Он знал, что, за исключением длинных волос, в его внешности ничего не изменилось – он был таким же, когда принимал участие в розыгрышах призов, устраиваемых шикарными клубами. Правда, заношенная одежда несколько изменила его внешность, и в нем трудно было признать того роскошного наездника. Но что, если эта женщина все же узнала его?
– Нет, я уверена, – улыбнулась она. А потом торжественно произнесла: – Вы – модель Кэлвина Кляйна, ведь правда? Я видела вашу фотографию в последней рекламе.
Кейси взглянула на свое отражение в зеркале, одеваясь для вечера в ее честь в саутгемптонском клубе. Платье от Кадзини раздражало ее. Блестки смотрелись отвратительно на фоне ее бледных рук. Да, ее когда-то загорелая кожа побледнела, несмотря на лето, проведенное у океана, потому что дни напролет она сидела дома, изучая юридическую литературу, чтобы ночи проводить в обществе Патрика. Это было лето лунного, а не солнечного света, да и Патрику так нравилась бледность ее кожи, освещенной луной!
Впрочем, Патрик наверняка сказал бы, что платье очень идет ей и прекрасно гармонирует с бледной кожей. И Кейси поняла, что дело вовсе не в платье. Нет, ее раздражала необходимость блистать этим вечером. В этом была проблема.
Этим вечером в компании самых богатых и влиятельных мужчин и женщин Нью-Йорка Кейси Инглиш должна была всех очаровывать, говорить правильные, уверенные и умные слова и постоянно быть начеку. Но ей вовсе не хотелось блистать и очаровывать. Кейси даже не была уверена в том, что вообще в состоянии теперь это делать.
Хмуро глядя на платье, бывшее символом прежней Кейси, она решила, что этим вечером ей понадобятся иные символы – новой Кейси, Патрика и их любви.
Она распустит волосы, как делала это все лето. И вплетет в золотые локоны несколько полевых цветов, как это делал Патрик. Но Кейси не обращала внимания на то, как ему удавалось вплетать стебельки в ее волосы, потому что, когда он касался ее, она сгорала от желания. Однако потом она с удивлением замечала, что и через несколько часов после страстной близости в ее спутанных кудрях пестрели яркие лепестки.
Так что вечером она вплетет в волосы полевые цветы и будет воображать, что Патрик рядом с ней.
Но Кейси никак не удавалось вплести цветы в волосы. То, что Патрик делал своими сильными и нежными пальцами, было не под силу дрожащим пальчикам Кейси. Цветы то и дело падали на пол, с них осыпались лепестки. Как Кейси ни старалась, у нее ничего не вышло.
А время шло, она уже начинала опаздывать.
В конце концов, разозлившись, Кейси приподняла рыжую гриву, скрутила волосы и уложила их аккуратной короной на макушке, заколов массивной золотой заколкой. Пальцы ее стали уверенными, потому что таким образом прежняя Кейси много раз делала себе прическу. Но та Кейси никак не могла обрести спокойствия, впрочем, ей и не хотелось этого. И все же, гоня свой золотистый «мерседес» к саутгемптонскому клубу и чувствуя, что вот-вот опоздает, Кейси желала, чтобы к ней вернулось немного обычного ее самообладания.
«Просто будь собой, – говорила она своему неистово колотившемуся сердцу. – Только такой, какой ты стала и какую любит Патрик. Но что, если я могу быть новой Кейси только с Патриком?»
Глава 12
– О, Пейдж, простите, пожалуйста! – воскликнула Кейси, заходя в вестибюль клуба.
Пейдж явно поджидала ее там, но на ее лице было больше тревоги, чем раздражения.
– Это даже не опоздание, – улыбнулась Пейдж. – Все в порядке?
– Да. Просто я все лето провела в шортах и футболках, поэтому совсем разучилась рассчитывать время на одевание.
– Вы выглядите потрясающе!
– Благодарю вас.
К ним присоединился Эдмунд. Как и Пейдж, он приветливо поздоровался с Кейси, всем видом говоря, что извиняться за опоздание необязательно.
– Ну, как ваше собеседование в коллегии адвокатов? Прошло?
– Они задавали легкие вопросы, Эдмунд.
– Спросили несколько статей закона, которые вы случайно выучили? – засмеялся Эдмунд.
– Да, – улыбаясь, кивнула Кейси.
– Так что вы готовы к встрече с несколькими людьми?
– Да, – повторила Кейси. Но улыбка исчезла с ее лица, потому что она вдруг ощутила, как ее охватывает паника.
