Если бы дело ограничивалось только этим… Но к несчастью, маркиза то и дел
о прерывала чтение совершенно неожиданными вопросами, относящимися ли
чно к Софи. Когда и почему появился этот интерес хозяйки к новоявленной г
орничной, Софи толком не знала. Но тем не менее буквально каждое вечернее
чтение заканчивалось доверительным разговором, в котором маркиза толь
ко спрашивала, а Софи подробно отвечала на все вопросы о перипетиях свое
й судьбы.
Волей-неволей, но кое-какие страницы своей биографии Софи пришлось прио
ткрыть. И конечно, признаться маркизе, что совсем недавно она считалась з
вездой первой величины в высших светских кругах Лондона. При этом Софи с
таралась избегать подробностей и деталей. Однако маркиза была слишком о
пытна и умна, чтобы позволить себя легко обмануть. Постепенно миссис Бер
есфорд удалось развязать язык своей лучшей служанке, и та поведала ей не
мало интересного касательно собственной персоны. Это сильно угнетало С
офи и портило ей настроение. Но прекратить подобные интимные беседы оказ
алось невозможно…
…Пока личная служанка маркизы размышляла на эту тему, павлины скрылись з
а ближайшей клумбой и освободили дорогу. Софи хотела пойти дальше и чуть
приподняла полы своего длинного платья, но неожиданно стала разглядыва
ть их бордово-голубой рисунок.
Одной из положительных сторон ее нового положения в доме стала возможно
сть прилично одеваться, хотя в семействе Бересфордов горничные носили ф
орму, в которой ей надлежало, в частности, прислуживать за столом. Софи доб
росовестно выполняла эти обязанности, прислуживая с одинаковым вниман
ием каждому из членов семьи. Она чувствовала себя при этом совершенно сп
окойной и даже в какой-то степени независимой. Единственным из Бересфор
дов, чье присутствие выбивало ее из колеи, но которого Софи хотелось виде
ть чаще других, был…
Линдхерст.
Софи оценила учтивое долготерпение, с которым Николас выносил присутст
вие мисс Мэйхью и ее дикие выходки, ее тронуло участие лорда в утешении Фэ
нси, простой служанки. Софи стала иначе относиться к лорду Линдхерсту; он
а поняла, что у нее возникло к нему чувство, напоминающее невинную влюбле
нность юной гимназистки в своего учителя. Наверное, это произошло потому
, что человек, которого она видела в воскресенье у церкви, не имел ничего о
бщего с холодным, чванливым аристократом, каким она привыкла лицезреть Н
иколаса в светских салонах. Действительно, если бы Софи не знала, что пере
д ней лорд Линдхерст, то свободно могла бы принять его за кого-то другого,
абсолютно ей незнакомого…
Другого… Незнакомого… Загадочного… Очень красивого…
Линдхерст? Очень красивый?
Подумав об этом, Софи улыбнулась и недоверчиво покачала головой… Потом п
рошла еще несколько шагов и остановилась около небольшого мостика чере
з тихо журчавший ручей. И снова задумалась. Все о том же…
Да уж! Чего угодно, а уж восхищения лордом Линдхерстом она от себя никак не
ожидала! Хотя, наблюдая за Николасом, когда он утешал Фэнси и вытирал плат
ком слезы на ее лице, Софи впервые за все время их знакомства не обратила в
нимания на злосчастный шрам на щеке лорда. Более того, лицо Линдхерста по
казалось ей интересным и даже… красивым.
Правда, это была не та красота, которой гордились Юлиан и Квентин, черты ли
ца у которых были классическими, волосы Ц густыми, а губы Ц тонкими и изя
щными. Но у них не было улыбки, которая порой озаряла лицо Николаса, в их гл
азах не светился столь глубокий ум. Что же касается прочих деталей внешн
ости лорда, то, что и говорить, Николас с Квентином во многом похожи… Хотя…

…Хотя челюсти Линдхерста выглядели квадратными, скулы четче выделялис
ь на лице, а кончик носа был чуть крючковатым в отличие от Квентина. Но гла
вное Ц губы. Глядя на них, Софи не могла сдерживать восхищения. Чувственн
ые, чуть полноватые, они казались необыкновенно мягкими и нежными. Если к
этому еще прибавить тонкие прямые брови, покрытую бронзовым загаром кож
у и особенно прекрасные темные глаза, то вовсе не удивительно, что даже ст
оль требовательная к мужской красоте женщина, как Софи Баррингтон, не мо
гла не признать Линдхерста привлекательным и интересным.
