— Я не знал, что вы играете.— Играет — это сильно сказано, но, кроме нее, у нас никого нет, — вставила Давиния, заглядывая в экипаж. — Что это ты сболтнул насчет того, что Хелли останется у тебя в доме?— Она у меня на поруках до послезавтра. И как ее попечитель, я считаю, что она нуждается в еде, ванне и хорошем сне. Сомневаюсь, что она получит здесь последнее.Давиния обдумала его слова и пожала плечами.— Вероятно, ты прав. Несомненно, кто-нибудь пошлет за ней среди ночи, и она понесется спасать. К тому же мы не можем нарушать закон. Не так ли?— Я не могу… — начала было Хелли, но Джейк сразу же прервал ее.— Можете и поедете. Я законный попечитель и настаиваю, чтобы вы надели пальто, иначе получите воспаление легких. — Джейк оглядел девушку. — Ваш вид не захватывает дыхания, имейте это в виду.Хелли опустила глаза и в ужасе обнаружила, что было причиной таких его слов. Разорванный лиф обнажал большую часть груди. Накинув пальто, она бросила:— Перестаньте глазеть на меня, словно неоперившийся школьник! Если вы джентльмен, то отвели бы глаза.На губах Джейка появилась понимающая улыбка. Он рассмеялся, и от его смеха у Хелли по спине поползли мурашки.— Но я не школьник и в данной ситуации не джентльмен, а просто мужчина, который наслаждается красивой женщиной. Особенно когда она представляет взору такое.Возмущенно вздохнув, Хелли запахнула пальто поплотнее. Давиния снова просунула галопу в экипаж.— Уверена, что ты привезешь Хелли утром, чтобы она нам сыграла.— Уж этого я никак не упущу, — рассмеялся он, подавая сигнал кучеру. — Надеюсь, это будет занимательно.Набрав шаг, лошади дробно застучали копытами по мостовой. И только тогда едущие в экипаже заговорили снова.— Ну и как вам понравилась моя задница? — серьезно спросил Джейк.Хелли закатила глаза к небу. Неужели Джейку Парришу не о чем больше говорить, как на эту непристойную тему? И что должна она отвечать? Лгать бесполезно. Давиния уже дала понять, что она рассмотрела эту часть его тела. Так что пришлось сказать правду.— О-он-на очень мила.— С точки зрения врача пли женщины?Хелли раздраженно вздохнула. Она ведь ответила ему. Почему же он никак не может отказаться от продолжения обсуждения этой темы?— Как врача меня в первую очередь интересовало, на сколько она хороша для измерения температуры или возможности поставить клизму. Конечно, если у вас нет раздражения в этой области, что, несомненно, пришлось бы лечить. Я усидела, что лихорадки нет, и клизма не нужна, и вас не мучают фурункулы. Я не ошиблась?— Рад, что у меня еще осталось хоть что-то привлекательное, и вы не находите меня полностью отталкивающим.Хелли была потрясена его словами и еще больше горечью, с которой они были сказаны. Отталкивающим? О Боже! Неужели он не понимает, что она очарована каждой частичкой его тела?Док в замешательстве покачала головой.— Что, скажите на милость, заставляет вас думать, что я нахожу вас отталкивающим?— Но я же неглуп. Сегодня утром вы совершенно ясно показали, что ко мне чувствуете, Я достаточно повидал, чтобы знать, когда женщина меня не хочет.Ну вот, он наконец объяснился и чувствовал себя теперь так, словно кто-то ударил его в живот.— Н-не хочу вас? — Хелли сидела как громом пораженная. Как ему d голову могло прийти такое? Особенно сейчас, после всего, что было между ними. Неужели он не понимает, что больше всего на свете она хочет быть в его объятиях? Наверное, Джейк опять дразнит се?Взглянув на его лицо, хорошо освещенное фонарем экипажа, она увидела выражение непрекрытой ранимости и отчаянного желания и наконец поняла правду. Он ее хотел. Прекрасный Джейк Парриш жаждал простенькой Хелли Гардинер. Невероятно, но это так.— Джейк, я…Слова застряли у нее в горле. Как много ночей она лежала без сна, мучимая видениями его прекрасного лица! А когда она наконец засыпала, сколько раз в этих неспокойных снах она желала, чтобы Джейк любил ее так же сильно, как она его. Действительно, с тех пор как они встретились, ночью ли, днем ли, он постоянно занимал ее мысли. И теперь, когда эти мечты становились реальностью, она вдруг онемела, как дебютантка во время своего первого выхода в свет.Джейк со вздохом отвернулся, и лицо его оказалось в тени. Как хорошо, что Хелли столь деликатна.