– Уже за сорок, – поправил он. – Но боюсь, вы слишком молоды для меня.– Да что вы, вовсе нет!Его лицо расплылось в улыбке.– Я хотела сказать, что двое людей нашего возраста... – Кэмми нахмурилась. – Просто я считаю, что, будь это при определенных обстоятельствах... – Ее лицо горело как в огне. – Мне уже почти тридцать!Может, теперь он перестанет над ней потешаться? Хотя, возможно, кто-то мог бы предположить, что барон ею восхищается. Или сразу то и другое? Она уже ничего не понимала.– Тридцать? Не может быть. Глядя на вас, я бы этого не сказал. Но если так, то это работает в мою пользу...В это время вернулась Тори с одеялом и подушками, а миссис Хакаби внесла любимый чай Кэмми. Видя, как Уинфилд смотрит на Кэмми, Тори, казалось, была не слишком довольна ситуацией. Он, должно быть, почувствовал эту неприязнь, потому что, с непередаваемым изяществом поцеловав руку Кэмми, повернулся, показывая, что собирается уходить, но перед этим сказал на прощание:– Пятница, мисс Скотт.После того как он ушел, обе дамы еще некоторое время молча смотрели на дверь.– Объясни мне наконец, что все это значит, – нетерпеливо потребовала Тори.Кэмми рассказала, как она упала, и в деталях описала, как барон был к ней добр. При этом не опустила тех глупостей, которые ему наговорила. Под конец ее рассказа они обе уже смеялись.– О, Кэмми, я была с ним так груба! Прости. Просто я беспокоилась за тебя. И потом, он держал тебя... как свою собственность.– Правда?Тори кивнула:– Можешь не сомневаться.– Неужели это я сказала ему, какой он сильный. А ведь это только одна из тех глупостей, которые я ему наговорила. Просто я была вне себя, обнаружив, что неспособна поддержать светский разговор.– О, ты проявила блестящие способности, судя по тому, как он смотрел на тебя. Итак, что ты оденешь в пятницу?– Не надо насмехаться надо мной, – скептически проговорила Кэмми. – По-твоему, он собирается ухаживать за мной?– Да он уже это делает. Миссис Хакаби сказала, что барон уже десять лет как вдовец.Хотя Кэмми едва знала этого человека, но с его уходом она вдруг почувствовала себя такой несчастной...– Нет, Тори, такой красивый, сильный мужчина, как он, не станет ухаживать за немощной, бледной женщиной с некогда буйной рыжей гривой.– И все это неправда, за исключением рыжих волос, – настаивала Тори. – Вот только у меня такое ощущение, что даже если бы все было так, как ты говоришь, его бы это не остановило.
Уинфилд вернулся в среду.Кэмми опрометью бросилась в свою комнату, пытаясь отыскать что-нибудь поприличнее из того, что имелось в ее гардеробе. Остановив свой выбор на прогулочном платье ярко-синего цвета, она пригладила волосы и затем не спеша спустилась в гостиную. Боль в бедре и ягодицах, на которую она жаловалась еще этим утром, исчезла бесследно.Восхищение гостя превзошло все мыслимые границы, из чего Кэмми заключила, что несчастный, должно быть, полностью потерял зрение.– У меня уже наготове извинения, – сказал он. – Я как-то не подумал о том, можете ли вы свободно передвигаться. И все же мне ненавистна мысль, что в такой прекрасный день вы останетесь в помещении. Если быть до конца честным, я не хотел ждать до пятницы, и к тому же мне понравилась идея снова носить вас на руках.– О... – произнесла Камилла с придыханием, а про себя подумала: «Вот это да!»– Итак, я располагаю одеялом, вином, закуской, а также рано зацветшей вишней, позволяющей насладиться отдыхом под сенью ее ветвей.Кэмми невольно вздохнула. Это звучало так заманчиво!– Хорошо, но лучше уж я пойду своими ногами. Мои ушибы вовсе не так болезненны...– Но ваша лодыжка...– Она уже почти не болит. Я же сказала – для меня это все равно что комариный укус.Уинфилд заколебался, и Кэмми с вызовом приподняла подбородок. Пусть попробует ей возразить!