Она рассказала, что слуги султана зверски убили ее братьев, а ее похитили и увезли во дворец Мустафы. Потом Самира поведала Тэмпл, что теперь она газдех, то есть девочка, чью красоту султан отметил, но которую еще не лишил девственности. Она уже провела несколько часов наедине с Мустафой, в продолжение которых он заставлял ее делать неприятные вещи и пугал тем, что сделает с ней после того, как она потеряет невинность.
Тэмпл, как могла, утешала новую знакомую.
— Этому толстому турку никто не позволит лечь с тобой в постель и причинить тебе боль, Самира, — пообещала Тэмпл, не ведая, как ей выполнить свое обещание.
Успокоенная Самира перестала плакать и всхлипывать. Тогда Тэмпл направилась к своему дивану, а Самира последовала за ней и устроилась на корточках возле. Как наивное дитя, она шептала Тэмпл, что теперь в гареме у нее есть единственная подруга.
— Другие женщины ненавидят меня. Все, кроме одной. Ее зовут Лейла. Лейла не позволяет им мучить меня. Когда может, — грустно добавила девушка. — Лейла снова в лазарете. Султан бьет и истязает ее. Он вырвал серьги у нее из ушей. — Она содрогнулась всем телом.
— Не беспокойся… Самира… Никто не причинит тебе… вреда… — прошептала сквозь сон Тэмпл. Самира положила голову на диван и тоже уснула.
Горячие, почти белые солнечные лучи полудня превратились в розоватый сумеречный свет, когда Тэмпл грубо растолкали. За ней пришел главный евнух. Самира, которая прекрасно знала, что означает появление в гареме чернокожего раба, беспомощно следила за своей новой подругой. Мечтая помочь своей утешительнице, но понимая, что это невозможно, она так и осталась сидеть возле дивана, на котором отдыхала Тэмпл, прижав колени к груди и нервно покусывая нижнюю губу.
Тэмпл сопротивлялась, как могла. Она кусалась и брыкалась, пока, наконец, ее не связали и не отнесли прямо к бассейну. Главный евнух намеревался, в соответствии с приказанием Мустафы, выкупать и приготовить женщину к встрече с господином самолично, но белая женщина так отчаянно била ему в грудь кулачками, царапалась и кусалась, что темнокожий раб сдался и позволил ей самой вымыть волосы и тело.
После омовения Тэмпл нарядили в зеленые шальвары из тонкого газа и зеленую бархатную кофточку, расшитую золотом и украшенную изумрудами. На ноги ей надели туфли с загнутыми носками без каблуков, также богато украшенные.
Ее длинные золотистые волосы были аккуратно расчесаны и перехвачены на спине толстой золотой нитью с изумрудами. Губы Тэмпл накрасили ярко-красной краской, а глаза подчеркнули черными стрелками. Ее обнаженное предплечье теперь украшал браслет в форме извивающейся золотой змеи с изумрудами вместо глаз. На каждом пальце Тэмпл сияло по золотому колечку.
Когда главный евнух закончил процедуру одевания, в дверях появились два стражника, которые и должны были доставить Тэмпл в покои Мустафы. Перед дверью султана, как всегда, дежурил его верный слуга Алван. Заметив в конце коридора разодетую красавицу, он от восхищения даже привстал со стула. Прежде чем ввести ее в покои к своему господину, он долго, причмокивая, любовался невольницей и особенно ее волосами, которые сверкали ярче золота. Затем, глубоко вздохнув, Алван встал перед новой наложницей и широко распахнул тяжелую дверь, ведущую в спальню Мустафы.
Тэмпл упрямилась, отказываясь ступать за порог. Двум стражникам пришлось с силой втолкнуть ее внутрь. Заметив Мустафу, возлежащего на огромном ложе, больше напоминающем подмостки, Тэмпл рванулась к двери, отказываясь даже взглянуть на вожделеющего мужчину. Мустафа часто дышал, рот у него приоткрылся, кровь так быстро побежала по обрюзгшему, телу, что вызвала мгновенную эрекцию. Страсть его была неприкрыто, грубой. Больше всего Мустафе хотелось покорить Тэмпл, сделать рабыней своей любви. Он взирал на нее с восхищением, как на некое божество, которое требует поклонения.
Мустафа любовался Тэмпл целую вечность. Наконец султан знаком подозвал к себе Алвана.
