— После чего ты сел и позволил этому старику наставить на тебя твой собственный револьвер? — с недоверием и любопытством продолжал допрашивать ковбой.
— Думаю, так оно и было, — отвечал Дьюан.
— Что-то мне не верится, если только ты действительно настоящий Бак Дьюан!
Какой-то человек протискался через толпу к центру.
— Это Дьюан, — заявил он. — Я узнал его. Я не раз его видел. Сиберт, ты можешь положиться на мои слова! Не знаю, спятил ли он, но я знаю, что это настоящий Бак Дьюан! Любой, кто хоть раз видел его, никогда его не забудет!
— Зачем тебе понадобился Эйкен? — поинтересовался ковбой по имени Сиберт.
— Я хотел сказать ему прямо в глаза, что никогда в жизни и пальцем не трогал его жену!
— Зачем?
— Потому что я невиновен, вот зачем!
— Предположим, мы пошлем за Эйкеном, и он тебя выслушает, но не поверит ни единому слову; что тогда?
— Если он мне не поверит — ну что ж, тогда плохи мои дела, и мне лучше умереть.
Наступившее минутное молчание прервал Сиберт:
— Чертовски запутанная получается история! Я думаю, ребята, нам надо послать за Джеффом.
— А за ним уже пошли. Он скоро придет, — ответили из толпы.
Дьюан был на целую голову выше окружавших его любопытных зевак. Он смотрел поверх их голов на то, что находилось за ними. Так ему удалось разглядеть группу из нескольких женщин, стоявших у края толпы. Некоторые из них были пожилыми, с суровыми лицами, как у мужчин. Но были также молоденькие и хорошенькие, причем большинство казались встревоженными и взволнованными. Они бросали испуганные, полные сострадания взгляды на Дьюана, стоявшего посреди толпы с петлей на шее. Женщины более добросердечны, чем мужчины, — подумал Дьюан. Он встречался взглядом с широко распахнутыми глазами, которые казались очарованными и загипнотизированными, но которые не отворачивались и не отводились в сторону. Зато пожилые женщины были словоохотливы и не стеснялись громко выражать свои чувства.
У самого ствола раскидистого тополя стояла стройная женщина в белом. Блуждающий взгляд Дьюана остановился на ней. Глаза ее были буквально прикованы к нему. Мягкосердечная женщина, наверное, которая не желает, чтобы его повесили!
— А вот и Джефф Эйкен! — громко выкрикнул чей-то голос.
Толпа нетерпеливо задвигалась и зашумела.
Дьюан увидел двух быстро приближающихся мужчин. Впереди шел рослый крепкий здоровяк с решительными манерами. В руке он держал револьвер.
Ковбой Сиберт снова растолкал сомкнувшееся было кольцо зевак.
— Постой, Джефф, — окликнул он и преградил дорогу мужчине с револьвером. Он снизил голос настолько, что до Дьюана не долетали его слова, а широкие плечи ковбоя скрывали от него лицо Эйкена. Во время их беседы толпа то растягивалась, то сдвигалась, тесно смыкаясь вокруг Сиберта и Эйкена. Наиболее любопытные пытались пробиться вперед, люди толкались, шумели, размахивали руками, — безумная свалка снова готова была вот-вот разразиться, — слышались требования разделаться с преступником, призывы к дикому самосуду, который тысячекратно применялся и прежде на кровавой техасской земле.
Сиберт, надрывая голос, пытался утихомирить толпу. Его ковбои раздавали толчки и оплеухи направо и налево, но все было напрасно.
— Джефф, хочешь меня послушать? — отказавшись от безрезультатных попыток, обратился ковбой к рослому мужчине с револьвером.
Эйкен холодно кивнул. Дьюан, видевший многих людей, прекрасно владевших собой в подобных ситуациях, сразу распознал то, что творилось в душе у Эйкена. Тот был холоден, бледен, невозмутим. Горькие складки глубокой печали пролегли у его губ. Если Дьюан когда-либо чувствовал, что такое смерть, то это было именно сейчас.
— Конечно, Эйкен, тебе решать, — сказал Сиберт. — Но сперва выслушай меня. Думаю, нет никаких сомнений в том, что этот человек — Бак Дьюан. Он видит объявление на перекрестке дорог. Он приезжает в Ширли. Говорит, что он Бак Дьюан, и разыскивает Джеффа Эйкена. Тут все ясно. Ты сам знаешь, как эти классные стрелки-одиночки охочи до всяких рискованных затей. Но вот что меня смущает: Дьюан садится на скамейку и спокойно позволяет старому Эйбу Стрикленду вытащить у него из кобуры револьвер, чтобы им же потом ему и угрожать! Больше того: он городит какую-то чушь о том, что если ему, мол, не удастся убедить тебя в своей невиновности, то он предпочитает умереть. Сам видишь, Дьюан трезв как стеклышко и вроде бы в своем уме. Он не производит на меня впечатление человека, который явился сюда устраивать кровавые беспорядки. Поэтому я считаю, что тебе лучше повременить, пока ты сам не выслушаешь его.
