.. и такая властная. Тори открыла рот от благоговения. Грант посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на него. Ей показалось, что его губы скривились в усмешке.– Грант, прошу тебя! – вскрикнула она.Его напрягшееся тело, казалось, вот-вот взорвется.– Что ты хочешь, Виктория? – Он наклонился и прошептал ей на ухо слова, которые, она знала, не должны быть сказаны. Хотя, может быть, она ослышалась? Но для нее были важны даже не сами слова, но прозвучавшее в них неистовое желание. Это заставило ее застонать.Палец Гранта погрузился в нее и задвигался вновь. Тори судорожно хватала ртом воздух и содрогалась. Напряжение полностью истощило ее. Она закинула назад поднятые ноги. Грант то уходил, то вдвигался вновь. Неудовлетворенное желание нарастало раз от разу, приближаясь по спирали к своему апогею, требуя разрешения.Когда наконец ее выгнувшееся тело свело судорогой, Грант прохрипел, что он собирается делать дальше. Где он будет трогать ее языком, где гладить пальцами, а также как он ужасно хочет снова ощутить на себе ее рот, только еще глубже...– О да, – произнесла Тори с протяжным низким стенанием, чувствуя, как она сжимается вокруг его умных пальцев. Он был неутомим, продолжая дразнить ее, распределяя влагу восхитительными медленными поглаживаниями.Ему казалось, будто это был не он, а кто-то другой, вселившийся в его тело. Грант терзал ее, пробуя ее внутри, ожидая свидетельства завершения ее напряжения. Он и мысли не допускал отказывать себе в том же наслаждении. Он возьмет ее. Ничто не сможет его остановить. Он видел, как Виктория облизывает приоткрывшиеся губы. Видел ее грудь, влажную от его поцелуев, и светлые завитки, покрывающие ее лоно... В голове у него все помутилось.Он схватил Викторию за бедра и раздвинул их шире, затем провел округлым концом вверх и вниз промеж двух лепестков, заставляя себя убедиться, что она готова его принять. Он застонал, когда ее плоть стала еще влажнее.Наконец он позволил себе слегка войти в нее, но не более. Она была скользкая, но все еще слишком напряженная. Грант был готов зарыться в нее, до упора погрузиться в ее лоно, невзирая на то что она такая маленькая и что он может ее поранить. Каждый мускул трепетал в нем, готовый к вторжению. Нет, он не станет торопиться. Он в состоянии контролировать себя.Но тут Виктория начала двигаться, извиваясь всем телом, требуя, чтобы он вошел в нее глубже. Грант схватил ее за ягодицы, чтобы удерживать их неподвижно, потом застонал и отодвинулся, чтобы через секунду войти снова. Она была такая напряженная, и это смущало его до невозможности.– Я боюсь тебе навредить, – признался он, едва узнавая свой низкий голос.– Это так и должно быть? – чуть слышно спросила она. – Немного?Немного? Увы, на этот раз нет. По тому, с какой силой ее тело сомкнулось вокруг него, Грант был готов поклясться, что она больше не может терпеть.– Это будет больно, моя хорошая. Виктория вздохнула.– Меня беспокоит, что ты слишком большой. И еще я не уверена, вполне ли у меня все нормально...Грант наклонился, поцеловал ее и сипло произнес возле ее губ:– Ты – все, что только может желать мужчина, Виктория...Он встретил на своем пути ее барьер, и Виктория затаила дыхание. Когда Грант, согнув бедра, вторгся в нее, она вскрикнула, и он замер.– С тобой все в порядке?– Я... я думаю, да, – прошептала она.Грант решил, что какое-то время не будет двигаться. Нужно было дать ей приноровиться к его габаритам. «Разве ты этого не предполагал, зная, что имеешь дело с девственницей?» Увы, раньше это его никогда не беспокоило.– Виктория, ты хочешь, чтобы я остановился? – спросил он. Как будто он мог! Остается последнее испытание – и он зароется в тугие тиски ее тепла, чтобы покончить с этим.– Да, – ответила она.«Нет. Черт побери, нет!» – вскричал его разум. Грант не мог сдаться, почти достигнув небес. Посмотрев вниз, он увидел, что в глазах у нее стоят слезы. Мысль навредить ей терзала Гранта, но тело его уже настроилось со всей решимостью, и все же он отодвинулся назад. Медленно, дюйм за дюймом, чтобы растянуть удовольствие от уже достигнутого.Виктория издала низкий горловой звук.– О, Грант, погоди. Кажется, мне это нравится.Изумленный, он снова вошел в нее.– О! – вырвалось у нее.