– Ну, как вам угодно, – наконец сказал барон, сдаваясь. Они шли медленнее, чем ей хотелось бы. Поднявшись на холм, они выбрали место с видом на долину и устроились на ленч. Сдерживая свой аппетит, Кэмми пыталась ограничиться несколькими виноградинами, но Уинфилд все время подливал вино и подсовывал ей в качестве деликатесов засахаренные абрикосы и печеные яблоки. К тому же сыры были до того хороши, что она закатывала глаза в восхищении. Что касается хлеба, завернутого в салфетку, то он все еще оставался теплым.Чем больше Кэмми пила, тем разговорчивее она становилась. Разумеется, барон беззастенчиво пользовался этим и не переставал расспрашивать ее об острове. Но как ей было отвечать, если она не помнила множество событий последних лет? Как объяснить, что ей нельзя было есть рыбу, главный продукт английского рациона, и поэтому в голове у нее все перепуталось? Как доверительно намекнуть, что есть вещи, о которых она не может и не хочет вспоминать?В конце концов ей все же удалось отделаться описанием экзотической флоры и фауны столь далекого теперь острова, и в конце этого замечательного дня Уинфилд даже сказал:– Когда я слушаю ваши рассказы, время проходит слишком быстро. – Он дотронулся до ее руки. – Я бы хотел увидеться с вами завтра.Кэмми в замешательстве посмотрела на него. Похоже, она действительно ему нравилась. Так, пожалуй, можно и привыкнуть к тому, что очаровательный мужчина улыбается тебе так, будто ты ангел, спустившийся с небес.Вместе с тем Кэмми испытывала определенное беспокойство. Как можно искать встречи с кем-то и принимать ухаживания, в то время как ее лучшая подруга оплакивает своего дедушку и единственную любовь своей жизни?В четверг Уинфилд снова пришел в Белмонт-Корт, как и обещал, но когда заговорил о планах на следующий день, Кэмми поспешно перебила его:– Я бы очень хотела увидеться с вами завтра, но сейчас в Корте весьма деликатные обстоятельства.– То есть?– Леди Виктория пребывает в состоянии неимоверного напряжения. Я не уверена, что это не прибавит ей тревоги.– Но разве она не порадуется, что хороший и, смею добавить, достойный человек опьянен вами?Кэмми подумала, что он нарочно поддразнивает ее.– Неужели вы опьянены? – шутливо спросила она.Его лицо приняло серьезное выражение.– Клянусь, с того самого момента, когда я впервые увидел вас.Кэмми хотела скрыть свое изумление, сказать что-то умное, но Уинфилд накрыл губами ее рот и тем избавил ее от затруднения. Поцелуй его был медленным, нежным, так что в одно короткое мгновение между ними установилась еще большая духовная связь, чем та, о которой она когда-либо мечтала.Уинфилд откинулся назад и поймал ее взгляд.– Скажите мне, что вы чувствуете то же...– Да, – прошептала она и приблизила свои губы, мягко обнимая его лицо, чтобы достойно ответить ему. Глава 29 Хотя пейзаж атлантического побережья был необыкновенно красив, Гранта это не радовало. Тем не менее он с удовольствием смотрел на солнце, садящееся в лазурное море, и на облака, разметавшиеся вокруг яркого пурпура. Он пустил свою лошадь медленным шагом, испытывая хорошо знакомое пронзительное чувство, которое возникало всякий раз, когда он видел что-то весьма замечательное. Виктория тоже должна это видеть...Перед тем как отбыть домой, Дерек сказал, что ему остро не хватает Николь. Сейчас Грант ощутил это в полной мере. Виктория должна быть там же, где он. Должна, и точка.«Откуда мне было знать, что я ее люблю, если я никогда этого не чувствовал?»Когда солнце встретилось с морем, казалось, от воды с шипением поднялся пар, а в небе вспыхнуло зарево. Черт побери! Грант поморщился.– А может быть, я все-таки люблю ее? – пробормотал он. Затем, взглянув на небо, он произнес более четко: – Я люблю Викторию!Сделанное им открытие довело его почти до безумия. Ему захотелось сейчас же оказаться дома и сказать ей эти слова.