Поцелуи становились все горячее, ласки требовательнее. Очень скоро оба поняли, что им не дождаться, когда они доберутся до оазиса. После одного долгого, глубокого поцелуя Шариф заглянул в изумрудные глаза возлюбленной и прошептал:
— Я хочу тебя.
— А я тебя.
— Сейчас же.
Тэмпл в растерянности оглянулась.
— Но здесь нет места, чтобы мы… ничего, кроме песка.
— На спине у Бандита достаточно места.
— Это несерьезно.
Словно подслушав их разговор. Бандит перешел на шаг. Тэмпл обвила Шарифа ногами.
— А теперь расстегни мне брюки.
Тэмпл не пришлось долго упрашивать. Брюки распахнулись, и жаждущая плоть вырвалась наружу. Тэмпл нежно, как флейту, взяла в руки знак мужского достоинства Шарифа.
Он потянулся к ее бедрам, слегка приподнял возлюбленную и насадил ее на себя, как на вертел.
— Нэкседил, — прошептал Шариф, — люби меня, Давай любить друг друга. Люби меня по-разному. Я хочу снова и снова входить в тебя. Люби меня, Тэмпл, люби меня.
Его страстные слова и тело, полное любви, обострили ее чувства. Тэмпл захотелось вознести его к высотам страсти, доказать свою женскую силу.
— Не сомневайся, Шариф, — пообещала она. — Ты почувствуешь то, что не чувствовал никто до тебя. Я буду любить тебя такими способами, до которых не додумалась еще ни одна женщина. До завтрашнего утра ты весь до капельки принадлежишь мне. Шариф, растворись во мне. Растворись в моей пылающей любви. Прими ее, дорогой. Возьми ее всю. Она принадлежит тебе, и только тебе.
Тэмпл обхватила его виски и крепко поцеловали возлюбленного в губы. Потом она принялась целовать его утонченно, проводя язычком по ребристой поверхности неба, втягивая в себя его губы, то верхнюю, то нижнюю, при этом не забывая совершать круговые движения бедрами, заставляя Шарифа стонать от предвкушения того, что последует дальше.
Любовники бесстыдно предавались грешному чувству на широкой спине белого жеребца, покуда он медленно двигался к заветному оазису. Трудно сказать, они ли вошли в ритм движений коня, или он ощутил ритм их любви, но все трое прекрасно чувствовали друг друга. Когда движения мужчины и женщины на спине выносливого животного участились, жеребец перешел с шага на бег. К тому моменту, когда Шариф и Тэмпл, потные и разгоряченные, были близки к пику любовного Олимпа, жеребец несся во весь опор, и Шарифу пришлось крепко вцепиться в луку седла, чтобы вместе с Тэмпл не оказаться на песке.
Жеребец подлетел к оазису, когда любовники захлебывались в чувственном восторге. Бандит резко остановился среди пальм. Его крутые бока тяжело вздымались. Тэмпл кричала, Шариф стонал, оба они сотрясались в муках и восторге любви, которой не испытывал никто до них на земле.
Бандит склонил голову к источнику и принялся жадно пить воду. Тэмпл и Шариф, держась за руки, пытались успокоиться, утихомирить бешеное биение сердца.
Наконец Тэмпл отпустила шею возлюбленного, отбросила слипшиеся пряди волос назад и призналась:
— У меня нет сил, чтобы плавать. Не уверена, смогу ли я сползти на землю.
— Не беспокойся, дорогая. Только что ты хорошо позаботилась обо мне, теперь пришел мой черед.
Шариф осторожно вышел из лона Тэмпл, соскочил на землю, а ей помог устроиться в седле. Первым делом он снял брюки и швырнул их на траву. Потом достал из седельной сумки два кусочка мыла, один из которых подал Тэмпл. Набросив белую рубашку себе на шею, он взял женщину на руки и понес к водоему.
Там он вымыл Тэмпл, как дитя. Она чувствовала себя словно в раю. Женщина возлежала на его руке, а Шариф проводил по ее нежной коже сначала мылом, потом рубашкой. Выйдя из водоема, они рухнули на брюки шейха и позволили жаркому воздуху высушить их тела. Отдохнув, Тэмпл и Шариф снова занялись любовью. Тэмпл намеренно не закрывала глаза, чтобы запомнить каждый дюйм тела возлюбленного. Ей хотелось навсегда сохранить в памяти эту встречу. Ей казалось, что она принимает участие в древней мистерии, где физическое и духовное сливаются и не разделяются более. Ей казалось, что ее любит сам бог. Возможно, так оно и было.