Какие там несколько человек! В комнатах клуба собралось не менее двух сотен гостей. В дорогих туалетах, увешанные драгоценностями, они переходили из «Азалия-рум», где подавали изысканную закуску и напитки, на садовую террасу, где оркестр играл медленные, чувственные мелодии любви. Там гости танцевали.
«Эти люди будут твоими клиентами, – напомнила себе Кейси. – И ты сделаешь для них все, что можешь. Вот и все. Тебе больше не надо блистать и давать представления».
На вечере Кейси и не давала представления, но невольно блистала своей естественной красотой, естественными улыбками и тихим «благодарю вас» в ответ на многочисленные комплименты. Знакомясь с каждым новым человеком, она постепенно обретала былую уверенность и надежду. «Я могу это сделать, я могу быть собой».
И все было неплохо до того мгновения, когда она увидела Патрика.
Над садовой террасой сверкало множество цветных фонарей. Покачиваясь на ветру, они отбрасывали свет даже в отдаленные уголки террасы и осветили участок, где был устроен бар.
Кейси знала Патрика, одетого в джинсы и ковбойские сапоги. Еще лучше она знала его стройное тело вообще без одежды. Теперь на нем были узкие брюки и красная куртка – обычная униформа слуг в шикарных пригородных клубах. Патрик был барменом. Одним среди таких же, как он, лакеев, которые парковали машины, и официантов, разносивших серебряные подносы с изысканными закусками и принимавших заказы на выпивку. Они передавали эти заказы Патрику, а тот быстро готовил коктейли для богатых и известных гостей, пришедших в клуб на вечер, устроенный в ее честь.
И Патрик был здесь в то время, когда они обычно назначали свидания друг другу.
«Я даю уроки верховой езды в клубе. Я подрабатываю барменом». Он говорил ей это, и это была правда.
А она-то сказала ему, что она – обычная работяга.
Обычная… Она добавила это словечко, словно хотела извиниться за то, что не добилась чего-то большего. А вот Патрик никогда не извинялся за то, что делает. Он не говорил: «Я просто даю уроки верховой езды».
Кейси предполагала, что он занимается чем-то другим. Ведь знаменитая Кейси Инглиш не могла полюбить просто инструктора по верховой езде? Просто бармена?
Да, та Кейси не могла.
Но новая Кейси смогла и полюбила.
Ее не интересует, чем он занимается!
Кейси смотрела на него, надеясь, что Патрик поднимет на нее свои серо-зеленые глаза, но он был занят – готовил напитки для ее будущих важных клиентов. Да, Патрик был занят. И она тоже была занята, знакомясь с влиятельными мужчинами и женщинами и думая только о том, чтобы они все исчезли куда-нибудь, а они с Патриком остались бы наедине.
Кейси безумно хотелось подойти к нему и сказать, что все это не важно, что ее чувства к нему не изменились от того, что она узнала правду. Она переубедит его, если он нуждается в этом.
Впрочем, если кто и нуждался в разубеждении, так это сама Кейси. Потому что ее сердце зашлось от страха. Ей-то не важно, что она, Кейси Инглиш, – богатая наследница и преуспевающий адвокат, а он – инструктор по верховой езде и иногда бармен… Но она боялась, что это может оказаться важным для него.
Патрик сразу почувствовал, когда Кейси вышла на террасу. Не поднимая головы, он почувствовал ее присутствие. Он ждал ее. К тому времени когда она появилась, он из разговоров гостей знал о ней все, чего не знал только он, – богатая наследница, потрясающий адвокат, сногсшибательная золотоволосая девчонка, которая любит играть и всегда выигрывает.
А ведь Патрик всегда был так осторожен с богатыми и красивыми женщинами, которые хотели заполучить его для развлечения – как трофей, как игрушку. Да, он был осторожен… Но ему и в голову не приходило, что Кейси играет с ним. Неужели и их волшебные ночи любви на лугу были для нее лишь наградой за дни, проведенные в коттедже за книгами?
«Ох, Кейси, – с грустью подумал Патрик, – я не представлял, что ты играешь со мной. Но ты играла так хорошо, и ты… выиграла. Потому что я полюбил тебя, Кейси Инглиш, по-настоящему полюбил».
– Шампанского? – спросил Патрик, когда Кейси, оставив наконец блистательное общество, подошла к нему в тень. – Боюсь, у нас нет ничего дешевле ста долларов за бутылку. Или вы изображаете из себя леди Чаттерлей?
