Пошел, пошел, клубочек. Пирог тебе не впрок будет.
Ян слопал чуть не половину всей еды. Он наслаждался вовсю и, глянув на Энн, улыбнулся так, на щеках прорезались обе ямочки. Энн улыбалась ему в ответ. Теперь этот забавный паренек эй нравился, и ей было его жалко. Она была уверена, что старый дед не кормит его досыта!
Зазвонили колокола в церкви; солнце уже: скользило вниз по небосводу.
– Нам пора идти, – решительно сказал Джулиан. – Обратная дорога довольно длинная. Дедушка, спасибо за такую интересную беседу. Вы, наверное, будете рады теперь от нас отделаться и сможете спокойно покуривать трубку, глядя на: своих овец.
– Это верно, – честно признался дед, – мне: самому с собой спокойнее. Сижу, размышляю, Разные бьшают мысли, иногда думаю о делах почти столетней давности. Если захочется поговорить, разговариваю со своими овцами. Удивительно, как они слушают, просто замечательно.
Ребята засмеялись, но дед был вполне серьезен, как и вся его речь. Они собрали корзинку и попрощались со стариком.
– Ну, что вы думаете насчет того, что он говорил об огнях, которые еще появляются на старой башне? – спросил Дик, когда они шли по холмам к ферме. – Это же надо было сказать такое! Думаете, правда?
– Есть только один способ узнать, – ответила Джордж. В глазах у нее заплясали чертики. – Подождать ненастной штормовой ночи, сходить и посмотреть!
– А как же насчет нашего договора? – напомнил Джулиан с серьезным видом. – Если нам покажется, что вот-вот произойдет что-то захватывающее, мы просто отвернемся. Ведь мы так решили. Разве забыли?
– Фу-у! – отозвалась Джордж.
– Надо соблюдать соглашение, – сказала Энн. Но в голосе ее звучало сомнение. Она отлично знала, что друзья так не думают!
– Гляньте-ка! Что это за люди? – воскликнул вдруг Дик. Ребята как раз перелезали через очередную изгородь.
Они уселись на лесенке и стали наблюдать. Мимо проезжали какие-то повозки, фургоны со свернутым брезентовым верхом. Очень старомодные – ребята таких никогда не видели, даже в караванах переселенцев.
Вместе с фургонами передвигались люди – человек десять или одиннадцать. Они были одеты так, как теперь давно не одеваются. Одни ехали в фургонах, другие шли пешком. Некоторые были средних лет, другие – молодежь, но все выступали бодро и весело.
Ребята смотрели на них во все глаза. После рассказов старика о былых временах эти старинные фургоны выглядели вполне естественно. На какой-то момент Энн показалось, что она сама перенеслась в те годы, когда старик был мальчиком. Тогда – и он это, конечно, видел – люди одевались именно так!
– Кто это? – с удивлением спросила она. И тут ребята увидели красные буквы на самом большом фургоне:
БАРНИ
– О! Так это Барни! Помните, что говорила о них миссис Пенрутлан? – воскликнула Энн. – Те самые странствующие актеры, которые выступают в провинции, в сараях! Замечательно!
Барни заметили детей и помахали им. Один из мужчин, одетый в бархат и кружева, с мечом на боку, в пышном курчавом парике, подошел к ним и протянул несколько листков. Ребята прочитали их с большим интересом.
БАРНИ уже здесь.
Они будут петь, танцевать, играть на скрипках.
Они дадут разнообразные представления.
Эдит Уэллс, певица с горлом соловья.
Бонни Картер, танцовщица старых времен.
Джани Костер и ее скрипка.
Джон Уолтере, лучший тенор мира.
Джордж Рот – посмеетесь вдоволь!
И другие.
Представляем также Клоппера, самого замечательного коня в мире!
БАРНИ УЖЕ ЗДЕСЬ.
– Вот будет здорово! – сказала довольная Джордж. И крикнула проезжавшим: – А на ферме Тремэннон будете выступать?
– О, конечно! – громко отозвался мужчина с живыми, веселыми глазами. – Мы всегда там играем. Вы там остановились?
– Да, – ответила Джордж. – Будем вас ждать. А сейчас куда вы едете?
– К вечеру будем на ферме Полтелли, – ответил мужчина. – И в Тремэннон скоро явимся.
Фургоны проследовали мимо. Неунывающие, чудно одетые актеры исчезли из виду.
– Хорошо, – сказал Дик. – Может, их шоу и не первоклассное, но наверняка забавное. Выглядели они довольно весело.
– Все, кроме того, кто правил передним фургоном. Заметили? – спросила Энн. – Он таки выглядел довольно неприятно, так мне показалось.
Но никто, кроме Энн, не обратил на него внимания.
