Надо заметить, что Попова разговаривала об этом не только с Крестовским, но и с заместителем начальника РУОП по оперативно-розыскной деятельности Силантьевым. Он пообещал разобраться и запросил у подчиненных данные об Ирине Лубенченко и ее обращениях в связи с журналистским расследованием.
Подчиненные доложили, что Лубенченко — это сумасбродная девица, представительница худшей породы журналистов — искателей сенсаций и приключений на свою задницу. Она вбила себе в голову, что в пионерлагерях, проданных полуразорившимися предприятиями процветающим коммерческим структурам, творится что-то неладное. И надо сказать, действительно раскопала дурнопахнущую историю с превращением лагеря «Факел» в элитный бордель на свежем воздухе. По оперативным данным бордель принадлежал группировке Игоря Ярославича Варварина, известного в определенных кругах под именем Варяг — так что тут девушка действительно могла вляпаться в дерьмо. Варяг не любит излишнего интереса прессы к своим предприятиям.
Ирине сто раз объясняли, что история с «Факелом» на уголовное дело никак не тянет, и если РУОП попытается пришить Варягу организацию притонов и сводничество, то элитную правоохранительную службу в суде засмеют.
В конце концов Ирина отстала от «Факела», но зато стала наседать на «Плутон» и бывшую «Бригантину».
Насчет господина Платонова и его компании у правоохранительных органов тоже были кое-какие подозрения — в основном касательно нелегального использования иностранной рабочей силы и уклонения от налогов. Однако проверки показали, что здесь все чисто, а правоохранители стали ощущать серьезное давление откуда-то с самого верха. Не с неба, конечно, а из средних эшелонов правительственной команды. Это не свидетельствовало ни о чем, кроме одного — у господина Платонова имеется очень волосатая и мускулистая лапа там наверху. И этого достаточно, чтобы питерская милиция оставила фирму «Плутон» в покое.
Все, конечно, понимали, что Платонов — не ангел. Однако все понимали также и то, что ангелы не становятся крупными бизнесменами. У них другой профиль. Естественно, Платонов в чем-то нарушает закон — иначе в нашей стране вести бизнес просто нельзя. Но есть мудрое правило: не пойман — не вор. Ни в чем очевидно преступном Платонов не замечен. Лубенченко, правда, сообщала руоповцам о своем столкновении с платоновской охраной — однако детали повествования выглядели совершенно неправдоподобными. Спецназовские маски, автоматы специального образца, стрельба по колесам — право же, верится с трудом. Руоповцы склонялись к мысли, что все было иначе. Например, так: Ирина попыталась незаконно проникнуть на охраняемый объект. Ее засекли, выгнали взашей и засветили пленки. А фантастическую историю с фальшивым милиционером и выстрелами по колесам она сочинила, чтобы обелить себя и очернить платоновских охранников.
Резюме было таким: скорее всего Лубенченко просто играет в шпионов и не считает нужным информировать редактора о своем местонахождении. А если с ней все-таки случилась неприятность, то подозревать следует Варяга, которого считают заказчиком и организатором многих убийств и похищений, хотя доказать его связь ни с одним из них пока не удалось.
Что касается Платонова, то он, по данным органов внутренних дел, — бизнесмен совсем другого рода, к мафии отношения не имеет и нет ни одного преступления, которое молва связывала бы с его именем. В общем, чист, как стекло, и респектабелен, как английский лорд.
Правда, милицию в свое поместье пускает крайне неохотно. Но разве он один? Да кто из новых русских откажется щегольнуть своим правом на неприкосновенность частной собственности!
Таким образом, на руках у правоохранительных органов Санкт-Петербурга после событий на улице профессора Попова и разговора редактрисы Поповой (однофамилицы профессора) с полковником Силантьевым оказалось несколько не связанных между собою дел. А именно: дело об убийстве гимнаста Густова, дело об исчезновении Насти Мещеряковой, дело о безвестном отсутствии Вероники Сиверцевой и Натальи Ивановой, дело об убийстве охранников из агентства «Рюрик» близ станции метро «Удельная», дело о перестрелке на улице профессора Попова, дело о предполагаемом похищении неизвестной женщины там же и в то же время и дело о возможном исчезновении журналистки Ирины Лубенченко неизвестно где, когда и при каких обстоятельствах.
