Как и Руатайн, она пыталась выпытать правду у Паракса. С теми же результатами. Он вежливо отказался отвечать.
Мирия прекрасно понимала, что нет смысла расспрашивать самого Конна. Если бы он захотел поговорить, то сам бы к ней обратился. Это мучило ее. Не то чтобы Конн никогда не улыбался матери, но глаза его всегда были полны затаенной боли.
Еще она заметила, как он меняется в присутствии младшего брата, одиннадцатилетнего Бендегита Брана. Он становился как будто мягче, обнимал золотоволосого мальчика, а потом мрачнел и умолкал. И обычно, пообщавшись с Браном, Конн бродил в одиночестве, возвращался в старый дом Руатайна или скакал по лесам. Это особенно удивляло Мирию. Еще больше ее удивила реакция старшего сына, когда Бран порезался, играя со старым ножом. Рана была неглубокой и требовала всего пары стежков, но Конн, увидев ее, побледнел, и у него затряслись руки.
Мирия пришла со своей болью к Эриате. Не реже чем раз в неделю после полудня они встречались в маленьком домике дочери земли на задворках Трех Ручьев. Подруга выслушала рассказ Мирии о Конне и его странном поведении.
– Удивительно, что он не хочет рассказать об этом, – заметила Эриата. – Мой опыт говорит, что мужчины больше всего любят поговорить о себе. Ты его не спрашивала?
– Нет, – призналась Мирия, – но Руатайн пытался. Он всегда легче находил с ним общий язык. Видимо, за морем что-то произошло с мальчиком. Он сильно изменился.
– Мне кажется, что война способна изменить любого. Смерть и кровь…
Мирия покачала головой.
– Две недели назад Руатайна ранило в плечо. Один из быков боднул. Конн зашил ему рану. Не моргнув глазом. Но когда Бран порезался, я думала он потеряет сознание. Я не могу спать спокойно. Люблю его больше жизни, и не в силах помочь.
– Я пойду к нему. Вдруг он захочет поговорить?
– Я надеялась, что ты это предложишь, – улыбнулась Мирия. – Ты не скажешь, что говорила со мной?
– Конечно, нет.
Следующим вечером Эриата перешла первый мост и отправилась через поле к дому Копна, постучала в дверь. Открыл старик с седой бородой. Он жестом пригласил ее зайти.
– Ты пришла к Коннавару?
– Да.
– Он скоро вернется. Он в кузнице, разговаривает с Наннкумалом. Принести тебе что-нибудь выпить?
– Нет.
– Ты ведь Эриата, дочь земли?
– Да.
– Конн за тобой посылал?
– Нет.
– Ну, госпожа моя, садись у огня. Я как раз собирался отправиться в таверну Пелейн и выпить кувшин-другой. Надеюсь, что ты не обидишься, если я тебя оставлю одну.
Эриата увидела еду на столе и заметила, что на Параксе нет ни сапог, ни ботинок. Она была благодарна ему за маленькую ложь и благородство, вызвавшее ее.
– Нет, друг мой, я не обижусь. Ступай и веселись. Паракс натянул сапоги, взял плащ и вышел наружу. Эриата села у огня и оглядела комнату. На стенах не было украшений, и только на полу лежал старый ковер. Пол был земляной, хотя кто-то нарисовал на нем узор из переплетающихся кругов. Должно быть, Руатайн.
Коннавар пришел домой не раньше чем через час. Бросив плащ на стул, он отправился на кухню, а потом заметил Эриату. Он не удивился.
– Где Паракс?
– В новой таверне Пелейн.
– Ты поела?
– Я не голодна, Конн. Я просто решила зайти и проведать тебя. Ты не против?
– Нет. Честно говоря, я думал прийти к тебе сам.
Эриата поднялась со стула. На ней было простое небесно-голубое платье. Сделав шаг к Конну, она сбросила одежду и уронила ее на пол. Конн повел ее в первую спальню.
Час спустя, Эриата лежала на кровати, а Конн спал рядом с ней. Он был почти яростен в постели, и все же нежен. Юноша быстро заснул и глубоко дышал. Мирия права. Он изменился.
Она услышала, как в дом тихонько вошел Паракс, прокрался в собственную спальню и прикрыл дверь.
Ночь сгущалась, и как раз когда Эриата собиралась вылезти из кровати, Конн задрожал. Рука, лежащая поверх одеяла, напряглась, пальцы сжались в кулак. Потом он застонал, словно в отчаянии, и вскрикнул. Эриата придвинулась к нему, погладила рыжие волосы со светлыми прядями.
– Спокойно, – прошептала она. – Это всего лишь сон. Конн проснулся и перестал дрожать. Перекатившись на спину, он вытер пот со лба.