Кейси приготовилась к тому, что он разгневается, но то, что она услышала в его голосе, было хуже гнева. Просто он держался с ней подчеркнуто холодно и равнодушно. Да еще и этот насмешливый вопрос: «Вы изображаете из себя леди Чаттерлей?» Патрик явно хотел показать – он лишь слуга и между ними ничего не было и быть не может. И когда свет фонаря упал ему на глаза, Кейси увидела, что зеленоватый оттенок в них исчез, оставив место лишь свинцово-серому. Эти глаза стали непроницаемы, она больше не может заглянуть ему прямо в душу. Мрачные серые глаза, холодный голос… Патрик сразу стал так далек от нее… от их любви…
– Я вовсе не изображала леди Чаттерлей, Патрик. Я просто думала, что ты…
Кейси испуганно замолчала. Она вдруг осознала: признавшись Патрику в том, что считала его знатным богачом, она еще больше оттолкнет его от себя. Если это вообще было возможно.
Однако Патрик сам договорил ее фразу:
– Ты считала, что это я обманываю тебя? Аристократ и обычная работяга? Нет. Извини, что разочаровал тебя, Кейси.
– Ты вовсе не разочаровал меня, Патрик. Зато я, кажется, разочаровала тебя? – тихо спросила она. «Ох, Патрик, я понимаю, что обидела тебя! Пожалуйста, поговори со мной».
– Давай просто решим, что ты ошиблась во мне, а я – в тебе.
– Ты не ошибался во мне!
– Нет? Ну хорошо, это не важно. Пусть только ты ошиблась во мне, я не возражаю. И оставим этот разговор.
– Оставим? – эхом отозвалась Кейси. Страх начал охватывать все ее существо, но она все же с надеждой проговорила: – Да, конечно. Сейчас мы не сможем поговорить. Но, Патрик, давай встретимся позднее, после приема. Чтобы я смогла тебе все объяснить.
– Тебе нет нужды объяснять мне что-то.
– Но я должна, – спокойно вымолвила Кейси. И добавила, страшась собственных слов: – Тогда завтра вечером за обедом.
– Не думаю, Кейси.
Тут к стойке бара приблизился официант с заказами от клиентов. Отвернувшись от Кейси, Патрик принялся смешивать напитки для гостей с таким видом, будто ее не было рядом… Не выдержав затянувшегося молчания, Кейси отошла от него и присоединилась к гостям.
Патрик был зол как черт – так и должно было быть. Но ко всему прочему, он еще был холоден, словно уже принял решение о том, что их любви конец. Впрочем, такое решение принять было нетрудно.
Неужели он так и не позволит ей ничего объяснить?
«Да нет же, – разубеждала себя Кейси. – Конечно, он разрешит мне объясниться. Просто ему нужно время, а здесь не лучшее место для разговоров. Мы непременно увидимся позже».
Успокаивая себя таким образом, Кейси то и дело бросала на Патрика вопрошающие взгляды, надеясь увидеть в его глазах тень улыбки. Патрик намеренно избегал ее глаз, но Кейси не теряла надежды.
Наконец, не зная, что делать, Кейси отвернулась от темного угла со стойкой бара и устремила взгляд на террасу, где под лунным светом танцевали пары. И тут же увидела обнявшихся Джеффри и Джулию. Глаза Джеффри, как и в прошлый раз, были полны любви к жене.
Джулия. Она распустила волосы, как безуспешно пыталась сделать это она сама. Мало того, в темные шелковистые пряди у нее вплетены яркие полевые цветы…
Джулия могла сделать то, что было не под силу Кейси.
Как всегда, Джулия оказалась лучше ее.
«Я пыталась этим летом быть такой же, как ты, Джулия. Я хотела, чтобы меня полюбили такой, какая я есть на самом деле. И я была так близка, так близка к счастью и свободе, но увы… Я должна уйти».
Кейси знала, что не могла укрыться в уединении Сиклиффа, но ей отчаянно хотелось хоть немного побыть одной. Ей необходимо несколько спокойных минут, чтобы не видеть Патрика, не видеть Джулию…
– Прошу прощения, мистер Лоуренс!
Лакей, посланный отыскать знаменитого телеведущего, говорил спокойно, но несколько нерешительно. Ему было бы проще оторвать Джеффри от разговора о войне с наркобаронами в Колумбии, чем от медленного танца с его прекрасной женой.
– Да?
– Вам звонят.
– Благодарю вас. – Джеффри улыбнулся лакею и, извиняясь, посмотрел на Джулию. Срочные звонки означали одно – ему придется немедленно ехать в город, чтобы рассказывать телезрителям о каком-то происшествии, или даже лететь к месту очередной трагедии. – Я скоро вернусь, дорогая.
