.. Он пошел к своей "Сессне", а я дюйм за дюймом осмотрел "Чероки". Насколько я мог заметить, все было в порядке. Мы с Нэнси сели в самолет, и я стал разогревать мотор, чтобы взлететь, как только придут пассажиры.
Колин и Энни почти бегом подошли к самолету, быстро влезли, и мы тотчас направились на юг Англии в Шорхем. Там Колин и Энни прыгнули в ждавшее их такси и моментально скрылись с глаз. Нэнси осталась со мной возле "Чероки". Мы сидели на теплой траве и наблюдали, как взлетали и садились маленькие самолеты, и говорили обо всем и ни о чем, о скачках, полетах, о жизни вообще. Она спросила:
– Вы собираетесь всю жизнь быть пилотом воздушного такси?
– Не знаю. Я больше не загадываю так далеко вперед.
– Я тоже, – согласилась она.
– Правда?
– Последние несколько недель мы были счастливы, потому что Мидж лучше себя чувствовала. Как бы я хотела, чтобы так все и продолжалось.
– Вы будете помнить эти несколько недель.
– Но это совсем другое.
– Прошедшие недели вам кажутся особенными, потому что вы ждете того, что должно произойти, – сказал я.
Она долго молчала, обдумывая мои слова, и наконец недоверчиво спросила:
– Вы имеете в виду, что мы теперь так счастливы, потому что Мидж умирает?
– Что-то вроде этого.
– Скажите мне что-нибудь еще. – Она повернулась ко мне и посмотрела в глаза.
– Успокаивающее?
– Если хотите.
– Вы, все трое, прожили последние два года по классической нарастающей. Вы все, не только Мидж. Шок, неверие, обида и в конце концов принятие... – Я вздохнул и помолчал. – Вы прошли через темный туннель и теперь вышли на свет на другом его конце. Вы уже пережили самую сильную горечь предстоящей потери. У вас исключительно сильная семья. Вы запомните это лето, потому что в нем останется то, что стоит помнить.
– Мэтт...
Слезы стояли у нее в глазах. Я смотрел, как взлетали и исчезали вдали маленькие яркие самолеты, похожие на стрекоз. Семья Росс могла бы вылечить меня. Их сила могла бы вылечить меня. Если бы это лечение ничего у них не отнимало. Если бы я был уверен, что не отнимает.
– Что представляла собой жена Колина? – спросил я немного спустя.
– О-о... – Нэнси засмеялась и фыркнула. – Она очень похожа на Финеллу. Он был совсем мальчик и не сумел увернуться от ее сетей. Она властная богатая женщина тридцати трех лет. Ему тогда было двадцать, и она произвела на него невероятное впечатление. Если быть честной, то Мидж и я тоже считали ее сказочной принцессой. Нам было семнадцать, еще молоко на губах не обсохло. Эта женщина думала, как чудесно быть женой гения: поклонение, шампанское, слава. И ей совсем не понравилось, когда выяснилось, что тяжелой работы больше, чем славы, что это постоянное недоедание и усталость... Поэтому она бросила Колина и ушла к молодому актеру, который как раз наслаждался успехом своего первого фильма. Колину понадобились долгие месяцы, чтобы прийти в себя от травмы, какую она нанесла ему.
– Бедный Колин.
Или счастливый Колин. Сильный Колин. Месяцы... Мне понадобились годы.
– Ага... – Она ухмыльнулась. – Он справится. Теперь он завел в Лондоне какую-то птичку. Он часто исчезает, чтобы навестить ее, думая, что мы с Мидж не замечаем.
– Мне тоже нужно завести птичку, – лениво протянул я. – Когда-нибудь.
– А у вас еще нет?
Я покачал головой и взглянул на нее. Прямые брови, прямой взгляд, четкий рот. Она ответила мне таким же взглядом. Мне захотелось поцеловать ее. Наверно, она бы не рассердилась.
– Нет, – рассеянно ответил я. – Птички нет.
Ничего не отнимать у них. Ничего не отнимать у Мидж.
– Я еще подожду, – сказал я.
* * *
Прошло несколько дней, заполненных полетами, и я позвонил в следственную комиссию. Неуверенно. Сердясь на себя за попытку выполнить их работу. Почему я решил, что могу придумать что-то, чего они сами не сообразили? Но все-таки с бомбой на борту летел я, а не они. Я видел, слышал и чувствовал то, чего они не пережили.
