Держите противника на расстоянии! Контроль за повреждениями, что там у вас?— Разрушена хвостовая часть, — коротко сообщил офицер службы контроля за повреждениями. — Все проходы и трубы заблокированы, и атмосфера сохраняется, но мы лишились двигателя.— Он не может маневрировать, — простонал Троб.Лицо Хемо на экране выражало непреклонность:— Значит, мы погибнем, но и они сдохнут! Батареи, стреляйте при малейшей возможности!— У них не будет такой возможности, — выдохнул Серум.Было похоже, что он не ошибся. Корабль Торговцев неторопливо кружил у неподвижного судна пиратов, огибая его на большом расстоянии, совершая непредсказуемые маневры и выбирая наиболее уязвимую точку для последнего смертельного удара. Даже маневрируя, он выпускал торпеды, вынуждая стрелков Хемо тратить энергию, сбивая их лазерами. А корабль Торговцев стегал и стегал крейсер своими орудиями, доводя ослабленные экраны до белого каления, раня корабль Хемо, нанося ему многочисленные мелкие уколы.— Разве ты можешь отказать ему в помощи, Глобин? — требовательно спросил Троб.Но Глобин, казалось, не слышал — взгляд его был далеко, а ум лихорадочно работал. Он понимал, что, хотя халиане не были способны принимать сигналы Торговцев, те вполне могли прослушивать пиратов. В конце концов, именно Торговцы снабдили Халию аппаратурой связи и наверняка уже разобрались в новом методе передачи Глобина и расшифровали его новый код. Если враги могли слышать каждое слово, произнесенное пиратами, надо было помочь Хемо так, чтобы Торговцы не поняли его.— Хемо, — коротко скомандовал он. — Прыгай! Полградуса, куб!Возникло секундное молчание; потом Хемо заорал:— Навигатор! Прыгаем! Полградуса в кубе!Глобин затаив дыхание смотрел на экран. Троб требовал объяснений:— Что это означает?Корабль Торговцев нанес удар из всех орудий, поток красного света — но он унесся в пустоту: Хемо исчез.— Он не мог прыгнуть в гиперпространство! — недоумевал Троб. — Не мог сделать это на таком небольшом расстоянии! Это граничит с самоубийством!А корабль Хемо уже появился на краю экрана, позади судна Торговцев, в пределах действия оружия.— Залп! — взвизгнул Хемо, и рубиновый свет сорвался, казалось, со всей поверхности пиратского корабля. К нему примешивались желтые следы торпед. Торговец стал красным, потом желтым — его экраны перегружались. Два слабых луча метнулись к пирату, но вскоре погасли, когда внутри желтого пузыря Торговец начал поворачиваться бортовыми орудиями к кораблю Хемо. Однако сфера перегруженной защиты становилась все ярче и ярче, все горячее и горячее, почти белой.Белизна, абсолютная белизна, расширяющаяся, рассыпающаяся брызгами, подобно фантастическому фейерверку в тишине бесконечной ночи.Потом фейерверк погас. И только корабль Хемо в одиночестве дрейфовал на экране.Команда крейсера ликовала. Они вопили. Они пели.Хемо восторженно орал, как и все остальные. Потом он со сверкающими от радости глазами метнулся к экрану:— Спасибо, Глобин! Я никогда не думал, что мне придется сказать тебе это — но, спасибо! Ракетные двигатели были повреждены, но оставалась сверхсветовая тяга! Я прыгнул на полградуса в сторону Торговца, на полградуса вбок и на полградуса вверх — полградуса в кубе! Мы рисковали, но были бы обречены, если бы не сделали этого! И я выжил мы все выжили, а он мертв! Ты действительно один из нас, действительно из команды капитана! Ты, безусловно, достойный пират!— Не такой достойный, как ты, Хемо! — ответил Глобин, сверкая глазами. — Твое мужество посрамляет мое. Мы не можем потерять тебя. Держись, пока мы не пришлем команду, чтобы забрать вас.— Я продержусь, ведь мой капитан теперь отмщен!— Да, мы насытились местью. — Лапа Троба твердо лежала на плече Глобина. — Не правда ли, это сладкий вкус, мой друг Глобин? Он удовлетворил твой голод?