Снова покачав головой, Софи взошла на мостик, остановилась посредине и, ч
уть перегнувшись через перила, стала наблюдать за суетившейся в воде фор
елью. И все думала, думала, думала…
О лорде Линдхерсте…
Он уже не казался Софи уродливым, надменным и крайне неприятным. Из Чудов
ища Николас превратился в исключительно привлекательного мужчину с та
кими же чувствами, потребностями и желаниями, как и многие другие соверш
енно нормальные и достойные внимания мужчины. Такая метаморфоза стала п
ричиной неожиданно охватившего Софи желания поскорее его увидеть. Себя
же она уверяла, что ей хочется просто-напросто убедиться в правильности
своих новых впечатлений от этого человека…
Софи перешла мостик и направилась дальше. Перед ее глазами стояла недавн
яя сцена около церкви. Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса, как
в тот момент, когда мисс Мэйхью в разорванном платье с отчаянным криком в
ыскочила из храма и бросилась к реке. Хорошо еще, что под платьем оказалис
ь парусиновые панталончики и лифчик, сшитые по задумкам Брамбли и плотно
прилегающие к телу. Иначе Минерва осталась бы голой.
Софи почувствовала нечто наподобие угрызений совести. В конечном счете,
ведь именно она настояла на том, чтобы очистить платье мисс Мэйхью от бло
х и вшей. В душе Софи попросила у Минервы прощения, хотя понимала, что руко
водствовалась самыми лучшими и добрыми побуждениями. Кроме того, выходк
а мисс Мэйхью, надо сказать, была не столь уж невинной. Ведь все происходил
о на глазах у многих людей, среди которых были и друзья Бересфордов. Что он
и подумали о гостье этого дома, оказавшейся, по сути дела, полусумасшедше
й? Кроме того, наверное, многие из свидетелей той дикой сцены догадывалис
ь о цели приезда в Хоксбери мистера Брамбли и его дочери. Так что в какой-т
о степени Минерва скомпрометировала и Линдхерста. Интересно, как он в ду
ше отнесся к этому происшествию? Впрочем, понять его мысли практически н
евозможно…
Но тогда Николас поступил как настоящий мужчина и джентльмен. Он бросилс
я вслед за Минервой и ее отцом, чтобы попытаться предотвратить возможную
трагедию. Но к счастью, все обошлось благополучно.
Когда Софи вслед за остальными выбежала на берег реки, то увидела престр
анную картину. У самой воды стояли Минерва и ее отец с неестественно крас
ными лицами и поднятыми вверх руками. При этом ладони Мэйхью и Брамбли бы
ли плотно прижаты друг к другу. В нескольких шагах от них Софи увидела Лин
дхерста и маркиза, в изумлении взиравших на впавшую в какой-то странный т
ранс пару. Что же касается преподобного мистера Мартина, то он в ужасе отс
тупал спиной к росшим позади кустам, бормоча какие-то непонятные слова о
безумствах язычников.
Софи некоторое время тоже с удивлением наблюдала за застывшими в нелепо
й позе отцом и дочерью Брамбли, пока не догадалась, что они молятся своему
Богу Рыбной Ловли. Через несколько минут после обретения странной парой
дара речи она поняла и причину столь странного поступка. Из сбивчивых об
ъяснений отца и дочери стало ясно, что они сочли расползшееся по швам пла
тье мисс Мэйхью гневом мифического бога по имени Акуатикис. Оба были убе
ждены, что Минерва наказана за мытье в ванне, из-за чего божественный рыбн
ый аромат, пропитавший все ее тело, исчез. Отец и дочь дрожали от страха, ви
димо, ожидая еще более страшного наказания от Акуатикиса.
Их искаженные ужасом лица так подействовали на Софи, что она тут же публи
чно призналась в своем невольном грехе перед рыбным богом и поклялась вз
ять его на себя. Но мистер Брамбли отрицательно покачал головой. Не меняя
молитвенной позы, он объяснил, что Бог Рыбной Ловли никогда не разорвал б
ы по швам платье Минервы, если бы его дочь не осквернила себя купанием в ра
зведенной греховным маслом воде и смыванием с себя священного рыбного а
ромата. В этом виновна она сама, а потому Софи не может взять грех на себя.