Поскольку историю с похищением неизвестной было решено замять для ясности, а историю с исчезновением журналистки не раздувать, пока это будет возможно, никому из официальных лиц и в голову не пришло связать эти два события. Что касается остальных дел, то некоторые из них стыковались попарно, но все вместе по-прежнему не сходились.
И ключа, соединяющего все эти дела, больше не было. Ирина Лубенченко пропала из поля зрения всех заинтересованных сторон, кроме одной.
Платонов и женщина
Господин Платонов не любил общаться с женщинами. Гомосексуалистом он, однако, тоже не был. Поэтому если он хотел сексуального удовлетворения, то девушку для него связывали в определенной позе, завязывали ей глаза, а чаще — закрывали все лицо и заклеивали рот. Иначе он просто не мог. Неизвестно, что сказал бы по этому поводу старина Фрейд, но наверное, он привлек бы для объяснения какие-нибудь аномальные истории из Платоновского детства. Мы же просто констатируем факт.
Однако с Ириной Лубенченко Георгий Борисович встретился в несколько иной обстановке. Ира была для него не сексуальным объектом, а побежденным противником. Эта женщина посмела бросить ему вызов — и теперь оказалась в его руках. В принципе изнасилование с незапамятных времен служило для мужчин важнейшим знаком победы — но Платонов не был обычным мужчиной. Он мог заниматься любовью только с такой женщиной, которая не просто связана, но еще и абсолютно покорна. А Ирина Лубенченко была захвачена в плен, но еще не покорена.
Ее привели к Платонову в кабинет нагую, со скованными за спиной руками и завязанными глазами, однако не для секса, а для разговора.
Прежде он поступал так только с мужчинами. Несколько раз ему приходилось ликвидировать своих людей — в наказание и в назидание другим. И неизменно перед казнью Платонов беседовал с ними — однако никогда не присутствовал при самой ликвидации.
Пару раз Платонов точно так же беседовал с чужими людьми, которые чем-то ему помешали. Потом их тоже убивали. А еще убивали в городе — когда похищение могло привести к неоправданному риску. Например, когда некто Малевич узнал слишком много о тайной деятельности Платонова и вдобавок вздумал его шантажировать, его банально застрелили, подарив правоохранительным органам Санкт-Петербурга очередной глухой «висяк».
Но всегда убитыми оказывались мужчины. Рабынь тоже иногда казнили, но это совсем другая история. А свободные женщины дорогу Платонову до сих пор не переходили, и это соответствовало его концепции, согласно которой женщина рождается, чтобы стать рабыней.
И теперь Платонов не знал, что делать с Ириной. По логике вещей ее следовало бы убить, чтобы исключить даже самый малый риск утечки информации. А заодно убить и Марину Варварину, дочь Варяга. Убить, растворить в кислоте и забыть.
Однако по понятиям Платонова женщина — это товар, уничтожение которого вредит бизнесу. По этой, а может, и по какой-то другой причине извращенный ум хозяина Плутона противился убийству женщин.
Ему хотелось сделать Ирину Лубенченко покорной рабыней, готовой беспрекословно подчиняться воле хозяина и находить естественным свое рабское состояние.
Все женщины — мазохистки. Так считал Платонов и бывал очень недоволен, когда реальность не совпадала с этой концепцией. Его людям удавалось, как правило, добиваться беспрекословного подчинения — но искреннюю радость по поводу своего положения проявляли далеко не все рабыни.
Ирина Лубенченко предстала перед Платоновым еще не вполне пришедшая в себя после снотворного и уже получившая несколько ударов бичом и плеткой, что несколько охладило ее пыл и стремление лезть в драку. Нагота, связанные сзади руки и завязанные глаза тоже сыграли свою роль — в результате стояла она перед Платоновым смирно.
— До меня дошли слухи, что вы очень хотели попасть в мои владения и чересчур активно интересовались моими людьми. Вам было сделано предупреждение о том, что этот интерес может привести к неприятным для вас последствиям. Вы, очевидно, не поняли и продолжали вмешиваться в мои дела. Что ж, я решил пойти вам навстречу.