И все же, будучи человеком ответственным, Грант заставил себя довести начатое дело до конца. Лишь убедившись, что все средства исчерпаны а ничто уже не поможет ему найти Йена, он позволил себе отправиться обратно в Англию. День и ночь он мчался до Ла-Манша, потом на полных парусах – через пролив, и с каждой милей, приближающей его к дому, все острее чувствовал свою вину перед родными. Мысль о том, что ему не удалось вернуть кузена, становилась все непереносимее, но он в самом деле не знал, в каком направлении вести дальнейшие поиски.Сразу по прибытии в Уайтстоун Грант отвел на конюшню свою взмыленную лошадь, потом помчался в дом. Пробегая мимо Аманды, он на ходу поприветствовал ее.– А, это ты, Грант, – коротко сказала она.Озадаченный не слишком радушным приемом, Грант прошел в дом – голодный, покрытый дорожной пылью и нетерпеливый, как никогда. Он схватил два яблока, чтобы съесть их вместо обеда, и едва не сбил с ног Дерека.Заметив напряженное лицо брата, Грант прищурился.– Ты сообщил новости Серене?Дерек рассеянно кивнул.– Тетя уверена, что она умирает от тропической лихорадки, о которой прочитала в «Таймс», и теперь созывает дочерей сопровождать ее в Бат.– Несчастные девочки.– А я тем временем бросил в бой сыщиков, – добавил Дерек. – Они пообещали, что новости скоро будут.– Это хорошо, потому что в Париже я не обнаружил ничего нового. – Грант махнул яблоком в направлении Аманды. – Почему она не разговаривает со мной?– Боюсь, что не только она, – признался Дерек. Словно в подтверждение его слов, Николь, войдя и заметив Гранта, немедленно покинула комнату.– Послушай, что все это значит? – недоуменно спросил Грант.– Это... это из-за Виктории...Грант выронил яблоки, ухватившись за рубашку Дерека, зажал ее в кулаке.– Что-нибудь со здоровьем? У нее какие-то неприятности?– Нет, она здорова, – поспешно заверил Дерек. – А вот старый граф скончался...– Неужели граф умер?– Да, умер. – Дерек опустил голову. – И оставил ее ни с чем.– Не просто ни с чем, – подхватила Аманда, вошедшая в комнату. – Виктория работает в поле, как батрачка, и продает все, что только возможно, лишь бы не дать кредиторам забрать Корт...Внезапная слабость в ногах заставила Гранта опуститься в кресло.– Она была вынуждена продать даже обручальное кольцо матери, – продолжала Аманда, сверкнув глазами на Гранта. – А ведь это ты привез Викторию сюда и потом ее бросил...Уже в следующий миг Грант был на ногах.– Ты же знаешь, что я должен был уехать, и знаешь почему...– Но разве, прежде чем уехать, тебе не следовало убедиться, что у нее достаточно денег? Почему ты не поручил кому-нибудь присмотреть за ней? Никто из нас и представления не имел, как обнищал Белмонт. Ты один знал действительное положение дел, ты видел, что поместье не оправдывает ожиданий и вот-вот уплывет от них.– Кажется, вы еще не упомянули, что я не лучшим образом проникся ее заботами! Интересно, как я мог предположить, что граф умрет так скоро?– И тем не менее он умер, а ты оставил ее в бедственном положении. Из-за тебя Виктория оказалась выброшенной на берег дважды, и теперь точно так же, как тогда, на острове, делает все возможное, чтобы выжить. Веришь ты или не веришь, но она добивается успеха. Но если на острове она была вынуждена...Грант был уже за дверью, так что Аманда не успела закончить.Он появился в Корте задолго до середины дня. Вокруг поместья кипела работа, так что перемены нельзя было не заметить. Но он не стал разбираться в частностях и не мешкая устремился к парадному подъезду. Кольцо на двери отсутствовало. Не могла же Виктория продать и его тоже!В странном волнении Грант дубасил кулаком в дверь, но никто ему так и не ответил. Однако он не унимался до тех пор, пока не обнаружил, что дверь не заперта. Войдя без приглашения, он принялся обследовать дом... и неожиданно в рабочем кабинете набрел на Викторию.Гранту казалось, что он хорошо подготовился к этой встрече, но у него защемило сердце, когда он ее увидел.Виктория, изучая лежащую перед ней бухгалтерскую книгу, задумчиво потирала лоб, и это ему не понравилось. Грант не хотел видеть ее задумчивой, а тем более корпящей над бухгалтерской книгой. Если и было что-то, в чем он мог ей помочь, так это именно финансы.