Отчасти после собственных размышлений, но главным образом после слов Нэнси о том, что террорист с бомбой все еще вертится вокруг нас и мотивы, по которым он подложил бомбу в первый раз, все еще бурлят в нем, я наконец отбросил мысль, будто заниматься расследованием – не мое дело и не стоит отбивать хлеб у профессионалов. Теперь я считал, что если могу каким-нибудь наблюдением помочь родиться полезной идее, то должен это сделать.
Все свободное время мысли крутились в лабиринте предположений. Я искал доводы "за" и "против" и отбрасывал те варианты, которые не выдерживали критического разбора.
К примеру, Ларри. Что я могу сказать о нем? У него были все возможности подложить на борт бомбу за два часа до того, как я взял пассажиров в Уайт-Уолтеме. Но, какие бы сильные мотивы убить Колина или разорить "Дерридаун" ни владели им, вряд ли он зашел бы так далеко – взорвать самолет ради того, чтобы скрыть несколько мелких мошенничеств. Если правда, что это была радиобомба, а не бомба с часовым механизмом, то он не мог бы ее взорвать. Потому что, когда бомба взорвалась, Ларри был уже в Турции. Если бы это был Ларри, он бы использовал самый простой и практичный способ – бомбу с часовым механизмом.
Рассмотрим Сьюзен... Смешно, но когда я подумал о ней, то вспомнил слова следователя из комиссии, что она как раз теперь встречается со специалистом по взрывам. Ну, дай Бог ей удачи. Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше для меня. Плохо то, что последние разрушительные шесть месяцев отвратили от семейной жизни не только меня, но и ее.
Трудно представить, что найдется серьезный специалист, который, будучи в здравом уме, ради страховой премии в шесть тысяч фунтов стерлингов согласится взорвать бывшего мужа своей подружки. Да еще притом, что, чем дольше я проживу, тем большую сумму она получит. Три года назад я перестал платить взносы, но все равно сумма страховки автоматически каждый год возрастала.
И к тому же, прекрасно зная, что она не способна на продуманное хладнокровное убийство, я уважал ее финансовые инстинкты. Чем дольше я проживу, тем легче ей будет оплачивать счета. Это так просто.
Хони Харли сказала, что готова на все ради сохранения "Дерридаун" на плаву, и что взрыв "Чероки" облегчил финансовое положение. Нельзя продать вещи, купленные в рассрочку. А так страховка вернула им большую часть затраченных на покупку самолета денег.
Но, с другой стороны, гибель Колина Росса полностью разорила бы "Дерридаун". Хони никогда не пошла бы на убийство любого клиента, не говоря уж о Колине Россе. То же самое относится и к Харли. Они не стали бы таким путем вредить своему бизнесу.
Тогда пилоты "Полиплейн"? Всегда рядом, всегда агрессивны, всегда готовы на любую пакость, лишь бы смять конкурента и вернуть себе такого пассажира, как Колин Росс. Допустим... Бомба достигла бы первой цели, но раз и навсегда ликвидировала вторую. А даже самый безумный пилот "Полиплейн" не стал бы убивать золотого гуся.
Кенни Бейст... Он был зол на Эрика Голденберга, майора Тайдермена и Энни Вилларс. Но, как я говорил Колину, где бы он нашел бомбу за такое короткое время? И разве стал бы Кенни за компанию убивать Колина и меня? Я считал невозможным ни первое, ни второе. Значит, Кенни Бейст отпадает.
Тогда кто же?
Кто?
Больше я никого не мог представить, поэтому снова вернулся к ним. Ларри, Сьюзен, Хони, Харли, пилоты "Полиплейн", Кенни Бейст... Я перебирал все возможности, рассматривал их сверху, снизу и с боков. Никаких результатов. Тогда я сварил кофе и пошел спать.
В четыре утра я проснулся потому, что луна светила прямо в лицо. И один факт застучал в голове, будто маленький молоток. Рассмотрим его сверху, снизу и с боков. Переберем все возможности снова. Начнем с самого низа.
Я начал с низа. И ответ рос как на дрожжах. Я не верил сам себе. Это было так чертовски просто.
Утром я заказал разговор с давно потерянным из виду кузеном и два часа спустя поговорил с ним. Затем, ожидая, что меня пошлют подальше, все-таки позвонил в следственную комиссию.
Высокого вежливого следователя не было. Они сказали, что он перезвонит мне позже.
Когда он позвонил, Харли летал с учеником, а Хони на своей башне отвечала на звонки. Она пулей влетела в комнату для команды, где я писал отчет о вчерашних полетах.
– Вас вызывает следственная комиссия. Что вы опять натворили?
– Это всего лишь старая бомба, – успокоил я ее.
– Ух!