– Это, верно, владелец цирка, – заметил Дик. – Которому приходится за все отвечать. Ну ладно, пошли дальше. А где Тимми?
Они огляделись, и Джордж насупилась. Ян следовал за ними, как обычно, и Тимми играл с ним. Опять этот Ян! Он что, так и будет таскаться за ними ежедневно и ежечасно?
Ребята подошли к ферме. Все здесь дышало миром и спокойствием. Куры так же квохтали, утки так же крякали. Где-то поблизости лошадь била копытом, а вот послышалось и поросячье хрюканье. Все вроде было в полном порядке.
Потом раздались громкие шаги – на дворе показался мистер Пенрутлан. Он сказал им что-то неразборчивое и вошел в сарай.
Энн произнесла негромко, почти шепотом:
– Я могу его представить себе жившим в старые времена грабителем. В самом деле могу!
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Дик. – У него на лице такое свирепое, непреклонное выражение. Как бы это сказать?.. Безжалостное! Уверен, что из него бы вышел настоящий грабитель!
– Ты полагаешь, что сейчас существуют грабители и что они зажигают огонь, чтобы заманить суда на камни? – спросила Джордж.
– Ну, я не думаю, конечно, что в этих краях могут быть такие грабители, – сказал Дик. – Не могу себе этого представить даже на минуту. Но если этот огонь все же зажигают, то зачем?
– Старый пастух сказал, что на этом берегу корабли не разбивались в нынешнем столетии, – отозвался Джулиан. – По-моему, у старика в голове что-то перемешалось, когда он говорил про этот огонь!
– Но Ян тоже сказал, что видел их, – ответила Энн.
– Не думаю, что Яну так уж можно доверять! – сказал Джулиан.
– А почему старик заявил, что, мол, эти огни теперь зажигаются не человеческими руками? – спросила Джордж. – А чьими же еще?! Чьи еще руки тут могут быть замешаны? Уж не думает ли он, что этим до сих пор занимается его отец? Ребята помолчали.
– Мы могли бы легко во всем разобраться, если б сходили к башне и посмотрели, как там и что, – сказал Дик.
Новая пауза.
– Я считала, что мы решили не влезать в разные таинственные дела, – сказала Энн.
– Ну, тут не что-то такое действительно таинственное, – возразил Дик. – Просто речь идет о воспоминаниях старого человека, и я в самом деле не могу поверить, что в ненастные штормовые ночи здесь загорается какой-то огонь. Дед, скорее всего, видел молнию или что-то в этом роде. Почему бы нам не решить вопрос раз и навсегда – пойти и обследовать тот старый дом с башней?
– Я бы пошла, – решительно сказала Джордж. – Мне с самого начала не нравилась эта наша неожиданная идея – держаться в стороне от всего необычного. Да и Тимми с нами, так что ничего с нами случиться не может!
– Ладно, – вздыхая, сказала Энн. – Сдаюсь. Пойдемте, если хотите.
– Молодец, старушка! – воскликнул Дик, дружески хлопая ее по спине. – Но, знаешь, тебе идти необязательно. Оставайся дома, а мы расскажем обо всем, когда вернемся.
– Ну уж нет, – отрезала Энн, явно задетая. – Может, я и не так хочу идти, как вы, но в стороне оставаться не намерена, вы не думайте!
– Очень хорошо. Значит, решили, – сказал Джулиан. – Воспользуемся случаем и сходим туда как можно скорее. Может, завтра.
В дверях появилась миссис Пенрутлан и позвала их в дом.
– Ваш ужин готов. Вы, должно быть, проголодались? Заходите же.
Внезапно потемнело, солнце скрылось за облаками. Джулиан удивленно посмотрел на небо.
– А ну-ка, взгляните на эти черные тучи! – сказал он. – Шторм надвигается! Что ж, его можно было ожидать – ведь так жарко было весь день.
– Шторм! – сказала Джордж. – А этот огонь загорается как раз в ненастные ночи! Джулиан! Как ты думаешь, может, он сегодня загорится? Может, нам… может, нам пойти и посмотреть?
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
Еще до того, как ребята кончили ужинать, в большой кухне-гостиной стало совсем темно. Грозовые облака наползли с запада, в полной тишине, мрачно и зловеще. Потом издалека прокатился первый раскат грома.
Маленький шотландский песик проник в дом и прижался к юбке миссис Пенрутлан. Он ненавидел штормовую погоду. Фермерша успокоила его, а ее муж-великан неожиданно засмеялся и сказал что-то, похожее на «ишь».
– Вовсе он не такой пугливый, как мышь, – отозвалась его жена. Странные звуки, издаваемые мужем, она переводила феноменально. – Просто ему не нравится гром. И никогда не нравился. Пускай уж спит сегодня ночью в нашей комнате.
