И вообще, никто здесь никогда не был, кроме нас: Алеши, меня и Кирша. Но Кирш здесь, он остался самовольным послом на Сказочном Королевстве, а Алешу вы сюда не пустили, нашли, что он нарушил устав КВВЦ, разрешив Киршу остаться… А кто-нибудь смог бы нарушить? Увидел цивилизацию – и сразу же свертывай все свои исследования и немедленно возвращайся на Землю – там уж компетентные дяди из КВВЦ разберутся, что и как делать. Может быть, кто другой так бы и сделал. Но не я. Не Алеша. Не Кирш.
Донован покосился на Нордвика, который стоял к нему спиной и сосредоточенно набирал на клавишах пульта вопросы биокомпьютеру, а тот моментально отвечал ему разноцветным перемигиванием на панели. Речевую характеристику Нордвик зачем-то отключил. Ответы биокомпьютера его не удовлетворяли – он часто сбрасывал задание, вводил новое, но нужного ответа так и не получал.
– Чертовы работнички, – выругался он. – Маяк поставили, а координаты засечь забыли. Значит, так… – Он повернулся к Доновану, окинул его взглядом. – Кстати, ты почему сегодня небрит?
Донован демонстративно возвел глаза к потолку.
– Ну, да ладно, – Нордвик сел на свое место. – Брит или небрит – это меня сейчас не очень интересует. Для меня гораздо важнее, чтобы ты вспомнил, хотя бы приблизительно, координаты Деревни. Без маяка на ее поиски у нас уйдет слишком много времени.
Так вот в чем дело, понял Донован. Вот зачем я нужен. Он посмотрел на экран. На лазоревый диск Сказочного Королевства, по которому медленно проползал размытый атмосферой, похожий на сдобный рогалик континент.
– Если тебе понадобится, можно отпустить корабль ниже.
Донован прикрыл веки.
– Не надо, – хрипло сказал он, сглотнув ком в горле. Перед глазами у него стояла Айя. Такая, какой она ему приснилась. Простоволосая, она шла к нему, протянув к нему руки, по безбрежной пустыне и беззвучно звала его, широко раскрывая рот. Смогу ли я найти тебя? Он даже усмехнулся. Смогу, подумал он. С закрытыми глазами смогу.
– Что не надо? – не понял Нордвик.
– Искать не надо.
Донован открыл глаза и, протянув руку, показал на экране, на проплывающем под ними континенте, где находится Деревня.
– Это здесь.
– Здесь?
Донован промолчал.
– Ты в этом уверен?
Донован только кивнул головой.
Нордвик нагнулся над пультом, щелкнул клавишей:
– Пилотская? Раубер, можете начинать. Спуск вертикально вниз до шести тысяч. – Он снова повернулся к Доновану. – Мы выйдем где-то над морем, в стороне от Деревни. Посмотрим сначала, что она из себя представляет. Ну, а потом уже, может быть, и сядем.
– Почему это – может быть? – резко спросил Донован.
Нордвик поморщился и прямо посмотрел в глаза Доновану.
– Потому, что я не хочу, чтобы нас видели из Деревни.
– Почему?
– Потому что ваш маяк молчит. Еще вопросы будут?
Донован вскипел, но сдержался. Только на скулах вздулись желваки.
И в этот момент корабль дрогнул и диск планеты начал увеличиваться, разрастаясь на весь экран.
Нордвик поколдовал над пультом – изображение на экране запрыгало, сместилось, и появился океан с какой-то ненатурально бирюзовой водой и пенными барашками волн. Затем все это уплыло в сторону и появился берег.
– Нет, это не здесь, – сказал Донован. – Деревня дальше на север. Там Лагуна, а сразу же от берега начинается роща…
По экрану сверху вниз заструилась, извиваясь, кромка берега.
– Стоп! – вскрикнул Донован, и изображение на экране моментально застыло.
Лагуна стала расти, расползаться по экрану, все увеличиваясь в размерах. Стала видна песчаная коса, а рядом, за зеленоватой черточкой рощи, появились золотистые точки. Целая россыпь золотистых точек.
– Деревня… – заулыбался Донован.
Нордвик перевел Деревню в центр экрана и дал максимальное увеличение. Появились похожие на стожки сена хижины.
Донован даже зажмурился на мгновенье и мотнул головой. Кампалла Айи стояла на краю Деревни, ровненькая и аккуратненькая, как и год назад Айя, счастливо подумал он. Айюшка!
– Любопытно. – Нордвик весь подался вперед, напряженно вглядываясь в экран. Куртка на нем взъерошилась, жесткий воротник, наверное, резал шею, и он беспрерывно подергивал головой, отчего волосы на затылке приподнимались, открывая неестественно оттопыренное правое ухо и безобразный шрам за ним.
