Гул голосов, звяканье монет, громкий смех, — все это внезапно умолкло. Наступила тишина, явно вызванная каким-то необычным словом или действием, способным погрузить весь зал в безмолвие. Оно было прервано хриплым ругательством и скрипом передвинутой по полу скамьи. Несколько человек поднялись.
— Ты передергиваешь карты, ты!..
— Повтори, что ты сказал, — парировал другой голос, отличаясь от первого своим спокойно-зловещим тоном.
— Я повторю, — торопливо и горячо ответил первый игрок. — Я повторю это дважды, трижды! Я просвищу это, если хочешь! Ты что, глухой? Ты, нечистый на руку мошенник! Ты передергиваешь карты!
Наступило молчание, более глубокое, чем прежде, полное скрытой угрозы. В течение секунды, как успел заметить Дьюан, ни один из присутствовавших не шевельнулся. Затем комната вдруг наполнилась шумом и беспорядком, когда все вскочили и бросились кто бежать, а кто прятаться, где только можно.
— Беги или ныряй! — заорал Юкер прямо над ухом Дьюана и метнулся к двери. Дьюан прыгнул вслед за ним. В дверях образовалась неимоверная давка. Громкие выстрелы и хриплые вопли подстегивали толпу, которая, подхватив Дьюана, ломилась очертя голову прочь из барака, в темноту. Очутившись снаружи, толпа образумилась, и несколько мужчин обернулись к двери.
— Кого это Кид обозвал? — спросил один бандит.
— Бада Марша, — ответил другой.
— Те первые выстрелы, по-моему, принадлежали Маршу, — подхватил еще один. — Adios, Кид! Он давно напрашивался на это.
— Сколько было выстрелов?
— Три или четыре, я считал.
— Три крупного калибра, один поменьше. Последний был из револьвера Кида. Эй, слушайте! Кид снова там орет! Его еще не приглушили, как видно!
При этом открытии большинство из толпы снова начали возвращаться в зал. Дьюан подумал, что видел и слышал о заведении Бенсона достаточно для одного вечера, и медленно побрел прочь по дороге. Вскоре Юкер догнал его.
— Никто сильно не пострадал, — доложил он, — и это, конечно, удивительнее всего! Кид — тот молодой Фуллер, о котором я тебе рассказывал, — все время пил и постоянно проигрывал. Потерял голову и обвинил Бада Марша в мошенничестве. Бад в картах так же честен, как любой из них! Ну, кто-то успел схватить его, и он разрядил свой револьвер в потолок. А Фуллера толкнули под локоть. Он попал всего лишь в какого-то черномазого.
Глава 6
На следующее утро Дьюан обнаружил, что приступ уныния и тоски у него еще усилился. Желая побыть один, он вышел из дома и пошел по тропе, которая вела вокруг утеса на речном берегу. Он думал и думал. Спустя некоторое время он пришел к выводу: вся его беда, наверное, заключается в том, что он не может смириться со своей судьбой. Он с отвращением отвергал все уготованные ему случаем варианты. Он не мог поверить в безысходность и безнадежность будущего. Но ответить на вопрос «что делать?» оказалось выше его сил.
У Дьюана хватало ума и сообразительности, чтобы постичь основное зло окружающих его обстоятельств — опасность, угрожающую его человеческим качествам в такой же степени, как и самому его существованию. Он заметил, что его больше чем сама жизнь заботит то, что он считал честью и независимостью, чем сама жизнь. Он видел, как плохо для него быть одному. И тем не менее, ему, по всей видимости, предстояли месяцы и даже годы неизбежного одиночества. Еще одна странность удивляла его. При свете дня он не мог восстановить то гнетущее душевное состояние, что возникало в нем на рассвете, в сумерках или темной ночью. Днем призрачные видения были для него тем, чем они и являлись в действительности — фантомами, вызванными к жизни его взбудораженной совестью. Днем ему ничего не стоило отмахнуться от них. Ему трудно было даже поверить, что эти порождения больного воображения могли так мучить, тревожить его, лишать его сна и покоя.
В то тяжелое утро Дьюан целый час потратил, вымучивая из своего мятущегося рассудка хоть какое-нибудь решение. Наконец, он пришел к убеждению, что самым лучшим выходом для него будет проявлять интерес ко всему, с чем ему предстоит столкнуться, чтобы таким образом в какой-то степени отвлечься от болезненных воспоминаний. У него есть теперь реальная возможность своими глазами убедиться, какова в действительности жизнь изгнанников общества. Он намеревался заставить себя быть любознательным, сочувствующим, понимающим. И он останется здесь, в долине, покуда не иссякнут его скудные сбережения, или неблагоприятные обстоятельства не вынудят его отправиться дальше по своему тернистому, неверному пути.