В первый раз за все время рослый гигант с каменным лицом перевел взгляд на Дьюана. В нем ощущалась рассудительность, не подверженная страстям и эмоциям. Более того, он казался таким человеком, которому Дьюан доверил бы вершить суд над собой в критический момент вроде этого.
— Послушайте, — сказал Дьюан, не сводя глаз с лица Эйкена. — Я Бак Дьюан. Я никогда в жизни никому не лгал. Меня вынудили к изгнанию. У меня не было возможности бежать из страны. Если я убивал людей, то только защищая свою жизнь. И никогда сознательно не обидел ни одной женщины. Сегодня я проделал тридцать миль верхом специально для того, чтобы узнать, кто и почему объявил награду за мою голову. Когда я прочел объявление, у меня стало тошно на сердце. Поэтому я сюда и приехал… с единственной целью найти вас и сказать: до сегодняшнего дня я и в глаза не видел Ширли. У меня просто не было возможности… убить вашу жену. В сентябре прошлого года я находился в двух сотнях миль к северу отсюда — в верховьях Нуэсес. Это нетрудно доказать. Те, кто меня знает, скажут вам, что я неспособен убить женщину. Я не имею ни малейшего понятия, почему такое гнусное преступление решили приписать мне. Скорее всего, это просто дикая пограничная сплетня. Не знаю, какие причины заставляют вас считать меня виновным. Я знаю только — вы ошибаетесь. Вас обманули. И послушайте, Эйкен. Вы понимаете, я человек конченный. Дни мои, по всей видимости, сочтены. Мне наплевать на собственную жизнь, на все. Если вы не можете посмотреть мне в глаза, — как мужчина мужчине, — и поверить моим словам, — что ж, ради Бога! — тогда убейте меня!
Эйкен испустил глубокий вздох:
— Бак Дьюан, не суть важно, произвели на меня впечатление твои слова, или нет. Есть люди, обвиняющие тебя, — насколько справедливо, это мы скоро узнаем. Дело в том, что мы имеем возможность доказать твою виновность или невиновность. Моя девочка Люси видела убийцу своей матери…
Он жестом приказал толпе расступиться.
— Кто-нибудь — ты, Сиберт, — сходи за Люси. Это решит вопрос.
Дьюан почувствовал себя словно в кошмарном сне. Лица, окружавшие его, гул голосов — все казалось далеким и нереальным. Жизнь его висела на тонком волоске. Но он думал не столько о ней, сколько о позорном клейме убийцы женщин, которое через несколько минут мог оставить на нем испуганный впечатлительный ребенок.
Толпа расступилась и сомкнулась снова. Дьюан расплывающимся взором с трудом уловил фигурку маленькой девочки, прижавшейся к руке Сиберта. Взгляд его утратил привычную четкость и остроту. Эйкен поднял девочку, шепча ей на ухо успокаивающие слова, уговаривая не бояться. Потом он поднес ее поближе к Дьюану.
— Люси, скажи мне. Ты когда-нибудь раньше видела этого человека? — охрипшим голосом тихо спросил Эйкен. — Это тот, кто… кто вошел к нам в тот день… ударил тебя… и… и утащил маму?..
Голос его пресекся.
Словно вспышка молнии прояснила вдруг помутневший взор Дьюана. Он с невероятной четкостью увидел перед собой бледное, грустное детское личико, голубые глаза, с печалью и ужасом неподвижно глядевшие на него. Ни один ив самых страшных моментов в жизни Дьюана не мог сравниться с наступившей минутой молчания, с минутой тревожной неопределенности.
— Нет, это не он! — воскликнул ребенок.
Потом Сиберт снимал с шеи Дьюана петлю, распутывал узлы связывавшей его руки веревки. Ошеломленная толпа пришла в себя и разразилась громкими возгласами.
— Вот видите, мои безмозглые друзья, как легко вы готовы повесить невинного человека! — со свистом вращая над головой конец веревки, отчитывал собравшихся ковбой Сиберт. — О да, вы же все такие умные, куда там! Настоящие рейнджеры, ха-ха!
Он освободил Дьюана и сунул его револьвер с костяной рукояткой назад в кобуру.