— Все верно, — наконец проговорил он, пытаясь спасти ее от замешательства опровержений, а себя от боли услышать горькую правду. — Я понимаю и не могу винить вас за то, что вы не хотели быть оседланной вздорным калекой. Женщина заслуживает полноценного мужчину, который смог бы предложить ей любовь, не измаранную горьким прошлым, и полный дом ребятишек, которых, вы знаете, я вам дать не могу.Тихое достоинство его голоса терзало Хелли душу. Как он не может понять, что все, чего она хочет, — это его. Наконец она обрела голос и выдохнула:— Джейк…— Нет. Ничего не говорите. Но помните, что я всегда буду ценить вашу дружбу и…Но прежде чем он закончил фразу, Хелли бросилась к нему через узкое пространство, разделявшее их, и обвила его шею руками. Не говоря ни слова, она приникла своими губами к его.— Я же люблю тебя, глупый ты человек. Люблю сильнее, чем могу выразить словами.Джейк со стоном обхватил ее вокруг талии и посадил себе на колени.— Но не так сильно, как я тебя, леди Миссионерка.И когда их взгляды встретились в неясном мерцании фонаря, он нашел спасение в любящей нежности ее глаз. Никогда еще в жизни он не был так полон надежды, и ее заронила в бесплодной пустыне его сердца Хелли Гардинер и ее любовь. Они были подобны теплому весеннему солнцу, побуждающему все вокруг расти и цвести. Снова после долгих месяцев простого существования Джейк позволил себе мечтать о счастливом будущем.— Я люблю тебя, — повторяла Хелли, гладя его лицо своей дрожащей ладонью.Она все еще никак не могла поверить. Он был действительно ее Джейком, которого она может любить и о ком может заботиться. Она может целовать его, когда ей заблагорассудится… как это было, например, сейчас.И, словно читая ее мысли, Джейк слился с ней устами, вызвав у нее легкую дрожь. Но на этот раз Хелли не ощущала ни вины, пи стыда за свое желание.Вместо этого она беззаботно возвратила его поцелуй, инстинктивно раздвинув губы навстречу его ищущему языку. По мере того как поцелуи проникали все дальше и дальше, она отвечала на них с возрастающей жадностью, которая соответствовала страсти, ошеломляющей ее чувства. Если бы она считала это греховным, то с радостью обрекла бы себя на вечную погибель.Джейк опустил Хелли на мягкое сиденье, прикрыл ее своим телом и только теперь прервал затяжной поцелуй. Хелли промурлыкала от разочарования, а он улыбнулся — его чопорная миссионерка оказывалась, к его великой радости, очень страстной.Приподнявшись на локте, Джейк разглядывал раскрасневшееся лицо Хелли и груди, едва прикрытые остатками лифа. Они вздымались при каждом вдохе и казались большими сочными персиками. Джейк невольно тотчас же прореагировал на это аппетитное зрелище.Он сдавленно простонал — вскоре его накопившаяся страсть станет его проклятием. С тех пор как он встретил Хелли Гардинер, этот участок его тела хронически воспламенялся. Вероятно, ему следует испытать ее знаменитое лечение льдом или лучше попробовать добавку селитры в пищу.Джейк заерзал на месте — брюки вдруг стали тесными, и эта проклятая штука испытывала боль. И, что еще хуже, она была словно динамитная шашка, а Хелли — зажженной спичкой. Одного прикосновения достаточно, чтобы эта штука взорвалась. Не очень-то приятно, особенно если учесть то, что произошло утром.Собрав последние остатки поли, которой было уже совсем мало, Джейк заставил себя оторваться от соблазнов обольстительного тела Хелли.«Боже! Уже одного этого достаточно, чтобы поставить под сомнение мое психическое здоровье», — думал он, вожделенно уставившись на свою спутницу. Хелли лежала во всем своем полунагом великолепии, а в глазах ее было столько соблазна и обещаний, что их хватило бы на совращение самого папы римского.Для такого же слабого человека, как Джейк Парриш, этого было больше чем достаточно. Дрожащими от вожделения руками он поспешно прикрыл грудь Хелли пальто.— Джейк, — прошептала она, неприятно пораженная внезапностью, с которой он отпрянул от нее.Неужели ее неопытность столь очевидна, а поцелуи холодны или лишены привлекательности, что он нашел ее действия неприятными? Ведь он единственный, с кем она когда-либо целовалась. По крайней мере так целовалась. А у него, конечно же, был огромный опыт.