Кайрен опять двинулся внутрь, заставляя ее тело вобрать побольше.– Еще немного, дорогая. Расслабься, помоги мне.– Я... не знаю, смогу ли...– Ты сможешь, – заверил он, приподняв ее бедра и наклоняясь вперед.Поцелуй снова до крайности возбудил ее.Он предпринял новую попытку, и она ему позволила.Кайрен входил в нее дюйм за дюймом, и когда Мэв подумала, что больше не сможет, она это сделала.Последний толчок, нажим. Он застонал, а она встретила его, подняв бедра навстречу.Кайрен нажал еще сильнее, на этот раз более настойчиво. Его прерывистое дыхание и напряженное тело говорили о том, что он пытается себя контролировать. Но Мэв не хотела, чтобы он сдерживался ради нее.Она продолжала целовать его, гладила по спине и ягодицам, покачивала бедрами, пока не услышала предупреждающий стон, приведший ее в восхищение.– Мэв, не заставляй меня кончить слишком быстро. – Я хочу, чтобы ты получил удовольствие.– Ты еще не готова.Возразить она не успела. Кайрен уже начал медленно двигаться, снова разжигая в ней пламя.Мэв двигалась под ним, ощущая приближение нового экстаза, еще более сильного. Когда он сделал очередной толчок, который превратил крутой обрыв удовлетворения в бездонное озеро счастья, она чувствовала себя беспомощной и неподготовленной. Кайрен вдруг замер, приподнялся, вскрикнул и впился пальцами ей в бедра.Она смотрела, как он, стиснув зубы, изливается в нее. Потом он расслабился и открыл глаза. В них горел огонь удовольствия. В этот момент Мэв показалось, что ее сердце готово разорваться от нежности.Кайрен все еще оставался в ней, и у Мэв возникло ощущение, будто ее место здесь, будто они принадлежат друг другу.Он снова обнял ее и прижал к груди. Она хотела бы такого соединения с Квейдом, однако ничего подобного никогда не испытывала. Это чувство принадлежности друг другу она искала всю жизнь, а нашла в объятиях своего английского мужа.– Милая Мэв, – вздохнул он. – Я причинил тебе боль?Даже утолив страсть, Кайрен продолжал беспокоиться о ней, а она почему-то ожидала торжества победителя.Мэв едва не заплакала от счастья, но сдержалась и покачала головой.– Ты вообще не сделал мне больно. Я получила больше удовольствия, чем могла себе представить.Кайрен облегченно вздохнул.– Я не хотел быть грубым, но ты... твое тело... оно было так плотно сжато...Мэв вспыхнула.– Квейд... – прошептала она. – Мы делили постель только однажды.На его лице мелькнуло удивление, и он еще крепче обнял ее.– Клянусь, это не последний раз, когда я делю постель с тобой, – заявил Килдэр.Она понимала, что должна возразить. Что их близость ничего не изменила, что он был и остается ее врагом. Но сейчас Кайрен ласкал ее не как враг, а как муж, как любовник, от которого она больше не может держаться на расстоянии, как не может остановить биение сердца. Который необходим ей по многим причинам.– Я согласна.– Неужели? – улыбнулся он. – Я не удивлен.Его самонадеянность была раздражающей и привлекательной одновременно. Мэв не помнила, чтобы хоть раз испытывала такое смущение.– Ладно, не сердись. Уверяю тебя, столь покладистая жена, как ты, может снова разделить со мной постель, а я, естественно, пойду ей навстречу.– В этом я не сомневаюсь.От его смеха задрожала кровать, и через секунду Мэв поняла, что смеется вместе с ним.– Прости, что я на тебя накричал, – наконец прошептал Кайрен.– Тебя очень рассердил твой отец, – сказала Мэв, и после некоторого колебания он неохотно кивнул. – Зачем он приехал?– Он хотел, чтобы я помог ему с мятежом.Она испуганно замерла. Десмонд всегда был наглым и самоуверенным, но это требование уже выходило за рамки бесстыдства.– Ты сказал ему «нет»? – Она погладила мужа по плечу.– Я велел ему покинуть Лэнгмор. Но хуже всего другое, Мэв. Этот человек приехал сюда после стольких лет не как отец, а как мятежник. Он даже не поинтересовался, как я жил все эти годы.Мэв чуть не заплакала. В голове у нее был миллион вопросов о его прошлом, но она промолчала. Сейчас не время спрашивать.Он поцеловал ее в висок и стал нежно гладить по спине, пока не заснул. Килдэр выглядел спокойным, и она вдруг поймала себя на мысли, что желает ему всегда быть таким. Но вряд ли это достижимо.