Глава 35
Незадолго до рассвета, когда добрые люди питают утреннюю молитву, Тэмпл выскользнула из шатра шейха. Она была одета в костюм для верховой езды: белая блузка, бриджи и высокие кожаные сапоги. Волосы были заколоты на макушке, а за пояс Тэмпл заткнула пару кожаных перчаток.
Недалеко от шатра разговаривали двое мужчин, блондин и брюнет. У ног блондина помещалась огромная кожаная дорожная сумка. Рядом стояли слуги, одетые для длительного путешествия, держа наготове оседланных жеребцов.
Тэмпл набрала побольше воздуха, натянула на лицо улыбку и направилась к Шонси и Шерифу.
— А вот и она, — сказал Шонси, и мужчины как по команде повернулись, чтобы приветствовать Тэмпл. — Я уже решил, что вы спите и мне придется уехать без…
— Вы же знаете, я бы не смогла не попрощаться с вами.
Шонси улыбнулся:
— Возможно, вам было бы лучше подольше поспать. Сегодня вы выглядите немного усталой.
Тэмпл вспыхнула и перевела взгляд на Шарифа. К своему удивлению, на губах его она заметила нечто оде намека на заговорщицкую улыбку. У нее заныло сердце.
— Шонси прав, — сказал шейх. — Почему бы вам не отложить свою прогулку с Таризом? Возвращайтесь в шатер и отдохните немного.
— Я вовсе не устала, И вы сами знаете, как я люблю верховую езду.
Оба они тотчас вспомнили события минувшей ночи, и снова на губах Шарифа заиграла странная улыбка.
— Тогда почему бы вам не прокатиться вместе с нами, — предложил Шонси. — Тогда мы сможем распрощаться немного позже.
— Нет, — ответила Тэмпл. — Я только задержу вас. — Она взглянула на бирочки, прикрепленные к ручке дорожной сумки Шонси: отель «Колон», Барселона; линия Голландия — Америка; пансион «Изабелла», Мюнхен. Тэмпл быстро сменила тему разговора: — Вы исколесили весь мир, не так ли?
— Да, — согласился Шонси. — Отсюда я доберусь Красным морем до Египта, потом поплыву по Средиземному до Греции. Мой маршрут пройдет через Рим, Милан, Монте-Карло. Крутану там рулетку пару раз.
— Вы шутите, — заметила Тэмпл.
— Похоже на то. Впрочем, пора прощаться.
— Не могу передать, как я была рада вашему обществу.
— Я тоже, дорогая. — Шонси сделал шаг вперед и заключил женщину в объятия. — Боже, наверное, я буду скучать по вам. — Он нежно похлопал Тэмпл по спине. — Не забывайте меня, хорошо?
— Никогда. Я никогда не забуду вас.
— Постарайтесь вернуться с прогулки, прежде чем станет слишком жарко, — сверкнул глазами Шариф.
Тэмпл ничего не ответила, только кивнула.
К путешественникам подвели лошадей, и Тэмпл отступила на шаг. Шонси вскарабкался в седло, один из слуг приторочил его багаж к луке грузовой лошади. Шариф, вскочив в седло, взял в руки поводья, оглянулся и жестом подозвал к себе Тэмпл.
— Не совершить ли нам еще одну ночную прогулку, а?
Она не успела ответить, как он уже выпрямился и бросил на нее высокомерный взгляд.
— Что такое? — неожиданно спросил Шариф, вместо радости заметив печаль на лице Тэмпл.
Тэмпл покачала головой, прогнала непрошеные слезы и сказала:
— Ничего. Все хорошо.
— Наверное, вы устали…
— Шариф! Ты готов? — окликнул друга Шонси.
— Еду! — Шариф на секунду сжал руку Тэмпл и тотчас отпустил ее.
Шейх пустил жеребца вскачь и вместе с Шонси занял место во главе каравана. Солнце всходило, а маленький караван покидал лагерь. Шонси обернулся и помахал ей рукой. Женщина подняла вверх обе руки и стала махать как сумасшедшая. Она надеялась, что шейх тоже обернется и она в последний раз увидит его прекрасное лицо.
«Шариф, посмотри на меня! Пожалуйста! Дорогой, пожалуйста, посмотри на меня. Если ты хоть немного любишь меня, посмотри на меня и помаши мне. Я люблю тебя, Шариф, я люблю тебя. Я прошу только о том, чтобы ты оглянулся и помахал мне. Любовь моя, любовь моя, посмотри на меня!»
Но он так и не повернул головы. И не махнул ей. В этот день шейх Шариф Азиз Хамид выехал из лагеря, ни разу не обернувшись назад.
Тэмпл не двинулась с места, пока караван не скрылся из вида. Прижав руку к сердцу, она стояла не шелохнувшись. К ней подошел Тариз.
— Тэмпл?
