Ну, предположим, если у него допоздна не играет радио, если он не шумит и не делает вообще чего-нибудь против... – Он вдруг оборвал себя и удивленно поднял брови. – Что-нибудь против закона, да? – спросил он. – Что, мистер Смит впутался в какие-нибудь неприятности?– Ну, на вашем месте я не особенно беспокоился бы по этому поводу. Но мне хотелось бы осмотреть его квартиру. Как вы считаете, вы имеете право впустить меня в нее?– Это я должен спросить у главного смотрителя дома. А он появится здесь только к вечеру.– В таком случае позвоните ему, – сказал Карелла.– Видите ли, я...– Дело не терпит отлагательства, – сказал Карелла и как можно приветливей улыбнулся. – Ну что вам стоит прямо сейчас позвонить ему, а? Не откажите в любезности.Какое-то мгновение казалось, что швейцар сомневается, стоит ли это делать. Но потом он расплылся в ответной улыбке.– Само собой, – заявил он. – Я, конечно же, попытаюсь где-нибудь поймать его.Карелла зашел вслед за ним внутрь. Видимо, вестибюль совсем недавно был обставлен заново, вся мебель блистала свежим лаком и выглядела совершенно нетронутой. Швейцар вошел в крохотную конторку и сразу же вышел оттуда, все еще продолжая улыбаться.– Просто чудеса творятся у нас сегодня, – сказал он. – Этот старый прохвост сразу же согласился. Он только потребовал, чтобы я вам не давал запасного ключа от двери и вообще немного поворчал. Понимаете, он сказал, что если вы сможете проникнуть внутрь, то все в порядке, он не желает ссориться с полицией. Но тут все понакупали собственных замков, и у нас просто нет запасных ключей от квартир.– Ну ладно, вы только проводите меня наверх, а я уж там попробую какие-нибудь свои ключи, ладно? – сказал Карелла.– А у вас что, отмычки с собой, да? – швейцар заговорщицки улыбнулся.Карелла только многозначительно подмигнул в ответ. Вместе они поднялись на лифте шестого этажа, а потом прошли по коридору к квартире номер 6С.– Вот она, – сказал швейцар. – Очень миленькая квартирка. Семь комнат. И хорошо обставлена, особенно гостиная.Карелла достал из кармана связку ключей.– Ух ты, и в самом деле отмычки! – восхищенно воскликнул швейцар. Улыбка так и не сходила с его лица. Он следил за тем, как Карелла подбирает ключи к замку. В связке, помимо ключей от его собственной квартиры, было еще несколько отмычек разной формы. Он перепробовал все, но ни одна так и не подошла. – Не годятся? – сочувственно спросил швейцар.– Годятся, но не совсем, – сказал Карелла, сосредоточенно кивая. – Сколько этажей в вашем доме?– Девять.– Пожарные лестницы есть?– Конечно.– А не смогли бы вы вывести меня на крышу?– Вы что, собираетесь спускаться сюда по пожарной лестнице? – спросил швейцар.– Хочу попробовать, – сказал Карелла. – Может, этот Смит оставил окно незапертым.– Господи, тяжело же достается ваш хлеб! – произнес швейцар с восхищением в голосе.Карелла снова многозначительно подмигнул ему, и они вошли в кабинку лифта. Выйдя на девятом этаже, они поднялись еще на один лестничный пролет, открыли железную дверь, и Карелла ступил на асфальт кровли. Отсюда был виден почти весь город: отчетливые прямоугольники зданий с горизонтальными рядами раскрытых окон, водонапорные цистерны на крышах, а над ними бескрайний просто голубого неба с легкими силуэтами мостов, соединяющих Айсолу с другими районами города. Снизу доносился приглушенный шум уличного движения и звуки живущего своей будничной жизнью города. На одной из соседних крыш детишки запускали воздушного змея, на другой мужчина длинной бамбуковой палкой с привязанной на конце тряпкой гонял голубей, которые взрывались облаком трепещущих крыльев и взмывали в апрельское небо. Солнечный свет придавал жестковатый оттенок серому асфальту крыш.Подойдя к краю крыши и перегнувшись через парапет, Карелла посмотрел на лежавший внизу двор, а потом перебросил ногу через ограждение и решительно поставил ее на первую перекладину лестницы. Спускаясь, он старался не глядеть на окна: ему совсем не улыбалось, чтобы какая-нибудь женщина, внезапно обнаружив его на пожарной лестнице, с перепугу принялась звать на помощь полицию. Так, размеренно перебирая перекладины лестницы, он добрался наконец до шестого этажа и, присев на узкой площадке, заглянул в окно квартиры 6С. Квартира была пуста. Он попробовал оконную раму, но она оказалась запертой на задвижку.