Когда я взял трубку, она слушала наш разговор у себя на башне.
– Хони, – сказал я, – отключитесь.
– Простите? – не понял следователь.
Хони хихикнула, но трубку положила. Я слышал щелчок.
– Капитан Шор? – Голос звучал укоризненно.
– Да.
– Вы хотели поговорить со мной?
– Вы сказали... если я что-нибудь надумаю о бомбе...
– Да, да. – Голос заметно потеплел.
– Я подумал о передатчике, который может привести ее в действие.
– Да?
– Какой величины должна быть бомба? – спросил я. – Взрывчатое вещество, порох, приемник, соленоид, провода?
– По-моему, очень небольшой. Бомбу можно упаковать в плоскую коробку дюймов семь на четыре и дюйма два высотой. Вероятно, даже меньше. Чем плотнее все упаковано, тем сильнее будет взрыв.
– И какой величины должен быть передатчик, чтобы послать, допустим, три разных сигнала?
– В наши дни совсем маленьким. Если размер имеет значение, то... наверно, с колоду карт. Но в данном случае передатчик мог быть и больше. Вы, конечно, знаете, чтобы удвоить силу сигнала, надо вчетверо увеличить силу передатчика.
– Да... Приношу извинение, что подхожу к делу издалека, но я хотел убедиться и проверить себя. Потому что, хотя и не знаю, почему, но достаточно уверен в том, когда и кто.
– Что вы сказали? – У него перехватило дыхание.
– Я сказал...
– Да, да, – перебил он меня, – я слышал. Когда... так когда?
– Бомбу принесли на борт в Уайт-Уолтеме. В Хейдоке забрали. И подложили снова в Хейдоке.
– Что вы имеете в виду?
– Бомба появлялась на борту вместе с одним из пассажиров.
– С кем?
– Кстати, – заметил я, – сколько такая бомба может стоить?
– О-о... фунтов восемьдесят, – нетерпеливо ответил он. – Кто?..
– И нужно быть хорошим специалистом, чтобы сделать ее?
– Если человек привык иметь дело со взрывчатыми веществами и кое-что знает о радиотехнике... этого достаточно.
– Да, я тоже так подумал.
– Послушайте, – взорвался он, – послушайте, перестаньте, прошу вас, играть в кошки-мышки! По-моему, вам нравится дразнить следственную комиссию... Не могу сказать, чтобы я хотел упрекнуть вас в этом, но не будете ли вы любезны наконец сказать мне, у кого из пассажиров была бомба?
– У майора Тайдермена.
– У майора... – Я услышал, как он громко втянул воздух. – То есть вы хотите сказать, что бомба не опустилась на приводы руля высоты и не создала трение, которое и заставило вас приземлиться? Вы хотите сказать, что майор Тайдермен, сам, того не зная, весь день носил ее на себе? Я правильно вас понял?
– Нет.
– Ради Бога... – Он пришел в страшное возбуждение. – Не могли бы вы объяснить это попроще и сказать мне, кто именно подложил майору бомбу? У кого было намерение взорвать его?
– Если хотите...
Он скрипнул зубами. Я улыбнулся грязной стене в комнате для команды.
– Так кто?
– Майор Тайдермен.
Молчание. Затем протест:
– Вы подразумеваете самоубийство? Этого не может быть. Бомба взорвалась, когда самолет был на земле.
– Вот именно.
– Что?
– Если в самолете взрывается бомба, все автоматически полагают, что ее подложили для того, чтобы самолет взорвался в воздухе, и все люди на борту погибли.
– Безусловно.
– Предположим, что настоящей целью взрыва были не люди, а сам самолет?
– Но почему?
– Я говорил вам, что не знаю почему.
– Хорошо. Все в порядке. – Он вдохнул воздух и потом медленно выдохнул. – Давайте вернемся к самому началу. Вы говорите, что майор Тайдермен по неизвестным причинам решил взорвать самолет и для этого взял с собой на скачки бомбу.
– Да.
– Какие у вас основания так думать?
– Я вспоминаю тот день... Майор был страшно напряжен и ни на минуту не расставался с футляром от бинокля, в котором вполне могла уместиться бомба того размера, как вы описали.
– Это всего лишь домыслы, – возразил он.
– Конечно, – согласился я. – Но именно майор попросил у меня ключи, чтобы пойти к самолету и взять "Спортинг лайф", которую он сам бросил на пол. Он не позволил мне пойти самому или сопровождать его, хотя я предлагал. Он вернулся, сказав, что запер самолет, и отдал мне ключи. На самом деле он, конечно же, не запер его, потому что хотел создать определенные обстоятельства. Подойдя к самолету, он отогнул панель заднего багажника и прижал бомбу к фюзеляжу. Думаю, на присоске. Как я уже говорил, по-видимому, во время полета она отклеилась из-за воздушных ям.