Выйдя из забытья, Тэмпл обернулась и увидела, что Тариз подвел к ней двух жеребцов. Она заставила себя улыбнуться.
— Доброе утро, — как можно приветливее сказала Тэмпл. — Я ждала тебя.
— Еще рано. Наверное, вы встали, чтобы проводить мистера Уэлшенса?
— Да, я хотела попрощаться с Шонси. — Она потрепала шафрановую шею Тоза и попросила: — Одну минуту, Тариз. Позвольте, я зайду в шатер и уберу одежду, которую Рикия приготовила для меня.
— Конечно. Но нам надо торопиться. Скоро станет жарко.
Тэмпл быстро направилась в шатер, натянула на себя широкий белый балахон с вырезом для головы и рук, в складках которого спрятала фляжку с водой и незатейливую еду. Она прихватила с собой широкополую шляпу, но надевать не стала. Оружия у нее не было. Оставалось полагаться на то, что ей не встретится никакая опасность. Тэмпл заглянула и спальню и задержала взгляд на широкой кровати, где она провела самые счастливые часы своей жизни. Тэмпл едва смогла удержать слезы. Ничего это го она никогда не увидит. Надо идти. Не стоит ждать, когда страсть и любовь в глазах ее возлюбленного сменятся жалостью.
Тэмпл выскочила из шатра, избегая встречаться глазами с Таризом. Вскочив в седло, она бросила через плечо:
— Поехали!
Тэмпл торопила Тоза. Назад она не смотрела. Что бы не вызвать подозрений у Тариза, завела с ним приятную беседу. Отъехав на несколько миль от лагеря Тэмпл спешилась и сказала арабу, что ей захотелось пройтись. Верный слуга Шарифа соскочил с лошади и пошел рядом с женщиной.
— О-о-о! — неожиданно вскрикнула Тэмпл, делая вид, что она повредила колено. — Мое колено! О-о-о! стонала она.
Тариз нахмурился и опустился на песок, чтобы осмотреть ногу Тэмпл.
— Сейчас мы попробуем снять сапог.
Тэмпл ничего не ответила. Молча умоляя простить ее, она вынула из-за пазухи металлическую флягу с водой, и, когда Тариз наклонился, чтобы помочь ей, с силой ударила его по голове. Тариз растянулся на песке.
— Прости меня, Тариз, — прошептала Тэмпл и расправила концы его чалмы, закрывая от солнца. На всякий случай она прикрыла его голову еще и своей широкополой шляпой.
Потом она резко развернулась, вскочила в седло и унеслась прочь.
Глава 36
Солнце, высокое, огнедышащее, лило свои безжалостные лучи с бело-голубого неба. Воздух раскалился. Полдень еще не наступил, но жара уже стала невыносимой. Ветер дул с Мертвой Земли.
Надо сделать остановку. Она не зря выслушивала советы мудрого Тариза. Путешествовать по безжалостной пустыне в самое жаркое время дня было просто безумием. Она рисковать не собирается. За время многочисленных прогулок с Таризом она задала ему уйму вопросов, узнала расположение многих колодцев и познакомилась с системой отметок, по которой можно ориентироваться в этом безбрежном море песка.
Если ее расчеты верны, то в течение ближайшего часа она доберется до маленького оазиса с колодцем питьевой воды. Глаза у нее слезились от пыли, которую нес встречный ветер, и оттого, что она почти не спала ночью. Спина у нее болела, в голове стучало, рот и нос были забиты пылью. Тэмпл скакала, прищурив глаза. Впереди простиралось море золотого песка. Интересно, подумала Тэмпл, насколько ее хватит, если она не найдет оазиса. Сердце гулко билось в груди. Больше часа назад она проглотила последнюю каплю воды из алюминиевой фляжки и теперь испытывала нестерпимую жажду.
Она беспокоилась и о Тозе. Рыжий жеребец едва переставлял ноги. Голова его была опущена. Пыль забилась ему в ноздри, и он тяжело дышал.
Через несколько мгновений губы Тэмпл тронула улыбка: вдали вздымались верхушки пальм. Карта, которая все время стояла у нее перед глазами, не подвела. Впереди их ждали прохладная вода и тень от пальмовых деревьев.
— Ты видишь, мальчик? — потрепала она жеребца по влажной от пота шее. — Ты можешь выпить всю воду. Еще несколько ярдов, и отдыхай себе.
Жеребец навострил уши и приподнял голову. Он почуял воду и прибавил шаг. Очень скоро Тоз вступил под тень пальм. Не успела Тэмпл подойти к источнику, как Тоз, отталкивая ее мордой, попытался первым прильнуть к воде.
— Нет! — запротестовала Тэмпл. — Подожди своей очереди.