Выругавшись про себя, он по пожарной площадке добрался до следующего окна той же квартиры. Он уже начинал чувствовать себя взломщиком и пожалел, что не прихватил маленький буравчик, которым можно было бы просверлить отверстие в деревянной раме. Упрекая себя за нерадивость и непредусмотрительность, он попробовал все-таки второе окно и, к своей немалой радости, обнаружил, что тут рама не закрыта на эту чертову задвижку. Он снова пристально посмотрел в окно, а потом приподнял раму и перелез через подоконник.В квартире царила мертвая тишина.Ступив на мягкий и толстый ковер комнаты, Карелла тщательно осмотрел все помещение, обставленное богато и со вкусом. Взгляд его коротко задерживался на каждом предмете. Особое внимание привлек письменный стол, стоявший в углу комнаты. Он сразу же направился к нему и открыл верхний ящик в надежде обнаружить там какие-нибудь письма, записную книжку с адресами или что-нибудь, что помогло бы выйти на людей, с которыми был знаком Смит, а особенно – на этого загадочного глухого. Но он не обнаружил здесь ничего ценного. Закрыв стол, он постоял с минуту, пытаясь сориентироваться в расположении квартиры. На этой ее половине, где-то рядом с гостиной, должна была находиться кухня, а спальни, следовательно, должны были располагаться на другой половине. Двигался он почти бесшумно, так как мягкий ковер полностью поглощал звук шагов. Миновав арку гостиной, он вошел в первую из трех спален, двери которых выходили в сверкавший строгой белизной коридор.В спальне еще веял аромат изысканных духов. На спинке аккуратно застеленной кровати висела тончайшая ночная рубашка черного цвета. Карелла поднял ее и с любопытством изучил фирменную этикетку. Рубашка была приобретена в одном из самых дорогих магазинов города. Он понюхал ее и удостоверился, что она была надушена теми же духами, аромат которых наполнял спальню. Он повесил ее на прежнее место и прикинул, может ли эта рубашка принадлежать Лотте Констэнтайн и почему в таком случае Лотта лжет, что она якобы не знает, где жил Смит. Пожав плечами, он включил лампу на одном из ночных столиков, стоявших по обе стороны кровати, и выдвинул верхний ящик.И тут ему сразу же бросилась в глаза целая стопка грубо набросанных схем и карт, возможно, поэтажных планов каких-то строений. Ни одна их них не содержала пояснительных надписей, однако кое-что их объединяло. Прежде всего, все эти схемы, карты или поэтажные планы (по их виду трудно было определить, что это такое) были испещрены крестиками. Но опять-таки тут не было никаких подписей, поясняющих, что отмечено этими крестиками. И еще имелась одна общая черта у всех этих схем: в правом верхнем углу каждого листа было проставлено чье-нибудь имя. Всего таких карт было шесть.На трех из них значилось: “Чак”.На остальных трех сначала было написано “Джонни”, однако потом везде зачеркнуто и заменено словом “Папаша”.“Джонни, – подумал Карелла. – Неужто это и есть Джон Смит?”Под бумагами в ящике ночного столика находился обрывок “синьки” какого-то плана. Здесь чертеж был выполнен четко и вполне профессионально. Развернув лист, Карелла некоторое время внимательно изучал его.Он уже сворачивал чертеж в трубочку, когда резкий телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Какое-то мгновение он колебался, брать ему трубку или нет. Положив “синьку” на ночной столик, он все-таки снял трубку.– Алло, – сказал он.– Это говорит Джо, – сообщил ему голос на другом конце провода.– Да?– Это Джо, швейцар. Ну тот парень, что доставил вас наверх.– А, понятно, слушаю, – сказал Карелла.– Я видел, что вы пробрались в окно.– Да?– Послушайте, я просто не знаю теперь, что делать. Вот поэтому я и решил позвонить вам и сказать.– Что сказать?– Мистер Смит. Ну Джон Смит, помните?– А что с ним?– Он сейчас подымается к себе наверх, – сказал швейцар.