И тут же он напомнил себе, что ей не нужна его забота. Черт побери, как видно, это ему нужно было заботиться о ней!Столь неожиданно пришедшая ему в голову мысль вновь заставила его заволноваться. У него появился шанс, пусть даже слабый, залатать пробой в их отношениях и через какой-нибудь час держать ее в объятиях.Так много работы еще предстояло сделать, а голова Виктории уже сейчас болела так, словно виски ее сдавило тисками. Даже птицы, для которых она выставила корм на окне, теперь раздражали ее своим пением.Тори вытянула руки над головой и потянулась, пытаясь снять напряжение, прокрадывающееся по спине к шее. Внезапно дыхание ее остановилось.Неужели это Грант стоял в дверях, пристально глядя на нее?Тори нахмурилась. Как долго он находится здесь? Худшего дня он просто выбрать не мог! И кто он такой, чтобы вот так входить в ее дом? Можно подумать, он им уже владеет!Не дожидаясь приглашения, Грант вошел в ее кабинет, лишь на мгновение задержавшись у письменного стола, без сомнения, огорченный ее усталым видом... и свирепым выражением лица, которым она приветствовала его. Но если Виктория выглядела усталой, то Грант просто осунулся от переживаний. Одежда его была покрыта пылью, кожа сапог стерта. Он так спешил сюда, что даже не нашел времени побриться.Сдвинув брови, Тори с любопытством наблюдала за ним. Между тем Грант небрежно положил свою шляпу на письменный стол и занял место в кресле. Это взбесило ее, вызвав к жизни жесткое, сильное чувство – собственнический инстинкт обладания Кортом.– Нам пора поговорить, – без предисловий начал Грант. «Только не о Корте. Не надо. Ну пожалуйста. Никто не любит его так, как я...»– Сперва я должен тебе объяснить, что произошло за последние несколько недель...– Ты нашел Йена? – перебила его Тори.Лицо Сазерленда окаменело.– Нет, не нашел.Тори опустила глаза, не желая разделять с ним свое горе. Она-то думала, что он разыщет Йена точно так же, как когда-то разыскал ее.– И зачем же тогда ты пришел сюда? – Она снова посмотрела на него. – Сказать мне, что ты не нашел его?– Ну нет... Не совсем.– А что еще ты хотел обсудить? – поинтересовалась Тори. – Боюсь, что в данный момент у меня нет ни времени, ни желания для светских сплетен. – Она произнесла это с холодным вежливым спокойствием.– Ты не можешь уделить мне времени? И это после того, как мы не виделись несколько недель!– Зачем же было ехать с визитом – мог бы оставить карточку...– Ты прекрасно понимаешь, что я мчался сюда не ради простого визита.– Да откуда мне знать, что тебе могло здесь понадобиться! – Тори с неподдельной досадой всплеснула руками. – Последний раз, уходя, ты клялся, что никогда не вернешься...– Верно, я вел себя как осел и сожалею об этом.Он сожалеет? Не просит у нее извинения? «Ну скажи, что ты просишь прощения!» – мысленно взывала она.Опоясывающая боль сдавила голову Тори тугим обручем, она вспомнила, как обещала себе, что никогда не примет его обратно, даже если он будет просить прощения и клясться в вечной любви. Но его теперешние слова не имели с этим ничего общего.Тори сложила бумаги и щелчком захлопнула папку.– У меня просто нет свободного времени, – небрежно сказала она. – Ты должен уйти.– Но я не хочу уходить. – Грант раздраженно пожал плечами. – К тому же мне нужно поговорить с тобой.– А мне не нужно. – Тори встала. – Прежде у тебя не раз была такая возможность, но мы никогда не понимали друг друга. Полагаю, нам больше не о чем говорить. До свидания, Грант.В отчаянии он окинул ее недоверчивым взглядом.– Я сказала – до свидания. Это все. – Виктория прошла к двери, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.