Она встала на колени, склонилась над источником и плечом отвела морду Тоза в сторону. Потом она опустила лицо в прохладную воду и начала жадно пить. Утолив жажду, она отерла губы, села на колени и уступила место Тозу.
После того как жеребец напился, Тэмпл расседлала его и бросила седло к подножию пальмы. Ока стянула с себя белый балахон, свернула его, сделав по душку, и положила поверх седла. Тэмпл сняла сапоги и вытянулась на траве, положив голову на изголовье из седла и одежды. Тэмпл надкусила плод инжира, но аппетита у нее не было, поэтому она протянула ягоду жеребцу, который щипал траву.
Тэмпл вздохнула, прикрыла глаза и сказала себе, должна немного поспать. Впереди ее ждала бессонная ночь. Но бедняжка так устала, что даже сон не шел к ней. Ее не беспокоил страх будущего — ей не давало спать сожаление о прошлом, ясное понимание того, что никогда не увидит единственного мужчину, которого ей довелось полюбить. Глаза ее наполнились слезами. Все кончено. У нее не осталось ничего, кроме воспоминаний. Воспоминаний об утренних прогулках верхом, воспоминаний о последней поездке к оазису в серебряном сиянии луны. У Тэмпл щемило сердце. Луч счастья мелькнул и исчез из ее жизни. Шариф не принадлежал ей. Она никогда его не увидит. Он никогда ее не обнимет. Вспоминая о своей жизни в лагере, она поняла, что будет скучать по шейху и его подданным, по той простой жизни, которую она привыкла вести. В то же самое время Тэмпл вовсе не скучала по высшему свету, в котором привыкла вращаться, по балам, сплетням и ухаживаниям. По череде поклонников. Как беззаботно она порхала по жизни, разбивая сердца влюбленных в нее молодых людей. Как эгоистична была она в бесконечном поиске плотских утех и наслаждений, она не сделала добра ни одному человеку! Горькие слезы текли по ее щекам, но Тэмпл улыбалась. Только теперь она поняла, что именно искала в череде впечатлений. Тайну собственной ненасытной натуры ей помог разгадать прекрасный арабский шейх, бедуин. Поэтому теперь для нее не имело значения, найдет ли она человека, которого сможет полюбить так же искренне и пламенно: любовь уже осветила ее жизнь. Для нее теперь не имело значения даже то, что Шариф никогда ее не любил. Теперь ее волновало лишь то, что она любила его.
Раньше Тэмпл подозревала, что была от рождения лишена чего-то очень важного, что от родителей к ней не перешла способность любить, что она не способна возлюбить другое живое существо больше, чем она любит себя. Теперь она точно зала, что Шарифа она любит больше. Она любила его так сильно, что даже решила, что не станет обращаться к властям и не расскажет никому о том, что с ней произошло в пустыне.
Она должна добраться до Багдада прежде даты, означенной в ее расписании, поэтому ни один человек не догадается, что с ней произошло. Никто никогда не узнает, что ее похитили и она провела в лагере арабского шейха месяц в качестве его жертвы и наложницы. Довольная тем, что может уберечь от неприятностей любимого человека, Тэмпл наконец уснула.
Проснулась она, едва солнце начало садиться. У Тэмпл ушло не больше минуты на то, чтобы наполнить фляжку водой, оседлать Тоза и отправиться в путь. Пока не взошла полная луна, она ехала в темноте и пела, чтобы не чувствовать одиночества. Потом Тэмпл принялась изучать звезды и угадывать созвездия. Пока она ехала с закинутой кверху головой, ей подумалось, что эти самые звезды и луна, которые видит она, сейчас льют свой свет на маленький лагерь Шарифа. И тотчас ей стало не так одиноко.
Тэмпл провела в пути уже сутки. Тариз как-то сказал ей, что на верблюдах бедуины совершают ежедневные переходы в семьдесят миль. Наверное, и она с Тозом отмахала не меньше.
Новый день принес с собой еще более безжалостную жару, чем предыдущий. Тэмпл казалось, что она уже вечность качается в седле под палящим солнцем.
Утром солнце палило нещадно, а ближе к полудню жара стала и вовсе невыносимой. Поднеся руку ко лбу, чтобы смахнуть пот, Тэмпл поймала себя на мысли, что совершала это движение всякую минуту на протяжении последнего часа. Она тяжело дышала и отчаянно искала взглядом на горизонте хотя бы намек на верхушки пальм. К несчастью, она не видела ничего, кроме вихря песка, который каким-то странным образом скользил по дюнам. Тэмпл ссутулилась, голова ее поникла. Далеко на юге она неожиданно заметила коричневое пятно в том самом месте, где земля смыкалась с небом. Она долго вглядывалась в это пятно, гадая, не караван ли, только что скрывшийся за линией горизонта, оставил клубы песка, которые она приняла за темное пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Я хочу тебя.