Почему он не сходит к косметологу, неожиданно подумал Донован. Впрочем, он сам был свидетелем, как Нордвик отказался от услуг корабельного врача Риточки Косе, когда она предложила ему провести сеанс косметической регенерации. Точнее, даже не отказался, а просто промолчал, как молчал всякий раз, когда речь шла о Сандалузской катастрофе.
– Заметил? – обернулся Нордвик к Берзену.
Тот кивнул.
– Что? – насторожился Донован.
Нордвик бросил на него быстрый недовольный взгляд.
– Деревня-то ваша пуста, – проговорил он. – И, похоже, давно.
– Как – пуста? – сжалось сердце у Донована.
– Следов на песке нет, – буркнул Берзен.
– Где вы поставили Купол? – спросил Нордвик.
– Купол? – сдавленно переспросил Донован. Взглядом он буквально впился в экран. Песок между кампаллами Деревни был прилизан ветром. И, действительно, никаких следов. – В Пустыне… Километрах в пятнадцати к югу…
Нордвик молча принялся крутить ручку настройки оптики. Деревня с рощей уплыла за кромку экрана, проползли серо-оранжевые пески… И вдруг на экране появилось нечто несуразное, просто не имеющее права на существование здесь, на Сказочном Королевстве. Химера.
«Что это?» – обомлев, подумал Донован. Он почувствовал, что летит в какой-то бездонный колодец. Он не верил своим глазам. Он не хотел им верить!…
Купола как такового, каким они поставили его здесь, не было. Одни развалины. Да и не самого Купола, а каких-то допотопных сооружений из рыжего рыхлого кирпича, местами разрушенных до основания, оплавленных, с глубокими свежими бороздами и выбоинами. Кое-где кварталы представляли собой непроходимые горы битого кирпича, напополам с крупчатой пылью. И – не единой живой души. Все то ли попрятались, то ли здесь на самом деле уже никого не было, хотя в одном из кварталов что-то чадило густым черным дымом. Внезапно один из полуразрушенных домов вспучился, вспыхнул и разлетелся обломками кирпича. Тотчас из соседних домов, из темных провалов окон выплюнулись несколько тонких ослепительных лучиков и суетливо заметались по улице. На стенах после них оставались раскаленные рытвины со сверкающими потеками, а кое-где подрезанные под основание руины неторопливо, замедленно, как при малой гравитации, обрушивались на улицу. Со снопами искр и тучами пыли… Непонятно и страшно.
– Прилетели… – процедил Нордвик и выключил экран.
Ратмир Берзен сидел, крепко вцепившись в подлокотники кресла, и недобрым долгим взглядом смотрел на Донована. В этот момент его круглое добродушное лицо было страшным.
– Что там происходит? – медленно проговорил он.
По лицу Донована катились крупные капли пота. Если бы он знал!
– А ты еще не понял?! – выкрикнул Нордвик. Он отвернулся и включил селектор. – Внимание по всему кораблю! Объявляется особое положение! Десантной группе, группе радиолокации и лазерного контроля – готовность номер один. Вывести крейсер на круговую экваториальную орбиту…
Вот так, с ужасом думал Донован. Он уже не слышал, что там дальше говорил Нордвик. Да, действительно, – прилетели… На сказочную, тихую, спокойную планету, где все хорошо, где все люди – как дети, где смеются, радуются, веселятся на всю катушку… Играют! И в какие только игры не играют!… Играли. Год назад. А сейчас, похоже, здесь идет война. Странная какая-то война. Будто призраки воюют или невидимки. И не воюют, а так, развлекаются. Сидят себе по подвалам да изредка постреливают… Да взрывают дома, какие вздумается…
– Ну, что будем делать? – спросил Нордвик.
– Что делать… – медленно роняя слова, проговорил Берзен. – Во первых, я отменяю твое распоряжение о готовности номер один десантной группы. Мы не Чрезвычайная экспедиция КВВЦ, а всего лишь крейсер патрульно-спасательной службы, посланный к Сказочному Королевству для обеспечения санитарного контроля, и не имеем полномочий на вмешательство во внутренние дела этой цивилизации.
Нордвик явно не ожидал такого поворота.
– Предлагаешь сидеть сложа руки? – с трудом сдерживаясь, сказал он. – Думаешь, это их внутреннее дело? Или только надеешься?
– Во-вторых, не надо пороть горячку, – продолжал Берзен. – У нас есть полномочия забрать Кирша Алихари с планеты. Уж он-то в курсе событий, происходящих на Сказочном Королевстве. Но даже если он и погиб в этой заварухе, у нас есть человек, который уже контактировал с народцем Сказочного Королевства, имеет там друзей и знакомых, и ему будет легче, чем нам с вами, установить во время акции изъятия с планеты Кирша, что же там происходит.
