Энрике, взбешенный ее отказом дать деньги, решил отомстить ей самым жестоким образом, который только был способен найти его изощренный ум.
О господи, за что ей выпало такое?
ИЯ« Первой реакцией Катрины было сбежать. Но это только обрадует Энрике. Он решит, что добился своего, а этого она не могла допустить.
Заметил ли Никос Джорджию? Почему-то Катрина сомневалась в этом. Он был поглощен разговором с коллегой. И, если она не ошибается, Джорджия и Энрике сидят вне поля его зрения.
Катрина уловила тот момент, когда Никос увидел ее сводного брата и его спутницу. Он не шелохнулся. Но она готова была поклясться, что его мышцы напряглись под дорогим костюмом.
Словно по сигналу, Джорджия повернулась и, улыбнувшись Энрике, встала и пошла к ним.
— Это обещает быть интересным, — тихо заметила Катрина.
— Держи себя в руках, — предупредил Никос и получил в ответ ослепительную улыбку.
— Не бойся, Никос, — ответила она. — Я буду сама любезность.
Глаза присутствующих жадно следили за разворачивающейся сценой. Девушка чувствовала на себе любопытные взгляды гостей.
Разрыв Катрины и Никоса Касолис бурно обсуждался на страницах газет. А их таинственное воссоединение вызвало еще больше слухов.
Появление бывшей любовницы Никоса Касолиса обещало еще больше интересных подробностей. Катрина не сомневалась, что телефонные трубки городских сплетниц раскалились после ее возвращения.
— Никос, — пропела Джорджия, пожирая мужа Катрины глазами. — Я надеялась увидеть тебя здесь.
Еще бы! Она распланировала все до последней детали, подумала Катрина.
— Здравствуй, Джорджия, — сдержанно произнес Никос.
Джорджия обиженно надула губы.
— Ты не отвечал на мои звонки.
— Не видел в этом необходимости.
— Даже ради старой дружбы? Нас так много связывает.
— Все кончено. Уже давно. Джорджия сделала вид, что задумалась.
— Как ты можешь так говорить? У нас ведь есть ребенок.
— У тебя есть ребенок, — возразил Никос. — Мы оба знаем, что он не от меня.
— Все еще не хочешь признать его, Никос?
— Лжесвидетельство — уголовно наказуемое преступление.
— Как и отказ от отцовских обязанностей.
— Твоя подлость просто невероятна, — процедил сквозь зубы Никос.
— Определение «невероятно» больше подходит для описания твоего мастерства в постели. — Джорджия взглянула на Катрину. — Ты согласна?
— Я не привыкла выставлять оценки, — спокойно ответила Катрина.
— Ты думаешь, я привыкла?
Катрина не стала отвечать. Джорджия изобразила улыбку и удалилась.
— Все прошло относительно нормально, — сухо констатировала Катрина.
Никос посмотрел вслед бывшей любовнице.
— Она замышляет недоброе.
— Ты боишься? — Она сохраняла внешнее спокойствие, но нервы были на пределе.
— Нет.
— Мне нужно в дамскую комнату.
— Убегаешь?
— Просто хочу проверить макияж.
Она еще в детстве научилась высоко держать голову и улыбаться. Это было притворством, игрой, но Катрине она прекрасно удавалась.
И на этот раз годы практики помогли ей непринужденно поболтать со знакомыми на пути в туалет.
Дамская комната пустовала. Катрина поправила прическу, подкрасила губы и уже собиралась было уходить, когда дверь открылась и вошла Джорджия.
Совпадение? Вряд ли! Модель намеренно последовала за ней, чтобы поговорить наедине.
Катрина хотела уйти, но поняла: вряд ли Джорджия позволит сделать это, пока не выскажет все, что о ней думает.
— Полагаю, ты специально пошла за мной?
— Конечно.
— Что ж, я тебя слушаю.
— Условия завещания твоего отца, должно быть, стали для тебя пыткой, — заявила Джорджия.
В этой игре было два игрока. И Катрина собиралась выиграть.
— С чего ты взяла?
— Ну… тебе ведь приходится жить с ним в одном доме…
Нападение — лучшая защита.
— …после того, как он предал меня?
— Тебе ведь так тяжело, дорогая, не правда ли?
— Мы достигли компромисса. — Да?
— И даже получаем удовольствие от временных неудобств.
— Каким образом?
— Секс, — ей даже удалось изобразить улыбку. — Никос очень хорош в постели.
Глаза модели сузились. Одно очко в пользу Катрины. Но радоваться еще рано.