После его ухода Джулия осталась одна среди океана знакомых, но недружелюбных лиц.
«Мне и в самом деле надо потолковать с Кейси», – решила Джулия.
За лето она много раз думала об этом, но никак не могла собраться с духом. Правда, Пейдж говорила, что Кейси очень занята и так ценит одиночество. Но не это удерживало Джулию.
Дело было в другом. Джулия все еще не могла забыть, как рассердился Джеффри после обеда у Спенсеров. И на это его спровоцировала Кейси, не по своей воле ставшая для Джеффри символом прошлого Джулии. Вот поэтому Джулия и не могла заставить себя увидеться с бывшей одноклассницей.
А вот сейчас можно поговорить с Кейси.
Джеффри и Джулии удалось пережить ту ночь. Их прекрасная, дарящая радость любовь снова была сильной и ничем не омраченной.
А последние пять дней и вовсе были волшебными.
Волшебство началось в субботу, когда, вернувшись из магазина, Джулия увидела Джеффри с Мерри в большой комнате. Они втроем провели вместе целый вечер. Мерри показала Джеффри, как готовить шоколадное печенье, а потом ее робкая, чувствительная девочка говорила с ним. Тем вечером Джеффри удалось разговорить Мерри – как много лет назад он разговаривал ее мать, задавая ей интересные вопросы и выслушивая ответы с приветливой улыбкой.
Да, субботний вечер стал волшебным, но волшебство не исчезло и при свете дня. Всю неделю Джеффри уходил на работу чуть позже, чтобы поболтать за завтраком с Мерри. Больше того, он с явной неохотой уезжал из дома, зная, что встретиться вновь они смогут лишь через сутки.
На уик-энд они не строили каких-то определенных планов, надеясь только, что Джеффри будет дома. Впрочем, все мог изменить один-единственный звонок из студии. Но все равно, пусть не в этот уик-энд, а в следующий они обязательно будут вместе. Джулия с Мерри даже стали подумывать об отпуске, который проведут вместе с папой. Мерри была в восторге и все старалась придумать что-то такое, чтобы порадовать Джеффри. Первые три дня отпуска они собирались провести в Манхэттене со Спенсерами, покоряя Нью-Йорк.
– А папа захочет увидеть статую Свободы? А он любит балет? Мамочка, ты уверена?
С улыбкой вспоминая оживленную болтовню дочери и чудесное лето своей любви, Джулия подумала, что Кейси не станет угрозой счастью ее семьи. Можно спокойно поговорить с Кейси сейчас, в розовом саду, и не нужно тревожиться, если Джеффри найдет их там.
Однако Кейси в розовом саду не было. Подойдя к лестнице, спускавшейся в сад, Джулия увидела вдалеке Кейси, направлявшуюся к затону для яхт. И тут она вдруг заметила в тени деревьев знакомое лицо.
– Добрый вечер, миссис Лоуренс. – Патрик дружелюбно улыбался красивой молодой матери своей ученицы.
– Добрый вечер, Патрик. Девочкам так понравилось шоу, которое вы им предложили.
Девочки договорились, что придут в конюшню, как только вернутся после уик-энда в Нью-Йорке. На представление придут все родители, даже Джеффри, потому что у него будет отпуск. Эдмунд, правда, будет занят, но обещал отпроситься к четырем часам во вторник двенадцатого сентября, в день рождения Мерри. Девочки задумали потрясти Джеффри и Эдмунда, потому что папы видели их верхом на лошадях лишь во время самого первого урока. Впрочем, они надеялись, что и для Джулии с Пейдж их представление станет сюрпризом – в последнюю неделю дети не пускали своих мам на тренировки.
– Думаю, вам понравится. И Мерри, и Аманда – прекрасные наездницы.
– Они будут брать препятствия?
Мерри с Амандой уговорили Патрика не рассказывать никому об их сюрпризе. Но у Джулии был такой встревоженный вид…
– Невысокие, миссис Лоуренс. Не беспокойтесь, – заверил он ее.
Джулия тихо вздохнула.
– Я уверяю вас, это абсолютно безопасно.
– А вы читали «Унесенные ветром», Патрик?
– Нет. Но почему вы спрашиваете?
Не успела Джулия ответить, как появился Джеффри.
– Вот ты где, – улыбнулся он.
– Джеффри, ты, наверное, помнишь Патрика, инструктора Мерри по верховой езде.
– Да, конечно. – Джеффри приветливо кивнул Патрику. – Мне надо ехать в студию, Джули.