– Это не просто сон. Я был там и видел все.
– Расскажи.
– Тебе не захочется это знать, поверь.
– Ну же, говори, – настаивала она. – Тебе надо облегчить душу.
Некоторое время ей казалось, что Конн забыл про нее – так спокойно он лежал, закрыв глаза. Потом начал рассказ.
– После падения Алина и окончательной победы над кердинами тургонские солдаты собрали тысячи кельтонов, чтобы продать их в рабство. Тысячи отправились в цепях в Каменный Город. Остальных… убили, приколотив к огромным крестам… целые сотни. – Он помолчал. Эриата тихо лежала рядом. Она ждала. Дочь земли знала, что самое страшное еще не сказано. – Среди пленников я обнаружил Паракса. Я его знал и попросил освободить его. Джасарей позволил. И в последний день, когда мы с Параксом готовились отправиться домой, мы увидели… мы увидели… – Он сел и закрыл лицо руками. – Я не могу…
– Скажи, Коннавар. Тебе это нужно. Юноша глубоко вздохнул.
– Мы выехали из Алина и увидели не меньше пяти сотен детей на холме. Их охраняли солдаты. Мы ехали мимо, в гору. Вскоре донеслись крики. Мы продолжали путь. На вырубке, в полумиле от города, солдаты убивали детей. Там были сотни тел – младенцы и дети постарше. Выкопали огромную могилу. Я видел, как один человек бил ребенка головой об дерево… – Голос его дрогнул. – Мне хотелось обнажить меч и броситься к солдатам, убить, сколько смогу. Я буду жалеть, что не сделал этого, столько, сколько проживу.
– В таком случае они убили бы тебя, а потом продолжили резать младенцев.
– Знаю. Как знаю, что поспешил вернуться к Каэр Друаг, чтобы подобное не постигло мой народ. Но мне не забыть, как я отвернулся от тех детей и уехал прочь. Ни один герой не поступил бы так. И еще кое-что… Я убил одного человека в Алине, незадолго до войны. Он предал Бануина. Когда я готовился убить его, мимо дома пробежала группка детей. Они все смеялись. Я сказал, что дни смеха для его народа подходят к концу и я сделаю все, что в моих силах, чтобы стереть их с лица земли. И я сделал.
– Ты сражался с воинами, Конн, а не убивал детей. А спасти их было не в твоих силах.
– По меньшей мере я мог умереть за них.
– Может быть, так и получится, – прошептала Эриата. – Зачем их убивали?
Конн хрипло рассмеялся.
– На маленьких детей спрос невысок. Поэтому они отобрали самых красивых, а остальных зарубили. Больше тысячи в одном Алине. А теперь, куда бы я ни ехал, люди говорят: «Коннавар – человек, убивший злого короля». Злого короля. – Юноша провел рукой по лицу. – Насколько я знаю, Карак убил четверых: своего брата, его жену, сына и Бануина. Джасарей, победоносный герой Каменного Города, погубил неисчислимые тысячи. А я помогал ему. Он наградил меня конями и шестью сундуками с золотом. Теперь я вижу во сне лица тех детей. Они зовут меня на помощь. А я ничего не делаю. Коннавар герой!.. Скорее уж, Коннавар трус.
– Ты не трус, и сам знаешь это, – возразила она. – И сможешь защитить детей. Детей риганте. Я слышала, что ты сказал Руатайну и другим. Однажды армии Каменного Города пересекут море. Тогда ты выступишь против них. Прошлое мертво, оно ушло. Его не изменить. Нас ожидает будущее. Если бы ты бросился и убил нескольких солдат, тебя бы убили. А тысячам детей, еще не рожденным, выпал бы ужасный жребий умереть во младенчестве. Подумай об этом.
– Я думаю об этом. А еще о том мальчике, который понял, что я кельтон. Он бросился ко мне, взывая о помощи. А солдат пронзил его копьем. Этот малыш будет преследовать меня до конца моих дней.
– Может быть, это и правильно, несмотря на это, ты проживешь свою жизнь достойно. Ты не убивал тех детей и не мог их спасти. Силы любого человека, даже героя, ограниченны. Ты был Мальчиком, Сражавшимся с Медведем. Теперь ты Человек, Убивший Короля. И все же только человек. Ты не в ответе за зло других людей. Понимаешь? Если прошлое преследует тебя, используй это мудро. Ты не можешь изменить прошлое – но можешь изменить будущее. Виденные тобой ужасы укрепили тебя, Коннавар, дали тебе цель. Скажи мертвым спасибо за это и двигайся дальше.