— Эта женщина слишком хороша, чтобы остаться просто наложницей. Я сделаю ее своей первой женой. Своей единственной женой! Я женюсь на ней, и мы родим много прекрасных сыновей. Весь Ближний Восток будет завидовать мне. Вся Оттоманская империя! Алван, начинай готовить нашу свадьбу! Прикажи, чтобы все подвластные мне земли прислали своих представителей на свадебные торжества. Дай понять зажиточным людям, что мы ждем от них богатых подношений. Какой мы устроим праздник! Да здравствуют султан и его супруга!
— Слушаюсь, господин.
Мустафа схватил Алвана за грудки.
— Я докажу, что я строгий, но справедливый правитель, и как много значит для меня эта женщина! Как требует традиция, я не прикоснусь к ней, пока мы не поженимся! — Он перевел взгляд с Алвана на почти обессиленную Тэмпл и возбужденно приказал: — Побыстрее уведи отсюда мою бесценную жемчужину, пока я еще в силах сдержать слово.
Удивленная тем, что ее так скоро вывели из покоев султана, Тэмпл вернулась в гарем. К ней поспешно приблизилась юная Самира и спросила, не оскорбил ли султан Тэмпл. Тэмпл заверила, что с ней все в порядке, что она вернулась, не пострадав, и снова легла на диван.
— Не возражаешь ли ты, если я прилягу возле тебя? — спросила Самира.
— Ну конечно, ведь мы же подруги, — потрепала Тэмпл малышку по щеке.
На следующее утро в гарем из лазарета вернулась Лейла. Самира с радостью представила ее своей новой подруге. Лейла, как выяснилось, тоже говорила по-французски, так что три женщины прекрасно понимали друг друга.
От Лейлы Тэмпл узнала еще больше о человеке, от которого зависела ее судьба. Лейла поведала ей о тех ужасах, которые ей пришлось пережить, показала свои раны, свежие и уже зажившие.
— Он самый бесчестный, подлый, эгоистичный, жадный человек на земле, — прошептала Лейла. Взглянув на Самиру, она еще понизила голос: — Я так боюсь того, что он может сделать с Самирой. Он мерз кий человек и делает такое, о чем даже стыдно рас сказывать. Он усиленно пичкает себя снадобьями, укрепляющими мужскую силу, и в глубине дворца велел сделать секретную комнату — сплошь из зеркал, — чтобы усиливать страсть.
— О Боже… — прошептала Тэмпл.
— Одно из его любимых развлечений заключается в том, чтобы выстроить шеренгой двадцать—тридцать обнаженных девушек и заставить их воображать себя кобылками, в то время как сам он, вертясь возле них, исполняет роль жеребца, покуда у него хватает сил.
— Грязная свинья, — отозвалась Тэмпл.
— После утоления голода его главный жизненный интерес — утоление похоти, — продолжала Лейла.
— Давайте убьем его. — Глаза Тэмпл горели ненавистью.
— Как? — удивилась Лейла. — Неужели ты думаешь, что он грязно забавляется без дюжины охранников, которые находятся тут же? Уверяю, тебя убьют на месте, едва ты сделаешь попытку покуситься на его жизнь.
— Есть вещи пострашнее смерти, — задумчиво сказала Тэмпл.
Глава 39
После того как девушки уснули, Тэмпл еще долго ворочалась без сна. Она думала о шейхе. Она видела его лицо в темноте так явственно, словно он находился рядом с ней. Интересно, думала Тэмпл, доведется ли ей когда-нибудь снова прижаться к его груди? А потом ее словно осенило. Она обязательно увидится с Шарифом. Наперекор здравому смыслу она не сомневалась: Шариф приедет и спасет ее. Беззвучно она шептала в темноте:
— Шариф, пожалуйста, приди. Я так боюсь. Спаси меня, дорогой. Приди ко мне, мой дорогой Шариф — И Тэмпл уснула с именем шейха на устах.
Ее разбудили на рассвете следующего дня, и две ее подруги с беспокойством наблюдали, как уводят Тэмпл. Молодую невольницу привели в зал для приемов, и Тэмпл снова увидела восседающего на троне султана. Неподалеку находились Алван и Джамал. Полдюжины стражников охраняли двери.
Тэмпл заставили пройти по ковру и остановиться прямо у изножья трона Мустафы. Он тотчас начал что-то возбужденно говорить. Тэмпл передернуло от одного вида султана. Но когда она прислушалась к тому, что переводит Джамал, у нее перехватило дыхание.
— Вы станете его женой. Свадьба назначена на…
— Никакой свадьбы не будет! — перебила переводчика Тэмпл. — Скажите султану, что я лучше умру, чем стану его женой. Я никогда не выйду за него замуж.
