Как ни хотел молодой Цафф обзавестись дворянским титулом, он понимал, что смена фамилии смертельно обидит старика. Поэтому мирился до поры до времени с плебейским именем. Но сразу же после похорон не замедлил выправить новые документы и стал Ульрихом фон Герном.
В свои тридцать три года он сделал неплохую карьеру, служил в штабе диверсионной дивизии «Бранденбург». Однако путь в высшие сферы лежал через чертоги Гименея, как любил выражаться покойный пастор. Заповедные эти чертоги в виде готического особняка в Мюнхене принадлежали вдове полковника СС баронессе Урсуле фон Вальберг. Аристократическая приставка перед именем героя Эбен-Эмаэля появилась весьма кстати. Но баронесса все же предпочла кавалеру Креста военных заслуг младшего брата покойного мужа Георга фон Вальберга.
Вальберг-младший, подполковник абвера, служил в штабе того же полка, что и отвергнутый претендент на руку баронессы. Собственно, он и ввел его в дом блистательной вдовы. Отношения двух однополчан после помолвки Георга и Урсулы отнюдь не стали более приятельскими. Перстень, несмотря на полное совпадение начальных букв имен его и возлюбленной со знаком вишнуитской благодати, не принес предреченной удачи. Он хотел даже пустить его на золотые коронки, но очень скоро коварное U снова засияло на горизонте фон Герна. На сей раз оно перебралось на номерную доску океанской подводной лодки «U-183». Эта субмарина, специально подготовленная для плавания в тропиках, должна была выйти из французского Бреста в Южную Атлантику, обогнуть Африку и высадить на побережье Индии вождя одного из мятежных племен, а также диверсионную группу из семи человек. Вождь, индус, прошедший спецподготовку в школах абвера, предназначался для разжигания антибританских выступлений в западных штатах Индии. Группа же «Вишну» нацеливалась на уничтожение железнодорожных и шоссейных мостов в горных районах субконтинента, по которым англичане вывозили из портов стратегическое сырье. Майору фон Герну как асу-подрывнику и уроженцу Бомбея, знающему страну не понаслышке, предложили расстаться с уютной комнаткой конструкторского бюро и возглавить группу.
Да, это было дьявольское предприятие - обогнуть Африку в тесном масляном чреве подводной лодки, где температура в отсеках доходила до полусотни градусов выше нуля! На траверзе Мадагаскара командир лодки получил шифровку: передать вождя в точке рандеву на борт японской субмарины, после чего следовать в Персидский залив для высадки группы «Вишну» в Ираке. Английскую валюту, карты трансиракских нефтепроводов, явки и новое расписание радиосеансов майору фон Герну вручил эмиссар абвера, встретивший группу под Басрой.
Почти шесть недель скитались они по пустыням Ди-вании, вспоминая адские котлы отсеков «U-183» как благодатнейшие оазисы. Им удалось подорвать две насосные станции, нефтехранилище средней емкости, перерезать магистрали трех трубопроводов, питавшие черной кровью войны английские танкеры. Один из вишнуитов умер от теплового удара, другой погиб от обезвоживания организма, двое были убиты в перестрелке с ассирийскими стрелками, охранявшими нефтепромыслы. Ульрих вернулся в Германию через Турцию и Болгарию всего лишь с двумя соратниками - обер-лейтенантами Кесселем и Грюнбахом.