Конн откинулся на подушку и закрыл глаза. Эриата внимательно посмотрела на него и поняла, что ее слова попали в цель. Он казался спокойнее. Потом вздохнул, открыл глаза и улыбнулся.
– Ты мудра. Я прислушаюсь к твоим словам. – Юноша поцеловал ее в раскрытую ладонь. – Спасибо, что пришла сегодня. Мне действительно нужно было выговориться, теперь часть груза свалилась с моей души.
– Хорошо. Тогда я тебя оставлю. Меня манит собственная постель.
– Останься, – нежно сказал Конн. И она осталась.
Глава 13
Дорога к Семи Ивам проходила по гористой и очень красивой местности. Холмы поросли голубым вереском и желтым утесником, отливающим на солнце золотом. Конн въехал на последнюю гору, остановил своего серого коня и залюбовался широкой долиной, расстилавшейся внизу, и далеким сверкающим морем. В самом сердце этой зеленой долины и расположился за деревянным частоколом городок Семь Ив, насчитывающий около трех сотен домов и порядка двадцати ферм, разбросанных вокруг. На холмах паслись коровы, овцы и козы, а еще дальше крестьяне собирали золотое зерно. Паракс подъехал к нему.
– Красивое место, – сказал он.
– Красивое и уязвимое, – ответил Коннавар, указывая на устье реки. – Отличное место, чтобы приплыть на ладье. А здесь ни хорошего прикрытия для защитников, только жалкая деревянная ограда в городке. Любое войско численностью в несколько сотен с легкостью возьмет его за день. – Он окинул долину взглядом. – Надо было строиться западнее, на одном из холмов с плоской вершиной. Подъем замедлял бы атакующих и давал лучникам время сократить их число.
– Может быть, и так, – согласился старик, – но на них не нападали уже десять лет. Значит, в чем-то они правы. Поехали вниз. Здесь слишком холодно и у меня мерзнут уши.
Конн улыбнулся ему и пришпорил коня.
– Стареешь, – заметил он.
– Старею? Я был стар, когда ты родился, мальчишка! Теперь я древен, и меня давно пора окружить почетом.
Солнце поднялось и припекало, когда они спустились в долину, и Паракс снял бледно-зеленый плащ, скатал его и прикрепил к деревянной луке седла. По пути они проехали несколько ферм. Дети выбегали на дорогу посмотреть на них. Конн помахал им рукой, но они не ответили. У раскрытых ворот не было стражи, и двое мужчин въехали в Семь Ив беспрепятственно. Они направились в дом правителя, расположенный не более чем в ста шагах от ограды.
– Обычно такое важное здание располагается ближе к центру поселения, – заметил Конн.
– Да, но городок вырос. Видишь остатки старого укрепления возле того ручья? Когда стало тесно, они снесли старую западную стену и удлинили городьбу.
– Ты все замечаешь, а? – подмигнул Конн.
Они спешились в загоне возле дома Лизоны, расседлали коней и пустили их побродить.
Навстречу им вышел молодой воин. Он был невысок, зато широк в плечах, а мускулистые руки казались чуть-чуть длинноватыми для тела.
– Должно быть, ты Коннавар, – сказал он. – Господин Фиаллах ждет тебя.
– Конечно, ты имел в виду госпожу Лизону?
– Как бы то ни было, – отрезал человек. – Следуй за мной.
– Как они дружелюбны, – прошептал Паракс. Конн пожал плечами и пошел за воином.
В зале было совсем светло – через распахнутые ставни высоких окон лились солнечные лучи. Госпожа Лизона сидела во главе подковообразного стола. Справа от нее находился Фиаллах, а слева прекрасная Таэ. Остальные места занимали человек двадцать знати.
– Добро пожаловать, Коннавар, – сказала Лизона.
Она была красива, и зеленое атласное платье необыкновенно подходило к рыжим с проседью волосам, перевитым золотыми нитями. На стройной шее красовалось золотое ожерелье. Ей было едва за сорок, и она была по-прежнему очень хороша собой. Коннавар поклонился.
– Благодарю вас, госпожа моя. Я рад, что прибыл. Длинный Князь посылает свои приветствия и пожелания доброго здравия. Он просил меня предложить свои услуги, чтобы защитить вас от набегов с моря.
– Нам не нужны твои советы, – оборвал его Фиаллах. Конн не обратил на него внимания.
– Госпожа моя, я недавно вернулся с войны за морем и видел много осажденных городов. Семь Ив неудачно расположены. Город не сможет долго противиться захватчикам. Я смогу пояснить свою мысль более точно, когда осмотрю окружающую местность.