– Он не мог предугадать, что вы приземлитесь в Ист-Мидлендс...
– Для него не имело значения, где мы приземлимся. Он собирался взорвать самолет, как только все выйдут из него.
– Совершенно невероятное предположение.
– Он сделал это на моих глазах в Ист-Мидлендс: оглянулся, нет ли кого поблизости от самолета, потом покопался в футляре от бинокля... посылая сигналы. Они могли быть очень низкой или сверхвысокой частоты. Они не были рассчитаны на большое расстояние. И еще важнее, передатчик не имел большой мощности... и был очень маленьким.
– Но все засвидетельствовали... и вы тоже... что после взрыва он выглядел страшно потрясенным.
– Конечно, потрясенным. Он ведь увидел, какие разрушения вызвала бомба, которую он целый день носил с собой. Ну и, конечно, он немного актерствовал.
Следователь задумался и долго молчал. Потом он сказал:
– А если бы кто-нибудь заметил, что майор не пользуется биноклем, хотя носит футляр?
– Он мог объяснить, что уронил его и разбил стекла... И кроме того, у него в футляре была фляжка, что совершенно нормально... Многие так же, как и я, наверно, видели, как он прикладывается к ней... Никому это не показалось странным... Люди могли подумать, что он взял фляжку, но забыл бинокль.
Я легко представил, как следователь качает головой.
– Фантастическая версия. И никаких доказательств. Только догадки. – Он помолчал. – Простите, мистер Шор, я уверен, что вы приложили все усилия, но...
Я заметил, что он понизил меня в должности, опустив "капитан", и саркастически улыбнулся.
– Есть еще одна крошечная деталь, – ласково перебил я следователя.
– Да? – Он чуть-чуть, совсем капельку встревожился, словно ожидая очередную фантастическую версию.
– Я связался со своим кузеном, который служит в армии, и он посмотрел старые отчеты. Вторую мировую войну майор Тайдермен провел в инженерных войсках, в подразделении, которое почти все время находилось в Англии...
– Не вижу...
– Они имели дело, – продолжал я, – с невзорвавшимися бомбами.
Глава 9
На следующий день Нэнси собиралась сама везти Колина в Хейдок. Они арендовали маленький четырехместный самолет в сто сорок лошадиных сил, одну из модификаций "Чероки". Нэнси всегда брала эту машину в своем клубе для учебных полетов и для практики. Мы детально проработали с ней план полета. Я рассказал о правилах и сложностях, которые могут встретиться в контрольной зоне Манчестера с очень оживленным воздушным движением. Прогноз погоды обещал до вечера ясное небо. Радар поможет ей, если она собьется с пути, а я буду лететь следом и помогать ей по радио.
– Харли пришел бы в ужас, увидев, как вы помогаете ей, – усмехнулся Колин, слушая мои напутствия. – "Пусть эти идиоты наберутся страха, – сказал бы он вам. – Тогда они будут летать на нашем самолете и забудут эту глупость – "сделай сам".
– Угу, – согласился я, – Ведь и Харли хочет, чтобы вы были в безопасности, не забывайте.
– Он что, велел вам помогать нам?
– По правде говоря, нет.
– Я так и думал.
На самом деле Харли сердито ворчал:
– Не хочу, чтобы они взяли в привычку такие полеты. Убедите Колина Росса, что она совсем неопытна, и что эксперименты в воздухе опасны.
Колина не нужно было убеждать: он и сам знал. Но он хотел порадовать Нэнси. Она села за штурвал с сияющими глазами, будто ребенок, которому дали любимое лакомство.
Наш "Чероки-шесть" был нанят тренером, не знавшим всех сплетен. Он договорился по отдельности с Энни Вилларс и Кенни Бейстом, что они разделят с ним эту поездку. Когда этот тренер и крупный шумный владелец лошади, которую тот тренировал, вместе с жокеем, работающим с ней, собрались возле самолета, воздух налился ядом.
Джервис Китч, тренер, кипел от негодования.
– Откуда я мог знать, – обиженно жаловался он мне, – что они не выносят друг друга?
– Вы не могли знать, – успокаивал я его.
– Они только позвонили и спросили, нет ли свободного места. Энни – вчера, Бейст – позавчера. Я сказал, что есть. Откуда я мог знать?..
– Вы не могли знать.