Когда она открыла дверь, Грант, опустив голову, прошел мимо нее. Разумеется, она была разочарована, так как втайне надеялась, что он униженно попросит прощения... И тут Грант без предупреждения выбросил вперед руку и притянул Тори к себе. В следующий миг его рот накрыл ее губы. Простое прикосновение было подобно взрыву. Она не дала ему пощечину и не пыталась бороться. Мгновение спустя у Тори уже не было сил ни на что, кроме как слабо подвинуть к нему свои губы.Грант застонал, и она судорожно вздохнула. Их руки столкнулись, когда оба потянулись, чтобы обнять...Неожиданно поцелуй прервался, и Тори услышала собственный голос, напоминавший слабый ноющий протест. Она открыла глаза...Грант удовлетворенно потирал лицо.– Черт побери, это еще далеко не все.– Верно. Это просто ничего не значит! – негодующе возразила она. – В этом мы всегда преуспевали. Но если ты когда-нибудь прислушивался к тому, что я говорила раньше, то должен был понять, что я хочу большего.– Я и готов дать тебе больше. – Слова Гранта звучали так многообещающе...Тори разгневанно затрясла головой.– Не смей играть со мной! Я надеюсь, ты достаточно хорошо себя изучил и прекрасно знаешь, что не отступишься от своих убеждений. Ты собирался жениться на мне только в угоду собственной похоти, и вряд ли что-то изменилось за эти несколько недель, когда мы не были вместе и ничего не обсуждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Уинфилд вернулся в среду.Кэмми опрометью бросилась в свою комнату, пытаясь отыскать что-нибудь поприличнее из того, что имелось в ее гардеробе. Остановив свой выбор на прогулочном платье ярко-синего цвета, она пригладила волосы и затем не спеша спустилась в гостиную. Боль в бедре и ягодицах, на которую она жаловалась еще этим утром, исчезла бесследно.Восхищение гостя превзошло все мыслимые границы, из чего Кэмми заключила, что несчастный, должно быть, полностью потерял зрение.– У меня уже наготове извинения, – сказал он. – Я как-то не подумал о том, можете ли вы свободно передвигаться. И все же мне ненавистна мысль, что в такой прекрасный день вы останетесь в помещении. Если быть до конца честным, я не хотел ждать до пятницы, и к тому же мне понравилась идея снова носить вас на руках.– О... – произнесла Камилла с придыханием, а про себя подумала: «Вот это да!»– Итак, я располагаю одеялом, вином, закуской, а также рано зацветшей вишней, позволяющей насладиться отдыхом под сенью ее ветвей.Кэмми невольно вздохнула. Это звучало так заманчиво!– Хорошо, но лучше уж я пойду своими ногами. Мои ушибы вовсе не так болезненны...– Но ваша лодыжка...– Она уже почти не болит. Я же сказала – для меня это все равно что комариный укус.Уинфилд заколебался, и Кэмми с вызовом приподняла подбородок. Пусть попробует ей возразить!– Ну, как вам угодно, – наконец сказал барон, сдаваясь. Они шли медленнее, чем ей хотелось бы. Поднявшись на холм, они выбрали место с видом на долину и устроились на ленч. Сдерживая свой аппетит, Кэмми пыталась ограничиться несколькими виноградинами, но Уинфилд все время подливал вино и подсовывал ей в качестве деликатесов засахаренные абрикосы и печеные яблоки. К тому же сыры были до того хороши, что она закатывала глаза в восхищении. Что касается хлеба, завернутого в салфетку, то он все еще оставался теплым.Чем больше Кэмми пила, тем разговорчивее она становилась. Разумеется, барон беззастенчиво пользовался этим и не переставал расспрашивать ее об острове. Но как ей было отвечать, если она не помнила множество событий последних лет? Как объяснить, что ей нельзя было есть рыбу, главный продукт английского рациона, и поэтому в голове у нее все перепуталось? Как доверительно намекнуть, что есть вещи, о которых она не может и не хочет вспоминать?В конце концов ей все же удалось отделаться описанием экзотической флоры и фауны столь далекого теперь острова, и в конце этого замечательного дня Уинфилд даже сказал:– Когда я слушаю ваши рассказы, время проходит слишком быстро. – Он дотронулся до ее руки. – Я бы хотел увидеться с вами завтра.