– Что-то случилось в Медельине? – тихо спросила Джулия, моля про себя: «Пожалуйста, только не говори, что тебе надо лететь в Картахену».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Нет, я уверена, – улыбнулась она. А потом торжественно произнесла: – Вы – модель Кэлвина Кляйна, ведь правда? Я видела вашу фотографию в последней рекламе.
Кейси взглянула на свое отражение в зеркале, одеваясь для вечера в ее честь в саутгемптонском клубе. Платье от Кадзини раздражало ее. Блестки смотрелись отвратительно на фоне ее бледных рук. Да, ее когда-то загорелая кожа побледнела, несмотря на лето, проведенное у океана, потому что дни напролет она сидела дома, изучая юридическую литературу, чтобы ночи проводить в обществе Патрика. Это было лето лунного, а не солнечного света, да и Патрику так нравилась бледность ее кожи, освещенной луной!
Впрочем, Патрик наверняка сказал бы, что платье очень идет ей и прекрасно гармонирует с бледной кожей. И Кейси поняла, что дело вовсе не в платье. Нет, ее раздражала необходимость блистать этим вечером. В этом была проблема.
Этим вечером в компании самых богатых и влиятельных мужчин и женщин Нью-Йорка Кейси Инглиш должна была всех очаровывать, говорить правильные, уверенные и умные слова и постоянно быть начеку. Но ей вовсе не хотелось блистать и очаровывать. Кейси даже не была уверена в том, что вообще в состоянии теперь это делать.
Хмуро глядя на платье, бывшее символом прежней Кейси, она решила, что этим вечером ей понадобятся иные символы – новой Кейси, Патрика и их любви.
Она распустит волосы, как делала это все лето. И вплетет в золотые локоны несколько полевых цветов, как это делал Патрик. Но Кейси не обращала внимания на то, как ему удавалось вплетать стебельки в ее волосы, потому что, когда он касался ее, она сгорала от желания. Однако потом она с удивлением замечала, что и через несколько часов после страстной близости в ее спутанных кудрях пестрели яркие лепестки.
Так что вечером она вплетет в волосы полевые цветы и будет воображать, что Патрик рядом с ней.
Но Кейси никак не удавалось вплести цветы в волосы. То, что Патрик делал своими сильными и нежными пальцами, было не под силу дрожащим пальчикам Кейси. Цветы то и дело падали на пол, с них осыпались лепестки. Как Кейси ни старалась, у нее ничего не вышло.
А время шло, она уже начинала опаздывать.
В конце концов, разозлившись, Кейси приподняла рыжую гриву, скрутила волосы и уложила их аккуратной короной на макушке, заколов массивной золотой заколкой. Пальцы ее стали уверенными, потому что таким образом прежняя Кейси много раз делала себе прическу. Но та Кейси никак не могла обрести спокойствия, впрочем, ей и не хотелось этого. И все же, гоня свой золотистый «мерседес» к саутгемптонскому клубу и чувствуя, что вот-вот опоздает, Кейси желала, чтобы к ней вернулось немного обычного ее самообладания.
«Просто будь собой, – говорила она своему неистово колотившемуся сердцу. – Только такой, какой ты стала и какую любит Патрик. Но что, если я могу быть новой Кейси только с Патриком?»
Глава 12
– О, Пейдж, простите, пожалуйста! – воскликнула Кейси, заходя в вестибюль клуба.
Пейдж явно поджидала ее там, но на ее лице было больше тревоги, чем раздражения.
– Это даже не опоздание, – улыбнулась Пейдж. – Все в порядке?
– Да. Просто я все лето провела в шортах и футболках, поэтому совсем разучилась рассчитывать время на одевание.
– Вы выглядите потрясающе!
– Благодарю вас.
К ним присоединился Эдмунд. Как и Пейдж, он приветливо поздоровался с Кейси, всем видом говоря, что извиняться за опоздание необязательно.
– Ну, как ваше собеседование в коллегии адвокатов? Прошло?
– Они задавали легкие вопросы, Эдмунд.
– Спросили несколько статей закона, которые вы случайно выучили? – засмеялся Эдмунд.
– Да, – улыбаясь, кивнула Кейси.
– Так что вы готовы к встрече с несколькими людьми?
– Да, – повторила Кейси. Но улыбка исчезла с ее лица, потому что она вдруг ощутила, как ее охватывает паника.
Какие там несколько человек! В комнатах клуба собралось не менее двух сотен гостей. В дорогих туалетах, увешанные драгоценностями, они переходили из «Азалия-рум», где подавали изысканную закуску и напитки, на садовую террасу, где оркестр играл медленные, чувственные мелодии любви. Там гости танцевали.