Платонов улыбнулся — непонятно, зачем, ведь Ирина не могла видеть его улыбки, а ничего смешного в его словах не было. Разве что некоторая ирония.
— Вы увидите не все поместье, но самую важную его часть вам покажут. И с моими людьми вы сможете познакомиться поближе. Очень близко. Тот, к кому вы так спешили там, в городе, как раз ждет вас внизу. Ему наверняка понравится изнасиловать вас, как простую шлюху. И не вздумайте сопротивляться. За это у нас больно бьют, а особенно строптивых признают непригодными для использования и отправляют в утилизацию.
Иру передернуло, но она постаралась, чтобы голос ее звучал как можно более спокойно.
— Вы похожи на отрицательного героя из второсортного боевика, — сказала она. — Они тоже, перед тем, как убить жертву, рассказывают ей обо всех своих преступлениях. А потом приходит супермен и расправляется с проклятым злодеем.
— А я еще не решил, стоит ли вас убивать. Возможно, через несколько дней вы заговорите по-другому, и тогда у вас появится шанс остаться в живых. Поверьте, жизнь рабыни не так ужасна, как об этом пишут в учебниках истории для пятого класса. Важно только быть хорошей рабыней. И не надо надеяться на супермена. Они в этой стране перевелись, да и на всей планете крайне редки и скоро вымрут.
— Нет, это вы не надейтесь, что сможете продолжать ваши развлечения долго. Вы крупно прокололись в этот раз и еще не один раз проколетесь — и в конце концов сюда придет спецназ. Тогда вам не поможет бетонный забор с колючей проволокой и гориллы с автоматами.
— Вы оптимистка, как я вижу. Но ничего. Это быстро пройдет.
Платонов перевел взгляд с девушек, охраняющих ее, и сказал:
— Вы все слышали. Передайте по команде мой приказ: наказать ее так, чтобы у нее навсегда пропала охота грубить мне и верить в светлое будущее. Только не надо портить кожу. Мне нужен полноценный товар.
Ирину увели. Она пыталась идти с гордо поднятой головой, но один из стражников хлестко ударил ее ладонью по затылку — не только больно, но еще и очень унизительно.
А Платонов в кабинете нервно забарабанил пальцами по столу. Он понимал, что Ирина кое в чем права. Если его люди будут так часто совершать грубые ошибки, то безопасность базы и всего предприятия очень скоро окажется под угрозой.
Интуиция
В начале своей работы по делу об убийстве Густова частный детектив Борис Введенский имел абсолютный минимум информации — собственно факт смерти гимнаста и адреса некоторых его любовниц. Кроме того, в его активе было знакомство со Светой Корольковой (которое стало исключительно близким уже на следующий день после ее перекрестного допроса в прокуратуре), а также зачатки тентайской интуиции.
Ученик тентая, начиная с первых уроков этого боевого искусства, приобретает, развивает и оттачивает главную способность — шестое чувство, позволяющее мгновенно оценивать обстановку, интуитивно предчувствовать и предсказывать действия противника и опережать его во всех движениях.
Эти, кстати, отчасти объясняются поразительные успехи воинов тентай-де в отношениях с женщинами. Тентай просто интуитивно чувствует, чего данная женщина больше всего хочет в данный момент, что именно здесь и сейчас доставит ей наибольшее удовольствие.
Но обостренная тентайская интуиция не ограничивается только боем и любовью. Хороший тентай умеет видеть связь между различными событиями, которую обычные люди, как правило, не замечают.
Ресурсы человеческого мозга безграничны — надо только уметь их правильно использовать. Тентаи, прошедшие сорок девять ступеней обучения, доводят работу мозга до полного автоматизма. Их мозг запоминает массу деталей, регистрирует взаимосвязь событий и явлений, оценивает потенциальную угрозу со стороны других людей, животных и неодушевленных предметов — и все это без помех для обычной мыслительной деятельности.
Введенский прошел только шестнадцать ступеней, и авторитетные тентаи, к его огорчению, сошлись на том, что выше ему не подняться — не хватает природных данных. Однако интуиция у Введенского после этих шестнадцати уроков стала гораздо острее, чем была прежде.