Он снова отодвинулся назад – и она опять сладко застонала. Грант начинал терять рассудок.– Любимая, одного без другого не бывает.– Ты можешь входить так же медленно, как выдвигаешься?Но как он мог, когда все в нем требовало погрузиться в нее быстрее? Трясущийся, взмокший от напряжения, он медленно мучил себя, входя и выходя, подбирая темп, который нравился ей, а его заставлял содрогаться. Пот капал с него на ее дрожащую грудь...Грант наклонился, втянул губами ее солоноватый сосок, и Виктория вновь застонала.– Можешь чуть быстрее, – прошептала она ему на ухо.Грант задвигался быстрее, стараясь угодить ей. Видя, как ее грудь содрогается с каждым его броском, он понял, что теперь это только вопрос времени. Когда Виктория вновь застонала, он забрал отданные ему бразды. Его бедра двигались вновь и вновь, его руки то хватали ее за бедра, то ласкали ее грудь.– Да, Грант! Да! – Чем чаще она выкликала его имя, тем быстрее и жестче становились его движения. И она каждый раз принимала его.Ровно в тот момент, когда его плоть внутри ее налилась так, что он едва мог двинуться, Виктория внезапно выгнула спину и вскрикнула. Ее грудь толкнулась в его грудь, и он почувствовал, как ее бедра сомкнулись вокруг него.Больше он уже не мог выдержать. С последним ударным броском он влился в нее, продолжая без устали накачивать ее мощными толчками, выкрикивая ее имя.Когда силы его наконец полностью иссякли, он осознал, что все еще сжимает ее в объятиях и продолжает беспомощно двигаться.Мысли его медленно возвращались из тумана. «Я сжимаю ее так плотно, что могу сделать больно... Она моя... Я не знаю, смогу ли я ее отпустить».Все же в конце концов Грант сумел расслабиться и приподнялся над ней. Словно возвращаясь из сна, он с недоверием смотрел то на нее, то на свое тело, по-прежнему устало толкающееся внутрь ее, потом перевел глаза на ее восхитительное лицо и, увидев ее слезы, вдруг подумал: «Что же это я наделал!»Виктория лежала на его койке, свернувшись калачиком. Сон ее был поверхностным, с легкими подергиваниями тела и движениями глаз под закрытыми веками. По всей вероятности, жизнь на острове пробудила в ней заложенный природой инстинкт: реакцию на звук и способность выбирать из естественных шумов предупреждающие сигналы.Гранту доставляло наслаждение смотреть на нее спящую. Увы, ей нужно было возвращаться. Видит Бог, он был готов сделать что угодно, лишь бы она осталась, потому что в эту ночь он узнал кое-что новое о себе. За время пребывания с Викторией он утратил контроль над собой, но после этого чувствовал себя все более и более комфортно.Никогда еще ни с одной из женщин он не был так свободен. Близость с другими никогда не давала ему большего, нежели простое временное облегчение. И уж точно он никогда не делал того, что испробовал с Викторией. Он всегда боялся утратить самоконтроль, боялся, что его физиологические потребности будут обсуждаться в кругу знакомых женщин; возможно, поэтому он никогда не досаждал им своими домогательствами и всегда ограничивался разовой связью. Грант был далек от распутства, опасаясь, что когда-нибудь может почувствовать к этому вкус и тогда его уздечка соскользнет окончательно. Каждый раз, когда он сам снижал требования, фантазии, заполнявшие его воображение, еще более усиливали то, что он уже знал о себе и отчаянно пытался скрыть. Мужчина с умом должен контролировать такую вещь, как инстинкт, считал Грант. Но с другой стороны, в их семье мужчины никогда не были успешны в подобных ограничениях – никто из них, кроме него... Но все это только до настоящего времени.Грант нагнулся, зажег лампу и поднес ближе к Виктории. У нее на ладони остались четыре полукруглых лунки – там, где она вонзила ногти, сжимая пальцы во время наслаждения.Когда Грант вернул Викторию в отель, она сжала ему руку, словно в знак благодарности. Ему вдруг вспомнились вмятины у нее на ладони. Всего лишь мелкая деталь, и не стоило бы придавать ей столь уж большое значение, если бы они не являлись свидетельством того, что он окончательно пропащий человек. Глава 18 Тори медленно раскрыла глаза и поглядела на утреннее солнышко. Несколько секунд спустя уголки ее губ тронула слабая улыбка, и она потянулась. Легкая болезненность в теле заставила ее улыбнуться шире. Они с Грантом вчера основательно позанимались кое-чем, а то, что он вчера говорил и делал... Она даже представить не могла ни действий, ни слов... таких неприличных и волнующих.