» Это много раз помогало нам – Корнелия удерживала нас от необдуманных поступков. Но сейчас мне совершенно не хотелось слушать ее брюзжание.
– Она в безвыходном положении!
– Ты знаешь, как африканские охотники ловят львов? – не унималась Корнелия. – Они используют в качестве приманки козу. И не один лев покупается на ее громкое жалобное блеяние. Мы должны узнать побольше, прежде чем лезть под дымящиеся дула охотничьих ружей. Или магических жезлов, или что там у них…
– Дымящиеся жезлы? – насмешливо протянула Ирма. – Занятная картинка, должно быть.
– Нужно спросить Оракула, – сказала Тарани. – Он знает, что делать. К тому же, как мы без него попадем к этой девочке, если ей все-таки нужна наша помощь?…
Не успела она закончить фразу, как изображение в зеркале поменялось. Теперь там были не озаренные солнцем горные склоны, а огромный зал со множеством колонн, стены которого терялись в бесконечности. Оплот Кондракара. А в центре бок о бок, улыбаясь, стояли Оракул… и моя бабушка.
Я почувствовала, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди. Глаза мои затуманились, я еле могла разглядеть улыбающиеся лица. Зато я отчетливо слышала бабушкин голос, как будто она находилась совсем рядом.
– Воспользуйтесь Сердцем, девочки. Воспользуйтесь Сердцем.
Образ зала потускнел. Вскоре в зеркале отражалась только луна.
– Ну что ж, можем мы считать это самым что ни на есть ясным знамением и неопровержимым доказательством того, что нужно действовать? – спросила Ирма. Хотя она старалась говорить беззаботным тоном, в голосе ее слышалось волнение. И, конечно, я понимала ее – те люди, которые хоть немного знали мою бабушку, испытывали к ней теплые чувства и горевали из-за ее смерти.
– Видимо, слова твоей бабушки означали, что мы должны взяться за это дело, – тихо сказала Вилл.
– Похоже, что так, – кивнула Корнелия. – Хотя, по-моему, все слишком неопределенно.
Вилл вытащила Сердце Кондракара. Она всегда держит его при себе, но не всегда на виду. Сейчас оно лежало у нее на ладони – подвеска-кристалл в серебряной оправе. Но не простой кристалл – даже люди, начисто лишенные магических способностей, могли заметить его нежный жемчужный свет, исходящий из центра и озарявший руку Вилл.
– Ну что, сначала поменяем облик? – предложила она.
– Было бы неплохо, – согласилась Ирма. – А то ведь неизвестно, что случится, когда… ну, когда Сердце доставит нас куда надо.
Дело в том, что были обычные, повседневные Вилл, Ирма, Тарани, Корнелия и я. И были наши чародейские версии. И эти чародейские версии несколько отличались от обычных. Это не означает, что мы превращались в кого-то другого, совсем даже наоборот. Не знаю, как это объяснить, но я становилась больше чем Хай Лин. Вилл была больше чем просто Вилл и так далее. Когда мы превращались в улучшенный вариант самих себя, | мы и выглядели… ну, тоже лучше, что ли. Нет, не как супермодели или кинозвезды, а так, как мы должны были бы выглядеть в идеале, если бы в нашу жизнь не вмешивалась реальность с ее проблемами. Да, кстати, и одежда у наших чародейских воплощений тоже была классная…
Однако одной внешностью дело не ограничивалось. Когда я превращалась в свою чародейскую версию, я чувствовала себя гораздо более уверенно. Как будто я способна на все. Как будто никакое препятствие не может оказаться для меня слишком трудным и опасным, никакой враг – слишком грозным, никакой монстр – слишком большим, чтобы я не могла его побить. Это было укрепляющее дух ощущение. Л сейчас – после волнующей и щемящей встречи с бабушкой – я очень остро нуждалась в укреплении духа и поднятии настроения… То, что я увидела бабушку рядом с Оракулом, заставило меня снова почувствовать ее близкое присутствие, словно она наблюдала за всем, что я делаю. И мне хотелось, чтобы она испытывала за меня гордость.
– Сердце Кондракара, укажи нам путь, – тихо, но ясно произнесла Вилл.
Рама зеркала засветилась сильнее и растянулась в узкий овал, почти достигавший земли. Теперь это уже было вовсе не зеркало, а дверь. Дверь в другой мир.
– Ну что? – сказала Вилл.
Корнелия с почти покорным видом кивнула.
– Да, кажется, мы должны идти. Снова должны шагнуть в неизвестность и как всегда без четкого плана.
– Как мы можем строить планы, если не знаем об этом месте абсолютно ничего? – язвительно поинтересовалась Ирма.