— Это только начало, — ответил Глобин. ИНТЕРЛЮДИЯ Военный кодекс Статья IIЕсли адмирал, капитан, капитан младшего ранга или командир подразделения, подпадающий под действие данного акта, по сигналу» к бою «, либо при виде судна неприятеля не выполнит нижеследующее:а) не приложит максимум усилий для скорейшего приведения своего судна в боевую готовность;б) во время боя личным примером и в соответствии со своим званием не сумеет вдохновить подчиненных и матросов проявить мужество и самоотверженность;в) не исполнит своего Священного Долга не сдавать корабль врагу, пока существует возможность успешно обороняться, либо же во время боевых действий отдаст несвоевременный приказ выйти из сражения……В случае, если он совершит это сознательно, из побуждений измены — карается смертью; в случае, если он совершит это по причине трусости — карается смертью либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже; если же это преступление совершено им по неосторожности или в силу какой-либо ошибки — увольняется со службы без разжалования либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже.Герои — это капитал. Один из главных парадоксов войны заключается в том, что самые великие из героев слишком ценны, чтобы рисковать ими в бою.Современная война остро нуждается в героях, причем в живых героях, которые могут отрапортовать налогоплательщикам, что их деньги тратятся на впечатляющие свершения и выдающиеся подвиги. Пример героев гораздо больше, чем принудительные меры, вдохновляет гражданское население производить продукцию, вкладывать деньги в оборону, а иной раз даже идти воевать.Рой и Минерва были настоящими героями. Они уцелели в таких переделках, когда остаться в живых, казалось, было совершенно невозможно. Они расчистили путь к планетной системе Цель, сокрушив оборонную сеть из сотен спутников-роботов. Более того, однажды они напоролись на объединенный флот Семейств — и сумели выбраться с честью. Совершив такие подвиги. Рой и Минерва были просто обречены носить тяжкое бремя героизма…Когда по омнивидео транслировали их тридцать пятое за неделю интервью. Роя начал душить неудержимый нервический смех. Самое потрясающее — Минерва (со своей орбиты через тахионную линию связи) вместо того, чтобы призвать его к порядку, стала подбрасывать какие-то лишь им двоим понятные каламбуры.Флотовские эксперты по пропаганде, которые часто имели дело с героями, тут же поняли — пришло время убрать их обоих как из эфира, так и вообще с глаз долой, в какой-нибудь безопасный отдаленный уголок…И черт же дернул Минерву сделать этот расчет по заказу Роя! Вышло, что, если допотопный дредноут, который они сейчас пилотируют, будет идти на предельной скорости, до ближайшей зоны дислокации кораблей Синдиката от портовой Академии Флота он доберется ни много ни мало — за два месяца… четыре дня и пять часов…Получив результат вычислений, Рой полдня заливал свое горе этиловым спиртом, то и дело цитируя ужасные цифры. Для них подыскали самое безопасное место во всей вселенной.Но, увы, в условиях современной войны абсолютно безопасных мест не существует… Питер Морвуд, Диана Дуэйн. ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН — Скоростная канонерка Девятнадцать вызывает стыковочный узел. Запрашиваем отстыковку.— Стыковочный узел — Девятнадцатому. Переключаю на стартовый режим. Частота — два — ноль — ноль — дробь три — ноль. Катер Девятнадцать в зоне запуска.— Хорошо пошел, Рой, Минерва. Есть стыковочный контроль.— Девятнадцатый к старту готов. Все в норме. Убрать причальные мачты!— Причальные мачты отошли… Причальные мачты убраны и зафиксированы.— Освободить центровой держатель!— Центровой держатель освобожден. Корабль в открытом космосе.— Мистер Пизон!— Сэр?— Вы управляете кораблем. Выполняйте отход. Режим контроля — ручной.— Ручной?! Твою ма… То есть — слушаю, сэр! Устанавливаю рычаги на удержание курса.— Мистер Пизон!— Сэр?— Если рычаги установлены, почему на экране слежения траектория имеет трехградусное отклонение влево?— Сэр?— Поправить траекторию, мистер Пизон!— Сэр?!— Мистер Пизон!!— Сэр?— Я приказал вам поправить траекторию, а не перекосить ее в другую сторону. Контрольный экран показывает семь градусов вправо. Скажите-ка, мистер Пизон, почему корабль опять приближается к причалу.« ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!»— Зар-р-раза! Подаю рычаги вперед на одну треть!— Куда, чтоб тебя, рано!!« ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ!»