- Она с досадой тряхнула головой. - Посмотрим, что можно будет сделать. Обещай, что найдешь меня в Доршате на второй день от полнолуния. В любой месяц. Обещаешь?
Он снова кивнул.
Подскочил мальчишка в засаленном кухонном фартуке, сообщил, что повозка на Дайру ушла рано утром, другая отправится завтра с рассветом.
- Целая ночь, - разочарованно протянула Румита.
- Есть еще кое-что, - бодро заявил юный слуга, похлопывая себя по ноге грязной салфеткой: посетители трактира явно были людьми небрезгливыми.
- Во дворе снаряжается повозка, везут товар в Шар-миш, в морской порт. Даже охрану наняли! Пассажиров берут, но цена, само собой, повыше будет - из-за охраны.
Выпалив это, он многозначительно взглянул на девушку, она протянула ему монетку.
- Оставь за мной одно место.
- Повозка выезжает через несколько минут, ждать никого не будут, - добавил мальчишка и исчез.
- Собирайся, Румита, - велел Сульг.
Девушка кивнула. Склонив голову к плечу, она разглядывала лицо Великого норлока, стараясь запомнить его до мельчайших черточек: серые глаза, темные брови, сдвинутые в раздумье, едва заметная ниточка шрама на виске.
Ей хотелось сказать многое, но любые слова стали бы сейчас лишними, Румита видела, что мысли норлока уже где-то далеко. Она коснулась кончиками пальцев его руки, лежавшей на столе.
- Прощай, Сульг. Не знаю, куда ты направляешься и что задумал, но… удачи тебе.
Он кивнул, и девушка поднялась.
- Заходи, когда вернешься. Не забудь, это должен быть второй день от полнолуния.
Румита направилась к выходу, Сульг глядел ей вслед. У нее была легкая походка. Он ждал, что она обернется, но она не оглянулась.
Хлопнула дверь, и Румита исчезла.
Глава десятая
«ГЛАЗА ДРАКОНА»
Стук в дверь показался оглушительнее грома. Сульг подскочил на тюфяке с бьющимся сердцем. Стук повторился, и норлок с облегчением понял, что только спросонья он показался ему громким.
Стучала старуха-служанка, будившая постояльцев: сам же вчера велел разбудить его с рассветом. Через дверь он крикнул старухе, что проснулся, и служанка удалилась, шаркая башмаками.
Норлок некоторое время лежал неподвижно, разглядывая нависающий над кроватью низкий дощатый потолок, и размышляя.
Он уснул по-настоящему, как человек, полностью провалившись в сон. Такое бывало нечасто, сон норлоков - нечто вроде дремы, сквозь которую они прекрасно слышат все, что происходит кругом. И только вымотавшись по-настоящему, испытав нервное потрясение или крайнюю усталость, удавалось заснуть вот так, как спят люди. Сульг вдохнул. В последний раз это было, кажется, после Кадгарской битвы - тогда он проспал почти целые сутки.
Вчера, когда Румита уехала, он решил переночевать в этом же трактире - двигаться дальше на ночь глядя не имело никакого смысла. Норлок подозвал мальчишку, спросил, есть ли в комнатах свободные места, и вытащил три монетки, оставленные ему Румитой. Слуга пренебрежительно скривился, глядя на мелочь: посетитель оказался небогат! Почесав в голове, он перекинул замызганное полотенце с одного плеча на другое и кивнул. Медяки тут же исчезли в его кармане.
Комната оказалась крошечной грязной каморкой под самой крышей, из обстановки обнаружился лишь старый тюфяк, набитый соломой, который валялся на полу у стены.
- Все комнаты у нас заняты караванщиками, - сообщил мальчишка. - За такие деньги - только вот это. И то считай что даром. За три монетки другого не жди!
Он поглядел на норлока и смягчился:
- Ладно уж. Могу воды горячей принести, если хотите умыться, бритву и зеркало. За это отдельная плата, конечно, полагается. - Юный пройдоха снова окинул норлока наметанным взглядом, понял, что выжать деньги из постояльца не удастся, и вздохнул. - Та кудрявая девушка, что вчера с вами была, дала два медяка. Будем, считать, что она заплатила за воду и бритву. - И он проворно застучал башмаками вниз по лестнице.
Потолок в каморке был такой низкий, что норлоку пришлось пригнуться. Он открыл окно и выглянул наружу - окно выходило на задний двор, заваленный кучами отбросов, в которых рылись тощие псы. Он поднял глаза выше - осенний рассвет только-только окрасил небо неярким желтым светом.