Мистер Пенрутлан издал еще какие-то звуки, к которым его жена прислушивалась с тревогой.
– Очень хорошо. Если вам надо ночью присматривать за этой лошадью Дженни, я погляжу за тем, чтобы Бенни своим лаем не замучил весь дом, – сказала она. А потом повернулась к детям: – Не беспокойтесь, если услышите, что собака тявкает. Это только из-за мистера Пенрутлана.
Грянул и раскатился гром, еще и еще раз, все ближе. Сверкнула молния. И полил дождь. Да какой! Громадные капли стучали и колотили по крыше, а потом он припустил вовсю.
Ребята достали карты и стали играть при свете масляной лампы. Электричества в Тремэнноне не было. Тимми уселся, положив голову на колени Джордж. Грома он не боялся, но и не особенно его любил.
– Что ж, нам пора, пожалуй, и на боковую, – сказал наконец Джулиан. Он помнил, что Пенрутланы любят ложиться рано – ведь они и вставали очень рано. Но хозяева ждали, пока лягут дети, и поэтому Джулиан поторопил друзей.
Они сказали «спокойной ночи» и пошли в свои пустоватые комнаты. Окна были все еще открыты, занавески раздвинуты, и холмы, то и дело освещаемые светом молний, были как на ладони. Ребята стояли и смотрели. Все они любили шторм, особенно Дик. Что-то было могучее и величественное в такой вот грозе, которая летала над холмами и морем, заполняя все пространство грохотом и надвое распарывая небеса ударами молний.
– Джулиан, как ты думаешь, можем мы пойти к тому месту, которое показал пастух, и посмотреть – не горит ли огонь этой ночью? – спросила Джордж. – Я тебя уже раньше спрашивала, но ты только смеялся.
– Ну, я и сейчас тем же отвечу, – сказал Джулиан. – Конечно же, нельзя идти. Промокнем до нитки, да к тому же в такую грозу на этих голых холмах не совсем безопасно.
– Ладно, – сказала Джордж. – Тем более что мне не так уж и хочется выходить "в такую темень.
– Вот и хорошо, – отозвался Джулиан. – Пошли, Дик, завалимся спать.
Шторм продолжался еще некоторое время, грохоча над холмами и как будто ходя по кругу. Девочки заснули, но мальчишки ворочались в своих постелях. Им было жарко, простыни липли к телу.
– Дик, – сказал вдруг Джулиан, – давай-ка встанем и прогуляемся. Дождь кончился. Пойдем – посмотрим, не горит ли там огонь сегодня. Ночь-то как раз подходящая, если верить старому пастуху.
– Точно, – ответил Дик. Он уже сидел, нащупывая одежду. – Все равно мне не уснуть, хотя когда раздевался, я был такой сонный…
Они оделись совсем легко: ведь ночь все еще была жаркая и душная. Джулиан взял фонарик, а Дик стал искать свой.
– Нашел, – сообщил он наконец. – Ты готов? Тогда пошли. На цыпочках мимо спальни Пенрутланов, а то еще разбудим эту их шотландскую собачонку. Ты не забыл, что она сегодня спит у них?
Они осторожно проследовали по коридору, мимо двери хозяев и вниз по лестнице. Одна из ступенек предательски заскрипела, и они остановились, опасаясь, что скотч-терьер разразится бешеным лаем.
Но этого не произошло. Славно! Они продолжили спуск, включив фонарики, чтоб видеть дорогу. Лестница наконец кончилась.
– Джу, как пойдем – через парадную дверь или через заднюю? – шепнул Дик.
– Через заднюю, – сказал Джулиан. – Парадную тяжело открывать. Пошли.
Они прошли коридором к задней двери. Она была закрыта и заперта, но ребята справились с ней без особого шума.
Во дворе было темно, дождь кончился, но небо было затянуто тучами. Где-то вдали слышались раскаты грома. Поднялся ветер, он приятно охладил лица ребят.
– Славный ветерок, – шепнул Дик, – Так, пойдем через двор? Это ведь самая короткая дорога к лестнице на соседнее поле?
– Думаю, да, – сказал Джулиан. Они пересекли тихий двор фермы. Днем-то здесь стоял такой шум – квохтанье, кряканье, хрюканье, топот копыт и крики!
Сейчас тут было темно и пустынно. Они миновали сараи и стойла для скота. Из одного послышалось негромкое «хррррррумф».
– Это Дженни, та самая лошадь, которая болеет, – сказал, остановившись, Джулиан. – Давай глянем на нее – все ли у нее в порядке. В последний раз, когда я ее видел, она улеглась на землю – так себя плохо чувствовала.
