Не привыкшая к такому обхождению, она занесла ладонь, чтобы ударить дерзкого актера, но он перехватил ее запястье и начал что-то нашептывать ей низким, настойчивым, жутким голосом. Краска сошла с ее лица, она, казалось, сильно испугалась.
Больше никто ничего не говорил. Детлеф заметил, что рот его раскрыт от изумления, и захлопнул его.
Когда Лёвенштейн закончил свою речь, Лилли выдавила из себя извинение – неслыханная для нее вещь! – и дала задний ход, увлекая за собой своего раба, своих фаворитов и астролога. Небензаль, казалось, был в шоке, когда его выдернули из главного зала.
Спустя мгновение стихийно грянули аплодисменты. Лёвенштейн поклонился, и репетиция возобновилась.

VII

Пока генерал говорил, Максимилиан внимательно слушал. Было уже поздно, но командующий разбудил его секретным приказом. Генерал сказал, что он должен встать с кровати, одеться и спуститься к полю боя, где будет решаться судьба Империи. После Императора генерал был главным военачальником страны, и Максимилиану всегда хотелось произвести на него впечатление своей исполнительностью, находчивостью и отвагой. Генерал был тем, кем Максимилиан хотел бы быть. Хотел быть.
Отдав приказания и убедившись, что они поняты, Максимилиан отсалютовал и положил генерала в нагрудный карман. Дело нешуточное. Момент был смертельно опасный. Лишь Максимилиан стоял между цивилизацией и анархией, и он преисполнился решимости сделать все, что от него зависело, или погибнуть.
Дворец в этот ночной час был тих. Днем теперь, когда уехали театральные друзья Освальда, тоже стало поспокойнее. Максимилиану их немножко не хватало. Там одна танцовщица была очень мила с ним, ей нравилось присоединяться к нему в сражениях, советуя и спрашивая, несмотря на то, что сиделка ее не одобряла.
Сиделка много чего не одобряет.
Максимилиан в ночных тапочках почти бесшумно пробирался по коридорам и лестницам. Он задыхался, в боку вдруг резко закололо, но генерал хотел, чтобы он шел дальше. Он не подведет генерала, все равно в чем. Ему показалось, что в тени одного из коридоров он заметил фигуры в плащах, но не стал обращать на них внимания. Ничто не могло бы помешать ему ввязаться в драку теперь, когда в нем нуждались.
Комната для сражений была не заперта.
На столе стояло несколько армий. Гоблины, гномы, эльфы и люди. А в центре находился замок, цель наступления. На главной башне развевался штандарт Империи. Флаг был изорван в лохмотья, но реял гордо. Армии уже сошлись. Комната была полна еле слышным лязганьем их оружия, ударяющегося друг о друга, хлопками выстрелов из пушек. Солдаты, когда в них попадали, вскрикивали тоненькими, визгливыми голосками. На настольном поле боя кипела жизнь. Миниатюрные мечи царапали краску на свинцовых лицах. Мертвецы растекались серыми лужицами. Поднимались клубы дыма. Боевые трубы эхом звучали в голове Максимилиана.
Генерал приказал ему удержать замок для Императора. Пришлось встать на стул, прежде чем он сумел забраться на стол. Он поставил ногу на поле боя, в щепки раздавив мост и скинув целый отряд эльфийских воинов в нарисованную реку. Он втащил вторую ногу и встал посреди стола, словно великан. Когда он входил в замок, ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть люстру. Стены едва доставали ему до лодыжек, но все же он сумел разместиться во внутреннем дворе. Защитники замка приветствовали такого воина радостными криками.
В высокие узкие окна струился лунный свет. Ночное сражение перекатывалось по столу взад и вперед. Армии лишились всякого руководства и теперь перемещались сами по себе. Временами все четыре силы, казалось, объединялись, готовя очередную бешеную атаку на замок Максимилиана. Но по большей части каждый отдельный солдат, казалось, воевал в одиночку. Он усматривал в этом руку Хаоса. Войлок, которым был обтянут холм, разорвали снаряды, летящие со стен замка, и в прорехах виднелось темное дерево.
Генерал поддерживал боевой дух Максимилиана, когда волна гоблинов полезла вверх по холму и пробила стены. Саперы гномов двинули вперед штурмовую башню. Пушечные ядра били его по голеням. И все-таки он удержал крепость и отсалютовал, вытянувшись во фронт. Замок теперь лежал в руинах, и армии надвигались на Максимилиана, чтобы свалить его. Защитников крепости изловили и перебили. Максимилиан стоял один среди врагов.