— А я тебя.
— Сейчас же.
Тэмпл в растерянности оглянулась.
— Но здесь нет места, чтобы мы… ничего, кроме песка.
— На спине у Бандита достаточно места.
— Это несерьезно.
Словно подслушав их разговор. Бандит перешел на шаг. Тэмпл обвила Шарифа ногами.
— А теперь расстегни мне брюки.
Тэмпл не пришлось долго упрашивать. Брюки распахнулись, и жаждущая плоть вырвалась наружу. Тэмпл нежно, как флейту, взяла в руки знак мужского достоинства Шарифа.
Он потянулся к ее бедрам, слегка приподнял возлюбленную и насадил ее на себя, как на вертел.
— Нэкседил, — прошептал Шариф, — люби меня, Давай любить друг друга. Люби меня по-разному. Я хочу снова и снова входить в тебя. Люби меня, Тэмпл, люби меня.
Его страстные слова и тело, полное любви, обострили ее чувства. Тэмпл захотелось вознести его к высотам страсти, доказать свою женскую силу.
— Не сомневайся, Шариф, — пообещала она. — Ты почувствуешь то, что не чувствовал никто до тебя. Я буду любить тебя такими способами, до которых не додумалась еще ни одна женщина. До завтрашнего утра ты весь до капельки принадлежишь мне. Шариф, растворись во мне. Растворись в моей пылающей любви. Прими ее, дорогой. Возьми ее всю. Она принадлежит тебе, и только тебе.
Тэмпл обхватила его виски и крепко поцеловали возлюбленного в губы. Потом она принялась целовать его утонченно, проводя язычком по ребристой поверхности неба, втягивая в себя его губы, то верхнюю, то нижнюю, при этом не забывая совершать круговые движения бедрами, заставляя Шарифа стонать от предвкушения того, что последует дальше.
Любовники бесстыдно предавались грешному чувству на широкой спине белого жеребца, покуда он медленно двигался к заветному оазису. Трудно сказать, они ли вошли в ритм движений коня, или он ощутил ритм их любви, но все трое прекрасно чувствовали друг друга. Когда движения мужчины и женщины на спине выносливого животного участились, жеребец перешел с шага на бег. К тому моменту, когда Шариф и Тэмпл, потные и разгоряченные, были близки к пику любовного Олимпа, жеребец несся во весь опор, и Шарифу пришлось крепко вцепиться в луку седла, чтобы вместе с Тэмпл не оказаться на песке.
Жеребец подлетел к оазису, когда любовники захлебывались в чувственном восторге. Бандит резко остановился среди пальм. Его крутые бока тяжело вздымались. Тэмпл кричала, Шариф стонал, оба они сотрясались в муках и восторге любви, которой не испытывал никто до них на земле.
Бандит склонил голову к источнику и принялся жадно пить воду. Тэмпл и Шариф, держась за руки, пытались успокоиться, утихомирить бешеное биение сердца.
Наконец Тэмпл отпустила шею возлюбленного, отбросила слипшиеся пряди волос назад и призналась:
— У меня нет сил, чтобы плавать. Не уверена, смогу ли я сползти на землю.
— Не беспокойся, дорогая. Только что ты хорошо позаботилась обо мне, теперь пришел мой черед.
Шариф осторожно вышел из лона Тэмпл, соскочил на землю, а ей помог устроиться в седле. Первым делом он снял брюки и швырнул их на траву. Потом достал из седельной сумки два кусочка мыла, один из которых подал Тэмпл. Набросив белую рубашку себе на шею, он взял женщину на руки и понес к водоему.
Там он вымыл Тэмпл, как дитя. Она чувствовала себя словно в раю. Женщина возлежала на его руке, а Шариф проводил по ее нежной коже сначала мылом, потом рубашкой. Выйдя из водоема, они рухнули на брюки шейха и позволили жаркому воздуху высушить их тела. Отдохнув, Тэмпл и Шариф снова занялись любовью. Тэмпл намеренно не закрывала глаза, чтобы запомнить каждый дюйм тела возлюбленного. Ей хотелось навсегда сохранить в памяти эту встречу. Ей казалось, что она принимает участие в древней мистерии, где физическое и духовное сливаются и не разделяются более. Ей казалось, что ее любит сам бог. Возможно, так оно и было.
Глава 35
Незадолго до рассвета, когда добрые люди питают утреннюю молитву, Тэмпл выскользнула из шатра шейха. Она была одета в костюм для верховой езды: белая блузка, бриджи и высокие кожаные сапоги. Волосы были заколоты на макушке, а за пояс Тэмпл заткнула пару кожаных перчаток.