Когда он вернулся в хижину, Юкер готовил обед.
— Слушай, Бак, у меня для тебя новость, — сказал он, и было непонятно, то ли он гордится полученными им известиями, то ли самим Дьюаном. — Парень по имени Бредли явился сюда этим утром. Он кое-что слышал о тебе. Рассказывал о пиковом тузе, которым они прикрыли обе дырки от пуль, когда ты продырявил того коровьего пастуха, Бэйна. А потом пристрелили фермера у водопоя в двадцати милях к югу от Уэллстона. Думаю, это не ты?
— Нет, конечно нет, — ответил Дьюан.
— Ну что ж, а вина все равно на тебе. Ничего не стоит приписать парню убийство, которого он не совершал, раз он уже проштрафился. И помни, Бак: если ты когда-нибудь станешь знаменитым, — а к этому, похоже, дело идет, — то на тебя повесят еще много преступлений. Граница сделает из тебя отверженного изгнанника и убийцу. Ну, да ладно; хватит об этом. У меня есть еще новости: ты становишься популярным.
— Популярным? Что ты имеешь в виду?
— Этим утром я встретил жену Блэнда. Она видела тебя, когда ты приехал сюда накануне. Ей очень хочется познакомиться с тобой, и другим женщинам в лагере тоже. Им всегда хочется познакомиться с только что прибывшим новичком. Женщинам здесь довольно одиноко и тоскливо, и они любят послушать о всяких новостях и сплетнях из города.
— Вот что, Юкер: не хочу показаться невежливым, но я, пожалуй, не стану знакомиться ни с какими женщинами, — возразил Дьюан.
— Так я и знал. Впрочем, я тебя не очень-то виню. Женщины — это бесовское наваждение. Я, правда, надеялся, что ты немного поболтаешь с бедной сироткой…
— Какой сироткой? — удивленно спросил Дьюан.
— Разве я не говорил тебе о Дженни — девочке, что Блэнд держит здесь, — ну, той, к похищению которой приложил руку Бенсон-Заяц?
— Ты упоминал о девочке. Вот и все. А теперь выкладывай все подробнее, — отрывисто потребовал Дьюан.
— Ну что ж, история такова, как мне ее рассказали. Может — правда, а может, и нет. Несколько лет тому назад Бенсон отправился за реку, чтобы закупить там мескаль и прочую выпивку. Время от времени он совершает такие вылазки. И, как мне рассказывали, он нарвался там на банду черномазых с пленными гринго. Не знаю, что там между ними произошло, — то ли обмен, то ли убийство, — во всяком случае, Бенсон привез с собой девочку. Она была ни жива, ни мертва, хотя, скорее, пожалуй, все-таки мертва. Оказалось однако, что она просто умирает с голоду и напугана до полусмерти. На ней не обнаружили даже царапины. Думаю, ей было тогда лет четырнадцать. По словам Бенсона, он собирался сделать из нее помощницу в своем заведении — мыть посуду, убирать, разносить напитки и все такое. Только я никогда не верил Зайцу. Блэнд тут же заприметил девочку и забрал ее себе — просто купил ее у Бенсона. Можешь ставить доллар против пуговицы, что сделал это он не из благородных побуждений. Правда, я не отрицаю, — Дженни, конечно, лучше с Кэйт Блэнд. Она держит ее в черном теле, но не дает Блэнду и прочим ловеласам обойтись с девочкой по-скотски. Да вот беда: за последнее время Дженни выросла в прелестную хорошенькую девушку, и Кэйт сильно ее ревнует. Я чувствую, что в доме у Блэнда назревает крупный скандал. Потому я и хочу, чтобы ты пошел со мной. Едва ли Блэнд успел вернуться. А жена его тебя пригласила. Конечно, если она влюбится в тебя, как уже бывало… ну что ж, тогда это усложнит дело. Но ты увидишь Дженни, и — как знать? — может быть, сумеешь ей помочь. Имей в виду: я ни на что не намекаю. Я просто хочу познакомить тебя с ней. Ты взрослый человек и способен сам решать за себя. Когда-то у меня была дочка, и останься она в живых, ей было бы сейчас столько же, сколько и Дженни, и я — видит Бог! — не хотел бы, чтобы она оказалась здесь, в лагере Блэнда!
— Пойдем, Юкер. Я согласен, — ответил Дьюан. Он ощущал на себе пристальный взгляд собеседника. Однако старый изгнанник больше не произнес ни слова.
