Однако радикальные мероприятия, провозглашенные в конституции Мексиканской республики, и особенно ее знаменитая 27-я статья о «национализации», остались лишь на бумаге. За весь период своего правления Карранса вернул индейцам только 450 тысяч акров отнятой у них земли. Это в сто раз меньше того, что возвратил им двадцатью годами позднее Ласаро Карденас. В конце 1917 года революция завершилась. Победившая в ней буржуазная группировка Каррансы упрочила свою власть. Она тоже пытается подменить революционное решение индейской проблемы, как и всех других вопросов, неким реформистским решением, устраивающим буржуазию.
К арранса ищет человека, способного выполнить такую задачу. Среди молодых мексиканских американистов он находит этнографа, как раз занятого подготовкой самой фундаментальной этнографической монографии из всех, какие когда-либо были написаны в Мексике. Имя этого талантливого ученого - Мануэль Гамио. У молодого Гамио наряду с научными устремлениями были и явственные политические амбиции. Предложение правительства Каррансы открывает перед ним путь к политической карьере. Так зарождается официальный индигенизм. Чтобы выполнить задачу, возложенную на него Каррансой, Гамио создает на государственные деньги институт, получивший название Управление этнографии. Однако институт этот должен был заниматься не только этнографическими вопросами. Главным его назначением было искать такие формы решения индейской проблемы, которые в духе каррансовской концепции отвлекли бы индейцев от революционного пути, намеченного по примеру Советской России учредительным съездом Коммунистической партии Мексики 14 сентября 1919 года.
И Гамио довольно скоро, за каких-нибудь несколько лет, выработал на основе своих этнографических знаний такой реформистский вариант решения индейской проблемы, который стал затем основой доктрины современного официального индигенизма. В книге «Создается новая Мексика» («Hacia un Mexico nuevo») он предлагает, в сущности, два средства для решения индейской проблемы: во-первых, интенсифицировать процесс смешения индейцев с представителями других рас… и, во-вторых, дать стране единый язык (под этим подразумевалось, что те, кто говорит лишь на индейских наречиях, должны быть обучены испанскому языку).
Г амио - первый, за ним Касо, Мендисабаль и другие официальные индигенисты хотели решить индейскую проблему путем различных культурных реформ, религиозного воспитания, замены индейского языка испанским и даже официальной поддержкой биологического смешения рас, стремясь, попросту говоря, лишить индейцев их национальной самобытности, сознания принадлежности к многомиллионной массе индейского населения Мексики и Америки. Они рассчитывали также - и это особенно важно, - что для индейцев уже не будет столь заразителен тот путь решения национального вопроса, пример которого давал Советский Союз. Гамио предлагал единственный рецепт - национальное самоубийство целых индейских групп и народностей в качестве решения национальной проблемы и культурные реформы в качестве решения проблем социальных!
Н еобходимо упомянуть и другую крайне реакционную концепцию Гамио, касающуюся основного вопроса индигенизма и всей американской этнографии: кого считать сегодня индейцем? Ответ на этот вопрос дает ученик Гамио Мигель Леон-Портилья: «По его [Гамио] мнению, индейцами нужно считать тех [лиц], которые в своей материальной и духовной культуре сохранили высокий процент обычаев или характерных черт доиспанского происхождения». Антииндейская направленность этого определения совершенно очевидна: индейский рабочий и вообще всякий индеец, обладающий привычками и идеалами человека современной эпохи, согласно такому определению, уже не индеец. К тому же вполне естественно, что тех, кто еще сегодня сохраняет образ жизни, какой вели индейцы до Колумба, то есть полтысячелетия назад, будет становиться все меньше и меньше. Эти положения Гамио, наиболее четко сформулированные в книге «Размышления об индейской проблеме» («Consideraciones sobre el problema indigena»), восприняла, а затем в своей практической и особенно теоретической деятельности развила и конкретизировала значительная группа реформистских специалистов по индейской проблеме.