– Это просто моя позиция, – сказала Корнелия, откидывая назад свои длинные светлые волосы. – Но я знаю, убеждать вас – все равно что говорить с глухими. Так что не будем тратить времени и пойдем.
– Вот и молодец, – усмехнулась Ирма.
Корнелия сверкнула в ее сторон) взглядом.
– Поспешим! – воскликнула Тарани. – По-моему, границы прохода снова начинают стягиваться!
Мы шагнули в зеркало. Сначала я, потом Вилл, потом три остальных подруги. Шагнули в неизвестность, как и сказала Корнелия.
Глава 4 Чернота крыльев
Мы ступили из лунного света в солнечный и сперва ослепли от такой разительной перемены. Несколько мгновений я просто стояла, беспомощно моргая, прислушиваясь к звону колокольчиков на ветру и вдыхая запах смолы и горячего камня. Тут раздался изумленный, похожий на птичий вскрик, и прямо передо мной па я ноги вскочила тонкая фигурка. Я еще чуть-чуть поморгала и разглядела девочку-китаянку примерно моего возраста, одетую в выцветшую голубую хлопковую рубашку и белые короткие брюки. Ее прямые черные волосы были собраны в два круглых пучка прямо за ушами. У ног ее лежал любопытный набор предметов: маленькая тростниковая циновка с грубо намалеванным на ней лицом, а на циновке миска с водой, несколько зернышек риса и белые цветы.
– Уважаемая Лин? Это и в самом деле вы? – девочка оторопело вытаращила глаза. – А это ваши демоны?
Демоны?!
– Меня зовут Хай Лин, – сказала я. – А это мои подруги.
Девочка низко поклонилась мне и чуть повыше – остальным четверым.
– Добро пожаловать, уважаемая Лин. И вашим подругам-демонам я тоже говорю: добро пожаловать.
Корнелия что-то пробормотала себе под нос. Слов я не расслышала, но заметила, что она хмурит брови.
– Они не демоны, – торопливо объяснила я. – Они простые девочки. – Ну, разумеется они были гораздо больше, чем «простыми девочками», но расставить все по полочкам можно будет и позже. – Как ты и я.
Наверное, я ее не убедила. Она окинула долгим взглядом темнокожую Тарани и блондинку Корнелию. Девочка протянула было руку, чтобы потрогать рыжие волосы Вилл, но потом отдернула ее, словно ожидая, что за такую дерзость ее ожидает страшное наказание.
– Нет, не как ты и я, – прошептала она. Хотелось бы надеяться, что она имеет в виду «не китаянки», но у меня было нехорошее предчувствие, что ее фраза означает «не люди».
– Кто ты? – спросила я. – И где мы находимся?
– Я Нуа, – ответила она, снова поклонившись. – Но люди чаще зовут меня Лепесток. Находимся мы, разумеется, на горе. На горе Белого Ветра. А там внизу – Иворечье, долина Ивовой реки. Неужели уважаемая Лин не узнает этих мест?
Я посмотрела в том направлении, куда она указывала.
– Нет, – медленно произнесла я. – А разве я должна? Я никогда не была здесь прежде.
С лица девочки мгновенно слетели все краски. Она была в самом настоящем ужасе.
– О нет, – застонала Нуа. – Я сделала неправильно. Я все сделала неправильно! – она резко развернулась и припустилась вниз по склону с такой скоростью, будто на пятки ей наступают жуткие монстры. – Она на меня разозлится, она просто убьет меня за это!
– Подожди! – окликнула я девочку. – Нуа… Лепесток… Подожди!
Но через пару секунд ее фигурка уже скрылась за валунами и стволами лиственниц.
Корнелия наблюдала за этим бегством, скрестив руки на груди.
– Ну, не могу сказать, что я это предсказывала… – произнесла она. – Но я вас предупреждала. Мы не можем переноситься в другие миры к каждому жалобно скулящему ребенку и пичкать его горячим молоком с печеньем. Это была пустая трата времени. К тому же девчонка называет нас демонами, да не просто называет, но и считает нас ими! – Она фыркнула. – В общем, думаю, нам лучше вернуться домой, пока нашего исчезновения никто не заметил.
– Нет, – упрямо сказала я. – Она называла меня Лин, и звала она именно нас. Тут есть для нас какое-то дело… И Оракул ясно сказал, что мы должны отправиться сюда.
– Ну, мы так и поступили. И что теперь? – вздохнула Корнелия.
Вилл взяла в руки миску. Та была бело-голубой, с нарисованными ивами, склонившимися до земли на ветру.