Джамал перевел. Мустафа был обескуражен отказом. Но строптивость этой пленницы сильно возбуждала его. Наконец-то перед ним решительная женщина, о которой он мечтал всю жизнь. Никогда прежде он не знал никого, похожего на эту заморскую принцессу. Он никогда не видел столь бесстрашной и дерзкой женщины.
— Ах, как ты мне нравишься! Должно быть, твоя мать зачала тебя от скорпиона!
— А ты мне противен! — тотчас отпарировала Тэмпл. — И твоя мать, должно быть, зачала тебя от свиньи!
Мустафа продолжал улыбаться. Через переводчика он уверил Тэмпл, что она и в самом деле станет его женой и матерью его детей.
Потом он воззрился на нее сверху вниз так, словно знал о ней нечто такое, что давало ему власть над ней.
Тэмпл вздрогнула, услышав, как отворились двери. По ковру вели Самиру. Тэмпл почувствовала, что у нее бешено забилось сердце. Что этот чертов выродок придумал? Зачем сюда привели Самиру? Очень скоро она это узнает.
Испуганную девушку подняли по ступенькам прямо к трону султана, посадили на пухлое колено Мустафы, и стражи отступили на шаг. Похотливый султан обнял ее за талию, спустил с худенького плечика кофточку и поцеловал Самиру толстыми губами.
Она пискнула, когда султан вынул из ножен кривую саблю и разрезал кофточку прямо на ней. На теле остался глубокий порез. Тэмпл схватилась за сердце, когда Мустафа поднес острие длинной кривой сабли прямо к шее Самиры.
— Ты… выродок! — закричала Тэмпл и бросилась вверх по ступеням.
Сильные руки стражников отбросили ее вниз. Мустафа, высунув язык, проткнул саблей нежную кожу Самиры прямо под ухом. Самира застонала. На шее выступила капля крови. Тэмпл боролась со стражниками, отчаянно желая помочь несчастной.
— Проклятый выродок! — кричала она султану. Глаза ее сверкали яростью. — Отпусти ее сейчас же! Ты меня слышишь? Отпусти ее, черт бы тебя побрал! — Тэмпл бросала гневные взгляды на Джамала, на Алвана и на стражников. — Пожалуйста, — умоляла она подданных Мустафы, — пусть он отпустит девочку!
— Господин велел передать тебе, что он собирается перерезать ей глотку, — спокойно ответил Джамал.
— О Господи! Пожалуйста, не надо! — принялась взывать Тэмпл к Мустафе, который демонстрировал свою власть над беззащитными женщинами.
— Пожалуйста… — умоляла Тэмпл, обещая сделать все, что ни пожелает Мустафа, если он отпустит Самиру прямо сейчас.
Джамал объяснил, что есть только один способ, которым белокожая женщина может спасти жизнь наложнице султана. Для этого ей надо дать согласие выйти замуж за Мустафу, свадьба состоится в конце недели.
Тэмпл в раздумье смотрела то на султана, то на Самиру.
— А если я не соглашусь?
— Если вы сейчас же не скажете «да», Самира умрет.
Тэмпл передернуло. Мустафа действительно не моргнув глазом осуществит задуманное.
— Хорошо, — сдалась Тэмпл. — Пусть отпустит девочку. Скажите ему, что я согласна.
Теперь Тэмпл жила отдельно от прочих наложниц. Первый шаг на пути к «почетному» месту жены султана был сделан. У Тэмпл были теперь собственные покои, и ей предложили выбрать себе двух наложниц в услужение. Тэмпл остановила свой выбор на Лейле и Самире и отправила евнуха к Мустафе с сообщением, что отныне эти женщины будут прислуживать ей днем и ночью и она не намерена отсылать их всякий раз в гарем.
Выслушав евнуха, султан захлопал в ладоши. Его будущая жена не хочет, чтобы он спал с ее рабынями. Значит, она ревнива.
Тэмпл, в свою очередь, прилагала все усилия, чтобы она сама, Самира и Лейла чувствовали себя в безопасности.
Три дня и три ночи Тэмпл и ее служанкам удалось прожить в тишине и спокойствии. Им было позволено принимать ванну, есть и спать в одном помещении, охраняемом только двумя стражами.
Каждый полдень один час Тэмпл обязана была проводить в обществе своего будущего мужа. Но она ясно дала ему понять, что эти свидания не должны проходить в его спальне и, кроме переводчика, должна обязательно присутствовать одна из ее девушек.