М ы уже неоднократно встречались с понятиями «индигенизм» (или «индигенистика») и «индигенисты». Эти понятия чрезвычайно важны для всей нашей книги, для индейцев, а главное - для понимания политического положения Латинской Америки XX века. Что же такое индигенизм? Индигенизм (индигенистика) занят поисками путей решения индейской проблемы. Какое же различие между индигенистикой и американистикой? Американистика изучает материальную и духовную культуру, а также историю американских индейцев, индигенистика же изучает, ищет пути повышения жизненного уровня современных индейцев, в отдельных случаях - возможности их национального освобождения. Сейчас индигенисты - это прежде всего практики, осуществляющие свои идеалы. Они не только решают теоретические проблемы, но и активно содействуют улучшению социальных и национальных условий, в которых живет коренное население Америки.
О доктринах современного индигенизма не знают даже многие люди, занимающиеся проблематикой современного национально-освободительного движения, проблематикой развивающихся стран, или знают чрезвычайно мало. И многие из тех, кто впервые слышит о его существовании, полагают, что индигенизм является неким инструментом буржуазии, изобретенным ею для овладения индейскими массами. Этот не совсем верный взгляд возник потому, что ныне под маркой индигенизма активнее всего выступают мелкобуржуазные реформистские теоретики (большей частью креолы), хотя нередко и исполненные гуманистических идеалов, но ни в коей мере не являющиеся истинными руководителями прогрессивного индейского движения. Но следует ли отвергать индигенизм только по той причине, что сейчас его обычно представляют эти мелкобуржуазные реформаторы? Безусловно, не следует. Пока существует в Америке индейская проблема, до тех пор имеют и будут иметь свое обоснование теории (а еще более практические начинания), направленные на улучшение неудовлетворительного ныне национального, экономического и культурного положения индейцев. Мелкобуржуазному индигенизму социалистическая наука, которая сейчас уделяет столько внимания развивающимся странам и их населению, должна противопоставить индигенизм социалистический. Но об этом позднее. Официальные индигенисты - Гамио и его многочисленные современные последователи - считали и считают себя единственными вожаками и единственными защитниками индейцев. Но какие это вожаки и какие защитники? Ведь вся ныне уже довольно сложная теоретическая концепция официального индигенизма в конце концов сводится к простому уравнению: никаких индейцев = никакой проблемы.
ПУТЬ К ПАЦКУАРО
М ексиканские Соединенные Штаты - центр, в буквальном смысле слова сердце, одной из главных индейских областей Америки. Той области, которую в ее доколумбову эпоху мы называем Месоамерикой. Из всех республик, возникших на этой территории в XIX веке, нас больше всего должна интересовать именно Мексика, где поныне живет более трети американских индейцев.
Т у же роль, какую, с точки зрения индейцев, в Месоамерике играет Мексика, в андской области - следующем важнейшем индейском центре Америки - играет Республика Перу. И потому попытки решения «индейской проблемы»- индигенистскпе постулаты, а позже и сами индигенистские акции в Перу - имеют значение и для индейцев, живущих вне этой республики, особенно для индейцев соседних с ней стран (Эквадора, Боливии, Чили и т. д.). Перуанская республика, как и другие латиноамериканские республики, родилась в результате антиколониалистской борьбы креолов. Однако в Перу и в остальных андских странах индейцы приняли в этой борьбе значительно меньшее участие, чем в Мексике. Причина тут прежде всего в печальном опыте самих индейцев, который они обрели в десятках и сотнях национально-освободительных выступлений, и в первую очередь в период восстания Тупака Амару Второго, когда креолы выступали на стороне испанских колониальных властей, и потому у перуанских индейцев были все основания ничего не ожидать от замены владычества испанских колонизаторов властью креолов.