Сорок четвертый год отнюдь не сулил благоденствия. От новых командировок за рубеж фон Герна спасали успехи на конструкторском поприще. Он был одним из соавторов идей скоростных взрывающихся катеров «Линзе». Катера успешно испытали на озерном полигоне, но военно-морское ведомство быстро прибрало новое оружие к рукам. Майора фон Герна перевели из дивизии «Бранденбург» в соединение малых морских штурмовых средств, или попросту - в отряд морских диверсантов[13]. Часть дивизиона катеров «Линзе» базировалась на Альтхафен. Так появился в городе бравый корветтенкапитан с ленточками боевых наград. Ульрих поселился в родном доме - в комнатах пастора. Он не отказывал себе в удовольствии потрепать по пухленькой щечке племянницу экономки, однако пышнокудрая подружка Диты - дочь смотрителя мостов Сабина - нравилась ему больше. Помолвка была назначена в самый сочельник, но в брачные дела вмешалась английская авиабомба. Прекрасный дом Вурцианов рухнул вместе со всеми своими псевдорыцарскими башенками. Корветтенкапитан прислал грузовик и трех матросов, чтобы помочь разобрать руины, перевезти спасенные вещи на мост Трех Русалок. Он не спешил приглашать семейство будущего тестя в свой дом, потому что знал уже, какая судьба уготована и пасторскому особняку, и старой кирхе, да и всему городу…
В январе сорок пятого командир соединения «К» вице-адмирал Гейе предложил корветтенкапитану фон Герну подобрать надежных людей для диверсий в тылу русских войск, которые через неделю-другую - сомнений на этот счет адмирал не испытывал - вступали в Альтхафен. В окрестностях города размещались три подземных завода: авиамоторный, искусственного каучука и торпедный. Намечалось затопить их водой из моря. Группа Герна - Ульрих попросил оставить ей «счастливое» название «Вишну», - помимо террористической деятельности, должна была препятствовать осушительным работам русских, если те попытаются сунуться в затопленные штольни. «Подземные стражи подземных кладов» - так назвал альтхафенских вишнуитов вице-адмирал Гейе. Фон Герн выбрал себе в первую очередь проверенных парней - обер-лейтенантов Кесселя и Грюнбаха. Оба в знак преданности шефу вытатуировали себе под левым предплечьем вишнуит-ский символ «U». Кроме них, корветтенкапитан зачислил в группу четырех добровольцев - боевых пловцов из дивизиона «людей-лягушек».
Специальная инженерная рота целый месяц приспосабливала городские подземные коммуникации для действий будущих «вервольфов». Саперы соединяли цехи подземных заводов с системами средневековых альтхафенских водостоков, тоннели водостоков - с коридорами кабельных трасс, коридоры - с дренажной и канализационной сетями, с подвалами отдельных зданий, так что под всем городом образовалось несколько разветвленных и разнесенных по ярусам катакомб. Старая поговорка «Althafen unter Althafen»[14] приобрела почти буквальный смысл. «Вервольф» мог спуститься в дренажный колодец где-нибудь в порту и выйти на другом конце города из бомбоубежища или из вентиляционной отдушины котельной вокзала, появиться в любом ином месте, помеченном на подробнейшей и закодированной схеме. В этом ветвистом подземном лабиринте был выгорожен лабиринт малый, попасть в который можно было лишь так, как проникают в свои хатки бобры - проныривая сквозь воду. Для этого в разных местах города были устроены входы в виде сообщающихся колодцев. Фон Герн считал идею «бобрового домика» - «биберхауз» - своей самой главной конструкторской удачей. Он был уверен, что ни один преследователь не решится сунуться в темень воды, стоящей в трубе, подвале или колодце. Грунтовые воды в низинном Альтхафене подходили близко, так что маскировка выглядела весьма естественно.
Все три U-образных входа вели к тайная тайных альтхафенского подполья - зарытому в порту отсеку подводной лодки. То была идеальная база-убежище, в которой люди Вишну могли спокойно отогреться, отоспаться - на подвесных матросских койках, перезарядить дыхательные аппараты и оружие. «Биберхауз» подключался к кабелю портовой энергосистемы, сюда же был сделан отвод и от водопроводной трассы, так что «вервольфы» располагали известным комфортом: могли готовить горячую пищу и варить кофе. Но самое главное - трубы торпедных аппаратов намечалось использовать как шлюзы для скрытного выхода в акваторию порта. Собственно, ради этого и отрезали носовой отсек у поврежденной подводной лодки. По мысли фон Герна, автора проекта «Хайфишкопф» - «Акулья голова», - эта «подземная субмарина» должна была держать под прицелом любое судно, ставшее к альтхафенским причалам. Боевые пловцы, выскользнув вместо торпед из аппаратных труб, подплывали бы к кораблям и минировали их днища точно так же, как это делали итальянцы в Александрии и Гибралтаре. Но порт пока пустовал, и потому торпедные трубы служили в качестве запасного выхода из «биберхауза».