«Эти люди будут твоими клиентами, – напомнила себе Кейси. – И ты сделаешь для них все, что можешь. Вот и все. Тебе больше не надо блистать и давать представления».
На вечере Кейси и не давала представления, но невольно блистала своей естественной красотой, естественными улыбками и тихим «благодарю вас» в ответ на многочисленные комплименты. Знакомясь с каждым новым человеком, она постепенно обретала былую уверенность и надежду. «Я могу это сделать, я могу быть собой».
И все было неплохо до того мгновения, когда она увидела Патрика.
Над садовой террасой сверкало множество цветных фонарей. Покачиваясь на ветру, они отбрасывали свет даже в отдаленные уголки террасы и осветили участок, где был устроен бар.
Кейси знала Патрика, одетого в джинсы и ковбойские сапоги. Еще лучше она знала его стройное тело вообще без одежды. Теперь на нем были узкие брюки и красная куртка – обычная униформа слуг в шикарных пригородных клубах. Патрик был барменом. Одним среди таких же, как он, лакеев, которые парковали машины, и официантов, разносивших серебряные подносы с изысканными закусками и принимавших заказы на выпивку. Они передавали эти заказы Патрику, а тот быстро готовил коктейли для богатых и известных гостей, пришедших в клуб на вечер, устроенный в ее честь.
И Патрик был здесь в то время, когда они обычно назначали свидания друг другу.
«Я даю уроки верховой езды в клубе. Я подрабатываю барменом». Он говорил ей это, и это была правда.
А она-то сказала ему, что она – обычная работяга.
Обычная… Она добавила это словечко, словно хотела извиниться за то, что не добилась чего-то большего. А вот Патрик никогда не извинялся за то, что делает. Он не говорил: «Я просто даю уроки верховой езды».
Кейси предполагала, что он занимается чем-то другим. Ведь знаменитая Кейси Инглиш не могла полюбить просто инструктора по верховой езде? Просто бармена?
Да, та Кейси не могла.
Но новая Кейси смогла и полюбила.
Ее не интересует, чем он занимается!
Кейси смотрела на него, надеясь, что Патрик поднимет на нее свои серо-зеленые глаза, но он был занят – готовил напитки для ее будущих важных клиентов. Да, Патрик был занят. И она тоже была занята, знакомясь с влиятельными мужчинами и женщинами и думая только о том, чтобы они все исчезли куда-нибудь, а они с Патриком остались бы наедине.
Кейси безумно хотелось подойти к нему и сказать, что все это не важно, что ее чувства к нему не изменились от того, что она узнала правду. Она переубедит его, если он нуждается в этом.
Впрочем, если кто и нуждался в разубеждении, так это сама Кейси. Потому что ее сердце зашлось от страха. Ей-то не важно, что она, Кейси Инглиш, – богатая наследница и преуспевающий адвокат, а он – инструктор по верховой езде и иногда бармен… Но она боялась, что это может оказаться важным для него.
Патрик сразу почувствовал, когда Кейси вышла на террасу. Не поднимая головы, он почувствовал ее присутствие. Он ждал ее. К тому времени когда она появилась, он из разговоров гостей знал о ней все, чего не знал только он, – богатая наследница, потрясающий адвокат, сногсшибательная золотоволосая девчонка, которая любит играть и всегда выигрывает.
А ведь Патрик всегда был так осторожен с богатыми и красивыми женщинами, которые хотели заполучить его для развлечения – как трофей, как игрушку. Да, он был осторожен… Но ему и в голову не приходило, что Кейси играет с ним. Неужели и их волшебные ночи любви на лугу были для нее лишь наградой за дни, проведенные в коттедже за книгами?
«Ох, Кейси, – с грустью подумал Патрик, – я не представлял, что ты играешь со мной. Но ты играла так хорошо, и ты… выиграла. Потому что я полюбил тебя, Кейси Инглиш, по-настоящему полюбил».
– Шампанского? – спросил Патрик, когда Кейси, оставив наконец блистательное общество, подошла к нему в тень. – Боюсь, у нас нет ничего дешевле ста долларов за бутылку. Или вы изображаете из себя леди Чаттерлей?