— Соглашусь с тобой, дорогуша. Но ты уверена, что это о тебе он думает во время занятий любовью? А не о… — она сделала паузу для пущего эффекта, — а не обо мне? Как ты можешь конкурировать со мной? — ядовито продолжила Джорджия. — У нас с ним сын.
— Ты можешь доказать отцовство Никоса?
— Это дело моих адвокатов. Катрина не знала, что ответить.
— И где же твой сын, Джорджия? Он ведь еще совсем маленький. Как ты могла оставить его с няней одного?
— Моя мать переехала ко мне из Брисбена. Но няня у меня тоже имеется.
Конечно. Есть кому подбросить младенца и отправиться на вечеринку.
— Если ты так важна для Никоса, почему он не развелся со мной после нашего разрыва?
— С чего ты взяла, что он этого не хотел? — ответила Джорджия. — Развод требует времени. Брак не заканчивается с разъездом супругов. В Австралии основания для развода появляются только после того, как супруги прожили год порознь.
— Это означает, что наше воссоединение нарушило твои планы?
Джорджия напряглась.
— Не совсем, дорогуша. Год — это не так уж и много. Я могу одолжить тебе его ненадолго. — Ее улыбка стала зловещей. — Зато потом он будет мой навсегда.
— Ты так в этом уверена?
— Да, — хищно усмехнулась модель. Катрина почувствовала тошноту.
— С чего ты решила, что я так легко отдам его?
— Ты уже это сделала. Почему на этот раз все должно быть по-другому? — Джорджия рассмеялась. — О, дорогая, — с притворной жалостью воскликнула она, — ты ведь не собираешься драться за него? Это будет так унизительно!
— Унизительно для кого?
Повисла пауза. Накрашенные губы соперницы скривились.
— Я собираюсь выиграть.
— Я тоже.
Модель бросила взгляд в зеркало и, довольная своей внешностью, злобно посмотрела на Катрину.
— Посмотрим, кому достанется приз. — Не дожидаясь ответа, Джорджия удалилась.
Катрине понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуться в зал.
Никос стоял у дверей и приветствовал опоздавших знакомых.
Он увидел, как жена идет к нему, и его глаза сузились.
Она считала себя сильной женщиной. Но смерть Кевина сильно повлияла на нее. А теперь еще оскорбительные выпады Джорджии и вымогательства Энрике. Она была на грани срыва.
Никос понял: надо что-то предпринять. Он был не из тех, кто ждет, пока ситуация разрешится сама собой.
— Джорджия объявила войну? — напрямую спросил он.
Катрина встретила его взгляд.
— Так ты заметил?
— Я замечаю все, что касается тебя.
— Тогда я должна кое-что тебе сказать, — беззаботно заявила Катрина. — Я уверена, что тебе льстит, когда женщины дерутся за тебя.
— Она тебя обидела.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
НО — Хотела. Но не спрашивай меня, о чем мы говорили.
— Катрина…
— Пойдем к гостям.
Здесь были друзья, которых нужно было поприветствовать, деловые партнеры, потенциальные клиенты. Только к полуночи они наконец смогли уйти.
Катрина сидела в машине молча.
— Хочешь поговорить?
Катрина перевела взгляд с улицы на профиль мужа в полумраке салона.
Он был так холоден с Джорджией. Это что, притворство? Она снова и снова прокручивала события вечера перед глазами.
— Не особенно.
Все это причиняло ей боль.
Как только они вернулись домой, Катрина поспешила наверх, словно не хотела ни минуты больше проводить рядом с Никосом.
Это смешно, решила она, оказавшись наверху.
Никос вошел за женой в спальню. Катрина сняла туфли, драгоценности и потянулась к молнии платья.
— Я не знал, что Джорджия будет там.
Ее пальцы замерли. Она позволила бретелькам упасть с плеч и осторожно стянула платье.
Под платьем на ней были только трусики-стринги. Знает ли она о том, как соблазнительна сейчас? — подумал Никос. Нежная шелковистая кожа, потрясающая фигура, высокая крепкая грудь, словно созданная для его ладоней.
Он хотел погладить ее бедра, груди, пощекотать соски большими пальцами, потом прижаться к ним губами.
— Мне вес равно, — сказала жена, не глядя на него.
Но Никос подошел к ней и повернул, заставив взглянуть на него. Нежно, но настойчиво, как непослушного ребенка.
Она не могла помешать ему.
— Нет, тебе не все равно, — тихо произнес муж. Катрина импульсивно сглотнула, испугавшись, что он прочитает ее мысли.