Султан покорно согласился с требованиями будущей супруги. Он ничуть не обиделся, когда Тэмпл брезгливо стряхнула с себя его пухлые руки, едва он попытался обнять ее, и вообще вела себя так, словно госпожой была она, а он всего лишь покорным рабом. Если бы какая-нибудь другая женщина вздумала вести себя так вольно, ее бы изувечили или убили, но Тэмпл это не касалось. Указав султану его место, она тем самым дала ему понять, что часы его на этой земле сочтены.
Шейх непременно явится и спасет ее.
Но дни шли… Приближался день свадьбы… Тэмпл начала терять надежду. Ей уже казалось, что судьбы султанши не избежать. Она бы предпочла смерть этой участи.
Тэмпл никак не могла понять причины, по которой она становится все менее и менее решительной, все более и более сговорчивой. Она ведь не могла знать, что по приказу султана в гранатовое вино, которое подавали женщинам к обеду, подмешивается изрядная доза опия. Небольшую порцию наркотика подмешивали в каждую порцию еды, в каждый стакан питья. А Тэмпл все гадала, отчего ей больше не хочется сражаться за свою жизнь. Мысли ее путалисъ, разум туманился.
Тэмпл не понимала, что с ней происходит.
Наконец наступил день бракосочетания.
Через четыре коротких дня после того, как она дала согласие на брак с султаном, Тэмпл разбудили рано поутру и сообщили, что в полдень она должна стать супругой Мустафы.
Тэмпл почему-то все время испытывала жажду. Для нее накрыли легкий завтрак, состоящий из фруктов и традиционного вина из гранатов. Тэмпл с удивлением огляделась и поинтересовалась, где же Лейла и Самира. Слуга, накрывавший стол, в неведении покачал головой. Он не понимает ее. Тэмпл осушила кубок, и слуга тотчас снова наполнил его до краев.
Когда явился стражник, чтобы сопровождать ее в другое помещение дворца, у Тэмпл кружилась голова. На ломаном французском он объяснил ей, что оставшуюся часть утра ей следует провести, готовя себя к церемонии бракосочетания.
— Нет, — запротестовала Тэмпл. — Этим займутся мои служанки, Лейла и Самира. Кстати… где они? Почему их нет здесь?
Стражник ничего не ответил. Он насильно отвел ее в купальню султана, место, в котором она никогда прежде не бывала. Там ее уже ждали два высоких нубийца в набедренных повязках. Прекрасно осведомленная об их намерениях, Тэмпл сражалась отважно, но очень скоро и сила ее, и воля иссякли. Да и какая польза сопротивляться? Разве она могла тягаться с двумя чернокожими гигантами? Тратить силы на борьбу с ними просто глупо.
Стражник ретировался, и двое нубийцев ввели женщину в купальню, которая занимала места не меньше, чем спальня султана. Потолок был увенчан полупрозрачным куполом, сквозь который проникали солнечные лучи, сверкающие на золотой отделке купальни. Пол был выложен мрамором.
Тэмпл раздели и отвели в самый центр купальни, где стояли две мраморные скамьи. Неожиданно, словно отовсюду, в бассейн хлынула вода. В продолжение получаса Тэмпл стояла и сидела то в горячем тумане, то под струей ледяной воды, пока нубийцы старательно мыли ее.
Потом ее вытерли сухими полотенцами и отвели в следующую комнату, расположенную сразу за купальней. Это помещение было оформлено в розовых тонах. Розовые цветы цвели на стенах, розовые лучи проникали сквозь зарешеченное окно.
В углах комнаты были расставлены алебастровые сосуды, расписанные золотом. Такие же сосуды стояли на большом мраморном столе, к которому вели мраморные ступени. Тэмпл подвели к ступеням, помогли взобраться на стол и велели лечь на спину. Более часа Тэмпл пролежала на столе, пока нубийцы старательно избавляли ее тело от лишних волос. Когда кожа Тэмпл стала гладкой, как у ребенка, снова повели в купальню. Тщательно вымыв женщину еще раз, нубийцы привели ее в другую комнату с розовым ковром на полу. Длинный стол в середине комнаты был закрыт длинными полотенцами. Возле стены стоял низенький диванчик. Тэмпл уложили на длинный стол, и четыре темные сильные руки начали умащивать ее тело благовонными маслами. Тэмпл лежала на животе, и, пока один из евнухов трудился над ее плечами, второй втирал дорогие масла в кожу ее ног. Потом они обошли вокруг стола и поменялись ролями. Потрудившись над спиной белокожей женщины, нубийцы перевернули ее на спину и повторили процедуру. Когда они закончили, тело Тэмпл благоухало розовым маслом. Затем нубийцы покрыли специальной краской ногти женщины сначала на руках, потом на ногах, подвели глаза и подкрасили губы.