– Как вы думаете, для чего ей было нужно все это? – спросила Вилл. – Вода, рис, цветы…
– Может, у них так принято встречать гостей, – предположила Тарани. – А может, она пыталась с помощью этих предметов колдовать…
Миска и циновка выглядели довольно ветхими, сделанными вручную. Миска была надтреснутой, а риса было так мало, что не хватило бы даже накормить птичку.
– Если так, то выглядит не слишком… профессионально, – заметила Ирма.
– Она призывала нас сюда, – констатировала я, испытывая странное желание защитить девочку. – И у нее получилось. Разве это не то, что называют профессионализмом?
– Ага, она призвала нас, а потом сбежала, как кошка, за которой гонится свора собак, – усмехнулась Корнелия.
– Наверное, она не ожидала, что нас будет пятеро. Может, она это имела в виду, когда сказала, что все сделала неправильно…
– А еще она говорила: «она на меня разозлится», – задумчиво сказала Вилл. – Интересно, кто это «она»?
– Не знаю, – помотала головой я. – Но, думаю, мы должны определить, куда убежала Лепесток.
– Вон туда, – с усмешкой заявила Ирма, указывая на ведущую вниз горную тропинку. – Чего тут определять, за ней еще пыль не успела осесть.
Мы оставили миску и рис там, где нашли их. От зеркала-прохода не осталось и следа. Я гадала, сможем ли мы, если попытаемся, вернуться через него домой.
Мы зашагали вниз по тропинке. Лучи жаркого солнца скользили по камням, громко звенели цикады. Вдруг я заметила, что по обеим сторонам тропинки в припорошенных пылью кронах лиственниц что-то шевелится. Это были крупные коричневые жуки с плоскими желтоватыми крыльями. Вилл вскрикнула и хлопнула себя по шее.
– Ой, ну и кровожадные же тут насекомые!
– К тому же их ужасно много, – добавила Ирма. Она была права. Несмотря на полуденный зной, воздух был наполнен мухами, комарами и вечно голодными москитами. Их жужжание и свист сливались со стрекотом цикад. А вот пения птиц, как я заметила, слышно не было.
– Здесь нет птиц! – поделилась я с подругами своим открытием. – Вы видели хоть одну? Или слышали?
– Ни единой, – ответила Вилл, вглядываясь в пустое небо. – Скажите, только мне одной кажется, что это дурной знак?
Спуск с горы занял довольно много времени, но вот мы наконец оказались в месте, которое Нуа назвала Иворечьем. Название не требовало никаких объяснений. Здесь текла неторопливая речка с берегами, поросшими ивняком. Через речку был перекинут узкий деревянный мостик, а за мостиком располагался городок.
– Выглядит слегка обветшало, – прокомментировала Ирма представшее перед нашими глазами зрелище. – Тут бы все немного подремонтировать да подкрасить – и будет просто загляденье.
– Да, у города заброшенный вид, – согласилась Тарани. Голос у нее был какой-то напряженный.
Мне пришло в голову то же, что и подругам. Повсюду встречались знаки былого благоденствия, но теперь некогда ухоженные сады поросли сорняками, а многие дома были закрыты и заколочены. В такой солнечный летний денек, как этот, горожане должны были бы сидеть на широких затененных крылечках и работать, разговаривать или просто отдыхать. Однако мы не увидели никого. Нас охватило странное ощущение, будто мы вошли в дом в отсутствие хозяев.
– Эй! – окликнула местных жителей Вилл. – Есть тут кто-нибудь?
К моему удивлению, ей ответили.
– Идите сюда. Должно быть, только я тут и осталась. Я да еще старая Мия, но она больше не встает с постели.
Это была старушка, сидевшая скрестив ноги в открытых дверях большого красивого дома. Ее руки проворно двигались, вращая веретено. Когда мы подошли поближе, она повернула к нам лицо.
В движении старушки было что-то не так. Она остановила взгляд немного левее нас. И я вскоре поняла почему. Ее глаза выглядели нормально, только взгляд был не сфокусирован. Было совершенно ясно, что она нас не видит.
– Где все? – тихо спросила Тарани. – Почему вы здесь одна?
Старая женщина закусила губу.
– Вы, наверное, не здешние, – сказала она. – Иначе вы бы знали. Давненько у нас не было гостей. Вы пришли, чтобы увидеть императрицу? Я, конечно, имею в виду Ее Божественное Величество Прекраснейшую Сонг Хо.
– Боюсь, мы никогда не слышали о Ее Величестве, – осторожно ответила Вилл.
– Что ж, скажу вам, иногда счастье в неведении, – продолжала старушка. – Зато здесь, в Иворечье, Ее Величество знают слишком хорошо. Собственно говоря, поэтому-то все и ушли. Чтобы служить императрице.