В еликие освободители Южной Америки от ига колониализма Сан-Мартин и Симон Боливар, воодушевленные высокими идеалами Французской революции, идеями равенства и гражданских свобод, пытались, как могли, помочь индейцам. Первый предводитель перуанских патриотов генерал Сан-Мартин отменил так называемый «индейский налог», который коренные жители Перу должны были платить испанцам. Он запретил также пользоваться термином «индиос» (индейцы) или «натуралес» (туземцы) и приказал впредь называть их лишь «сьюдаданос» (граждане).
П озднее движение перуанских патриотов возглавил Симон Боливар. Но именно он, этот значительнейший из освободителей Южной Америки, своими революционными законами, своими установлениями объективно нанес индейцам большой ущерб. 4 июля 1825 года он издал три декрета, согласно которым, помимо прочего, земля, до той поры находившаяся в коллективном владении индейских «общин» (комунидадес) и отдававшаяся во временное пользование отдельным членам этих общин, стала личным достоянием индейских «граждан». Новые «землевладельцы», естественно, могли свои участки продать - и продавали. Последствия оказались трагическими. Многие индейцы были совершенно разорены той самой республикой, которая руководствовалась великими идеалами гражданских свобод. А когда Боливар покинул Перу, в августе 1826 года президентским декретом снова был введен «контрибусьон де индигенас» - «индейский налог», который должен был частично возместить дефицит государственного бюджета. Этот налог был вновь отменен лишь во второй половине XIX века. В течение всего этого столетия велись споры о том, что, собственно, полезней для индейцев. Одни считали, что выгодней для них коллективное владение землей, и воскрешали «комунидадес», провозглашая необходимость возврата им уже разделенной земли, другие запрещали общины. К тому же на политическое развитие в Перу (и в соседних республиках - Боливии и Чили) длительное время оказывал влияние спор из-за части Тихоокеанского побережья, вылившийся наконец в так называемую Тихоокеанскую войну (1879-1883), в результате которой Перу потеряло свои южные департаменты, а Боливия вообще утратила выход к морю. Для обеих индейских республик поражение в Тихоокеанской войне было тяжким потрясением. Естественно, что для реального решения индейской проблемы, для улучшения жизни индейцев в ту пору не оставалось средств. Наоборот, латифундисты в горных областях Перу усиливают эксплуатацию индейцев, увеличиваются разнообразные личные повинности, а некоторые правительственные чиновники обращаются с коренным населением своей страны буквально как со скотом. Наиболее жестоким эксплуататором индейцев в республиканский период был, несомненно, префект департамента Анкаш Нориэга. Против него в 1885 году и вспыхнуло большое индейское восстание под предводительством Педро Пабло Атуспариа. Восставшие в конце концов захватили и главный город перуанской провинции Юнгай. Правительство подавило это восстание с большим трудом. Другим восстанием, вспыхнувшим спустя 30 лет, руководил высший офицер перуанской армии, индеец-кечуа по происхождению, принявший имя героя борьбы эквадорских кечуа против конкистадоров - Раминьяуи. Огромная индейская армия двигалась тогда на Лиму, и уже казалось, что Перу станет республикой, хозяевами которой, как во времена инков, будут индейцы. Лишь объединенным силам армии президента Биллингхерста удалось разбить кечуанское войско Раминьяуи. Следующая волна восстаний индейских крестьян в Перу прокатилась в 1922-1925 годах.
М ногие лимские чиновники восприняли восстание Атуспариа лишь как свидетельство грозящей Перу «индейской опасности». Этот страх перед индейцами был, так сказать, оборотной стороной дела, выражением трагизма тогдашней ситуации. В то время как индейцы, составлявшие абсолютное большинство населения этой многомиллионной республики, жили в горах (в Сьерре), все правительственные учреждения находились на побережье (Косте) - в Лиме, где местная буржуазия, гордая тем, что принадлежит к белой расе, подчас смотрела на своих индейских сограждан как на дикарей.