Корабль с искусственным мозгом РМ — 14376 класса» Олимпус» воткнулся под углом сорок градусов в одну из главных опор орбитального причала; днище стало угрожающе проминаться, но двадцать тысяч тонн массы корабля продолжали двигаться с ускорением 4 «g»…Бортовой сигнал тревоги зашелся жутким визгом, заглушив грохот столкновения. Но было поздно. Белый свет «залил экран, и спустя мгновение раскаленный шар термоядерного взрыва поглотил и корабль, и причал, и вообще все, что находилось в радиусе шести километров от места столкновения…Стиснув кулаки и не слыша ничего, кроме гулких ударов в висках, капитан первого ранга Рой Малин пустым взглядом взирал на погасший экран. Он пытался переварить только что увиденное. Невозможно описать, какие слова готовы были сорваться в тот момент с его языка, но он, к сожалению, не мог позволить им этого сделать. Рой слишком часто открывал рот, не обдумав последствий, и создавал себе тем самым немало проблем. И все же кое-что в такую минуту сказать было категорически необходимо. Он набрал в легкие побольше воздуха, развернул кресло на сто восемьдесят градусов, встал, расправил плечи и гаркнул:— Вы полагаете, мистер, что именно так управляют кораблем с искусственным мозгом?! Черт вас подери! Даже наркотированные хорьки иной раз изображают навигацию получше! Христос распятый, сколько раз можно повторять: сначала устанавливаете маневровые рычаги, стабилизируете курс. И только потом можно хвататься за все остальное! В реальных условиях вы разбили бы к чертовой матери и корабль, и причал, и сердце вашей мамаши. Но, ей-Богу, я бы вас оплакивать не стал.Выставляйте тренажер в исходную позицию, мистер Пизон. А потом группа повторит все с самого начала персонально для вас. И вы будете повторять это упражнение до тех пор, пока не сделаете все правильно. Ну а если вы допустите еще одну такую же ошибку… Тогда я вскарабкаюсь по вашей тунике, откупорю вам ноздри и черт меня возьми, если я не вобью в вашу маленькую тупую башку хоть немного соображения!!!Он обвел взглядом испуганные детские лица, вытянутые шейки, торчащие из скрипуче-новых форменных комбинезонов, и по выражению глаз заключил, что его впечатляющая речь, кажется, проникла под черепные коробки — в то, что считается теперь отборными мозгами Академии Флота.— Мистер Гиллибранд, выключайте тренажер! — скомандовал Рой. — Повторите упражнение, но имейте в виду: меня не интересует, что ваш папочка — генерал. Вы в группе у меня, а не у него. Ясно? Действуйте!Рой снова опустился в свое кресло и толчком ноги развернул его в сторону контрольных экранов тренажера. Он тяжело, устало дышал. Курсанты и преподаватели Академии даже не подозревали, как ненавидел Рой распекать своих учеников за ошибки. Но, к сожалению, бывали ситуации, когда, только наорав на них во все горло, да еще крепко выругавшись, можно было рассеять дурманящую ауру немого обожания» всамделишного» героя, которая отравляла учебную атмосферу. Бремя славы называют сладким, но почему-то Рой с Минервой никакой сладости не замечали.Эта неразлучная парочка — пилот и искусственный мозг корабля — за годы службы собрала полную коллекцию флотовских наград. Однако ни ордена, ни благодарности, ни ценные подарки не помешали удалить их из района боевых действий. «Вы слишком дорого стоите, — пояснил один из офицеров Главного штаба, — как носители богатейшего опыта и знаний». «А знания эти бесценны, их необходимо передавать курсантам», — добавил другой офицер.Еще перед последним боевым заданием Рой и Минерва почувствовали, куда ветер дует. Тренажеры Академии космофлота после халианской войны безнадежно устарели. Дирекция стала думать, как приблизить учебный процесс к реалиям современной войны. И придумала. Собрата пилотов, которые прошли кампанию против хорьков с первого до последнего боя и умудрились выжить. Пилоты в большинстве своем были только рады улететь подальше от фронта — туда, где самым опасным противником была группа неопытных курсантов.А вот с точки зрения Роя Малина как раз и не было на свете ничего страшнее, чем группа неопытных курсантов. Особенно тех, чьи глаза начинали гореть нездоровым огнем, как только они узнавали, что преподавателем назначен всемирно известный герой. За время службы в Академии ужас Роя перед учениками только усилился; сегодняшний случай был еще одним доказательством его правоты. Во время халианской войны все было ясно: вот — враги, и они стремятся его убить. К сожалению, курсанты были не столь предсказуемы.