В памяти мгновенно всплыли события вчерашнего дня, и мысли сразу же понеслись к Румите, которая всю ночь тряслась в повозке, увозя с собой перстень «волков». Добралась ли она уже до Дайру? Если да, то сегодня к вечеру девушка будет в Шармише, а утром следующего дня - в Акриме. Путь неблизкий… Не передумает ли она по дороге? Сульг вспомнил упрямые глаза гадалки и усмехнулся.
Он встал и быстро оделся, поглядывая в окно, отыскал в кармане коробочку с зельем Тисса, вынул нож и воткнул в рассохшуюся раму. Осколок зеркала мальчишка-слуга унес вчера сразу же, как только постоялец побрился: зеркало стоило недешево, и хозяин им дорожил. Глядя в блестящую сталь, Сульг быстрым движением нанес зелье, скрывая татуировку «волка». Покончив с нехитрой маскировкой, норлок убрал коробочку в карман, сунул туда же кремни и трут, пристегнул меч, закрыв его полой плаща, и спустился вниз.
Постояльцы трактира повеселились вчера на славу. Сульг припомнил, что, засыпая, смутно слышал шум драки, вопли пьяных и грохот. С утра в зале было пусто и тихо, лишь мальчишка расставлял перевернутые стулья и столы, да старая служанка орудовала метлой, выгребая из углов груду обглоданных костей и черепки битой посуды. В кухонном очаге уже пылал огонь, хмурая не выспавшаяся повариха тащила котел с водой. Сульг расстался с последней монеткой, получив взамен несколько ломтей черствого хлеба и миску вчерашнего рагу. Мясо, застывшее в белых хлопьях жира, выглядело не очень аппетитно, но Сульг не обращал на это внимания - доводилось завтракать и похуже. Он сел на ступеньку заднего крыльца и принялся за еду, раздумывая о дальнейшем пути. Сейчас, когда с ним не было Румиты, норлок рассчитывал идти гораздо быстрее и к ночи добраться до следующей деревушки, совсем крохотной. Конечно, верхом это расстояние можно было проделать за несколько часов, но… Сульг поправил плащ, прикрывая рукоять меча. Денег на лошадь не было, как не было и возможности продать драгоценные «камни воина». Бродяга, торгующий такой редкостью, привлечет внимание и, уж конечно, надолго запомнится жителям деревни. Норлок подумал о золотом галеоне, который, скорее всего, уже перешел в чужие руки, и подавил вздох.
Хлопнула дверь, на крыльце появился немолодой тощий мужчина с всклокоченными полуседыми волосами. Лицо у него было помятое, глаза налиты кровью. Он постоял, страдальчески морщась на тусклое солнце, подошел к бочке с водой, жадно напился, умылся и окунул в бочку голову.
- Лучше сдохнуть, чем так мучиться… - мрачно сообщил он, рухнув на ступеньку крыльца. Вода стекала с его волос и капала за шиворот. - Башка раскалывается! Перебрали малость вчера… - Он с трудом поднялся, исчез за дверью и вскоре вернулся с дымящейся кружкой чая.
- Перебрали, - повторил он. - С весны на пастбищах - ни тебе пива выпить, ни чего другого. Ну а как придешь в деревню, так и гуляешь по полной. А то ведь опять на пастбища… а там все развлечение - овец гонять.
Пастух уселся на нижнюю ступеньку неподалеку от Сульга, шумно дуя на чай.
- Старею, что ли? - бормотал он. - Выпить могу гораздо меньше, зато съесть гораздо больше! Но как переберешь малость, так и жрать утром не хочется. Хочется только помереть! Ненадолго…
Сульг понимающе усмехнулся: от пастуха несло крепким перегаром.
- Ты что, с караваном пришел? - спросил пастух, осторожно поднося ко рту кружку. Норлок кивнул. Он бросил собачонке кусочек хлеба, та подхватила его на лету и бросилась прочь.
- В Шармиш идете? - Пастух отхлебнул чай. - Да… был я там один раз, в молодости. Ух! - Он, забывшись, покрутил головой и тут же поморщился. - Башка гудит… Подрядили нас как-то овечьи шкуры туда отвезти, в Шармиш-то. Дня три мы там гуляли, недолго, конечно, но кое-чего успели. - Он снова отхлебнул из кружки. - Ходили в портовые кварталы. Ты-то там был? Такие красотки там, видал? Ну, те, что моряков обслуживают. Девчонки веселые, и уламывать их не приходится. - Пастух мечтательно вздохнул. - Чего они только не умеют! Такое вытворяют, сказать, так и не поверишь! - Он поставил кружку на ступеньку и взглянул на Сульга.