В о второй половине XX века это ложное сознание превосходства у белых перуанцев почти исчезло. Но в XIX веке оно объективно еще оказывало влияние на мышление многих перуанских политиков и законодателей. Официальные круги в Перу не были тогда склонны к каким бы то ни было акциям, способным улучшить экономическое и социальное положение индейцев. И потому сами индейцы вновь и вновь искали путь к освобождению в вооруженной борьбе, в бунтах, восстаниях, мятежах. Одновременно на политическую арену выступают многие благородные, по большей части креольские интеллектуалы (писатели, философы, юристы, врачи), пытающиеся помочь развитию коренного населения своей родины. Еще до того как начали выдвигать свои предложения и проекты первые настоящие перуанские индигенисты, берут слово прогрессивные перуанские писатели. Во второй половине XIX века Перу становится колыбелью так называемого «литературного индигенизма».
Д о сих пор мы говорили об индигенизме как о политическом инструменте, как о доктрине, сторонники которой ищут или полагают, что ищут, способ наилучшего и окончательного решения индейской проблемы в Америке. Но со второй половины XIX века в Америке, и особенно в андских странах, мы встречаемся также с рядом литературных произведений, главные герои которых - индейцы, главная тема - индейский вопрос. Но здесь он не трактуется в форме эссе или глубокого и всестороннего аналитического исследования, а наглядно раскрывается в судьбах персонажей. Авторы изображают повседневную жизнь андских индейцев, их нравы и обычаи, уделяют внимание индейскому фольклору, короче говоря, стараются понять и показать ценность культуры коренного населения своей страны. Литераторы-индигевисты не пытались дать рецепт решения индейской проблемы, но своими произведениями старались пробудить совесть и разум человечества, призывая не мириться с жестоким уделом коренного населения Америки.
К лассическим примером литературного индигенизма, произведением, к которому в полной мере относятся наши предшествующие слова об индигенистской литературе, была повесть кусканской писательницы Клоринды Матто де Турнер «Птицы без гнезда» («Aves sin nido»). Книга впервые вышла в 1889 году в Испании, затем в Англии и скоро разлетелась по всей Америке. Лучшей оценкой значения этой индигенистской книги является то, что ее называли индейским вариантом «Хижины дяди Тома». Повесть вышла с посвящением большому другу индейцев, мыслителю, каких было немного в Латинской Америке XIX века, Мануэлю Гонсалесу Праде, чьи радикальные взгляды до сих пор оказывают влияние на деятельность многих южноамериканских индигенистов. Мануэль Гонсалес Прада - политик, писатель, педагог, радикальный антиклерикал, видный общественный деятель Перуанской республики - сумел понять то, чего, собственно, не понял ни один из креольских лидеров, а именно что «настоящее Перу - это не группы креолов и чужеземцев, населяющих узкую полосу земли между Тихим океаном и Андами, [истинная] нация - это индейские массы, живущие в восточной, горной части страны». В журнале «Коррео дель Перу» Мануэль Гонсалес Прада публикует одновременно три баллады, которые поистине знаменуют переворот в индигенистской литературе. (Называются они «Стрелы инки», «Атауальпова вечеря» и «Эль Митайо»). Особенно характерной для отношения Гонсалеса Прады к индигенистской проблеме была последняя из перечисленных баллад, «Эль Митайо», посвященная индейцам, загнанным на рудники и обреченным на рабский труд «несправедливым законом белых господ». Но наиболее ярко воззрения Мануэля Гонсалеса Прады выражены в его статье «Наши индейцы» («Nuestros indios»). Один из лучших знатоков творчества Прады, перуанский литературовед Эугенио Чанг Родригес писал: «В этой статье Гонсалес Прада говорит нам, что республика есть продолжение вице-королевства и что индейцы по-прежнему являются жертвой старых порядков, основанных на угнетении человека человеком. Губернаторы, асьендадо - так теперь по-новому именуются феодалы, сменившие коррехидоров и касиков. Болтовня правящих [классов], обещающих этому эксплуатируемому племени помощь, есть не что иное, как бесстыдное лицемерие. Индеец в республике живет хуже, чем его дед и прадед во времена вице-королевства…» В «Наших индейцах» Гонсалес Прада впервые в Южной Америке указывает также на решающее значение земельного вопроса в комплексе вопросов, составляющих в совокупности так называемую «индейскую проблему».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