Громкоголосый владелец, который явно оплатил счет, спросил, какого черта говорить об этом? Главное, что они внесут свою долю стоимости полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Колин и Энни почти бегом подошли к самолету, быстро влезли, и мы тотчас направились на юг Англии в Шорхем. Там Колин и Энни прыгнули в ждавшее их такси и моментально скрылись с глаз. Нэнси осталась со мной возле "Чероки". Мы сидели на теплой траве и наблюдали, как взлетали и садились маленькие самолеты, и говорили обо всем и ни о чем, о скачках, полетах, о жизни вообще. Она спросила:
– Вы собираетесь всю жизнь быть пилотом воздушного такси?
– Не знаю. Я больше не загадываю так далеко вперед.
– Я тоже, – согласилась она.
– Правда?
– Последние несколько недель мы были счастливы, потому что Мидж лучше себя чувствовала. Как бы я хотела, чтобы так все и продолжалось.
– Вы будете помнить эти несколько недель.
– Но это совсем другое.
– Прошедшие недели вам кажутся особенными, потому что вы ждете того, что должно произойти, – сказал я.
Она долго молчала, обдумывая мои слова, и наконец недоверчиво спросила:
– Вы имеете в виду, что мы теперь так счастливы, потому что Мидж умирает?
– Что-то вроде этого.
– Скажите мне что-нибудь еще. – Она повернулась ко мне и посмотрела в глаза.
– Успокаивающее?
– Если хотите.
– Вы, все трое, прожили последние два года по классической нарастающей. Вы все, не только Мидж. Шок, неверие, обида и в конце концов принятие... – Я вздохнул и помолчал. – Вы прошли через темный туннель и теперь вышли на свет на другом его конце. Вы уже пережили самую сильную горечь предстоящей потери. У вас исключительно сильная семья. Вы запомните это лето, потому что в нем останется то, что стоит помнить.
– Мэтт...
Слезы стояли у нее в глазах. Я смотрел, как взлетали и исчезали вдали маленькие яркие самолеты, похожие на стрекоз. Семья Росс могла бы вылечить меня. Их сила могла бы вылечить меня. Если бы это лечение ничего у них не отнимало. Если бы я был уверен, что не отнимает.
– Что представляла собой жена Колина? – спросил я немного спустя.
– О-о... – Нэнси засмеялась и фыркнула. – Она очень похожа на Финеллу. Он был совсем мальчик и не сумел увернуться от ее сетей. Она властная богатая женщина тридцати трех лет. Ему тогда было двадцать, и она произвела на него невероятное впечатление. Если быть честной, то Мидж и я тоже считали ее сказочной принцессой. Нам было семнадцать, еще молоко на губах не обсохло. Эта женщина думала, как чудесно быть женой гения: поклонение, шампанское, слава. И ей совсем не понравилось, когда выяснилось, что тяжелой работы больше, чем славы, что это постоянное недоедание и усталость... Поэтому она бросила Колина и ушла к молодому актеру, который как раз наслаждался успехом своего первого фильма. Колину понадобились долгие месяцы, чтобы прийти в себя от травмы, какую она нанесла ему.
– Бедный Колин.
Или счастливый Колин. Сильный Колин. Месяцы... Мне понадобились годы.
– Ага... – Она ухмыльнулась. – Он справится. Теперь он завел в Лондоне какую-то птичку. Он часто исчезает, чтобы навестить ее, думая, что мы с Мидж не замечаем.
– Мне тоже нужно завести птичку, – лениво протянул я. – Когда-нибудь.
– А у вас еще нет?
Я покачал головой и взглянул на нее. Прямые брови, прямой взгляд, четкий рот. Она ответила мне таким же взглядом. Мне захотелось поцеловать ее. Наверно, она бы не рассердилась.
– Нет, – рассеянно ответил я. – Птички нет.
Ничего не отнимать у них. Ничего не отнимать у Мидж.
– Я еще подожду, – сказал я.
* * *
Прошло несколько дней, заполненных полетами, и я позвонил в следственную комиссию. Неуверенно. Сердясь на себя за попытку выполнить их работу. Почему я решил, что могу придумать что-то, чего они сами не сообразили? Но все-таки с бомбой на борту летел я, а не они. Я видел, слышал и чувствовал то, чего они не пережили.
Отчасти после собственных размышлений, но главным образом после слов Нэнси о том, что террорист с бомбой все еще вертится вокруг нас и мотивы, по которым он подложил бомбу в первый раз, все еще бурлят в нем, я наконец отбросил мысль, будто заниматься расследованием – не мое дело и не стоит отбивать хлеб у профессионалов. Теперь я считал, что если могу каким-нибудь наблюдением помочь родиться полезной идее, то должен это сделать.