Недалеко от шатра разговаривали двое мужчин, блондин и брюнет. У ног блондина помещалась огромная кожаная дорожная сумка. Рядом стояли слуги, одетые для длительного путешествия, держа наготове оседланных жеребцов.
Тэмпл набрала побольше воздуха, натянула на лицо улыбку и направилась к Шонси и Шерифу.
— А вот и она, — сказал Шонси, и мужчины как по команде повернулись, чтобы приветствовать Тэмпл. — Я уже решил, что вы спите и мне придется уехать без…
— Вы же знаете, я бы не смогла не попрощаться с вами.
Шонси улыбнулся:
— Возможно, вам было бы лучше подольше поспать. Сегодня вы выглядите немного усталой.
Тэмпл вспыхнула и перевела взгляд на Шарифа. К своему удивлению, на губах его она заметила нечто оде намека на заговорщицкую улыбку. У нее заныло сердце.
— Шонси прав, — сказал шейх. — Почему бы вам не отложить свою прогулку с Таризом? Возвращайтесь в шатер и отдохните немного.
— Я вовсе не устала, И вы сами знаете, как я люблю верховую езду.
Оба они тотчас вспомнили события минувшей ночи, и снова на губах Шарифа заиграла странная улыбка.
— Тогда почему бы вам не прокатиться вместе с нами, — предложил Шонси. — Тогда мы сможем распрощаться немного позже.
— Нет, — ответила Тэмпл. — Я только задержу вас. — Она взглянула на бирочки, прикрепленные к ручке дорожной сумки Шонси: отель «Колон», Барселона; линия Голландия — Америка; пансион «Изабелла», Мюнхен. Тэмпл быстро сменила тему разговора: — Вы исколесили весь мир, не так ли?
— Да, — согласился Шонси. — Отсюда я доберусь Красным морем до Египта, потом поплыву по Средиземному до Греции. Мой маршрут пройдет через Рим, Милан, Монте-Карло. Крутану там рулетку пару раз.
— Вы шутите, — заметила Тэмпл.
— Похоже на то. Впрочем, пора прощаться.
— Не могу передать, как я была рада вашему обществу.
— Я тоже, дорогая. — Шонси сделал шаг вперед и заключил женщину в объятия. — Боже, наверное, я буду скучать по вам. — Он нежно похлопал Тэмпл по спине. — Не забывайте меня, хорошо?
— Никогда. Я никогда не забуду вас.
— Постарайтесь вернуться с прогулки, прежде чем станет слишком жарко, — сверкнул глазами Шариф.
Тэмпл ничего не ответила, только кивнула.
К путешественникам подвели лошадей, и Тэмпл отступила на шаг. Шонси вскарабкался в седло, один из слуг приторочил его багаж к луке грузовой лошади. Шариф, вскочив в седло, взял в руки поводья, оглянулся и жестом подозвал к себе Тэмпл.
— Не совершить ли нам еще одну ночную прогулку, а?
Она не успела ответить, как он уже выпрямился и бросил на нее высокомерный взгляд.
— Что такое? — неожиданно спросил Шариф, вместо радости заметив печаль на лице Тэмпл.
Тэмпл покачала головой, прогнала непрошеные слезы и сказала:
— Ничего. Все хорошо.
— Наверное, вы устали…
— Шариф! Ты готов? — окликнул друга Шонси.
— Еду! — Шариф на секунду сжал руку Тэмпл и тотчас отпустил ее.
Шейх пустил жеребца вскачь и вместе с Шонси занял место во главе каравана. Солнце всходило, а маленький караван покидал лагерь. Шонси обернулся и помахал ей рукой. Женщина подняла вверх обе руки и стала махать как сумасшедшая. Она надеялась, что шейх тоже обернется и она в последний раз увидит его прекрасное лицо.
«Шариф, посмотри на меня! Пожалуйста! Дорогой, пожалуйста, посмотри на меня. Если ты хоть немного любишь меня, посмотри на меня и помаши мне. Я люблю тебя, Шариф, я люблю тебя. Я прошу только о том, чтобы ты оглянулся и помахал мне. Любовь моя, любовь моя, посмотри на меня!»
Но он так и не повернул головы. И не махнул ей. В этот день шейх Шариф Азиз Хамид выехал из лагеря, ни разу не обернувшись назад.
Тэмпл не двинулась с места, пока караван не скрылся из вида. Прижав руку к сердцу, она стояла не шелохнувшись. К ней подошел Тариз.
— Тэмпл?
Выйдя из забытья, Тэмпл обернулась и увидела, что Тариз подвел к ней двух жеребцов. Она заставила себя улыбнуться.