Мечтая о том, чтобы кошмар этот хоть когда-нибудь закончился, Тэмпл отправилась в следующую комнату. Там на нее надели свадебный наряд, расчесали золотистые волосы и украсили их бриллиантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Тэмпл, как могла, утешала новую знакомую.
— Этому толстому турку никто не позволит лечь с тобой в постель и причинить тебе боль, Самира, — пообещала Тэмпл, не ведая, как ей выполнить свое обещание.
Успокоенная Самира перестала плакать и всхлипывать. Тогда Тэмпл направилась к своему дивану, а Самира последовала за ней и устроилась на корточках возле. Как наивное дитя, она шептала Тэмпл, что теперь в гареме у нее есть единственная подруга.
— Другие женщины ненавидят меня. Все, кроме одной. Ее зовут Лейла. Лейла не позволяет им мучить меня. Когда может, — грустно добавила девушка. — Лейла снова в лазарете. Султан бьет и истязает ее. Он вырвал серьги у нее из ушей. — Она содрогнулась всем телом.
— Не беспокойся… Самира… Никто не причинит тебе… вреда… — прошептала сквозь сон Тэмпл. Самира положила голову на диван и тоже уснула.
Горячие, почти белые солнечные лучи полудня превратились в розоватый сумеречный свет, когда Тэмпл грубо растолкали. За ней пришел главный евнух. Самира, которая прекрасно знала, что означает появление в гареме чернокожего раба, беспомощно следила за своей новой подругой. Мечтая помочь своей утешительнице, но понимая, что это невозможно, она так и осталась сидеть возле дивана, на котором отдыхала Тэмпл, прижав колени к груди и нервно покусывая нижнюю губу.
Тэмпл сопротивлялась, как могла. Она кусалась и брыкалась, пока, наконец, ее не связали и не отнесли прямо к бассейну. Главный евнух намеревался, в соответствии с приказанием Мустафы, выкупать и приготовить женщину к встрече с господином самолично, но белая женщина так отчаянно била ему в грудь кулачками, царапалась и кусалась, что темнокожий раб сдался и позволил ей самой вымыть волосы и тело.
После омовения Тэмпл нарядили в зеленые шальвары из тонкого газа и зеленую бархатную кофточку, расшитую золотом и украшенную изумрудами. На ноги ей надели туфли с загнутыми носками без каблуков, также богато украшенные.
Ее длинные золотистые волосы были аккуратно расчесаны и перехвачены на спине толстой золотой нитью с изумрудами. Губы Тэмпл накрасили ярко-красной краской, а глаза подчеркнули черными стрелками. Ее обнаженное предплечье теперь украшал браслет в форме извивающейся золотой змеи с изумрудами вместо глаз. На каждом пальце Тэмпл сияло по золотому колечку.
Когда главный евнух закончил процедуру одевания, в дверях появились два стражника, которые и должны были доставить Тэмпл в покои Мустафы. Перед дверью султана, как всегда, дежурил его верный слуга Алван. Заметив в конце коридора разодетую красавицу, он от восхищения даже привстал со стула. Прежде чем ввести ее в покои к своему господину, он долго, причмокивая, любовался невольницей и особенно ее волосами, которые сверкали ярче золота. Затем, глубоко вздохнув, Алван встал перед новой наложницей и широко распахнул тяжелую дверь, ведущую в спальню Мустафы.
Тэмпл упрямилась, отказываясь ступать за порог. Двум стражникам пришлось с силой втолкнуть ее внутрь. Заметив Мустафу, возлежащего на огромном ложе, больше напоминающем подмостки, Тэмпл рванулась к двери, отказываясь даже взглянуть на вожделеющего мужчину. Мустафа часто дышал, рот у него приоткрылся, кровь так быстро побежала по обрюзгшему, телу, что вызвала мгновенную эрекцию. Страсть его была неприкрыто, грубой. Больше всего Мустафе хотелось покорить Тэмпл, сделать рабыней своей любви. Он взирал на нее с восхищением, как на некое божество, которое требует поклонения.
Мустафа любовался Тэмпл целую вечность. Наконец султан знаком подозвал к себе Алвана.
— Эта женщина слишком хороша, чтобы остаться просто наложницей. Я сделаю ее своей первой женой. Своей единственной женой! Я женюсь на ней, и мы родим много прекрасных сыновей. Весь Ближний Восток будет завидовать мне. Вся Оттоманская империя! Алван, начинай готовить нашу свадьбу! Прикажи, чтобы все подвластные мне земли прислали своих представителей на свадебные торжества. Дай понять зажиточным людям, что мы ждем от них богатых подношений. Какой мы устроим праздник! Да здравствуют султан и его супруга!