Все свободное время мысли крутились в лабиринте предположений. Я искал доводы "за" и "против" и отбрасывал те варианты, которые не выдерживали критического разбора.
К примеру, Ларри. Что я могу сказать о нем? У него были все возможности подложить на борт бомбу за два часа до того, как я взял пассажиров в Уайт-Уолтеме. Но, какие бы сильные мотивы убить Колина или разорить "Дерридаун" ни владели им, вряд ли он зашел бы так далеко – взорвать самолет ради того, чтобы скрыть несколько мелких мошенничеств. Если правда, что это была радиобомба, а не бомба с часовым механизмом, то он не мог бы ее взорвать. Потому что, когда бомба взорвалась, Ларри был уже в Турции. Если бы это был Ларри, он бы использовал самый простой и практичный способ – бомбу с часовым механизмом.
Рассмотрим Сьюзен... Смешно, но когда я подумал о ней, то вспомнил слова следователя из комиссии, что она как раз теперь встречается со специалистом по взрывам. Ну, дай Бог ей удачи. Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше для меня. Плохо то, что последние разрушительные шесть месяцев отвратили от семейной жизни не только меня, но и ее.
Трудно представить, что найдется серьезный специалист, который, будучи в здравом уме, ради страховой премии в шесть тысяч фунтов стерлингов согласится взорвать бывшего мужа своей подружки. Да еще притом, что, чем дольше я проживу, тем большую сумму она получит. Три года назад я перестал платить взносы, но все равно сумма страховки автоматически каждый год возрастала.
И к тому же, прекрасно зная, что она не способна на продуманное хладнокровное убийство, я уважал ее финансовые инстинкты. Чем дольше я проживу, тем легче ей будет оплачивать счета. Это так просто.
Хони Харли сказала, что готова на все ради сохранения "Дерридаун" на плаву, и что взрыв "Чероки" облегчил финансовое положение. Нельзя продать вещи, купленные в рассрочку. А так страховка вернула им большую часть затраченных на покупку самолета денег.
Но, с другой стороны, гибель Колина Росса полностью разорила бы "Дерридаун". Хони никогда не пошла бы на убийство любого клиента, не говоря уж о Колине Россе. То же самое относится и к Харли. Они не стали бы таким путем вредить своему бизнесу.
Тогда пилоты "Полиплейн"? Всегда рядом, всегда агрессивны, всегда готовы на любую пакость, лишь бы смять конкурента и вернуть себе такого пассажира, как Колин Росс. Допустим... Бомба достигла бы первой цели, но раз и навсегда ликвидировала вторую. А даже самый безумный пилот "Полиплейн" не стал бы убивать золотого гуся.
Кенни Бейст... Он был зол на Эрика Голденберга, майора Тайдермена и Энни Вилларс. Но, как я говорил Колину, где бы он нашел бомбу за такое короткое время? И разве стал бы Кенни за компанию убивать Колина и меня? Я считал невозможным ни первое, ни второе. Значит, Кенни Бейст отпадает.
Тогда кто же?
Кто?
Больше я никого не мог представить, поэтому снова вернулся к ним. Ларри, Сьюзен, Хони, Харли, пилоты "Полиплейн", Кенни Бейст... Я перебирал все возможности, рассматривал их сверху, снизу и с боков. Никаких результатов. Тогда я сварил кофе и пошел спать.
В четыре утра я проснулся потому, что луна светила прямо в лицо. И один факт застучал в голове, будто маленький молоток. Рассмотрим его сверху, снизу и с боков. Переберем все возможности снова. Начнем с самого низа.
Я начал с низа. И ответ рос как на дрожжах. Я не верил сам себе. Это было так чертовски просто.
Утром я заказал разговор с давно потерянным из виду кузеном и два часа спустя поговорил с ним. Затем, ожидая, что меня пошлют подальше, все-таки позвонил в следственную комиссию.
Высокого вежливого следователя не было. Они сказали, что он перезвонит мне позже.
Когда он позвонил, Харли летал с учеником, а Хони на своей башне отвечала на звонки. Она пулей влетела в комнату для команды, где я писал отчет о вчерашних полетах.
– Вас вызывает следственная комиссия. Что вы опять натворили?
– Это всего лишь старая бомба, – успокоил я ее.
– Ух!
Когда я взял трубку, она слушала наш разговор у себя на башне.
– Хони, – сказал я, – отключитесь.
– Простите? – не понял следователь.