Тори даже вздрогнула от удовольствия. Теперь они поженятся. Ее будущий муж обладал живым воображением, был хорошо сложен и мастерски пользовался своим мощным телом. Размышляя об этом, Тори словно купалась в тумане наслаждения. Теперь она могла признаться себе, что влюбилась в Гранта без памяти.Наконец, она оделась и разделила с Кэмми второй завтрак. Они наслаждались ленчем из яиц, риса, яблок и сока, придерживаясь специальной диеты, предписанной Кэмми. Обе были так рады улучшению ее состояния, что не переставали хихикать по малейшему поводу.Но Грант за все это время так и не показался, поэтому во второй половине дня Тори начала испытывать некоторую тревогу. Уверенность ее несколько увяла. Как он смеет не приходить? После того, что между ними было этой ночью, она не должна чувствовать себя использованной и брошенной. И еще это могло означать, что она в чем-то сдалась. Но вместо этого она считала, что получила что-то, и ей хотелось получать это снова!К вечеру ее терпение окончательно лопнуло. Как только Кэмми уснула, она в ту же секунду прокралась из комнаты и поспешила на «Киверел». Охранники на палубе бросили взгляд на ее лицо и тотчас отступили, незаметно посмеиваясь, когда она промчалась мимо, рассекая воздух своими юбками. Тори подошла к каюте Гранта и распахнула дверь, но его там не было. Тогда она проследовала в кают-компанию и наконец услышала его голос. Вот и хорошо. Ей не терпелось скорее высказать все, что у нее накопилось.Когда она подошла к двери, раздался голос Йена:– Ты опять хочешь мне сказать, что зачатие ребенка исключено?– Нет, на этот раз есть все шансы, – нехотя ответил Грант.«Почему они говорят об этом?» – недоумевала Тори.– Давай оставим этот разговор.– Почему? Только потому, что ты пьян? Меня этим не отпугнешь. Послушай, кузен, я хотел предоставить тебе самому во всем разобраться, надеясь, что ты смотришь на эти вещи правильно, но ты, как видно, этого не можешь. Тори стала для меня все равно что сестра, и я собираюсь действовать как ее брат.– Вот как?– Да. И я пол подмету твоим лицом, если ты не пообещаешь сделать все, как положено. Черт побери, парень, я хорошо представляю, как Эмма или Сэди чувствовали бы себя на месте Тори. Они в том же возрасте, Грант. Надеюсь, кто-нибудь вот так же поможет моим сестрам, если они будут в этом нуждаться.– Тебе нечего бояться, – промямлил Грант. – Лекция твоя хоть и абсурдна, но, похоже, я все же совершу благородный поступок и женюсь на малышке. – Тори услышала, как он брякнул бутылкой о стакан. – Так что пожелай мне удачи.Малышка? Он сказал, что женится на ней? Лицо ее расплылось в улыбке.Тори была готова поклясться, что слышала, как Йен вздохнул с облегчением.– Хорошо, что ты образумился наконец.– Просто я сделаю то, чего не могу не сделать. Это будет плата за мои ошибки.Ошибки?Тори услышала, как, словно прочитав ее мысли, Йен спросил:– Какие еще ошибки?– Понимаешь, в ней нет того, что я хочу видеть в своей жене. Никакого уважения к правилам. Я хотел иметь спутницу с этим ценным качеством, но ее необузданность всегда будет помехой. Меня в дрожь бросает, когда я подумаю, как она поведет себя в Лондоне.Тори вздрогнула, словно ей дали пощечину. От стыда ее обдало жаром, казалось, хлынувшим сквозь тело, – у нее участилось дыхание. Теперь все прояснилось. Она ставит Гранта в неловкое положение. Он будет ее стыдиться, а то, что было между ними, считает ошибкой!Все, что они делали этой ночью, сейчас казалось ей низменным и грязным. Ее необузданность означает, что она вела себя неподобающе в его постели? О Боже...Унижение, переполнявшее ее, было так велико, что горечь подступала к горлу и ее вкус ощущался во рту.Тори поспешила на сходни, чтобы ее не стошнило прямо у его каюты. Проведя рукой по лицу, она наклонилась к перилам и положила голову на руки. Неотесанная девушка. Жалкая убогая женщина. Бегает за ним, как щенок, кусающий башмаки своего хозяина. Слепая! И как она могла не разглядеть совершенно очевидных вещей? «Любовь и похоть не одно и то же», – вспомнила она слова Кэмми.