— А ты, Эйб, послушай меня. Считай, что тебе удалось выкинуть ловкий номер. Только не пытайся повторить нечто подобное, понял? И, ребята, я готов побиться об заклад, что имеется еще чертовски много всяких грязных дел, приписываемых Баку Дьюану, а он их никогда не совершал! Ну-ка, дайте дорогу! Где его лошадь? Дьюан, путь из Ширли свободен!
Сиберт отстранил любопытных зевак и подвел Дьюана к коню, которого держал под уздцы другой ковбой. Механически Дьюан сел в седло, почувствовав чью-то поддержавшую его руку. Затем суровое лицо ковбоя смягчилось в дружелюбной усмешке.
— Я думаю, ты не сочтешь меня невежливым, если я посоветую тебе как можно скорее убираться отсюда! — откровенно заявил он.
Он вывел лошадь за повод из толпы. Эйкен присоединялся к нему, и Дьюан, эскортируемый ими с обеих сторон, пересек площадь. Толпу, казалось, непреодолимо тянуло следовать за ним.
Эйкен помолчал, положив свою большую руку на колено Дьюана. В ней — скорее всего, несознательно, — он все еще держал револьвер,
— Дьюан, можно тебя на одно слово? — сказал он. — Я верю, что ты не настолько черен, как тебя малюют. Жаль, нет времени сказать больше. Но я все же хочу тебя спросить: ты знаком с рейнджером капитаном Мак-Нелли?
— Нет, — удивленно ответил Дьюан.
— Я встретился с ним всего неделю тому назад в Фэйрфилде, — торопливо продолжал Эйкен. — Он заявил, что ты никогда не убивал мою жену. Я ему не поверил — поспорил с ним. Мы даже чуть не поругались из-за этого. Теперь я, конечно, сожалею. А напоследок он сказал: «Если ты когда-нибудь увидишь Дьюана, не убивай его. Пришли его ко мне в лагерь после наступления темноты!» Он что-то непонятное задумал. Что именно — не могу сказать. Но прав-то оказался он, а не я. Если бы Люси моргнула хоть одним глазом, я бы тебя убил. И все же, не советую тебе соваться в лагерь Мак-Нелли. Он умный и хитрый. Может быть, он считает, что в его новой тактике борьбы с преступностью нет такого понятия, как предательство? Я сказал тебе все, что считал важным. Прощай. Бог да хранит тебя так же, как Он хранил тебя сегодня!
Дьюан распрощался и тронул шпорой бок своего коня.
— Прощай, Бак! — окликнул его Сиберт, сияя открытой белозубой улыбкой на бронзовом загорелом лице, и в знак приветствия высоко поднял свою шляпу.
Глава 14
Когда Дьюан достиг перекрестка дорог, название «Фэйрфилд» на указательном столбе, казалось, явилось той самой последней мелочью, что перевесила неустойчивое равновесие его стремлений в сторону именно этого направления.
Его поступками руководили какие-то странные, непонятные побуждения. Они вынудили его отправиться на поиски Джеффа Эйкена, теперь же они заставляли его искать незнакомого капитана рейнджеров. В том смятенном состоянии духа, в котором находился Дьюан, конечно, не могло быть и речи об ясности мысли, четкости и логичности решений, о причинно-следственном анализе поступков, да и вообще о здравом смысле. Он отправился в путь потому, что чувствовал себя обязанным сделать это.
Стало уже смеркаться, когда он приехал в город, который по наведенным справкам оказался Фэйрфилдом. Лагерь капитана Мак-Нелли был расположен сразу за пределами поселка на противоположной стороне.
Никто, кроме мальчишки, отвечавшего на вопросы Дьюана, казалось, не заметил его прибытия. Как и Ширли, город Фэйрфилд был довольно большим и процветающим по сравнению с бесчисленными жалкими поселениями, разбросанными на обширных просторах юго-западного Техаса. Проезжая по городу, старательно минуя главную улицу, Дьюан расслышал звон церковного колокола, что наполнило его грустными воспоминаниями о своем старом доме.
На окраине города не сказалось ничего похожего на лагерь. Но когда Дьюан осадил лошадь, в нерешительности оглядываясь вокруг, чтобы определить дальнейшие свои действия, он уловил в отдалении неясный отблеск огней, мерцавших в темноте. Направившись к ним, он проехал еще с четверть мили и очутился у небольшой мескитовой рощи. Яркое пламя нескольких костров способствовало тому, что темнота здесь казалась еще более непроницаемой. Дьюан Разглядел двигающиеся фигуры людей и расслышал позвякивание сбруи и фырканье лошадей. Он подъехал поближе, стараясь держаться как можно естественнее, ежесекундно ожидая, что его остановит строгий оклик часового.
— Стой, кто идет? — раздался резкий голос из темноты.