Хони хихикнула, но трубку положила. Я слышал щелчок.
– Капитан Шор? – Голос звучал укоризненно.
– Да.
– Вы хотели поговорить со мной?
– Вы сказали... если я что-нибудь надумаю о бомбе...
– Да, да. – Голос заметно потеплел.
– Я подумал о передатчике, который может привести ее в действие.
– Да?
– Какой величины должна быть бомба? – спросил я. – Взрывчатое вещество, порох, приемник, соленоид, провода?
– По-моему, очень небольшой. Бомбу можно упаковать в плоскую коробку дюймов семь на четыре и дюйма два высотой. Вероятно, даже меньше. Чем плотнее все упаковано, тем сильнее будет взрыв.
– И какой величины должен быть передатчик, чтобы послать, допустим, три разных сигнала?
– В наши дни совсем маленьким. Если размер имеет значение, то... наверно, с колоду карт. Но в данном случае передатчик мог быть и больше. Вы, конечно, знаете, чтобы удвоить силу сигнала, надо вчетверо увеличить силу передатчика.
– Да... Приношу извинение, что подхожу к делу издалека, но я хотел убедиться и проверить себя. Потому что, хотя и не знаю, почему, но достаточно уверен в том, когда и кто.
– Что вы сказали? – У него перехватило дыхание.
– Я сказал...
– Да, да, – перебил он меня, – я слышал. Когда... так когда?
– Бомбу принесли на борт в Уайт-Уолтеме. В Хейдоке забрали. И подложили снова в Хейдоке.
– Что вы имеете в виду?
– Бомба появлялась на борту вместе с одним из пассажиров.
– С кем?
– Кстати, – заметил я, – сколько такая бомба может стоить?
– О-о... фунтов восемьдесят, – нетерпеливо ответил он. – Кто?..
– И нужно быть хорошим специалистом, чтобы сделать ее?
– Если человек привык иметь дело со взрывчатыми веществами и кое-что знает о радиотехнике... этого достаточно.
– Да, я тоже так подумал.
– Послушайте, – взорвался он, – послушайте, перестаньте, прошу вас, играть в кошки-мышки! По-моему, вам нравится дразнить следственную комиссию... Не могу сказать, чтобы я хотел упрекнуть вас в этом, но не будете ли вы любезны наконец сказать мне, у кого из пассажиров была бомба?
– У майора Тайдермена.
– У майора... – Я услышал, как он громко втянул воздух. – То есть вы хотите сказать, что бомба не опустилась на приводы руля высоты и не создала трение, которое и заставило вас приземлиться? Вы хотите сказать, что майор Тайдермен, сам, того не зная, весь день носил ее на себе? Я правильно вас понял?
– Нет.
– Ради Бога... – Он пришел в страшное возбуждение. – Не могли бы вы объяснить это попроще и сказать мне, кто именно подложил майору бомбу? У кого было намерение взорвать его?
– Если хотите...
Он скрипнул зубами. Я улыбнулся грязной стене в комнате для команды.
– Так кто?
– Майор Тайдермен.
Молчание. Затем протест:
– Вы подразумеваете самоубийство? Этого не может быть. Бомба взорвалась, когда самолет был на земле.
– Вот именно.
– Что?
– Если в самолете взрывается бомба, все автоматически полагают, что ее подложили для того, чтобы самолет взорвался в воздухе, и все люди на борту погибли.
– Безусловно.
– Предположим, что настоящей целью взрыва были не люди, а сам самолет?
– Но почему?
– Я говорил вам, что не знаю почему.
– Хорошо. Все в порядке. – Он вдохнул воздух и потом медленно выдохнул. – Давайте вернемся к самому началу. Вы говорите, что майор Тайдермен по неизвестным причинам решил взорвать самолет и для этого взял с собой на скачки бомбу.
– Да.
– Какие у вас основания так думать?
– Я вспоминаю тот день... Майор был страшно напряжен и ни на минуту не расставался с футляром от бинокля, в котором вполне могла уместиться бомба того размера, как вы описали.
– Это всего лишь домыслы, – возразил он.
– Конечно, – согласился я. – Но именно майор попросил у меня ключи, чтобы пойти к самолету и взять "Спортинг лайф", которую он сам бросил на пол. Он не позволил мне пойти самому или сопровождать его, хотя я предлагал. Он вернулся, сказав, что запер самолет, и отдал мне ключи. На самом деле он, конечно же, не запер его, потому что хотел создать определенные обстоятельства. Подойдя к самолету, он отогнул панель заднего багажника и прижал бомбу к фюзеляжу. Думаю, на присоске. Как я уже говорил, по-видимому, во время полета она отклеилась из-за воздушных ям.