Возвращаясь в город, Тори пробегала рукой по глазам, пока ее движения не потеряли всякий смысл. Количество слез не уменьшалось. Она и не помышляла завоевывать его сердце – у нее никогда не было шанса: просто попыталась привлечь его внимание. И вот теперь она поняла, почему Грант избегал с ней близости, почему потом чувствовал себя таким виноватым. Потому что он ввел для себя эти ограничения...О Боже...Едва различая дорогу, спотыкаясь, Виктория приплелась обратно в отель. Капитан Сазерленд может не беспокоиться. Она больше не будет ему надоедать.– Грант, ты олух. Ошибки, помеха... Ты соображаешь, что говоришь?– А если она со временем захочет другого? – низким голосом сказал Грант.– Что-то уже реально намечается?– Нет, дело не в том... – Грант щелкнул пальцами, подыскивая слова. – Это уже совсем другие заботы. Черт побери, я собираюсь сделать Тори своей женой, дать ей все, что имею... и, вероятно, оказываю ей плохую услугу. Никак не могу отделаться от мысли, что лишаю ее шанса найти мужа естественным путем, ведь она остановилась на мне только потому, что я первый, кого она увидела с тех пор, как в ней проснулась женщина.– Ну по крайней мере ты не самая плохая находка...– В финансовом отношении – возможно, но в действительности я вовсе не то, что ей нужно. Ей нужен кто-то, кто будет ближе к ней по возрасту, кто так же любит забавы и беззаботен, как она, а не такой брюзга, каким она считает меня. Что, если я не смогу сделать ее счастливой? – Грант неподвижно смотрел на свой стакан с вином. – Господи, что, если она захочет другого?Йен энергично затряс головой.– Ты рискуешь тем же с любой другой женщиной...– Нет, здесь все намного хуже. – Грант поднял лицо, нисколько не заботясь о том, что Йен видит его страдания. – Ты знаешь, женщин всегда обвиняют в том, что они заманивают мужчин в ловушку. Я думаю, в данном случае все как раз наоборот. Видно, во мне что-то сломалось, потому что я хотел привязать ее к себе. Мне не хотелось ее отпускать, когда мы вернемся домой, из чего следует, что это я заманил Викторию в ловушку.– Я думала, ты еще не проснулась, – сказала Тори, входя в комнату.– О, я просто встала выпить воды... – Кэмми осеклась. – Где ты была? Что случилось?Тори вдруг захотелось рассказать подруге о том, что ей только что довелось услышать, но она поборола свой порыв. Новость вновь резанула ее по сердцу, будто язык вслух проговорил страшные слова: «Грант стыдится меня». Ее обиды вновь прорвались наружу. Никогда ей не было так стыдно, как теперь. Чувства ее были затронуты так сильно, что она едва не задыхалась.– Ничего не случилось. – Тори попыталась взять себя в руки. – Просто я немного расчувствовалась от воспоминаний об острове.Кэмми, казалось, испытала облегчение.– Я тоже постоянно предаюсь этим воспоминаниям.Следующий час они с Кэмми провели в разговорах об их прошлой жизни, вызывая из памяти все хорошее, но где-то на задворках сознания Тори постоянно обдумывала одну вещь. Грант собирался просить ее выйти за него замуж, как того требовало чувство долга. Вряд ли ему будет легко от этого отказаться, если он так решил однажды, тем более что на карту была поставлена его честь. «Что бы такое придумать, чтобы отвратить его от этой мысли? – размышляла Тори. – И как это ускорить, чтобы спасти свою гордость?» План постепенно складывался у нее в уме, и от этого настроение ее стало понемногу улучшаться. Глава 19 Грант связывал свое состояние со вчерашним вечером. Голова его раскалывалась от боли. Реальность набегала вал за валом. Его чувства к Виктории были столь же очевидны, сколь ощутима головная боль. И то и другое – неизбежные факты жизни. Перебрал спиртного – болит голова, усладился с Викторией, увидел ее улыбку – другой женщины не захочешь вовек. И ничего с этим не поделаешь.Если Виктория полюбит кого-то другого, рассуждал он, то это произойдет не из-за недостатка его внимания. Он попытается сделать ее счастливой и, конечно, не уступит никому. Только через его труп! О Боже, он станет ее мужем! И хорошим мужем, пообещал себе Грант.На душе у него полегчало. Приняв решение, он испытал даже большее удовлетворение, чем когда-либо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34