Донован сидел съежившись, его трясло. Лицо стало серо-белым, словно мрамор.
Нордвик скрипнул зубами.
– Ну что ж, – недовольно сказал он Берзену, – командуешь теперь ты…

2

Это была дорога. Самая настоящая, будто земная биостеклопластовая дорога. Чуть хуже, чем магистральное шоссе. Она выползала из-за бархана, текла по песку серебряным речным руслом и кончалась тут, чуть ли не в центре пустыни, зарывшись в песчаные холмы.
Феликс осадил «богомола».
– Донован, – растерянно спросил он, – что это – их дороги? Они умеют их строить?
Донован зло глянул на него, но ничего не сказал. Рывком распахнул спектроглассовый фонарь «богомола» и выпрыгнул на шоссе.
Шоссе как шоссе, подумал он с тоской. Зачем ты здесь?
Шоссе звенело под каблуками настоящим земным стеклопластом, и было видно, как занесенные на него ветром песчинки медленно ползут к обочине. Донован опустился на колени и руками разгреб песок. Край дороги был неровен и бугрист, местами в него, как в леденец, вкрапились полурасплавленные песчинки.
– Что там такое? – громко спросил Ратмир и тоже выпрыгнул из «богомола».
– Да так… Собственно, ничего.
Донован провел ладонью по краю дорожного полотна и засыпал его песком. Как рашпиль. Брак. А фактура-то земная…
Ратмир остановился рядом.
– Нашел что-то?
Донован покачал головой.
Ратмир потоптался на месте, присматриваясь к полотну дороги.
– Ты думаешь, Кирш?
– Ничего я не думаю! – огрызнулся Донован и поднялся с коленей. Он отряхнул песок с брюк вытер руки о куртку и посмотрел на Ратмира.
Задумчиво выпятив нижнюю толстую губу, Берзен ковырял каблуком ботинка биостеклопластовую поверхность дороги.
– У Кирша было что-нибудь для ее постройки? – спросил он.
Донован отвернулся. Пошел бы ты со своими расспросами…
– Было, – буркнул он. – Все, что мы здесь сделали и что оставили, полностью изложено в нашем отчете Комиссии.
– Ах, да, большой синтезатор, – вспомнил Ратмир. – Я, кстати, был очень удивлен, когда узнал, что в экипировке вашего корабля оказался большой синтезатор – словно вы летели не обыкновенными исследователями, а колонистами или, по крайней мере, строителями курортных городков.
Он вздохнул и стукнул каблуком по дороге. Полотно дороги отрывисто звякнуло.
– Похожа на земную, не находишь?
Доновану перехватило горло. Он поднял глаза и посмотрел на дорогу. Расплавленный ручеек песка, вытекающий из-за бархана.
– Похожа… – Он зябко повел плечами. Почему я не могу врать? Почему я не умею врать?! Не похожа она, в том-то и все дело! Она – земная… Донован провел рукой по лицу. А как бы мне хотелось уметь врать… Спокойно так, глядя в глаза… врать, улыбаясь, веря самому себе. Своей лжи. Пожалуй, это самое главное – чтобы самому верить своей лжи! Ничего бы я не хотел так сильно, как того, чтобы все, что я вижу, что я чувствую, что предчувствую, оказалось самой обыкновенной ложью. Слышишь, Кирш, – самой обыкновенной ложью! Самой заурядной…
– Донован? – осторожно тронул его за плечо Ратмир.
– Что? – встрепенулся Малышев. – Да, сейчас поедем.
И он быстро зашагал к «богомолу».
У самого борта «богомола» Донован остановился, пропуская Берзена вперед, и оглянулся.
Пустыня. Серо-желтые барханы, песок, песок… До самого горизонта. А над песками зеленоватое небо с еле заметными нитевидными облаками и солнце. Жгучее, пылающее. И дорога. Сказочное Королевство, почему ты сегодня невесело?

В тот день он ушел на «попрыгунчике» в Пески брать пробы. Алеша тоже ушел куда-то: то ли в океан, то ли по побережью, и в Деревне остался один Кирш. Он, наверное, купался вместе с человечками в Лагуне и играл с ними в мяч, потому что, когда Донован вернулся, все они тесным кругом лежали на песке и, затаив дыхание, слушали побасенки Кирша, а чуть в стороне сиротливо лежал мокрый, вывалянный в песке волейбольный мяч.