– Он не мог предугадать, что вы приземлитесь в Ист-Мидлендс...
– Для него не имело значения, где мы приземлимся. Он собирался взорвать самолет, как только все выйдут из него.
– Совершенно невероятное предположение.
– Он сделал это на моих глазах в Ист-Мидлендс: оглянулся, нет ли кого поблизости от самолета, потом покопался в футляре от бинокля... посылая сигналы. Они могли быть очень низкой или сверхвысокой частоты. Они не были рассчитаны на большое расстояние. И еще важнее, передатчик не имел большой мощности... и был очень маленьким.
– Но все засвидетельствовали... и вы тоже... что после взрыва он выглядел страшно потрясенным.
– Конечно, потрясенным. Он ведь увидел, какие разрушения вызвала бомба, которую он целый день носил с собой. Ну и, конечно, он немного актерствовал.
Следователь задумался и долго молчал. Потом он сказал:
– А если бы кто-нибудь заметил, что майор не пользуется биноклем, хотя носит футляр?
– Он мог объяснить, что уронил его и разбил стекла... И кроме того, у него в футляре была фляжка, что совершенно нормально... Многие так же, как и я, наверно, видели, как он прикладывается к ней... Никому это не показалось странным... Люди могли подумать, что он взял фляжку, но забыл бинокль.
Я легко представил, как следователь качает головой.
– Фантастическая версия. И никаких доказательств. Только догадки. – Он помолчал. – Простите, мистер Шор, я уверен, что вы приложили все усилия, но...
Я заметил, что он понизил меня в должности, опустив "капитан", и саркастически улыбнулся.
– Есть еще одна крошечная деталь, – ласково перебил я следователя.
– Да? – Он чуть-чуть, совсем капельку встревожился, словно ожидая очередную фантастическую версию.
– Я связался со своим кузеном, который служит в армии, и он посмотрел старые отчеты. Вторую мировую войну майор Тайдермен провел в инженерных войсках, в подразделении, которое почти все время находилось в Англии...
– Не вижу...
– Они имели дело, – продолжал я, – с невзорвавшимися бомбами.
Глава 9
На следующий день Нэнси собиралась сама везти Колина в Хейдок. Они арендовали маленький четырехместный самолет в сто сорок лошадиных сил, одну из модификаций "Чероки". Нэнси всегда брала эту машину в своем клубе для учебных полетов и для практики. Мы детально проработали с ней план полета. Я рассказал о правилах и сложностях, которые могут встретиться в контрольной зоне Манчестера с очень оживленным воздушным движением. Прогноз погоды обещал до вечера ясное небо. Радар поможет ей, если она собьется с пути, а я буду лететь следом и помогать ей по радио.
– Харли пришел бы в ужас, увидев, как вы помогаете ей, – усмехнулся Колин, слушая мои напутствия. – "Пусть эти идиоты наберутся страха, – сказал бы он вам. – Тогда они будут летать на нашем самолете и забудут эту глупость – "сделай сам".
– Угу, – согласился я, – Ведь и Харли хочет, чтобы вы были в безопасности, не забывайте.
– Он что, велел вам помогать нам?
– По правде говоря, нет.
– Я так и думал.
На самом деле Харли сердито ворчал:
– Не хочу, чтобы они взяли в привычку такие полеты. Убедите Колина Росса, что она совсем неопытна, и что эксперименты в воздухе опасны.
Колина не нужно было убеждать: он и сам знал. Но он хотел порадовать Нэнси. Она села за штурвал с сияющими глазами, будто ребенок, которому дали любимое лакомство.
Наш "Чероки-шесть" был нанят тренером, не знавшим всех сплетен. Он договорился по отдельности с Энни Вилларс и Кенни Бейстом, что они разделят с ним эту поездку. Когда этот тренер и крупный шумный владелец лошади, которую тот тренировал, вместе с жокеем, работающим с ней, собрались возле самолета, воздух налился ядом.
Джервис Китч, тренер, кипел от негодования.
– Откуда я мог знать, – обиженно жаловался он мне, – что они не выносят друг друга?
– Вы не могли знать, – успокаивал я его.
– Они только позвонили и спросили, нет ли свободного места. Энни – вчера, Бейст – позавчера. Я сказал, что есть. Откуда я мог знать?..
– Вы не могли знать.
Громкоголосый владелец, который явно оплатил счет, спросил, какого черта говорить об этом? Главное, что они внесут свою долю стоимости полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22