Проснувшись еще до восхода солнца, Кайрен увидел рядом с собой Мэв. Она спала, положив руку ему на живот.Он повернулся на бок, откинул волосы со щеки и плеча жены, затем обвел кончиком пальца ее рот. Она нахмурилась, вздохнула и отодвинулась. «Эта женщина спит так же самозабвенно, как занимается любовью», – с улыбкой подумал Кайрен. Мэв оправдала его надежды, она женственная и страстная.Интересно, а Квейда О'Тула она принимала с той же страстью?Вопрос ему не понравился. Мэв здесь, в его постели. Тут и останется. А уж он постарается, чтобы она забыла, что к ней прикасался другой мужчина, пусть даже и один раз.Кайрен протянул руку к жене, решив приступить к исполнению своих супружеских обязанностей, но в дверь постучали. Он выругался.– Кто там? – крикнул Килдэр, садясь.Дверь открылась, и в спальню заглянул Кольм.– Милорд? Простите... я не думал, что вы... в постели. – Он посмотрел на голые плечи Мэв и быстро отвел глаза. – Прибыл гонец. Вы должны ехать в Дублин, в замок Мелахайд.Кайрен снова выругался, но уже не так громко. Мэв шевельнулась.– Зачем?Кольм пожал плечами.– Он не сказал, милорд.Кайрену было известно, что англичане Пейла хотели устроить встречу, но почему сейчас?– Когда я должен ехать?– Сегодня утром.– И они не объяснили причину такой спешки, мальчик? Оруженосец покачал головой.Подобная секретность не предвещает ничего хорошего. В этом граф Килдэр уже не сомневался. Глава 11 Два дня спустя он приехал в Дублин. Продрогший, измученный, раздраженный, уставший от проклятого дождя.Великолепный серый замок Мелахайд стоял на валу, окруженном с трех сторон водами тихого озера. Это было мощное, крепкое сооружение и, главное, почти недоступное, поскольку к нему вела только одна дорога. Кайрену не составило труда понять, почему в Пейле сочли замок лучшим местом для заключенных мятежников. До сих пор их держали в темницах Мелахайда.Он спрыгнул с коня, и мгновенно появившиеся стражники провели его в главный зал, где сидели пятнадцать лордов. Каждый из них держал в руке пивную кружку.– Почему мы не должны облагать налогом язычников? – разглагольствовал толстый англичанин.– Их земли более доходны, – откровенно отвечал ему младший собрат. – Если мы отберем у них землю, оставив им скудное вспомоществование от средств, которые они имеют, то возьмем их за горло.– А почему не сделать и то и другое? – с кривой усмешкой предложил третий.Все засмеялись.Жадность лордов поразила Кайрена. Никто из сидящих за столом абсолютно не нуждался ни в пошлинах, ни в земле, ни в пропитании. Неужели им не ясно, что, отобрав у людей землю и средства, они обрекут на голодную смерть женщин и детей?– По моим сведениям, король Генрих требует разумной налоговой политики, джентльмены, – сухо произнес Килдэр.Собравшиеся повернули головы в его сторону. Разные лица, но выражение одинаковое: любопытство, осторожность, недоверие.Он вдруг почувствовал, что это будет долгая поездка.– М... ми...лорд, вы уже прибыли, – заикаясь, выдавил ближайший к нему щеголь.– А что мне оставалось делать, если вам так срочно понадобилось мое присутствие? – холодно спросил Кайрен. – У меня важные дела в Лэнгморе. Какая нужда заставила вас требовать, чтобы я все бросил и мчался сюда?В дальнем конце стола поднялся болезненного вида старик, жестом указал ему на свободное место и ответил:– Мы боялись, что может произойти худшее, если вы опоздаете к назначенному сроку, милорд.– К назначенному сроку? О чем вы толкуете, сэр?– О парламенте, разумеется. Как глава Пейла вы должны председательствовать на этой сессии и голосовать.Кайрен знал, что подобные обязанности будут обременять его, пока он находится в Ирландии. Но сейчас для этого самое неудачное время. Его ждут Мэв и радостные минуты от прикосновения к ее телу.– Мне ничего не известно о планах открытия парламента.Старик выглядел озадаченным.– Мы послали вам сообщение больше месяца назад. Но никакого сообщения он не получил, и это наводило на мрачные размышления. Почти каждый в Лэнгморе хотел, чтобы он пропустил сессию. Флинн, Мэв и Джейн имели на то особые причины, хотя Флинн казался наиболее подходящим субъектом для нечестной игры.