– Все? – удивленно переспросила Ирма. Женщина кивнула.
– Мужчины, женщины, дети… Каждый служит императрице по-своему, кроме совсем уж бесполезных вроде нас с Мией. И служба эта длится долго. Прошу прощения, что не могу встретить вас хлебом-солью. Теперь, когда моя внучка Лепесток ушла…
– Лепесток? Так она ваша внучка?
Я впервые заговорила при ней. Услышав мой голос, старушка резко выпрямилась и стала вертеть головой по сторонам, словно пытаясь отыскать меня.
– Лин? Уважаемая Лин, это вы? – она выронила веретено и попыталась нащупать его рукой. – Вы вернулись! Но почему вы не приходили так долго?
Тут до меня в конце концов дошло. Нужно было всего лишь сложить два и два, и все становилось ясно. Я мягко взяла старушку за руку.
– Видимо, вы путаете меня с моей бабушкой, Ян Лин. Меня зовут Хай Лин, и я никогда раньше не бывала в этих местах.
На несколько мгновений плечи женщины обвисли, словно эта новость подкосила ее. Но потом бабушка Лепестка снова выпрямилась.
– Что ж, добро пожаловать, девочка, носящая часть имени бабушки, – сказала она, крепко пожав мне руку. – Прошу в дом. Думаю, нам есть о чем поговорить.
– Прикройте вход, – попросила старушка. – И, может, одна из вас будет так любезна, что заварит нам чаю?
Тарани и Корнелия закрыли изящные раздвижные дверцы из рисовой бумаги, и уютный маленький садик исчез из виду. Действуя по указаниям женщины, я заварила для всех нас зеленого чаю и выложила на низкий столик несколько твердых печений в форме цветов.
Полки в кладовой были совершенно пусты, и мне было неловко есть последнее печенье, но, отказавшись, я бы нанесла удар по гордости хозяйки.
– Зовите меня Мама Лю, – сказала старушка. – Меня все так зовут. И скажите мне, пожалуйста, ваши имена.
Мы по очереди представились, и она торжественно поприветствовала каждую из нас. Ее наряд выцвел от бесчисленных стирок, но был чистым и опрятным, а ее длинные седые волосы были аккуратно забраны в пучок, поддерживаемый двумя бамбуковыми палочками. Мама Лю очень хорошо следила за собой.
– Уважаемая Хай Лин, когда ваша бабушка впервые прибыла к нам, мы очень нуждались в ее помощи. В нашу долину заявилась жестокая и коварная женщина-демон. Она нарекла себя императрицей и потребовала, чтобы мы принадлежали ей телом и душой: работали на нее и почитали ее. Борьба была яростной, но уважаемая Лин была сильна в колдовстве и мудро использовала свои способности, и в конце концов женщина-демон была изгнана из долины.
На улице раздалось низкое жужжание, как от трения множества крылышек.
– Что это за звук? – поинтересовалась Тарани.
– Двери закрыты? – быстро спросила Мама Лю.
– Ну да, закрыты.
Мама Лю вздохнула и провела иссохшей рукой по лбу. Я заметила, что пальцы слегка дрожали.
– То было счастливое время, – продолжала она свой рассказ. – Жители Иворечья испытывали радость и гордость, и было от чего. Но твоя бабушка покинула нас. Она сказала, что вернется, если в том наступит необходимость, но так и не вернулась. А сейчас жестокая императрица снова воцарилась в этих местах, чтобы отравить нам жизнь и отнять у нас радость.
Жужжание все нарастало, к нему добавилось странное отрывистое постукивание.
– Что это? – опасливо повторила свой вопрос Тарани.
Я хотела было сказать, что не знаю, и тут поняла, что ответ очевиден.
– Насекомые, – вымолвила я. – Бьются о слой бумаги в раздвижных дверях. У нас такое бывает только ночью, когда зажигаешь в комнате свет.
Здесь же была не просто какая-нибудь пара-тройка мотыльков. Нет, бесчисленное множество черных маленьких созданий бросались на бумажный заслон.
– Неужели я сказала «жестокая императрица»? – нарочито громко произнесла Мама Лю. – Я оговорилась. Нижайше прошу прощения. Разумеется, я имела в виду Ее Божественное Величество Прекраснейшую Сонг Хо. Да будет благословенно ее имя!
Однако стук не прекратился. Наоборот, он еде лался сильнее, с оглушительным треском бумага в одной из дверей прорвалась, и в комнату черным густым, как дым, облаком проникла целая стая комаров.
1 2 3 4 5 6 7