Во всяком случае, ее хватило для того, чтобы сразу уловить связь между информацией о том, что одновременно с гибелью Густова в том же районе пропала какая-то девушка (об этом ему мимоходом сказала Света Королькова), и сообщением об исчезновении известной журналистки Ирины Лубенченко, прозвучавшим по «Радио Северных Морей».
Этого оказалось достаточно Введенский, используя свои многочисленные знакомства в правоохранительных органах, запросил сведения обо всех девушках, пропавших в городе за последний год.
Ему пообещали раздобыть нужную информацию, а об одном случае рассказали сразу. Как ни старался РУОП замять историю с похищением неизвестной женщины на улице Профессора Попова, ничего из этого не вышло. Вся милиция города Питера только о нем и говорила. В основном, конечно, смеялись над тем, как один сумасшедший пацан спровоцировал грандиозную перестрелку между руоповцами и бандитами. Но и о похищении неизбежно упоминали.
Введенский как бы невзначай поинтересовался — а кого, собственно, на улице Профессора Попова собирались брать. Ответ он получил не сразу, но все-таки получил. Оказывается, некоего Олега Томилина, который проходит по делу об убийстве Густова.
Совпадения бросались в глаза. Во-первых, рядом с местом убийства Густова пропала выпускница средней школы. Во-вторых, журналистка Ирина Лубенченко странным образом исчезла, неизвестно где и когда. А в-третьих, рядом с домом предполагаемого убийцы Густова средь бела дня (вернее, вечером, но в Питере в середине лета вечер мало отличается от белого дня) похитили неизвестную женщину.
Введенский пришел к выводу, что этой неизвестной могла быть Ирина Лубенченко, и стал настойчиво интересоваться, не занималась ли пропавшая журналистка убийством Вадима Густова.
— Нет, не занималась, — ответили ему.
А чем занималась?
— Заброшенными пионерлагерями и фирмой «Плутон».
Следующий пункт программы: выяснить, какие из бывших пионерлагерей принадлежат фирме «Плутон».
Оказывается, такой лагерь только один и называется он «Бригантина». Сейчас там строится жилой комплекс для сотрудников «Плутона», который, по слухам, должен со временем превратиться в город будущего.
Более того, именно неподалеку от этого лагеря несколько дней назад с Ириной Лубенченко произошел неприятный инцидент. Люди в камуфляже прострелили колесо редакционной машины, за рулем которой сидела Ирина, и засветили все пленки, снятые на ближних подступах к «Бригантине». И что самое интересное — имеется живой свидетель этого инцидента.
Пока еще живой.
О вреде азартных игр
Убивать фотокорреспондента Чердакова не имело смысла. Ничего особенного он не видел, а про нападение «камуфляжников» на шоссе подробно рассказал в милиции, где это дело решили замять, чтобы не связываться с Платоновым и его покровителями.
Наоборот, убить Чердакова — означало привлечь внимание к «Бригантине». А если он останется жив-здоров, то милиция наверняка будет подозревать в похищении Иры Лубенченко закоренелого бандита Варяга, а не добропорядочного бизнесмена Платонова. А когда Ирина созреет и ей будет позволено позвонить друзьям, дабы сказать, что она уехала в романтическое путешествие с изумительным мужчиной, который для нее важнее любых журналистских расследований, милиция наверняка вообще отступится от этого дела.
Однако жизнь наша так прекрасна и удивительна в числе прочего еще и потому, что в ней всегда найдется место для непредвиденных случайностей.
Мало того, что как минимум у одного человека в городе хватило ума увязать между собой странные события последних дней, так еще и Чердаков нарвался на большие неприятности.
Он слишком много выиграл в рулетку.
Чердаков зарабатывал неплохие деньги в «Молодом Петербурге», а кроме того, сшибал бабки на стороне — так что он мог позволить себе время от времени захаживать в казино. Но никогда раньше ему так не везло, как в этот раз.
По меркам новых русских выигранная им сумма могла бы считаться скромной — но сам Чердаков так не считал.
Домой он поехал на такси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22