Его ступни и лодыжки были все в ранах, будто в блошиных укусах. Бретонские солдаты вылили жидкий огонь позади его тапочек, но он раскидал его, и пламя потекло обратно, на их же ряды. Он засмеялся. Сыны Бретонии на войне всегда отличались скорее подлостью, чем отвагой. Потом вперед вышли военные маги и швырнули в него худшие из своих заклинаний. Ужасные демоны вились вокруг его ног, будто рыбешки, и он прихлопывал их ладонями. Трехголовое существо с глазами и глоткой на брюхе устремилось к горлу Максимилиана, и тот поймал его. Тварь расползлась у него в пальцах, будто паутина, и он вытер руку о куртку.
В его голени ударялись копья, и у него вдруг закружилась голова от высоты. Гоблины лезли по его штанинам, они протыкали ткань и вонзали крючья в его плоть и кости. Орудийный огонь сделался еще плотнее. В дело вступили баллиста и несколько мортир. Вокруг все было в разрывах. Его правое колено подломилось, и он пошатнулся. Раздался еле слышный торжествующий рев, и его спину изрешетило миллионом крошечных пуль. Маленькие ножи размером с волосяную вошь впились в него. Копья кололи, точно иглы. Максимилиан упал поперек поля боя, сокрушая остатки замка, расплющивая холм, давя сотни воинов. Он перекатился на спину, и полчища добрались до его лица. Они взорвали пороховые заряды в его глазах, и он ослеп. Берсерки подожгли его волосы. Военные маги открыли проходы к его мозгу. Пикейщики атаковали шею. Заново сотворенные демоны копошились у него под кожей, отравляя его своими ядовитыми выделениями.
Генерал сказал ему, что все идет хорошо и что он должен продолжать борьбу. Во тьме его ожидают Император Люйтпольд и весь двор. Максимилиан знал, что вскоре ему разрешат покинуть поле боя и отправиться на заслуженный отдых. Там его ждут ордена, и почести, и яйца. Он получит свои честно заработанные награды.
Армии надвигались на него, оставляя за собой пустыню. Они пленили генерала и казнили его. Этот человек был героем до конца. Его свинцовая голова прокатилась по груди Максимилиана и упала на стол.
Усталый и расслабившийся, Максимилиан погрузился во тьму…
На следующее утро сиделка отыскала его, лежащего мертвым среди любимых игрушечных солдатиков. Послали за докторами, но было поздно. Сердце старого выборщика, наконец, не выдержало. Сообщили, что смерть его, по крайней мере, была быстрой и легкой. Печальную новость новому выборщику доставили вместе с завтраком.
Освальд фон Кёнигсвальд прослезился, но не удивился.

VIII

Женевьева стояла на зубчатой стене, наблюдая за садящимся солнцем и чувствуя, как прибывают силы. Было полнолуние, и все вокруг окутывали легкие тени. Своим ночным зрением она видела волков, размашистой рысью бегущих по лесу, и бесшумных птиц, поднимающихся к гнездам на скалах. В деревне горели огни. Она потягивалась, пробовала ночь на вкус, гадая, как ей предстоит утолять жажду сегодняшним вечером, когда ее разыскал Крали.
– Госпожа, – начал он, – если позволите просить вас об одолжении…
– Конечно. Что вам угодно?
Крали, казалось, колебался. Непохоже на лощеную и знающую свое место марионетку Освальда. Его рука как бы ненароком лежала на рукояти меча таким образом, что Женевьева сразу встревожилась. За время долгого пути из монастыря она пришла к выводу, что его служба у фон Кенигсвальдов не сводилась к простой доставке сообщений.
– Не могли бы вы встретиться со мной через полчаса и привести с собой мистера Зирка? В зале отравленного пира.
Женевьева вскинула бровь. Именно это место она избегала в первую очередь. На ее взгляд, крепость хранила слишком много воспоминаний.
– Дело довольно срочное, но я был бы признателен вам, если бы вы сумели сделать это, больше никого в него не посвящая. Кронпринц приказал мне действовать по собственному усмотрению.
Озадаченная, Женевьева согласилась на его условия и направилась в главный зал. Она надеялась, что мертвецы уже извлечены из-за стола и должным образом погребены. Она, наверно, с трудом узнает зал отравленного пира. До сих пор она не сталкивалась в Дракенфелсе с духами, даже в своем воображении. Никаких духов, только воспоминания.