К арранса ищет человека, способного выполнить такую задачу. Среди молодых мексиканских американистов он находит этнографа, как раз занятого подготовкой самой фундаментальной этнографической монографии из всех, какие когда-либо были написаны в Мексике. Имя этого талантливого ученого - Мануэль Гамио. У молодого Гамио наряду с научными устремлениями были и явственные политические амбиции. Предложение правительства Каррансы открывает перед ним путь к политической карьере. Так зарождается официальный индигенизм. Чтобы выполнить задачу, возложенную на него Каррансой, Гамио создает на государственные деньги институт, получивший название Управление этнографии. Однако институт этот должен был заниматься не только этнографическими вопросами. Главным его назначением было искать такие формы решения индейской проблемы, которые в духе каррансовской концепции отвлекли бы индейцев от революционного пути, намеченного по примеру Советской России учредительным съездом Коммунистической партии Мексики 14 сентября 1919 года.
И Гамио довольно скоро, за каких-нибудь несколько лет, выработал на основе своих этнографических знаний такой реформистский вариант решения индейской проблемы, который стал затем основой доктрины современного официального индигенизма. В книге «Создается новая Мексика» («Hacia un Mexico nuevo») он предлагает, в сущности, два средства для решения индейской проблемы: во-первых, интенсифицировать процесс смешения индейцев с представителями других рас… и, во-вторых, дать стране единый язык (под этим подразумевалось, что те, кто говорит лишь на индейских наречиях, должны быть обучены испанскому языку).
Г амио - первый, за ним Касо, Мендисабаль и другие официальные индигенисты хотели решить индейскую проблему путем различных культурных реформ, религиозного воспитания, замены индейского языка испанским и даже официальной поддержкой биологического смешения рас, стремясь, попросту говоря, лишить индейцев их национальной самобытности, сознания принадлежности к многомиллионной массе индейского населения Мексики и Америки. Они рассчитывали также - и это особенно важно, - что для индейцев уже не будет столь заразителен тот путь решения национального вопроса, пример которого давал Советский Союз. Гамио предлагал единственный рецепт - национальное самоубийство целых индейских групп и народностей в качестве решения национальной проблемы и культурные реформы в качестве решения проблем социальных!
Н еобходимо упомянуть и другую крайне реакционную концепцию Гамио, касающуюся основного вопроса индигенизма и всей американской этнографии: кого считать сегодня индейцем? Ответ на этот вопрос дает ученик Гамио Мигель Леон-Портилья: «По его [Гамио] мнению, индейцами нужно считать тех [лиц], которые в своей материальной и духовной культуре сохранили высокий процент обычаев или характерных черт доиспанского происхождения». Антииндейская направленность этого определения совершенно очевидна: индейский рабочий и вообще всякий индеец, обладающий привычками и идеалами человека современной эпохи, согласно такому определению, уже не индеец. К тому же вполне естественно, что тех, кто еще сегодня сохраняет образ жизни, какой вели индейцы до Колумба, то есть полтысячелетия назад, будет становиться все меньше и меньше. Эти положения Гамио, наиболее четко сформулированные в книге «Размышления об индейской проблеме» («Consideraciones sobre el problema indigena»), восприняла, а затем в своей практической и особенно теоретической деятельности развила и конкретизировала значительная группа реформистских специалистов по индейской проблеме.