– Что?! – только и успел проговорить Карелла и в этот же момент услышал звук поворачиваемого в замке ключа. Глава 14 Какое-то мгновение Карелла простоял в оцепенении, машинально сжимая в руке телефонную трубку. Казалось, что звук поворачиваемого в замке ключа со страшной парализующей силой давил на его барабанные перепонки. Наконец он быстро положил трубку, выключил горевшую лампочку и бросился к двери, заняв позицию справа от нее и буквально распластавшись по стене. Рука его машинально схватила рукоять служебного револьвера. Он выжидал. Входная дверь открылась и захлопнулась.В квартире снова стало тихо. Потом послышался звук приглушенных ковром шагов.“Оставил ли я открытым окно в гостиной?” – лихорадочно пытался сообразить он.Шаги сначала замедлились, а потом и вовсе стихли.“Успел ли я закрыть ящик письменного стола?” – мелькнул в голове очередной вопрос.Он снова услышал шаги, скрип половицы, а потом где-то рядом хлопнула дверь. Неожиданно он почувствовал, что весь покрылся потом, даже рубашка стала прилипать к спине. Вспотевшая ладонь уже не так плотно сжимала рукоять револьвера. Ему казалось, что на всю квартиру слышны удары его сердца, которое колотилось сейчас в ритме африканского там-тама. Потом он услышал, как щелкнул запор еще какой-то двери. “Скорее всего, это кладовка”, – подумал он, а потом опять послышались шаги. “Знает – ли он, что я здесь? – лихорадочно металось у него в голове. – Знает ли он? Знает?..” А потом донесся еще один звук – это был щелчок какого-то механизма, звук непривычный и одновременно мучительно знакомый. После этого снова послышался скрип половицы, приглушенные шаги осторожно приблизились к арке, ведущей в гостиную, замедлились там, а потом и совсем затихли.Карелла по-прежнему выжидал. Вскоре он услышал, как шаги удаляются. И тут что-то щелкнуло, а потом, после двадцатисекундной паузы, всю квартиру вдруг заполнила музыка, настолько громкая, что Карелла сразу же понял: человек, находящийся в квартире, вооружен и будет стрелять. Не раздумывая ни секунды, надеясь на то, что музыка заглушит звук выстрела. Решив перехватить инициативу, он поплотнее сжал рукоять револьвера и с глубоким вздохом сам шагнул в арку гостиной.Человек, стоявший у проигрывателя, резко обернулся.В какую-то долю секунды Карелла успел разглядеть слуховой аппарат у него в ухе, потом – ружье в руках, и тут же понял, что опоздал на ту самую долю секунды – ружье в руках незнакомца грохнуло выстрелом.Карелла успел только чуть увернуться в сторону. Он услышал, как взвизгнула картечь в узком пространстве комнаты, а затем ощутил множественный удар в плечо, как будто сотни жал одновременно впились в него. В голове у него пронеслось: “Господи! Неужто снова?!” И тут он выстрелил в сторону высокого белокурого мужчины, который уже бросился к нему через комнату. Плечо его сразу онемело. Он попытался поднять руку с револьвером и мгновенно понял, что она ему не подчиняется. Быстро перехватив пистолет в левую руку, он успел еще раз нажать на спусковой крючок, но промахнулся. Глухой взмахнул прикладом и опустил его на голову Кареллы. “Одностволка, – успел подумать Карелла, – значит, второго выстрела не будет...” Но приклад поднялся снова и снова опустился... А потом была резкая боль и кромешная темнота, которая взорвалась вдруг ослепительным светом, и наступила полная пустота, провал... * * * Когда к исходу этого дня Кареллу доставили в больницу, доктора определили, что жизнь еще теплится в нем, но большинство из них не решилось и предположительно высказаться о том, сколько он может еще протянуть. Он потерял много крови. Там, в комнате, осталась огромная лужа на полу. Обнаружен он был лишь через три часа после того, как ему был нанесен целый ряд ударов прикладом по голове. Нашли его в шесть часов вечера и только благодаря настойчивости и сообразительности швейцара Джо. И вот сейчас в присутствии полицейского, стенографировавшего каждое слово, лейтенант Бернс вел допрос швейцара.БЕРНС: А что побудило вас все-таки подняться туда наверх?ДЖО: Ну видите – ли, как я уже говорил вам, он пробыл наверху довольно долго, а после этого я еще увидел, как мистер Смит спускается из своей квартиры. Вот поэтому я и...БЕРНС: А можете вы описать внешность этого мистера Смита?