Репетиция на сегодня окончилась, и актеры собрались за столом в импровизированной столовой. Бреугель разглагольствовал перед поваром-бретонцем насчет того, что в тушеном мясе недостает какой-то приправы, а повар отстаивал рецепт, доставшийся ему от предков. «Ты, фигляр-недомерок, не выйдешь из-за стола, пока не попробуешь запеканку а-ля Будро!»
Жесснер и Иллона Хорвата не сводили друг с друга глаз, обнимаясь в уголке, и перешучивались с другими членами труппы. Менеш что-то сосредоточенно втолковывал Гесуальдо, актеру, играющему его самого, и отчаянно жестикулировал своей единственной рукой, а другой гном кивал. На сцене Детлеф и Лёвенштейн, обнаженные по пояс, утирали пот после отработки сцен поединка.
– Вы заставили меня славно попрыгать, Ласло. Где вы учились фехтованию?
Без маски и костюма Лёвенштейн становился меньше и выглядел довольно тускло.
– В Нулне. Я брал уроки в Академии, у Валанкорта.
– То-то мне показалось, что я узнаю эту вертикальную защиту. Валанкорт учил и Освальда тоже. Вы были бы опасным противником.
– Надеюсь.
Детлеф натянул куртку и застегнул пуговицы. Хоть он и был полноват, мышцы его были хорошо очерчены. Женевьева сделала вывод, что он тоже умеет обращаться с мечом. Он и должен был, учитывая его любовь к героическим ролям.
– Детлеф, – окликнула она. – Не могли бы мы поговорить? Наедине?
Детлеф взглянул на Лёвенштейна, который поклонился и пошел прочь.
– Странный он парень, – сказал Детлеф. – Он меня вечно удивляет. А вдобавок у меня такое чувство, что у нашего друга Ласло как-то не совсем все дома. Вы понимаете, что я имею в виду?
Женевьева понимала. Ее обостренные чувства воспринимали Лёвенштейна как полную пустоту, словно это была ходячая оболочка, в которую еще предстояло вложить душу. И все же она встречала множество таких людей. В актере это не слишком удивляло. Действительно, не имело значения, кем Лёвенштейн был за кулисами.
– Ну, в чем дело, эльфийская леди? Хотите, чтобы я выгнал Лилли и взял на роль человеческое существо?
– Нет, нечто более загадочное.
Он улыбнулся:
– Вы меня заинтриговали.
Она улыбнулась в ответ, на грани кокетства:
– Вас хочет видеть Крали. Нас. В отравленном зале.
Она уловила в воздухе его запах и почувствовала, как ее кольнула былая жажда. Интересно, как струилась бы его кровь.
– Не могли бы вы не облизывать губы вот так, Женевьева?
Она прикрыла рот и хихикнула:
– Прошу прощения.
Он усмехнулся:
– Отравленный зал, да? Звучит прелестно.
– Вы знаете эту историю?
– О да. Замученные дети, брошенные на голодную смерть родители. Очередная очаровательная проделка Великого Чародея. Они бы составили прекрасную пару с миссис Ниссен, вы не находите? Вообразите, как они могли бы позабавиться, обмениваясь рецептами, что лучше сделать с детьми. «Я вас не отпущу, пока вы не попробуете Дитя а-ля Будро!» Ведите меня.
Женевьева взяла его за руку, и они покинули главный зал. Выходя, Детлеф подмигнул костюмеру Керрефу. Маленький человечек рассмеялся и потер себе шею. Женевьева покраснела. Можно вообразить, какие истории будут рассказывать завтра на репетиции. Ну ладно, после всех этих лет связь с актером едва ли может еще больше опорочить ее репутацию.
В коридоре они продолжили беседу. Детлеф сознательно старался быть очаровательным, а она не слишком сопротивлялась. Может быть, раз уж все равно пойдут разговоры, ей стоит постараться, чтобы они хотя бы оправдались.
– И все-таки, каково это – иметь такие зубы? Не прикусываете ли вы ими губы постоянно?
В голову пришел остроумный ответ, но в этот миг они вошли в отравленный зал и увидели выражение на лицах у людей, собравшихся возле стола. И месиво, лежащее на нем…
Когда Детлефа кончило рвать, Крали сказал ему, кто это был.