– Было очень великодушно с вашей стороны приехать к нам, – ответила Лизона, – но Фиаллах хороший воин, и именно он отвечает за безопасность Семи Ив. Я ему абсолютно доверяю. Поэтому ты можешь вернуться в Старые Дубы.
Коннавар снова поклонился.
– Убежден, что вы совершенно правы, госпожа. Однако Длинный Князь, мой господин и хозяин этих земель, приказал мне осмотреть местность. Вы хотите, чтобы я вернулся к нему с вестью, что его приказы больше не выполняются в Семи Ивах?
– Каждый человек должен подчиняться приказам тех, кто выше его, – натянуто улыбнулась Лизона. – Я имела в виду, что князю не следует беспокоиться о нашем благополучии. Возможно, именно это вам и стоит ему передать.
– Непременно повторю ему ваши слова, госпожа моя. После того как выполню свое задание.
– Ты что, глухой или, может быть, просто глупый? – проревел Фиаллах. – Ты здесь не нужен. Неужели не ясно?
Конн не сводил глаз с лица Лизоны, и его голос остался спокойным.
– У меня дома, в Трех Ручьях, никогда не подпускают к обеденному столу злую собаку. Она мешает гостям. Но если вы скажете мне, что теперь Семью Ивами правит Фиаллах, я буду впредь обращаться к нему.
На этот раз она не улыбнулась.
– Я правлю в Семи Ивах, а господин Фиаллах – мой самый доверенный советник. И предупреждаю, лучше вам его не злить. Это неразумно.
– Я не хочу никого злить. Просто предлагаю принять к сведению мои соображения. Прислушаетесь вы к моим советам или нет – дело ваше и ваших советников. В любом случае я доложу моему господину о результатах и вернусь домой.
– Сколько времени тебе потребуется?
– Три или четыре дня на первоначальное обследование местности. А потом… не знаю, госпожа моя. Это зависит от того, прислушаются ли к моему совету.
– Значит, четыре дня, – сказала она. – Фаррар покажет тебе, где ты будешь жить. – Она указала на воина, который встретил их. Тот поднялся из-за стола и провел их через опустевшую рыночную площадь к маленькому, грубо построенному круглому домику. Дерево усохло, и в стенах образовались щели, сквозь соломенную крышу можно было увидеть небо. Внутри стояли две узкие кровати, обе шаткие и плохо сделанные. Коннавар сделал шаг, и под ноги ему бросилась крыса.
– Желаю приятно провести время, – ухмыльнулся Фаррар.
– Мне хватает для радости твоего лучезарного присутствия, – заметил Паракс. Человек покраснел.
– Твой слуга издевается? – спросил он Конна.
– Должно быть, так, – холодно ответил юноша. – Если выбирать между твоим обществом и обществом паразитов, которые живут в этой развалюхе, я предпочту крыс и иже с ними. А теперь убирайся с глаз долой.
– Я не снесу оскорблений какого-то… – начал было Фаррар.
Конн схватил его за тунику и подтянул к себе.
– Послушай, ты, собачье дерьмо. У тебя не хватит ни мозгов, ни сил, чтобы оскорбить меня. А теперь, если хочешь, вызывай меня на поединок. Мне не доставит удовольствия тебя убить, но я это сделаю, если ты меня вынудишь.
Отпустив перепуганного человека, он вытолкал его из дома, а потом обернулся к Параксу.
– Мы будем спать на улице, – проговорил он холодным голосом, полным ярости.
– Да, ты способный мальчик, – сказал Паракс с улыбкой. – Никогда не видел человека, который так ловко завязывает дружбу. Научи меня как-нибудь. – Гнев Коннавара испарился, и он рассмеялся. Тогда старый охотник продолжил: – В любом случае мы сделаем это место более пригодным для жилья.
По одеялам ползали вши, и друзья оставили их как есть. Потом они отправились в деревню и купили там новые одеяла, метлу, несколько деревянных тарелок, медную сковороду, кусок свинины, маленький мешок овсянки и немного соли. Вернувшись в дом, мужчины вытащили никуда не годные кровати на улицу и бросили сверху вшивые одеяла. Паракс вымел гнилую солому и развел огонь в очаге.
Конн вышел наружу и остановился возле груды мебели. Из Длинного Зала вышла Таэ и направилась к ним. Перейдя площадь, она посмотрела на груду.
– Мне очень жаль, – проговорила она. – Это ужасно, но мама злится, что отец решил подстегнуть нас плеткой, а Фиаллах не забыл, как ты опозорил его.
– Надеюсь, что у тебя не будет неприятностей из-за того, что ты поговорила с нами.
– Не важно. Хочешь, я завтра покажу тебе округу?
– Очень.