ДЖО: Еще бы, конечно, могу. Он примерно моего роста, чуть выше шести футов и, как полагаю, весит примерно сто восемьдесят – сто девяносто фунтов. У него светлые волосы и голубые глаза, а кроме того, он носит слуховой аппарат на правом ухе: плоховато слышит. Так вот, он спустился вниз с каким-то предметом, завернутым в газетную бумагу.БЕРНС С каким предметом?ДЖО: Этого я не могу сказать. Но это было что-то длинное. Походило на сложенное удилище или что-то в этом роде.БЕРНС: А может, это была винтовка? Или охотничье ружье?ДЖО: Могло быть и ружье – через бумагу-то не разглядишь.БЕРНС: А в котором часу он спустился из своей квартиры?ДЖО: Около трех часов дня, возможно, в половине четвертого.БЕРНС: А когда вам пришло в голову, что детектив Карелла может по-прежнему находиться в квартире?ДЖО: Ну, это трудно точно сказать. Я зашел еще в кондитерскую, где за стойкой стоит чертовски миленькая девчонка. Ну потрепался с ней немного, пока пил кофе со сливками, а потом не торопясь вернулся на свое место, и тут только мне пришло в голову, а что если Кар... Как, вы сказали, его фамилия?БЕРНС: Карелла.ДЖО: Он что, итальянец?БЕРНС: Да.ДЖО: Да неужто? Надо же, какое совпадение! Ведь я – тоже итальянец. Это просто удивительно – вот так вот встретить своего соотечественника. Здорово, правда?БЕРНС: Да, просто редкостное совпадение.ДЖО: Надо же... Так о чем это я? А, так вот, я подумал: а что, если он все еще там? Поэтому я снял трубку и позвонил в квартиру. Там никто не ответил. Ну, а потом... понимаете, меня, наверное, просто любопытство охватило, тем более, что мистера Смита все равно, думаю, нет дома, вот я и поднялся на шестой этаж и постучался. Мне никто не открыл, а дверь в квартиру была заперта.БЕРНС: В котором часу это было? И что вы сделали после этого?ДЖО: Я вспомнил тогда, что этот Кар... Как, вы сказали, его фамилия?БЕРНС: Карелла, Карелла.ДЖО: Да, совершенно верно, надо же – все время вылетает из головы. Так вот, я тут же припомнил, как он полез через крышу, а потом спускался по пожарной лестнице. Вот я и думаю: “А что, я сам разве не могу проделать то же самое?” Ну, а добравшись туда, я решил, конечно, заглянуть в квартиру 6С и, сойдя на балкон, заглянул в окно. Вот тут-то я и увидел его лежащим на полу.БЕРНС: И что вы сделали после того, как разглядели его?ДЖО: Тогда я открыл окно и влез в квартиру. Господи! В жизни своей я не видал столько крови. Я уж решил, что этот дур... послушайте, вы что, записываете все мои слова?СТЕНОГРАФ: Что?БЕРНС: Да, он записывает все, что вы говорите.ДЖО: Тогда зачеркните это последнее слово, ладно? Слово “дурак”, понимаете? Это будет просто невежливо.БЕРНС: Так что вы подумали, когда обнаружили Кареллу?ДЖО: Я подумал, что он мертв. Там было столько крови. А кроме того, голова у него была совсем разбита.БЕРНС: И что вы тогда сделали?(Молчание)БЕРНС: Я спрашиваю, что вы сделали после этого?ДЖО: Я потерял сознание.Как выяснилось впоследствии, Джо не только брякнулся в обморок, но потом его еще и вырвало прямо на ковер в гостиной, и только после этого он все-таки взял себя в руки и позвонил в полицию. Полиция прибыла в квартиру ровно через десять минут после звонка Джо. К этому моменту толстый ковер успел впитать в себя значительную часть потерянной Кареллой крови, а сам он казался мертвым. Он лежал совершенно неподвижно, бледный как полотно и не подавал никаких признаков жизни. Первый патрульный полицейский, который вошел в квартиру, даже чуть было не поместил у себя в блокноте “убит на месте происшествия”. Однако второй патрульный сообразил попробовать пульс и, обнаружив слабое его биение, тут же позвонил в больницу и вызвал санитарную машину. Врачи, осмотревшие Кареллу в экстренном отделении местной больницы, считали, что он протянет не более часа. Однако хирурги испробовали все чудеса современной медицины: поместили его под капельницу с плазмой, принялись срочно обрабатывать множественные ушибы и ранения, а кроме того, накачали разными стимуляторами. Кто-то из персонала внес его имя и фамилию в список больных, пребывающих в критическом состоянии, а еще кто-то позвонил его жене. К телефону подошла Фанни Ноулс. Она в ответ только и воскликнула: “О, Пресвятая Богородица!” Не прошло и получаса, как они с Тедди были уже в больнице, где их дожидался лейтенант Бернс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22