— Слушаюсь, господин.
Мустафа схватил Алвана за грудки.
— Я докажу, что я строгий, но справедливый правитель, и как много значит для меня эта женщина! Как требует традиция, я не прикоснусь к ней, пока мы не поженимся! — Он перевел взгляд с Алвана на почти обессиленную Тэмпл и возбужденно приказал: — Побыстрее уведи отсюда мою бесценную жемчужину, пока я еще в силах сдержать слово.
Удивленная тем, что ее так скоро вывели из покоев султана, Тэмпл вернулась в гарем. К ней поспешно приблизилась юная Самира и спросила, не оскорбил ли султан Тэмпл. Тэмпл заверила, что с ней все в порядке, что она вернулась, не пострадав, и снова легла на диван.
— Не возражаешь ли ты, если я прилягу возле тебя? — спросила Самира.
— Ну конечно, ведь мы же подруги, — потрепала Тэмпл малышку по щеке.
На следующее утро в гарем из лазарета вернулась Лейла. Самира с радостью представила ее своей новой подруге. Лейла, как выяснилось, тоже говорила по-французски, так что три женщины прекрасно понимали друг друга.
От Лейлы Тэмпл узнала еще больше о человеке, от которого зависела ее судьба. Лейла поведала ей о тех ужасах, которые ей пришлось пережить, показала свои раны, свежие и уже зажившие.
— Он самый бесчестный, подлый, эгоистичный, жадный человек на земле, — прошептала Лейла. Взглянув на Самиру, она еще понизила голос: — Я так боюсь того, что он может сделать с Самирой. Он мерз кий человек и делает такое, о чем даже стыдно рас сказывать. Он усиленно пичкает себя снадобьями, укрепляющими мужскую силу, и в глубине дворца велел сделать секретную комнату — сплошь из зеркал, — чтобы усиливать страсть.
— О Боже… — прошептала Тэмпл.
— Одно из его любимых развлечений заключается в том, чтобы выстроить шеренгой двадцать—тридцать обнаженных девушек и заставить их воображать себя кобылками, в то время как сам он, вертясь возле них, исполняет роль жеребца, покуда у него хватает сил.
— Грязная свинья, — отозвалась Тэмпл.
— После утоления голода его главный жизненный интерес — утоление похоти, — продолжала Лейла.
— Давайте убьем его. — Глаза Тэмпл горели ненавистью.
— Как? — удивилась Лейла. — Неужели ты думаешь, что он грязно забавляется без дюжины охранников, которые находятся тут же? Уверяю, тебя убьют на месте, едва ты сделаешь попытку покуситься на его жизнь.
— Есть вещи пострашнее смерти, — задумчиво сказала Тэмпл.
Глава 39
После того как девушки уснули, Тэмпл еще долго ворочалась без сна. Она думала о шейхе. Она видела его лицо в темноте так явственно, словно он находился рядом с ней. Интересно, думала Тэмпл, доведется ли ей когда-нибудь снова прижаться к его груди? А потом ее словно осенило. Она обязательно увидится с Шарифом. Наперекор здравому смыслу она не сомневалась: Шариф приедет и спасет ее. Беззвучно она шептала в темноте:
— Шариф, пожалуйста, приди. Я так боюсь. Спаси меня, дорогой. Приди ко мне, мой дорогой Шариф — И Тэмпл уснула с именем шейха на устах.
Ее разбудили на рассвете следующего дня, и две ее подруги с беспокойством наблюдали, как уводят Тэмпл. Молодую невольницу привели в зал для приемов, и Тэмпл снова увидела восседающего на троне султана. Неподалеку находились Алван и Джамал. Полдюжины стражников охраняли двери.
Тэмпл заставили пройти по ковру и остановиться прямо у изножья трона Мустафы. Он тотчас начал что-то возбужденно говорить. Тэмпл передернуло от одного вида султана. Но когда она прислушалась к тому, что переводит Джамал, у нее перехватило дыхание.
— Вы станете его женой. Свадьба назначена на…
— Никакой свадьбы не будет! — перебила переводчика Тэмпл. — Скажите султану, что я лучше умру, чем стану его женой. Я никогда не выйду за него замуж.
Джамал перевел. Мустафа был обескуражен отказом. Но строптивость этой пленницы сильно возбуждала его. Наконец-то перед ним решительная женщина, о которой он мечтал всю жизнь. Никогда прежде он не знал никого, похожего на эту заморскую принцессу. Он никогда не видел столь бесстрашной и дерзкой женщины.