Проклятие! Этот О'Ши прямо умоляет дать ему хорошего пинка под зад, чтобы он летел отсюда до Лондона. Кайрен сгорал от желания сделать это лично. Даже если это разозлит Мэв.Кстати, именно она получает большую часть корреспонденции, приходящей в Лэнгмор. Неужели жена утаивает письма?Проглотив ругательство, Кайрен сел на скамью.– Разрешите мне сначала познакомиться с каждым из вас, а потом мы поговорим о делах.Старик кивнул.– Я – лорд Беркленд, – сказал он, вновь занимая свое место.А потом начал представлять собравшихся.Толстяк оказался епископом Элмондом. Ни он сам, ни смиренное выражение его лица не вызывали у Кайрена доверия. Честолюбивые служители церкви всегда были хитрыми, изворотливыми и нечестными. Епископ не являлся исключением.Более молодого звали лорд Батлер. Такого самодовольного ничтожества граф Килдэр еще не встречал. Он вдруг подумал, что мог бы отдать правую руку за то, чтобы очутиться подальше от этих напыщенных людей...– Теперь, когда мы закончили представления, милорд, давайте перейдем к неотложным делам. Мы встретились главным образом для того, чтобы поговорить о мятежниках.– Это просто необходимо! – крикнул епископ.– Да, они представляют наиболее опасную часть заключенных Мелахайда и пытались вырваться на свободу, – вступил в разговор англичанин, имя которого выпало у Кайрена из памяти.Он подавил желание потереть уставшие глаза. Конечно, хозяин Лэнгмора не сомневался (видимо, и король Генрих тоже), что меры против мятежников должны быть приняты до того, как те добьются своей цели и разрушат главные английские владения. Король не потерпит нового претендента на свой трон из сторонников Йорков, скрывающихся в Ирландии. Год назад Ламберт Симнел и армия герцогини Бургундской уже пытались его свергнуть. Пособничество врагам и государственная измена стали причиной гибели прежнего графа Килдэра. Решение этой проблемы нельзя откладывать.Однако не зная почему, Кайрен со странной неохотой думал о своем участии в этом предприятии.Беркленд повернулся к двум стражникам, находившимся в главном зале.– Возьмите подкрепление и доставьте сюда мятежников, – приказал он.Стражники ушли выполнять приказание старого лорда. Пока остальные говорили о налогах, земельных спорах и даже о самом короле, Кайрен напрягшись ждал их возвращения. Он мог думать лишь о Квейде О'Туле... и реакции Мэв, если судьба ее бывшего жениха окажется плачевной.Минут через пятнадцать в главный зал гуськом вошли десять мятежников: немытые, со скованными руками и лодыжками. Лица у них были мрачные, но смотрели на присутствующих они гордо. Кайрен пытался вспомнить их преступления против короны – от нанесения малозначительных повреждений до убийства англичан. В их сердцах таились семена мятежа, которые взошли, питая других. С этим нужно бороться.Отчего же ему тошно?– Милорд Килдэр, мы начинаем? – спросил Беркленд. Светловолосый коренастый мятежник с ненавистью уставился на Кайрена.– Ты, ублюдок! Ты украл мою Мэв!Стиснув зубы, граф твердо встретил взгляд противника и с усмешкой поинтересовался:– Квейд О'Тул, полагаю?– Ты знал, что она принадлежит мне, когда брал ее в жены.– Церковь и закон постановили иначе.– Не смей трогать ее своей грязной английской лапой.– Завяжите этому человеку рот! – приказал Беркленд, затем повернулся к Кайрену.Тот предпочел бы вызвать мятежника на драку, но вместо этого должен был хранить каменное молчание.– Итак, начнем? – улыбнулся Беркленд.Первый мятежник обвинялся в убийстве. Парламент разрешил подсудимому говорить в свою защиту, но не более пяти минут, и Беркленд нетерпеливым жестом его остановил.– Что скажете, джентльмены?Все проголосовали за смертную казнь. Кайрен одобрил приговор.Маленький парламент одно за другим рассматривал дела мятежников и всегда с одинаковым результатом.Наконец очередь дошла до Квейда, ему сняли со рта повязку и разрешили говорить.– Я не сделал ничего плохого.– Ты отрицаешь, что убил двух английских солдат? – удивился Беркленд.– Я только помешал им украсть моих овец и изнасиловать мою сестру.– И чтобы этому помешать, ты воткнул клинок в живот одному и перерезал горло другому?– У них тоже были мечи. И они бы ими воспользовались, если бы я дал им такую возможность.Беркленд окинул подсудимого недоверчивым взглядом.