Секрет подводных лазов фон Герн ставил выше жизни любого из вишнуитов. Не пощадил он и верного Кесселя, когда тот выскользнул из рук советской контрразведки и ушел через сифонный колодец во дворе альтхафенский комендатуры. Вишну недолго решал его судьбу. Едва обер-лейтенант рассказал, как он спасся, фон Герн «забеспокоился», надежно ли закрыт лаз в стволе колодца. Они пошли проверять вдвоем. Кессель, так ничего и не заподозрив, лег на живот и свесился в узкое колено сифона, чтобы нащупать задвижку. Глубокий вдох сырого затхлого воздуха был последним вдохом в его жизни: фон Герн сел ему на ноги и бестрепетно выдержал пять минут конвульсивных рывков полупогруженного тела. Труп натурального утопленника - без единого следа насильственной смерти - корветтенкапитан вытолкнул в колодец и плотно прикрыл маскировочную задвижку. Единственное, что упустил из виду «вервольффюрер», - веревка, которую бедняга Кессель снял с пояса и выбросил по пути в «биберхауз».
Если о секрете сифонных входов знало все же несколько человек, включая и тех, кто их строил, то тайну «аварийного выхода» из альтхафенского подземелья, кроме фон Герна, знал только главный смотритель мостов и каналов Матиас Вурциан. Впрочем, будущий тесть ведал лишь малой частью этой тайны - знай он чуть больше, век его был бы много короче. Люди из полка «Бранденбург» не поддавались сантиментам. Отец Сабины посчитал корветтенкапитана весьма практичным человеком, когда тот попросил спрятать в быке моста Трех Русалок маленький катер с многомощным мотором. Как бы ни сложилась судьба Германии, размышлял старый смотритель, такая машина никогда не помешает. Матиас Вурциан знал толк в катерах. Но если бы его спросили, для чего предназначена красная рукоять под приборной панелью «Линзе», он сказал бы, что это скорее всего ручной стартер, и ошибся бы. Шнур, тянувшийся от красной рукояти, шел вовсе не к пусковой головке, а к взрывателю сорокакилограммового заряда, упрятанного в носу катера. Обычно такой катер нес в себе добрый центнер прессованного тротила. Но фон Герн посчитал, что в безвыходной ситуации ему хватит и сорока, чтобы без следа исчезнуть из этой бренной жизни. Однако расставаться с ней пока не собирался и надеялся, что катер в критическую минуту сможет умчать своего хозяина со скоростью 30 узлов[15] в сторону ближайшего датского острова.
Ульрих придумал катеру имя - «Wolfram»[16]. Волк и Ворон перенесут корветтенкапитана к новой жизни, которая должна была начаться либо на тихом датском острове, либо на небесах подле названого отца…

ТО, ЧЕГО НЕ ЗНАЛ ФОН ГЕРН
В мае 1940 года, когда корветтенкапитан фон Герн был заурядным обер-лейтенантом инженерных войск и готовился к штурму бельгийского форта Эбен-Эмаэль, там, во Фламандии, на натурном макете «неприступной крепости», сооруженном для учебных штурмов, Ульриха Цаффа представили офицеру штаба главнокомандующего сухопутными войсками Германии майору Гелену. Гелен наполовину был фламандцем (по матери), но пепел Клааса не стучал в его сердце. Напротив, пыль и пепел фламандских дорог, растерзанных гусеницами танков Роммеля, курились из-под колес его штабного лимузина. Через полгода после падения Бельгии новый знакомый Цаффа сделал блестящую карьеру: он стал начальником группы «Восток» в оперативном управлении генштаба сухопутных войск. Быть может, именно его, подполковника Гелена, разглядывал в перископ Орест Еремеев тем майским днем сорок первого года, когда отец взял его к себе в командирский дот. Это вполне могло быть, так как Гелен к тому времени, разрабатывая детали плана нападения на Советский Союз, не раз выезжал к границе, которая на секретных картах была уже помечена как линия фронта…
Очень скоро усердный разработчик стал полковником и возглавил отдел «Иностранные армии Востока». Здесь он постарался войти в партнерство с могущественным и влиятельнейшим в ту пору шефом абвера адмиралом Канарисом, и тот «по-братски» поделил с молодым коллегой мир на рабочие зоны. Гелену отходила восточная часть земного шара: Советский Союз, Ближний Восток, Индокитай… Первым делом он стал подбирать себе толковых и энергичных сотрудников. Вот тут-то он и вспомнил о герое Эбен-Эмаэля, уроженце Индии… Так Цафф оказался в диверсионном полку «Бранденбург».
Гелен боготворил Канариса, во всем ему подражал и свой маленький «абвер» в сухопутных войсках выстроил по образу и подобию разветвленного аппарата «маленького адмирала». Он превзошел своего кумира если не в искусстве хитросплетения шпионских сетей, то уж по умению выживать, во всяком случае.