– Было бы очень приятно, скажи ты, что согласился выполнить поручение Длинного Князя, потому что хотел снова встретиться со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Мирия прекрасно понимала, что нет смысла расспрашивать самого Конна. Если бы он захотел поговорить, то сам бы к ней обратился. Это мучило ее. Не то чтобы Конн никогда не улыбался матери, но глаза его всегда были полны затаенной боли.
Еще она заметила, как он меняется в присутствии младшего брата, одиннадцатилетнего Бендегита Брана. Он становился как будто мягче, обнимал золотоволосого мальчика, а потом мрачнел и умолкал. И обычно, пообщавшись с Браном, Конн бродил в одиночестве, возвращался в старый дом Руатайна или скакал по лесам. Это особенно удивляло Мирию. Еще больше ее удивила реакция старшего сына, когда Бран порезался, играя со старым ножом. Рана была неглубокой и требовала всего пары стежков, но Конн, увидев ее, побледнел, и у него затряслись руки.
Мирия пришла со своей болью к Эриате. Не реже чем раз в неделю после полудня они встречались в маленьком домике дочери земли на задворках Трех Ручьев. Подруга выслушала рассказ Мирии о Конне и его странном поведении.
– Удивительно, что он не хочет рассказать об этом, – заметила Эриата. – Мой опыт говорит, что мужчины больше всего любят поговорить о себе. Ты его не спрашивала?
– Нет, – призналась Мирия, – но Руатайн пытался. Он всегда легче находил с ним общий язык. Видимо, за морем что-то произошло с мальчиком. Он сильно изменился.
– Мне кажется, что война способна изменить любого. Смерть и кровь…
Мирия покачала головой.
– Две недели назад Руатайна ранило в плечо. Один из быков боднул. Конн зашил ему рану. Не моргнув глазом. Но когда Бран порезался, я думала он потеряет сознание. Я не могу спать спокойно. Люблю его больше жизни, и не в силах помочь.
– Я пойду к нему. Вдруг он захочет поговорить?
– Я надеялась, что ты это предложишь, – улыбнулась Мирия. – Ты не скажешь, что говорила со мной?
– Конечно, нет.
Следующим вечером Эриата перешла первый мост и отправилась через поле к дому Копна, постучала в дверь. Открыл старик с седой бородой. Он жестом пригласил ее зайти.
– Ты пришла к Коннавару?
– Да.
– Он скоро вернется. Он в кузнице, разговаривает с Наннкумалом. Принести тебе что-нибудь выпить?
– Нет.
– Ты ведь Эриата, дочь земли?
– Да.
– Конн за тобой посылал?
– Нет.
– Ну, госпожа моя, садись у огня. Я как раз собирался отправиться в таверну Пелейн и выпить кувшин-другой. Надеюсь, что ты не обидишься, если я тебя оставлю одну.
Эриата увидела еду на столе и заметила, что на Параксе нет ни сапог, ни ботинок. Она была благодарна ему за маленькую ложь и благородство, вызвавшее ее.
– Нет, друг мой, я не обижусь. Ступай и веселись. Паракс натянул сапоги, взял плащ и вышел наружу. Эриата села у огня и оглядела комнату. На стенах не было украшений, и только на полу лежал старый ковер. Пол был земляной, хотя кто-то нарисовал на нем узор из переплетающихся кругов. Должно быть, Руатайн.
Коннавар пришел домой не раньше чем через час. Бросив плащ на стул, он отправился на кухню, а потом заметил Эриату. Он не удивился.
– Где Паракс?
– В новой таверне Пелейн.
– Ты поела?
– Я не голодна, Конн. Я просто решила зайти и проведать тебя. Ты не против?
– Нет. Честно говоря, я думал прийти к тебе сам.
Эриата поднялась со стула. На ней было простое небесно-голубое платье. Сделав шаг к Конну, она сбросила одежду и уронила ее на пол. Конн повел ее в первую спальню.
Час спустя, Эриата лежала на кровати, а Конн спал рядом с ней. Он был почти яростен в постели, и все же нежен. Юноша быстро заснул и глубоко дышал. Мирия права. Он изменился.
Она услышала, как в дом тихонько вошел Паракс, прокрался в собственную спальню и прикрыл дверь.
Ночь сгущалась, и как раз когда Эриата собиралась вылезти из кровати, Конн задрожал. Рука, лежащая поверх одеяла, напряглась, пальцы сжались в кулак. Потом он застонал, словно в отчаянии, и вскрикнул. Эриата придвинулась к нему, погладила рыжие волосы со светлыми прядями.
– Спокойно, – прошептала она. – Это всего лишь сон. Конн проснулся и перестал дрожать. Перекатившись на спину, он вытер пот со лба.
