сойти за ливанцев, проживающих здесь. И не только для того, чтобы выехать из Сьерра-Леоне. Им надо было скрыться под чужими именами, чтобы выполнить то, что они задумали. Для нас сейчас важно знать, куда они направляются.Машинально Малко поехал по направлению к центру. Билл Ходжес зевал так, что рисковал вывихнуть себе челюсть.— Вы чертовски правы. Но сейчас я голоден. Не поехать ли нам в «Джем» поесть mezes Колбаса, специально изготовленная с соблюдением предписаний иудейской веры.

?— Хорошая идея, — одобрил Малко.Он бродит в потемках. Опять на мертвой точке. Да, он обнаружил, где прятались двое шиитов, которыми манипулируют иранцы, он знает, что они должны выехать из Сьерра-Леоне. И все. И ничего о том, под какими именами они скрываются, куда едут, что предпримут.Едва они вышли из машины на Роудон-стрит, как на них накинулись мальчишки и девчонки с тазами на головах, полными бататов, рыбы, фруктов, сигарет...Роскошная негритянка прошла мимо, покачивая королевскими бедрами, на ее косах болтались три дорады Рыба.

.В помещении ресторана «Джем» была приятная прохлада и полумрак. Мало посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21