Кейси приготовилась к тому, что он разгневается, но то, что она услышала в его голосе, было хуже гнева. Просто он держался с ней подчеркнуто холодно и равнодушно. Да еще и этот насмешливый вопрос: «Вы изображаете из себя леди Чаттерлей?» Патрик явно хотел показать – он лишь слуга и между ними ничего не было и быть не может. И когда свет фонаря упал ему на глаза, Кейси увидела, что зеленоватый оттенок в них исчез, оставив место лишь свинцово-серому. Эти глаза стали непроницаемы, она больше не может заглянуть ему прямо в душу. Мрачные серые глаза, холодный голос… Патрик сразу стал так далек от нее… от их любви…
– Я вовсе не изображала леди Чаттерлей, Патрик. Я просто думала, что ты…
Кейси испуганно замолчала. Она вдруг осознала: признавшись Патрику в том, что считала его знатным богачом, она еще больше оттолкнет его от себя. Если это вообще было возможно.
Однако Патрик сам договорил ее фразу:
– Ты считала, что это я обманываю тебя? Аристократ и обычная работяга? Нет. Извини, что разочаровал тебя, Кейси.
– Ты вовсе не разочаровал меня, Патрик. Зато я, кажется, разочаровала тебя? – тихо спросила она. «Ох, Патрик, я понимаю, что обидела тебя! Пожалуйста, поговори со мной».
– Давай просто решим, что ты ошиблась во мне, а я – в тебе.
– Ты не ошибался во мне!
– Нет? Ну хорошо, это не важно. Пусть только ты ошиблась во мне, я не возражаю. И оставим этот разговор.
– Оставим? – эхом отозвалась Кейси. Страх начал охватывать все ее существо, но она все же с надеждой проговорила: – Да, конечно. Сейчас мы не сможем поговорить. Но, Патрик, давай встретимся позднее, после приема. Чтобы я смогла тебе все объяснить.
– Тебе нет нужды объяснять мне что-то.
– Но я должна, – спокойно вымолвила Кейси. И добавила, страшась собственных слов: – Тогда завтра вечером за обедом.
– Не думаю, Кейси.
Тут к стойке бара приблизился официант с заказами от клиентов. Отвернувшись от Кейси, Патрик принялся смешивать напитки для гостей с таким видом, будто ее не было рядом… Не выдержав затянувшегося молчания, Кейси отошла от него и присоединилась к гостям.
Патрик был зол как черт – так и должно было быть. Но ко всему прочему, он еще был холоден, словно уже принял решение о том, что их любви конец. Впрочем, такое решение принять было нетрудно.
Неужели он так и не позволит ей ничего объяснить?
«Да нет же, – разубеждала себя Кейси. – Конечно, он разрешит мне объясниться. Просто ему нужно время, а здесь не лучшее место для разговоров. Мы непременно увидимся позже».
Успокаивая себя таким образом, Кейси то и дело бросала на Патрика вопрошающие взгляды, надеясь увидеть в его глазах тень улыбки. Патрик намеренно избегал ее глаз, но Кейси не теряла надежды.
Наконец, не зная, что делать, Кейси отвернулась от темного угла со стойкой бара и устремила взгляд на террасу, где под лунным светом танцевали пары. И тут же увидела обнявшихся Джеффри и Джулию. Глаза Джеффри, как и в прошлый раз, были полны любви к жене.
Джулия. Она распустила волосы, как безуспешно пыталась сделать это она сама. Мало того, в темные шелковистые пряди у нее вплетены яркие полевые цветы…
Джулия могла сделать то, что было не под силу Кейси.
Как всегда, Джулия оказалась лучше ее.
«Я пыталась этим летом быть такой же, как ты, Джулия. Я хотела, чтобы меня полюбили такой, какая я есть на самом деле. И я была так близка, так близка к счастью и свободе, но увы… Я должна уйти».
Кейси знала, что не могла укрыться в уединении Сиклиффа, но ей отчаянно хотелось хоть немного побыть одной. Ей необходимо несколько спокойных минут, чтобы не видеть Патрика, не видеть Джулию…
– Прошу прощения, мистер Лоуренс!
Лакей, посланный отыскать знаменитого телеведущего, говорил спокойно, но несколько нерешительно. Ему было бы проще оторвать Джеффри от разговора о войне с наркобаронами в Колумбии, чем от медленного танца с его прекрасной женой.
– Да?
– Вам звонят.
– Благодарю вас. – Джеффри улыбнулся лакею и, извиняясь, посмотрел на Джулию. Срочные звонки означали одно – ему придется немедленно ехать в город, чтобы рассказывать телезрителям о каком-то происшествии, или даже лететь к месту очередной трагедии. – Я скоро вернусь, дорогая.
После его ухода Джулия осталась одна среди океана знакомых, но недружелюбных лиц.