В полдень Юкер отправился с Дьюаном в гости, и вскоре они подошли к дому Блэнда. Это был тот самый дом с крылечком, где, как вспомнил Дьюан, он увидел хорошенькую женщину, глядевшую на него, когда он проезжал мимо. Он не мог припомнить, как она выглядела. Хижина представляла собой такое же строение из необожженного кирпича, как и прочие здесь, в долине, но была побольше и очень удобно располагалась на небольшом пригорке посреди тополиной рощи. На окнах и на крыльце виднелись явные следы заботливых женских рук. Сквозь открытые двери Дьюан разглядел яркие красочные мексиканские одеяла и коврики на полу.
Юкер постучал в притолоку двери.
— Это вы, Юкер? — послышался слегка приглушенный, настороженный девичий голос. Тон его, довольно глубокий, грудной, в котором явно слышались испуганные нотки, поразил Дьюана. Он с любопытством подумал, как должна выглядеть обладательница такого голоса.
— Да, это я, Дженни. А где миссис Блэнд? — спросил Юкер.
— Она пошли к Мегерам. У них кто-то заболел, — ответила девушка.
Юкер обернулся и прошептал что-то насчет везения. Многозначительное подмигивание подчеркнуло для Дьюана глубокий смысл этого замечания.
— Дженни, выйди и пусти нас в дом. Со мной молодой человек, о котором я тебе рассказывал, — сказал Юкер.
— О, я не смею! У меня такой вид… такой…
— Неважно, какой у тебя вид, — шепотом прервал ее старый нарушитель закона. — Не время сейчас обращать внимание на такие пустяки. Здесь молодой Дьюан. Дженни, он не разбойник, не вор. Он другой. Выходи, Дженни, и может быть, он…
Юкер не закончил фразы. Он говорил с опаской, понизив голос, то и дело бросая пытливые взгляды по сторонам.
Но того, что он сказал, оказалось достаточно, чтобы убедить девушку. Она появилась в дверях, с опущенными глазами и красными пятнами стыдливого румянца на побледневших щеках. У нее было хорошенькое печальное личико и светлые волосы.
— Не будь такой застенчивой, Дженни, — сказал Юкер. — У вас с Дьюаном есть возможность немного потолковать. А теперь я пойду за миссис Блэнд, но не стану особенно торопиться!
С этими словами Юкер повернулся и скрылся за деревьями тополиной рощи.
— Рад познакомиться с вами, мисс… мисс Дженни, — произнес Дьюан. — Юкер не сообщил мне вашей фамилии, так что… Он предложил мне прийти сюда, чтобы…
Попытка Дьюана завязать приятный разговор пресеклась сразу, как только Дженни подняла на него глаза. Дьюан ощутил нечто вроде потрясения. Серые глаза девушки были прелестны, но не красота их лишила его дара речи. Ему показалось, будто он видит в их проникновенном взгляде трагическую борьбу между надеждой и сомнением. Она продолжала смотреть на него, а Дьюан не в состоянии был прервать молчание. Момент был совершенно необычен.
— Зачем вы пришли сюда? — спросила она наконец.
— Чтобы увидеть вас, — ответил Дьюан, довольный тем, что к нему вернулась способность говорить.
— Зачем?
— Ну… Юкер подумал… он хотел, чтобы я побеседовал с вами, приободрил вас немного, — слегка запинаясь, ответил Дьюан. Серые серьезные глаза приводили его в замешательство.
— Юкер хороший. Он единственный в этом жутком месте, кто был добр ко мне. Но он боится Блэнда. Он сказал, что вы не такой. А кто вы?
Дьюан представился.
— Вы не грабитель, не конокрад, не убийца и не один из тех дурных людей, что скрываются здесь?
— Нет, — ответил Дьюан, пытаясь улыбнуться.
— Тогда зачем вы здесь?
— Я бежал от преследования закона. Вы понимаете, что это значит. Дома я участвовал в ссоре, закончившейся перестрелкой, и вынужден был бежать. Когда все утихнет, я надеюсь вернуться.
— Но вы ведь не сможете оставаться честным здесь, в таком месте!
— Смогу.
— О, я знаю, что собой представляют здешние беглецы от закона! Да, вы, конечно, другой, — она не сводила с него напряженного взгляда, но надежда уже теплилась в нем, и строгие очертания ее юного лица заметно смягчились.
Что-то нежное и теплое шевельнулось в душе Дьюана, когда он понял, что несчастная девушка проникается доверием к нему.
— О Боже! Может быть, вы и есть тот, кто спасет меня — увезет меня отсюда, пока еще не поздно!
Дьюану почудилось, будто сердце его пытается вырваться из груди.
— Может быть, я и есть, — мгновенно ответил он.