– Это не просто сон. Я был там и видел все.
– Расскажи.
– Тебе не захочется это знать, поверь.
– Ну же, говори, – настаивала она. – Тебе надо облегчить душу.
Некоторое время ей казалось, что Конн забыл про нее – так спокойно он лежал, закрыв глаза. Потом начал рассказ.
– После падения Алина и окончательной победы над кердинами тургонские солдаты собрали тысячи кельтонов, чтобы продать их в рабство. Тысячи отправились в цепях в Каменный Город. Остальных… убили, приколотив к огромным крестам… целые сотни. – Он помолчал. Эриата тихо лежала рядом. Она ждала. Дочь земли знала, что самое страшное еще не сказано. – Среди пленников я обнаружил Паракса. Я его знал и попросил освободить его. Джасарей позволил. И в последний день, когда мы с Параксом готовились отправиться домой, мы увидели… мы увидели… – Он сел и закрыл лицо руками. – Я не могу…
– Скажи, Коннавар. Тебе это нужно. Юноша глубоко вздохнул.
– Мы выехали из Алина и увидели не меньше пяти сотен детей на холме. Их охраняли солдаты. Мы ехали мимо, в гору. Вскоре донеслись крики. Мы продолжали путь. На вырубке, в полумиле от города, солдаты убивали детей. Там были сотни тел – младенцы и дети постарше. Выкопали огромную могилу. Я видел, как один человек бил ребенка головой об дерево… – Голос его дрогнул. – Мне хотелось обнажить меч и броситься к солдатам, убить, сколько смогу. Я буду жалеть, что не сделал этого, столько, сколько проживу.
– В таком случае они убили бы тебя, а потом продолжили резать младенцев.
– Знаю. Как знаю, что поспешил вернуться к Каэр Друаг, чтобы подобное не постигло мой народ. Но мне не забыть, как я отвернулся от тех детей и уехал прочь. Ни один герой не поступил бы так. И еще кое-что… Я убил одного человека в Алине, незадолго до войны. Он предал Бануина. Когда я готовился убить его, мимо дома пробежала группка детей. Они все смеялись. Я сказал, что дни смеха для его народа подходят к концу и я сделаю все, что в моих силах, чтобы стереть их с лица земли. И я сделал.
– Ты сражался с воинами, Конн, а не убивал детей. А спасти их было не в твоих силах.
– По меньшей мере я мог умереть за них.
– Может быть, так и получится, – прошептала Эриата. – Зачем их убивали?
Конн хрипло рассмеялся.
– На маленьких детей спрос невысок. Поэтому они отобрали самых красивых, а остальных зарубили. Больше тысячи в одном Алине. А теперь, куда бы я ни ехал, люди говорят: «Коннавар – человек, убивший злого короля». Злого короля. – Юноша провел рукой по лицу. – Насколько я знаю, Карак убил четверых: своего брата, его жену, сына и Бануина. Джасарей, победоносный герой Каменного Города, погубил неисчислимые тысячи. А я помогал ему. Он наградил меня конями и шестью сундуками с золотом. Теперь я вижу во сне лица тех детей. Они зовут меня на помощь. А я ничего не делаю. Коннавар герой!.. Скорее уж, Коннавар трус.
– Ты не трус, и сам знаешь это, – возразила она. – И сможешь защитить детей. Детей риганте. Я слышала, что ты сказал Руатайну и другим. Однажды армии Каменного Города пересекут море. Тогда ты выступишь против них. Прошлое мертво, оно ушло. Его не изменить. Нас ожидает будущее. Если бы ты бросился и убил нескольких солдат, тебя бы убили. А тысячам детей, еще не рожденным, выпал бы ужасный жребий умереть во младенчестве. Подумай об этом.
– Я думаю об этом. А еще о том мальчике, который понял, что я кельтон. Он бросился ко мне, взывая о помощи. А солдат пронзил его копьем. Этот малыш будет преследовать меня до конца моих дней.
– Может быть, это и правильно, несмотря на это, ты проживешь свою жизнь достойно. Ты не убивал тех детей и не мог их спасти. Силы любого человека, даже героя, ограниченны. Ты был Мальчиком, Сражавшимся с Медведем. Теперь ты Человек, Убивший Короля. И все же только человек. Ты не в ответе за зло других людей. Понимаешь? Если прошлое преследует тебя, используй это мудро. Ты не можешь изменить прошлое – но можешь изменить будущее. Виденные тобой ужасы укрепили тебя, Коннавар, дали тебе цель. Скажи мертвым спасибо за это и двигайся дальше.
Конн откинулся на подушку и закрыл глаза. Эриата внимательно посмотрела на него и поняла, что ее слова попали в цель. Он казался спокойнее. Потом вздохнул, открыл глаза и улыбнулся.