Склонив голову, чтобы скрыть свое разочарование, она пробормотала:— Извините, если я сделала что-нибудь не так.— Не так, леди Миссионерка? — Джейк обнял ее за талию и прижал к своей груди. — Ты сделала все слишком хорошо. Еще несколько минут — и мои брюки снова были бы запачканы, а мне и так пришлось долго объяснять Хо Яну, откуда это пятно.Хелли почувствовала, как у нее от интимности этой беседы зарделись щеки. Все так неприлично… и снова…Поцеловав девушку в макушку, Джейк прислонил голову к ее плечу и проворковал:— Неужели вы не знаете, что делаете с мужчинами, любимая? Наверняка у тебя были поклонники?— Нет.Джейк недоверчиво мотнул головой:— Ты просто меня дразнишь.— Конечно же, нет, — огрызнулась Хелли, указывая на себя рукой. — Ты только посмотри на меня!— Что я и делаю. — Теплый тон голоса не оставлял сомнения в значении его слов.— Тогда, если ты не видишь почему, я думаю, тебе следует завести очки.— С моим зрением все в порядке, леди Миссионерка. Это ты нуждаешься в очках, если не можешь рассмотреть себя в зеркале.Он взял ее за подбородок и, нахмурившись, спросил: — Что заставляет тебя думать, будто ты некрасива? Хелли хохотнула:— Я похожа на мать. Так говорили в Филадельфии все, а отец повторял, что никогда не видел такой бледной парочки, как я и моя мама.— Тогда твой отец либо слепой дурак, либо подонок, заслуживающий пули в лоб.Хелли пожала плечами и отвернулась. Но Джейк заставил ее снова повернуться к нему.— Ты никогда не рассказывала мне о своей семье.Хелли вздохнула:— А что рассказывать. Я единственный ребенок. Мать в прошлом году умерла от желтой лихорадки, а отец и сейчас живет в Филадельфии.— Что за человек твой отец, если он позволил тебе поехать в Сан-Фраициско без денег и без друзей?Хелли отвернулась. Как больно! Она впервые заговорила об этом с чужим человеком. Но ведь это Джейк Парриш — человек, которого она любит и надеется, что он поймет ее чувства.— Нет, он не слепой дурак. Он был рад избавиться от меня.Хелли старалась говорить спокойно, но ей не удавалось избежать горьких ноток.— Понимаешь ли, моя мама заразилась летом 1864-го. В то ужасное время умерли многие наши друзья и соседи. Я только окончила медицинский колледж и честно верила, что могу всех их спасти. Я считала, что могу сыграть роль Бога.Она прильнула к груди Джейка. Он услышал в ее словах боль и крепче прижал к себе девушку. Хелли же закрыла глаза и продолжала:— Все было ужасно… так много людей умерло. А в то время, что я помогала другим, мне сказали, что мама умерла совершенно одна. — Хелли всхлипнула. — И это было хуже всего, я должна была быть с ней. Никто не должен умирать в одиночестве.Ей было больно вспоминать смерть матери. Так больно, что она впервые говорила об этом кому-либо. Но лежа в его объятиях, Хелли нашла в себе силы высказать все, что накопилось у нее на душе. Она и сама не понимала почему, но была уверена, что Джейк поймет ее правильно.— Твоя мать, должно быть, была замечательной женщиной, если вырастила такую дочь, — тихо проговорил Джейк, поглаживая ее волосы.— Да. — Хелли хлюпнула носом и полезла за носовым платком, который ей дал Джейк. — Она не только была популярной в обществе, но и обладала деловой хваткой. Ведь, если бы… не ее здравый смысл, отец давно обанкротил бы Синклер-Майнз.— Синклер? — Джейк еще раз глянул на профиль Хелли. — Так твоя мать Джорджина Гардинер? Как это я раньше не заметил сходства.Хелли удивленно хмыкнула:— Так ты знал мою маму?— Я однажды с ней встречался. Это было десять лет назад, как раз, когда мои родители погибли при пожаре. Я был молод и напуган свалившейся на меня ответственностью за огромную империю Парришей и воспитание Пенелопы.Мне пришлось поехать в Филадельфию заключить контракт на железо для новой пароходной линии, которую планировал построить мой отец. Всем известно, что Синклер-Майнз имеет лучшие в стране сталелитейные заводы. Поэтому первым человеком, с которым я связался, была твоя мать.Услышав о смерти моих родителей, она взяла меня под свое крыло и носилась со мной как наседка. Очень похоже на то, что стремишься делать и ты.