М ы уже неоднократно встречались с понятиями «индигенизм» (или «индигенистика») и «индигенисты». Эти понятия чрезвычайно важны для всей нашей книги, для индейцев, а главное - для понимания политического положения Латинской Америки XX века. Что же такое индигенизм? Индигенизм (индигенистика) занят поисками путей решения индейской проблемы. Какое же различие между индигенистикой и американистикой? Американистика изучает материальную и духовную культуру, а также историю американских индейцев, индигенистика же изучает, ищет пути повышения жизненного уровня современных индейцев, в отдельных случаях - возможности их национального освобождения. Сейчас индигенисты - это прежде всего практики, осуществляющие свои идеалы. Они не только решают теоретические проблемы, но и активно содействуют улучшению социальных и национальных условий, в которых живет коренное население Америки.
О доктринах современного индигенизма не знают даже многие люди, занимающиеся проблематикой современного национально-освободительного движения, проблематикой развивающихся стран, или знают чрезвычайно мало. И многие из тех, кто впервые слышит о его существовании, полагают, что индигенизм является неким инструментом буржуазии, изобретенным ею для овладения индейскими массами. Этот не совсем верный взгляд возник потому, что ныне под маркой индигенизма активнее всего выступают мелкобуржуазные реформистские теоретики (большей частью креолы), хотя нередко и исполненные гуманистических идеалов, но ни в коей мере не являющиеся истинными руководителями прогрессивного индейского движения. Но следует ли отвергать индигенизм только по той причине, что сейчас его обычно представляют эти мелкобуржуазные реформаторы? Безусловно, не следует. Пока существует в Америке индейская проблема, до тех пор имеют и будут иметь свое обоснование теории (а еще более практические начинания), направленные на улучшение неудовлетворительного ныне национального, экономического и культурного положения индейцев. Мелкобуржуазному индигенизму социалистическая наука, которая сейчас уделяет столько внимания развивающимся странам и их населению, должна противопоставить индигенизм социалистический. Но об этом позднее. Официальные индигенисты - Гамио и его многочисленные современные последователи - считали и считают себя единственными вожаками и единственными защитниками индейцев. Но какие это вожаки и какие защитники? Ведь вся ныне уже довольно сложная теоретическая концепция официального индигенизма в конце концов сводится к простому уравнению: никаких индейцев = никакой проблемы.
ПУТЬ К ПАЦКУАРО
М ексиканские Соединенные Штаты - центр, в буквальном смысле слова сердце, одной из главных индейских областей Америки. Той области, которую в ее доколумбову эпоху мы называем Месоамерикой. Из всех республик, возникших на этой территории в XIX веке, нас больше всего должна интересовать именно Мексика, где поныне живет более трети американских индейцев.
Т у же роль, какую, с точки зрения индейцев, в Месоамерике играет Мексика, в андской области - следующем важнейшем индейском центре Америки - играет Республика Перу. И потому попытки решения «индейской проблемы»- индигенистскпе постулаты, а позже и сами индигенистские акции в Перу - имеют значение и для индейцев, живущих вне этой республики, особенно для индейцев соседних с ней стран (Эквадора, Боливии, Чили и т. д.). Перуанская республика, как и другие латиноамериканские республики, родилась в результате антиколониалистской борьбы креолов. Однако в Перу и в остальных андских странах индейцы приняли в этой борьбе значительно меньшее участие, чем в Мексике. Причина тут прежде всего в печальном опыте самих индейцев, который они обрели в десятках и сотнях национально-освободительных выступлений, и в первую очередь в период восстания Тупака Амару Второго, когда креолы выступали на стороне испанских колониальных властей, и потому у перуанских индейцев были все основания ничего не ожидать от замены владычества испанских колонизаторов властью креолов.
В еликие освободители Южной Америки от ига колониализма Сан-Мартин и Симон Боливар, воодушевленные высокими идеалами Французской революции, идеями равенства и гражданских свобод, пытались, как могли, помочь индейцам. Первый предводитель перуанских патриотов генерал Сан-Мартин отменил так называемый «индейский налог», который коренные жители Перу должны были платить испанцам. Он запретил также пользоваться термином «индиос» (индейцы) или «натуралес» (туземцы) и приказал впредь называть их лишь «сьюдаданос» (граждане).