Адмирал Канарис пал жертвой своих интриг: в конце войны его задушили по приказу Гиммлера в концлагере Флоссенбург. Гелен же, прежде чем перебраться на Запад, переснял на микрофотопленку длиной в несколько километров документы из совершенно секретных досье разведслужб «третьего рейха». К американцам он пришел с ключами от шпионских сетей, созданных в тайне друг от друга Канарисом, Гиммлером и Шеленбергом. Списки немецкой агентуры в СССР и в соседних восточных странах послужили лучшей индульгенцией асу гитлеровской разведки. В дни Потсдамской конференции на стол шефа контрразведки 7-й американской армии легла фотосхема альтхафенского лабиринта вместе со списком группы Вишну. Фон Герн и его люди, не принося присяги на верность, автоматически перешли на службу новым хозяевам. Гелен известил об этом своего давнего подопечного подробным инструктивным письмом, которое отнюдь не вызвало у Вишну воодушевления, но выбирать не приходилось. Задача была все той же: противодействовать русским в Германии всеми мерами.

* * *
Еще ни одно дело не разворачивалось на глазах капитана Горнового так стремительно и не упиралось так неожиданно - на полпути - в глухую стену… Едва старшина Жевлынев доложил, что неизвестная немка угнала армейский мотоцикл и, спасаясь от преследования, покончила с собой, капитан тотчас же разыскал дом в переулке Пивных Подвалов. Машину он узнал с первого взгляда - лозоходовский драндулет. Мертвую девушку опознали жильцы, высыпавшие на лестничную площадку. На том же мотоцикле Горновой с двумя бойцами подкатил к кирхе, осмотрел комнату покойной, а затем храм. Возле сдвинутых скамей Горновой нашел окровавленную пилотку. За клеенчатым отворотом капитан прочел надпись, сделанную химическим карандашом: «С-т Лозоходов В. Е. Мытищи - Альтхафен».
Вызвали вожатого с розыскной овчаркой. Собака, обнюхав пилотку, тут же взяла след. Попетляв слегка по молельному залу, овчарка подошла к плите доктора Артензиуса, заскулила и стала скрести лапами мрамор.
Склеп вскрыли и обнаружили в воде труп Лозоходова. Затем извлекли и одежду Еремеева вместе с нетронутыми документами. Пистолет лейтенанта оказался почему-то в кармане лозоходовских шаровар. Нашли и четыре стреляные гильзы от дамского браунинга. Но куда исчез Еремеев? Увезли? Спрятали? Взяли живым? Но почему без одежды и документов?
На место происшествия прибыл майор Алешин. Приказал осушить склеп. Комендантский взвод выстроился в цепочку, и из рук пошли ведра с темной затхлой водой…

* * *
Орест был готов ко всему, только не к столь явной, обескураживающе скорой и полной удаче. Настораживало одно - зачем Вишну понадобилось подтверждать заведомую ложь? Ни о каком Хильмаре Лозовски Дита ему не рассказывала и рассказывать не могла. Впрочем, времени на догадки и размышления у Еремеева почти не было. Вишну сказал: «Проверим тебя, парень, в деле», - и велел долговязому Грюнбаху, не мешкая, приступить к обучению Жениха - кличку эту «вервольффюрер» придумал мгновенно - пользоваться подводным дыхательным прибором. Грюнбах весьма добросовестно отнесся к приказу шефа. Мало того, он заботливо подыскал новичку и новый свитер, и комбинезон по росту. Долговязый до винтика разобрал аппарат и стал объяснять, что к чему, так, словно за урок ему платили по сто марок. В этом старании Орест чувствовал нечто большее, чем желание подготовить для себя надежного напарника. Но почему Грюнбах так любезен к нему, пришельцу более чем подозрительному, оставалось для Еремеева непонятным. Он охотно изучал аппарат, который оказался вовсе не таким сложным, каким казался на первый взгляд: два баллончика, дыхательный мешок, оксилитовый патрон - поглотитель углекислоты - да шланг с загубником. Облачившись в прорезиненный гидрокостюм, Орест под присмотром своего учителя погрузился в каком-то затопленном подвале. В кромешной тьме вдруг вспыхнул желтый шар подводного фонаря. Грюнбах приблизил свою маску почти вплотную к маске Жениха и, осветив лицо, внимательно следил за выражением глаз новичка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38