Отдав в душе должное логике фанатика-рыболова, Софи тем не менее оглянул
ась на Линдхерста и маркиза, ожидая от них поддержки. Первый неопределен
но пожал плечами, а второй утвердительно кивнул. Но обоих, очевидно, смути
ла языческая выходка Минервы и ее родителя. Пастор же давно вернулся в це
рковь, где, судя по всему, читал молитву, проклиная неверных язычников…
Наконец, отец и дочь покончили с замаливанием грехов, после чего мистер Б
рамбли затолкал Минерву в экипаж, сам сел на козлы и тронул лошадей. Через
несколько мгновений они скрылись за поворотом. Линдхерст и маркиз посмо
трели друг на друга, и оба облегченно вздохнули. Затем Николас заявил, что
должен сейчас же все рассказать больной матери, вскарабкался на облучок
своей коляски и уехал. С тех пор Софи больше его не видела…
Тем же вечером у нее совершенно неожиданно началась другая жизнь. Как-то
само собой получилось, что Софи Бартон неожиданно стала личной горнично
й маркизы…
…Она поднялась на террасу и растерянно огляделась по сторонам. Кто-то до
лжен был ей помочь собирать клубнику. Но дом, казалось, опустел. Софи уже о
тчаялась и подумала о неудачном начале своей работы в новой должности, к
огда заметила в саду человека, копошившегося около цветочной клумбы.
Она бросилась к нему с громким криком:
Ц Здравствуйте, господин садовник! Мне нужна ваша помощь.
Софи на секунду вспомнила, что светской даме не пристало кричать. Но ведь
теперь она простая горничная!
Садовник вздрогнул, услышав этот крик, и поднялся в полный рост. Софи подб
ежала к нему вплотную и…
И застыла на месте…
Вместо садовника перед ней стоял не кто иной, как лорд Линдхерст. Причем и
менно такой, каким она только что рисовала его в своем воображении…
Некоторое время Софи молча смотрела на Николаса, будучи не в силах вымол
вить ни слова от изумления. Когда же пришла в себя, то покраснела и поспешн
о отвела взгляд. Ей хотелось провалиться сквозь землю, а еще лучше тут же,
на месте, растаять. Но ни того, ни другого почему-то не случилось. Софи несм
ело подняла глаза и, заикаясь, сказала дрожащим голосом:
Ц П-простите меня з-за то, ч-то кричала н-на вас, милорд… Я… я как-то растер
ялась… М-не раньше н-никогда не приходилось в-видеть з-знатного в-вельмо
жу к-копаю-щимся в з-земле на к-клумбе… А п-потому я п-подумала, что э-то с-с
адовник.
И она вновь опустила глаза. После довольно продолжительного молчания Ли
ндхерст утвердительно кивнул, как бы понимая состояние Софи. Ц Я приним
аю ваши извинения, мисс Бартон, Ц негромко сказал он. И слабо улыбнулся. П
ри этом на его щеках обозначились ямочки.
Софи смотрела на них как зачарованная. Какая прелесть! Куда милее, чем даж
е у Квентина, который своими ямочками очень гордился, считая их главным с
редством, которое применялось, чтобы обворожить собеседника, а чаще Ц с
обеседницу.
Ц Значит, мисс Бартон, вы еще ни разу не видели вельможу, копающегося в зе
мле? Ц усмехнулся Николас, повернувшись к Софи щекой, не обезображенной
шрамом.
Она заметила этот невольный жест Линдхерста и вдруг поняла, что всемогущ
ий граф Линдхерст, потомственный лорд, чувствует себя с ней так же неловк
о, как и она с ним.
Душа Софи неожиданно наполнилась нежностью к этому человеку. Она рассме
ялась:
Ц Ни разу, милорд. И часто вы работаете в саду?
Ц Всегда, когда представляется такая возможность, Ц ответил Николас и
почему-то облегченно вздохнул. Ц Вы, наверное, уже догадались, что я очен
ь люблю это занятие. Но должен сказать, что в высшем обществе есть немало л
ордов, которые большую часть своего свободного времени проводят в саду и
ли огороде. Неужели вы этого не знали?
Софи снова улыбнулась.
Ц Могла ли я этого не знать, если вокруг только и говорят о лорде, который
гордится посаженным деревом или выведенным сортом роз? Сейчас меня неск
олько поразило то, что вы…
И она замолчала, не зная, как правильно выразиться. Но Николас тут же прише
л на помощь, закончив начатую фразу:
Ц …что я копаюсь в грязи? Так?
Софи покраснела и стала оправдываться:
Ц Да нет же! Не копаетесь в грязи, а работаете с землей. Простите, если я не
так сказала! Но это мало что меняет. Никому из знакомых мне джентльменов н
икогда и в голову не пришло бы пачкать руки, работая в саду.