Казалось, она едва удержалась от смутного порыва броситься к нему в объятия. Щеки ее покраснели, губы задрожали, а грудь под ветхим платьицем стала бурно вздыматься. Затем неожиданная вспышка так же внезапно угасла; сомнения вновь овладели ею.
— Этого не может быть. Вам всего лишь… нужна только я, как Блэнду… как всем остальным.
Руки Дьюана легли на плечи девушки. Он встряхнул ее:
— Посмотрите на меня — прямо в глаза. На свете немало порядочных людей. Есть у вас отец… или брат?
— Они погибли… их убили бандиты. Мы жили в округе Диммит. Меня увезли, — торопливо отвечала Дженни. Она умоляющим жестом протянула к нему руку. — Простите меня. Я верю… я знаю, что вы добрый. Только… я так долго жила в страхе… что почти начала терять рассудок… и совсем забыла, как выглядят добрые люди. Мистер Дьюан, вы поможете мне?
— Да, Дженни. Только скажи мне, как? Что я должен сделать? Есть у тебя какой-нибудь план?
— О нет! Но увезите меня отсюда!
— Попробую, — просто ответил Дьюан. — Хотя это будет нелегко сделать. Понадобится время, чтобы все обдумать. Ты должна помочь мне. Нужно предусмотреть и обсудить множество всяких вещей. Лошади, припасы, дороги, затем время, когда удобнее всего предпринять попытку… За тобой следят? Содержат, как пленницу?
— Нет. Я много раз могла бы убежать. Но я боялась. Ведь тогда бы я просто попала в еще худшие руки. Юкер объяснил мне. Миссис Блэнд бьет меня, держит впроголодь, но она удерживает от меня своего мужа и прочих псов. За это я ей очень благодарна. Конечно, она так поступает не из любви ко мне. Она всегда ненавидела меня. А за последнее время стала ужасно ревнива. Сюда приходил один человек по имени Спенс — так он называл себя. Он пытался меня жалеть, но она ему не разрешала. Она была влюблена в него. Она дурная женщина. Блэнд в конце концов пристрелил Спенса, и на этом все кончилось. С тех пор она и ревнует меня. Я слышала, как они с Блэндом дрались из-за меня. Она поклялась, что убьет меня прежде, чем я ему достанусь. А Блэнд смеялся ей прямо в лицо. Потом я слышала, как Чесс Аллоуэй пытался убедить Блэнда отдать меня ему. Но Блэнд тогда не смеялся. Как раз перед тем, как Блэнд уехал, жизнь стала совсем невыносимой. Я не могла уснуть. Мне хотелось, чтобы миссис Блэнд убила меня. И я непременно убью себя, если они надругаются надо мной. Дьюан, вам следует поторопиться, если вы хотите спасти меня!
— Я понимаю, — задумчиво ответил он. — Думаю, вся трудность будет заключаться в том, чтобы обмануть миссис Блэнд. Если она заподозрит меня, она тут же натравит на меня всю банду.
— Так она и сделает. Вам придется действовать очень осторожно — и не мешкая!
— Что она за женщина? — поинтересовался Дьюан.
— Она… она бесстыжая! Я слышала, как она ведет себя со своими любовниками. Они иногда напиваются до чертиков, когда Блэнда нет. И у нее ужасный характер. Она очень самомнительна и тщеславна. Любит лесть. О, ее очень легко провести, если вы сами станете… станете…
— Ее любовником? — закончил за нее Дьюан.
Дженни храбро подняла на него стыдливо опущенные глаза.
— Девочка моя, я бы согласился на значительно большее, чтобы только вырвать тебя отсюда! — с откровенной прямотой заявил Дьюан.
— Но… Дьюан… — нерешительно пробормотала она и вновь умоляющим жестом протянула руку. — Блэнд убьет вас.
Дьюан ничего не ответил. Он пытался утихомирить знакомое волнение, возникающее в его груди. Прежнее, привычное чувство — бессознательное стремление к убийству! Он весь похолодел.
— Если не Блэнд, то Чесс Аллоуэй убьет вас, — продолжала Дженни, не сводя трагических глаз с Дьюана.
— Может быть, и убьет, — ответил Дьюан. Ему было чрезвычайно трудно выдавить из себя улыбку. Но он все же заставил себя улыбнуться.
— О, лучше увезите меня сразу отсюда! — сказала девушка. — Спасите меня, не рискуя так — не становясь любовником миссис Блэнд!
— Разумеется, если бы я мог! Тише! Я вижу Юкера с какой-то женщиной.
— Это она. О, она не должна видеть нас вместе!
— Погоди… минуточку! — прошептал Дьюан, когда Дженни шагнула к двери. — Мы договорились, не правда ли? Не забывай! Я найду способ передать тебе пару слов, скорее всего, через Юкера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38