- Ты-то парень молодой. Слушай, что я тебе скажу. Не упускай возможностей. Понятно? Не упускай! А то потом в старости локти кусать будешь. Будешь думать, что ведь мог тогда, а… Я тоже по молодости дураком был. Перебирал: эта худовата, у этой грудь маленькая, а у той и вовсе - ноги колесом. А надо было не выбирать, надо было - всех! Всех, понял? - Он назидательно поднял палец с обкусанным грязным ногтем. - Тогда в старости будет о чем вспомнить! Уяснил?
Сульг кивнул.
- То-то! - Пастух потянулся за кружкой.
Во дворе послышались голоса - прибыли новые путники. Пастух отхлебнул чай, причмокивая.
- Еще кого-то принесло… - пробормотал он.
Сульг поставил на ступеньки тяжелую глиняную миску и приподнялся, рассматривая прибывших. Четверо мужчин в простых дорожных плащах, по крайней мере двое вооружены, как быстро определил норлок. Военная выправка, точные и четкие движения. Сульг перевел взгляд на остальных - по спине пополз холодок опасности. Это были те, кого он опасался больше всего, - маги. Еще сидя в седлах, они оглядели двор и мгновенно что-то учуяли. Норлок закусил губу. Неважно, что именно они засекли, меч Фиренца или зелье Тисса. Главное, что они оказались здесь. Скорее всего, всадники почтовой службы сообщили, что наткнулась по дороге на крестьянина, убившего вира. Последовал приказ осмотреть место происшествия, и если солдаты пошарили в кустах и обнаружили трупы еще нескольких вир, то все сомнения отпали тут же.
Деревень на этой заброшенной дороге раз-два - и обчелся, потому-то они так быстро и добрались до Ледяного пути…
Проклятье! Кто-нибудь в трактире сейчас обязательно вспомнит нового постояльца и расскажет, конечно же, что вместе с ним была девушка!
Сульг стиснул зубы, наблюдая, как один из прибывших подзывает к себе мальчишку-слугу.
- Только бы у нее хватило ума не геройствовать, - пробормотал норлок, наблюдая, как мальчишка машет рукой в сторону дороги на Дайру. - Не делай глупостей, гадалка Румита. - Он говорил так, словно девушка могла слышать его. - Не вздумай запираться. Выкладывай все, что знаешь. Тогда твоя смерть будет быстрой.
- В старости-то развлекаться только с бутылкой придется! - говорил пастух, продолжая беседу. - Потому что ни на что другое уже…
Он поставил кружку, повернулся к своему собеседнику, и брови его поползли вверх: на крыльце никого не было.
Сульг пошевелился, чтобы размять уставшую спину, и снова поглядел на солнце. Оно наполовину скрылось за деревьями, освещая косыми закатными лучами пологую гору и десяток хижин, прилепившихся у подножия.
Это была последняя деревушка на земле Доршаты: несколько жалких лачуг, осевших от старости. Дальше тянулись лишь огромные пустые каменистые равнины, на которых свистел ветер, да вдали подпирали небо горы с белыми снеговыми шапками на вершинах.
Люди в деревне кормились лишь тем, что давала скудная земля, да дважды в год, во время прибытия караванов, ездили в Терке - продать или выменять нужные товары. Вся жизнь их была подчинена этому событию, год здесь отсчитывали по приходу караванов.
Сульг догадывался, каким событием будет в захолустье появление нового человека, и не собирался попадаться кому-либо на глаза. Потому-то он терпеливо ждал, пока солнцe полностью скроется за горизонтом. А оно не торопилось. Казалось, огненный шар зацепился пылающим краем за верхушку высокого дерева на невысоком холме, да так и повис. Норлок хмуро разглядывал окрестность и дорогу, ведущую в деревню. Вокруг ни души, но осторожность требовала дождаться темноты, прежде чем пробираться на вершину холма.
Вскоре он заметил облако пыли: в деревню брело небольшое стадо коз. Козий сыр, что делали здешние крестьяне, соленый, с острым приятным вкусом, можно было сушить, поэтому караванщики охотно покупали его в дорогу. Иной раз сыровары добавляли в сыры ароматные травы и изюм, но, помнится, Тирк, весьма консервативный в своих предпочтениях, такого нововведения не одобрял.
Сульг снова осторожно пошевелился, разминая затекшие ноги.
Да, последний раз он был здесь с Тирком и Азахом спустя несколько недель после окончания войны с Кадгаром. Положение норлоков тогда казалось прочным, но предусмотрительный Тирк настоял, чтобы по всей Доршате было сделано несколько небольших тайников с оружием и деньгами - «на всякий случай», как туманно он выразился. Всего тайников было десять, ни на одной карте их не отмечали, так что знали об их существовании очень немногие. Жителям деревни и в голову не могло прийти, что один тайник находится здесь, под корнями огромного высохшего вяза, торчащего на фоне вечернего неба, как грозящий кому-то черный перст.