— Доброе утро, — как можно приветливее сказала Тэмпл. — Я ждала тебя.
— Еще рано. Наверное, вы встали, чтобы проводить мистера Уэлшенса?
— Да, я хотела попрощаться с Шонси. — Она потрепала шафрановую шею Тоза и попросила: — Одну минуту, Тариз. Позвольте, я зайду в шатер и уберу одежду, которую Рикия приготовила для меня.
— Конечно. Но нам надо торопиться. Скоро станет жарко.
Тэмпл быстро направилась в шатер, натянула на себя широкий белый балахон с вырезом для головы и рук, в складках которого спрятала фляжку с водой и незатейливую еду. Она прихватила с собой широкополую шляпу, но надевать не стала. Оружия у нее не было. Оставалось полагаться на то, что ей не встретится никакая опасность. Тэмпл заглянула и спальню и задержала взгляд на широкой кровати, где она провела самые счастливые часы своей жизни. Тэмпл едва смогла удержать слезы. Ничего это го она никогда не увидит. Надо идти. Не стоит ждать, когда страсть и любовь в глазах ее возлюбленного сменятся жалостью.
Тэмпл выскочила из шатра, избегая встречаться глазами с Таризом. Вскочив в седло, она бросила через плечо:
— Поехали!
Тэмпл торопила Тоза. Назад она не смотрела. Что бы не вызвать подозрений у Тариза, завела с ним приятную беседу. Отъехав на несколько миль от лагеря Тэмпл спешилась и сказала арабу, что ей захотелось пройтись. Верный слуга Шарифа соскочил с лошади и пошел рядом с женщиной.
— О-о-о! — неожиданно вскрикнула Тэмпл, делая вид, что она повредила колено. — Мое колено! О-о-о! стонала она.
Тариз нахмурился и опустился на песок, чтобы осмотреть ногу Тэмпл.
— Сейчас мы попробуем снять сапог.
Тэмпл ничего не ответила. Молча умоляя простить ее, она вынула из-за пазухи металлическую флягу с водой, и, когда Тариз наклонился, чтобы помочь ей, с силой ударила его по голове. Тариз растянулся на песке.
— Прости меня, Тариз, — прошептала Тэмпл и расправила концы его чалмы, закрывая от солнца. На всякий случай она прикрыла его голову еще и своей широкополой шляпой.
Потом она резко развернулась, вскочила в седло и унеслась прочь.
Глава 36
Солнце, высокое, огнедышащее, лило свои безжалостные лучи с бело-голубого неба. Воздух раскалился. Полдень еще не наступил, но жара уже стала невыносимой. Ветер дул с Мертвой Земли.
Надо сделать остановку. Она не зря выслушивала советы мудрого Тариза. Путешествовать по безжалостной пустыне в самое жаркое время дня было просто безумием. Она рисковать не собирается. За время многочисленных прогулок с Таризом она задала ему уйму вопросов, узнала расположение многих колодцев и познакомилась с системой отметок, по которой можно ориентироваться в этом безбрежном море песка.
Если ее расчеты верны, то в течение ближайшего часа она доберется до маленького оазиса с колодцем питьевой воды. Глаза у нее слезились от пыли, которую нес встречный ветер, и оттого, что она почти не спала ночью. Спина у нее болела, в голове стучало, рот и нос были забиты пылью. Тэмпл скакала, прищурив глаза. Впереди простиралось море золотого песка. Интересно, подумала Тэмпл, насколько ее хватит, если она не найдет оазиса. Сердце гулко билось в груди. Больше часа назад она проглотила последнюю каплю воды из алюминиевой фляжки и теперь испытывала нестерпимую жажду.
Она беспокоилась и о Тозе. Рыжий жеребец едва переставлял ноги. Голова его была опущена. Пыль забилась ему в ноздри, и он тяжело дышал.
Через несколько мгновений губы Тэмпл тронула улыбка: вдали вздымались верхушки пальм. Карта, которая все время стояла у нее перед глазами, не подвела. Впереди их ждали прохладная вода и тень от пальмовых деревьев.
— Ты видишь, мальчик? — потрепала она жеребца по влажной от пота шее. — Ты можешь выпить всю воду. Еще несколько ярдов, и отдыхай себе.
Жеребец навострил уши и приподнял голову. Он почуял воду и прибавил шаг. Очень скоро Тоз вступил под тень пальм. Не успела Тэмпл подойти к источнику, как Тоз, отталкивая ее мордой, попытался первым прильнуть к воде.
— Нет! — запротестовала Тэмпл. — Подожди своей очереди.
Она встала на колени, склонилась над источником и плечом отвела морду Тоза в сторону. Потом она опустила лицо в прохладную воду и начала жадно пить. Утолив жажду, она отерла губы, села на колени и уступила место Тозу.