Гиллибранд — кстати, его отец и в самом деле был генералом — подошел к пульту управления так осторожно, будто тот был склеен из яичной скорлупы и хрустальных пластинок. Но от внимания Роя не ускользнул характерный жест: Гиллибранд пробежал по воздуху тонкими пальцами, словно пианист-виртуоз перед тем, как сесть за рояль.«Все, — с грустью подумал Рой, — через пару минут снова придется нажимать кнопку исходной установки. А потом опять, опять… Зачем я только рвал себе глотку!»— Долго это будет продолжаться? — осведомился печальный голос в микронаушниках. — Эти ребята еще ни разу не вышли на орбиту, а катастроф столько, что даже мне осточертело!«Ага, Минерва, тебе тоже несладко!»— подумал Рой.Искусственный мозг был способен генерировать бесчисленное множество интонаций. Сейчас в нем слышались усталость, раздражение, опустошенность и обида одновременно.— Плюнь ты, — посоветовал Рой. — Это всего лишь модель.— Легко говорить. Такое чувство, будто с меня слепили восковую куклу и стали в нее тыкать длинными спицами. Почему бы компьютеру не сделать ТВОЮ копию? Пусть эти оболтусы разбивают ее. Хоть какое-то время — для разнообразия.— Эффект не тот.— Ну, разумеется! Я видела рекламу по омнивидео: «Если хотите получить самый крутой взрыв, заряжайте программу» Катастрофа корабля с искусственным мозгом «. — Минерва фыркнула, что обычно предвещало вспышку эмоций. — Послушай, когда мы наконец отберем самых способных студентов группы? На следующей неделе? В следующем месяце? А может, через год?— С этим вопросом обратись к полковнику Фотерингтону-Томасу, — парировал Рой.Ему смертельно надоел бесконечный спор, продолжавшийся с того самого дня, когда они оба были откомандированы в распоряжение факультета практической боевой подготовки.— Если кто и знает ответ на твой вопрос, так только заведующий учебной частью.— Должен бы знать, да только ведь мне он ничего не скажет.— Ну, не знаю… Погоди-ка минутку…Рой сосредоточил внимание на экране. Курсант Гиллибранд сумел-таки отвести компьютерную модель корабля от станции, избежав столкновений. Усмехнувшись краями губ. Рой подбросил ему несколько движущихся препятствий.» Интересно, — подумал он. — Через сколько минут он протаранит этот дредноут? До орбиты нипочем не доберется «. Существовало великое множество способов неадекватно реагировать на сигнал» ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!»(курсант Тимоти Пизон только что с блеском продемонстрировал один из них); но всего три способа среагировать правильно — и все они были подробно описаны в учебнике. Какой же способ изберет Гиллибранд?— Извини, Минерва. Так что ты сказала?— Я говорю: его превосходительство полковник Бэзил Фотерингтон-Томас скорее побеседует с тучками в небе, чем со мной.— Он нами очень дорожит.— Да? А я думаю, у него просто особое мнение об искусственном интеллекте — такое же устаревшее, как и он сам.— В таком случае он прекрасно поладил бы с нашей курсантской группой.— Забавное утверждение.Рой покачал головой и впервые посмотрел прямо в линзоподобный глаз Минервы.— Слишком у тебя все просто, Минерва. Бэз Эф-Ти — не дискриминатор. Во-первых, у него мозгов не хватит додуматься до такого…— А во-вторых?— А во-вторых — это наши старые друзья из Комитета по исследованиям и внедрениям. Мы уже не воюем, но продолжаем проводить для них испытания. Взять, к примеру, новый вычислительный процессор…Несколько секунд они молчали, думая об одном и том же.— СИГИЗМУНД, — изрек Рой. — Кстати, не знаешь, как это расшифровывается?— Не знаю, Рой, откуда мне знать? Я же говорю — никто в этом чертовом учебном заведении мне ничего не рассказывает.— Даже о последних событиях?— Единственное, что я от них услышала:» Об этой войне больше ни слова!»Я один раз нарушила приказ, но, думаю, пронесло.— Да уж. Не стоит раздражать хорьков. Теперь, когда они вроде как на нашей стороне.— Ну это… вопрос спорный, — произнесла Минерва, тщательно взвешивая каждое слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33