– Ты можешь доказать, что овцы принадлежали тебе? – спросил он.– Нет, но они были моими.– Понятно, – ответил старый лорд, словно этот вопрос решен. – А твоя сестра... У тебя есть доказательство, что она не по собственной воле легла в постель с тем красивым англичанином?– Она кричала так громко, что у меня чуть не отвалились уши!– Возможно, она кричала от удовольствия? – предположил Беркленд.– Ни одна уважающая себя ирландка не получает удовольствия в английской постели. – О'Тул сплюнул, глядя на Кайрена.Зная, что это еще больше взбесит противника, тот лишь пожал плечами и улыбнулся.Разъяренный мятежник ринулся к врагу, однако два стражника моментально остановили его, и один ударил арестованного кулаком в живот.– Достаточно! – заявил Беркленд, поворачиваясь к остальным. – Ваше решение, джентльмены?– Смерть! – хором ответили лорды.Сердце у Кайрена провалилось куда-то вниз. Да, он не испытывал любви к ОТулу, но его любила Мэв. Он сомневался, что она простит ему участие в смерти бывшего жениха, и мысль о неминуемом разрыве и без того непрочной связи с Мэв причиняла ему боль. О'Тул защищал свое имущество и сестру, и, по правде говоря, это не то преступление, за которое полагается смертная казнь.Все лорды повернулись к графу, чтобы услышать его вердикт.Кайрен хотел сказать, что забирает мятежника в Лэнгмор, где лично с ним разберется, начав со встречи своего кулака с носом О'Тула. И не смог. Глупо и нелогично снова привезти мятежника прямо к Флинну... и Мэв. Оба слишком опасны.Подавив желание встать со скамьи и пройтись по залу, Кайрен стиснул зубы. Он не трус. Война постоянно требует важных решений, большинство из которых очень тяжелы. Когда он берет в одну руку боевой топор, а в другую меч, то смотрит на противника, отбирает у него жизнь и не моргнув поворачивается к следующему. Воины делают это во время битвы. Это их долг. Но он не хотел отнимать жизнь у мятежника.Ярость Мэв будет намного сильнее, если Квейд О'Тул умрет сегодня.Кайрен понимал, что не в состоянии ничего изменить.– Смерть, – наконец пробормотал он, мысленно проклиная Ирландию.Через три дня Кайрен поздно ночью поднимался в главную башню Лэнгмора. Утром ему придется рассказать жене про О'Тула, и он боялся этой минуты, зная, что Мэв возненавидит его за участие в казни мятежника.Сейчас ему хотелось только посмотреть на Мэв и уснуть. Он хотел избавиться от образа О'Тула, который все время стоял у него перед глазами.Кайрен вошел в свою комнату и с удивлением обнаружил там Мэв. Она спала в его постели, нежная, теплая, с косой, лежащей между грудями. На ней была только рубашка, и в колеблющемся свете тонкой свечи, которую он держал в руке, Кайрен мог видеть темные соски.Реакция последовала незамедлительно. Он с усмешкой подумал, что это обычное дело. Его беспокоили путаница в голове и тревога, создававшая пустоту в желудке.Присев на край постели рядом с женой, Кайрен погладил ее по плечу, скользнул пальцем по щеке. Ему была ненавистна мысль, что Мэв перестанет с ним разговаривать, когда узнает правду, что он больше не увидит ее счастливую улыбку. Никакие самые убедительные объяснения не смягчат и не утешат ее.Он потеряет жену. Находясь рядом, они будут разделены сотнями миль. Их разделят убеждения и преданность. Она не изменит своим, а он не сможет изменить свои, даже если и захочет. Его муки только усилятся, когда он будет ежедневно встречаться с Мэв, не имея возможности обнять ее мягкое тело, заслужить ее улыбку. Он лишится этого... надолго.Мэв что-то проворчала, и, посмотрев на нес, Кайрен осознал, что слишком крепко сжимает ее руку. Потом золотистые глаза открылись, блеснув в неярком свете тонкой свечи.– Ты вернулся? Когда? – сонно спросила она. Кайрен почувствовал странную нежность. Она беспокоилась о нем?– Только что.– Как поздно. Ты, должно быть, устал.Да, он и сам так думал, пока не увидел ее.– Теперь уже нет, раз ты рядом.Мэв посмотрела на него, и ее глаза потемнели. Он мечтал об этом три дня. И вот сейчас она лежит перед ним, в его постели, нежная, теплая женщина... которая скоро возненавидит его.Совесть запрещала ему прикасаться к ней, но взбудораженный рассудок требовал бальзама ее ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27