Дьюан остановил лошадь. Мрак был совершенно беспросветным.
— Проезжий, — ответил Дьюан. — Один.
— Посторонний?
— Да.
— Чего тебе надо?
— Пытаюсь отыскать лагерь рейнджеров.
— Ты как раз на него и натолкнулся. Зачем он тебе?
— Мне надо повидать капитана Мак-Нелли.
— Слезай с лошади и подойди поближе. Медленно. И не двигай руками. Сейчас темно, но я все вижу!
Дьюан спрыгнул с седла и, ведя лошадь в поводу, медленно приблизился на несколько шагов. Он заметил тускло поблескивающий предмет, — револьвер, — прежде чем разглядел человека, державшего его. Еще несколько шагов, и перед ним возникла черная фигура, преградившая дорогу. Дьюан остановился.
— Подойди поближе, незнакомец. Дай-ка мне взглянуть на тебя! — коротко приказал часовой. Дьюан снова шагнул вперед, очутившись прямо перед высоким мужчиной. Здесь отблески света от костров падали на его лицо.
— Вижу, ты и верно незнакомец! Как тебя зовут, и что тебя привело к капитану?
Дьюан заколебался, раздумывая, как лучше ответить.
— Передайте капитану Мак-Нелли, что я тот, кого он приглашал к нему в лагерь… после наступления темноты, — сказал, наконец, Дьюан.
Рейнджер наклонился вперед, чтобы внимательнее вглядеться в ночного посетителя. Если до сих пор он держался настороженно, то теперь в его поведении чувствовалась напряженность,
— Эй, ребята, кто-нибудь сюда, быстро! — позвал он, даже не делая попыток повернуться в сторону лагерного костра.
— Хэлло! Что там, Пикенс? — послышался немедленный ответ. За ним последовал торопливый топот сапог по мягкому грунту. Темная фигура пересекла пятно света от костра, и рядом с часовым появился расплывчатый силуэт второго рейнджера. Они шепотом перекинулись между собой несколькими фразами, смысл которых не дошел до Дьюана. Второй рейнджер выругался про себя, затем повернулся и собрался было идти обратно.
— Эй, рейнджер! — окликнул его Дьюан. — Пока ты еще не ушел, постарайся понять только одно: я пришел с миром — с дружескими намерениями, если позволите. Имей в виду: меня пригласили сюда прийти… когда стемнеет!
Звонкий, отчетливый голос Дьюана разносился далеко. Насторожившиеся рейнджеры у лагерного костра, обернувшись, услышали его слова.
— Хо, Пикенс! Скажи тому парню, чтобы подождал! — раздался властный, авторитетный голос. Затем стройная гибкая фигура отделилась от темной подвижной группы людей у костра и быстрым шагом направилась к ним.
— Поосторожней, кэп! — предостерегающе крикнул ему вслед один из рейнджеров.
— Замолкните там… вы все! — последовал ответ.
Офицер — по всей видимости, капитан Мак-Нелли, — вскоре присоединился к тем двоим, что задержали Дьюана. Он без всякого опасения подошел прямо к нему.
— Я Мак-Нелли, — сказал он. — Если вы тот, кто мне нужен, не называйте своего имени — пока!
Все происходящее в сочетании с недавними событиями казалось Дьюану необычайно странным.
— Я виделся сегодня с Джеффом Эйкеном, — сказал Дьюан. — И он направил меня…
— Вы виделись с Эйкеном! — оживленно воскликнул Мак-Нелли, слегка понизив голос. — Вот так молодец, клянусь Богом!
Затем он, казалось, взял себя в руки и сделался серьезным:
— Ребята, оставьте нас двоих на пару минут.
Оба рейнджера неохотно повиновались.
— Бак Дьюан! Это вы? — возбужденно прошептал офицер.
— Да.
— Если я дам вам слово, что вас не арестуют, что с вами будут обращаться прилично, — согласитесь ли вы пойти со мной в лагерь для переговоров?
— Разумеется.
— Дьюан, вы не представляете, как я рад встрече с вами, — продолжал Мак-Нелли, протягивая руку.
Удивленный и тронутый, едва отдавая себе отчет в происходящем, Дьюан пожал протянутую руку и ощутил ответное теплое рукопожатие.
— Хоть это может показаться неестественным, капитан Мак-Нелли, но думаю, что я тоже рад нашему знакомству, — спокойно ответил Дьюан.
— И вы правы, черт возьми! А теперь вернемся в лагерь. Держите пока свое имя в секрете.
Он повел Дьюана по направлению к лагерному костру.
— Пикенс, возвращайтесь на пост, — распорядился он, -а вы, Бисон, присмотрите за лошадью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38