Кроме денег и оружия в тайниках оставляли еще по две фляги с вином: за годы оно, конечно же, превратилось в уксус, зато деньги будут нелишними. Сульг мгновение колебался, не появиться ли все же утром в деревне, чтобы купить коня, но тут же отказался от этой мысли: вряд ли тут есть верховые лошади. Кроме того, если лазутчики Ордена Невидимых нагрянут сюда, жители, конечно же, опишут путника, и опознать норлока будет нетрудно.
Когда сумерки перешли в непроглядную темноту, Сульг счел возможным покинуть свое убежище в кустах. Он перемахнул через дорогу так быстро и бесшумно, что дремлющая у колодца пегая собака лишь слабо шевельнула ухом, заслышав осторожные шаги. У подножия невысокого пологого холма норлок остановился, прислушиваясь, бегом поднялся на вершину и снова прислушался: сонная тишина укрывала мир, лишь иногда внизу, в деревушке, взлаивали собаки. Ветер доносил запах дыма очагов, шелестел сухой травой.
Старое дерево, обожженное грозой, чернело впереди. Сульг подошел к толстому сухому стволу, сделал еще шаг, и вдруг сердце его тревожно стукнуло: рядом находился кто-то чужой! Норлок скользнул назад, и тут же чья-то ладонь запечатала ему рот, а другая крепко стиснула запястье, лишив возможности воспользоваться оружием. Пытаясь освободиться, Сульг упал на землю и вместе с невидимым противником покатился по траве. Но внезапно он прекратил сопротивление, плечи его затряслись в беззвучном смехе. Нападавший быстро вскочил на ноги и протянул Великому норлоку руку.
- Дождешься, прирежу как-нибудь, - пообещал Сульг. Он поднялся, отряхиваясь от сухой травы. - Я должен был догадаться, что ты сам сюда явишься!
Начальник тайной стражи засмеялся, блеснув в темноте зубами.
- Хотел ускользнуть из Доршаты незамеченным? Зря. Как только я понял, в какую сторону ты двигаешься, стало ясно, где тебя поджидать: у тайника. Рано или поздно появишься!
Сульг хмыкнул:
- Ясно. Румита все же добралась до Шармиша? Хорошо. Не сильно я на это надеялся.
Тирк бросил на землю плащ из грубой и толстой шерсти - такие обычно носили в дороге небогатые купцы - и уселся. Сульг сел напротив.
- Добралась. Оставь тайник в покое, одежду и еду я привез.
Тирк подтянул поближе седельную сумку, расстегнул ремни и принялся выкладывать свертки с провизией, Сульг, не дожидаясь приглашения, развернул первый попавшийся - там оказался пирог с мясом - и сразу же откусил половину.
- Печенкой чую, опять ты в какое-то дерьмо вляпался, - хладнокровно говорил начальник тайной стражи, аккуратно раскладывая на промасленной бумаге хлеб, куски копченого мяса, сыр и фрукты. - Причем по самые уши, а? И куда тебя несет с таким упорством? Рассказывай! Можешь же ты одновременно есть и говорить? Или с голоду помираешь?
Он выложил еду, заглянул в другую сумку и вытащил бутылку вина.
- Вроде того, - отозвался Сульг с набитым ртом. - Долго здесь дожидался? Как ты раньше меня тут оказался?
- Пару часов. Ты же шел пешком, в обход оживленных трактов, заброшенной дорогой. А мы напрямик ехали, почти без остановок, и меняли лошадей на каждой станции. Через реку переправились на пароме, выиграли почти полдня.
- Кто это - мы? - поинтересовался Сульг. Не переставая жевать, он отрезал кусок мяса, отломил хлеб. Тирк откупорил бутылку и осторожно поставил в траву.
- Я - купец, который едет, чтобы встретить северный караван в Терке, - пояснил он. - А люди моего положения, сам знаешь, без охраны не ездят. Взял с собой кое-кого. Мы, конечно, старались не привлекать особого внимания, когда сюда ехали. - добавил начальник тайной стражи. - Небольшой маскарад: форменные плащи в сумке у Решта, переоденемся, когда будем подъезжать к Доршате.
Сульг кивнул, только сейчас заметив, что Тирк тоже скрыл татуировку «волка» на лице.
- Понятно. Больших трудов стоило пробраться сюда незамеченным? - спросил Великий норлок с набитым ртом.