— Не надо, — взмолилась она, когда Никос склонил темную голову. Она крепко сжала губы, но они сами раскрылись при первом прикосновении его языка.
Этот поцелуй стоил того, чтобы умереть за него. Нежный, дразнящий, искушающий. Катрина забыла обо всем, купаясь в сверкающем море наслаждения.
Стон сорвался с губ девушки, когда Никос вынул шпильки из ее прически и волосы шелковистым водопадом упали на плечи. Никос запустил пальцы ей в волосы, не прерывая поцелуя.
Она даже не заметила, как муж разделся. Потом уложил жену на кровать, и Катрина потянулась к нему, жарко отвечая на поцелуи…
Позже, намного позже, она откатилась от него в ярости на свою слабость, которой он так предательски воспользовался.
— Ты можешь отрицать страсть между нами, — сказал Никос, — но она все равно существует.
Ее глаза сверкнули.
— Думаешь, мне от этого легче? Разве ты не видишь, как я презираю себя за эту зависимость от…
— Секса?
— От тебя.
— Спасибо, любовь моя, — произнес он, — за то, что видишь разницу.
Катрина взорвалась.
— Я не должна реагировать так. Это… — она не знала, какое слово подобрать, — отвратительно.
Его лицо застыло. На щеке забилась жилка.
— Я бы сказал иначе, — произнес он угрожающе. — «Отвратительно» здесь не подходит.
— И как же ты назовешь это? — поинтересовалась Катрина.
— Магия чувств. Всепоглощающая страсть. Безумное желание. Нечто фантастическое… для нас обоих.
Господи! Он прав, вначале так и было. Она закрыла глаза. Даже сейчас, после всего, что они пережили, эмоциональный накал был поразительным. Их словно тянуло друг к другу неведомая сила.
Год назад Катрина готова была поклясться, что это и есть любовь. Но сейчас как она назовет подобные изъявления чувств, зная о его измене?
— И, несмотря на это, через три месяца после свадьбы… три месяца, — подчеркнула она, — на моем горизонте появляется твоя «бывшая» любовница и сообщает, что ждет от тебя ребенка. — В глазах вспыхнуло изумрудное пламя. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться: ты изменял мне во время нашего брака. — Теперь Катрина уже не смогла бы успокоиться, не высказав все, что она думает. — Проклятье, ты, должно быть, пошел к ней еще до того, как кончился медовый месяц!
Медовый месяц! Такое вряд ли когда-нибудь забудешь! Две беззаботные недели, проведенные вместе на Мауи. Долгие солнечные дни и бурные ночи любви.
— И ты поверила Джорджии, а не мне, — отрезал Никос. — Знаешь, что я чувствовал в тот момент?
Его руки сжались в кулаки. Как ему хотелось что-нибудь разбить! Скоро, скоро у него будут доказательства…
— Тебе никогда не приходило в голову, что Джорджия намеренно хотела разрушить наш брак? Уничтожить тебя и меня?
— Да, — честно призналась Катрина. Именно так она и подумала тогда. Обиженная женщина могла пойти на все, но…
— Она назвала даты, места, отели… Показала счета…
Катрина снова пережила тот ужас, который испытала при виде доказательств его измены. Она побледнела от боли.
— Я не был с ней.
— Черт побери, она была беременна, — закричала Катрина. — У нее было свидетельство врача! Она показала мне копию результатов ультразвукового обследования.
Катрина не сказала, что это была видеозапись, доставленная ей домой посыльным. Какая жестокость! Катрина смогла посмотреть только пару секунд, потом ей стало плохо.
Она была не в силах вынести все это. Не могла вынести, что была с ним такой раскованно — бесстыдной, в то время как он обманывал ее.
Со стоном отчаяния и ненависти к самой себе Катрина откатилась на другой конец кровати, стремясь быть от него как можно дальше.
— Дай мне уйти, — воскликнула она, спуская ноги с кровати.
Но он схватил ее. — Нет.
Катрина повернулась к мужу, шипя и царапаясь, как кошка.
— Что ты хочешь мне доказать, Никос? Что ты сильнее? — Девушка встретила его взгляд. — Опытнее в постели? — добавила она бесстрашно.
Что-то промелькнуло в его глазах. У нее появилось странное предчувствие.
Никос не сказал ни слова. Они оба молчали, и эта тишина была ужаснее любых слов.
И вдруг Никос перевернулся на спину, увлекая жену за собой. Положив руку ей на ягодицы, он крепко прижал Катрину к себе, другой рукой схватил ее за волосы и впился в полные губы.