Кэмми в замешательстве посмотрела на него. Похоже, она действительно ему нравилась. Так, пожалуй, можно и привыкнуть к тому, что очаровательный мужчина улыбается тебе так, будто ты ангел, спустившийся с небес.Вместе с тем Кэмми испытывала определенное беспокойство. Как можно искать встречи с кем-то и принимать ухаживания, в то время как ее лучшая подруга оплакивает своего дедушку и единственную любовь своей жизни?В четверг Уинфилд снова пришел в Белмонт-Корт, как и обещал, но когда заговорил о планах на следующий день, Кэмми поспешно перебила его:– Я бы очень хотела увидеться с вами завтра, но сейчас в Корте весьма деликатные обстоятельства.– То есть?– Леди Виктория пребывает в состоянии неимоверного напряжения. Я не уверена, что это не прибавит ей тревоги.– Но разве она не порадуется, что хороший и, смею добавить, достойный человек опьянен вами?Кэмми подумала, что он нарочно поддразнивает ее.– Неужели вы опьянены? – шутливо спросила она.Его лицо приняло серьезное выражение.– Клянусь, с того самого момента, когда я впервые увидел вас.Кэмми хотела скрыть свое изумление, сказать что-то умное, но Уинфилд накрыл губами ее рот и тем избавил ее от затруднения. Поцелуй его был медленным, нежным, так что в одно короткое мгновение между ними установилась еще большая духовная связь, чем та, о которой она когда-либо мечтала.Уинфилд откинулся назад и поймал ее взгляд.– Скажите мне, что вы чувствуете то же...– Да, – прошептала она и приблизила свои губы, мягко обнимая его лицо, чтобы достойно ответить ему. Глава 29 Хотя пейзаж атлантического побережья был необыкновенно красив, Гранта это не радовало. Тем не менее он с удовольствием смотрел на солнце, садящееся в лазурное море, и на облака, разметавшиеся вокруг яркого пурпура. Он пустил свою лошадь медленным шагом, испытывая хорошо знакомое пронзительное чувство, которое возникало всякий раз, когда он видел что-то весьма замечательное. Виктория тоже должна это видеть...Перед тем как отбыть домой, Дерек сказал, что ему остро не хватает Николь. Сейчас Грант ощутил это в полной мере. Виктория должна быть там же, где он. Должна, и точка.«Откуда мне было знать, что я ее люблю, если я никогда этого не чувствовал?»Когда солнце встретилось с морем, казалось, от воды с шипением поднялся пар, а в небе вспыхнуло зарево. Черт побери! Грант поморщился.– А может быть, я все-таки люблю ее? – пробормотал он. Затем, взглянув на небо, он произнес более четко: – Я люблю Викторию!Сделанное им открытие довело его почти до безумия. Ему захотелось сейчас же оказаться дома и сказать ей эти слова.И все же, будучи человеком ответственным, Грант заставил себя довести начатое дело до конца. Лишь убедившись, что все средства исчерпаны а ничто уже не поможет ему найти Йена, он позволил себе отправиться обратно в Англию. День и ночь он мчался до Ла-Манша, потом на полных парусах – через пролив, и с каждой милей, приближающей его к дому, все острее чувствовал свою вину перед родными. Мысль о том, что ему не удалось вернуть кузена, становилась все непереносимее, но он в самом деле не знал, в каком направлении вести дальнейшие поиски.Сразу по прибытии в Уайтстоун Грант отвел на конюшню свою взмыленную лошадь, потом помчался в дом. Пробегая мимо Аманды, он на ходу поприветствовал ее.– А, это ты, Грант, – коротко сказала она.Озадаченный не слишком радушным приемом, Грант прошел в дом – голодный, покрытый дорожной пылью и нетерпеливый, как никогда. Он схватил два яблока, чтобы съесть их вместо обеда, и едва не сбил с ног Дерека.Заметив напряженное лицо брата, Грант прищурился.– Ты сообщил новости Серене?Дерек рассеянно кивнул.– Тетя уверена, что она умирает от тропической лихорадки, о которой прочитала в «Таймс», и теперь созывает дочерей сопровождать ее в Бат.– Несчастные девочки.– А я тем временем бросил в бой сыщиков, – добавил Дерек. – Они пообещали, что новости скоро будут.– Это хорошо, потому что в Париже я не обнаружил ничего нового. – Грант махнул яблоком в направлении Аманды. – Почему она не разговаривает со мной?