- Не более чем убедить Азаха остаться в Доршате в то время, как затевается какая-то заварушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Он снова кивнул.
Подскочил мальчишка в засаленном кухонном фартуке, сообщил, что повозка на Дайру ушла рано утром, другая отправится завтра с рассветом.
- Целая ночь, - разочарованно протянула Румита.
- Есть еще кое-что, - бодро заявил юный слуга, похлопывая себя по ноге грязной салфеткой: посетители трактира явно были людьми небрезгливыми.
- Во дворе снаряжается повозка, везут товар в Шар-миш, в морской порт. Даже охрану наняли! Пассажиров берут, но цена, само собой, повыше будет - из-за охраны.
Выпалив это, он многозначительно взглянул на девушку, она протянула ему монетку.
- Оставь за мной одно место.
- Повозка выезжает через несколько минут, ждать никого не будут, - добавил мальчишка и исчез.
- Собирайся, Румита, - велел Сульг.
Девушка кивнула. Склонив голову к плечу, она разглядывала лицо Великого норлока, стараясь запомнить его до мельчайших черточек: серые глаза, темные брови, сдвинутые в раздумье, едва заметная ниточка шрама на виске.
Ей хотелось сказать многое, но любые слова стали бы сейчас лишними, Румита видела, что мысли норлока уже где-то далеко. Она коснулась кончиками пальцев его руки, лежавшей на столе.
- Прощай, Сульг. Не знаю, куда ты направляешься и что задумал, но… удачи тебе.
Он кивнул, и девушка поднялась.
- Заходи, когда вернешься. Не забудь, это должен быть второй день от полнолуния.
Румита направилась к выходу, Сульг глядел ей вслед. У нее была легкая походка. Он ждал, что она обернется, но она не оглянулась.
Хлопнула дверь, и Румита исчезла.
Глава десятая
«ГЛАЗА ДРАКОНА»
Стук в дверь показался оглушительнее грома. Сульг подскочил на тюфяке с бьющимся сердцем. Стук повторился, и норлок с облегчением понял, что только спросонья он показался ему громким.
Стучала старуха-служанка, будившая постояльцев: сам же вчера велел разбудить его с рассветом. Через дверь он крикнул старухе, что проснулся, и служанка удалилась, шаркая башмаками.
Норлок некоторое время лежал неподвижно, разглядывая нависающий над кроватью низкий дощатый потолок, и размышляя.
Он уснул по-настоящему, как человек, полностью провалившись в сон. Такое бывало нечасто, сон норлоков - нечто вроде дремы, сквозь которую они прекрасно слышат все, что происходит кругом. И только вымотавшись по-настоящему, испытав нервное потрясение или крайнюю усталость, удавалось заснуть вот так, как спят люди. Сульг вдохнул. В последний раз это было, кажется, после Кадгарской битвы - тогда он проспал почти целые сутки.
Вчера, когда Румита уехала, он решил переночевать в этом же трактире - двигаться дальше на ночь глядя не имело никакого смысла. Норлок подозвал мальчишку, спросил, есть ли в комнатах свободные места, и вытащил три монетки, оставленные ему Румитой. Слуга пренебрежительно скривился, глядя на мелочь: посетитель оказался небогат! Почесав в голове, он перекинул замызганное полотенце с одного плеча на другое и кивнул. Медяки тут же исчезли в его кармане.
Комната оказалась крошечной грязной каморкой под самой крышей, из обстановки обнаружился лишь старый тюфяк, набитый соломой, который валялся на полу у стены.
- Все комнаты у нас заняты караванщиками, - сообщил мальчишка. - За такие деньги - только вот это. И то считай что даром. За три монетки другого не жди!
Он поглядел на норлока и смягчился:
- Ладно уж. Могу воды горячей принести, если хотите умыться, бритву и зеркало. За это отдельная плата, конечно, полагается. - Юный пройдоха снова окинул норлока наметанным взглядом, понял, что выжать деньги из постояльца не удастся, и вздохнул. - Та кудрявая девушка, что вчера с вами была, дала два медяка. Будем, считать, что она заплатила за воду и бритву. - И он проворно застучал башмаками вниз по лестнице.
Потолок в каморке был такой низкий, что норлоку пришлось пригнуться. Он открыл окно и выглянул наружу - окно выходило на задний двор, заваленный кучами отбросов, в которых рылись тощие псы. Он поднял глаза выше - осенний рассвет только-только окрасил небо неярким желтым светом.