– Ты мудра. Я прислушаюсь к твоим словам. – Юноша поцеловал ее в раскрытую ладонь. – Спасибо, что пришла сегодня. Мне действительно нужно было выговориться, теперь часть груза свалилась с моей души.
– Хорошо. Тогда я тебя оставлю. Меня манит собственная постель.
– Останься, – нежно сказал Конн. И она осталась.
Глава 13
Дорога к Семи Ивам проходила по гористой и очень красивой местности. Холмы поросли голубым вереском и желтым утесником, отливающим на солнце золотом. Конн въехал на последнюю гору, остановил своего серого коня и залюбовался широкой долиной, расстилавшейся внизу, и далеким сверкающим морем. В самом сердце этой зеленой долины и расположился за деревянным частоколом городок Семь Ив, насчитывающий около трех сотен домов и порядка двадцати ферм, разбросанных вокруг. На холмах паслись коровы, овцы и козы, а еще дальше крестьяне собирали золотое зерно. Паракс подъехал к нему.
– Красивое место, – сказал он.
– Красивое и уязвимое, – ответил Коннавар, указывая на устье реки. – Отличное место, чтобы приплыть на ладье. А здесь ни хорошего прикрытия для защитников, только жалкая деревянная ограда в городке. Любое войско численностью в несколько сотен с легкостью возьмет его за день. – Он окинул долину взглядом. – Надо было строиться западнее, на одном из холмов с плоской вершиной. Подъем замедлял бы атакующих и давал лучникам время сократить их число.
– Может быть, и так, – согласился старик, – но на них не нападали уже десять лет. Значит, в чем-то они правы. Поехали вниз. Здесь слишком холодно и у меня мерзнут уши.
Конн улыбнулся ему и пришпорил коня.
– Стареешь, – заметил он.
– Старею? Я был стар, когда ты родился, мальчишка! Теперь я древен, и меня давно пора окружить почетом.
Солнце поднялось и припекало, когда они спустились в долину, и Паракс снял бледно-зеленый плащ, скатал его и прикрепил к деревянной луке седла. По пути они проехали несколько ферм. Дети выбегали на дорогу посмотреть на них. Конн помахал им рукой, но они не ответили. У раскрытых ворот не было стражи, и двое мужчин въехали в Семь Ив беспрепятственно. Они направились в дом правителя, расположенный не более чем в ста шагах от ограды.
– Обычно такое важное здание располагается ближе к центру поселения, – заметил Конн.
– Да, но городок вырос. Видишь остатки старого укрепления возле того ручья? Когда стало тесно, они снесли старую западную стену и удлинили городьбу.
– Ты все замечаешь, а? – подмигнул Конн.
Они спешились в загоне возле дома Лизоны, расседлали коней и пустили их побродить.
Навстречу им вышел молодой воин. Он был невысок, зато широк в плечах, а мускулистые руки казались чуть-чуть длинноватыми для тела.
– Должно быть, ты Коннавар, – сказал он. – Господин Фиаллах ждет тебя.
– Конечно, ты имел в виду госпожу Лизону?
– Как бы то ни было, – отрезал человек. – Следуй за мной.
– Как они дружелюбны, – прошептал Паракс. Конн пожал плечами и пошел за воином.
В зале было совсем светло – через распахнутые ставни высоких окон лились солнечные лучи. Госпожа Лизона сидела во главе подковообразного стола. Справа от нее находился Фиаллах, а слева прекрасная Таэ. Остальные места занимали человек двадцать знати.
– Добро пожаловать, Коннавар, – сказала Лизона.
Она была красива, и зеленое атласное платье необыкновенно подходило к рыжим с проседью волосам, перевитым золотыми нитями. На стройной шее красовалось золотое ожерелье. Ей было едва за сорок, и она была по-прежнему очень хороша собой. Коннавар поклонился.
– Благодарю вас, госпожа моя. Я рад, что прибыл. Длинный Князь посылает свои приветствия и пожелания доброго здравия. Он просил меня предложить свои услуги, чтобы защитить вас от набегов с моря.
– Нам не нужны твои советы, – оборвал его Фиаллах. Конн не обратил на него внимания.
– Госпожа моя, я недавно вернулся с войны за морем и видел много осажденных городов. Семь Ив неудачно расположены. Город не сможет долго противиться захватчикам. Я смогу пояснить свою мысль более точно, когда осмотрю окружающую местность.
– Было очень великодушно с вашей стороны приехать к нам, – ответила Лизона, – но Фиаллах хороший воин, и именно он отвечает за безопасность Семи Ив. Я ему абсолютно доверяю. Поэтому ты можешь вернуться в Старые Дубы.