– Боюсь, что не только она, – признался Дерек. Словно в подтверждение его слов, Николь, войдя и заметив Гранта, немедленно покинула комнату.– Послушай, что все это значит? – недоуменно спросил Грант.– Это... это из-за Виктории...Грант выронил яблоки, ухватившись за рубашку Дерека, зажал ее в кулаке.– Что-нибудь со здоровьем? У нее какие-то неприятности?– Нет, она здорова, – поспешно заверил Дерек. – А вот старый граф скончался...– Неужели граф умер?– Да, умер. – Дерек опустил голову. – И оставил ее ни с чем.– Не просто ни с чем, – подхватила Аманда, вошедшая в комнату. – Виктория работает в поле, как батрачка, и продает все, что только возможно, лишь бы не дать кредиторам забрать Корт...Внезапная слабость в ногах заставила Гранта опуститься в кресло.– Она была вынуждена продать даже обручальное кольцо матери, – продолжала Аманда, сверкнув глазами на Гранта. – А ведь это ты привез Викторию сюда и потом ее бросил...Уже в следующий миг Грант был на ногах.– Ты же знаешь, что я должен был уехать, и знаешь почему...– Но разве, прежде чем уехать, тебе не следовало убедиться, что у нее достаточно денег? Почему ты не поручил кому-нибудь присмотреть за ней? Никто из нас и представления не имел, как обнищал Белмонт. Ты один знал действительное положение дел, ты видел, что поместье не оправдывает ожиданий и вот-вот уплывет от них.– Кажется, вы еще не упомянули, что я не лучшим образом проникся ее заботами! Интересно, как я мог предположить, что граф умрет так скоро?– И тем не менее он умер, а ты оставил ее в бедственном положении. Из-за тебя Виктория оказалась выброшенной на берег дважды, и теперь точно так же, как тогда, на острове, делает все возможное, чтобы выжить. Веришь ты или не веришь, но она добивается успеха. Но если на острове она была вынуждена...Грант был уже за дверью, так что Аманда не успела закончить.Он появился в Корте задолго до середины дня. Вокруг поместья кипела работа, так что перемены нельзя было не заметить. Но он не стал разбираться в частностях и не мешкая устремился к парадному подъезду. Кольцо на двери отсутствовало. Не могла же Виктория продать и его тоже!В странном волнении Грант дубасил кулаком в дверь, но никто ему так и не ответил. Однако он не унимался до тех пор, пока не обнаружил, что дверь не заперта. Войдя без приглашения, он принялся обследовать дом... и неожиданно в рабочем кабинете набрел на Викторию.Гранту казалось, что он хорошо подготовился к этой встрече, но у него защемило сердце, когда он ее увидел.Виктория, изучая лежащую перед ней бухгалтерскую книгу, задумчиво потирала лоб, и это ему не понравилось. Грант не хотел видеть ее задумчивой, а тем более корпящей над бухгалтерской книгой. Если и было что-то, в чем он мог ей помочь, так это именно финансы.И тут же он напомнил себе, что ей не нужна его забота. Черт побери, как видно, это ему нужно было заботиться о ней!Столь неожиданно пришедшая ему в голову мысль вновь заставила его заволноваться. У него появился шанс, пусть даже слабый, залатать пробой в их отношениях и через какой-нибудь час держать ее в объятиях.Так много работы еще предстояло сделать, а голова Виктории уже сейчас болела так, словно виски ее сдавило тисками. Даже птицы, для которых она выставила корм на окне, теперь раздражали ее своим пением.Тори вытянула руки над головой и потянулась, пытаясь снять напряжение, прокрадывающееся по спине к шее. Внезапно дыхание ее остановилось.Неужели это Грант стоял в дверях, пристально глядя на нее?Тори нахмурилась. Как долго он находится здесь? Худшего дня он просто выбрать не мог! И кто он такой, чтобы вот так входить в ее дом? Можно подумать, он им уже владеет!Не дожидаясь приглашения, Грант вошел в ее кабинет, лишь на мгновение задержавшись у письменного стола, без сомнения, огорченный ее усталым видом... и свирепым выражением лица, которым она приветствовала его. Но если Виктория выглядела усталой, то Грант просто осунулся от переживаний. Одежда его была покрыта пылью, кожа сапог стерта. Он так спешил сюда, что даже не нашел времени побриться.