П озднее движение перуанских патриотов возглавил Симон Боливар. Но именно он, этот значительнейший из освободителей Южной Америки, своими революционными законами, своими установлениями объективно нанес индейцам большой ущерб. 4 июля 1825 года он издал три декрета, согласно которым, помимо прочего, земля, до той поры находившаяся в коллективном владении индейских «общин» (комунидадес) и отдававшаяся во временное пользование отдельным членам этих общин, стала личным достоянием индейских «граждан». Новые «землевладельцы», естественно, могли свои участки продать - и продавали. Последствия оказались трагическими. Многие индейцы были совершенно разорены той самой республикой, которая руководствовалась великими идеалами гражданских свобод. А когда Боливар покинул Перу, в августе 1826 года президентским декретом снова был введен «контрибусьон де индигенас» - «индейский налог», который должен был частично возместить дефицит государственного бюджета. Этот налог был вновь отменен лишь во второй половине XIX века. В течение всего этого столетия велись споры о том, что, собственно, полезней для индейцев. Одни считали, что выгодней для них коллективное владение землей, и воскрешали «комунидадес», провозглашая необходимость возврата им уже разделенной земли, другие запрещали общины. К тому же на политическое развитие в Перу (и в соседних республиках - Боливии и Чили) длительное время оказывал влияние спор из-за части Тихоокеанского побережья, вылившийся наконец в так называемую Тихоокеанскую войну (1879-1883), в результате которой Перу потеряло свои южные департаменты, а Боливия вообще утратила выход к морю. Для обеих индейских республик поражение в Тихоокеанской войне было тяжким потрясением. Естественно, что для реального решения индейской проблемы, для улучшения жизни индейцев в ту пору не оставалось средств. Наоборот, латифундисты в горных областях Перу усиливают эксплуатацию индейцев, увеличиваются разнообразные личные повинности, а некоторые правительственные чиновники обращаются с коренным населением своей страны буквально как со скотом. Наиболее жестоким эксплуататором индейцев в республиканский период был, несомненно, префект департамента Анкаш Нориэга. Против него в 1885 году и вспыхнуло большое индейское восстание под предводительством Педро Пабло Атуспариа. Восставшие в конце концов захватили и главный город перуанской провинции Юнгай. Правительство подавило это восстание с большим трудом. Другим восстанием, вспыхнувшим спустя 30 лет, руководил высший офицер перуанской армии, индеец-кечуа по происхождению, принявший имя героя борьбы эквадорских кечуа против конкистадоров - Раминьяуи. Огромная индейская армия двигалась тогда на Лиму, и уже казалось, что Перу станет республикой, хозяевами которой, как во времена инков, будут индейцы. Лишь объединенным силам армии президента Биллингхерста удалось разбить кечуанское войско Раминьяуи. Следующая волна восстаний индейских крестьян в Перу прокатилась в 1922-1925 годах.
М ногие лимские чиновники восприняли восстание Атуспариа лишь как свидетельство грозящей Перу «индейской опасности». Этот страх перед индейцами был, так сказать, оборотной стороной дела, выражением трагизма тогдашней ситуации. В то время как индейцы, составлявшие абсолютное большинство населения этой многомиллионной республики, жили в горах (в Сьерре), все правительственные учреждения находились на побережье (Косте) - в Лиме, где местная буржуазия, гордая тем, что принадлежит к белой расе, подчас смотрела на своих индейских сограждан как на дикарей.
В о второй половине XX века это ложное сознание превосходства у белых перуанцев почти исчезло. Но в XIX веке оно объективно еще оказывало влияние на мышление многих перуанских политиков и законодателей. Официальные круги в Перу не были тогда склонны к каким бы то ни было акциям, способным улучшить экономическое и социальное положение индейцев. И потому сами индейцы вновь и вновь искали путь к освобождению в вооруженной борьбе, в бунтах, восстаниях, мятежах. Одновременно на политическую арену выступают многие благородные, по большей части креольские интеллектуалы (писатели, философы, юристы, врачи), пытающиеся помочь развитию коренного населения своей родины. Еще до того как начали выдвигать свои предложения и проекты первые настоящие перуанские индигенисты, берут слово прогрессивные перуанские писатели. Во второй половине XIX века Перу становится колыбелью так называемого «литературного индигенизма».