В памяти мгновенно всплыли события вчерашнего дня, и мысли сразу же понеслись к Румите, которая всю ночь тряслась в повозке, увозя с собой перстень «волков». Добралась ли она уже до Дайру? Если да, то сегодня к вечеру девушка будет в Шармише, а утром следующего дня - в Акриме. Путь неблизкий… Не передумает ли она по дороге? Сульг вспомнил упрямые глаза гадалки и усмехнулся.
Он встал и быстро оделся, поглядывая в окно, отыскал в кармане коробочку с зельем Тисса, вынул нож и воткнул в рассохшуюся раму. Осколок зеркала мальчишка-слуга унес вчера сразу же, как только постоялец побрился: зеркало стоило недешево, и хозяин им дорожил. Глядя в блестящую сталь, Сульг быстрым движением нанес зелье, скрывая татуировку «волка». Покончив с нехитрой маскировкой, норлок убрал коробочку в карман, сунул туда же кремни и трут, пристегнул меч, закрыв его полой плаща, и спустился вниз.
Постояльцы трактира повеселились вчера на славу. Сульг припомнил, что, засыпая, смутно слышал шум драки, вопли пьяных и грохот. С утра в зале было пусто и тихо, лишь мальчишка расставлял перевернутые стулья и столы, да старая служанка орудовала метлой, выгребая из углов груду обглоданных костей и черепки битой посуды. В кухонном очаге уже пылал огонь, хмурая не выспавшаяся повариха тащила котел с водой. Сульг расстался с последней монеткой, получив взамен несколько ломтей черствого хлеба и миску вчерашнего рагу. Мясо, застывшее в белых хлопьях жира, выглядело не очень аппетитно, но Сульг не обращал на это внимания - доводилось завтракать и похуже. Он сел на ступеньку заднего крыльца и принялся за еду, раздумывая о дальнейшем пути. Сейчас, когда с ним не было Румиты, норлок рассчитывал идти гораздо быстрее и к ночи добраться до следующей деревушки, совсем крохотной. Конечно, верхом это расстояние можно было проделать за несколько часов, но… Сульг поправил плащ, прикрывая рукоять меча. Денег на лошадь не было, как не было и возможности продать драгоценные «камни воина». Бродяга, торгующий такой редкостью, привлечет внимание и, уж конечно, надолго запомнится жителям деревни. Норлок подумал о золотом галеоне, который, скорее всего, уже перешел в чужие руки, и подавил вздох.
Хлопнула дверь, на крыльце появился немолодой тощий мужчина с всклокоченными полуседыми волосами. Лицо у него было помятое, глаза налиты кровью. Он постоял, страдальчески морщась на тусклое солнце, подошел к бочке с водой, жадно напился, умылся и окунул в бочку голову.
- Лучше сдохнуть, чем так мучиться… - мрачно сообщил он, рухнув на ступеньку крыльца. Вода стекала с его волос и капала за шиворот. - Башка раскалывается! Перебрали малость вчера… - Он с трудом поднялся, исчез за дверью и вскоре вернулся с дымящейся кружкой чая.
- Перебрали, - повторил он. - С весны на пастбищах - ни тебе пива выпить, ни чего другого. Ну а как придешь в деревню, так и гуляешь по полной. А то ведь опять на пастбища… а там все развлечение - овец гонять.
Пастух уселся на нижнюю ступеньку неподалеку от Сульга, шумно дуя на чай.
- Старею, что ли? - бормотал он. - Выпить могу гораздо меньше, зато съесть гораздо больше! Но как переберешь малость, так и жрать утром не хочется. Хочется только помереть! Ненадолго…
Сульг понимающе усмехнулся: от пастуха несло крепким перегаром.
- Ты что, с караваном пришел? - спросил пастух, осторожно поднося ко рту кружку. Норлок кивнул. Он бросил собачонке кусочек хлеба, та подхватила его на лету и бросилась прочь.
- В Шармиш идете? - Пастух отхлебнул чай. - Да… был я там один раз, в молодости. Ух! - Он, забывшись, покрутил головой и тут же поморщился. - Башка гудит… Подрядили нас как-то овечьи шкуры туда отвезти, в Шармиш-то. Дня три мы там гуляли, недолго, конечно, но кое-чего успели. - Он снова отхлебнул из кружки. - Ходили в портовые кварталы. Ты-то там был? Такие красотки там, видал? Ну, те, что моряков обслуживают. Девчонки веселые, и уламывать их не приходится. - Пастух мечтательно вздохнул. - Чего они только не умеют! Такое вытворяют, сказать, так и не поверишь! - Он поставил кружку на ступеньку и взглянул на Сульга.