— Ах, как ты мне нравишься! Должно быть, твоя мать зачала тебя от скорпиона!
— А ты мне противен! — тотчас отпарировала Тэмпл. — И твоя мать, должно быть, зачала тебя от свиньи!
Мустафа продолжал улыбаться. Через переводчика он уверил Тэмпл, что она и в самом деле станет его женой и матерью его детей.
Потом он воззрился на нее сверху вниз так, словно знал о ней нечто такое, что давало ему власть над ней.
Тэмпл вздрогнула, услышав, как отворились двери. По ковру вели Самиру. Тэмпл почувствовала, что у нее бешено забилось сердце. Что этот чертов выродок придумал? Зачем сюда привели Самиру? Очень скоро она это узнает.
Испуганную девушку подняли по ступенькам прямо к трону султана, посадили на пухлое колено Мустафы, и стражи отступили на шаг. Похотливый султан обнял ее за талию, спустил с худенького плечика кофточку и поцеловал Самиру толстыми губами.
Она пискнула, когда султан вынул из ножен кривую саблю и разрезал кофточку прямо на ней. На теле остался глубокий порез. Тэмпл схватилась за сердце, когда Мустафа поднес острие длинной кривой сабли прямо к шее Самиры.
— Ты… выродок! — закричала Тэмпл и бросилась вверх по ступеням.
Сильные руки стражников отбросили ее вниз. Мустафа, высунув язык, проткнул саблей нежную кожу Самиры прямо под ухом. Самира застонала. На шее выступила капля крови. Тэмпл боролась со стражниками, отчаянно желая помочь несчастной.
— Проклятый выродок! — кричала она султану. Глаза ее сверкали яростью. — Отпусти ее сейчас же! Ты меня слышишь? Отпусти ее, черт бы тебя побрал! — Тэмпл бросала гневные взгляды на Джамала, на Алвана и на стражников. — Пожалуйста, — умоляла она подданных Мустафы, — пусть он отпустит девочку!
— Господин велел передать тебе, что он собирается перерезать ей глотку, — спокойно ответил Джамал.
— О Господи! Пожалуйста, не надо! — принялась взывать Тэмпл к Мустафе, который демонстрировал свою власть над беззащитными женщинами.
— Пожалуйста… — умоляла Тэмпл, обещая сделать все, что ни пожелает Мустафа, если он отпустит Самиру прямо сейчас.
Джамал объяснил, что есть только один способ, которым белокожая женщина может спасти жизнь наложнице султана. Для этого ей надо дать согласие выйти замуж за Мустафу, свадьба состоится в конце недели.
Тэмпл в раздумье смотрела то на султана, то на Самиру.
— А если я не соглашусь?
— Если вы сейчас же не скажете «да», Самира умрет.
Тэмпл передернуло. Мустафа действительно не моргнув глазом осуществит задуманное.
— Хорошо, — сдалась Тэмпл. — Пусть отпустит девочку. Скажите ему, что я согласна.
Теперь Тэмпл жила отдельно от прочих наложниц. Первый шаг на пути к «почетному» месту жены султана был сделан. У Тэмпл были теперь собственные покои, и ей предложили выбрать себе двух наложниц в услужение. Тэмпл остановила свой выбор на Лейле и Самире и отправила евнуха к Мустафе с сообщением, что отныне эти женщины будут прислуживать ей днем и ночью и она не намерена отсылать их всякий раз в гарем.
Выслушав евнуха, султан захлопал в ладоши. Его будущая жена не хочет, чтобы он спал с ее рабынями. Значит, она ревнива.
Тэмпл, в свою очередь, прилагала все усилия, чтобы она сама, Самира и Лейла чувствовали себя в безопасности.
Три дня и три ночи Тэмпл и ее служанкам удалось прожить в тишине и спокойствии. Им было позволено принимать ванну, есть и спать в одном помещении, охраняемом только двумя стражами.
Каждый полдень один час Тэмпл обязана была проводить в обществе своего будущего мужа. Но она ясно дала ему понять, что эти свидания не должны проходить в его спальне и, кроме переводчика, должна обязательно присутствовать одна из ее девушек.
Султан покорно согласился с требованиями будущей супруги. Он ничуть не обиделся, когда Тэмпл брезгливо стряхнула с себя его пухлые руки, едва он попытался обнять ее, и вообще вела себя так, словно госпожой была она, а он всего лишь покорным рабом. Если бы какая-нибудь другая женщина вздумала вести себя так вольно, ее бы изувечили или убили, но Тэмпл это не касалось. Указав султану его место, она тем самым дала ему понять, что часы его на этой земле сочтены.