Он целовал ее беспощадно. Катрина не могла дышать. Муж терзал ее губы в поцелуе, проникая языком в самые укромные уголки рта, подчиняя ее своим желаниям.
Она услышала стон, но не поняла, что он вырвался из ее груди.
Никос заявлял свои права на нее. Как дикарь, как варвар. Безжалостно, беспощадно.
Этот мужчина почти утратил контроль над собой. Он хотел завладеть не только ее телом, но и душой.
Что-то взорвалось у нее внутри, она уже не просто пассивно лежала в его объятьях, но жарко отвечала на его ласки.
Катрина сама не осознавала, что делает. Она была так же охвачена страстью, как и он. Не просто отдавала ему себя, но и от мужа требовала того же.
Секс был грубым и стремительным. Она хотела его, хотела, чтобы он взял ее безжалостно, как дикарь, как животное.
Ее ногти впились мужу в спину, тело извивалось на нем, с губ срывались страстные стоны. Она закричала, когда он наконец вошел в нее.
Намеренно провоцируя Никоса, Катрина начала медленно двигаться на нем, то впуская его в себя, то выпуская. Никос хрипло застонал.
Жаркие волны подхватили ее, она приподнялась на гребне одной из них, выпустив его на секунду, показавшуюся обоим вечностью, и снова опустилась, сгорая от страсти.
Секс оставил их обоих без сил. Тела были влажными от пота, дыхание — учащенным.
Катрина прижалась к мужу и блаженно вздохнула, когда его пальцы погладили ее по спине.
Она все еще не могла отойти после того, как они занимались любовью. Каждый сантиметр ее тела, казалось, превратился в эрогенную зону. Каждая клеточка хотела продолжения.
То, что они только что испытали, было не просто сексом, не просто удовлетворением физического желания. Большей близости между мужчиной и женщиной, чем была у них с Никосом, невозможно себе представить.
Но Катрина не хотела признаться в этом.
Никос поцеловал мочку уха Катрины, потом взял ее в рот и нежно прикусил. Затем его губы проложили дорожку из поцелуев вдоль шеи к впадинке у горла.
Катрина застонала, когда его губы прижались к ее губам в сладостном поцелуе. Язык раздвинул ее мягкие губы, разжигая вновь еще не успевшее погаснуть пламя.
Никос стремительно сел на кровати и прижал жену к матрасу, покрывая поцелуями ее груди.
Соски напряглись в ожидании ласки. Он обвел одну розовую вершинку языком, потом взял в рот.
Катрина не смогла сдержать сладостную дрожь, когда он начал посасывать ее сосок, а потом дразняще прикусил его зубами. Девушка закричала. Через секунду она ощутила его горячий рот уже на другом соске. Ее пальцы впились в темные колечки волос на его груди, погладили плоский живот и скользнули ниже…
Когда он наконец вошел в нее, она испытала облегчение. Подняла бедра ему навстречу, сначала подстраиваясь под его ритм, потом ускоряя движения, когда почувствовала приближение оргазма.
Никос поднял ее на высоты, о существовании которых она даже не подозревала. И он был вместе с ней. Они одновременно достигли оргазма, и Катрина знала, что запомнит этот момент на всю жизнь, такую радость она испытала.
Думать и сожалеть она будет потом. Но сейчас Никос был единственным, что имело значение.
Никос держал Катрину в своих объятьях. Ее голова лежала у него на плече. Она слышала ровное биение его сердца, ощущала твердость его мускулов, тепло его кожи, дыхание на своих волосах. Его рука легла ей на бедро, демонстрируя право собственности.
Она обожала его мускусный запах. Восхищалась игрой мускулов под гладкой как шелк кожей оливкового цвета. Сейчас запах его тела смешивался с тонким ароматом одеколона.
Катрина принадлежала мужу. Это было понятно уже по тому, как он даже во сне не выпускал ее из своих объятий.
Она видела это в его глазах до того, как он заснул. Только Никос смотрел на нее так.
В начале их отношений ему достаточно было лишь взглянуть на нее, и она чувствовала это. Желание, которое они смогут утолить, когда окажутся в спальне. Его взгляд обещал ночи, полные любви и наслаждения, когда они смогут заснуть лишь на рассвете, утомленные страстью, чтобы встретить вместе новый день.
Неужели так будет всегда?
Полное и безоговорочное доверие? Верность? Они были двумя половинками одного целого. Их сердца бились друг для друга. Это была самая настоящая любовь.
Когда-то Катрина думала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12