- Ты-то парень молодой. Слушай, что я тебе скажу. Не упускай возможностей. Понятно? Не упускай! А то потом в старости локти кусать будешь. Будешь думать, что ведь мог тогда, а… Я тоже по молодости дураком был. Перебирал: эта худовата, у этой грудь маленькая, а у той и вовсе - ноги колесом. А надо было не выбирать, надо было - всех! Всех, понял? - Он назидательно поднял палец с обкусанным грязным ногтем. - Тогда в старости будет о чем вспомнить! Уяснил?
Сульг кивнул.
- То-то! - Пастух потянулся за кружкой.
Во дворе послышались голоса - прибыли новые путники. Пастух отхлебнул чай, причмокивая.
- Еще кого-то принесло… - пробормотал он.
Сульг поставил на ступеньки тяжелую глиняную миску и приподнялся, рассматривая прибывших. Четверо мужчин в простых дорожных плащах, по крайней мере двое вооружены, как быстро определил норлок. Военная выправка, точные и четкие движения. Сульг перевел взгляд на остальных - по спине пополз холодок опасности. Это были те, кого он опасался больше всего, - маги. Еще сидя в седлах, они оглядели двор и мгновенно что-то учуяли. Норлок закусил губу. Неважно, что именно они засекли, меч Фиренца или зелье Тисса. Главное, что они оказались здесь. Скорее всего, всадники почтовой службы сообщили, что наткнулась по дороге на крестьянина, убившего вира. Последовал приказ осмотреть место происшествия, и если солдаты пошарили в кустах и обнаружили трупы еще нескольких вир, то все сомнения отпали тут же.
Деревень на этой заброшенной дороге раз-два - и обчелся, потому-то они так быстро и добрались до Ледяного пути…
Проклятье! Кто-нибудь в трактире сейчас обязательно вспомнит нового постояльца и расскажет, конечно же, что вместе с ним была девушка!
Сульг стиснул зубы, наблюдая, как один из прибывших подзывает к себе мальчишку-слугу.
- Только бы у нее хватило ума не геройствовать, - пробормотал норлок, наблюдая, как мальчишка машет рукой в сторону дороги на Дайру. - Не делай глупостей, гадалка Румита. - Он говорил так, словно девушка могла слышать его. - Не вздумай запираться. Выкладывай все, что знаешь. Тогда твоя смерть будет быстрой.
- В старости-то развлекаться только с бутылкой придется! - говорил пастух, продолжая беседу. - Потому что ни на что другое уже…
Он поставил кружку, повернулся к своему собеседнику, и брови его поползли вверх: на крыльце никого не было.
Сульг пошевелился, чтобы размять уставшую спину, и снова поглядел на солнце. Оно наполовину скрылось за деревьями, освещая косыми закатными лучами пологую гору и десяток хижин, прилепившихся у подножия.
Это была последняя деревушка на земле Доршаты: несколько жалких лачуг, осевших от старости. Дальше тянулись лишь огромные пустые каменистые равнины, на которых свистел ветер, да вдали подпирали небо горы с белыми снеговыми шапками на вершинах.
Люди в деревне кормились лишь тем, что давала скудная земля, да дважды в год, во время прибытия караванов, ездили в Терке - продать или выменять нужные товары. Вся жизнь их была подчинена этому событию, год здесь отсчитывали по приходу караванов.
Сульг догадывался, каким событием будет в захолустье появление нового человека, и не собирался попадаться кому-либо на глаза. Потому-то он терпеливо ждал, пока солнцe полностью скроется за горизонтом. А оно не торопилось. Казалось, огненный шар зацепился пылающим краем за верхушку высокого дерева на невысоком холме, да так и повис. Норлок хмуро разглядывал окрестность и дорогу, ведущую в деревню. Вокруг ни души, но осторожность требовала дождаться темноты, прежде чем пробираться на вершину холма.
Вскоре он заметил облако пыли: в деревню брело небольшое стадо коз. Козий сыр, что делали здешние крестьяне, соленый, с острым приятным вкусом, можно было сушить, поэтому караванщики охотно покупали его в дорогу. Иной раз сыровары добавляли в сыры ароматные травы и изюм, но, помнится, Тирк, весьма консервативный в своих предпочтениях, такого нововведения не одобрял.
Сульг снова осторожно пошевелился, разминая затекшие ноги.
Да, последний раз он был здесь с Тирком и Азахом спустя несколько недель после окончания войны с Кадгаром. Положение норлоков тогда казалось прочным, но предусмотрительный Тирк настоял, чтобы по всей Доршате было сделано несколько небольших тайников с оружием и деньгами - «на всякий случай», как туманно он выразился. Всего тайников было десять, ни на одной карте их не отмечали, так что знали об их существовании очень немногие. Жителям деревни и в голову не могло прийти, что один тайник находится здесь, под корнями огромного высохшего вяза, торчащего на фоне вечернего неба, как грозящий кому-то черный перст.