Сдвинув брови, Тори с любопытством наблюдала за ним. Между тем Грант небрежно положил свою шляпу на письменный стол и занял место в кресле. Это взбесило ее, вызвав к жизни жесткое, сильное чувство – собственнический инстинкт обладания Кортом.– Нам пора поговорить, – без предисловий начал Грант. «Только не о Корте. Не надо. Ну пожалуйста. Никто не любит его так, как я...»– Сперва я должен тебе объяснить, что произошло за последние несколько недель...– Ты нашел Йена? – перебила его Тори.Лицо Сазерленда окаменело.– Нет, не нашел.Тори опустила глаза, не желая разделять с ним свое горе. Она-то думала, что он разыщет Йена точно так же, как когда-то разыскал ее.– И зачем же тогда ты пришел сюда? – Она снова посмотрела на него. – Сказать мне, что ты не нашел его?– Ну нет... Не совсем.– А что еще ты хотел обсудить? – поинтересовалась Тори. – Боюсь, что в данный момент у меня нет ни времени, ни желания для светских сплетен. – Она произнесла это с холодным вежливым спокойствием.– Ты не можешь уделить мне времени? И это после того, как мы не виделись несколько недель!– Зачем же было ехать с визитом – мог бы оставить карточку...– Ты прекрасно понимаешь, что я мчался сюда не ради простого визита.– Да откуда мне знать, что тебе могло здесь понадобиться! – Тори с неподдельной досадой всплеснула руками. – Последний раз, уходя, ты клялся, что никогда не вернешься...– Верно, я вел себя как осел и сожалею об этом.Он сожалеет? Не просит у нее извинения? «Ну скажи, что ты просишь прощения!» – мысленно взывала она.Опоясывающая боль сдавила голову Тори тугим обручем, она вспомнила, как обещала себе, что никогда не примет его обратно, даже если он будет просить прощения и клясться в вечной любви. Но его теперешние слова не имели с этим ничего общего.Тори сложила бумаги и щелчком захлопнула папку.– У меня просто нет свободного времени, – небрежно сказала она. – Ты должен уйти.– Но я не хочу уходить. – Грант раздраженно пожал плечами. – К тому же мне нужно поговорить с тобой.– А мне не нужно. – Тори встала. – Прежде у тебя не раз была такая возможность, но мы никогда не понимали друг друга. Полагаю, нам больше не о чем говорить. До свидания, Грант.В отчаянии он окинул ее недоверчивым взглядом.– Я сказала – до свидания. Это все. – Виктория прошла к двери, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.Когда она открыла дверь, Грант, опустив голову, прошел мимо нее. Разумеется, она была разочарована, так как втайне надеялась, что он униженно попросит прощения... И тут Грант без предупреждения выбросил вперед руку и притянул Тори к себе. В следующий миг его рот накрыл ее губы. Простое прикосновение было подобно взрыву. Она не дала ему пощечину и не пыталась бороться. Мгновение спустя у Тори уже не было сил ни на что, кроме как слабо подвинуть к нему свои губы.Грант застонал, и она судорожно вздохнула. Их руки столкнулись, когда оба потянулись, чтобы обнять...Неожиданно поцелуй прервался, и Тори услышала собственный голос, напоминавший слабый ноющий протест. Она открыла глаза...Грант удовлетворенно потирал лицо.– Черт побери, это еще далеко не все.– Верно. Это просто ничего не значит! – негодующе возразила она. – В этом мы всегда преуспевали. Но если ты когда-нибудь прислушивался к тому, что я говорила раньше, то должен был понять, что я хочу большего.– Я и готов дать тебе больше. – Слова Гранта звучали так многообещающе...Тори разгневанно затрясла головой.– Не смей играть со мной! Я надеюсь, ты достаточно хорошо себя изучил и прекрасно знаешь, что не отступишься от своих убеждений. Ты собирался жениться на мне только в угоду собственной похоти, и вряд ли что-то изменилось за эти несколько недель, когда мы не были вместе и ничего не обсуждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34