IX

Детлеф, к некоторому своему облегчению, узнал, что он не первый, кого стошнило. Тело обнаружил астролог Небензаль, и этот мелкий нахлебник мигом расстался со своим завтраком. Хоть он и провел большую часть своей профессиональной жизни, таращась на потроха цыплят и кошек, вид выставленных напоказ внутренностей человеческого существа подействовал на него очень скверно. «Интересно, – подумал Детлеф, – есть ли способ прорицать будущее по рвоте?» Очевидно, Небензаль разыскивал какую-то потерянную его госпожой безделушку и открыл не ту дверь. У него просто талант попадать в неловкие ситуации и, как поняли уже все, кроме Лилли, нет ни малейшего дара предвидения.
Детлеф скользил взглядом по лицам. Лицо Хенрика Крали не выражало ничего – лицо сильного человека, столкнувшегося с трудной ситуацией. Женевьева казалась безразличной, но больше не шутила. Кроме того, про вампира трудно сказать, побледнел ли он от пережитого шока. Небензаль все еще тихонько всхлипывал, уцепившись за одного из алебардщиков Крали, время от времени принимаясь соскребать следы рвоты со своего парчового жилета. У Варгра Бреугеля, которого позвали по настоянию Детлефа, вид, как и всегда при встрече с очередной проблемой, был такой, словно все напасти мира обращены против него лично.
А Руди Вегенер не выглядел вообще никак. Его лицо хоть и находилось здесь, но, сорванное с черепа, свисало, словно размокшая маска.
Детлеф сперва подумал, что старого разбойника освежевали, но Крали уже выполнил отвратительную работу, внимательно обследовав труп, и точно знал, что сделали с Руди.
– Видите, глаз нет. Полагаю, их выковыряли кинжалом или маленьким ножом. Не слишком брезгливый человек мог бы сделать это и пальцами, но тогда, вероятно, он должен был быть в перчатках.
Детлефа охватило неприятное ощущение, будто то, что Крали говорит, он знает на собственном опыте. Династиям выборщиков нужны один-двое слуг, чья преданность превосходит щепетильность. Трудно было понять, что может связывать их – честного Освальда и этого убийцу с сердцем ящерицы.
– Но умер он не от этого?
– Нет.
– Выглядит так, словно на него напал волк или голодный демон. Нечто бешеное, прожорливое, свирепое…
Крали криво усмехнулся:
– Да, я сначала тоже так подумал, но взгляните сюда.
Он указал в полость тела, приподняв с грудной клетки лоскут кожи.
– Кости не сломаны. Органы не тронуты. На случай, если вам интересно, то вот что пьяницы вроде Вегенера делают со своей печенью.
Упомянутый орган был красным, раздутым и усеянным гнойными пустулами. Он явно прогнил насквозь, это понимал даже тот, кто понятия не имел, как выглядит здоровая печень. Детлеф решил, что его сейчас снова вырвет. Крали ковырялся в ранах.
– Кто бы это ни сделал, он действовал хладнокровно и весьма умело.
– Что конкретно с ним сделали? – спросила Женевьева.
– Госпожа, с него тщательно срезали весь жир.
Крали оставил мертвеца в покое, и вся компания, не сговариваясь, двинулась прочь. Детлеф был возмущен.
– Но зачем кому-то могло понадобиться сотворить такое?
Управляющий пожал плечами. Детлеф понимал, что человек наслаждается этими недолгими мгновениями власти. В кои веки он оказался в центре событий, а не просто служил марионеткой Освальда.
– Вариантов много, мистер Зирк. Религиозный ритуал, жертва, посвященная какому-то темному богу. Маг, которому понадобились ингредиенты для работы. Для многих заклинаний нужны весьма специфические компоненты. Или это могло быть делом рук сумасшедшего, одержимого навязчивой идеей, который убивает в такой своеобразной манере, пытаясь сказать нам нечто…
– Например, «надо меньше есть и больше двигаться», да? Это абсурдно, Крали! Человек мертв!
Женевьева взяла его за руку. Это немного помогло. Он успокоился.
– Простите.
Управляющий принца принял его извинение без особой искренности.
– Перед лицом явной угрозы мы должны смотреть фактам в глаза. Среди нас есть убийца.
Все снова уставились друг на друга, точно участники одной из скучных мелодрам про замки с привидениями, в которых актеры гибнут через определенные промежутки времени, пока верховный жрец Морра не вычислит убийцу и публика не проснется.
– И мы должны поймать его таким образом, чтобы ни звука о наших проблемах не вышло за пределы замка.
– Простите?
– Все, что бы мы ни делали, должно совершаться тайно. Кронпринц не хотел бы, чтобы это нарушило гладкое течение его представления. Я здесь как раз на такой случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24