Коннавар снова поклонился.
– Убежден, что вы совершенно правы, госпожа. Однако Длинный Князь, мой господин и хозяин этих земель, приказал мне осмотреть местность. Вы хотите, чтобы я вернулся к нему с вестью, что его приказы больше не выполняются в Семи Ивах?
– Каждый человек должен подчиняться приказам тех, кто выше его, – натянуто улыбнулась Лизона. – Я имела в виду, что князю не следует беспокоиться о нашем благополучии. Возможно, именно это вам и стоит ему передать.
– Непременно повторю ему ваши слова, госпожа моя. После того как выполню свое задание.
– Ты что, глухой или, может быть, просто глупый? – проревел Фиаллах. – Ты здесь не нужен. Неужели не ясно?
Конн не сводил глаз с лица Лизоны, и его голос остался спокойным.
– У меня дома, в Трех Ручьях, никогда не подпускают к обеденному столу злую собаку. Она мешает гостям. Но если вы скажете мне, что теперь Семью Ивами правит Фиаллах, я буду впредь обращаться к нему.
На этот раз она не улыбнулась.
– Я правлю в Семи Ивах, а господин Фиаллах – мой самый доверенный советник. И предупреждаю, лучше вам его не злить. Это неразумно.
– Я не хочу никого злить. Просто предлагаю принять к сведению мои соображения. Прислушаетесь вы к моим советам или нет – дело ваше и ваших советников. В любом случае я доложу моему господину о результатах и вернусь домой.
– Сколько времени тебе потребуется?
– Три или четыре дня на первоначальное обследование местности. А потом… не знаю, госпожа моя. Это зависит от того, прислушаются ли к моему совету.
– Значит, четыре дня, – сказала она. – Фаррар покажет тебе, где ты будешь жить. – Она указала на воина, который встретил их. Тот поднялся из-за стола и провел их через опустевшую рыночную площадь к маленькому, грубо построенному круглому домику. Дерево усохло, и в стенах образовались щели, сквозь соломенную крышу можно было увидеть небо. Внутри стояли две узкие кровати, обе шаткие и плохо сделанные. Коннавар сделал шаг, и под ноги ему бросилась крыса.
– Желаю приятно провести время, – ухмыльнулся Фаррар.
– Мне хватает для радости твоего лучезарного присутствия, – заметил Паракс. Человек покраснел.
– Твой слуга издевается? – спросил он Конна.
– Должно быть, так, – холодно ответил юноша. – Если выбирать между твоим обществом и обществом паразитов, которые живут в этой развалюхе, я предпочту крыс и иже с ними. А теперь убирайся с глаз долой.
– Я не снесу оскорблений какого-то… – начал было Фаррар.
Конн схватил его за тунику и подтянул к себе.
– Послушай, ты, собачье дерьмо. У тебя не хватит ни мозгов, ни сил, чтобы оскорбить меня. А теперь, если хочешь, вызывай меня на поединок. Мне не доставит удовольствия тебя убить, но я это сделаю, если ты меня вынудишь.
Отпустив перепуганного человека, он вытолкал его из дома, а потом обернулся к Параксу.
– Мы будем спать на улице, – проговорил он холодным голосом, полным ярости.
– Да, ты способный мальчик, – сказал Паракс с улыбкой. – Никогда не видел человека, который так ловко завязывает дружбу. Научи меня как-нибудь. – Гнев Коннавара испарился, и он рассмеялся. Тогда старый охотник продолжил: – В любом случае мы сделаем это место более пригодным для жилья.
По одеялам ползали вши, и друзья оставили их как есть. Потом они отправились в деревню и купили там новые одеяла, метлу, несколько деревянных тарелок, медную сковороду, кусок свинины, маленький мешок овсянки и немного соли. Вернувшись в дом, мужчины вытащили никуда не годные кровати на улицу и бросили сверху вшивые одеяла. Паракс вымел гнилую солому и развел огонь в очаге.
Конн вышел наружу и остановился возле груды мебели. Из Длинного Зала вышла Таэ и направилась к ним. Перейдя площадь, она посмотрела на груду.
– Мне очень жаль, – проговорила она. – Это ужасно, но мама злится, что отец решил подстегнуть нас плеткой, а Фиаллах не забыл, как ты опозорил его.
– Надеюсь, что у тебя не будет неприятностей из-за того, что ты поговорила с нами.
– Не важно. Хочешь, я завтра покажу тебе округу?
– Очень.
– Было бы очень приятно, скажи ты, что согласился выполнить поручение Длинного Князя, потому что хотел снова встретиться со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41