Они посветили фонариками на верхнюю половину двери – она была открыта, чтобы пропускать воздух. Ребята заглянули внутрь.
Дженни уже не лежала. Она стояла и что-то жевала! Слава Богу, с ней, значит, все в порядке. При виде ребят она даже тихонько заржала.
Они пошли дальше. Дошли до лесенки и перелезли через изгородь. Снова начал накрапывать дождь. Было так темно, что без фонариков ребята не могли бы ничего видеть перед собой дальше чем на шаг.
– Послушай, Джу, ты слышал?.. – вдруг остановился Дик.
– Нет. А что? – спросил Джулиан, прислушиваясь.
– Вроде бы кто-то кашлянул, – ответил Дик.
– Может, какая-нибудь овца, – предположил Джулиан. – Я один раз слышал, как кашляла старая овца – ну в точности как дядя Квентин иногда: кашляет – глухо и заунывно.
– Нет, это не овца была, – сказал Дик. – Кроме того, на этом поле их вообще нету.
– Тебе почудилось, – сказал Джулиан. – Держу пари, что других идиотов, кроме нас, не найдется, чтобы прогуливаться в такую вот ночь.
Они осторожно двинулись дальше через лес. Гроза снова приближалась. Ударила молния, прогремел гром. Дик снова резко остановился и схватил Джулиана за рукав.
– Там, впереди, кто-то идет в ту же сторону, что и мы. Молния сейчас на полсекунды осветила его. Он перелезал по лесенке через изгородь – как раз там, куда мы направляемся. Кто бы это мог быть в такую ночь?
– Он явно идет туда же, куда и мы, – сказал Джулиан. – А если мы видим его, то весьма вероятно, что он видел нас!
– Нет, если только он не оглядывался, – ответил Дик. – Пойдем поглядим, куда он направляется.
Они осторожно двинулись к лестнице, подошли и перелезли на другую сторону. И вдруг кто-то схватил Дика за плечо!
Дик рванулся изо всех сил! Но рука держала его так крепко и жестко, что мальчик закричал от боли, пытаясь высвободиться из железной хватки.
Джулиан почувствовал, что и к нему тянется рука, но увернулся и вжался в кусты живой изгороди. Фонарик он выключил сразу и стоял совсем тихо, хотя его сердце бешено колотилось.
– Отпусти! – закричал Дик, извиваясь как угорь. Рубашка у него задралась почти до затылка. Он лягнул противника по лодыжке, и на какой-то миг тот ослабил хватку. Этого было достаточно – Дик рванулся, оставив рубаху в руках незнакомца!
Он перебежал в темноте поле, и забился под кусты, тяжело дыша. Услышав, как незнакомец приближается, бурча что-то себе под нос, Дик вжался в кусты еще плотнее. По земле рядом с ним скользнул луч фонаря, но его не задел.
Дик подождал, пока шаги стихнут, вылез из своего убежища и спокойно пошел назад через поле.
– Джулиан! – шепнул он возле лестницы и вздрогнул, когда почти над его ухом раздался ответ.
– Я здесь. Ты цел?
Дик вглядывался в темную гущу веток, но ничего не различал.
– Я обронил где-то фонарь, – сказал он. – А ты где, Джу? На дереве?
Из темноты протянулась рука и прикоснулась к его голове.
– Здесь я, на нижней ветке, – ответил Джулиан. – Я сперва спрятался под изгородью, а потом забрался сюда. Фонарик не включал, боялся, что этот тип где-нибудь рядом.
– Он ушел через поле, – сказал Дик. – Честное слово, он мне чуть не вывихнул плечо. И половины рубашки нету. Да кто это был-то? Ты не разглядел?
– Нет, не разглядел, – ответил Джулиан, слезая на землю. – Давай разыщем твой фонарик, прежде чем пойти домой. Жалко терять такую хорошую вещь. Должно быть, он где-то здесь, рядом с лестницей.
Они принялись искать. Джулиан все еще не хотел включать свой фонарь, так что помочь им могло не зрение, а лишь осязание. Но скоро Дик ощутил что-то под подошвой и обрадовался – это таки был его фонарик.
А потом он вдруг сказал:
– Слушай, а ведь этот тип возвращается! Точно! Я слышал сейчас, как он кашлянул! Что будем делать?
– Ну что ж, теперь мне не очень-то хочется идти к холму пастуха и смотреть, не мелькает ли на башне огонь, – сказал Джулиан. – Давай спрячемся и проследим, куда пойдет этот тип. По-моему, человек, который в такую ночь слоняется вокруг, вряд ли делает это с добрыми намерениями.
– Верно. Хорошая мысль, – признал Дик. – Лезем снова в кусты. О черт, тут крапива! Везет, как утопленнику.