Хелли издала нечто среднее между смешком и рыданием:— Это потому, что она, сталкиваясь с красивыми мужчинами, была такой же, как и я, дурой.— Она называла меня хорошеньким, — подзадоривал ее Джейк, радуясь, что она наконец улыбнулась. — И даже пригласила на обед и хвасталась своей восхитительной дочерью. Когда она говорила о тебе, глаза у нее блестели, совсем как у тебя во время операции.— Или наложения швов, — ухмыльнулась о ответ Хелли, а Джейк притворно застонал от боли.— Но все же не столь сильно, — засмеялся он. — Как бы то ни было, когда она говорила, я позавидовал твоему отцу. Мне хотелось, чтобы она была не замужем, а я мог бы ухаживать за ней. В твоей маме было все: ум, чувствительность, доброта и красота. Так что в одном твой отец прав — ты похожа на свою невероятную мать.Хелли повернулась и теперь смотрела прямо на Джейка. Обвив его шею руками, она прошептала:— Знаешь, мистер Парриш? Я действительно тебя люблю.Джейк внезапно задохнулся.— Боже мой, Хелли! Ты пахнешь хуже, чем пристань в жаркий день, Откуда этот запах?Она? Дурно пахнет? Хелли была ошарашена и собиралась уже напомнить этому парню, что грубо говорить такие вещи, но вовремя вспомнила, что упала на груду сгнивших рыбьих кишок. Взглянув на себя, она заметила ужасные пятна на подоле юбки. Хелли нахмурилась. После того как она целый день дышала этим запахом, она привыкла к нему.Стараясь вырваться из его объятий, Хелли пробормотала:— А ты бы, интересно, как пах, угодив в гнилые рыбьи внутренности да еще когда нет возможности даже умыться?!Видя, как Джейк несколько раз глотнул чистого воздуха, она добавила себе под нос:— Конечно же, он чувствителен к запахам, ведь он даже не потеет.— Мне сдается, я очень здорово попотел сегодня утром. Или ты уже забыла нашу встречу в гостиной?— Разумеется, нет, — простонала Хелли. — Как, кажется мне, и Лавиния Донахью, а к настоящему времени и весь Сан-Франциско.— Сплетники быстро прикусят языки, как только Давининя проговорится, что ты моя невеста. Она почти такая же, как и ее сестрица, когда дело доходит до смачной сплетни.— Сестра?— Я говорю о Лавинии, хотя они и не афишируют, что они сестры. Плохая кровь.Хелли покачала головой:— Не могу сказать, что не одобряю Давинию. Она искоса взглянула на Джейка.— Но, Джейк, а что скажут люди, когда мы заявим, что свадьбы не будет.— А почему мы должны это делать?У Хелли на несколько секунд остановилось сердце.— Но не хочешь же ты сказать, что действительно собираешься на мне жениться?Джейк пожал плечами и лениво улыбнулся ей. Она просто не могла противостоять этой улыбке. Как бы она была рада выйти за него замуж и видеть его всю оставшуюся жизнь!Прикусив губу, Хелли осмелилась:— Просто в голове не укладывается, чего ради ты хочешь взять меня в жены? Ведь ты знаешь, что не обязан этого делать.— Знаю, леди Миссионерка, — промурлыкал Джейк. — Но уж так получилось, что мне нравится женщина, которая заставила меня попотеть. Глава 16 Сильный раскат грома расколол тишину ночи.Хелли вцепилась в атласное одеяло. Она не боялась грозы, нет, не боялась, но…Она вздрагивала оттого, что стекла в окнах дребезжали при сильных порывах ветра. Была испугана. Да, это будет правильно.«Повтори себе много раз и поверишь», — говорил ей откуда-то из глубин подсознания внутренний голос.«Я верю!» Но весь этот внутренний спор рассыпался на кусочки, как только молнии озаряли комнату феерическим голубоватым светом.— О Боже! — едва выдохнула Хелли. Кажется, в комнате кто-то есть. Она всматривалась в угол, откуда Доносились неясные шорохи, но ничего не увидела сквозь маску темноты. Молнии следовали одна за другой, как и сопровождающие их раскаты грома. Хелли зажала уши. В тишине дома шум усиливался и резонировал в огромных коридорах.«Это звук распахиваемых врат Ада» Хелли забилась поглубже в постель. Именно в такие ночи ей вспоминалась сказочка отца, преследующая ее всю жизнь.Ей было всего пять лет, но, проживи она еще до ста пяти, ей никогда не забыть ужасной грозы той ночью. Ветер срывал крышу, окна дребезжали, то и дело кромешную тьму полуночного неба прорезали ослепительные молнии. А гром, о Боже! Гром был таким сильным, что Хелли была уверена — настал конец света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36