Д о сих пор мы говорили об индигенизме как о политическом инструменте, как о доктрине, сторонники которой ищут или полагают, что ищут, способ наилучшего и окончательного решения индейской проблемы в Америке. Но со второй половины XIX века в Америке, и особенно в андских странах, мы встречаемся также с рядом литературных произведений, главные герои которых - индейцы, главная тема - индейский вопрос. Но здесь он не трактуется в форме эссе или глубокого и всестороннего аналитического исследования, а наглядно раскрывается в судьбах персонажей. Авторы изображают повседневную жизнь андских индейцев, их нравы и обычаи, уделяют внимание индейскому фольклору, короче говоря, стараются понять и показать ценность культуры коренного населения своей страны. Литераторы-индигевисты не пытались дать рецепт решения индейской проблемы, но своими произведениями старались пробудить совесть и разум человечества, призывая не мириться с жестоким уделом коренного населения Америки.
К лассическим примером литературного индигенизма, произведением, к которому в полной мере относятся наши предшествующие слова об индигенистской литературе, была повесть кусканской писательницы Клоринды Матто де Турнер «Птицы без гнезда» («Aves sin nido»). Книга впервые вышла в 1889 году в Испании, затем в Англии и скоро разлетелась по всей Америке. Лучшей оценкой значения этой индигенистской книги является то, что ее называли индейским вариантом «Хижины дяди Тома». Повесть вышла с посвящением большому другу индейцев, мыслителю, каких было немного в Латинской Америке XIX века, Мануэлю Гонсалесу Праде, чьи радикальные взгляды до сих пор оказывают влияние на деятельность многих южноамериканских индигенистов. Мануэль Гонсалес Прада - политик, писатель, педагог, радикальный антиклерикал, видный общественный деятель Перуанской республики - сумел понять то, чего, собственно, не понял ни один из креольских лидеров, а именно что «настоящее Перу - это не группы креолов и чужеземцев, населяющих узкую полосу земли между Тихим океаном и Андами, [истинная] нация - это индейские массы, живущие в восточной, горной части страны». В журнале «Коррео дель Перу» Мануэль Гонсалес Прада публикует одновременно три баллады, которые поистине знаменуют переворот в индигенистской литературе. (Называются они «Стрелы инки», «Атауальпова вечеря» и «Эль Митайо»). Особенно характерной для отношения Гонсалеса Прады к индигенистской проблеме была последняя из перечисленных баллад, «Эль Митайо», посвященная индейцам, загнанным на рудники и обреченным на рабский труд «несправедливым законом белых господ». Но наиболее ярко воззрения Мануэля Гонсалеса Прады выражены в его статье «Наши индейцы» («Nuestros indios»). Один из лучших знатоков творчества Прады, перуанский литературовед Эугенио Чанг Родригес писал: «В этой статье Гонсалес Прада говорит нам, что республика есть продолжение вице-королевства и что индейцы по-прежнему являются жертвой старых порядков, основанных на угнетении человека человеком. Губернаторы, асьендадо - так теперь по-новому именуются феодалы, сменившие коррехидоров и касиков. Болтовня правящих [классов], обещающих этому эксплуатируемому племени помощь, есть не что иное, как бесстыдное лицемерие. Индеец в республике живет хуже, чем его дед и прадед во времена вице-королевства…» В «Наших индейцах» Гонсалес Прада впервые в Южной Америке указывает также на решающее значение земельного вопроса в комплексе вопросов, составляющих в совокупности так называемую «индейскую проблему».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65