Шаги раздавались все ближе, послышался и кашель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Ян слопал чуть не половину всей еды. Он наслаждался вовсю и, глянув на Энн, улыбнулся так, на щеках прорезались обе ямочки. Энн улыбалась ему в ответ. Теперь этот забавный паренек эй нравился, и ей было его жалко. Она была уверена, что старый дед не кормит его досыта!
Зазвонили колокола в церкви; солнце уже: скользило вниз по небосводу.
– Нам пора идти, – решительно сказал Джулиан. – Обратная дорога довольно длинная. Дедушка, спасибо за такую интересную беседу. Вы, наверное, будете рады теперь от нас отделаться и сможете спокойно покуривать трубку, глядя на: своих овец.
– Это верно, – честно признался дед, – мне: самому с собой спокойнее. Сижу, размышляю, Разные бьшают мысли, иногда думаю о делах почти столетней давности. Если захочется поговорить, разговариваю со своими овцами. Удивительно, как они слушают, просто замечательно.
Ребята засмеялись, но дед был вполне серьезен, как и вся его речь. Они собрали корзинку и попрощались со стариком.
– Ну, что вы думаете насчет того, что он говорил об огнях, которые еще появляются на старой башне? – спросил Дик, когда они шли по холмам к ферме. – Это же надо было сказать такое! Думаете, правда?
– Есть только один способ узнать, – ответила Джордж. В глазах у нее заплясали чертики. – Подождать ненастной штормовой ночи, сходить и посмотреть!
– А как же насчет нашего договора? – напомнил Джулиан с серьезным видом. – Если нам покажется, что вот-вот произойдет что-то захватывающее, мы просто отвернемся. Ведь мы так решили. Разве забыли?
– Фу-у! – отозвалась Джордж.
– Надо соблюдать соглашение, – сказала Энн. Но в голосе ее звучало сомнение. Она отлично знала, что друзья так не думают!
– Гляньте-ка! Что это за люди? – воскликнул вдруг Дик. Ребята как раз перелезали через очередную изгородь.
Они уселись на лесенке и стали наблюдать. Мимо проезжали какие-то повозки, фургоны со свернутым брезентовым верхом. Очень старомодные – ребята таких никогда не видели, даже в караванах переселенцев.
Вместе с фургонами передвигались люди – человек десять или одиннадцать. Они были одеты так, как теперь давно не одеваются. Одни ехали в фургонах, другие шли пешком. Некоторые были средних лет, другие – молодежь, но все выступали бодро и весело.
Ребята смотрели на них во все глаза. После рассказов старика о былых временах эти старинные фургоны выглядели вполне естественно. На какой-то момент Энн показалось, что она сама перенеслась в те годы, когда старик был мальчиком. Тогда – и он это, конечно, видел – люди одевались именно так!
– Кто это? – с удивлением спросила она. И тут ребята увидели красные буквы на самом большом фургоне:
БАРНИ
– О! Так это Барни! Помните, что говорила о них миссис Пенрутлан? – воскликнула Энн. – Те самые странствующие актеры, которые выступают в провинции, в сараях! Замечательно!
Барни заметили детей и помахали им. Один из мужчин, одетый в бархат и кружева, с мечом на боку, в пышном курчавом парике, подошел к ним и протянул несколько листков. Ребята прочитали их с большим интересом.
БАРНИ уже здесь.
Они будут петь, танцевать, играть на скрипках.
Они дадут разнообразные представления.
Эдит Уэллс, певица с горлом соловья.
Бонни Картер, танцовщица старых времен.
Джани Костер и ее скрипка.
Джон Уолтере, лучший тенор мира.
Джордж Рот – посмеетесь вдоволь!
И другие.
Представляем также Клоппера, самого замечательного коня в мире!
БАРНИ УЖЕ ЗДЕСЬ.
– Вот будет здорово! – сказала довольная Джордж. И крикнула проезжавшим: – А на ферме Тремэннон будете выступать?
– О, конечно! – громко отозвался мужчина с живыми, веселыми глазами. – Мы всегда там играем. Вы там остановились?
– Да, – ответила Джордж. – Будем вас ждать. А сейчас куда вы едете?
– К вечеру будем на ферме Полтелли, – ответил мужчина. – И в Тремэннон скоро явимся.
Фургоны проследовали мимо. Неунывающие, чудно одетые актеры исчезли из виду.
– Хорошо, – сказал Дик. – Может, их шоу и не первоклассное, но наверняка забавное. Выглядели они довольно весело.
– Все, кроме того, кто правил передним фургоном. Заметили? – спросила Энн. – Он таки выглядел довольно неприятно, так мне показалось.
Но никто, кроме Энн, не обратил на него внимания.