Донован выбрался из «попрыгунчика», но все были настолько увлечены рассказом Кирша, что его никто не заметил. Он очень удивился таким небывалым педагогическим способностям Кирша, и, вместо приветствия, заулюлюкал на манер сустеков с Патагоны, собирающихся на ночное пиршество. На Земле, когда он еще работал в детском саду, на его воспитанников это обычно производило впечатление.
Все, как по команде, подняли головы, и тотчас из кучи тел выскочила золотистая фигурка Айи и со всех ног бросилась к нему. Она бежала ему навстречу, радостная, довольная, растрепанная, крича на все побережье:
– Ды-ы-ылда! Дылда приехал!
Подпрыгнув, повисла у него на шее, уткнулась носом в ухо, и, чуть задыхаясь от быстрого бега, выпалила:
– Милый мой, хороший мой Дылда!
Донован остолбенел.
– Ведь ты Дылда, да?
Она взъерошила ему волосы.
Донован ошарашенно посмотрел на Кирша. Тот, ехидно сощурившись, смотрел куда-то в сторону и что-то весело насвистывал.
– Это он научил тебя? – кивнул Донован в сторону Кирша.
– Ага! Я спросила его, как будет по-земному: «Самый добрый, самый умный, самый сильный, и хороший, и красивый, самый длинный из людей», и он сказал, что Дылда… А что – неправда?
Донован представил, как Айя пробовала на вкус предложенное Киршем слово, долго катала на языке, прищелкивала… И как оно ей понравилось. Он улыбнулся.
– Правда.

Ратмир высунулся из «богомола» и посмотрел в пустыню. Туда, куда смотрел Донован. Ничего не обнаружив, он осторожно окликнул Малышева.
– Да? – Донован очнулся. Затем тяжело вздохнул и полез через борт.
– Поехали…
Феликс вывел «богомола» на шоссе, и сразу же по дну, словно нож по сковородке, завизжали растираемые в пыль песчинки. Он приподнял машину над шоссе и пустил ее в нескольких сантиметрах над поверхностью.
Дорога, изгибаясь, шла вокруг бархана. Чувствовалось, что на этом участке ее биосиликатное квазиживое змеиное тело расслабилось, растеклось по песку, готовясь сократиться, сжаться и вполз-ти на вершину бархана, пока песок не успел засыпать шоссе. Далее дорога ныряла между двумя холмами и круто взбиралась на вершину следующего баркана. Казалось, так будет тянуться до бесконечности. Было жарко и сухо. Необыкновенно сухо. И пустынно. Пески. Континент песков. Целая планета песков.
– Ну и сушь! – просипел Феликс. Уже от одного вида крупнокристаллического песка, пропитанного солнцем, першило в горле и все время хотелось пить. Он поляризовал козырек светофильтра. – Лично я никогда бы не назвал все это Сказочным Королевством. Разве что в сравнении с детской песочницей…
Он хотел еще что-то добавить, но тут «богомол» вылетел на бархан, и прямо перед ним выросла ярко-оранжевая громада дорогозаливочного комбайна. «Богомол» прыгнул, перелетел через него, и Феликс сразу же затормозил.
– Ну вот, – Ратмир посмотрел на Донована. – Кажется, теперь мы знаем, как делалось это шоссе.
Комбайн был новенький, можно сказать, с иголочки. Он стоял, половина на шоссе, носом в песке и резал глаза люминофорной окраской. Ни царапинки, ни облуплинки. А рядом, на обочине, в полусогнутом состоянии замерли два универсальных кибера. Руки у них скрючились на животах, головы опущены – ни дать ни взять каменные бабы в Голодной степи.
Феликс выпрыгнул на шоссе, обошел комбайн вокруг, постучал по его цистерне и залез в кабину. Было слышно, как он там ворочается, чем-то звякает, чертыхается, очевидно, пытаясь завести. Комбайн не заводился.
Не заведется, тоскливо подумал Донован. Он вдруг почувствовал, что ему стало все безразлично -какая-то пустота в душе. Апатия. А вокруг тишина, не как на Земле, глухая… неживая какая-то, даже песок не шуршит… Странно и одиноко. Стоит заглохший новенький комбайн, зарывшись носом в песок, стоят обесточенные киберы… Буднично, обыденно, заброшенно. И жутко.
Из кабины комбайна наконец выбрался Феликс.
– Черт… – Он пнул машину ногой. – Не заводится. А цистерна, между прочим, полнехонька.
– Да? – Донован неприязненно повел глазами за Ратмиром, обошедшим комбайн и остановившимся у киберов, и отвернулся.
– Такое впечатление, – продолжал Феликс, – будто комбайн только что заправили, вывели на дорогу, а здесь бросили.
1 2 3 4 5 6 7 8