Улыбка сползла с лица Николаса, уступив место грустному выражению.
Поняв, что он воспринял ее слова как личное оскорбление, Софи поспешила д
обавить:
Ц Уверяю вас, что я не вижу ничего зазорного в том, что человек роется в… п
ростите Ц работает с землей.
Несколько мгновений Николас мрачно смотрел на Софи, потом тяжело вздохн
ул:
Ц Боюсь, дорогая, что вы коснулись одного из самых мрачных секретов семе
йства Сомервиллов… Кое-кто даже называет его безумием. И не ошибается…
Ц Безумием? Ц переспросила Софи, пораженная таким признанием.
Ц Да, именно безумием, Ц подтвердил Линдхерст замогильным голосом. Ц
Видите ли, мисс Баррингтон, все Сомервиллы Ц я, мой отец, дед, прадед и так д
алее Ц с самого рождения и до конца жизни были одержимы маниакальной ид
еей копания в грязи, как вы только что выразились, и желанием что-то выращ
ивать. Мой отец даже утверждает, что в наших жилах течет не красная, а зеле
ная кровь.
Софи серьезно посмотрела на Николаса, не зная, что ответить. Но тут же по б
леснувшему в глазах Линдхерста озорному огоньку сообразила, что он ее ра
зыгрывает, и негромко засмеялась в ответ:
Ц Что за чепуха, милорд! Сумасшествие на почве перекапывания клумбы! Чуш
ь какая-то!
Линдхерст тоже рассмеялся, их взгляды встретились… и они оба замолчали.
Воцарилась какая-то совершенно новая в их отношениях тишина… Лишенная в
нутреннего напряжения… Интимная…
Николас первым отвел взгляд и стал смотреть куда-то поверх головы Софи. О
на сразу почувствовала себя неловко, смутилась и сказала первое, что при
шло в голову:
Ц Скажите, лорд Линдхерст, если я не ошибаюсь, то из цветов вы особенно лю
бите маргаритки?
Она показала глазами на букет, который Николас держал в руках. Но тут же сп
охватилась: а что, если он все-таки извращенец, о которых как-то рассказыв
ал брат Лидии?..
И вдруг, к своему удивлению, Софи с легким волнением подумала, что ей было
бы, наверное, очень приятно ласкать его смуглую кожу маргариткой…
Она с трудом оторвала взгляд от цветов и уставилась на мраморную статую,
возвышавшуюся за спиной Линдхерста. Статуя олицетворяла кого-то из греч
еских богов. Все подробности тела были добросовестно воспроизведены ск
ульптором в мельчайших деталях. Даже без традиционного фигового листка
… Последнее несколько шокировало Софи, но тем не менее, она долго не могла
отвести глаз от пикантной части мужского тела, выполненной из мрамора. П
очувствовав, что такое внимание становится неприличным и Николас может
это заметить, Софи посмотрела чуть выше. У греческого бога были могучие п
лечи…
Как у лорда Линдхерста…
И грудь… Широкая, сильная… Как у Линдхерста… А фигура! Такая же! Боже, как о
ни похожи! Но особенно разительно было сходство в бедрах. Эта часть тела Л
индхерста особенно привлекала Софи…
Она не удержалась и снова взглянула на мраморный мужской орган греческо
го бога. Правда, естественных эмоций эта интимная часть тела у нее не вызв
ала Ц возможно, потому, что Софи еще никогда не доводилось лицезреть ее в
жизни…
Ц Что случилось, Софи? Ц удивленно спросил Николас, проследив за ее взг
лядом. Ц Вы заметили какой-то дефект у этой скульптуры?
Софи поспешно отвела глаза и покраснела. Боже, надо же быть такой разиней!
Ну вот, Линдхерст поймал ее на месте преступления! Или нет? Наверное, пойма
л! Она так упорно смотрела на… Как тут было не заметить нездоровый интере
с, которого… которого, по сути дела, у нее не было…
Она помедлила несколько мгновений. Потом вздохнула. Конечно, он заметил
ее взгляд… Тем более что смотрит на нее слишком внимательно. Даже, пожалу
й, не очень скромно… Как бы изучая…
Софи захотелось убежать и где-нибудь спрятаться. Чтобы не было так стыдн
о перед Линдхерстом за ее столь пристальный интерес к мужскому телу. Пус
ть мраморному!.. Но думала-то она при этом о живом мужчине…
Засуетившись и заикаясь на каждом слове, Софи быстро проговорила:
Ц В-ваша м-матушка п-послала м-меня за к-клубни-кой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35