– Это, верно, владелец цирка, – заметил Дик. – Которому приходится за все отвечать. Ну ладно, пошли дальше. А где Тимми?
Они огляделись, и Джордж насупилась. Ян следовал за ними, как обычно, и Тимми играл с ним. Опять этот Ян! Он что, так и будет таскаться за ними ежедневно и ежечасно?
Ребята подошли к ферме. Все здесь дышало миром и спокойствием. Куры так же квохтали, утки так же крякали. Где-то поблизости лошадь била копытом, а вот послышалось и поросячье хрюканье. Все вроде было в полном порядке.
Потом раздались громкие шаги – на дворе показался мистер Пенрутлан. Он сказал им что-то неразборчивое и вошел в сарай.
Энн произнесла негромко, почти шепотом:
– Я могу его представить себе жившим в старые времена грабителем. В самом деле могу!
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Дик. – У него на лице такое свирепое, непреклонное выражение. Как бы это сказать?.. Безжалостное! Уверен, что из него бы вышел настоящий грабитель!
– Ты полагаешь, что сейчас существуют грабители и что они зажигают огонь, чтобы заманить суда на камни? – спросила Джордж.
– Ну, я не думаю, конечно, что в этих краях могут быть такие грабители, – сказал Дик. – Не могу себе этого представить даже на минуту. Но если этот огонь все же зажигают, то зачем?
– Старый пастух сказал, что на этом берегу корабли не разбивались в нынешнем столетии, – отозвался Джулиан. – По-моему, у старика в голове что-то перемешалось, когда он говорил про этот огонь!
– Но Ян тоже сказал, что видел их, – ответила Энн.
– Не думаю, что Яну так уж можно доверять! – сказал Джулиан.
– А почему старик заявил, что, мол, эти огни теперь зажигаются не человеческими руками? – спросила Джордж. – А чьими же еще?! Чьи еще руки тут могут быть замешаны? Уж не думает ли он, что этим до сих пор занимается его отец? Ребята помолчали.
– Мы могли бы легко во всем разобраться, если б сходили к башне и посмотрели, как там и что, – сказал Дик.
Новая пауза.
– Я считала, что мы решили не влезать в разные таинственные дела, – сказала Энн.
– Ну, тут не что-то такое действительно таинственное, – возразил Дик. – Просто речь идет о воспоминаниях старого человека, и я в самом деле не могу поверить, что в ненастные штормовые ночи здесь загорается какой-то огонь. Дед, скорее всего, видел молнию или что-то в этом роде. Почему бы нам не решить вопрос раз и навсегда – пойти и обследовать тот старый дом с башней?
– Я бы пошла, – решительно сказала Джордж. – Мне с самого начала не нравилась эта наша неожиданная идея – держаться в стороне от всего необычного. Да и Тимми с нами, так что ничего с нами случиться не может!
– Ладно, – вздыхая, сказала Энн. – Сдаюсь. Пойдемте, если хотите.
– Молодец, старушка! – воскликнул Дик, дружески хлопая ее по спине. – Но, знаешь, тебе идти необязательно. Оставайся дома, а мы расскажем обо всем, когда вернемся.
– Ну уж нет, – отрезала Энн, явно задетая. – Может, я и не так хочу идти, как вы, но в стороне оставаться не намерена, вы не думайте!
– Очень хорошо. Значит, решили, – сказал Джулиан. – Воспользуемся случаем и сходим туда как можно скорее. Может, завтра.
В дверях появилась миссис Пенрутлан и позвала их в дом.
– Ваш ужин готов. Вы, должно быть, проголодались? Заходите же.
Внезапно потемнело, солнце скрылось за облаками. Джулиан удивленно посмотрел на небо.
– А ну-ка, взгляните на эти черные тучи! – сказал он. – Шторм надвигается! Что ж, его можно было ожидать – ведь так жарко было весь день.
– Шторм! – сказала Джордж. – А этот огонь загорается как раз в ненастные ночи! Джулиан! Как ты думаешь, может, он сегодня загорится? Может, нам… может, нам пойти и посмотреть?
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
Еще до того, как ребята кончили ужинать, в большой кухне-гостиной стало совсем темно. Грозовые облака наползли с запада, в полной тишине, мрачно и зловеще. Потом издалека прокатился первый раскат грома.
Маленький шотландский песик проник в дом и прижался к юбке миссис Пенрутлан. Он ненавидел штормовую погоду. Фермерша успокоила его, а ее муж-великан неожиданно засмеялся и сказал что-то, похожее на «ишь».
– Вовсе он не такой пугливый, как мышь, – отозвалась его жена. Странные звуки, издаваемые мужем, она переводила феноменально. – Просто ему не нравится гром. И никогда не нравился. Пускай уж спит сегодня ночью в нашей комнате.