«Мне и в самом деле надо потолковать с Кейси», – решила Джулия.
За лето она много раз думала об этом, но никак не могла собраться с духом. Правда, Пейдж говорила, что Кейси очень занята и так ценит одиночество. Но не это удерживало Джулию.
Дело было в другом. Джулия все еще не могла забыть, как рассердился Джеффри после обеда у Спенсеров. И на это его спровоцировала Кейси, не по своей воле ставшая для Джеффри символом прошлого Джулии. Вот поэтому Джулия и не могла заставить себя увидеться с бывшей одноклассницей.
А вот сейчас можно поговорить с Кейси.
Джеффри и Джулии удалось пережить ту ночь. Их прекрасная, дарящая радость любовь снова была сильной и ничем не омраченной.
А последние пять дней и вовсе были волшебными.
Волшебство началось в субботу, когда, вернувшись из магазина, Джулия увидела Джеффри с Мерри в большой комнате. Они втроем провели вместе целый вечер. Мерри показала Джеффри, как готовить шоколадное печенье, а потом ее робкая, чувствительная девочка говорила с ним. Тем вечером Джеффри удалось разговорить Мерри – как много лет назад он разговаривал ее мать, задавая ей интересные вопросы и выслушивая ответы с приветливой улыбкой.
Да, субботний вечер стал волшебным, но волшебство не исчезло и при свете дня. Всю неделю Джеффри уходил на работу чуть позже, чтобы поболтать за завтраком с Мерри. Больше того, он с явной неохотой уезжал из дома, зная, что встретиться вновь они смогут лишь через сутки.
На уик-энд они не строили каких-то определенных планов, надеясь только, что Джеффри будет дома. Впрочем, все мог изменить один-единственный звонок из студии. Но все равно, пусть не в этот уик-энд, а в следующий они обязательно будут вместе. Джулия с Мерри даже стали подумывать об отпуске, который проведут вместе с папой. Мерри была в восторге и все старалась придумать что-то такое, чтобы порадовать Джеффри. Первые три дня отпуска они собирались провести в Манхэттене со Спенсерами, покоряя Нью-Йорк.
– А папа захочет увидеть статую Свободы? А он любит балет? Мамочка, ты уверена?
С улыбкой вспоминая оживленную болтовню дочери и чудесное лето своей любви, Джулия подумала, что Кейси не станет угрозой счастью ее семьи. Можно спокойно поговорить с Кейси сейчас, в розовом саду, и не нужно тревожиться, если Джеффри найдет их там.
Однако Кейси в розовом саду не было. Подойдя к лестнице, спускавшейся в сад, Джулия увидела вдалеке Кейси, направлявшуюся к затону для яхт. И тут она вдруг заметила в тени деревьев знакомое лицо.
– Добрый вечер, миссис Лоуренс. – Патрик дружелюбно улыбался красивой молодой матери своей ученицы.
– Добрый вечер, Патрик. Девочкам так понравилось шоу, которое вы им предложили.
Девочки договорились, что придут в конюшню, как только вернутся после уик-энда в Нью-Йорке. На представление придут все родители, даже Джеффри, потому что у него будет отпуск. Эдмунд, правда, будет занят, но обещал отпроситься к четырем часам во вторник двенадцатого сентября, в день рождения Мерри. Девочки задумали потрясти Джеффри и Эдмунда, потому что папы видели их верхом на лошадях лишь во время самого первого урока. Впрочем, они надеялись, что и для Джулии с Пейдж их представление станет сюрпризом – в последнюю неделю дети не пускали своих мам на тренировки.
– Думаю, вам понравится. И Мерри, и Аманда – прекрасные наездницы.
– Они будут брать препятствия?
Мерри с Амандой уговорили Патрика не рассказывать никому об их сюрпризе. Но у Джулии был такой встревоженный вид…
– Невысокие, миссис Лоуренс. Не беспокойтесь, – заверил он ее.
Джулия тихо вздохнула.
– Я уверяю вас, это абсолютно безопасно.
– А вы читали «Унесенные ветром», Патрик?
– Нет. Но почему вы спрашиваете?
Не успела Джулия ответить, как появился Джеффри.
– Вот ты где, – улыбнулся он.
– Джеффри, ты, наверное, помнишь Патрика, инструктора Мерри по верховой езде.
– Да, конечно. – Джеффри приветливо кивнул Патрику. – Мне надо ехать в студию, Джули.
– Что-то случилось в Медельине? – тихо спросила Джулия, моля про себя: «Пожалуйста, только не говори, что тебе надо лететь в Картахену».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39