После того как жеребец напился, Тэмпл расседлала его и бросила седло к подножию пальмы. Ока стянула с себя белый балахон, свернула его, сделав по душку, и положила поверх седла. Тэмпл сняла сапоги и вытянулась на траве, положив голову на изголовье из седла и одежды. Тэмпл надкусила плод инжира, но аппетита у нее не было, поэтому она протянула ягоду жеребцу, который щипал траву.
Тэмпл вздохнула, прикрыла глаза и сказала себе, должна немного поспать. Впереди ее ждала бессонная ночь. Но бедняжка так устала, что даже сон не шел к ней. Ее не беспокоил страх будущего — ей не давало спать сожаление о прошлом, ясное понимание того, что никогда не увидит единственного мужчину, которого ей довелось полюбить. Глаза ее наполнились слезами. Все кончено. У нее не осталось ничего, кроме воспоминаний. Воспоминаний об утренних прогулках верхом, воспоминаний о последней поездке к оазису в серебряном сиянии луны. У Тэмпл щемило сердце. Луч счастья мелькнул и исчез из ее жизни. Шариф не принадлежал ей. Она никогда его не увидит. Он никогда ее не обнимет. Вспоминая о своей жизни в лагере, она поняла, что будет скучать по шейху и его подданным, по той простой жизни, которую она привыкла вести. В то же самое время Тэмпл вовсе не скучала по высшему свету, в котором привыкла вращаться, по балам, сплетням и ухаживаниям. По череде поклонников. Как беззаботно она порхала по жизни, разбивая сердца влюбленных в нее молодых людей. Как эгоистична была она в бесконечном поиске плотских утех и наслаждений, она не сделала добра ни одному человеку! Горькие слезы текли по ее щекам, но Тэмпл улыбалась. Только теперь она поняла, что именно искала в череде впечатлений. Тайну собственной ненасытной натуры ей помог разгадать прекрасный арабский шейх, бедуин. Поэтому теперь для нее не имело значения, найдет ли она человека, которого сможет полюбить так же искренне и пламенно: любовь уже осветила ее жизнь. Для нее теперь не имело значения даже то, что Шариф никогда ее не любил. Теперь ее волновало лишь то, что она любила его.
Раньше Тэмпл подозревала, что была от рождения лишена чего-то очень важного, что от родителей к ней не перешла способность любить, что она не способна возлюбить другое живое существо больше, чем она любит себя. Теперь она точно зала, что Шарифа она любит больше. Она любила его так сильно, что даже решила, что не станет обращаться к властям и не расскажет никому о том, что с ней произошло в пустыне.
Она должна добраться до Багдада прежде даты, означенной в ее расписании, поэтому ни один человек не догадается, что с ней произошло. Никто никогда не узнает, что ее похитили и она провела в лагере арабского шейха месяц в качестве его жертвы и наложницы. Довольная тем, что может уберечь от неприятностей любимого человека, Тэмпл наконец уснула.
Проснулась она, едва солнце начало садиться. У Тэмпл ушло не больше минуты на то, чтобы наполнить фляжку водой, оседлать Тоза и отправиться в путь. Пока не взошла полная луна, она ехала в темноте и пела, чтобы не чувствовать одиночества. Потом Тэмпл принялась изучать звезды и угадывать созвездия. Пока она ехала с закинутой кверху головой, ей подумалось, что эти самые звезды и луна, которые видит она, сейчас льют свой свет на маленький лагерь Шарифа. И тотчас ей стало не так одиноко.
Тэмпл провела в пути уже сутки. Тариз как-то сказал ей, что на верблюдах бедуины совершают ежедневные переходы в семьдесят миль. Наверное, и она с Тозом отмахала не меньше.
Новый день принес с собой еще более безжалостную жару, чем предыдущий. Тэмпл казалось, что она уже вечность качается в седле под палящим солнцем.
Утром солнце палило нещадно, а ближе к полудню жара стала и вовсе невыносимой. Поднеся руку ко лбу, чтобы смахнуть пот, Тэмпл поймала себя на мысли, что совершала это движение всякую минуту на протяжении последнего часа. Она тяжело дышала и отчаянно искала взглядом на горизонте хотя бы намек на верхушки пальм. К несчастью, она не видела ничего, кроме вихря песка, который каким-то странным образом скользил по дюнам. Тэмпл ссутулилась, голова ее поникла. Далеко на юге она неожиданно заметила коричневое пятно в том самом месте, где земля смыкалась с небом. Она долго вглядывалась в это пятно, гадая, не караван ли, только что скрывшийся за линией горизонта, оставил клубы песка, которые она приняла за темное пятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23