Мистер Пенрутлан издал еще какие-то звуки, к которым его жена прислушивалась с тревогой.
– Очень хорошо. Если вам надо ночью присматривать за этой лошадью Дженни, я погляжу за тем, чтобы Бенни своим лаем не замучил весь дом, – сказала она. А потом повернулась к детям: – Не беспокойтесь, если услышите, что собака тявкает. Это только из-за мистера Пенрутлана.
Грянул и раскатился гром, еще и еще раз, все ближе. Сверкнула молния. И полил дождь. Да какой! Громадные капли стучали и колотили по крыше, а потом он припустил вовсю.
Ребята достали карты и стали играть при свете масляной лампы. Электричества в Тремэнноне не было. Тимми уселся, положив голову на колени Джордж. Грома он не боялся, но и не особенно его любил.
– Что ж, нам пора, пожалуй, и на боковую, – сказал наконец Джулиан. Он помнил, что Пенрутланы любят ложиться рано – ведь они и вставали очень рано. Но хозяева ждали, пока лягут дети, и поэтому Джулиан поторопил друзей.
Они сказали «спокойной ночи» и пошли в свои пустоватые комнаты. Окна были все еще открыты, занавески раздвинуты, и холмы, то и дело освещаемые светом молний, были как на ладони. Ребята стояли и смотрели. Все они любили шторм, особенно Дик. Что-то было могучее и величественное в такой вот грозе, которая летала над холмами и морем, заполняя все пространство грохотом и надвое распарывая небеса ударами молний.
– Джулиан, как ты думаешь, можем мы пойти к тому месту, которое показал пастух, и посмотреть – не горит ли огонь этой ночью? – спросила Джордж. – Я тебя уже раньше спрашивала, но ты только смеялся.
– Ну, я и сейчас тем же отвечу, – сказал Джулиан. – Конечно же, нельзя идти. Промокнем до нитки, да к тому же в такую грозу на этих голых холмах не совсем безопасно.
– Ладно, – сказала Джордж. – Тем более что мне не так уж и хочется выходить "в такую темень.
– Вот и хорошо, – отозвался Джулиан. – Пошли, Дик, завалимся спать.
Шторм продолжался еще некоторое время, грохоча над холмами и как будто ходя по кругу. Девочки заснули, но мальчишки ворочались в своих постелях. Им было жарко, простыни липли к телу.
– Дик, – сказал вдруг Джулиан, – давай-ка встанем и прогуляемся. Дождь кончился. Пойдем – посмотрим, не горит ли там огонь сегодня. Ночь-то как раз подходящая, если верить старому пастуху.
– Точно, – ответил Дик. Он уже сидел, нащупывая одежду. – Все равно мне не уснуть, хотя когда раздевался, я был такой сонный…
Они оделись совсем легко: ведь ночь все еще была жаркая и душная. Джулиан взял фонарик, а Дик стал искать свой.
– Нашел, – сообщил он наконец. – Ты готов? Тогда пошли. На цыпочках мимо спальни Пенрутланов, а то еще разбудим эту их шотландскую собачонку. Ты не забыл, что она сегодня спит у них?
Они осторожно проследовали по коридору, мимо двери хозяев и вниз по лестнице. Одна из ступенек предательски заскрипела, и они остановились, опасаясь, что скотч-терьер разразится бешеным лаем.
Но этого не произошло. Славно! Они продолжили спуск, включив фонарики, чтоб видеть дорогу. Лестница наконец кончилась.
– Джу, как пойдем – через парадную дверь или через заднюю? – шепнул Дик.
– Через заднюю, – сказал Джулиан. – Парадную тяжело открывать. Пошли.
Они прошли коридором к задней двери. Она была закрыта и заперта, но ребята справились с ней без особого шума.
Во дворе было темно, дождь кончился, но небо было затянуто тучами. Где-то вдали слышались раскаты грома. Поднялся ветер, он приятно охладил лица ребят.
– Славный ветерок, – шепнул Дик, – Так, пойдем через двор? Это ведь самая короткая дорога к лестнице на соседнее поле?
– Думаю, да, – сказал Джулиан. Они пересекли тихий двор фермы. Днем-то здесь стоял такой шум – квохтанье, кряканье, хрюканье, топот копыт и крики!
Сейчас тут было темно и пустынно. Они миновали сараи и стойла для скота. Из одного послышалось негромкое «хррррррумф».
– Это Дженни, та самая лошадь, которая болеет, – сказал, остановившись, Джулиан. – Давай глянем на нее – все ли у нее в порядке. В последний раз, когда я ее видел, она улеглась на землю – так себя плохо чувствовала.
Они посветили фонариками на верхнюю половину двери – она была открыта, чтобы пропускать воздух. Ребята заглянули внутрь.