Кроме денег и оружия в тайниках оставляли еще по две фляги с вином: за годы оно, конечно же, превратилось в уксус, зато деньги будут нелишними. Сульг мгновение колебался, не появиться ли все же утром в деревне, чтобы купить коня, но тут же отказался от этой мысли: вряд ли тут есть верховые лошади. Кроме того, если лазутчики Ордена Невидимых нагрянут сюда, жители, конечно же, опишут путника, и опознать норлока будет нетрудно.
Когда сумерки перешли в непроглядную темноту, Сульг счел возможным покинуть свое убежище в кустах. Он перемахнул через дорогу так быстро и бесшумно, что дремлющая у колодца пегая собака лишь слабо шевельнула ухом, заслышав осторожные шаги. У подножия невысокого пологого холма норлок остановился, прислушиваясь, бегом поднялся на вершину и снова прислушался: сонная тишина укрывала мир, лишь иногда внизу, в деревушке, взлаивали собаки. Ветер доносил запах дыма очагов, шелестел сухой травой.
Старое дерево, обожженное грозой, чернело впереди. Сульг подошел к толстому сухому стволу, сделал еще шаг, и вдруг сердце его тревожно стукнуло: рядом находился кто-то чужой! Норлок скользнул назад, и тут же чья-то ладонь запечатала ему рот, а другая крепко стиснула запястье, лишив возможности воспользоваться оружием. Пытаясь освободиться, Сульг упал на землю и вместе с невидимым противником покатился по траве. Но внезапно он прекратил сопротивление, плечи его затряслись в беззвучном смехе. Нападавший быстро вскочил на ноги и протянул Великому норлоку руку.
- Дождешься, прирежу как-нибудь, - пообещал Сульг. Он поднялся, отряхиваясь от сухой травы. - Я должен был догадаться, что ты сам сюда явишься!
Начальник тайной стражи засмеялся, блеснув в темноте зубами.
- Хотел ускользнуть из Доршаты незамеченным? Зря. Как только я понял, в какую сторону ты двигаешься, стало ясно, где тебя поджидать: у тайника. Рано или поздно появишься!
Сульг хмыкнул:
- Ясно. Румита все же добралась до Шармиша? Хорошо. Не сильно я на это надеялся.
Тирк бросил на землю плащ из грубой и толстой шерсти - такие обычно носили в дороге небогатые купцы - и уселся. Сульг сел напротив.
- Добралась. Оставь тайник в покое, одежду и еду я привез.
Тирк подтянул поближе седельную сумку, расстегнул ремни и принялся выкладывать свертки с провизией, Сульг, не дожидаясь приглашения, развернул первый попавшийся - там оказался пирог с мясом - и сразу же откусил половину.
- Печенкой чую, опять ты в какое-то дерьмо вляпался, - хладнокровно говорил начальник тайной стражи, аккуратно раскладывая на промасленной бумаге хлеб, куски копченого мяса, сыр и фрукты. - Причем по самые уши, а? И куда тебя несет с таким упорством? Рассказывай! Можешь же ты одновременно есть и говорить? Или с голоду помираешь?
Он выложил еду, заглянул в другую сумку и вытащил бутылку вина.
- Вроде того, - отозвался Сульг с набитым ртом. - Долго здесь дожидался? Как ты раньше меня тут оказался?
- Пару часов. Ты же шел пешком, в обход оживленных трактов, заброшенной дорогой. А мы напрямик ехали, почти без остановок, и меняли лошадей на каждой станции. Через реку переправились на пароме, выиграли почти полдня.
- Кто это - мы? - поинтересовался Сульг. Не переставая жевать, он отрезал кусок мяса, отломил хлеб. Тирк откупорил бутылку и осторожно поставил в траву.
- Я - купец, который едет, чтобы встретить северный караван в Терке, - пояснил он. - А люди моего положения, сам знаешь, без охраны не ездят. Взял с собой кое-кого. Мы, конечно, старались не привлекать особого внимания, когда сюда ехали. - добавил начальник тайной стражи. - Небольшой маскарад: форменные плащи в сумке у Решта, переоденемся, когда будем подъезжать к Доршате.
Сульг кивнул, только сейчас заметив, что Тирк тоже скрыл татуировку «волка» на лице.
- Понятно. Больших трудов стоило пробраться сюда незамеченным? - спросил Великий норлок с набитым ртом.
- Не более чем убедить Азаха остаться в Доршате в то время, как затевается какая-то заварушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40