Шейх непременно явится и спасет ее.
Но дни шли… Приближался день свадьбы… Тэмпл начала терять надежду. Ей уже казалось, что судьбы султанши не избежать. Она бы предпочла смерть этой участи.
Тэмпл никак не могла понять причины, по которой она становится все менее и менее решительной, все более и более сговорчивой. Она ведь не могла знать, что по приказу султана в гранатовое вино, которое подавали женщинам к обеду, подмешивается изрядная доза опия. Небольшую порцию наркотика подмешивали в каждую порцию еды, в каждый стакан питья. А Тэмпл все гадала, отчего ей больше не хочется сражаться за свою жизнь. Мысли ее путалисъ, разум туманился.
Тэмпл не понимала, что с ней происходит.
Наконец наступил день бракосочетания.
Через четыре коротких дня после того, как она дала согласие на брак с султаном, Тэмпл разбудили рано поутру и сообщили, что в полдень она должна стать супругой Мустафы.
Тэмпл почему-то все время испытывала жажду. Для нее накрыли легкий завтрак, состоящий из фруктов и традиционного вина из гранатов. Тэмпл с удивлением огляделась и поинтересовалась, где же Лейла и Самира. Слуга, накрывавший стол, в неведении покачал головой. Он не понимает ее. Тэмпл осушила кубок, и слуга тотчас снова наполнил его до краев.
Когда явился стражник, чтобы сопровождать ее в другое помещение дворца, у Тэмпл кружилась голова. На ломаном французском он объяснил ей, что оставшуюся часть утра ей следует провести, готовя себя к церемонии бракосочетания.
— Нет, — запротестовала Тэмпл. — Этим займутся мои служанки, Лейла и Самира. Кстати… где они? Почему их нет здесь?
Стражник ничего не ответил. Он насильно отвел ее в купальню султана, место, в котором она никогда прежде не бывала. Там ее уже ждали два высоких нубийца в набедренных повязках. Прекрасно осведомленная об их намерениях, Тэмпл сражалась отважно, но очень скоро и сила ее, и воля иссякли. Да и какая польза сопротивляться? Разве она могла тягаться с двумя чернокожими гигантами? Тратить силы на борьбу с ними просто глупо.
Стражник ретировался, и двое нубийцев ввели женщину в купальню, которая занимала места не меньше, чем спальня султана. Потолок был увенчан полупрозрачным куполом, сквозь который проникали солнечные лучи, сверкающие на золотой отделке купальни. Пол был выложен мрамором.
Тэмпл раздели и отвели в самый центр купальни, где стояли две мраморные скамьи. Неожиданно, словно отовсюду, в бассейн хлынула вода. В продолжение получаса Тэмпл стояла и сидела то в горячем тумане, то под струей ледяной воды, пока нубийцы старательно мыли ее.
Потом ее вытерли сухими полотенцами и отвели в следующую комнату, расположенную сразу за купальней. Это помещение было оформлено в розовых тонах. Розовые цветы цвели на стенах, розовые лучи проникали сквозь зарешеченное окно.
В углах комнаты были расставлены алебастровые сосуды, расписанные золотом. Такие же сосуды стояли на большом мраморном столе, к которому вели мраморные ступени. Тэмпл подвели к ступеням, помогли взобраться на стол и велели лечь на спину. Более часа Тэмпл пролежала на столе, пока нубийцы старательно избавляли ее тело от лишних волос. Когда кожа Тэмпл стала гладкой, как у ребенка, снова повели в купальню. Тщательно вымыв женщину еще раз, нубийцы привели ее в другую комнату с розовым ковром на полу. Длинный стол в середине комнаты был закрыт длинными полотенцами. Возле стены стоял низенький диванчик. Тэмпл уложили на длинный стол, и четыре темные сильные руки начали умащивать ее тело благовонными маслами. Тэмпл лежала на животе, и, пока один из евнухов трудился над ее плечами, второй втирал дорогие масла в кожу ее ног. Потом они обошли вокруг стола и поменялись ролями. Потрудившись над спиной белокожей женщины, нубийцы перевернули ее на спину и повторили процедуру. Когда они закончили, тело Тэмпл благоухало розовым маслом. Затем нубийцы покрыли специальной краской ногти женщины сначала на руках, потом на ногах, подвели глаза и подкрасили губы.
Мечтая о том, чтобы кошмар этот хоть когда-нибудь закончился, Тэмпл отправилась в следующую комнату. Там на нее надели свадебный наряд, расчесали золотистые волосы и украсили их бриллиантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23