Дженни уже не лежала. Она стояла и что-то жевала! Слава Богу, с ней, значит, все в порядке. При виде ребят она даже тихонько заржала.
Они пошли дальше. Дошли до лесенки и перелезли через изгородь. Снова начал накрапывать дождь. Было так темно, что без фонариков ребята не могли бы ничего видеть перед собой дальше чем на шаг.
– Послушай, Джу, ты слышал?.. – вдруг остановился Дик.
– Нет. А что? – спросил Джулиан, прислушиваясь.
– Вроде бы кто-то кашлянул, – ответил Дик.
– Может, какая-нибудь овца, – предположил Джулиан. – Я один раз слышал, как кашляла старая овца – ну в точности как дядя Квентин иногда: кашляет – глухо и заунывно.
– Нет, это не овца была, – сказал Дик. – Кроме того, на этом поле их вообще нету.
– Тебе почудилось, – сказал Джулиан. – Держу пари, что других идиотов, кроме нас, не найдется, чтобы прогуливаться в такую вот ночь.
Они осторожно двинулись дальше через лес. Гроза снова приближалась. Ударила молния, прогремел гром. Дик снова резко остановился и схватил Джулиана за рукав.
– Там, впереди, кто-то идет в ту же сторону, что и мы. Молния сейчас на полсекунды осветила его. Он перелезал по лесенке через изгородь – как раз там, куда мы направляемся. Кто бы это мог быть в такую ночь?
– Он явно идет туда же, куда и мы, – сказал Джулиан. – А если мы видим его, то весьма вероятно, что он видел нас!
– Нет, если только он не оглядывался, – ответил Дик. – Пойдем поглядим, куда он направляется.
Они осторожно двинулись к лестнице, подошли и перелезли на другую сторону. И вдруг кто-то схватил Дика за плечо!
Дик рванулся изо всех сил! Но рука держала его так крепко и жестко, что мальчик закричал от боли, пытаясь высвободиться из железной хватки.
Джулиан почувствовал, что и к нему тянется рука, но увернулся и вжался в кусты живой изгороди. Фонарик он выключил сразу и стоял совсем тихо, хотя его сердце бешено колотилось.
– Отпусти! – закричал Дик, извиваясь как угорь. Рубашка у него задралась почти до затылка. Он лягнул противника по лодыжке, и на какой-то миг тот ослабил хватку. Этого было достаточно – Дик рванулся, оставив рубаху в руках незнакомца!
Он перебежал в темноте поле, и забился под кусты, тяжело дыша. Услышав, как незнакомец приближается, бурча что-то себе под нос, Дик вжался в кусты еще плотнее. По земле рядом с ним скользнул луч фонаря, но его не задел.
Дик подождал, пока шаги стихнут, вылез из своего убежища и спокойно пошел назад через поле.
– Джулиан! – шепнул он возле лестницы и вздрогнул, когда почти над его ухом раздался ответ.
– Я здесь. Ты цел?
Дик вглядывался в темную гущу веток, но ничего не различал.
– Я обронил где-то фонарь, – сказал он. – А ты где, Джу? На дереве?
Из темноты протянулась рука и прикоснулась к его голове.
– Здесь я, на нижней ветке, – ответил Джулиан. – Я сперва спрятался под изгородью, а потом забрался сюда. Фонарик не включал, боялся, что этот тип где-нибудь рядом.
– Он ушел через поле, – сказал Дик. – Честное слово, он мне чуть не вывихнул плечо. И половины рубашки нету. Да кто это был-то? Ты не разглядел?
– Нет, не разглядел, – ответил Джулиан, слезая на землю. – Давай разыщем твой фонарик, прежде чем пойти домой. Жалко терять такую хорошую вещь. Должно быть, он где-то здесь, рядом с лестницей.
Они принялись искать. Джулиан все еще не хотел включать свой фонарь, так что помочь им могло не зрение, а лишь осязание. Но скоро Дик ощутил что-то под подошвой и обрадовался – это таки был его фонарик.
А потом он вдруг сказал:
– Слушай, а ведь этот тип возвращается! Точно! Я слышал сейчас, как он кашлянул! Что будем делать?
– Ну что ж, теперь мне не очень-то хочется идти к холму пастуха и смотреть, не мелькает ли на башне огонь, – сказал Джулиан. – Давай спрячемся и проследим, куда пойдет этот тип. По-моему, человек, который в такую ночь слоняется вокруг, вряд ли делает это с добрыми намерениями.
– Верно. Хорошая мысль, – признал Дик. – Лезем снова в кусты. О черт, тут крапива! Везет, как утопленнику.
Шаги раздавались все ближе, послышался и кашель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14